Измена. Право на счастье

- Ах, - прижимает ладошки к груди, и ее губки начинают подрагивать. – Милана, но как же… Как ты пережила? Это ведь.

- Больно, - заканчиваю за нее, потому что не хочу жалости, иначе заплачу. Лучше сама расскажу, пока все можно контролировать. – Я домой раньше времени приехала. Хотела сюрприз мужу сделать, ведь узнала о долгожданной беременности в тот день, а сюрприз ждал меня.

И начала свой рассказ, поглядывая на телефон, который больше не подавал признаков жизни. Не знаю сколько времени рассказывала сестре Дамира свою историю, но явно немало времени прошло, потому что за дверью были слышны недовольные бурчания старшего Хасанова, что все полуночничают в его доме и нет никакого покоя.

Ама не перебивала меня. С жадностью запоминала все, что я ей рассказывала, а рассказала я почти все. Слова сами вышли из меня, снимая груз с души. Не знаю почему так произошло, но я словно окончательно выговорилась.

- И ты еще думала брать ли от нее трубку? – со слезами на глазах, спрашивает Ама, и я понимаю, что действительно, со стороны сомнение кажется глупым.

- Она моя сестра, несмотря ни на что. Между нами было и хорошее, правда мало. Да и понимаю я, что глупо все это. Но так трудно просто вычеркнуть. Знаешь, как хочется их любви? Чтобы просто обняли, сказали, что сожалеют, и чтобы как у вас, несмотря ни на что, родитель за ребенка порвет других. А своих детей любит на равных.

- Они не заслужили твоей любви, - сердито буркает девушка, и умом я с ней согласна, но сердцем нет.

- Но ты тоже хочешь любви мужа и его семьи. Так они тебе не кровные родственники. Все сложно, Ам. Никто не знает, что здесь правильно, а что нет. Но если бы кто-то сказал, как правильно поступить со сто процентной гарантией, я бы последовала его совету. А пока во мне только сомнения. Прости если мои слова тебя обидели, - прошу прощения в конце, потому что я вижу, как она начинает грустить.

- Тебе не за что извиняться. Мне просто грустно, что в твоей жизни было столько ужасных людей. Папа полюбит тебя, примет. Ты хорошая, и он это знает. Просто он всегда так дуется, когда планы идут наперекосяк. Вот увидишь, он еще извиниться. Кошмар, как же хочется спрятать тебя от родни, - она садится на подлокотник и крепко обнимает меня.

На душе сразу так тепло становится. Вот чего мне не хватало. Человеческого тепла. Открытого, искреннего, без тени фальши. Обнимаю ее в ответ, и чувствую, как сердечко в груди замедляет взволнованный бег. Возможно в этих людях я найду дом и утешение. Я хочу этого.

Мы сидим с Амой еще не долго, и стоит ей уйти, на телефон падает сообщение, а потом еще и еще. Подхожу к столу, и беру его в руки словно ядовитую жабу. Снимаю блокировку и читаю текст.

Сестра: «Ненавижу тебя!»

Сестра: «Ты мне всю жизнь сломала!»

Сестра: «Из-за тебя я завтра иду к Зое Евгеньевне на аборт! Тварь ты, Мила. Редкостная гадина! Чтобы ты в аду горела за жизнь моего ребенка!»

Сестра: «Почему я должна убивать своего малыша, потому что его тетка уничтожила его отца? Я что, бомжу должна рожать? Нищеброду какому-то? Чтоб ты провалилась там на месте, или машина тебя сбила»

Сестра: «Тварь, стерва, гадина. Мстительная и подлая дрянь. Ты разрушила мою жизнь»

Роняю телефон на пол, и упав на колени, начинаю горько плакать. За что она так со мной?

Дамир

- Ты нервный, - замечает Амир, пока мы ждем, когда придет Радмир Эрмирханов, тот из-за кого Батур в больнице.

- Я не могу дозвониться до Миланы. Не охране же звонить, чтобы проверил комнату.

в очередной раз набираю номер, а из динамика противный женский голос одну и ту же фразу: «Аппарат абонента выключен, или находится вне зоны действия сети». Ну погоди, беда моя ходячая, вернусь домой, научу телефон заряжать. Лад ни бы предчувствие нехорошее душу не рвало, я бы посмеялся с ее забывчивости, но тут меня кроет.

- Можно не охраннику. Матери набери, думаю это будет логичнее, если в комнату молодой невесты наведается хозяйка дома.

- Ты гений, Амир. Я сегодня растерян, - листаю контакты, слушая друга в пол уха.

- Бери себя в руки, сейчас будет не самый простой разговор. Стой, он идет, - аш, не успел.

Откладываю телефон, потому что с этим мужчиной нужно держаться крайне осторожно. Не стоит обманываться молодым возрастом, он опаснее любого закостенелого мужика в возрасте моего отца. Шархина знатно потрепало. Так же, как и Амира.

