Избранница урха

Каникулы! Чем не повод улететь из города? И мы улетели, даже скорее сбежали от шума и суеты никогда не спящего мегаполиса, чтобы насладиться тишиной и уютом нашего загородного поместья. Дом в долине Солнца достался нам в наследство от прадедушки, отслужившего на благо родины более восьмидесяти лет и внесшего существенный вклад в налаживание дипломатических отношений с несколькими мирами. Наша семья вообще любила работать с инопланетными расами, так что хотя бы один представитель рода обязательно выбирал стезю дипломата. В нашем поколении эта почетная миссия легла на хрупкие плечи Кэт, и в настоящий момент она училась на предпоследнем курсе университета.

Долина Солнца была замечательном местом. Она пряталась среди невысоких гор, окруживших ее полукругом, тем самым защищая от набегающих то с моря, то со степей ветров. Теплый, влажный климат идеально подходил для роста плодовых деревьев, которые радовали изобилием свежих фруктов без применения синтезированных удобрений. Небольшой, всего на двадцать комнат, дом был светлым и уютным, с обивкой из натурального дерева, которая в особенно жаркие дни пахла смолой. Это место являлось сосредоточием самых светлых детских воспоминаний, от которых щемило сердце. Хотелось верить, что оно поможет излечить израненную душу Агаты, напомнив ей о наших клятвах.

Дом встретил нас тишиной и сладким запахом плодовых деревьев. Лето было в самом разгаре, вокруг пестрели яркие краски, припекало солнце. Добравшись до пульта управления, я сняла охранный контур и активировала систему умного дома. Тут же вся его поверхность пришла в движение, втягивая металлические щиты, закрывающие стены и окна. Внутри заработала система жизнеобеспечения, вытягивая пыль, дезинфицируя пространство и подготавливая комнаты для заезда хозяев.

Пока шел процесс, я мельком смотрела на своих родных. Сестры, похожие как две капли воды внешне, но такие разные внутри. Кэт была милой и улыбчивой девочкой, стальному характеру которой можно было только позавидовать. Мэри подкупала своей детской непосредственностью и любовью ко всему миру, который виделся младшей в ярких красках ее палитры.

Агата… Раньше старшая была моим якорем и путеводной звездой, за которой я была готова идти хоть на край света. В детстве я мечтала, что мы будем вместе работать и покорять космические просторы. Моя мечта почти сбылась, но болезнь и смерть наших родителей сильно подкосили семью. Самое паршивое было в том, что Агата винила во всем себя. В итоге обязанности старшей сестры перешли ко мне, вынуждая быть сильной и решительной.

– Как же тут чудесно! – заулыбалась Мэри, вытаскивая из ската складной мольберт и чемоданчик с красками. – Я уже успела позабыть, насколько наш дом прекрасен!

– Согласна, – вздохнула Кэтрин, украдкой покосившись на Агату.

Старшая сестра была безучастна. Равнодушно оглядевшись, она осталась сидеть в скате, не проявляя никакого интереса к новому месту жительства. На мгновение я усомнилась в верности принятого решения, но заметив взгляд Хорна, отмела эти мысли. Мы все правильно сделали.

– Все помнят расположение своих комнат?

– А то! – улыбнулась Метеор и первая поспешила к дому, оправдывая свое детское прозвище.

– Пока вы располагаетесь, я займусь обедом, – оповестила Кэт, подхватив портативный чемоданчик с вещами.

– Мы заселим Агату, – проговорила я, снова обменявшись взглядами с Хорном.

Кивнув, названый брат помог сестре выбраться из ската, а затем подхватил ее вещи и повел в дом. На площадке я осталась одна, подставляя лицо теплому ветру и вспоминая…

«Яркое, по-летнему жаркое солнце, проникало сквозь легкие занавески, украшая радужными бликами просторную гостиную. Мы собирались здесь в редкие дни отдыха, когда родители возвращались из очередной командировки и увозили нас из города, чтобы побыть наедине с семьей. Это были самые чудесные дни, когда нам позволяли прогуливать учебу, компенсируя научные знания захватывающими историями. Папа был врачом, а мама – археологом. Они часто путешествовали по неизученным планетам. Мама по крупицам, словно мозаику, восстанавливала историю древних мертвых звезд, а отец следил за здоровьем членов экспедиции. Из каждого такого приключения они обязательно привозили нам нечто чудесное, что вызывало жуткое желание отправиться в путешествие вместе с ними. У Агаты была такая возможность, и я этому очень завидовала. Закончив медицинскую академию с отличием, Луна без проблем получила назначение на звездолет к родителям, где должна была пройти практику под руководством господина Виртана – замечательного врача и друга семьи. Вместе они бороздили космические просторы, изучая самые отдалённые уголки космоса. Привозили домой волшебство, хвастаясь новыми открытиями. Первой, кто узнал о болезни родителей, тоже была Агата. Лучшие врачи Межгалактического союза исследовали непонятный недуг, но увы… Как бы они не старались, как бы старшая не боролась за жизни родителей, все оказалось бесполезным. Мама и папа сгорели буквально за год, и нам так и не удалось узнать, что же это была за болезнь…»

– Ты в порядке? – на парковку вернулась Мэри, отвлекая меня от невеселых мыслей.

