Измена или холодный расчет

1.

- Ну что ты смотришь на меня, как на врага народа? — спрашивает заведующая этим

злополучным местом. — Мы отказаться принять тебя не могли. лучше было под себя при

мужике ходить, что ли? Понимаю, что ты всё пыталась самостоятельно делать, но вот что я

тебе скажу — лучше даже, что он тебя сюда отправил. Те таблетки, которыми тебя пичкал

муж, угнетали нервную систему и ничуть не способствовали выздоровлению. Полежишь у

нас, витамины покапаем, и будешь, как козочка, прыгать. Я тебе гарантирую это!

Отвожу взгляд в сторону. Я знала, что с этими таблетками что-то не так, чувствовала себя

после них слишком слабой, но всё равно пыталась оправдать мужа. И вот теперь получила

подтверждение.

- Радуйся, что показал себя мужик ненадёжным сейчас, а не спустя годы, когда уже и

молодость утрачена. Ты же молодая девчонка ещё. Как угораздило за таким козлом

замужем оказаться?

Смотрю на женщину и пожимаю плечами. Она вроде бы строгая, но в то же время

чувствуется, что добрая у неё душа. Стала бы она сейчас разговаривать со мной в ином

случае? Убеждать, что всё будет хорошо?

- Полюбила, - отвечаю я.

- Любовь зла, а козлы этим пользуются, - кивает женщина и присаживается на

противоположную пустующую кровь. - Баб Валя тут до тебя жила. Померла, бедная.

Хороший был человек, царствие ей небесное.

Я передёргиваю плечами. Понимаю, что в стенах этого заведения не один человек умер, и

всё равно мурашки пробирают.

- Да не волнуйся ты так. Сорок дней уже прошло. Упокоилась её душа с миром. Как сама

оказалась в такой ситуации? Я ознакомилась кратко с твоей историей болезни. Авария.

Поджимаю губы, потому что не хочу говорить об этом, а женщина и не настаивает.

Она легко переводит тему и спрашивает о моих родных.

- Неужели никого, кроме муженька, не осталось? А как же мама?

- Умерла, когда мне было пятнадцать, - сухо отвечаю я, всем видом показывая, что

размусоливать эту тему не желаю.

- Пусть земля ей будет пухом. В детдоме до совершеннолетия жила?

- У тетки, но я ей не нужна, она только рада была от меня избавиться. Так что у меня есть

только я сама. И я справлюсь.

- А вот такая уверенность мне нравится. Ты тогда от еды не отказывайся. Готовят у нас

хорошо, сами порой обедаем в столовой. Два дня у нас, а кроме чая, ничего не взяла. Где

же ты сил набираться будешь? Нянечки переживают за тебя.

Молоденькая же совсем ещё — двадцать лет. Жить тебе ещё и жить, а мужика этого через

слог «да» ты поставишь на место. Я тебе пособлю всем, чем смогу, чтобы поправилась

поскорее.

Выдавливаю улыбку и благодарю женщину.

Она права — мне нужно набираться сил, а не лежать и не распускать сопли. Я пообещала

себе, что отомщу Юре, и я обязательно сделаю это. Он поступил со мной слишком

скверно, и я так просто не спущу ему эту обиду с рук. Костьми лягу, но он прочувствует на

собственной шкуре всю боль, что испытала я, слушая, как он удовлетворяет свою

любовницу Сердце сжимается, а на глаза наворачиваются слезы.

Пытаюсь присесть, но в позвоночнике разливается сильнейшая боль, и я падаю.

- Давай только будем реалистами, ладно? Без спешки! В таком деле спешки не должно

быть. Меня, кстати, Ольгой Ивановной зовут. Знаю, в день знакомства не услышала, ты

вообще ничего, кроме собственной боли, не слушала.

- Спасибо. Я постараюсь.

- У нас врач очень хороший. Он осмотрит тебя и подскажет, какие нужно зарядки делать, чтобы постепенно напоминать своему телу, как нужно двигаться правильно.

В твоём деле торопыжкой быть нельзя, чтобы хуже себе не сделать.

Смотрю в белый потолок. Я ведь даже на улице не была несколько месяцев.

Сначала больница, реабилитация после аварии, а потом квартира. Юра не особо-то

беспокоился о моём состоянии. Сам он легко отделался и радовался этому. Я не хотела

выглядеть жалкой перед ним. Всё это время мне помогал социальный работник. Муж

только ужин приносил и воду.

Глаза снова щиплет, стоит вспомнить эти проклятые стоны... Озверевший взгляд мужа и

хохот его подружки.

Ненавижу обоих.

Мысленно перетекаю в день аварии. Я не винила мужа в случившемся, говорила себе, что

сама согласилась, сама во всём виновата, но теперь не хочу оправдывать его.