- Амир, - подойдя к столику, Радмир здоровается с другом, чем удивляет.

- Ратмир, - Умаров напрягается. – Не ожидал тебя здесь увидеть.

Они явно были знакомы, и знакомство далеко от приятного. Почему он мне об этом не сказал? Хотя, я ведь не говорил фамилию врага, что посмел так расправиться с конкурентом, просто позвал с собой.

- Аналогично. Но звал тебя не я, - чувствую напряжение друга, но не вмешиваюсь.

Жду, когда Эрмирханов переключит свое внимание. Лишние скандалы нам ни к чему, тем более, когда за его спиной стоит пол дюжины охранников.

- Я знаю. Дамир, - вот и пришло мое время. Пожимаю протянутую руку, и мы наконец садимся за столик. – Признаться честно, удивлен тому, что вы отыскали меня на отдыхе и назначили встречу. Чем обязан?

Спокойно Дамир. Не позволяй эмоциям взять верх и натворить глупостей. Он специально тобой играет, чтобы развязать себе руки.

- Не очень честно играешь, Радмир. А если бы в машине была моя сестра и племянница? Понимаю, у тебя с Батуром проблемы, но портить машину это слишком. Ты знаешь, как можно было решить все по чести, но выбрал бесчестный поступок.

- Не понял. О чем речь? – искренне удивляется, подавшись вперед, мужчина. – Я не портил ничью машину. Ты преувеличиваешь значимость чудачеств своего родственника. Тем более он свой долг мне отдал. Мы разошлись с ним. если кто-то и покушался на него, то точно не я. Жизнью клянусь. Ты меня сейчас обидеть хочешь.

- Но кто тогда? Больше он никому дорогу не переходил.

Ратмир разводит руками, и подзывает официантку. Пока он делает заказ, я судорожно перебираю в памяти имена тех, кто мог бы решиться на подобное и никто не приходит на ум. Больше никто не посмел бы. Больше никто не посмел бы пойти против наших семей.

- Скоро годовщина, Амир. Ты и в этом году будешь прятаться?

- Я не прячусь, Радмир. Мне нужно место, чтобы чтить их память, - мужчина усмехается, делая глоток только что принесенного кофе.

- Ты что-то знаешь, Радмир, - переключаю внимание авторитета на себя.

- Знаю. И то, что кто-то постарался, чтобы следы привели ко мне, пожалеет. И я даже знаю кто это сделал. Но право первой мести оставлю за тобой.

- Не говори загадками. Назови имя, и, если его вина подтвердится, я принесу тебе свои извинения.

Радмир ухмыляется, делая очередной глоток кофе и не спешит ничего говорить. Проходится по мне оценивающим взглядом. Хочется подогнать его, потому что сердце не на месте, мне нужно домой.

- Пожалуй, нет. Я не враг тебе, Дамир. Делать своим должником не хочу, в друзья не напрашиваюсь, - сжимаю кулаки от злости, что не укрылось от его взгляда, да я и не пытался прятать. – Но подсказку дам. Ищи тех, кому выгодно сделать больно Байсарову старшему. Того, кто играет грязно и готов на все в своей слепой месте. Тебе нужен тот, кто умеет выжидать. И ты его знаешь.

Пока он говорил, в моей голове всплыло лишь одно имя. У Байсарова лишь один враг. И только он решится забрать жизнь за жизнь. Аш. И как я сам не догадался его проверить.

- Спасибо. Прошу простить меня, мне стоило и самому догадаться. Хорошего отдыха. Нам пора.

Спешу попрощаться и улететь домой. Радмир кивает, и когда мы отходим, окликает друга.

- Амир, - ждёт, когда Умаров повернётся и продолжает. – Я на твоей стороне тогда остался. Знай, если понадоблюсь, то помогу.

Друг кивает, и мы уходим.

Перелёт кажется долгим. Давно не проводил так бессонно ночь, безумства с Миланой не в счёт. Пока летели велел проверить Каримова, поставить охрану у палаты зятя, и бросил дозваниваться до малышки.

Несколько часов все же удаётся поспать. Пытать Амира сейчас бесполезно. Вскрыты старые раны, которые он не готов открыть мне. Максимум, что могу дать ему, молчаливую поддержку, которая важнее слов.

С самолёта спешим домой. Хочу снова набрать Милу, но уже сам себя останавливаю. Пусть будет сюрприз.

Едва машина тормозит, вылетаю из неё. Ужасно соскучился. Вбегаю по ступеням, прохожу в гостиную, где сидит вся семья и снова не замечаю её. Странно, Самир сказал, что у них нейтралитет.

- Доброе утро. Где Милана? – с подозрением спрашиваю, глядя на них.

- Так они с Амой. Ой, да вот и они, - начинает мама, когда входная дверь отворяется, выпуская сестру. Одну.

