Изумрудная паутина

Глава 5 Если долго мучиться, что-нибудь получиться

— Доброе утро, Зоя! Я сегодня на пол дня уйду, ты подготовь все для приема гостей, как мы договорились, пожалуйста, а я к часу дня подойду. — Полина закончила подкрашивать ресницы, накинула пиджак и направилась к двери. — Тебе ничего не нужно, я в магазин собираюсь заскочить по дороге?

— Нет, ничего не надо, все есть.

— Ну, тогда чао, увидимся! — Полина послала воздушный поцелуй и умчалась.

Зоя закрыла дверь и направилась на кухню заварить чай. Она жила здесь около четырех месяцев и, в общем-то, была довольна. Довольна настолько, что забросила мысль об институте, об учебе, так как здесь, под руководством деятельной Полины, она, по ее мнению, проходила наилучшую школу, то, чему она здесь училась, она бы бесплатно нигде не получила. У Зои уже скопилась довольно пухлая тетрадка с записанными рецептами, со всеми подробностями, со всеми премудрыми тонкостями. Зоя скрупулезно записывала все, что они с Полиной готовили, вынашивая в голове план использовать все это в один прекрасный день. Как? Насчет этого у нее еще четкой идеи не было, но она знала, что эти знания помогут ей позднее в достижении своей цели — перейти на другую ступень общественной лестницы. Что для Полины было лишь развлечением в ее жизни, для Зои было возможностью вырваться вперед.

Ей отвели самую дальнюю спальную комнату, благодаря сдвоенной квартире там даже кухня была отдельная, и туалет с ванной, и телевизор, так что, когда она была не нужна Полине, а чаще всего это бывало после прихода Никиты, она удалялась на свою половину и могла иметь подобие уединения и, заодно, и им не мешать. Хотя, конечно, все равно чувствовалось, что она не у себя дома. Особенно это давал понять Никита, он все время менял тему разговора, если входила Зоя, или же, когда Полина убирала его руку со своей талии, чувствуя себя неловко в присутствии Зои, Никита красноречивым взглядом давал понять, что не в восторге от такого положения вещей и отпускал замечания типа, «я в своем доме или нет», и так далее. Никита ей определенно не нравился и она даже не могла толком объяснить почему. Вроде прямой опасности от него не исходило, но он напоминал ей затаившегося зверя, способного выжидать свою жертву столько, сколько понадобиться. Пару раз она ловила на себе его взгляд, странный такой, плоский, без эмоций, словно уверенный в себе сытый хищник разглядывает двигающуюся вокруг него дичь. Дичи нечего боятся, так как хищник сыт, но страх перед подспудной силой заставляет дичь держаться безопасной дистанции. Зоя была настороже, хотя пока никаких поводов для опасений не было, просто быть на чеку с мужчинами было у Зои в крови.

Однако в целом все шло относительно гладко и даже интересно. Работа по дому не занимала много времени, а в остальные часы Зоя помогала Полине и даже ездила с ней в разные интересные места, на выставки, в новые рестораны, словно ее компаньонка.

— Это Зоя, мой верный друг и помощница! — представляла ее везде Полина. — Можно сказать, мой заместитель по делам «Гурман клуба».

Вскоре Зою знали очень многие знакомые Полины. Их Гурман клуб пользовался бешеной популярностью. Желающих было много, и гостиная Полины иной раз не могла вместить всех желающих. Пришлось ввести входную плату, так как, чем сложнее были блюда, тем больше дорогих и экзотических продуктов на него уходило. Причем предложила это Дороти, Полине это даже и в голову не приходило..

— Полина, ты не можешь брать на себя все эти расходы, это просто глупо! Люди платят бешеные деньги в ресторанах за гораздо более обыденные и хуже приготовленные блюда, а ты не берешь ничего. Что за советское воспитание!

— Да ну, Дороти, неудобно, я же как бы людей в гости приглашаю, что же за это деньги брать? Что все скажут?

Однако, все члены клуба единодушно поддержали Дороти. Все было рассчитано так, что ни о каком доходе и речи не было, просто окупались затраты на продукты. Никиты был тоже доволен. Он скрупулезно узнавал, кто приходит к ним в клуб, чьи это были жены, чем занимались их мужья и, если это были нужные ему люди, он просил Полину, используя дружбу с женой, пригласить и вторую половину, заводя таким образом знакомства, которые потом использовал на все сто.

— Вот не ожидал, что твои таланты так благотворно скажутся на моем бизнесе! — говорил он, обнимая и целую жену. — И как тебе эта идея раньше в голову не приходила? Мои контракты проходят, как по маслу, а партнеров больше, чем когда-либо.

— Но я-то этих людей не по признаку нужности тебе приглашаю, а просто из интереса к ним самим! В этом наше отличие. Но так как ты кормилец семьи, то я за твои деловые успехи могу только порадоваться, любимый!