- Алина, я в адекватном состоянии. Я поведу машину.

- Юр, ты выпил. Давай я сяду за руль?

- Я хочу повести сам! Ну что ты такая бушная? Не нравится что-то, вызови такси!. Ты во

мне сомневаешься, что ли? Я выпил совсем немного... Я же люблю тебя! я о тебе забочусь

и никогда не наврежу тебе.

И я села на пассажирское сиденье. Юра запечатлел страстный поцелуй на моих тубах, обещая, что дома нас ждёт жаркое продолжение. Вот только за рулём он обезумел.

Скорость становилась всё выше, сердце заходилось в груди от страха. Я готова была

разреветься, умоляла его сбавить скорость, но он только набирал её.

Столкновение со встречной машиной. Юра успел увернуться, чтобы защитить себя, но

подставил меня. Очнулась я уже в палате. Аппараты пищали, а я не могла поверить, что

выжила.

Горячая слезинка катится по щеке, и я вздрагиваю. Возвращаюсь в реальность, где многое

должна изменить. Уже тогда Юра думал только о себе, а я всячески оправдывала его. Я

всегда искала оправдания его поступкам, даже если они казались очень обидными.

- Не буду тебя мучить, займусь делами. Не отказывайся от обеда, покушай хорошо.

Я к тебе вечером загляну, - говорит заведующая, встаёт с кровати и идёт к двери.

- Ольга Ивановна! — останавливаю женщину голосом.

Она оборачивается и внимательно смотрит на меня.

- Спасибо вам большое. За поддержку и веру в меня.

Ольга Ивановна тепло улыбается и кивает. Я подумала о ней плохо, когда оказалась тут, думала, что Юра подплатил ей, чтобы меня приняли, но ошиблась.

Она хороший человек, а мне придётся поучиться разбираться в людях.

Прикрываю глаза, а дверь в палату снова открывается. И уж кого-кого, а его я не ожидала

увидеть на пороге.

Напряжение в палате возникает мгновенно и собирается в плотную густую массу, от

которой даже дышать становится тяжело.

- Зачем ты пришёл? — спрашиваю я, глядя в глаза человека, которого уже давно не

видела.

Денис Вересов — лучший друг Юры. Был им когда-то. Познакомилась я сначала с

Денисом, устроившись работать к нему секретаршей. Мужчина сразу стал проявлять свою

симпатию, бросал неоднозначные намёки, но я игнорировала его ухаживания. На

корпоративе я впервые увидела Юру и потеряла голову. Юра тоже обратил на меня

внимание. Тогда мы познакомились, и он проводил меня домой.

Отношения начались у нас быстро. Мы с Юрой влюбились друг в друга, и я была

вынуждена уволиться с работы. Денис злился, что я выбрала его друга, а не его самого, он

говорил, что я непременно пожалею. Общение Юры и Дениса прекратилось, когда через

несколько дней после свадьбы Денис появился в нашей квартире и как бы невзначай

обмолвился фразой: «не нагулявшийся до брака и в нём будет чудить».

Возможно, ему было известно куда больше, чем мне?

Может, ещё тогда Денис хотел предостеречь меня от ошибки?

Вот только его слова я восприняла в штыки.

- Хочешь посмеяться надо мной и сказать, что ты был прав?

- Может, я просто хочу помочь тебе, Алиночка? Что же ты такая хмурая?.. Понимаю, жизнь

покатилась под откос, но это не повод ставить на ней крест.

Наверное, Денис прав — он мне ничего плохого не сделал. То, что он ухаживал за мной и

активно пытался добиться моего внимания, не повод так грубо разговаривать с ним.

Однако сейчас я не желаю видеть кого-то из своего прошлого.

Мне стыдно находиться перед людьми в таком беспомощном состоянии.

Чувствую вину за это, ведь если бы не принимала те таблетки и следовала руководству

врача, я уже могла сделать первый шаг.

- Это он похвалился и подсказал, где меня искать?

- С Юрой я не общаюсь, ты же знаешь. Но его любовница проболталась, не могла же она

не похвастаться своим подругам, что ты теперь пропадаешь в таком месте, а она

хозяйничает в твоей квартире.

Сильнее стискиваю зубы, случайно кусаю губу, и неприятный металлический привкус

мгновенно отрезвляет меня. Я всё ещё живая. Если чувствую вкусы, если дышу и могу

испытывать боль — я живая. Значит, должна двигаться.

- Я хочу помочь тебе, Алина... Знаю, что ты не окончила обучение, и я могу

поспособствовать скорейшему получению диплома. Ты будешь заниматься прямо отсюда, я привезу тебе хороший ноутбук.

- За что?