- Дамир, привет, - младшая здоровается, на лице ни тени улыбки. Но сейчас меня больше волнует другое.

- Здравствуй. Где Милана? – сестрёнка удивлённо хлопает глазами, и мне это не нравится.

- Её нет дома? Ей ведь плохо стало, и она не стала меня дожидаться. Сказала, что вернётся домой на такси. Мы ведь только с моим охранником поехали. А что такое?

- И давно это было? – спрашиваю, набирая своих ребят.

- Пару часов назад, - в голосе Амы звучит тревога, как и в моем сознании. Вот вам и проигнорировал интуицию. На цепь посажу. Из дома не выпущу. Чип в попку скажу, чтобы всегда отследить. – Что случилось?

- Её нет дома, дочка, - добивает мои нервы мама, потому что понимаю одно, Мила опять вляпалась.

Глава 29

Милана

Ууууу, как же болит голова. С трудом разлепляю веки и потираю пальчиками виски. Перед глазами все плывет. Пытаюсь проморгаться, но получается скверно.

Последнее, что помню, как стало плохо в больнице и захотелось вернуться домой, а водитель отказался вести меня одну, так как закреплен за Амой, и мои капризы выполнять не должен. Сразу видно, не Дамир ему команды отдает, а отец Батура. Единственное, что далось с трудом отвязалась от охранника. Вот он хорошо выполнил свою работу. Почти. Мне удалось его убедить, что все будет хорошо, и в машине такси мне точно ничего не угрожает.

И кажется, ошиблась. Помню, как мы поехали домой, а потом на одном из светофоров в машину кто-то сел, начал хватать меня, а потом темнота.

Ничего не понимаю, где я? Приподнимаюсь на локтях, и узнаю спальню. Это наша с Киром спальня. Он с ума сошел, до похищения скатился? Нет. Это галлюцинация. Такого просто не может быть. Все слишком сложно. Он не аферист. Откуда он мог знать, где я буду, что мне станет плохо и поеду на такси? Не откуда. Но я здесь.

Щипаю кожу на руке и ничего не рассеивается. Я в старой квартире, где много лет тешила себя счастливой картинкой семьи. Сажусь на кровати, и тут дверь спальни открывается, и в нее входят бывший и сестра.

- А я тебе говорила, уже очухалась. Что с ней будет, падаль всегда живучая, - недовольно фыркает в мою сторону, а мне хочется вцепится ей в волосы.

И к ней я хотела ехать в больницу, чтобы не сотворила глупость? Я даже тете Зое позвонила и узнала во сколько к ней должна прийти Карина. И какого было мое удивление, когда она сказала, что никто к ней не записан, и вообще в клинике ни к одному врачу не записана.

Как я злилась в тот момент на сестру, на себя за доверчивость и жалость. Получается они хотели выманить меня, снова грязно играли на моей доброте. Но все пошло не по плану, когда вместо того, чтобы нестись на всех порах домой, уговаривать непутевую не совершать глупости, я просто плакала. Плакала от обиды и отчаянья, а потом позвонила врачу.

И все равно не понимаю, как они все это провернули. Они оба не способны на такой сложный план.

- Замолчи, Карин, - бесится бывший, и взяв стул, садится передо мной, развалившись, как король жизни. – Ну что, Мила, готова видосик снять? Интересный такой, где ты на коленях, голая, а сзади пристроился. Тебе кайфово и шлешь ты своего недоумка к черту.

- Что ты несешь? Кирилл, ты в своем уме? Вы оба сошли с ума! Отпустите меня, если не хотите проблем.

- Ты кажется не поняла, сестренка, - Карина кладет руки на спинку стула, и смотрит с вызовом. – Ты все сделаешь, если не хочешь пострадать. Ты всю жизнь нам разрушила, обрекла ребенка на нищенское существование. Я не собираюсь рожать его в пустоту. Твой орангутанг ответит за все мои нервы. И ты поплатишься. Врачихе она еще позвонила. Посмотрите, как поумнела.

- А я что, должна была бежать к тебе на помощь, после того, как ты мою жизнь разрушила? – бросаю в ее сторону с не меньше злобой, чем она. – Я испугалась, что ты натворишь глупостей. Звонить матери бесполезно, она ненавидит меня за то, что ты увела моего мужа. Она всегда на твоей стороне. Она бы не то что не поверила мне, она бы трубку не взяла. Да, я позвонила Зое. И знаешь, не жалею! Мне давно пора было вычеркнуть вас из своей жизни точно так же, как и вы меня выбросили!

- Рот свой закрой. Мы и так тебя всю жизнь терпели. Приблуда недоделанная. Мы от нее отказались. Да отец тебя чудом в детский дом не отдал, потому что ты нагулянная девка. Мать тобой залетела прямо перед отцом. Радуйся, что они такие добрый. Ты мне с детства жизнь своим существованием портила. Ненавижу тебя. Почему ты не сдохла еще в животе?

