Изящная месть

Глава 13 ПОИСТИНЕ СТРАННЫЕ ПОРЯДКИ В ДОМЕ

Рис спустился к завтраку в дурном расположении духа. Ему хотелось поскорее выдворить брата из Лондона, ведь из головы не выходили замечания Тома, взбесившие его вчера. Этой ночью он плохо спал и много думал о брате. Неужели Том был прав и присутствие Лины в доме было каким-то образом связано с их покойным отцом? И все же Рис пришел к заключению, что Том излишне драматизирует события. У Тома, вероятно, помутился рассудок от постоянного чтения проповедей, поэтому он стал приписывать отцу то, чего никогда не было.

Толкнув дверь, ведущую в столовую, Рис в изумлении замер на пороге. Лина сидела во главе стола. Слава Богу, что она явилась к завтраку не в неглиже, а прилично одетой. Но еще больше Риса поразил тот факт, что рядом с Томом сидела маленькая девочка, очень похожая на него.

— Почему ты не сказал, что у тебя есть ребенок? — возмущенно воскликнул Рис, переводя взгляд с девочки на брата.

Малышка была точной копией Тома в детстве. Рис быстро сообразил, что его брат, должно быть, лет пять назад соблазнил какую-нибудь наивную девицу из церковного хора. У Риса даже голова пошла кругом. Кто бы мог подумать, что у святоши Тома был внебрачный ребенок!

— Это Мэгги, — сказал Том, погладив девочку по голове. — И она вовсе не моя дочь.

Мэгги взглянула на Риса.

— Я живу у миссис Фишпоул, — заявила она.

— Жила, — поправил ее Том.

Рис кивнул. Ну конечно! Мэгги была одним из тех несчастных бездомных существ, которых Том часто подбирал на улице и тащил к себе в дом. Только раньше это были животные, а теперь, став священником, Том давал приют обездоленным людям. Вздохнув, Рис сел за стол и знаком приказал Лику подать ему омлет.

— У тебя прекрасный повар, — похвалил Том брата.

— Ты, наверное, уже познакомилась с моим братом? — обратился Рис к Лине.

Она кивнула, откусив кусочек от гренок. Должно быть, Лина снова села на диету, надеясь похудеть. Рис никогда не одобрял этого, поскольку в такие периоды его сожительница превращалась в настоящую мегеру. Если сравнивать Хелен и Лину, то последняя могла действительно показаться довольно полной. Да, объем талии у нее был вдвое больше, чем у Хелен, но любовницу Риса нельзя было назвать грузной.

Рис не любил тянуть кота за хвост, думая, что пропасть надо преодолевать одним прыжком. Его бескомпромиссная честность порой доходила до жестокости. Он знал, что именно это способствовало распаду его брака, но предпочитал оставаться верным своей натуре.

— Я решил вернуть Хелен домой, — заявил он без лишних предисловий и подцепил на вилку кусочек омлета.

— Неужели ты действительно хочешь сделать это? — спросил Том. — Честно говоря, я не поверил тебе, когда ты вчера вечером сообщил мне о своих намерениях.

Лина замерла, опустив руку с гренками.

— Ты имеешь в виду свою жену? — растерянно спросила она.

Рису на мгновение стало жаль Лину, но тут он заметил радостный огонек в ее глазах. Он уже давно подозревал, что Лина умирала от скуки в его доме и была бы не прочь изменить свою жизнь. Наверняка она хотела бы вернуться в театр, если б Рис согласился выплачивать ей хорошее содержание. Рис уже давно понял, что Лина разочаровалась в нем точно также, как он в свое время разочаровался в Хелен.

— Я не собираюсь выставлять тебя за дверь, — сказал он, цепляя на вилку кусочек омлета, и добавил: — Тебе даже не понадобится переезжать в другую спальню. Я решил, что Хелен поселится на третьем этаже, рядом с детской.

— У меня были свои планы на детскую, — вмешался в разговор Том. — Я бы хотел, чтобы там жила Мэгги. Впрочем, мне не о чем беспокоиться. Хелен никогда не согласится переехать в этот дом, слишком абсурдные условия ты выдвигаешь.

Рис вспомнил вчерашнюю встречу с женой. В ее глазах таилось выражение боли, она всем сердцем желала родить ребенка. Это Рис заметил сразу же.

— Ошибаешься, она непременно переедет ко мне, — возразил Рис брату.

— Ты бредишь! — не поверил Том.

— Нет, Когда-то я прогнал ее из своего дома, а теперь позову назад.

Лина вдруг расхохоталась.

