Измена. Жизнь вдребезги (СИ)

Сороковая глава

— Юля! Юля! — иду на знакомый голос и попадаю в крепкие объятия. — Ну, что ты… что ты… Тише… тише… Все хорошо…

Большая мужская ладонь нежно гладит меня по голове.

А я никак не могу успокоиться. Утыкаюсь лицом в рубашку Кирилла и всхлипываю. Слезы градом катятся из глаз… Как же я испугалась… Сердце колотится в горле в бешеном ритме, а мне трудно дышать. Не хватает воздуха. Грудь ходит ходуном от частого дыхания. И я ничего не могу сказать. Только плачу и всхлипываю.

— Тшшш… Все хорошо. Не плачь… — негромкий мягкий голос обволакивает меня и успокаивает. А его руки продолжают крепко обнимать и гладить по голове. — Тшшш…

Медленно отстраняюсь от Кирилла и вижу, как на его серой рубашке расплывается большое мокрое пятно. Мои слезы. Задираю голову вверх, и взгляд упирается в добрые, понимающие тёмно-зелёные глаза. Судорожно вздыхаю. И опускаю голову.

— Юль, успокоилась? Не молчи, — просит Кирилл. А я не могу сказать ни слова, только киваю. Да, успокоилась. Почти. — Пойдем в машину.

Берет меня за руку и ведет к черному Гелендвагену, открывает заднюю дверцу и помогает сесть и устраивается рядом со мной. К нам сразу поворачивается сидящая впереди Лера.

— Расскажешь, что произошло? — и я снова киваю. Сейчас. Соберусь с мыслями и поговорим.

— Юль, давай пока я с тобой поделюсь, что нам удалось узнать про твоего босса, — начинает рассказывать Лера. А я внимательно ее слушаю, ловлю каждое слово. — Товарищ он мутный. Слухи про него разные ходят, но не пойман — не вор. Одна из его бывших сотрудниц вроде бы обращалась в полицию с заявлением о принуждении к сексу с клиентом. Но доказательств не было, а Владислав Андреевич все отрицал. Заявление девушка забрала. И непонятно, что там на самом деле было… Или он ее принуждал, или она его шантажировала… Поэтому я не стала тебе про это по телефону говорить…

— Понятно. Владислав Андреевич сказал, что мне нужно проводить немца в гостиницу. В ресторане тот был в легком подпитии, но в такси его сильно развезло. Пришлось вести в номер. А он там ко мне приставать начал, — кратко перечисляю события последнего часа. Лера ойкает и закусывает губу. Кирилл хмурится, на скулах напрягаются желваки, взгляд становится тяжелым, злым.

— И… что дальше?… — осторожно интересуется Кирилл и старается незаметно осмотреть меня. Синяков у меня нет, одежда в порядке.

— Влепила ему пощечину, пнула и убежала, — быстро говорю, чтобы успокоить их с Лерой. И вдруг вспоминаю. — Бергер что-то говорил про какую-то договоренность… Только я его не поняла. Я ни с кем ни о чем не договаривалась…

— Договорились они, наверное, с твоим боссом. Только доказать это будет проблематично, — комментирует мое признание Кирилл. — Ты хочешь предать это огласке? Обратиться в полицию?

— Нет. Я хочу просто забыть это как страшный сон. И уволиться завтра, чтобы больше никого из них не видеть, — честно отвечаю так, как сейчас чувствую.

— Юль, давай я с тобой завтра схожу, — предлагает Кирилл. — Вместе пообщаемся с твоим директором. Подстрахую тебя. Мало ли что…

— Спасибо, Кирилл, но я сама должна с этим справиться. Не думаю, что в компании мне будет грозить какая-то опасность, — не раздумывая, отказываюсь я. — Если что-то пойдет не так, я сразу позвоню.

И мы начинаем спорить с Кириллом, каждый настаивает на своем и не соглашается с мнением другого. Наконец Лера не выдерживает и вмешивается в нашу дискуссию.

— Предлагаю компромисс. Мы завтра утром отвозим Юлю на работу и ждем, пока она не решит вопрос с увольнением, — соглашаемся с Лериным предложением, и Кирилл пересаживается за руль.

Едем домой. И Кирилл, как обычно, провожает меня до квартиры.

Утром все идет по плану. Кирилл с Лерой заезжают за мной и отвозят на работу. Сами решают позавтракать в нашем бизнес-центре и идут в кафе.

Меня же у кабинета останавливает женщина, которая оформляла мои бумаги при приеме на работу неделю назад. Сухо здоровается и предлагает пройти с ней.

— Владислав Андреевич сказал, что Вы у нас с сегодняшнего дня не работаете, — как наши желания совпали, надо же. А вот интересно, что теперь будет с контрактом. И как они будут его подписывать без переводчика. Или мне уже нашли замену?

— Мне нужно написать заявление? Что-то подписать? — также сухо уточняю у нее.

— Нет, мы еще не успели Вас оформить, приказ не подписан, поэтому просто заберете свои документы, — спокойно поясняет она. И я понимаю, что неделю я отработала бесплатно…

— И платить за работу мне никто не собирается? — задаю риторический вопрос. И злюсь на себя. Ну, как можно быть такой наивной.

— Радуйтесь, что неустойку платить не будете за срыв подписания контракта. Господин Бергер вообще хотел отказаться от сотрудничества с нами. Владислав Андреевич его кое-как уговорил… — я просто немею от такой наглости. Какая неустойка, если я официально не трудоустроена? О чем она?

— Я вот думаю, может быть, мне в трудовую инспекцию обратиться? Рассказать им, как я у вас в компании поработала? Пусть проверят, — мне тоже терять уже нечего.

— Давайте так. Вы не обращаетесь в инспекцию. Мы не вносим Вас в черный список работников, — тут же предлагает мне она. Слов у меня нет. Молча забираю свои документы и ухожу.

Присоединяюсь в кафе к Кириллу и Лере и рассказываю им историю своего увольнения. Они вдвоем успокаивают меня и говорят, что чего-то такого и ожидали. И хорошо, что я отработала всего неделю, а не месяц. И все у меня будет замечательно. И вообще сегодняшний день только начинается.