- Карина! Выйди, - Кирилл подрывается на месте, потому что в голосе сестры слезы и истерика.

Он выводит ее и закрывает дверь, оставляя нас наедине, а я все прокручиваю в голове ее слова, брошенные с дикой злобой. Не родная. Не верю. Не хочу верить. Даже если отец не родной, то мама. Я ведь ее часть. Хоть она должна меня любить. Нет, Карина врет. Врет!

- Так, а теперь поговорим серьезно, Милана, - муж возвращается ко мне, а мне искренне не до него.

Голова начинает раскалываться. Хочется выть от боли, но это не поможет. В голове тысячи мыслей, от предательства матери, до того, какой могла бы быть моя жизнь, если бы родной отец был рядом. Но был ли он, этот другой мужчина, или просто жалящие слова, чтобы пошатнуть мое душевное спокойствие.

Нет, она просто врет. Ей хотелось сделать мне больно. Поселить в душе сомнение сомнение. Не верю. Пока сама не услышу это от матери, не поверю.

- Твой мужик забрал то, что принадлежит мне. Ты ведь умная девочка, знаешь меня.

- Знаю? Нет, Кир. Я тебя не знаю, потому что в моем представлении ты был верным семьянином и надежным мужчиной, а оказался предателем и гнусом, - перебиваю его, потому что не хочу этих лживых речей.

- А ты осмелела. Плохо он на тебя влияет, Милка, - ухмыляется, говорит мягко, но я знаю, что сейчас будет. В нем проснется зверь. – Замолчи и слушай меня внимательно.

От того, как резко он подскочил с места, даже стул упал. Я не успела и глазом моргнуть, как его рука сдавила горло, и он заставил смотреть ему в глаза. Воздуха стало не хватать. Судорожно бью Кира куда придется, но мужчина сильнее меня.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​- Ты должна быть тихой и незаметной. Ты сама разрушила нашу семью. Как я должен был быть счастлив с неумехой? Никак. Ты была удобной. И новый твой урод с тобой только потому что с тобой удобно. В рот заглядываешь, готовишь. Большего не надо.

Пытаюсь что-то возразить, но он сильнее сжимает горло, и я выпускаю хрип. Еще немного и потеряю сознание от недостатка кислорода. И все равно не верю ему. Дамир любит меня. Я это точно знаю. Господи, клянусь, если я выйду отсюда живой, сама себя дома замурую и без Хасана никуда.

- Вот что мы сейчас сделаем. Ты затыкашься, и мы едем к юристу, который все перепишет на меня. Еще и своему позвонишь, чтобы денег за тебя отвалил. Миллионов десять в валюте мне хватит в качестве отступных за моральный ущерб. И не реви мне тут. Утри сопли и собирайся, иначе мы реально запишем видео. Причем даже куда более интересное, чем наметил из…

Но договорить он не успевает. За дверью слышится визг сестры. Мы оба смотрим на дверь, не понимая, что происходит. А через несколько секунд дверь отлетает к стене, и я вижу злющего Дамира. Такого взгляда я у него не видела еще.

Он быстро смотрит на нас и застывает на руке Кира, сжимающей мою шею. И все.

- Попал ты, лучше сам в окно выходи, - низким голосом рокочет и идет прямо на нас. – Иначе тебя отсюда вынесут вперед ногами.

Но несмотря на то, что Дамир дает ему шанс, времени не оставляет. Муж не успевает среагировать, как его уже отшвыривают от меня и завязывается драка, если ее можно так назвать. Хасанов просто мутузит бывшего, как ребенка. Слышится хруст, стоны боли, визги. Понятно, кто ведет в этой неравной схватке разъярённого зверя и блеющей овечки. И почему-то мне не жалко овечку. Наоборот, хочется, чтобы овечку растерзали поскорее. Но надо остановить Дамира, пока не убил его, но как?

- Мало тебе в прошлый раз было? Еще захотел? – пока я мечусь в душе, Хасанов только набирает обороты.

Смотрю по сторонам, и замечаю, как в прихожей отец любимого человека прижал к стеночке сестру, и что-то говорит, на полу скручен незнакомый мужчина, что-то кричащий о месте и растоптанной карьере, после отставки. И Самира, что спешит к нам, чтобы оттащить волка от овечки.

- Господин, нет, успокойтесь, - он подлетает к нему и с трудом оттаскивает.

Хасанов пытается вырваться, добраться до Корсакова, но не получается. Хватка у охранника сильная.

- Не надо. Вы госпожу пугаете. Я сам. Ее успокойте, - и только на этих словах понимаю, что застыла, даже не дыша, только рукой растирала шею все эти бесконечно долгие мгновения. Дамир замирает, и скидывает руки мужчины.