Полина ощущала в себе новый нотки по отношению к Никите. Любовь не прошла и не остыла, но порой она ловила себя на том, что видит его слова и поступки сквозь другую призму. Словно стекла розовых очков иногда теряют свой розовый оттенок и краски приобретают более натуральные тона. Расчетливость Никиты абсолютно во всем просто убивала. Она оправдывала это в отношении работы, но в отношении всего другого не могла понять. Иногда она и себя ощущала звеном в цепочке бесконечных уравнений в мозгах мужа. Знакомые наперебой твердили, какой он успешный бизнесмен и как удачно ведет свои дела, основываясь не на пустом везении, а на голом расчете и продумывании каждого шага. Она гордилась этим и даже не раз повторяла маме, что с мозгами ее мужа их семье никогда не грозит оказаться на мели. Но некоторые ситуации заставали ее врасплох, заставляя задуматься, так ли уж это хорошо. Как то раз она узнала, что он уволил своего заместителя, проработавшего с ним не один год. Причем не просто уволил, но и даже открыл на него дело в прокуратуре.

— Что случилось? Почему Сашу уволили? — спросила она его вечером. — Он что-то украл у фирмы?

Никита сделал недовольное лицо, как всегда сердясь, когда она пыталась выспрашивать о рабочих делах.

— Уволен — значит заслужил.

— Но как же так? Вы же так долго работали вместе?

— Это ничего не значит. Если я вижу, что мой зам мне больше не нужен, зачем мне его держать?

Полина замялась, не зная, стоит ли говорить о том, что случайно подслушала в офисе. Но в итоге не сдержалась.

— Говорят, ты что-то раскопал в его личных файлах на компьютере?

Никита бросил настороженный взгляд и нахмурился.

— Это кто уже сплетни распускает?

— Какая разница? Важно, что ты залез в его личные файлы. Это правда?

— Я вскрою любой пароль и залезу в любые файлы, если понадобиться, ясно? Я не хочу рисковать своим благополучием ради мнимой этики! Для меня существует только мои правила, на другие мне наплевать!

Он был рассержен, но не слишком. Рассержен вмешательством жены, но не ее реакцией. Ему незачем было оправдывать свои поступки, которые в итоге служат его делу.

— Но это же некрасиво… Это как вскрывать чужие письма! И что ты нашел, что он тебя обманывает? Ворует?

— Нет. Но нашел, что он, как бы сказать, не совсем лоялен по отношению ко мне. И сотрудничает еще и с другими.

— Во вред тебе?

— Нет. Просто заработать хотел, все пальцы в рот засунуть. А я не люблю действий за моей спиной.

— А дело зачем завели?

— Мне надо его нейтрализовать, вот я и дал на него кое-какую информацию кому надо. Не волнуйся, его не посадят, просто подцепят на крючок, чтобы не дергался.

— У него семья, дети… Он твой друг… — лепетала ошеломленная Полина.

— В бизнесе нет друзей, запомни это. И давай прекратим этот разговор, ты никогда не вела серьезных дел и не понимаешь, что это такое. Если бы я рассуждал, как ты, то тоже бы сейчас готовил обеды для своих подружек.

Полина вспыхнула, но ничего не сказала. В конце концов он прав — он кормилец в их семье, а она транжира. Или это он ей внушил?

Из дневника Зои

Писать каждый день не получается. Устаю и спать охота. И настроение не всегда есть. Потихоньку привыкаю к новой жизни. С Полиной нет никаких проблем. Она славная. Все старается для меня сделать, подарила кучу своих шмоток. С собой везде брать старается. Правда, я не совсем понимаю, зачем ей это? Подружек у нее, что ли, не хватает? Зато муж ее странный. Я боялась, что приставать будет, ничего такого, слава богу, нет. Но враждебность его я кожей чую. Так и кажется, что вот обернусь — а там он стоит и наблюдает, как и что я делаю. Подальше от него надо бы держаться. Он противный и высокомерный, но надо смотреть на вещи шире, как любит говорить Полина. В конце концов, я и есть прислуга в этом доме, как бы не вела себя со мной хозяйка, этот факт не вычеркнешь, я убираюсь и готовлю и получаю за это деньги, которых скопилось уже немало. И мне, можно сказать, несказанно повезло, что я плюс ко всему, еще и учусь у Полины стольким полезным вещам..

