Измена. На осколках счастья (СИ)

Глава 9

Лёша

Всю дорогу до дома Машиной бабушки находился в состоянии предвкушения от возможной встречи с женой. Я был почти на сто процентов уверен, что и любимая в столь поздний час обдумывала сценарии развития событий после моей измены, лежа на кровати в комнате с потёртыми обоями розового цвета, на той самой, где мы не раз страстно целовались прошлым летом. После речной прогулки за кувшинками мы ещё неделю гостили у доброй старушки, помогая ей по хозяйству. Положила нас бабушка, сторонница строгих нравов, разумеется, в разных комнатах. Я и вовсе спал в сенях на скрипучей кровати. Но тот период был одним из самых счастливых в моей жизни.

Мы с Машенькой признались в своих чувствах, общие дела сплотили нас ещё больше, а жизнь в условиях деревни казалась необычным приключением, курортом после городского однообразия. С каждым днём мы всё сильнее влюблялись друг в друга и без конца целовались. В том числе и по ночам на той самой кровати. И толи бабушка слишком крепко спала, толи была уверена в нравственности и моральной чистоте внучки, понимая, что слишком далеко девушка не даст мне зайти, в любом случае пожилая женщина ни разу нам не помешала и не «застала с поличным»! Разумеется, наш первый секс состоялся значительно позже и в более романтичной обстановке. Сейчас же я вспоминал о тех милых, почти невинных первых ласках, коими мы одаривали друг друга на той кровати в деревне.

Очень надеялся, что застану жену именно там. И одновременно боялся этого, поскольку совершенно не представлял, что говорить и как оправдываться перед верной и любящей, по крайней мере до сегодняшнего вечера, женой за случайную измену на свадьбе. Пытался представить себе наш диалог, но выходило не очень. Раньше я не давал Машеньке повода серьёзно сердиться на меня, поскольку очень её любил и всегда оберегал от боли, никак не планируя быть её источником.

Короче, осознал бесполезность репетирования оправдательной речи, ведь реакция жены, даже если повезёт её реально там застать, была бы непредсказуема. Разумеется, я не надеялся на быстрое прощение, даже, напротив, готовил себя к тому, что Машенька даст мне от ворот поворот, выгнав из квартиры, из паспорта и из жизни. Решил действовать по обстоятельствам.

Так в сомнениях и тревогах я и провёл почти два часа в такси. Наконец, мы въехали в нужный населённый пункт. Попросил водителя остановиться за три дома, чтобы не разбудить бабушку звуком подъезжающего автомобиля. На часах было уже почти два часа ночи, все местные жители давно спали. Я расплатился, вышел из авто и максимально тихо отправился к нужному домику. Ещё в машине решил, что не стану будить и пугать ночными разборками добрую старушку, а просто загляну в окно Машиной спальни или на кухню, если в комнате окажется пусто. Так я и поступил. Тихо ступая, приблизился к окну и увидел очертания лежащей на кровати женской фигуры.

Господи! Спасибо тебе! Я нашел её! Машенька жива и здорова, спит в кроватке. Это точно была она, так как у бабушки и фигура иная, толще в полтора раза, и спит она в своей комнате. Да и мою красавицу ни с кем не перепутаешь.

Первой мыслью было аккуратно постучать в стекло, привлекая внимание любимой. И либо забраться внутрь самому, либо помочь жене выбраться на улицу, чтобы мы могли пообщаться, не разбудив бабушку. Но потом одёрнул себя, такой вариант подошёл бы лишь в случае, если бы девушка ждала возлюбленного, а никак не пыталась скрыться от предателя у чёрта на куличках.

Решил просто тихо забраться в комнату, а там уже действовать по ситуации. Благо, тёплым летним вечером окно было приоткрыто на проветривание. Я аккуратно отворил левую часть рамы нараспашку, помня, что правая год назад постоянно скрипела во время наших побегов на ночные свидания. Затем легко перепрыгнул через подоконник внутрь. Любимая крепко спала, видимо, устав от событий и впечатлений свадебного дня, перенервничав из-за измены, да и намаявшись за долгую дорогу. Я и сам был бы не прочь вздремнуть ещё в машине, но мозг не отключался, в напряжении генерируя варианты развития событий по прибытию сюда. Слишком я нервничал, чтобы спать. Ведь от исхода этого разговора зависела вся наша дальнейшая жизнь.

