Измена. Танцы на осколках (СИ)

Глава 5

К моей радости, Макс практически сразу уезжает до вечера на работу и я могу спокойно принять ванну, а после лечь отдохнуть. Я настолько вымотана, что даже не чувствую голода. Проваливаюсь в тревожный, изматывающий сон. Пару раз как сквозь вату слышу голоса и, кажется, даже отвечаю что-то.

Просыпаюсь, с трудом выныривая из вязкой темноты, от шороха. Открываю глаза и в приглушенном свете комнаты вижу Макса. Наблюдаю из-под прикрытых ресниц. Он, видимо, только что принимал душ и стоит сейчас возле шкафа, выбирая одежду. Сейчас на нем лишь светлое полотенце на бедрах.

Макс красивый. Высокий. У него поджарая фигура, как и у многих мужчин, которые увлекаются футболом. Рельефное, сухое тело, покрытое бронзовым загаром. Оно вызывает непроизвольное желание прикоснуться. Провести ладонями по широким плечам, очертить линию лопаток…

Макс внезапно скидывает полотенце и я прикрываю глаза. Не хочу на него смотреть. Да, он пробуждает во мне женское начало. И просто своим внешним видом. И тем, что слишком свежи воспоминания о тех прекрасных днях, что мы были вместе до его измены. Да, он предал меня. Да, между нами больше невозможно ничего общего, кроме вынужденного соседства. И все же… мне тяжело.

— Марго, просыпайся, — раздается его голос совсем рядом и я от неожиданности вздрагиваю, распахивая глаза. Видимо, я опять провалилась в дрему, потому что Макс стоит рядом с кроватью уже одетый в светлые брюки и свободный кашемировый бежевый джемпер, хмуро разглядывая меня. — Приводи себя в порядок и спускайся. Ужин через час.

— Я не хочу, — пристально смотрю на него, натягивая одеяло выше. — Я не голодная.

— Все равно придется присутствовать за столом. Мы всегда ужинаем всей семьей. Из-за нашей ссоры исключения никто делать не будет. Так что, собирайся. — жестко отрезает он. — Ты сама или тебе помочь?

— Я сама, — быстро соглашаюсь, чтобы не провоцировать новый скандал, но встаю с кровати лишь тогда, когда Макс уходит из комнаты. Устало тру лицо. Ощущение, будто в глаза насыпали песка. Я не чувствую себя отдохнувшей. Еще вся эта атмосфера вокруг давит.

Ужин в доме родителей Макса всегда был напряженным для меня событием, но сейчас каждая секунда ощущается, как вечность. Я сижу за огромным столом, уставившись в свою тарелку, едва прикасаясь к еде. Напротив меня — Макс, его родители по бокам. В доме царит полная тишина, за исключением редких звуков приборов. Никто не спешит начинать разговор.

К моему огромному облегчению, лицемерно улыбаться и пытаться играть в дружелюбие здесь больше никто не собирается.

Я чувствую на себе холодный взгляд свекрови. Он не то, чтобы враждебный. Скорее изучающий.

— Итак, Маргарита, — наконец прерывает молчание отец Макса, откладывая вилку в сторону. Его голос звучит размеренно и слегка хрипло. — Мне интересно, что все-таки произошло? Почему ты решила сбежать?

Его слова отдаются у меня в голове, как набатный колокол. Вот оно. Тот самый момент, когда меня наконец заставят ответить за свои действия. Я поднимаю глаза и ловлю на себе сосредоточенный взгляд зеленых глаз. Фоном отмечаю, что Макс больше похож на мать. Делаю глубокий вдох, чтобы объяснить все как есть. Но только открываю рот, как Макс резко перебивает меня.

— Пап, это не важно. Мы уже все обсудили, — его голос звучит уверенно, и я вижу, как он быстро бросает взгляд на меня. В его глазах я читаю предупреждение: молчи.

Виктор Викторович хмурится, но, кажется, не собирается останавливаться на этом.

— Макс, позволь своей жене самой ответить, — он поднимает брови, пристально глядя на сына. — Я хочу услышать ее версию.

Я открываю рот, но в тот же момент чувствую сильный толчок под столом. Свекровь ударяет меня ногой, давая понять, что я должна заткнуться. Я вздрагиваю от неожиданности, взгляд машинально опускается в тарелку, и обида подступает к горлу. Мне хочется высказаться, но в доме Макса правила другие. Здесь меня никто не слушает, мое мнение не имеет значения.

— Дорогой, — голос Ирины Николаевны звучит приторно-сладко, как будто ничего и не произошло. — Это был момент слабости. Наши молодожены очень эмоциональные. Надо просто дать им время.

Свекр кидает на нее равнодушный холодный взгляд и несколько секунд просто молча смотрит.

— Не хочется портить такой чудесный семейный вечер. — добавляет она, заискивающе склонив голову.

