Измена. На осколках счастья (СИ)

Глава 3

Маша

В такси первым делом выключила телефон, опасаясь звонков от родственников и знакомых с расспросами на тему моего бегства со свадьбы. В особенности напрягал потенциальный разговор с Лёшей, наверняка он уже закончил вколачиваться в Светку и обнаружил моё исчезновение. Слышать голос мужа было и неприятно из-за двойной измены, и в то же время волнительно из-за тлеющей в сердце любви. Реакция моего тела на такой звонок и вовсе была бы непредсказуемой, ведь, даже просто представляя наш с Лёшкой разговор, моё сердце начинало трепетать от предвкушения, а разум кипеть от возмущения. Потому просто нажала на кнопку выключения, чтобы не искушать саму себя возможностью набрать номер неверного супруга и всё ему высказать.

Решила воспользоваться долгой поездкой и обдумать ситуацию в тишине. Как Лёшка мог так поступить со мной? За что? Мы же так любили друг друга, так мечтали о совместной жизни в нашей новой квартирке, о рождении детишек, да ещё много о чём…

Только вместо объятий любимого и первой брачной ночи в уютной кроватке я оказалась в такси с незнакомым водителем, зарёванная, продрогшая и без малейшего представления, как жить дальше с мужем после его измены, как реагировать на расспросы окружающих о моем трусливом бегстве, как вычеркнуть из памяти сегодняшний вечер и стереть из мозга ненавистную картинку совокупления Лёшки со Светкой.

Пыталась найти ответы на эти вопросы, спрашивала и сердце, орущее, что супруга следует простить или хотя бы выслушать, и разум, обрубающий все надежды и строго запрещающий даже приближаться к Лёше не то, чтобы пытаться узнать его версию произошедшего и понять его позицию. Какое ещё могло быть объяснение той сцене, что я застала в туалете? Лишь одно-единственное: меня предали оба близких человека и больше тут добавить нечего!

Примерно спустя полчаса я вдруг осознала, что очень напугаю бабушку, явившись к ней без предупреждения среди ночи, да ещё и в виде продрогшего жалкого котёнка с зарёванными глазками и в полусыром от сидения на влажной траве вечернем платье.

Потому решила привести себя в порядок в дамской комнате в ближайшем придорожном кафе. Попросила водителя остановиться у заведения и за незначительную доплату подождать меня буквально десять минут. Умылась там, провела по кудрям миниатюрной расческой, благо всегда носила её в сумочке, заказала чаёк с лимоном и пирожным, полакомилась десертом и подкрасила губки помадой.

Теперь стало значительно лучше, по крайней мере организм согрелся и подкрепился сладеньким. Вполне довольная своим отражением в зеркале, покинула кафе, вернулась в машину, и мы продолжили путь. Оставалось проехать ещё примерно половину расстояния, когда меня стали мучить вопросы, что именно говорить бабушке по прибытию. Она же бесконечно любила меня и переживала даже за укус комара на внучкиной щёчке. Страшно даже представить, как она отреагировала бы на мой правдивый рассказ о сегодняшнем вечере! Решила не вдаваться пока в подробности, пожалеть её здоровье и нервы, тем более что у бабушки и давление часто подскакивало от стресса. Спасибо, хоть внешне относительно привела себя в порядок, а внутреннее состояние постараюсь скрыть.

Следила за мелькающими в темноте деревьями, растущими у обочины, и сама не заметила, как задремала в автомобиле. Мне даже успел присниться эротический кошмар, да-да, именно так. В нём, прямо как в реальной жизни, началось всё с райского наслаждения, а закончилось адскими муками.

