Измена. Между вчера и завтра

Глава 6. Игра на чувствах

Я провела без общения с Катей еще три дня. Лежала на раскладном диване в гостиной Лены и без единой мысли пялилась в потолок. Тяжелые шторы блэк-аут были плотно задернуты и превращали комнату в подобие моего личного бункера. На кофейном столике стоял нетронутым завтрак. Чай остыл, хлеб зачерствел, а сыр заветрился.

— Ну хочешь, я сама позвоню Максиму? — Лена осторожно присела на край дивана.

— Нет, не хочу, — ответила я глухо и перевернулась на бок, оказавшись спиной к подруге.

Где-то за окном, как и прежде, безостановочно шумел город. Каждый человек в мире продолжал жить своей жизнью, и только я будто застряла в липком кошмаре. Слез уже не было, они иссякли.

Дверной звонок заставил меня вздрогнуть и удивленно взглянуть на Лену.

— Не смотри так на меня, я понятия не имею, кто там. Тем более что звонят в дверь, а не в домофон, — сообщила подруга и поспешила открыть.

Голоса на этаже в подъезде смешались. Я не смогла различить, кто и что говорил, зато отчетливо услышала шуршание бумаги.

Когда дверь захлопнулась, я не удержалась и с любопытством приподнялась на локтях. Лена вернулась в квартиру с огромным букетом бордовых роз в руках. Их ножки были невероятно длинными, а бутоны необычайно большими.

— Курьер принес. Тебе, — игриво поведала подруга и протянула мне небольшую открытку.

От бумаги исходил аромат дорогих духов. Тот самый аромат, который Максим использовал только для важных переговоров.

Боже, я знала все его привычки наизусть.

«Аля, я был слеп и глуп. Ты единственная во всей Вселенной. Вернись к нам. М.»

Смяв карточку одним движением, я почувствовала, как бумага врезалась в кожу.

— Выброси их, — решительно кивнула я на цветы.

— Да брось, цветы-то перед тобой в чем провинились? — Лена с нежностью потрогала бархатные лепестки. — Это же самый дорогущий сорт, одна роза стоит половину чьей-то зарплаты…

— Выброси! — Вскочив с дивана, я случайно сбила кружку с кофейного столика.

Тонкий фарфор разлетелся на осколки. Чай растекся по полу темной лужей.

Свою квартиру Лена покинула молча. Забрав цветы, она вышла в подъезд как была, вероятно решив спуститься вниз и прогуляться к площадке с мусорными контейнерами.

Мой телефон неожиданно завибрировал. Если бы не Катя, я бы держала его выключенным.

Номер отобразился, но он был мне неизвестен.

— Слушаю, — ответила устало, предполагая очередной бесполезный разговор с очередным бесполезным банком.

— Ну как? Уже получила цветы? — голос Ольги звучал слащаво-ядовито.

Я узнала бы его из тысячи. Из сотен тысяч других голосов.

Сердце пропустило удар. Но я не дала себе погрязнуть в панике. Нажав отбой, села обратно на диван, крепко сжимая мобильник. Руки дрожали невероятно. Меня сотрясала мелкая дрожь.

Через пять секунд пришло новое сообщение. Его текст высветился прямо на экране:

«Я выбирала их целый час. Максик дал карт-бланш, и я решила порадовать тебя напоследок. Смирись, ты уже в прошлом».

Вместе с сообщением пришло и прикрепленное фото. На нем была изображена Ольга в офисе Максима. Она вольготно сидела прямо в его кресле, а ее ноги в ажурных чулках лежали на его столе. На заднем плане висела та самая картина, которую я выбирала для его кабинета три года назад.

Мы тогда ходили в галерею современного искусства. Большая часть представленных на выставке работ была мазней в чистом виде, но кое-что из того, что выставили на продажу на первом этаже, мне приглянулось.

Максим скучал, пока я выбирала картину для его нового кабинета. Старый был гораздо меньше, и в нем не имелось той солидности, которая требовалась бизнесменам его уровня.

— Возьми эту. — Я показала на абстрактное полотно со всплесками синего и бордового.

— Почему именно ее? — удивился он, явно не оценив цветные пятна.

— Потому что эти цвета ассоциируются у меня с тобой. Синий — сила, красный — страсть. Не смейся. Я правда вижу тебя таким.

— Синими и красными пятнами? — он продолжал посмеиваться, прижав меня к себе так, что короткий поцелуй достался моей макушке. — Ну раз здесь запечатлен такой символизм, тогда, конечно, берем. Буду смотреть на нее в минуты раздумий и вспоминать твое пунцовое лицо. Или это в тебе страсть вскипела?

Не удержавшись, я все-таки незаметно ударила его по груди поверх рубашки. На приличных ценителей какого-либо искусства мы с ним никогда не походили.

Сообщение от Ольги я удалила без раздумий, но образ, как назло, четко врезался в память. Эти длинные ноги на Максовом столе. Эта ядовитая ухмылка, излишне довольное лицо. Я видела его перед своими глазами до самого вечера. Оно же приходило ко мне в кошмарах, когда удавалось ненадолго забыться сном.

Впрочем, забыться мне как раз не давали. Поздно вечером заявился новый курьер, и на этот раз он привез только письмо. Причем действительно письмо. Листок бумаги прятался в запечатанном кремовом конверте с золотым тиснением. Лена молча положила его на подушку рядом со мной.