Денис Вересов не станет что-то делать просто так — в этом я уверена.

Я видела его, когда работала под руководством мужчины, изучила его повадки и точно

уверена в том, что он не будет и пальцем шевелить, чтобы помочь кому-то, если не видит

своей выгоды

- Просто так? — разводит руками Денис и присаживается на кровать, где не так давно

сидела Ольга Ивановна.

Где спала покинувшая этот мир бабуляэ

К горлу подкатывает ком. От мысли, насколько коротка жизнь. И прожить её стоит

достойно. Но что такое «достойно»?

- Ты ничего не делаешь просто так, Денис. Чего ты хочешь?

- Не знаю... Ты всё портишь своими вопросами, Малинка-Алинка. А ведь так душевно

разговор начинался. Давай подумаем... Чего бы я мог хотеть от тебя?

Мужчина окидывает меня липким взглядом.

- Нет, - заявляю я.

- Что? Я даже не сказал, чего я хочу.

- Я не стану твоей, Денис. Я не буду торговать своим телом, которое и не может двигаться

сейчас толком

- Глупая... глупая девочка. Такая хрупкая, а корчишь из себя гордую и независимую.

Как думаешь, если я захочу взять твоё тело — ты мне помешаешь? Да никто даже не

почешется прибежать сюда. В сестринской на всю орёт телик... Можно дать денег чтобы

он покричал там подольше. Как думаешь?

Меня трясёт_ Денис напоминает о том, как сильно я уязвима. Он прав, чертовски прав... Я

слишком уязвима сейчас. И если кто-то решит навредить мне.

- Но я не желаю этого. Отгорело, Малинка-Алинка. Я хочу, чтобы ты кое-что сделала для

меня в будущем. Не сейчас, разумеется. И свою просьбу я озвучу позднее. Она не будет

касаться твоего тела, даю слово. Ничего противозаконного тоже не попрошу. Считай, что я

просто пока не придумал условие, но хочу помочь тебе. Будет интересно посмотреть, во

что всё это выльется.

Денис — любитель драмы.

Однажды он сказал, что если он не может сам сотворить в жизни драму, за которой было

бы интересно понаблюдать, то ищет людей, способных помочь ему в этом.

Губы мгновенно пересыхают, и я облизываю их.

Важно ответить сейчас.

Денис ждёт мой ответ, но я не знаю, что сказать ему.

Как согласиться выполнить то «не знаю что»?.

Однако мужчина действительно способен помочь мне, и разбрасываться помощью я

просто не могу — не в том положении нахожусь.

- Ты уже знаешь, что попросишь у меня, - заявляю я, поймав на себе хитрый взгляд

Дениса.

Мужчина посмеивается и загадочно пожимает плечами.

- Может, и знаю... Но пока не прошу. Как далеко ты готова пойти, чтобы отомстить мужу, так жестоко поступившему с тобой, Малинка-Алинка? Заключишь сделку вслепую? Я

помогу тебе получить образование и встать на ноги, а ты поможешь мне... Позднее, разумеется.

Денис пристально смотрит на меня, но я не спешу с ответом. Продать душу дьяволу за

желание, которое он озвучит позднее, и получить шанс отплатить Юре его же монетой?

Или наплевать на бывшего и просто жить дальше?

Мама научила меня доводить начатое до конца. Гнев к мужу всё ещё силён. Юра

фактически вышвырнул меня из квартиры, большая часть которой принадлежит мне, и

ему это не сойдёт с рук. Я не оставлю всё вот так.

- Малинка-Алинка, скучная ты какая-то стала. Ты подумай над моим предложением.

Я завтра приеду с ноутбуком, а ты решишь — готова ли принять протянутую тебе руку. Это

ведь так просто — сказать «да».

Денис улыбается, его подбородок почему-то становится острее, и на нём сильнее

выделяется ямочка, которая раньше ужасно раздражала меня, а сейчас кажется

симпатичной.

- А если я откажусь? — спрашиваю дрогнувшим голосом, не сводя взгляда с мужчины.

- Если ты откажешься, я приду снова. Я буду приходить, пока ты не согласишься, ведь я не

чудовище, чтобы оставить тебя в таком положении.

Больше Денис не говорит мне ни слова, он просто разворачивается на месте и выходит, оставляя меня один на один с бешеным потоком мыслей, как быть дальше.

Могу согласиться, но удастся ли выйти сухой из воды впоследствии?

Дверь в палату снова открывается, я жду обед, но с ужасом замираю, увидев на пороге

мужа. Скоро бывшего — в этом я точно не сомневаюсь. Юра прижимает к труди какую-то

папку, смотрит на меня затуманенным взглядом, а я мечтаю встать и выцарапать ему

глаза.