— Ты хочешь, чтобы я жила в спальне твоей жены? — спросила она. — А с чего ты взял, что она уступит мне ее, а сама согласится поселиться на третьем этаже? Может быть, ты считаешь, что хорошо знаешь женщин?

— Нет, я так не считаю. Но Хелен я знаю очень хорошо.

— Почему ты так самоуверен? — набросился Том на брата. — С какой стати Хелен будет так унижаться и выставлять себя в глазах лондонского общества полной идиоткой, потакающей порокам своего мужа? Я не думаю, что она сохнет по тебе, что на все согласна ради того, чтобы жить с тобой под одной крышей.

Рис почувствовал презрение в словах брата, и это задело его за живое.

— Она хочет ребенка, — заявил он и отправил в рот очередной кусочек омлета, не желая развивать эту тему.

Рис считал, что разговор окончен. Чем скорее он отправится к Хелен и уговорит ее переехать к нему, тем будет лучше. Ему очень хотелось снова сесть за работу, не теряя времени даром.

— Впервые слышу, чтобы женщина так сильно хотела ребенка! Неужели твоя жена согласна на любые унижения? — удивилась Лина. — Она же должна понимать, что в обществе разразится страшный скандал.

— Если бы отец узнал обо всем этом, он перевернулся бы в могиле, — сокрушенно сказал Том.

Рис бросил на брата холодный взгляд.

— Мне необходимо, чтобы Хелен жила в доме, — заявил он и добавил, заметив, как его слова возмутили Тома: — Она помогает мне в работе над операми. Том, а откуда у тебя мисс Мэгги? — спросил он, чтобы перевести разговор на другую тему и разрядить обстановку. — И что ты собираешься дальше делать с ней?

Сидевшая напротив Риса девочка взглянула на него исподлобья. Теперь он уже видел, что та была не так уж и похожа на Тома. У Мэгги были большие голубые глаза. Малышка совсем растерялась и не знала, как вести себя за столом. Отложив в сторону вилку (она не умела ею пользоваться), Мэгги попыталась есть омлет руками.

— Она продала мне три яблока, — сказал Том. — Так мы и познакомились. Я хочу забрать ее с собой в восточный райдинг и найти семью, которая могла бы взять ее на воспитание.

Рис внимательно посмотрел на девочку. На ней был грязный измятый передник, да и.сама она не блистала чистотой.

— В доме сейчас есть служанки, Лик? — спросил он дворецкого.

Лик все это время напряженно прислушивался к разговору господ, он ни разу в жизни не слышал ничего более странного.

— Только моя племянница Роузи, милорд, — поклонившись, ответил он.

— Ах да, я совсем забыл о Роузи! Надеюсь, с детьми она обращается лучше, чем с утюгом? Попросите ее помочь нам. Пусть она приглядывает за Мэгги, пока мой брат гостит у нас. Думаю, что он не задержится в нашем доме и скоро отправится назад в свой приход. — Искоса посмотрев на брата, Рис добавил: — И еще, Лик, отправьте посыльного к мадам Рок и попросите ее прислать одну из своих помощниц, чтобы снять мерки с ребенка.

— Прекрасно! — воскликнула Лина. — У меня тоже есть для вас поручение, Лик. Пусть помощница мадам Рок захватит с собой свежие выпуски журналов мод. Мы с леди Годуин отлично проведем время, листая их и обсуждая последние модели.

И Лина звонко рассмеялась.

— Нам нужна простая практичная одежда, а не дорогие наряды, — сказал Том, с недовольным видом поглядывая на элегантное платье Лины.

— Думаю, женщины сами разберутся, что нужно Мэгги, — равнодушным тоном заметил Рис. Поднявшись из-за стола, он кивнул всем присутствующим и заявил: — Прошу прощения, но мне надо съездить за Хелен. Хозяйка дома вернется к ужину, Лик.

Рис уже хотел было покинуть столовую, но услышал за спиной шелест шелка и замешкался у двери.

— Ты, конечно же, хочешь еще поговорить со мной, Рис? — с сарказмом в голосе спросила подошедшая к нему Лина.

Рис распахнул дверь, которая вела из столовой в гостиную.

— Да, мы можем поговорить немного, если тебе угодно, а потом поработаем над арией, — сказал он, пропуская ее вперед.

Лина вошла в гостиную.

— Нет, мне не хочется работать над арией! — крикнула она. Подойдя к кушетке, на которой лежали три стопки исписанных бумаг, она бесцеремонно села на одну из них.

— Что ты делаешь?! — взревел Рис. — А ну, встань немедленно! Ты села на первый акт.

— О, какая жалость! — елейным голоском промолвила Лина. — Но не волнуйся, Рис. Я не стану шутить по поводу того, что у меня от этого могут появиться дети.