- Убери его с глаз пока не закопал в лесочке. Живьем, - разворачивается, и идет ко мне.

Миг, и я вжата в крепкое мужское тело. Кажется, что он сейчас раздавит меня в своих медвежьих объятьях. Но пусть так. Чувствую его тепло, силу, и понимаю, тело сотрясает мелкая дрожь. Мне было страшно, но держалась. Теперь не нужно. Он рядом. Дамир защитит.

- Как же ты меня напугала. Не прощу себе никогда, что ты снова к нему попала. Это я во всем виноват, Милка. Девочка моя маленькая. Как же я испугался. Я просчитался в кадрах. Я не знал, что он способен на месть. Девочка моя, прости.

Шепчет на ушко, целует лицо, сдавливает в объятьях, а я ничего не понимаю. О чем он? Какая месть, от кого?

- Ты не виноват Дамир. Ты что?

Пытаюсь успокоить его, но не слушает. К себе прижимает и выводит прочь из квартиры. Идем мимо всех, прощаемся на ходу. Слышу, как любимый отдает команды, а потом мы оказываемся в теплом салоне авто. Мотор приятно урчит, и мы едем домой. К Дамиру домой. Не в дом его родителей, что удивляет. Он все решил и можно вернуться к прежней жизни?

Не хочу спрашивать, сейчас не до того. Я к нему хочу. На ручки. Снова почувствовать его тепло и силу. Мы оба держимся, чтобы не прижаться друг к другу. Долго держимся. Поэтому едва за нами закрывается дверь, Дамир подхватывает меня и целует, отчаянно, тянуче. Он вкладывает в поцелуй все, что на душе, как и я.

- Больше не отпущу. Ни дня порознь, - шепчет между поцелуями. – Слышишь меня? Никогда. Моя. Только моя. Навсегда.

Не отвечаю ничего, сильнее прижимаюсь к нему, и утопаю в его страсти. Нам хорошо, мы оба на грани. Вместе, все позади. Каждое касание, как проверка реальности, каждый поцелуй, как доказательство чувств. Мы сошли с ума, открылись друг другу. Показали все страхи и чувства. Больше нет тайн, больше нет барьеров.

- Люблю тебя, - прижимая мое обмякшее тело к груди, твердо говорит, заставляя бабочек в животе трепетать от восторга. – Женой будешь, строптивица моя. Даже спрашивать не буду. Моя.

- А вот возьму и не соглашусь, - из вредности протестую, и получаю легкий шлепок. – Эй! Уже и пошутить нельзя.

- Не шути так. Ты моя, Милка. Не смей сомневаться. И я в лепешку расшибусь, но больше никогда не допущу, чтобы тебе и нашим детям угрожала опасность.

-А кто это был? Там в квартире, - да, что-то понесло меня не туда, но любопытно. А потом дам ему пилюлю извинений.

- Тот, кого я приставил присматривать за тобой изначально. Еще до Самира. Когда он тебя упустил, я его уволил, а он решил отомстить. Мне так жаль, девочка моя, - и крепче прижимает к себе.

- Не вини себя. Ты не знаешь, что у людей в головах, и как они себя поведут в той или иной ситуации. Мы все живые, нас невозможно просчитать. Но я верю тебе, потому что люблю.

Приподнимаюсь и целую. Сама. Отчего он довольно мурлычет и снова валит ан спину, готовый продолжить.

- Как же я по тебе скучал, - говорит в губы и уносит нас в нирвану.

Если меня спросят, что такое счастье, однозначно отвечу, объятья любимого человека, его дыханье на коже, тепло тела. Счастье – быть рядом. Все просто, когда твой человек рядом.

Глава 30

Милана

- Милка, как же я за тебя рада, - протягивает Летта, пока мы на пару кайфуем от массажа в СПА. – Дамир хороший мужчина, я за тебя спокойна.

Два дня назад Дамир дал всем вольную на свободное передвижение без охраны и возвращение к привычному образу жизни, потому что с врагом было покончено. Отец Батура разобрался со своим старым «приятелем», и мы смогли вернуться по домам. Миша с Леттой зря уезжали. Им никто и ничем не угрожал, там давние семейные счеты. Ох сколько Морсовский выслушал от дорогой жены за то, что отобрал у нее «СладкоЛетту» на такой большой срок, вам лучше не знать. Скандал закончился шантажом.

- Не прекратишь истерику, булочную свою увидишь только через пять лет, не раньше, потому что я тебе сразу второй декрет организую. Поняла меня? Надоела твоя самостоятельность, Виолетта. Хотела игрушку, ты ее получила. Но я как дал, могу и забрать. Все, разговор окончен, - Летта даже до конца рот для возмущения открыть не успела, как он ее перебил. – Хоть слово, Виолетта, и ты у меня из декрета лет десять не выйдешь. Не буди во мне зверя.