С этим клубом нашим так все здорово получается! Мне так нравится, просто слов нет. И название-то какое — «Гурман клуб». Я еще никогда так много разных блюд не видела и не пробовала. А теперь ведь и научиться могу. Я уже и тетрадочку с рецептами завела, все туда записываю, подробно, кто знает — вдруг потом сама такой клуб открою? Ага, размечталась. У Полины денег куры не клюют и подружки все под стать, а у меня что? Но все равно интересно. Вот скоплю денег и открою кафешку небольшую. «Гурман кафе». Почему бы и нет? Уже знаю, что к чему, еще вот подучусь у Полины, а потом…

Хозяйка моя такая золотая и умница ко всему прочему, а вот с мужем ей не повезло. Денег, конечно, зарабатывает — ничего не скажешь. Но в остальном… Не любит он ее, а она не видит этого. За удобное кресло держит. Я давеча на рынок ходила за фруктами, видела его в машине с кралей какой-то, смеялись, его рука у нее на плече лежала. Я-то в сторонке стояла, а они ждали, пока парнишка им стекла протирает. Ничегошеньки я Полине, конечно, не сказала, а зачем? Не моего ума дело, но жалко ее. Хорошая, а счастья все как пузырь мыльный — на вид большое, а внутри пусто.

После некоторого напряжения, зародившегося во времена безуспешных попыток вылечиться от бесплодия, отношения между Никитой и Полиной вновь набирали обороты. И хоть беременность так и не наступала, Полина настолько была увлечена и занята своим клубом, что мысли о ребенке уже не разъедали ее мозг. Полина вновь выглядела цветущей молодой женщиной, радующейся жизни и всему, что она преподносила ей. Грусть в карих глазах исчезла, энергия била ключом, и, смотря на них с Никитой, друзья говорили, что они переживают второй медовый месяц. Конечно, чужая семья — потемки, и то, что казалось знакомым, на самом деле являлось плодом некоторых усилий со стороны Полины. Начав с тревогой замечать, что идеальный образ мужа в ее воображении дает невидимые трещинки, она с удвоенной энергией взялась за их отношения. Наличие интересного занятия в ее жизни придавало ей сил и оптимизма, а поддержка Никиты «Гурман Клуба» давало твердую уверенность, что они с мужем — единое целое, и эгоистично с ее стороны выискивать недостатки. Ведь она и сама далеко не идеальна, а он старается, как может, и все это на благо их же семьи. Начитавшись книжек по психологии о том, как надо строить свою жизнь на положительных эмоциях, она послушно следовала их советам, намеренно освобождая свои мысли от критики окружающего и концентрируясь на хорошем. При ее беззлобном сердце находить хорошее в людях и событиях не составляло труда, и в итоге жизнь ее приобрела более или менее стабильную уравновешенность, а когда все вокруг кажется прекрасным, намного проще преодолевать редкие трения с мужем, не заостряя на них внимание и не перенося их на общую картину отношений.

Зоя, несмотря на мелкие стычки с Никитой, мирно вписывалась в их жизнь, хотя Никита никогда не давал забыть, что она в их доме — прислуга. Зоя, молодец, не обижалась. Полина всегда с благодарностью думала, что Зоя старается не обращать внимания на Никиту и этим существенно облегчала ей, Полине, жизнь.

— Все-таки странная немного эта Зоя, — не уставал повторять Никита Полине.

— Да чем она странная? Просто ты не хочешь увидеть в ней человека, вот это действительно странно. — этот спор возникал частенько между супругами и Полину всегда задевало отношение ее мужа к Зое. Почему-то он совершенно не хотел посмотреть на нее другими глазами, несмотря на то, что Зоя была для Полины намного больше, чем просто домработница. Она привязалась к ней, хотя Зоя до сих пор держалась ощутимой дистанции. Эта немногословная исполнительная девушка стала для нее незаменимой помощницей и напарницей в «Гурман клубе». Без Зои это предприятие могло и не получиться настолько успешным. Слаженность в работе и безошибочная подготовка к каждому обеду были осуществимы только благодаря помощи Зои.

— Чтобы ты не говорила, а я не одобряю вашего сближения. Она мне напоминает волчонка. А сколько волка не корми, он все в лес смотрит.

— Да как ты можешь делать такие сравнения? Ужас какой-то. — Полина закусила губу и отвернулась, еле сдерживая более резкие слова, готовые сорваться с ее языка. Надо успокоится и не обращать на это внимания, твердила она себе, как заученный урок. И почему по этому поводу они все время ругались? Что ему сделала Зоя? Он практически с ней и не общается, видится изредка, чем она ему так не угодила? Полина не находила объяснения. Никита обычно достаточно лояльно относился к людям, особенно к ее знакомым, умел с юмором подходить к недостаткам других, легко сходился с людьми, а в случае с Зоей его будто подменили.