Да, Рис часто недооценивал женщин. В гневе они были остры на язык и ядовиты, как змеи. Он крепко сжал зубы, стараясь успокоиться. Рис мог бы щедро заплатить ей за услуги и отпустить на все четыре стороны, но не желал изменять себе. Рис не хотел поступать как добропорядочный человек. Поступив таким образом, он явно бы изменил себе. Прогнать из дома любовницу, помириться с братом-праведником, вернуть жену, произвести на свет наследника… Рису было тошно даже подумать об этом.

— Сколько ты рассчитываешь получить за время, проведенное со мной? — резко спросил он Лину.

Она прищурилась, внимательно посмотрела на него, но ничего не сказала.

— Ты же знаешь, что я назначу тебе щедрое содержание, когда придет время расстаться, — нетерпеливо продолжал он. — Но я хочу, чтобы ты пожила в этом доме еще пару недель, до тех пор, пока Том не уберется восвояси. Сколько я должен заплатить тебе за это?

Лина ничего не ответила. Рис недоумевал. Его всегда поражала способность других мужчин понимать женщин, потому что Лина и Хелен всегда казались ему непостижимыми созданиями.

— Я знаю, ты устала от меня, — снова заговорил он. Лина кивнула, соглашаясь с ним. — И ты же не хочешь жить под одной крышей с моей женой, правда? — рассеянно спросил Рис. Отвернувшись от нее, он взглянул на партитуру новой оперы, лежавшую на пианино.

Рис знал цену своему творчеству. Последняя опера была настоящим провалом. Предчувствуя неудачу, он злился и становился еще более упрямым и строптивым. Если он бросит сочинять комические оперы, в кого он превратится? В самодовольного великосветского зануду. Такая перспектива Риса явно пугала. В последнее время Рис переживал творческий кризис. Музыка, которую он написал, скорее могла бы усыпить людей, чем привести их в хорошее настроение.

— Чего ты хочешь от меня, Лина? — с досадой спросил он.

— Ничего из того, что ты способен дать мне.

— Но я могу…

— Речь идет не о деньгах, Рис.

Рис снова провел ладонью по волосам. Он всегда так делал, когда нервничал или был сильно раздражен. Рис прекрасно знал, что Лина оставила сцену, влюбившись в него. Но это было давно, почти три года назад! За это время она наверняка успела разочароваться в нем. Хелен хватило на это десяти дней.

— Прости, — промолвил он, облокотившись на пианино. Он почувствовал облегчение, ведь Лина не выглядела убитой горем.

— Почему ты вдруг решил вернуть жену?

— Она хочет ребенка, а мне нужен наследник.

— Ты думаешь о наследниках? — недоверчиво переспросила Лина.

Рис бросил на нее сердитый взгляд.

— Это естественно, ведь я старею, — холодно заметил он.

— Ты намекаешь на то, что у тебя начались старческие недомогания? Именно поэтому ты перестал спать со мной?

— Нет! — раздраженно ответил Рис, но тут же взял себя в руки и заговорил более спокойным тоном: — Наши отношения закончены, Лина, и ты об этом знаешь.

Она пожала плечами:

— В таком случае… почему я все еще здесь? — В ее голосе слышалась горечь, и Рис почувствовал угрызения совести. — Почему ты до сих пор не купил мне небольшой домик и не назначил приличное содержание, чтобы успокоить свою совесть и дождаться, пока я не найду другого покровителя? Или я не гожусь на роль высокооплачиваемой куртизанки?

— Ты не куртизанка, — возразил Рис. Лина бросила на него презрительный взгляд.

— Почему же тогда ты предлагаешь мне деньги? И еще, Рис, мне очень интересно знать, зачем ты хочешь, чтобы куртизанка жила в спальне твоей жены, а жену селишь в комнату рядом с детской?

Рис пожал плечами. В этот момент он только хотел, чтобы Лина ушла и оставила его в покое.

— Это просто мой каприз, — заявил он.

— Ты боишься своей жены?

«Да, Лина неплохо изучила меня за это время!»

— Вовсе нет! — решительно стал оправдываться он.

— Значит ты боишься брата, — сделала вывод Лина.

— Я ненавижу атмосферу семейной идиллии, — признался Рис. — А ты всегда сможешь устроить небольшой скандальчик или разыграть сцену. Такую, как в заведении мадам Рок, например. Ты вносишь разнообразие в нашу скучную жизнь. Я знаю, что всегда могу рассчитывать на тебя в этом, Лина.