Я сжимаю зубы, чтобы не наговорить лишнего, но внутри меня все кипит. Они обращаются со мной, как с игрушкой, как с ребенком, который не понимает, что происходит вокруг. Макс абсолютно невозмутимо ест стейк, будто про него и речи не идет.

— Слабость? — отец Макса переводит взгляд на меня, и я чувствую, как его тяжелый, проницательный взгляд заставляет нутро съежиться. — В нашей семье нет места слабым. Маргарита, ты ведь своей рукой подписала контракт, верно? Сама согласилась на эти условия. Так что, сопли подотри и живи.

Замираю.

Эти слова, сказанные почти буднично, словно холодный душ обрушиваются на меня. Моя жизнь теперь — это контракт. Я чувствую, как в груди сжимается. Злость и обида захлестывают меня, но я снова сдерживаюсь.

— Да, — небрежно добавляет свекровь, поджимая губы. — Тебе повезло оказаться в нашей семье. Многие мечтали бы быть на твоем месте. Мы дали тебе все — статус, положение, обеспеченное будущее. Ты должна это ценить, а не устраивать драмы.

Я поднимаю глаза и встречаю ее холодный взгляд. В ее лице ни грамма тепла или понимания. Только презрение и уверенность в собственной правоте. Она считает, что жить в их семье — большая привилегия. А на самом деле, я будто попала в болото.

— Но, если кто-то узнает о проблемах между тобой и Максом, — добавляет она, понижая голос, будто это уже не разговор, а угроза, — вам обоим мало не покажется.

После этого я больше не пытаюсь открыть рот. Что толку говорить? Они уже все решили. Мое мнение — лишь пустой звук в их мире денег и статуса. Ужин продолжается в той же напряженной тишине, но я больше не замечаю ни звуков, ни вкуса еды. Все, что я сейчас чувствую, это ярость, застрявшая у меня в горле, как рыбья кость.

Когда ужин наконец заканчивается, я молча поднимаюсь из-за стола и иду в спальню. Мое сердце бьется тяжело и глухо. Такое чувство, будто что-то внутри меня ломается. Какой-то механизм сбоит и вот-вот выйдет из строя. Я захожу в комнату, закрываю за собой дверь и, наконец, выдыхаю. Это не место для меня. Этот дом, эти люди… Я не хочу здесь находиться.

Спальня у Макса огромная, украшенная дорогой мебелью и картинами. Я здесь была пару раз, когда приходила на ужин, а после мы валялись и болтали о разном. Тогда она казалась мне красивой, как из фильмов про королей. А сейчас вызывает раздражение. Все вокруг такое же холодное, как и сами жильцы этого дома. Я сажусь на край кровати, обхватив себя руками, и пытаюсь хотя бы немного согреться. Но холод… под кожей. В голове все еще крутятся их слова — «сопли подотри и живи», «многие мечтали бы быть на твоём месте». А я хотела бы исчезнуть прямо сейчас. Сбежать отсюда и никогда не возвращаться.

Дверь тихо скрипит, и в комнату входит Макс. Он закрывает дверь за собой и делает несколько шагов в мою сторону. Я не хочу смотреть на него, но все же поднимаю глаза.

— Нам нужно поговорить. — Макс садится рядом, наклоняется ко мне, и я чувствую запах его одеколона. Отстраняюсь.

— Ты должна меня понять, — он кладет руку на мое плечо. Его прикосновение теплое, но я отшатываюсь, как от огня, и он со вздохом убирает ее. — Я много лет до тебя жил, как хотел. Мне просто нужно больше времени, чтобы остепениться. Мы можем все исправить. Как настоящая семья.

Смотрю на него и качаю головой. Я не верю.

— Я знаю, что налажал, — продолжает он тихо, глядя в темноту за окном. — Но это не значит, что я желал тебе зла. Это была… просто ошибка. Мы можем начать все сначала.

— Я доверяла тебе, — шепчу и чувствую, как в носу начинает щипать от подкативших слез. — Я бы и хотела забыть. Но ничего уже нельзя исправить.

— Ты просто сейчас расстроена, — говорит Макс, поглаживая мою руку, притягивает меня к себе ближе. Его пальцы скользят по моей спине, будто пытаясь снять напряжение. Упираюсь ладонями в твердую грудь, не давая поцеловать себя. — Давай попробуем все вернуть, как было. Нам ведь хорошо вместе, ты помнишь?

Пытаюсь увернуться, но его прикосновения становятся более настойчивыми, и я чувствую, как по телу пробегает волна паники. Макс пытается взять нахрапом. А я не могу даже подумать о близости с ним после того, что он сделал.

— Макс, — мой голос срывается и я, с трудом вырвавшись, вскакиваю с кровати. — Нет! Я не хочу спать с тобой!

Он тоже встает и пристально смотрит на меня. Теперь в его взгляде уже не осталось той мягкости, что была минуту назад.

— Марго, — его голос становится низким, почти угрожающим. — Ты моя жена. И ты будешь спать со мной, хочешь этого или нет. Иди ко мне.