Измена с осложнениями (СИ)

Глава 2

Зачем-то мысленно досчитав до десяти, то ли оттягивая неизбежное, то ли пытаясь собраться с силами, я тихо открыла дверь и вошла в дом.

Не знаю, может, это я себя так сильно накрутила, из-за чего воображение решило сыграть со мной злую шутку, но мне показалось, что в холле витает запах незнакомых мне женских духов, от которого защипало в носу.

Хотя сомневаюсь, что это было так.

Я приехала намного позже Филиппа и его любовницы, так что ее запах должен был выветриться с первого этажа. Разве что она вылила на себя полфлакона.

Осмотревшись, я наткнулась взглядом на лакированные туфли на убийственной шпильке и мрачно усмехнулась.

Вот и все, теперь никаких сомнений.

Одной этой обуви достаточно, чтобы сделать соответственные выводы и понять, что мой муж точно мне изменяет. И какие бы оправдания я не услышала, они будут ложью и попыткой сделать из меня дуру.

Решив, что раз Филипп решил привести любовницу в наш дом, прямо по лучшим традициям жанра, когда жена в отъезде, я подумала, а почему бы и мне не вжиться в роль?

Как там жены обычно разбираются с неверными козлами, которые думают, что они самые умные и охрененные? Сковородой по голове и ногой по яйцам? Мне это нравится.

Пусть буду истеричкой и стервой, зато пройдусь от души по Филиппу, за все его колкие фразы, больно врезавшиеся в мою самооценку, за все то недовольство и раздражение, которые он направлял на меня, считая, что я все стерплю и буду послушно приносить ему тапочки в руках. За сказанную при наших друзьях фразу, когда мы отмечали нашу двадцать седьмую годовщину: «С каждым годом у Ксюши все больше морщин, но я люблю и буду свою старушку».

Старушку!

Это было так унизительно и несправедливо по отношению ко мне. Я после этого три дня не разговаривала с мужем, пока до него не дошло, что было бы неплохо заметить мое состояние и извиниться. Ну как извиниться, сказать, что у меня нет чувства юмора и я боюсь своего возраста, раз так остро реагирую.

И мне кажется, что если бы я тогда не подошла к Филиппу и не сказала, как сильно он меня ранил, и не только этой фразой, но и другими якобы «шутками», он бы так ничего и не понял. А наоборот, был бы рад, что мы не общаемся.

А секс… Про него лучше не вспоминать. Ведь как можно рассуждать о том, чего не было уже несколько месяцев?

Филипп избегает близости со мной, и каждый раз это я оказываюсь виноватой, что не могу возбудить его.

Зато теперь я смогу посмотреть на ту женщину, которая может его завести. А может, и не женщину, а девушку, для которой наличие у мужчины денег является главным фактором для раздвигания ног.

Поднявшись на второй этаж, даже не удивившись, что Филипп решил поразвлекаться с любовницей именно в нашей спальне и на нашей кровати, а не в гостевой, я пошире открыла и так приоткрытую дверь, чуть не скривившись от стонов и вида, который мне открылся.

Оседлав моего мужа, на нем скакала молодая шатенка, худая как щепка, но с такой большой грудью, что та подпрыгивала, как два надутых до предела мячика.

— Давай, детка! Давай! Удиви меня! — хрипло стонал Филипп, впившись пухлыми пальцами в ягодицы любовницы, которая так громко стонала, что надо было быть полным кретином, чтобы не понять, что она переигрывает, симулируя удовольствие.

Хотя, может, для хрупкого эго Филиппа это было как раз то, в чем он нуждался?

Меня он уже давно не мог удовлетворить, сдуваясь за несколько минут. А тут такая актерская игра, стоны и кривляния, что он может в кой-то веки почувствовать себя секс-гигантом.

Посмотрев на сковородку, понимая, что сейчас, когда меня бросило в жар от ярости, а дыхание участилось, я могу чутка переборщить, я все равно шагнула к кровати, пытаясь не обращать внимания на будто выворачивающую меня наизнанку боль.