Сперва мы оказались на нашей свадьбе, я вновь была любимой женихом невестой, счастливой и беззаботной. Мы вместе с Лёшей покинули ресторан и сели в лимузин, в котором неустанно целовались, да так жарко и страстно, что мозг перекинул нас сразу в постель, украшенную лепестками коралловых роз. Поцелуи наши становились всё глубже, языки переплетались в вальсе страсти, сердца бились в унисон. Любимый спускался всё ниже и ниже, лаская каждый участок моего разнеженного тела, уделяя особое внимание чувствительной от беременности груди, пока ещё плоскому животику, постепенно приближаясь к самому сокровенному местечку. Я изогнулась, обхватила руками голову мужа, погрузив пальцы в мягкие волосы, и, не стесняясь, приблизила его лицо к своему разгорячённому лону, предвкушая Лёшины губы на жаждущем ласки бугорке страсти. Муж улыбнулся и с радостью погрузил язык в манящие глубины, издавая при этом пошлые, довольные звуки и глубоко дыша. От круговых движений его языка, нежных прикусываний и посасываний мой клитор запульсировал, а лоно стало сокращаться, извергая из себя разгорячённые соки. Муж с удовольствием испил их, а после проник внутрь сразу двумя пальцами и принялся сначала нежно, затем ускоряясь, задевать чувствительные точки, ни на секунду не прекращая вырисовывать восьмёрки языком на изнемогающем от ласк бугорке и слизывать выделяющуюся от желания смазку. Я стонала и выгибалась Лёшке навстречу, требуя большего.

— Ты такая сладенькая, такая вкусненькая, — поцелуй и засос пульсирующего бугорка, — любовь моя, — пошлое причмокивание и испитие моих соков с облизыванием всей пульсирующей поверхности, — такая страстная, — ритмичное вращение и проникновение уже трёх пальцев левой руки внутрь влагалища, — такая готовая, жена моя, Машенька…

Наконец, муж прекратил сладостную муку и вошёл в жаждущее его лоно горячим возбуждённым членом.

— Да, Лёш, да, наконец-то, — вход-выход, внутрь-наружу, орудие страсти вколачивалось в меня, задевая чувствительные точки и доводя до райского блаженства, до потери сознания. Губы при этом без устали целовали мои уста, а пальцы мужа нежно ласкали сосочки, то кружа вокруг них, то пощипывая, вызывая ещё большее возбуждение…

Когда я уже была за гранью блаженства, а организм готов достичь оргазма через каких-нибудь пару резких и быстрых движений супруга, ускорившего темп вколачивания члена в моё горячее жаждущее лоно, картинка во сне резко сменилась.

Теперь я стояла за плотным непробиваемым стеклом и наблюдала со стороны, как Лёша входил в Светку членом в той же самой позе на нашем брачном ложе, так же резко и страстно, будто я вышла из своего тела и смотрела на них со стороны, а она заняла моё место. И муж, не замечая подмены, продолжал заниматься любовью уже с моей бывшей подругой.

Я пыталась стучать кулаками по стеклу, кричала, молила их остановиться, но любовники меня не слышали, не замечали или просто игнорировали. Они продолжали совокупляться, издавая пошлые стоны и меняя позы… Лёша кончил, поцеловал партнёршу и перевернул её на живот, теперь уже вбиваясь в любовницу раком. А подлая подруга смотрела на меня сквозь стекло, ухмылялась и с издёвкой подмигивала.

Мне было очень больно это видеть, я пыталась уйти оттуда, но не могла. Ноги одеревенели и не слушались. Оставалось только до боли стучать кулаками по непробиваемому стеклу и плакать от беспомощности.

Внезапно картинка вновь сменилась. Теперь я стояла всё там же, но уже с огромным животом, понимая, что у меня начинались роды. Я училась на акушера и прекрасно знала их предвестники. Поясница дико тянула и ломила, низ живота простреливало адской болью, матка входила в тонус и каменела, а по ногам потекли воды, смешанные с кровью. Я согнулась от невыносимой боли пополам и упала на пол, свернувшись калачиком, к основанию того проклятого стекла. Звала мужа, чтоб помог. Но он меня не слышал. Для Лёши стекло было будто глухой стеной, а меня за ней и вовсе не существовало. Схватки учащались, я пыталась засечь интервал между ними, но сознание мучило меня, а время и вовсе не ощущалось в этом кошмаре. Отметила лишь боковым зрением мерные вколачивания мужа в Светку, а по ним уже попыталась отсчитывать секунды между приступами боли. Жаль, что в этом кошмаре не было капельницы с обезболивающим и вообще никакой помощи ждать не приходилось. Старалась передышать очередную дикую схватку, когда, наконец-то, начались потуги. Всю силу сконцентрировала на попытке вытолкнуть из себя малыша, помочь ему родиться. Наконец, с последней самой интенсивной потугой моей девочке удалось выбраться наружу. Ура! Я сделала это, я родила доченьку! Она оказалась такой красавицей! С изумрудными глазками… Как у её отца-предателя.