Залюбовался женой в свете уличного фонаря. Какая же моя Маша красивая! Или уже не моя? В любом случае девушка была прекрасна, даже во сне, после долгого плача, без макияжа, в летящей светлой сорочке. Моя красавица лежала на спине, укрытая лишь наполовину лёгкой простыней, рыжие локоны, размётанные по подушке, идеально обрамляли личико этого спящего ангела. Так хотелось вдохнуть потрясающий аромат её персикового шампуня, зарывшись лицом в мягкие волосы. Так хотелось просто прикоснуться к Машеньке. Ведь ещё буквально позавчера, до её отъезда в дом родителей с целью последующих свадебных сборов, видя подобную картину неописуемой красоты, я мог спокойно приблизиться, провести по мягким локонам, погладить и поцеловать мою девочку, даже разбудить её ласками, прекрасно зная, что Маша будет только рада такому пробуждению и с воодушевлением и страстью ответит мне.

Сейчас же смотрел на жену и не смел её тревожить, даже дышать громко боялся, только бы не издать лишний звук, только бы не наступить на скрипучую половицу справа у кровати, только бы не разбудить Машеньку и не разрушить момент лицезрения такой неземной красоты. А ведь, вероятно, это был последний раз, когда я мог украдкой наблюдать за спящей женой. В случае, если бы Маша мне не поверила, не простила и решила прекратить наши отношения или и вовсе расторгнуть брак, больше такой возможности могло и не возникнуть. Наша сегодняшняя первая брачная ночь вполне могла оказаться последней. И сердце подсказывало, что мои опасения не напрасны. Всё зависело от решения мой идеальной жены. Потому я просто тихо стоял у окна и пытался запомнить образ любимой.

Так прошло несколько минут. Вдруг я понял, что Маше явно что-то снится. Притом сон приятный, на лице жены появилась улыбка, значит мне не требовалось будить её и спасать от кошмаров. Далее девушка скинула ногой простыню и осталась лежать в одной лишь полупрозрачной светлой ночнушке, выгодно подчёркивающей её аппетитные формы. Глубокий вырез оголял верхнюю часть полушарий упругой девичьей груди, которая в последнее время будто увеличилась на размер, став ещё более сексуальной. Сбоку на ножке также располагался вырез, начинающийся чуть выше бедра и уходящий вниз, потому ткань струилась и разлеталась в стороны, оголяя упругие бёдра и даже предоставляя обзор на кружевную резиночку от белоснежных трусиков моей девочки.

Маша тем временем начала подозрительно глубоко и рвано дышать, как она делала лишь в моменты максимальной страсти. Неужели ей снился эротический сон? Надеюсь, хоть с моим участием? И тут, будто отвечая на эти вопросы, я чётко услышал, как жена произнесла моё имя.

— Да, Лёшенька, Боже, да…

Оу! Каким голосом она это сказала… Так эротично он ещё никогда для меня не звучал. Возможно, это от того, что прежде я имел право реагировать на такие призывы и сразу принимался ласкать и целовать любимую, а сейчас же приходилось сдерживать свои порывы. Мы там явно не погоду обсуждали, судя по её стонам и дыханию.

Попытался взять себя в руки и дышать глубже, дабы немного остудить чувство ответного возбуждения на страстные возгласы любимой женщины. Это было крайне сложно сделать, ведь Маша, будто пытая меня, продолжала призывать ласкать и целовать её. Такая красивая, полуобнажённая, в полупрозрачной сорочке, лежащая передо мной любимая, обожаемая жена в нашу первую брачную ночь явно сейчас стонала от страсти и желания, занимаясь со «мной» во сне любовью или, как минимум, прелюдией к ней. А я вынужден был стоять тут как истукан, приговоренный к жестокому испытанию запретной страстью…

Возможно, Маша уже проснулась и просто так мстила мне за измену, обрекая на невыносимую пытку: отчаянно желая прикоснуться к ней, вдохнуть её неповторимый аромат, да просто зацеловать до потери сознания — не сметь всё это сделать, не имея на эти ласки никакого морально права, по крайней мере, до нашего разговора и, очень надеюсь, до примирения.

Разумеется, я не рассматривал всерьёз вариант, что Машенька уже бодрствует и просто издевается надо мной. Нет, жена явно пребывала в глубоком эротическом сне, иначе уже вытолкала бы меня прочь из своей комнаты и из жизни, а не оголяла соблазнительно ножки.

