Излеченные души

12. Хардин.

— А теперь веселье! — крикнул Боб. Надо отдать должное, он прислушался ко мне и перед выступлением не пил и не курил.

Мы стояли возле сцены, и выступление только закончилось. Боб сразу же скрылся, Мэг уже висла на моей шее, а Джин и Макс стояли рядом и целовались. Я проигнорировал Мэг, и подошёл к девочкам.

— Где Лидия? — спросил я у Макс.

— Пошла к бару.

Чёрт!

Почему-то я не хотел, чтобы Лидия шла к бару одна. Когда я сделал ей напиток, то изменил пропорции. Восемьдесят процентов сока и двадцать водки. Она выглядела, как та, кто не умеет напиваться. И которая не очень любит ходить по клубам. Такая вся милая и тихая. Это место явно не для неё.

Когда я вспоминаю, как она смотрела на меня, по спине бегут мурашки. Ярко-зелёные глаза словно смотрят в душу и понимают, что я хочу сказать. Словно говорят, что она здесь, рядом. Я не мог оторваться. И в один момент я поймал себя на мысли, что пел для неё. В клубе больше не было никого. Только она и я. И я пел для неё, говорил с ней. А она всё понимала.

А потом Мэг. Что б её! Стоило ей выкрикнуть, Лидия сразу отвернулась, и я заметил, что румянец окрасил её щёки. Она чувствовала тоже, что и я. Это смутило её.

Я сразу же потерял Лидию. Пока я спускался со сцены, заметил, что она что-то сказала Макс, а потом я потерял её. Мэг сразу накинулась на меня и начала целовать. Как только я отстранил её и повернулся, Макс шла к нам, а Лидии нигде не было. Это заставило меня паниковать, но я не понимал почему. Она была здесь впервые. И была слишком красива для этого места. Тут много пьяных придурков, надеющихся найти достаточно пьяную девушку, которая согласится потрахаться с ними.

Я отстранил от себя Мэг и посмотрел в сторону бара, где Лидия пила вишнёвую водку. Дерьмо. Это слишком крепкий напиток для неё. Я хотел пойти к Лидии, но Мэг схватила меня за руку и потащила куда-то.

— Ну, Хардин, –сказала она заплетающимся языком. — Перестань сопротивляться.

Мэг оттащила меня от сцены и танцпола. Этот коридор вёл к туалету, кладовке, нашей гримёрке (да, у нас даже гримёрная есть) и чёрному ходу. Я знаю, зачем меня туда тащила Мэг. Она хочет секса. Мы делали это или в туалете, или в гримёрной. Ну, в подсобке тоже. Да и в кладовке. Порой я выходил, чтобы покурить возле чёрного входа, а Мэг шла за мной и делала мне минет. Ладно, мы делали это везде.

Я поймал себя на мысли, что думаю о том, что вряд ли Лидия согласилась на такое. Скорее всего, она бы смутилась поцеловаться там. Она была такой скромной и постоянно краснела. И мне стало интересно, краснеет ли её грудь? У неё она очень красивая. Не такая большая, как у Мэг, но натуральная, и в этом я полностью уверен.

— Хардин, — произнесла Мэг, пытаясь расстегнуть мой ремень. — Чего ты такой зажатый?

— У меня нет настроения, — я убрал её руки подальше от ремня и осознал, что даже не начал возбуждаться от её действий.

— Что? Ты всегда хочешь! Ты же Хардин. Бог секса и рока, — её язык заплетался, и я с трудом мог разобрать, что она говорит. И сколько она выпила, пока я выступал? Я знаю, что Лидия постоянно была перед сценой и ловила каждое моё слово. А вот, где была Мэг в это время?

— Мэг, отвали, — сказал я и пошёл к выходу.

— Эй! Ты совсем? Ты меня только что послал?

Джин была права. Мэг тупа и ограничена.

— У меня нет настроения, — бросил я, даже не развернувшись.

— Если ты сейчас уйдёшь, то между нами всё кончено! И если захочешь потрахаться, то ищи кого другого!

Я проигнорировал её слова. Просто пошёл к бару и услышал, как она кричала мне в спину какие-то проклятия. Из-за громкой музыки я не мог ничего разобрать. Я только слышал её противный голос, но всеми силами игнорировал его.

Когда я подошёл к бару, Лидии там не было. Причём нигде. Я позвал Сьюзан, чтобы уточнить про рыжеволосую девушку, что пришла к Джин.

— Пошла танцевать с каким-то парнем, — рассказала она.

Мои кулаки сами сжались от этого. Но я не понял свою реакцию. Она начала беспокоить меня, поэтому я перешёл к следующему вопросу.

— Зачем ты дала ей водку? Она не пьёт такие крепкие напитки.

— Она сказала вишнёвый напиток.

— Она имела в виду коктейль «Вишенка», — прорычал я.

— Откуда мне было знать? — крикнула Сьюзан и отвернулась, чтобы обслужить двух парней, которые очень старательно звали её.