– Задумалась. Ты что-то хотела?

– На самом деле, да. Ты так и не рассказала, что произошло в центре.

– Сбой системы безопасности. Специалисты обнаружили вредоносного червя, которого программа вовремя не распознала и пропустила. Он привел к разблокировке лабораторных отсеков, в результате чего несколько подопытных сбежали.

– А откуда появился червь?

– Официально решили, что всему виной очередная атака повстанцев.

– Как думаешь, если солнце внезапно погаснет, то в этом тоже обвинят этих бедолаг?

– Ты считаешь их бедолагами?

– Конечно! Они всего лишь хотят лучшей жизни и равенства для всех слоев населения.

– Мы все хорошо знаем, к чему привело такое равенство в прошлый раз. Разделение на сословия и ярусы произошло не просто так, и повстанцы должны это понимать.

Действительно, должны были. Наш мир прошел через многое. Был период, когда правительство вовсе отменило классовые различия. В первую очередь этот поступок был рассчитан на более плавную интеграцию инопланетян в человеческое общество. Тогда же для подавления возмущения и агрессии отдельных слоев населения военные стали распылять «Вентрум». Это вещество влияло на нервную систему, подавляя многие чувства и эмоции. На несколько десятилетий на Земле воцарился мир и покой, но у такого влияния были свои последствия – резкое снижение рождаемости. Впрочем о какой рождаемости может идти речь, если у партнёров не было друг к другу даже малейших чувств.

Вместо того чтобы прекратить распыление «Вентрума», правительство решило прибегнуть к искусственному оплодотворению женщин. Тут снова возникли проблемы. Во-первых, полное отсутствие материнского инстинкта. Это повлекло за собой ряд неприятных инцидентов, в ходе которых младенцы погибали. Во-вторых, что-то сломалось в малышах на генетическом уровне. Новое поколение в принципе ничего не чувствовало, и это стало серьезной проблемой для всего общества – ведь помимо базовых чувств у них отсутствовали и понимания о морали и этике. Вернее, они были, но не имелось того рычага, который бы воздействовал на их включение. Результатом эксперимента стали массовые убийства. Появились опаснейшие серийные маньяки, которых не мог отследить и поймать даже искусственный интеллект.

Игры в богов дорого обошлись нашей планете и еще долго отдавались эхом, даже через поколения пробуждая скрытые мутировавшие гены. К слову, несколько лет назад властями был задержан очередной гениальный маньяк, до поимки успевший убить более двухсот гуманоидов.

– Ты права. Но все же, в последнее время им слишком часто приписывают поступки, к которым они не имеют никакого отношения.

– Мы не знаем, что и как на самом деле.

– Но у тебя наверняка есть догадки. Ты ведь неспроста бросилась в тот день проверять сбежавших животных.

– Меня смутило поведение армахона и других исследуемых. Да и сейчас смущает. Понимаешь, они не должны были нападать. Я несколько раз перепроверила каждый из видов, и даже запустила симулятор поведения на основе полученных данных. Ничего! Ни единого намека на агрессию.

– Но он прыгнул на меня, Эдель! Честно!

– Я верю тебе, Метеор. К тому же я видела записи с визоров. Но у меня нет ответов ни на один волнующий вопрос.

– Ты кому-то говорила о своих подозрениях?

– Написала в отчете и попросила устроить тестирование МОЙРЫ. Возможно, это был сбой искусственного интеллекта.

– Думаю, что так оно и было. Нет совершенных программ, спроси у Хорна!

– Нет совершенных программ, кроме тех, что пишет он, – с улыбкой поправила я, и повела сестру в дом, откуда уже доносился потрясающий аромат.

Обедать решили на веранде, с нее открывался фантастический вид на густой лес. В детстве мы всегда бегали на небольшое, спрятанное в самом сердце леса, озеро. Его наполняли подземные источники, поэтому в любое время года вода оставалась холодной и кристально чистой. Мы скрывались от летнего зноя в тени деревьев, болтали босыми ногами в прозрачной воде, выслеживали русалок, которые – мы были в этом убеждены – прятались на самом дне. Устраивали пикники, играли и были абсолютно счастливы. Как же быстро закончилась эта беззаботная пора…

«Входящее сообщение от господина Лорга», – раздался автоматический голос.

Нажав несколько кнопок на своем планшете, Хорн запустил голосовое сообщение.

– Дорогие соседи! Завтра состоится торжественный бал, посвященный юбилею господина и госпожи Лорг. Ждем вас в двадцать часов в поместье Арлин. Хорошего дня!

Как только голос замолчал, мы дружно переглянулись.

– Как он это делает? – мрачно спросила Кэт, глядя на планшет, как на своего главного врага.

– Что делает? – уточнила я.

– Узнаёт, что мы в поместье!

– Меня больше интересует, заканчиваются ли у них когда-нибудь праздники, – вздохнула Мэри. – Сколько себя помню, чета Лорг постоянно что-то отмечает.