- Кролика? – зло фыркнула, на что получила такой поцелуй, что у меня кончики ушей покраснели от стыда и смущения.

- И его тоже, - Мишка буркнул и ушел.

Я впервые увидела такой тиранизм с его стороны, как и подруга. С виду она моську состроила обиженную, конечно, но я видела, что понравилось ей такое проявление заботы. Вот только она никогда не признается. В тот момент мне даже показалось.

И вот мы в СПА, отдыхаем. Подруга в качестве извинения, что муж палку перегнул, а я за компанию. Правда у входа и в самом центре стоит человек шесть охраны, так, на всякий случай. И пусть. Если Хасанову так спокойнее, пусть. Самир меня не раздражает, а остальных я не замечаю.

- Да, он очень хороший, - отвечаю ей, а у самой кошки на душе скребутся.

Уже две недели прошло с того дня, как он вернулся из той поездки, а мы так и не возвращались к разговору о нас. Я каждый день как дурочка ждала, что вот сейчас он предложит мне стать своей женой, но мы просто ложились спать, жили вместе, обустраивали быт. Все мирно и ладно, но я думала о другом.

Надо же, как быстро мне захотелось замуж снова. В мужчине дело. Когда ты его любишь, кода чувствуешь себя любимой, то не хочется держаться за глупую свободу. Замуж хочется. Вот только никто не зовет.

- Ты чего? – беспокоится будущая мамочка. – Вы так и не поговорили?

- Нет, - поворачиваю голову к ней и немного устало отвечаю.

- Может самой стоит начать разговор? Это же мужики, они немного тугие в этом вопросе. Я Мишке напрямую сказала, что будет телиться, уведут меня, а я и соглашусь, ему на зло. Через час меня приволокли в ЗАГС. Причем мы расписались, а не просто заявление подали.

- Шантажистка, - тихо смеюсь, потому что это вполне похоже на Летту.

Сумасшедшая, боевая, прямая, как танк на пролом. Но мне кажется мишка ее за это и любит. Она не будет тихо дуться, Виолетта точно скажет за что ему все кары небесные. С ней никогда не соскучишься. Это я тихая, как та самая гавань. И никогда не рискну сама. Ну есть штамп, нет его. Хочется, не спорю. Но если мужчина с тобой, он с тобой, а если нет, то никакой штамп его не удержит.

- Не грусти, Мил. Мне кажется, что Дамир просто не хочет все мешать. Ты ведь его девочка, сто процентов готовит какой-то романтик. Вот сейчас все успокоилось, и жди сюрприз. Зуб даю.

- Ахаха, - смеюсь с ее тона и почему-то верю, хотя складывается стойкое ощущение, что ей что-то известно. Но ведь если спрошу прямо, не ответит.

- Не смейся. Через пару дней пойдем тебе платье выбирать. Даже не буду должность администратора предлагать. Просто переведу тебя и вс. Нечего на кухне жариться беременной. Дамир долго тебе не пузатенькой не даст ходить, - хочу возразить, но она пресекает мои попытки сопротивления. – Не возражай, Мил. Вы любите друг друга, и оба хотите крошку. Все.

Как же я хочу ей верить.

- Кстати, что там с сестрой твоей? И с родителями? Ты мне так и не рассказала.

- Да нечего рассказывать, Летт, - переместившись к столикам с маникюром, продолжаем разговор. – Карина не была беременна. Всех обманула и ее чем-то отец Дамира так напугал, что она уехала из города. А на счет отца пока ничего не известно. Мама молчит, только подтвердила, что у нас сестрой разные отцы и все. Мне просто обидно, что она так ко мне относилась. Я ведь ее. Даже если ты мужчину не любила, за что свою обиду на ребенка перенесла?

- Нам не понять их, не плачь только, - сжимая свободную ладошку, успокаивает. – Главное, что мы не такие. Ты намного лучше их, пусть в своем яде сами варятся. У тебя новая и прекрасная жизнь. В ней точно нет места прошлому.

Сирота при семье, вот кто я. И это страшно. Но я надеюсь, что однажды эта рана перестанет кровоточить, ведь любовь в одни ворота все равно не длится долго. Карты вскрыты, новый этап. Уверена, Дамир и его семья помогут мне все забыть и забыться.

Мы еще немного обсуждаем моих родственников, потом вспоминаем Самира Рустамовича, который хоть и получил легкую встряску в бизнесе из-за не состоявшейся свадьбы, все равно относится ко мне сдержано. Хотя, мне иногда кажется, уважает он меня, и рад, что у его сына именно я. Ничего, однажды я растоплю сердце сурового мужчины.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Через пару часов выходим из СПА и зависаем, наши мужчины стоят рядом и ждут нас.

- Ты ведь обещал к ночи только вернуться? – спрашиваю, подходя к нему.

- Поехали домой. Я раньше освободился, - приобнимает и толкает вперед, а я не сопротивляюсь. – У меня ля тебя сюрприз.