— Я не собираюсь скандалить в присутствии твоей жены, — твердо заявила Лина. — И не надейся! Твоя жена может запросто убить меня, хотя будет совершенно права. Возможно, я потеряла свою честь, Рис, но я все еще уважаю правила приличия, существующие в обществе. Я ни за что не останусь жить в спальне твоей жены. И вообще не переступлю порог этого дома, если она вернется сюда.

— Я терпеть не могу, когда ты изображаешь трагическую актрису! — прорычал Рис. — Если хочешь уйти, уходи! Я тебя не держу.

Однако Лина не тронулась с места.

— Ты сказал своему брату, что тебя во мне привлекает только голос. Я пою сочиненные тобой арии и тем самым помогаю работать над операми. Именно поэтому ты хочешь, чтобы я осталась в твоем доме. Мне кажется, для нас обоих было бы лучше, если бы ты еще несколько лет назад определил сущность наших отношений. Надо было просто объяснить, зачем в действительности я тебе нужна.

— Я признаю, что вел себя с тобой как ублюдок, — с досадой сказал Рис.

Ему и раньше доводилось вести подобные неприятные разговоры с женщинами, но общение с Линой все больше раздражало его.

— Итак, мы выяснили, что ты держишь здесь меня с одной целью: я должна петь для тебя, а за это ты меня кормишь, — упорно гнула свою линию Лина. — Скажи, а в каком качестве нужна тебе твоя жена?

— Она поможет мне… — начал было Рис, но тут же осекся, поняв, что это ловушка. Однако было слишком поздно, Лина поймала его на слове.

— Поможет сочинять музыку? — елейным голосом проворковала она. — Ну да, конечно, ведь всем известно, что графиня Годуин блестяще разбирается в музыке, не правда ли? Я так и знала, что за твоим внезапно возникшим желанием произвести на свет наследника кроется что-то совсем другое. Но теперь я поняла, в чем дело. Работа над последней оперой у тебя не клеится, и тебе в голову пришла гениальная идея. Графиня будет править партитуру, я буду петь отрывки из оперы, а ты возьмешь на себя исполнение супружеских обязанностей. Я права? — Лина рассмеялась. — Да, твоя жена действительно находится в отчаянном положении, раз согласилась на такое.

Рис бросился к ней, сжав кулаки. Его внезапный приступ ярости испугал их обоих.

— Не смей говорить о Хелен пренебрежительным тоном! — процедил он сквозь зубы.

— Я иду собирать вещи, — заявила Лина. На скулах Риса заходили желваки.

— Если ты останешься, я уговорю Шаффла, чтобы он дал тебе исполнить главную партию в моей новой опере, — выпалил он. Лина застыла, взявшись за ручку двери. — Ты не куртизанка, Лина, — продолжал Рис, — и мы оба это знаем. Если ты уйдешь отсюда, тебе не удастся найти второго такого покровителя, как я. Что ты тогда будешь делать? Лина расхохоталась.

— Да уж! — зло сказала она. — Ты отбил у меня всякую охоту искать покровителей.

— Ты ведь, наверное, собираешься вернуться на сцену? В таком случае тебя как исполнительницу главной роли в моей новой опере встретят в театре с распростертыми объятиями. Думаю, за полтора месяца ты разучишь партию. Черт подери, я готов даже вставить в партитуру «Юной квакерши» парочку колоратур, которые у тебя так здорово получаются. А что касается Шаффла и других руководителей оперного театра… не сомневайся, я обязательно уломаю их.

Лина глубоко задумалась.

— Я предпочла бы спеть партию принцессы Матильды, — наконец произнесла она, — а не юной квакерши. Какая из меня квакерша, скажи на милость?

— Из тебя бы вышла прекрасная квакерша, — возразил Рис. — Ты красива, да и в глубине души ты являешься настоящей пуританкой.

Лина распахнула дверь.

— Если и есть во мне дух пуританства, — заявила она со всей серьезностью, — то таится так глубоко, что годами не дает о себе знать. Я хочу петь партию принцессы!

Рис коснулся ее руки.

— Тебе было не так уж плохо со мной, признайся, Лина? — негромко промолвил он.

Она посмотрела на него, и в ее памяти вдруг ожили воспоминания о том времени, когда она была без ума влюблена в этого грузного человека, рослого, с всклокоченными волосами и ямочками на щеках. Несмотря на всю свою резкость и вспыльчивость, граф в глубине души был добр и отзывчив. Уж если в ком и жил пуританский дух, так это именно в нем.

— Все было очень мило, Рис, — тряхнув головой, сказала она. — Сплошное веселье.

Рис не мог больше задерживать ее, потому что им обоим больше нечего было сказать друг другу.