В полном молчании я смотрела на конверт целый час, прежде чем позволила себе его вскрыть. Почерк принадлежал Максиму. Это он всегда писал исключительно черной ручкой с пастой, которой требовалось время, чтобы высохнуть.

Это была его фишка, о которой мало кто знал. Так он уберегал себя от липовых документов.

'Аля,

Я помню наш первый поцелуй. Ты боялась, волновалась, и я видел это. У тебя так дрожали руки, что ты спрятала их за спину. Я тогда подумал о том, какая же ты трогательная.

Мы провели вместе шестнадцать лет. Ты знала, когда меня нужно молча обнять, а когда дать побыть в одиночестве. Ты растила нашу дочь, пока я строил карьеру. Ты мой воздух, без которого я задыхаюсь. Без тебя дома очень пусто.

Ольга ничего не значит, правда. Это была ошибка слабого человека. Дай мне шанс доказать, что я достоин тебя. Всего один шанс, Аля. Я просто сглупил.

Твой М.'

Я перечитывала письмо целых три раза. Слезы застилали глаза, я плохо улавливала смысл слов. Нет, общую тематику поняла, но хотелось найти в этих строчках что-то еще.

Что-то, чего там просто не было.

Аккуратно сложив лист бумаги, я убрала его в конверт, поднялась и подошла к кухонному гарнитуру. Прекрасно знала, где Ленка прятала сигареты и зажигалку. Причем прятала от себя самой, но неизменно возвращалась к пагубной привычке.

Достав блюдце, я подожгла над ним конверт. Он вспыхнул ярким пламенем, быстро превращаясь в пепел. Еще через несколько мгновений я залила блюдце водой в раковине, чтобы на нем не осталось следов от длительного соприкосновения с огнем.

— Ты уверена? — Лена молча наблюдала за мной все это время.

Скрестив руки на груди, она стояла у шкафа.

— Он пишет о любви, но ни слова о Кате. — Взявшись за губку, я вымыла блюдце и поставила его сушиться. — Не просит прощения за то, что настроил ее против меня. Ты же понимаешь, что такое не забывается? Черт, да такое просто невозможно забыть.

— Ладно, подруга, иди спать, — тяжко вздохнула Ленка, воздержавшись от советов, за что я ей была благодарна. — Мне завтра рано вставать. Чур, в душ я первая.

С этим заявлением я спорить точно не собиралась.

И даже попыталась уснуть. Но, задремав, проснулась от яркой вспышки, что ударила по глазам. Экран мобильника засветился прямо у меня перед носом. Сообщение пришло все с того же номера. Ольга прислала скриншот их с Максимом переписки:

Максим: «Ты забронировала билеты на завтрашний рейс?».

Ольга: «Да, как и всегда, бизнес-класс. Номер в отеле люкс. Они обещали джакузи».

Максим: «Закажи ужин в номер. Что-нибудь на свой вкус».

Психанув, я выключила телефон. Еще одно подобное сообщение мои нервы просто не выдержали бы.

Подойдя к окну, я распахнула шторы. Город сверкал огнями, жил своей ночной жизнью. У всех эта жизнь была, а у меня ее словно отобрали. Отобрали ребенка, мужа и дом, заставив ютиться на диване в чужой квартире.

Как провалилась в сон, не запомнила.

А утро началось с нового письма. На этот раз Максим писал на электронную почту. Он словно вознамерился достать меня везде и всюду:

«Аля, ты права во всем. Я договорился с семейным психологом и готов вместе ходить на сеансы. Катя хочет видеть тебя. Позвони».

Он знал, чем манипулировать. Это сообщение разрывало мне душу.

В итоге я весь день проходила с телефоном в руке. То набирала номер, который знала наизусть, но в приступе злости стерла из контактов, то удаляла цифры.

Но мое молчание Максима не впечатлило. Вечером на Ленкин адрес пришла заказная бандероль. Внутри небольшой коробки лежала любимая книга моей юности: «Гордость и предубеждение». На первой странице появилась новая надпись:

«Я всегда смеялся над твоей любовью к мистеру Дарси. Теперь понимаю, ты ждала, что я стану таким же. Прости, что подвел тебя».

Чувствуя, как слезы катятся по щекам, я закрыла книгу. Он добивал меня каждым словом, каждым действием. Меня разрывало на части изнутри от желания вернуться обратно домой и сделать вид, что ничего не было.

Но я знала, что не смогу так жить. Никогда не смогу забыть.

Экран мобильника вновь загорелся. Очередному сообщению от Ольги я ничуть не удивилась. Наоборот, ждала, на сколько ее хватит.

'Он купил кольцо. Думаешь, для тебя?" — высветился короткий текст. Его сопровождала фотография. Синяя бархатная коробочка лежала на столе в кабинете. Судя по темноте за окном, фото было сделано только что.

Прижав книгу к груди, я медленно опустилась на пол. Просто не знала, чему верить. Меня словно специально сводили с ума, чтобы затем представить психически нездоровой на суде.

Эта идея имела все шансы на существование.

Но даже если нет, я знала точно: цветы, письма, красивые слова о раскаянии и даже кольцо не залечат той дыры, что образовалась в моей душе, когда я увидела своего мужа с другой женщиной.

За окном зазвонили колокола. Через квартал располагалась ближайшая церковь.

Десять ударов.

Десять часов вечера.

Десятый день вне дома.

Я не только потеряла свою семью.

Я потеряла себя.