Отвёл на мгновение глаза от созерцания своей красавицы, чтобы остудить растущее во мне возбуждение, и наткнулся взглядом на изорванные в клочья обрывки изумрудного платья! Ого, Маша догадалась, что оно всему виной? Или просто так ненавидела всё, связанное с нашей свадьбой и напоминающее ей о моей подлой измене?!

Размышляя над причинами уничтожения дорогой шмотки, засёк боковым зрением движение на кровати и перевёл взгляд обратно на жену, которая эротично опустила одну руку себе на грудь и погладила её сквозь полупрозрачную обтягивающую ткань, вновь издавая рваные звуки сексуального возбуждения. Боже! Да как же это стерпеть и не прикоснуться к ней? Как не положить свою руку поверх её ладошки, не погладить возбуждённую девичью грудь, не поиграть с твердеющим соском, не припасть к манящим сладким устам любимой? Как мне выдержать это испытание? Возможно, стоило разбудить Машеньку, но я рисковал никогда больше не насладиться таким зрелищем, ведь если жена не простила бы меня и не дала нашим отношениям второй шанс, то эта ночь могла оказаться последней, проведённой рядом с нею. Потому я тупо стоял и смотрел на свою девочку, такую близкую и далёкую одновременно.

Понимая всю глупость и безнадёжность этой ситуации, я не мог просто вылезти обратно в окно. Ноги будто приросли к полу, а мозг отказывался давать им команду на отход из комнаты. Предчувствовал, что это наша последняя ночь рядом, прямо безнадежно ощущал это каждой своей клеточкой, потому не мог покинуть это место или просто перестать смотреть и разбудить свою красавицу. Отлично понимал, что по пробуждению «мне реальному» жена не будет так рада, как тому Лёше из сна, с которым они там сейчас хз чем занимаются. Ну вот, дожил, ревную сам к себе!

Маша тем временем вновь застонала и, выдохнув, сексуально прикусила нижнюю губу. Да что ж она там делает, коварная соблазнительница?! Небось сводит «меня» с ума… Ещё и этот подлый фонарь, как специально светил ровно на кровать, предоставляя возможность замечать каждую мелочь, каждое мимолётное движение моей девочки. По правде сказать, я даже прислушивался специально, чтобы не пропустить ни одного Машиного вдоха, ни единого нежного слова. Всё-таки они предназначались мне, пусть и тому счастливому мне из прошлого, в котором я ещё не уничтожил её любовь!

Член уже не просто стоял в боевой готовности, а, казалось, был готов прорвать ширинку джинсов, пытаясь выбраться наружу и осчастливить собой законную супругу в первую брачную ночь. Вот так ирония, я украшал всё утро нашу спальню свечами, цветами, шариками и прочими приятными мелочами, мечтая осчастливить любимую, а теперь стоял в деревенском домике на скрипучем полу, не смея даже просто прикоснуться к спящей на старенькой кровати супруге, не то чтобы поцеловать любимую.

Стоило срочно остудиться. Попробовал представить подлую подставщицу Светку, чтобы снизить до нуля градус возбуждения и усмирить рвущейся наружу орган. Почти получилось, эта сучка любому отобьёт желание.

Но тут моя Маша издала просто невообразимую фразу:

— Да, Лёшенька, да, ещё… — призывала меня любимая.

Да как такое вытерпеть и остаться стоять в стороне?! Он же там её скоро изнасилует. Он — это я во сне!

Ну уж нет, моя жена, моя ночь, не важно, первая она или последняя, но я больше уже не мог сдерживать свои порывы ласкать, целовать и любить Машеньку. Решил послать все свои сомнения нафиг и здравый смысл туда же. И срочно, прямо здесь и сейчас, идти в постель к зовущей меня жене. Вдруг больше никогда в жизни не удастся украсть у судьбы Машин поцелуй, вдруг она проснётся и пошлёт меня в ЗАГС оформлять развод, навсегда вычеркнув из сердца и из жизни. А сейчас она ещё спит, наверняка сразу не сориентируется, где продолжение сна, а где реальность, значит у нас будет ещё несколько волшебных секунд единения с женой отвечающей на мои ласки до момента, как она осознает действительность. А там уже будь что будет. Хуже, чем измена на свадьбе, всё равно уже не придумать!