Я начал осматриваться, чтобы найти Лидию. Не хочу портить ей вечер, но не уверен, что сейчас Лидия может трезво отвечать за свои поступки. Не хочу, чтобы какой-нибудь урод воспользовался её состоянием. Или лапал её во время танца.

Да что со мной? Какая мне разница? Она моя мнимая девушка для родителей, которые завтра уезжают. Мы не встречаемся и даже не дружим. А знакомы всего несколько дней. Какое мне дело до того, что она сейчас с кем-то танцует? Пусть хоть он трахнет её, где будет угодно. Мне совершенно насрать на эту рыжеволосую бестию. Две встречи с родителями, где мы изображали пару, ни на что не влияют, поэтому я не должен волноваться о её состоянии или связях. Просто соседи, которые игнорируют друг друга.

Было душно и у меня начала раскалываться голова. Я решил выйти на улицу, проветриться и заодно покурить. Очереди уже не было. На улице стоял только Бед, охранник. Хороший парень, что вечно стрелял у меня сигареты. Но я позволял ему, потому что как-то переспал с его сестрой. Она, кстати, была очень хороша.

Я выпустил в воздух облачко дыма. Было тихо и на улице почти никого не было. Только какая-то парочка, что обжималась на углу клуба. Я присмотрелся и понял, что что-то не так.

— Нет! — возразила девушка и попыталась оттолкнуть парня, который прижимал её к стене и пытался залезть под юбку.

— Да брось ты! — сказал он. — Расслабься. Будет очень хорошо.

— Отпусти меня! — крикнула она.

И я узнал девушку.

Это была Лидия.

Она продолжала отталкивать этого парня и говорить, чтобы он отпустил её, а тот лишь увеличивал свой напор.

Не знаю, что щелкнуло в моей голове, но очнулся я, когда повалил этого парня на асфальт и начал бить. Из его носа сразу хлынула кровь, бровь рассечена, глаз заплыл, потому что я ударил уже дважды. И продолжаю бить и бить, пока этот сосунок орёт, чтобы я остановился и отпустил его.

— Хардин, пожалуйста! — услышал я нежный голос Лидии, а потом отдёрнул руку и она упала.

Оказывается она пыталась остановить меня, схватившись за мою правую руку, но я не почувствовал этого, поэтому она упала на асфальт. Осознал я это только, когда Бет начал оттаскивать меня от этого упыря, что уже не сопротивлялся и ничего не говорил. Я почувствовал, что моя правая рука горела, мне было нечем дышать, а глаза застелила красная пелена гнева.

Бет что-то говорил мне, но я не слушал, потому что увидел Лидию, что лежала на земле и потирала ногу. Из её глаз лились слёзы, и она выглядела такой маленькой и хрупкой, что я боялся даже подойти к ней, чтобы утешить. Казалось, что любое моё слово и прикосновение может ранить её еще сильнее.

— Эй, — тихо сказал я и сел на корточки рядом с ней. — Как ты?

— Я ногой ударилась, — всхлипнула она и надула губы. Она была как маленький ребенок, и я невольно улыбнулся.

— Мужик, тебе лучше уходить, я вызову скорую, — сказал Бет.

Я обхватил Лидию за талию и помог встать. Крови не было, значит, просто небольшой ушиб.

— Я хочу домой, — сказала девушка и прижалась ко мне. Она была такой маленькой в моих руках.

— Я провожу тебя. Только нужно забрать твою куртку, ты можешь замёрзнуть.

— Хорошо, — прошептала Лидия, и её дыхание обдало мою шею. Я проигнорировал то, что мой член реагировал на такую её близость, и направился ко входу.

Пока мы шли, Лидия хваталась за меня, как за спасательный круг, боясь упасть. Мне даже пришлось брать её с собой за барную стойку, потому что она не хотела отпускать меня. Я помог ей надеть куртку, игнорируя пристальный взгляд Сьюзан, а потом направился к выходу.

На улице Бет помогал встать тому парню. Он уже пришёл в себя, но взгляд был рассредоточен. Лидия сразу отпрянула от меня и быстро пошла в сторону дома. Я поспешил за ней и услышал, что она бормотала себе под нос.

— …одного раза должно было хватить. Нет, нужно второй раз. Ведь на ошибках не учатся. Только не я. Чёрт! Какая же я идиотка! Нужно понять, что мне нельзя пить.

— Перестань, — сказал я и поравнялся с ней. Её щеки стали еще краснее из-за того, что её снова поймали на размышлениях вслух. Лидия потупила взгляд. — Придурков хватает. Не переживай из-за этого.

— Просто… ну, это не первый раз. Я пила крепкие напитки лишь раз. Это было в выпускном классе… тогда я чуть не переспала с каким-то парнем… и вот теперь. Боже! Не могу поверить. Второй раз пью и второй раз я чуть не… Дура! — она несильно бьёт себя рукой по лбу. — Давай о чём-нибудь другом? — попросила она.

— Давай, — просто сказал я потому, что внутри меня снова закипал гнев от того, что это был не первый урод, пытавшийся воспользоваться ей. Хотя, кого я обманываю? Встреть я такую девочку в баре, я бы сам захотел затащить её в постель.