Дамир

Везу притихшую милу и надеюсь, что все будет идеально. Три дня готовился к сегодняшнему вечеру. Ужин, цветы — это мелочи. Кольцо вообще легче легкого, потому что когда я случайно сболтнул маме, что выбираю его для Милы, через пол часа она уже была в магазине и фыркала консультантам, что они предлагают сплошной ширпотреб. Причем приехала она не одна, с отцом, который вперввые за это время одобрил мои отношения. Не то чтобы меня остановил его протест, но все же приятно, когда конфликт исчерпан и у наших детей будет и дедушка.

А вот подарок… Первый и последний раз исполняю такую мечту. В жизни столько не гонял по городу, чтобы выбрать кому-то что-то. Не понимаю я женщин, но ради своей наизнанку вывернусь, но дам то, чего так хочет ее романтичная натура. Только не вот это чудо, млин.

Через час сворачиваем в жилой комплекс, и тут-то Мила оживает.

- Дамир, куда мы едем? Снова что-то случилось и нужно сидеть дома? – в ее голосе сквозит беспокойство, и мне приятно, что она не противится подчиниться, а принимает и понимает, что я делаю все во благо и не просто так, но…

- Нет, малышка. Все хорошо, - сжимаю ее ладошку, и уверено везу нас вперед. – Подожди немного. Тебе понравится.

Малышка фыркает и напрягается. Любит она сюрпризы, но одно дело букет цветов или какая-то техника в кухню, которая ей очень нужна, а тут новое место. Ох Милана, ждет тебя самое большое потрясение в жизни.

Через пару минут мы заезжаем в раздвижные ворота и останавливаемся прямо по середине большого двора. В центре фонтан, справа беседка и зона для мангала, слева большая детская зона, которую еще предстоит обустроить. Но всем этим пусть сама занимается, мой максимум угнукнуть на понравившейся вариант.

- Дамир, это? – изумленно спрашивает и тычет на двухэтажный особняк.

- Это наш новый дом, - обнимаю ее со спины, и прижимаю крепко к себе. – Твой, мой, и наших детей. Я не мастер романтики, Мил, и ты это знаешь. Но и я тебя знаю, - чувствую, как она напрягается в моих руках, и впервые меня не пугает это. – Я люблю тебя, малышка. И как же я рад, что в тот вечер приехал в клуб, хотя не собирался. Судьба подарила мне шикарного ангела, и я не упущу его, - обхожу ее и заставляю смотреть прямо в глаза. – Мне нет жизни без тебя, Милка. Я без тебя не жил и жить уже не смогу.

Смотрю в сторону, разрывая зрительный контакт, и Самир передает мое мучение в руки. Беру этот пушистый ворчащий комок и жду, когда малышка запищит от радости.

- Будем стариться вместе, бурчать в беседке на правнуков, а этот рыжий комок нарожает нам кучу своих продолжений, потому что, клянусь, больше я в поиске милых глаз гоняться не буду, - и протягиваю мяукающее чудо потерявшейся Миле.

- Это же моя мечта, - говорит, и целует коротко в губы.

Хм, хотелось бы подольше, но да, с комком в руках не самый удачный вариант. Позже оторвусь по полной.

- Я исполню все твои мечты, даже те, которые не скажешь. Ты моя женщина, Мила, и твое счастье моя главная задача, и я ее в любом состоянии выполню. Ты никогда и не в чем не будешь нуждаться. Хочешь увидеть мир, я тебе его покажу. Стать великим кондитером, станешь, препятствовать не буду. Главное рядом, вместе, всегда.

- Предложение не так делают, Дамир, - смеется, поглаживая кошку за ушком. – Даже кольца нет, - и губки дует, как ребенок. – Но я все равно согласна.

Вот же лисица. У самой глаза горят, счастлива до ужаса, но шпильку отвесила. Но лучше так, чем грустить. Да и иногда вот такие уколы нужны, а то слишком спокойно.

- Даже если бы ты ответила нет, мы бы все равно поженились через две недели. Ресторан заказан, гости приглашены, свидетельница добро на все дала. Да, это Летта, кстати. И так, чисто из вредности. Кольцо у котенка на шее. Стандартный вариант из интернета.

Мила даже воздухом давится от моей речи, а потом все же бросается на шею и целует по-взрослому. Но сам останавливаю ее. Не при всех. Жадный я, и хочу сильно. Мы ведь просто на поцелуях не остановимся.

- Ты ужасный. Не спросил, а перед фактом. И мне это нравится. Но! Ты хоть что-нибудь будешь делать без халтуры? – бросает мне вызов, и я его принимаю.

- Детей, семью, деньги. То, в чем мне нужно быть гибким. А предложение, нет, тут я схалтурю все же. Моя ты, Милка. И сказать «нет» я тебе не дам. Пошли, пора эту пушистую задницу первой запускать, - прижимаю ее к себе и тяну на светлое крыльцо.