Я не злюсь на него за аварию. Сама хороша — не следовало позволять ему садиться за

руль, а если уж всё-таки дала такую возможность, могла не ехать вместе с ним... Но я

никогда не прощу за те стоны из-за стены, за все старания, которые он активно

прикладывал, разбивая моё сердце вдребезги. Не прощу и не смогу отпустить, как бы ни

старалась.

Рана слишком жива. Я до сих пор слышу её смех в ушах, его хрипящий голос «да, девочка». Желудок сжимается от тошнотворных спазмов.

- Зачем ты пришёл?

- Ты же не дура, должна сама понимать. Хочу получить развод максимально

безболезненным для нас двоих способом. Подпишешь нужные бумаги, и я уйду.

- Я ничего не стану подписывать, - резко обрываю я и отвожу взгляд в сторону.

Мне слишком плохо, не могу смотреть на его самодовольную рожу. Раны словно

освежаются, принося с собой ещё больше боли.

- Какая же ты упёртая, Алина... Нас разведут в любом случае. Я хочу, чтобы наши контакты

свелись к нулю, поэтому сделаем это быстрее. Ты ещё благодарить меня должна, ведь я

мог просто вышвырнуть тебя на улицу, а привёз в самый настоящий рай, где и отложения

из-под тебя уберут, и накормят:

Руки сжимаются в кулаки. Не могу и не хочу терпеть эти издёвки, глупейшие насмешки. Я

ненавижу его. Всеми фибрами души ненавижу. Если бы Юра сам оказался на моём месте, он бы сейчас пел иначе.

- Вот здесь поставь какую-нибудь галочку, - суёт мне муж открытую папку с ручкой.

— Руки же у тебя работают.

- Нет — отрезаю я.

Понимаю, что это соглашение составлено так, что я останусь без своей доли, а я не

собираюсь отдавать мужу то, что и не принадлежит ему. Немалая часть средств, вложенных в квартиру, была получена за счёт продажи маминой квартиры. Да и в

машине моей части немало, поэтому я не буду разводиться без суда.

- А я тебя не спрашиваю! Ты подпишешь- на глазах звереет Юра и хватает меня за руку. —

Если с целыми руками и пальцами хочешь остаться, то ты поставишь свои проклятые

подписи. А иначе…

- Иначе что? — взрываюсь я, пытаясь вырвать руку, но он сжимает свои пальцы слишком

сильно. Мне ужасно больно, и я стискиваю зубы.

Может закричать?

Вспоминаю слова Дениса, что могу кричать, сколько угодно, но никто не услышит меня.

Тут больница, вообще, или проходной двор?

- Иначе я закончу всё сейчас — переломлю твою хрупкую шейку. Ты мне костью в горле

стоишь. Я не извращенец, чтобы с такой вот жить... с ущербной. Либо отпустишь меня по

доброй воле, либо я заставлю тебя сделать это. Бери ручку, тварь! И пиши, что со всем

согласна.

Страх опутывает сознание, но я не подчиняюсь ему. В висках пульсирует гнев, он

разрастается ещё сильнее, пуская свои ядовитые корни прямо в сердце, и теперь я уже

точно знаю, какой ответ дам Денису.

Ответить Юре я не успеваю, потому что крепкая мужская рука ложится ему на плечо, муж

пугается и оборачивается, чтобы поймать носом кулак когда-то своего лучшего друга.

- Сгинь со своими погаными бумагами! — отчеканивает Денис.

Не знаю, как он оказался здесь, но я благодарна мужчине.

- Денис? Ты с ней всё это время шашни крутил за моей спиной? И до сих пор защищаешь

эту убогую?

Ещё один удар.

Я вскрикиваю, а в палату залетает медсестра и поднимает самую настоящую шумиху.

Санитар хватает Юру, скручивает ему руки и уводит. Бумаги, которые он так активно

требовал подписать, валяются на полу, а Денис присаживается на корточки у моей

кровати и бережно берёт меня за руку.

- Он не причинил тебе боли? — спрашивает Денис, разглядывая отметины от пальцев

Юры.

- Нет. Пусти, пожалуйста.

- Я не оставлю тебя в таких условиях, Малинка-Алинка. Тебя перевезут в безопасное

место.

- Нет— отрицательно мотаю головой. — Я пока не согласилась принять твою помощь.

Господи! ЕЩЁ парой минут назад готова была сказать «да», но стоило увидеть Дениса...

Не могу. Я же знаю, что потом он выдаст такое условие, которое я не смогу выполнить.

Денис не самый лучший человек.

- А я и не спрашиваю твоего согласия, - заявляет мужчина и быстрым шагом выходит из

палаты. А мне, наконец, приносят обед, вот только аппетита совсем нет.