***

Лёша

Решившись, аккуратно присел на колени у кровати, с левой не скрипучей стороны. И накрыл, наконец, Машины манящие уста своими, жадно припал к ним, мечтая остановить время и никогда не разрывать поцелуя. Любимая застонала прямо мне в губы и со всей страстью ответила, будто тоже радуясь принятому решению. Пробрался языком в её ротик и трепетно ласкал жену. Как же это было прекрасно! Машенька запустила свои пальчики мне в волосы и прижала к себе ещё сильнее. Какой кайф! Меня переполняло желание провести с этой девочкой всю жизнь, каждую ночь ловить её стоны, ласкать и целовать её вечно.

Всматривался в Машино личико, обычно я закрывал глаза от удовольствия во время поцелуев с нею, но сейчас не мог себе это позволить, хотелось запечатлеть в памяти последние секунды нашего единения, последние мгновения до того, как жена окончательно проснётся и вспомнит о моём предательстве. Решил, что одних поцелуев мне мало и, оторвавшись от сладких уст, принялся ласкать губами шею и не прикрытые сорочкой полушария груди. Наконец-то я добрался до так долго манящих мой взор участков нежной кожи. Машенька беззастенчиво застонала в голос, поощряя продолжать.

— Машенька, любимая, моя девочка, — нежные слова сами собой вырывались у меня, чередуясь с лёгкими поцелуями. Ой, зря я заговорил! Теперь моя красавица наверняка проснётся, разграничит сон и реальность и… Наша прелюдия оборвётся, едва начавшись.

Я был подобен ребёнку, который целый день терпел из последних сил и не ел тортик, а ночью, не выдержав соблазна, добрался до запретного кусочка, прекрасно понимания, что наутро получит серьёзную взбучку от мамы. И этот малыш не просто не мог остановиться, а напротив стремился съесть как можно больше кусочков, пока ещё была такая возможность. Так и я не мог насытиться своей девочкой. Надо признать, в сердце всё же присутствовала надежда на примирение после нашего откровенного разговора, но она была ничтожно мала.

— Ах, как же это приятно, я так люблю тебя, Лёшенька, — Боже, каким томным голосом она это говорила… Того Лёшу, что существовал в нашей реальности до празднования в ресторане, а теперь остался лишь во снах, Маша так искренне и нежно любила, так страстно желала… С ним — со мной до измены — она мечтала о совместном будущем, о бегающих по квартире детишках. Меня реального жена наверняка уже ненавидела за предательство, но во сне у нас ещё осталось несколько волшебных мгновений счастья, страсти и безмятежности до её осознанного пробуждения… — Да, мой хороший, продолжай, — Машенька уже просто молила не прекращать эту сладостную пытку.

И я окончательно сдался, принял своё поражение в сражении за неприкосновенность сна любимой и внял её мольбе о большем: резко отодвинул левой рукой ткань сорочки и обхватил губами вожделенный сосочек, принялся ласкать твёрдую вершинку, вырисовывать языком круги и даже нежно прикусывать плоть. Боже, как же вкусно она пахла, моя девочка, как возбуждающе стонала и призывно выгибалась навстречу.

— О, да. Ах, продолжай… — молила Маша, а у меня аж в глазах потемнело от страсти и от пикантности ситуации, от этого хождения по краю пропасти с риском в любой момент провалиться и разбиться насмерть.

Однако оно того стоило. Решив, что отступать дальше некуда, направил правую руку в кружевные трусики любимой, нашёл возбуждённый клитор и принялся уверенно ласкать его, размазывая горячую смазку, надавливая большим пальцем на эрогенный бугорок, при этом погружая средний и указательный в жаждущее меня лоно. Стоящий же колом член подпрыгивал в такт в ответ на эти ласки, натягивая и заливая смазкой трусы. Какой же это был кайф!

— Ты такая готовая… Такая любимая, — поступательные движения пальцами вглубь горячей пещерки и очередной поцелуй груди, — девочка моя, ЖЕНА…

Маша замерла. Что-то поменялось! Видимо, пришло осознание действительности, я же, как приговорённый к казни, стремился надышаться перед смертью, потому ловил последнюю возможность ласкать жену без риска быть убитым.

Ох, как же хотелось провести полноценную первую брачную ночь, долго и нежно, страстно и резко, лаская и любя мою девочку, проникнуть в неё не пальцем, а изнемогающим от желания членом… Столько всего хотелось сделать с Машенькой, но ничему этому не суждено было сбыться! Ведь у меня хватило ума назвать девушку «женой», и уж эту оплошность её сонное сознание явно не пропустило мимо ушей.