- Надо. Ты лучший, Дамир. Я люблю тебя больше жизни.

- Я знаю, малыш. У нас это взаимно, - тремся носами и вступаем в новую жизнь.

В светлую и счастливую. Так, как и положено любящим людям. Мы две половинки, и это самое главное. Все пройдем, все преодолеем. Мы семья.

Эпилог

Полгода спустя

- Ты сегодня задумчивая, - обнимая со спины, спрашивает Дамир, а я не знаю, как ему сказать, что у нас все получилось.

Не так быстро, как ему хотелось, но очень скоро для меня. Я сама не верю, что утром тест показал две полоски, а потом врач подтвердила. Понимаю, что Хасанов не в курсе, что у нас будет пополнение, ведь я напросилась на прием вместе с Леттой. Женщина была удивлена моей просьбе, но с радостью поставила еще одну пациентку на учет.

Домой вернулась на автопилоте, после бурных поздравлений подруги, которая уже вышла в декрет и сегодня испугалась, что может родить раньше срока, но Мишке говорить не хотела. Он ведь «Снова в больницу меня положит. Не смей ему звонить!». На Морсовскую с большим животиком невозможно злиться, и когда она начинает жалобно охать, потому что сынок отбивает ей все органы, я отказать не могу.

Скоро ведь и я такой буду. Тоже почувствую шевеления малыша и рядом будет такой же заботливый папочка рядом, жизнь с которым не портит быт. Не знаю, может у нас с Дамиром еще не закончился конфетно-букетный период, но я надеюсь, что вся жизнь будет такой же.

- Милан, - мурлычет на ушко, развязывая пояс халата, тонко намекая, что после тяжелого трудового дня, ему хочется еще над кое-чем потрудиться.

- Я беременна, Дамир. У нас малыш будет, - его руки застывают, а потом меня нагло разворачивают и усадив на кухонный гарнитур, жадно целуют.

Так свою радость может показать только Дамир. Вместо слов, сразу действия. В этот раз такие отличные от всех прошлых. Поцелуй хоть и ощутимый, но такой нежный, дразнящий и благодарный, что у меня сердце от восторга готово выпрыгнуть. Таким уязвимым и счастливым я своего мужчину еще не видела.

Дамир невесомо поглаживает живот, словно боится навредить. Такой осторожный, что диву даюсь. Еще вчера он вытворял со мной такое, что стыдно вспоминать, а сейчас коснуться чуть сильнее боится. Мужчины, какие же они странные. И как же я счастлива, что у него именно такая реакция.

- Из тебя выйдет хороший отец. Нашему малышу повезло, - глажу его ладошкой по щеке, о которую он с радостью трется. - Я сына хочу, чтобы был в моей жизни еще один настоящий мужчина, и спас однажды такую дурную девушку как я от одиночества, - обняв за шею, признаюсь в своем маленьком желании.

- Спасет. Но я принцессу хочу. Мне одной мало, - целует в кончик носа, и я понимаю, что теперь мы самая настоящая семья. – Сын – это хорошо. И я не против, если он родится первым, но учти, за дочкой следом пойдем.

Шуточно толкаю его в плечи, и тут же оказываюсь на мужских руках. На полу мяукает возмущенная Маркиза, за то, что главный котяра в доме обделил ее вниманием, но кажется коту на все по барабану. Его новость о котенке подкосила.

Этой ночью он любил меня особенно нежно, я потерялась в ласковых касаниях и невесомых поцелуях. После страсти, к которой я уже успела привыкнуть, это было сравнимо с ушатом ледяной воды. Но хуже от этого не стало. Наоборот, мне кажется так ярко еще не было ни разу. Вот что значит на грани чувств. Когда от легкого прикосновения тебя скручивает от переполняемого удовольствия. От дыхания на коже ты задыхаешься. Потому что это правильно, потому что это за гранью.

А к утру мы выбирали детские имена, лежа в обнимку, пока Дамир гладил живот, надеясь, что полутора месячный малыш толкнет папочку пяточкой. Расстраивать его не стала, что ждать ему такое свидание еще не один месяц, сам потом расстроиться успеет, а я сыграю в незнающую женщину.

Он все равно будет ходить теперь с гордо поднятой головой и тыкать Амиру, что пора заводить семью, а я ему на пироженках теперь аистов рисовать буду, и капусту. Чего это он один у нас холостой остается. Нам нужен колясочный бум.

Вот так выглядит счастье. И я безумно рада, что так все сложилось. Потеряв одного, я нашла другого. Того, кто предначертан мне судьбой. И теперь я самая счастливая жена и мамочка.

Не все и не всегда нужно прощать. Порой нужен тот самый шаг вперед к светлому и счастливому будущему…

Конец