Измена, или Страдай, бывший!

Глава 24

Тихонечко открываю дверь палаты и вхожу. Дядя лежит на кровати. Он медленно поворачивает голову, смотрит на меня, но я не понимаю, какие эмоции испытывает в это мгновение. Он рад моему визиту? Или хочет, чтобы я ушла?

На прикроватной тумбочке стоит букет жёлтых хризантем. Фрукты, вода и всё необходимое — есть. Андрей предупредил, что курьер уже отвёз всё, а ещё он оплатил отдельную палату, чтобы дядю никто не беспокоил. Так приятно, что мужчина заботится обо мне и моих близких.

— Здравствуй, дядя! — говорю негромко и приближаюсь к нему.

Пододвигаю стул ближе к кровати и присаживаюсь.

— Здравствуй, Лера. Ты пришла, потому что вспомнила всё? Или просто беспокоилась о своём нелюдимом дяде?

— И то, и другое. Я не умею врать, поэтому не стану отрицать, что вспомнила, но твоё состояние тоже обеспокоило меня.

Дядя морщится, словно ему больно. Он присаживается, прислонившись к спинке кровати? и покачивает головой.

— Тебе не следовало ворошить прошлое. Ты провела чудесное детство, разве не так?

— Можно ли назвать его чудесным? Я мечтала о том, чего у меня никогда не было, о материнской ласке.

Дядя вздыхает. Он кладёт правую руку на сердце и молчаливо поджимает губы. Замечаю, как дрожит его подбородок, и опасаюсь, как бы не сделать хуже.

— Знаешь, а давай мы не будем сейчас говорить об этом? Позже, когда ты полностью придёшь в себя… а пока я предлагаю просто пообщаться, как дядя с племянницей. Расскажи мне о своём состоянии?..

Дядя отрицательно качает головой.

— Я любил её. Всем сердцем любил твою маму. Она была самым светлым человеком, которого мне когда-либо доводилось встречать. Мне хочется поговорить с тобой о ней. Тем более… когда ты узнаешь всю правду до конца, то, возможно, не захочешь общаться со мной, как племянница с дядей.

Мне приятно слышать тёплые слова о маме. Сердце ноет, а дышать становится сложно из-за подступившего к горлу кома, но я держусь. Что такое может рассказать дядя, чтобы заставить меня бежать от него?

— Папа говорил, что она была светлым ангелом, но сам же отрезал ей крылья.

— Нет! Всё совсем не так, как ты думаешь. Совсем не так. Это случилось не нарочно. Твой отец никогда бы не убил её. Он тоже любил твою маму.

На ресницах дрожат слёзы. Дядя будет оправдывать своего брата? Стискиваю зубы и хочу сказать, что не хочу слышать оправданий, но вместо этого молчу. Я ведь видела всё своими глазами. И если раньше не помнила, то теперь… правда мне известна. Глупо отрицать это.

— Ту пулю, что унесла её жизнь, должен был получить я. Она предназначалась мне, но твоя мама закрыла меня собой.

— Тебе? Н-но… почему?

Я шокировано смотрю на дядю, чувствую, как гулко колотится сердце в груди. Хотелось бы спросить больше, но я теряю дар речи.

Пуля предназначалась ему? Мой отец всё-таки убийца… Он хотел убить своего брата. За что? Почему он был таким кровожадным?

— Да, милая… Пуля предназначалась мне, потому что Стасу стало известно, что его жена изменила ему со старшим братом и хочет уйти от него. Это не он убил твою мать, это сделал я. Я один виноват в том, что ничего не успел сделать. Именно поэтому я несу наказание в течение всей своей жизни. И буду нести его до конца своих дней. Она попросила позаботиться о тебе, но я не сделал даже этого из-за чувства вины и ненависти к самому себе.

— Ты любил её как женщину? — Мне тяжело произносить каждое слово.

Правда смертельно ранит. Никогда бы не подумала, что мама могла изменить отцу. И с кем? С его братом… Но это не оправдывает папу. Я ведь не побежала за пистолетом, застукав мужа на измене. Я решила разобраться с ним другим способом. Кто я такая, чтобы решать, кому жить, а кому умирать? Не я творец жизни, так почему посмела бы отнять её? А отец посмел! Даже если дядя прав, и пуля предназначалась ему, а не маме. Отец не имел права выпускать её.

— Всё так. После твоего рождения мой брат часто пропадал на работе. Она страдала, сходила с ума в одиночестве. Мы проводили много времени вместе, гуляли с тобой… Твоя мама не хотела изменять своему мужу, но всё получилось само по себе. Мы оба не смогли контролировать обуздавшую нас страсть. Глупо было скрывать, что мы полюбили друг друга и уже не представляли себе жизни друг без друга. Я пытался убедить её уйти от Стаса, но из-за тебя она не хотела. Она не желала лишать дочь отца, боялась, что мой брат сам лишит её дочери. Мне следовало быть смелее тогда и поговорить с братом с глазу на глаз. А может, я должен был просто уехать и оставить её в покое? Перестать мучить, ведь невозможность быть вместе уничтожала нас обоих. Мой эгоизм лишил её жизни. Застукав нас вместе в гостиной… твой отец был вне себя от ярости. Он был шокирован и сам не понимал, что делает. Он выстрелил в меня, но твоя мать прикрыла и не позволила пуле пробить моё сердце. Она была ещё жива, и я побежал за телефоном, чтобы вызвать скорую… но когда вернулся, ты кричала, а она… мой ангел больше не дышал. Я готов был убить твоего отца, но сильнее всего — самого себя. Лишь обещание не оставлять тебя в тот момент поддерживало меня. Это было единственное, что я мог сделать для твоей матери. Твой отец ушёл в себя… он много пил, не выходил из кабинета. Как так вышло, что за убийство посадили его друга — я не знаю, да и не вдавался в подробности. С одной стороны мне хотелось разорвать его, а с другой… ты так часто спрашивала об отце, что я не мог причинить ему боль. Я не смел лишить тебя ещё одного родного человека. Когда Стас немного пришёл в себя, вспомнил, что у него есть дочь, я уехал. Решил, что лучше мне не появляться у вас на глазах, не напоминать о себе.