— Ты просто невероятно пел, — начала она. — У тебя божественный голос. И ты так сексуально выглядишь на сцене с гитарой. Ой! Я вслух это сказала?

Лидия сейчас была краснее рака. Я лишь усмехнулся и кивнул, с трудом сдерживаясь, чтобы не рассмеяться от её смущения.

— Видишь? Я такая дура.

— Нет. Наоборот, твоя привычка кажется мне очень милой. Многие люди вечно врут и недоговаривают, а ты честная, что большая редкость.

— Не правда. Из-за этого я всегда попадаю в нелепые ситуации.

— Зато я теперь знаю, что ты считаешь меня сексуальным. Ты не первый раз мне это говоришь, — усмехнулся я.

— О, Боже!

— Перестань. Не смущайся, — я отодвинул руку Лидии от лица.

— Раньше София была рядом, чтобы напомнить мне. У нас было тайное слово. Маршмеллоу.

— Маршмеллоу? — переспрашиваю я.

— Да. Маршмеллоу. Это была наша любимая сладость. София знала меня лучше всех на свете и знала, когда я начинаю говорить лишнее, поэтому она говорила это слово, и я сразу затыкалась. Это упрощало мне жизнь.

— София. Это твоя?..

— Сестра, — быстро сказала Лидия и плотнее закуталась в куртку. Но что-то мне подсказывало, что не из-за холода на улице, а из-за того холода, что шёл изнутри неё. Если я правильно помню, то с ней что-то случилось, теперь они редко видятся, но Лидия не хочет говорить об этом. — Мне так не хватает её, — продолжила она. — Макс классная, но она не София. Такое чувство, словно я потеряла часть себя восемь лет назад. А я и потеряла, ведь София была моей частью.

— Но она жива? — я не мог понять, почему Лидия говорит так, словно её сестра мертва.

— Да. Она жива, но больше не живёт, потому что не знает, как жить, — её голос был таким печальным, и она едва не плакала. Я решил перевести тему разговора.

— Все песни, что ты слышала, — сказал я. — Они были написаны про Алекса.

— Твоя мама что-то упоминала про него.

— Да, — вздохнул я.

— И кто он?

— Мой брат, — я с трудом сглотнул, потому что мне было очень тяжело говорить. Я не говорил этого уже очень долго и вообще старался не упоминать его. — Мой брат близнец, — продолжил я.

— Офигеть! — Сказала Лидия и повернулась ко мне. — Еще один такой же красавчик?

Это заставило меня улыбнуться, но теперь печальной улыбкой. Мысль о том, что Лидия считает меня красивым — приносила радость, а воспоминания о брате — боль.

— Да, но он умер.

— Боже! Прости.

— Ничего. Это было семь лет назад.

— Мне очень интересно, что случилось, почему ты так среагировал на упоминания твоей мамы о брате при мне. Но я не хочу лезть в это, потому что знаю, как больно, когда кто-то бередит старые раны.

Её честность и понимание меня поражают. Наверное, именно это заставило меня продолжить.

— Это я был виноват. В смерти Алекса виновен я. И до сих пор я не могу простить этого себе.

Я до сих пор помню наш последний разговор. Помню его слова, мои протесты. Он был так собран. Золотой мальчик школы. Победитель многих олимпиад. Гордость семьи. Наследник папиной компании. Подавал документы в Гарвард. Сейчас у него бы мог быть выпускной год. Последний.

— Мы часто виним себя во всех бедах, но, порой, нам нужно просто собраться и иди дальше, невзирая на ошибки прошлого, — задумчиво сказала Лидия. Когда я посмотрел на неё, то понял, что она говорит это скорее себе.

Она тоже в чём-то винила себя. Может, в смерти мамы. Или в том, что произошло с её сестрой. Не знаю, но было видно, что живёт она с этим уже очень давно и до сих пор не может просто так справиться. Я вижу то же, что вижу у себя. Демоны, что мучают её изнутри. Вечно что-то нашёптывают. Я знаю, что порой это сводит с ума. Я пью, курю травку и очень много трахаюсь, чтобы забыть эту боль, что вечно преследует меня и напоминает, что жизнь Алекса прервалась из-за меня.

А музыка помогает мне выговориться. Я надеюсь, что, где бы он ни был, он слышит мою музыку, через которую я говорю ему, как я сожалею и как сильно его люблю. Надеюсь, он слышит меня.

Мы больше не говорили, потому что уже дошли до дома. Лидия жила на этаж ниже меня, но я всё равно проводил её до самой двери и ждал, пока она справится с замком. Потом она повернулась ко мне, и я заметил, что её глаза были красными и из них текли слёзы.

— Останься со мной. — Тихо попросила она.

Этой ночью мы открыли друг другу часть своих душ. Она рассказала мне что-то очень личное, а я рассказал ей то, про что никогда не упоминаю. И теперь я чувствую, что между нами появилась связь. И я чувствую, что меня захлестнули эмоции, что не наполняли меня очень долго. Я знаю, что Лидия чувствует то же, что и я. И я просто не могу оставить её сейчас одну.