— Ладно, Поля, не будем портить себе вечер из-за домработницы. Если она тебе нравиться, на здоровье. Главное, что бы она тебя не разочаровала и не подвела в нужный момент. Ты только не привязывайся к ней слишком. Если тебе уж так хочется кого-то осыпать любовью и лаской, то я согласен стать этим объектом! — Никита заулыбался, пытаясь смягчить тему. Еще не хватало ссориться с Полиной из-за Зои. Эта гордячка вызывала в Никите раздражение одним своим видом. Если ты прислуга в доме — изволь вести себя как прислуга, а не как…. Он не находил слов, чтобы описать, как она себя вела, но ему определенно не нравилось. Даже его подчиненные на работе не держали так высоко свою голову. Каждый сверчок знай свой шесток. Зоя, похоже, шестки перепутала .

Он таких девиц в своей жизни встречал и немало. Девушки подобного пошиба обычно про свой гонор быстро забывали, как только начинали думать, что в лице Никиты им светит работа, деньги или другие блага. Он быстро обламывал их мнимую неприступность, научившись манипулировать их зависимостью от него. Чем выше взлетала кривая его успеха, чем больше власти и денег оказывалось в его руках, тем меньше сопротивления встречал он со стороны женщин, особенно тех, кто стоял на более низкой социальной ступеньке. Тем паче раздражало его поведение Зои, которая всем своим видом излучала достоинство и четко держала дистанцию. Не то, чтобы она зацепила его, как женщина, но ее позиция жутко раздражала его, а Полинина привязанность к ней только добавляла масла в огонь.

Была еще одна причина, по которой он недолюбливал Зою. С самого начала отношений с Полиной он установил границы невторжения на его территорию, и Полина научилась не совать свой нос в его дела. Перед женой у него выработался определенный стиль поведения, отвечающий, по его мнению, ее представлениям о муже, но в его жизни существовало множество разных отношений и типажей, для каждой из сторон его жизни у него был в запасе имидж, подходящий для данной ситуации. Корни этого уходили, в детство, когда, будучи маленьким мальчиком, он старательно подыгрывал родителям, вживаясь то в одну, то в другую роль, в поисках родительской любви, близости к матери и отцу, вечно враждующих, вечно ненавидящих друг друга. С тех пор он уяснил, что к разным людям требуется разный подход, твоя истинная сущность никого не интересует. Хочешь добиться успеха, играй на наивности других людей, принимающих роль, подготовленную специально для них, за чистую монету. Это давало власть, контроль, удовлетворение. До настоящего момента отделять Полину от его других ипостасей удавалось довольно хорошо. И даже наличие любовниц, которых он заводил обычно не из нужды в хорошем сексе, а из необходимости использовать ту или иную женщину для достижения определенной цели, никогда не доходило до стадии, угрожающей его семейному благополучию.

До тех пор, пока однажды он не был замечен Зоей. Глупо, конечно, было, с его стороны так открыто разъезжать по городу с той девицей, но обычно он знал, где может быть Полина, и в тех местах не появлялся, а вот маршрут домработницы он не учел, упустил. Он не подал виду, что заметил Зоино открытие, решил подождать, как она себя поведет. Она тоже не подала виду, вела себя, как ни в чем ни бывало, разве что еще большей дистанции стала придерживаться, но Полине точно не настучала. Никита судил о людях по себе. В то, что Зоя просто не считала нужным вмешиваться не в свои дела, он бы ни за что не поверил. А вот то, что она просто затаилась и выжидает удобного случая, чтобы шантажировать его этим, он вполне мог вообразить. С тех пор неприязнь Никиты к подопечной Полины приобрела то, что искала — основу. Нечто, на что он мог опереться, строя планы избавиться от нее, видя в ней потенциального врага. Открыто идти против нее он не мог, не рискуя нарваться на скандал с женой, но подспудное ожидание момента, повода для того, чтобы выкинуть изолировать ее от своей семьи, началось.

Из дневника Зои

Удивительно, но после того, как я начала заниматься английским (благодаря Полине!), я обнаружила, что уже понимаю, о чем они там в клубе разговаривают. И даже что-то ответить могу, если спрашивают. Прогресс налицо. Сама себе радуюсь. Змей этот однажды услышал, как я что-то бормочу на английском, засмеялся, нехорошо так засмеялся, словно я и не способна вовсе что-то выучить. В принципе. Сказал, надо зарплату удвоить, наша домработница теперь англо-говорящая. Не забывает напомнить мне мое место. Как будто я хоть на секунду могу забыть об этом.