Я не могу поверить, что всё это правда. Дядя говорит, а меня разрывает от противоречивых эмоций.

Мама была близка с ним…

Мне сложно поверить в это.

Я смотрела на их с отцом фотографии и думала, что они были самой счастливой семейной парой.

— Наверное, ты ненавидишь меня теперь. И будешь права. Я не стану отрицать своей вины. Я сильно виноват перед тобой.

— Ты не сделал мне ничего плохого… Когда мне было плохо, ты был рядом. Это мамино решение — не твоё. Наверное, она очень сильно любила тебя, раз бросилась прикрывать. Нажал на курок не ты, дядя… и я не могу ненавидеть тебя. Откровенно говоря, я и отца не смогла возненавидеть. Я хотела бы, но всё, что помню о нём… всё то время, которое он провёл вместе со мной… он любил меня. И маму любил. Ревность уничтожила вас троих. Нельзя сейчас продолжать закапывать себя. Это ведь никому не поможет. Лучше просто двигаться дальше.

— Ты сильно выросла. Говоришь совсем, как твоя мать. Она бы сейчас сказала точно такие же слова — уверен в этом. Мне жаль, что я не сумел уберечь её.

— Не вини себя, дядя. Ты слишком много времени прожил в затворничестве. Теперь пора выбираться из кокона. Мама пожертвовала собой, чтобы ты жил, а не существовал. Если бы только я узнала правду раньше…

— Это ещё не всё. У меня для тебя есть ещё кое-что… Это оставил твоей отец. Шкатулка с секретным кодом. Он сказал, что код ты точно знаешь. Что лежит внутри — не представляю, но надеюсь, что это действительно ценная информация, которая поможет тебе отыскать ответы на все вопросы.

Дядя сжимает мою руку и впервые улыбается мне. Сквозь боль, но это искренняя улыбка. Не могу даже представить себе, как он жил всё это время. В ненависти к самому себе. Всё это время он винил себя одного в смерти моей мамы. Не смог встретить другую женщину и создать семью, потому что продолжал любить маму.

— Поезжай в мой дом. Верочка отдаст шкатулку тебе. Просто скажи, что хочешь получить ту самую вещь. Она поймёт, о чём идёт речь.

— Спасибо. Я поеду, но не сегодня. Вечером назначена важная встреча…

— Уж не с Комаровым ли Игорем?

— С ним… У тебя с ним какие-то общие дела?

— Нет у меня с ним никаких дел. Мы знакомы, конечно… но никаких общих дел не имеем.

— Тогда почему вы с ним встречались?

Понимаю, что ухожу от основной темы, потому что хватит ворошить прошлое. Это слишком тяжело. Слишком. Мне следует просто отказаться от мыслей о том, что мой отец всё это время был убийцей. Я ведь не смогу вернуться назад и изменить что-то. И отцу Андрея уже не помогу. Надеюсь, Андрей не ненавидит меня за то, что случилось. Я ведь была ещё ребёнком…

— А ты следишь за мной, племянница?

— Не я… и не за тобой, — отрицательно качаю головой.

— Я рад, что вы с Андреем нашли путь друг к другу. У вас была светлая любовь в детстве. И я очень хочу верить, что сейчас она станет сильнее.

Щёки вспыхивают, но я стараюсь не показывать смущение.

— Ты ушёл от ответа на вопрос.

— Мы с Комаровым действительно встречались. Всё это время я следил за тобой и оберегал. Узнав об изменах твоего мужа и о том, что Игорь вышел на тебя, я решил сам поговорить с ним. Я объяснил, что если он тронет тебя, то будет иметь дело со мной. Единственное, чего хочет Игорь — вернуть дочь. Он беспокоится об Алине. Возможно, она не поняла его мотивы, но он всегда желал ей счастья. Игорь пообещал, что поговорит с тобой и будет сотрудничать. Раз уж ты сама решила вымести мусор из своей жизни, просто не ставь ему палки в колёса и не спрашивай, что будет с неверным мужем.

Улыбаюсь. Я уже знаю, что его ждёт, но не думаю, что следует нагружать дядю этими подробностями. Я ведь планировала ещё поехать в репродуктивный центр, чтобы разобраться, куда делась моя яйцеклетка, ведь меня уверили, что осуществили забор. Хочу поставить и их на место, чтобы не думали, что за деньги можно сделать всё.

— Дядя, спасибо за разговор. Мне было это важно. Я очень надеюсь, что когда ты поправишься, мы сможем общаться чаще.

Дядя смаргивает слёзы. Его руки дрожат. Склоняюсь и обнимаю его. В это мгновение мой ледяной, каменный дядя рыдает, как ребёнок. Он обнимает меня в ответ и просит простить его, но мне не за что его прощать. Он делал маму счастливой. Это был её выбор.