Картинка вновь сменилась. Теперь моей доченьке было уже около трёх лет. Она карабкалась по мне, всё ещё лежащей на полу у основания проклятого стекла, и звала папу. Я поймала ладошками её личико и заблокировала в положении от стекла, чтобы малышка не увидела секс этих предателей, которые не прерывались ни на секунду весь этот кошмар. Поцеловала дочку и поняла, что мои щёки были мокрыми от слёз. Малышка пальчиками нежно стёрла влагу с моего лица и принялась успокаивать, что папа ей не очень-то и нужен. Тут к стеклу подбежал малыш и, показывая мне язык, заявил, что ему наш папа Лёша очень даже пригодится.

— Нет, пожалуйста, я не могу больше видеть всё это, — взмолилась шёпотом, чтобы не напугать малышку криком, и наконец-то проснулась от оклика водителя.

— Девушка, мы подъезжаем, буквально пять-семь минут осталось. У вас всё нормально? Вы будто страдали во сне… Помощь не нужна?

— Нет, спасибо, вы уже очень помогли тем, что разбудили меня. Я видела самый жуткий кошмар в своей жизни.

— Тогда хорошо, что спас вас от него. Не знаете, где тут лучше свернуть, чтобы не застрять на бездорожье?

Нет. Блин. И не хочу знать. Я хочу закончить прерванное в первой половине сна, увидеть счастливое, удивлённое лицо любимого после головокружительного секса, когда он узнает о нашем малыше. Хочу вернуться в мир грёз, в момент до предательства и измены, не переносясь при этом ни в кошмар со Светкой, ни в горькую, одинокую реальность. Хотя нет! Очень повезло, что таксист разбудил меня до того, как мозг выдал картинку моего старения или вообще смерти у этого проклятого стекла с непрекращающимся сексом по ту сторону.

— Так что там с дорогой, ответите? — Вновь прервал размышления водитель, — а то темно сильно, сложно сориентироваться…

— Не знаю, давно тут не была, извините. Вроде раньше по правую сторону лучше был проезд.

Пребывая в шоке после жуткого сновидения, уловила краем уха песню, идеально подходящую под мою нынешнюю ситуацию. Попросила таксиста увеличить звук радио, из динамиков которого Ирина Дубцова с Полиной Гагариной обсуждали своё горе:

«Те, кому мы не нужны,

Каждую ночь без стука в наши сны.

Так скажи мне, правда чья?

Нам — это боль, а им Господь — судья…

Они нам дуло к виску,

Они нам вдребезги сердца,

А мы за ними во тьму,

А мы за ними в небеса!

Они нам реки измен,

Они нам океаны лжи,

А мы им веру взамен,

А мы им посвящаем жизнь…

Кому? Зачем?

А мы им посвящаем жизнь…

Кому? Зачем?»

Спасибо, девочки, подсказали!

Я не стану посвящать жизнь мужу-предателю и ожидать за стеклом, пока он накувыркается со Светкой или с кем-то ещё! И пусть сколь угодно долго приходит «без стука в мои сны»! Сердце скоро примет доводы разума и прекратит эти мучения. Очень на это надеюсь…

Лёшку отправлю на съезд предателей, подам на развод и буду жить ради своего, именно своего, а вовсе не нашего, малыша! Или малышки… А этих мужиков, рассекающих «океаны лжи», отправлю куда подальше…