Недавно Полина сказала, что все в жизни происходит к лучшему. Если это так, то почему у них с мужем завести ребеночка никак не получается? Разве это к лучшему? Вроде, все у них есть, и Полина такая хорошая, почему же детей им бог не дает? Я вот думаю, может это он не заслуживает, муж ее? Не нравится он мне, и все тут. Зло от него исходит. Однажды попросили они меня помочь в его офисе с приемом одним. Если бы он знал, чего я только от его сотрудниц не наслышалась! Полине они об этом боятся сказать, а при мне не стеснялись. Гадости в нем немерено. Полина его обожает, а по мне так он на удава похож, холодный весь такой, скользкий, противный. Она не знает, какой он двуличный, он умудряется не показывать ей этого. Зачем-то постоянно провоцирует меня на то, чтобы о Полине плохо отозваться. Недавно завел песню, что жена его, мол, неуравновешенная особа. Спросил об этом под соусом, как мне с ней работается, как я выдерживаю ее перемены настроения. Думал, ирод, что я попадусь на крючок и начну о ней гадости говорить. И как только у него язык поворачивается о Полине что-то плохое говорить! Это при его-то гадких внутренностях! Он не догадывается, сколько я о нем знаю. И хорошо. Иначе бы давно меня уволил. От него все можно ожидать, это я уже хорошо поняла. Жаль, что Полина не видит этого. Это я не от зависти к их семье, нет. Мне за Полину обидно, она лучшего достойна.

Наступил отпускной период и большинство знакомых разъехались. Собрания клуба временно прекратились, решили подождать до осени. Оказавшись с кучей свободного времени на руках и полной воодушевления, Полина, к неудовольствию Никиты, вновь начала визиты к врачам. На это раз она решили предпринять более кардинальные меры и очередным шагом к беременности стала попытка завести, как говорят обыватели, ребенка «из пробирки». Они обратились в самый лучший центр, где Полиной занялась чудесная врач Людмила Алексеевна. Милая и очень внимательная к состоянию своей пациентки, Людмила Алексеевна была настроена изначально очень оптимистично, но, когда выяснилось, что организм Полины производит неспособные к развитию яйцеклетки, на попытках Полины забеременеть и выносить своего ребенка можно было поставить крест. Людмила Алексеевна, в отличии от совсем приунывшей Полины, смотрела на ситуацию иначе. Она, немедля, предложила ей еще варианты, из которых один был наиболее максимально приближен к естественной беременности. Этим вариантом было использование донора. Если Полина и Никита согласятся на этот метод, то отцом ребенка (при удачном исходе) будет по-прежнему Никита, объяснила им Людмила Алексеевна, а Полина выносит ребенка, как и положено при обычной беременности, но только вот генетической хозяйкой ребенка будет другая женщина. При этом они вправе либо использовать клетку неизвестного донора, либо предложить свою знакомую или родственницу. Во всех остальных вариантах, типа суррогатной матери и усыновления, участие Полины исключалось. Именно поэтому Полина ухватилась за эту идею двумя руками.

— Какая разница, что гены будут не мои, ведь я же фактически от начала до конца буду матерью этого ребенка, а ты — отцом. Мы не должны упускать эту возможность. Это лучше, чем усыновление, согласись, Никита! — возбуждение Полины переполняло ее. После отчаяния вновь появилась надежда. И почему ее до этого никто про это не сказал? Ведь она могла бы уже иметь ребенка, начав они все это раньше. Она все еще может родить ребенка! Никита, напротив, не был в восторге от этого.

— Зачем нам это, Поля? Неужели мы никак не можем наслаждаться нашей жизнью без этих истязаний? И еще, если и эта надежда не оправдается? Что потом?

— Потом? — взгляд Полины неожиданно стал спокойным и уверенным, — потом мы попробуем следующий шаг, который будет предложен врачами. Я не вижу дальнейшего смысла в моей жизни без ребенка.

— Это уже своего рода сумасшествие. Болезнь, если хочешь. Одержимость.

— Называй, как хочешь. Мой мнение это не изменит, ты знаешь.

Никита в итоге согласился. Ему просто хотелось поскорее закончить со всем этим, чтобы Полина, наконец, отстала от него. Вся эта эпопея уже сильно его утомила, он давно уже не хотел никакого ребенка, никаких попыток. Единственное, чего он хотел — это спокойной жизни, как раньше. Но, похоже было, что Полина не даст ему этой спокойной жизни до тех пор, пока не заполучит ребенка. Усыновление он категорически не воспринимал, еще не хватало растить совершенно чужого ребенка, приходилось соглашаться на донора. По крайней мере, в этом случае он-то уж точно будет родным отцом.

В большинстве подобных случаев пара предпочитает использовать совершенно неизвестного донора. Это намного безопаснее в том отношении, что женщина — донор лишена всякого шанса вмешиваться в жизнь ребенка. Правда, в этом случае ты никак не можешь предположить ни характер, ни точную внешность донора, так как фотографии и всякий личный контакт по процедуре исключаются. Только общие данные — рост, вес, цвет волос, глаз, национальность и так далее. Полина не хотела неизвестного донора. Почему-то ее это пугало. Она, по совету врача, все же прошлась по файлам с возможными донорами, но все это были такие абстрактные личности для нее, что она не могли морально примириться с тем, что, идя на такой шаг, она не знает, чей это будет ребенок.

