Питер берет меня за руку, пока мы идем к лифту. Нервы, словно крылья, порхают в желудке. Этот отель намного шикарнее тех мест, где я была. Он обескураживает, и я чувствую себя черным пятном. Питер в костюме, который он прихватил с собой. Единственная причина, по которой я взяла черное платье – вдруг оно понадобится на похороны моей матери; в противном случае нас бы не пустили в ресторан. Я не брала коктейльного платья. Брат Питера выбрал этот отель, потому что всегда здесь останавливается.
Питер объясняет:
– Шон в городе по делам, но он останется здесь на дольше, чем обычно. Он ненавидит Нью-Йорк, показывается здесь раз в год и уезжает так быстро, как это возможно.
Он смотрит на часы, и я начинаю думать, что он специально тянет время, хотя меня это вполне устраивает.
Когда мы выходим из лифта, я вижу перед нами роскошный ресторан. Ноги не слушаются, Питер останавливается и смотрит на меня. Я ненавижу говорить очевидное, но кто-то должен это сделать.
– Мы не можем позволить себе это, Питер. Здесь номер итак стоит дорого. Как мы оплатим ужин?
– Я – Ферро, Сидни. У нас толстые карманы.
– Но ты ушел. Эти деньги больше не твои. Имущество принадлежит твоему младшему брату.
Он гладит меня по руке.
– У меня достаточно, чтобы хватило на некоторое время, не волнуйся об этом.
Я подначиваю его:
– У тебя где-то есть фонд, о котором я не знаю? – он кивает, словно это ничего не значит. – Ты богат, хоть и не являешься наследником?
– Я пытался добиться всего, не пользуясь именем Ферро.
– И я все это испортила, – я опускаю глаза в пол, чувство вины гложет меня изнутри. Я разрушила его жизнь.
Питер приподнимает мой подбородок и смотрит мне в глаза.
– Ты именно та, кого я искал. Не изоляция от мира, не уход от моей семьи, а ты. Ты нужна мне. Я бы сжег фонд и немедленно ушел, если бы это показало, как много ты для меня значишь, – Питер смотрит на старшую официантку, которая улыбается нам с другого конца комнаты и возвращается обратно в лифт. – Давай, пошли отсюда. Забудь об этом. Мне не нужен Шон в этом вопросе,– Питер начинает уходить.
Я не знаю, что творится в его голове, но он добивался этой встречи с Шоном уже несколько раз. Уйти сейчас было бы глупо. Я не знаю, чего Питер собирался добиться от этой встречи. Не думаю, что это фестиваль обнимашек. Я не двигаюсь. Он останавливается и смотрит на меня.
– Деньги для тебя не имеют значения, разве не так?
– Я всегда могу заработать больше. Есть более ценные вещи. Я позабочусь о них ценой своей жизни.
То, как он смотрит на меня, говорит обо всем. Он имеет в виду меня – то, что он хочет защитить меня и заботиться обо мне. Эта встреча с братом должна как-то поспособствовать моей защите, по крайней мере, так это выглядит.
– Сидни, мне уже достаточно, чтобы мы прошли через это. Пошли, уйдем отсюда.
Я качаю головой и смотрю на старшую официантку.
– Нет, это не то, что ты хочешь сделать. Я уже итак изрядно накосячила в твоей жизни. Не хочу делать это снова.
Питер улыбается мне.
– Ты не представляешь, чего ты стоишь, какая ты замечательная. Ты спасла меня, Сидни. Я никогда не смогу восполнить этот долг. Ты не разрушила мою жизнь. Ты оживила мужчину и вернула его к жизни. Никто бы не смог сделать подобное. А ты смогла, и всегда сможешь, с тех пор как я впервые увидел, как ты зашла в тот маленький ресторан в Техасе и кружилась по танцполу. Ты не представляешь, каким счастливчиком я себя почувствовал, когда ты села за мой столик. Ты замечательная женщина.
Мне неловко от полученных комплиментов, и это самый длинный комплимент, который мне когда-либо делали. Я хочу отвернуться, но Питер наклоняется и целует меня. От чего становится легче принять его слова. Я чувствую, словно все, что я делаю, это только беру от него, и не отдаю ему взамен, но, может быть, я ошибаюсь. Я позволяю разуму сделать передышку. Разберусь с этим позже.
– Я люблю тебя.
Он целует меня в лоб и говорит:
– И я люблю тебя. Ты готова? – я киваю, и мы идем на встречу с самым безумным из Ферро – Шоном.