Сомнения эти трансформировались в полную уверенность, когда однажды, ожидая, пока Людмила Алексеевна принесет новые файлы, Полина оказалась случайной свидетельницей разговора двух подруг, которые пришли зарегистрироваться на процедуру донорства.

— Знаешь, меня все еще сомнения гложут, — одна из девушек держалась неуверенно, даже голос у нее был тихий, невыразительный. — Все-таки, идти на такое… С одной стороны, помогаешь несчастным бесплодным, с другой — отдаешь частичку себя. А потом даже и знать этого ребенка не будешь.

— Да что тут сомневаться, — вторая девица обладала более решительным и громким голосом и несколько нахальной внешностью. — Тебе деньги нужны? Нужны. Триста баксов на дороге не валяются, подруга. Сдал — и забыл. И гуляй на здоровье. И эти ущербные тетеньки меня совершенно не волнуют, меня волнует, сколько они готовы мне заплатить.

Полину прямо-таки передернуло от услышанного. Если все доноры такие, то ее этот вариант определенно не устраивал. Казалось бы, она так страстно хотела ребенка и даже готова была усыновить чужого, а тут вдруг застопорилась. Она вбила себе в голову, что если уж идти на смешение генов Никиты с чужими, не принадлежавшими самой Полине, то ей бы хотелось знать, чего ожидать. Пусть не она будет генетической матерью, но она хотела иметь хоть какую-то иллюзию контроля над процессом. Но как выбрать женщину, если тебе не разрешают иметь доступ к их файлам, знакомиться с ними, да и что даст однодневное знакомство? Родственники исключались, потом проблем не оберешься, кто чей ребенок будут напоминать всю жизнь. Она вообще не собиралась никому, даже самым близким родственникам и подругам, говорить о том, на что решилась. Даже родителям, зачем их травмировать лишний раз. Искать среди знакомых? Тоже проблематично. Нужен человек, который совершенно точно не станет ни на что претендовать и с которым будет легко договориться. Вот именно — нужен человек, с которым можно будет договориться!

Из дневника Зои

Мне кажется, я Полину даже полюбила. У меня никогда не было ни сестры, ни подруги близкой, ни даже матери. Она мне словно заменила их, заполнила эту пустоту. Я, в общем-то, привыкла к одиночеству, привыкла быть лишь за себя. Ведь с детства меня гноили ровесники за то, что мать меня «нагуляла». Ксения потом сказку напридумывала про это. Наивная, думала я никогда не вырасту и не пойму правды-то. Расти дочерью «гулящей» в маленьком городке не слишком приятно. Поэтому и приходилось замыкаться в себе, прятаться от злых языков. Уж лучше бы я раньше правду узнала, тогда бы выросла покрепче, позакаленнее, знала бы, как от уродливых мальчишек защищаться. А так оберегала меня Ксения, оберегала от всех неприятностей, а теперь вот не знаю, как в этой жизни с людьми общаться, где ждать зла, а где добра, где можно верить, а где в сторонку следует отойти.

Вот и с Полиной… Наверное, не стоит мне к ней привязываться. Ничего хорошего из этого не выйдет. Слишком большое расстояние нас разделяет. Хотя она все время показывает, что не замечает этого. Но я точно могу сказать, я уже к ней сильно привязалась. Так хочется, чтобы все у нее было хорошо. Она что-то опять загрустила, видно вновь о ребенке начала думать. У клуба нашего отпуск, вот она и оказалась без дел. Муж ее, похоже, не слишком беспокоиться о том, что ребеночка у них нет. Мне кажется, ему и так неплохо живется. Он ведь эгоист, каких поискать. Это Полина, бедняжка, извелась уже вся, синяки под глазами, похудела. Жаль ее.

По одной из тех необъяснимых причин, которые обычно сваливают на движение звезд на небе, так как они совершенно не подаются земной логике, Полина приняла решение, предназначенное повлиять на всю ее дальнейшую жизнь. Она решила избрать донором Зою. Человека, к которому испытывала странную и необъяснимую привязанность, не похожую ни на родственную, ни на дружескую, ни какую другую. Она не копалась в себе, не искали причины свой привязанности, она просто принимала ее, как факт, не требующий никаких обоснований. И по такой же необъяснимой причине она захотела, чтобы ребенок, которого она будет вынашивать, был не чей-то, неизвестного происхождения, а именно Зоин. Она уже представляла себе, что это будет девочка, у которой будет так заворожившая ее при первой встрече Зоина необычная внешность, и черты характера. Если есть уже человек, который так нравиться Полине, зачем выбирать кого-то еще? Она не сомневалась, что сможет убедить Зою пойти на это. Она даже согласна была заплатить ей, если потребуется. Но интуитивно она чувствовала, что Зоя согласиться ей помочь просто так, от души. А потом… Что же, об этом она пока не подумала. Еще будет время решить эту проблему. Но надо продумать любой возможный риск и предотвратить его заранее.

Предчувствуя, что с Никитой в этом вопросе возникнут сильные разногласия, особенно учитывая его негативное отношение к Зое, Полина не стала пока ему об этом говорить. Так же не стала она говорить об этом и Зое. Еще неизвестно, как она среагирует. Следовало хорошо подготовиться к разговору, продумать все до мелочей. Первый человек, с кем Полина решила обсудить свою идею, была Людмила Алексеевна.

— Вы понимаете, Людмила Алексеевна, я хочу использовать знакомого донора. — Полина пришла к ней на прием сильно нервничая, боясь оказаться непонятой.

— Ну , так в чем проблема, Полиночка? Если у вашей знакомой все показатели в порядке, то мы все сделаем. Конечно, если она согласна, — добавила она, не понимая, почему так нервничает ее пациентка. — Некоторые люди используют родственников, некоторые просто знакомых, ничего тут странного нет.

— А если она сейчас согласится, а потом решит забрать ребенка себе? Ведь она же будет знать, чьего ребенка я ношу.

— Это будет исключено. Потому что она подпишет все необходимые бумаге о согласии на донорство и отказе всех прав на ребенка в случае успеха. У нее не будет никаких юридических прав на вашего ребенка. У нас все предусмотрено, Полиночка, вы не волнуйтесь. Но ее согласие на это совершенно необходимо, — на всякий случая добавила врач.

— И все же мне не по себе от того, что она будет знать об этом. Я хочу исключить любой риск, хочу, чтобы этот ребенок был только моим и никто больше не ощущал к нему никакую причастность. Кроме мужа, конечно, — улыбнулась она.

— Но тогда вам лучше использовать анонима !

— Нет, не лучше. Я хочу знать, чего ожидать от своего ребенка, мне морально так будет легче. В общем, я клоню к тому, что хочу использовать одну знакомую, но не хочу, чтобы она в итоге знала о том, что ребенок имеет к ней отношение. Нельзя как-нибудь это устроить? Скрыть?

— Скрыть? — удивленно вскинула ухоженные брови Людмила Алексеевна. —Но, позвольте, как же мы можем скрыть это от нее, ведь ее придется пройти через множество процедур, она никак не может не заметить всего этого! — не удержалась она от иронии. Это что еще за предложение! Не хватало ей тут еще подобных странностей.

— Я, — замялась Полина, — я вас отблагодарю. Хорошо отблагодарю, — добавила она, выразительно взглянув в глаза врачу. — Вы не пожалеете, уверяю вас.

— Нет, Полиночка, дело тут не в этом, дело в том, что я никак не могу это сделать. В общем, вы решайте эту проблему, а потом приходите ко мне еще раз. Возможно, вам лучше использовать неизвестного человека, тогда не будет подобных сомнений. — довольно резко закончила разговор Людмила Алексеевна. — Всего доброго!

— Вы тоже подумайте, Людмила Алексеевна, — сказал Полина, поднимаясь с кресла. — Вы умная женщина, я уверена, что вы сможете что-нибудь придумать. Учтите еще, что моя знакомая не обладает высоким уровнем образования, так что если придумать заумную медицинскую теорию, она пройдет с успехом. Я могу заплатить вам в десять, в двадцать раз больше, чем стоит сама процедура. И это вам в руки, а не в кассу. Подумайте над моим предложением еще раз. Я вам позвоню.

Вечером того же дня на мобильный телефон Полины поступил звонок. Звонила Людмила Алексеевна. Перед этим она провела в мучительных раздумьях не один час. На следующий год ее сыну поступать в институт. Надо нанимать репетиторов, платить им, платить за поступление и потом еще за учебу, да и вообще… Зарплата врача, даже в таком крупной центре, даже при хозрасчете, оставляла желать лучшего. Да что там говорить, деньги они на то и деньги, чтобы никогда не быть лишними.

— Полина, я подумала над вашим предложением, — прозвучал в телефонную трубку ее мягкий приглушенный голос.

— Да? — Полина не задавала лишних вопросов, так как рядом находился Никита.

— Есть один вариант. Не стопроцентный, но может сработать. Надо обсудить при встрече. Приходите завтра.

— Отлично. Увидимся.

— Кто это? — спросил Никита, не отрываясь от телевизора.

— Врач, просит придти завтра для консультации.

— А зачем ей звонить так поздно?

— Мы так с ней договорились. — спокойно ответила Полина.

— Странно, — пожал плечами Никита. Впрочем, он уже устал удивляться всему происходящему.

На следующий день с утра Полина помчалась в клинику. Она была первой пациенткой в этот день на приеме у Людмилы Алексеевны, так не терпелось ей узнать, что придумала врач.

— Заходите Полиночка, доброе утро, — поприветствовала та ее.

— Доброе! — такое начало Полину обрадовало. Значит и впрямь есть варианты. — Чем порадуете?

— Я попытаюсь вам помочь. — участливо сказала Людмила Алексеевна, словно деньги тут были вовсе не причем. — Но вам все равно понадобится согласие вашей знакомой и подписание ею всех необходимых документов. Это для вашей же безопасности.

— В чем тогда разница? — нетерпеливо прервала ее Полина.

— В том, что потом мы скажем, что попытка не удалась по определенным причинам и мы решили для повторной попытки использовать другого донора, чтобы снизить риск. Таким образом, она не будет знать, что использована именно ее клетка. Понимаете?

— Кажется, да. Только… — Полина откинулась на спинку кресла и задумалась. Выглядит все идеально. При хорошем раскладе Зоя никак не узнает правды. И тогда любой риск исключается. — А как мы сымитируем неудачную попытку? И как отложим процедуру на потом?

— Очень просто. Мы сделаем, все, как положено, и удавшиеся эмбрионы заморозим. Мы так делаем, чтобы иметь запас для следующих попыток. Никакого риска для ребенка. А ваша знакомая и знать про это не будет. Понимаете?

— Да. Я думаю, это просто великолепная идея. И если все получится, я заплачу в два раза больше, чем обещала. А аванс дам перед началом процедуры.

— Но вам надо договориться с этой женщиной прежде всего. Это основной момент. А все остальное при этом будет вполне легально, комар носа не подточит.

— Я понимаю. Я займусь этим сегодня. И еще один момент — моему мужу совсем необязательно знать, о нашей договоренности. Во избежания ненужных разговоров и сомнений.

Людмила Алексеевна кивнула. Что она могла сказать? Согласившись на сделку, она потеряла право диктовать условия. Теперь она могла только следовать им.

Из дневника Зои

Она снова по врачам ходит. Вчера сидела и плакала тихо на кухне. Она меня не заметила, а у меня аж мурашки по коже забегали, так жалко ее стало. Видно, плохие новости получила. Обычно она делиться со мной своими проблемами, а тут замкнулась совсем. С чего бы это? Может, я что-то не так сделала, кто знает. И муж ее нервный все время, наверное, ссорятся опять из-за ребенка. Слышу иногда, как он шипит на нее, а она вспылит на секунду, а потом опять к нему тянется. Странные они все-таки. С виду такая пара — залюбуешься, а изнутри все непонятно на чем держится. По крайней мере, мне непонятно. Наверное, только Полина и вытягивает этот брак.

Я сейчас посвободнее, книги стала читать. Опять-таки Полина снабжает. Читаешь и думаешь — какая у людей бывает жизнь! Насыщенная, яркая, не то, что моя. Как родилась серой мышкой, так живу. Хотя грех жаловаться — за этот год я столько полезного узнала, что никакая школа не научит. Только вот хочется чего-то еще, сделать нечто значительное. Это я от Полины заразилась, она вечно стремится переворот какой-нибудь совершить. У меня планы не такие масштабные, но я тоже могла бы совершить что-то более заметное, чем убирать квартиру да посуду мыть. Я все чаще думаю, что достойна лучшего в этом мире, что я ничем не хуже окружающих меня людей. Они этого не понимают, им их снобизм мешает, но я знаю, что достойна другой жизни. Однажды Полина сказала про кого-то, что вот мол, из гусеницы выросла бабочка. А может быть, это и про меня? Может, я тоже всего лишь гусеница, которая может превратиться в бабочку? Почему нет? Надо лишь немного приложить усилий, а, вернее, много усилий, очень много. Но ведь это того стоит. И я буду над этим работать. Пообещала себе.

Если вы спросите мое изумрудное мнение, то ответ меня затруднит. Я, конечно, с огромным интересом наблюдал за развитием событий. Такого поворота событий я, признаться, не ожидал. Я живу на этом свете так много лет, что привык ко всему привычному и знакомому, как мир. Эти новомодные веяния со смешиванием генов и борьбой с природой меня пугают. Хотя, во все времена было что-то новое, что настораживало и отталкивало, но современная медицина зашла так далеко, что даже мы, странники через века, не в силах осознать все последствия. Решение Полины меня и обрадовало и насторожило. Более тесное сплетение судеб моей хозяйки и Полины могло привести как к упорядочиванию вещей, так и к абсолютному хаосу. Моя изумрудная интуиция подсказывала мне, что колесо калейдоскопа вот-вот опять сдвинется и в окошке покажется другая картинка. Совсем другая. А составляющие картинки об этом и не подозревают.