К черту любовь! (СИ)

Глава 25

Пугалов был уволен. С позором. Волжак и Михаилу Андреевичу объявили благодарность и наградили какими-то дипломами. Игоря Алексеевича повысили. Наша презентация на конференции произвела фурор, и нам досталась парочка очень выгодных контрактов. В общем, мы были на высоте. Я была так воодушевлена всем происходящим, особенно премией, которую мне выписали уже на нашем общем внутреннем собрании, что улыбалась без остановки. А Волжак, несмотря на диплом, тоже премию и даже пару должностных бонусов, отделалась лишь кривой улыбкой. Меня это поражало. Блин, тебя поощрили за реально хорошую работу. Поощрили и морально, и материально, какого черта ты даже не улыбнешься нормально?! Волжак вообще выглядела какой-то задумчивой и, к слову, практически ни разу не посмотрела на меня. Я имею в виду не по делу. Просто так. Не бросила ни единого взгляда в мою сторону. От этого было немного паршиво. Но я сказала себе забыть об этом на ближайший вечер, так как впереди нас ждал спонсорский прием, а утром вылет обратно.

Я надела красивое черное платье, одно из тех, что я покупала уже без Оксанки (да, я научилась выбирать не монашеские вещи), взяла маленький клатч и, напялив туфли на каблуке, направилась вниз, в фойе отеля, откуда нас всех должна была забрать машина.

Волжак спустилась последней. Точнее, она шла с Михаилом Андреевичем, который выглядел, как настоящий дон Карлеоне – красивый дорогущий костюм, явно сшитый на заказ, строгие начищенные туфли, лаконичный галстук. Красавец-мужчина. Но когда я перевела взгляд на Волжак, то мне тут же захотелось пить.

На ней был тоже костюм. Но с юбкой и коротким пиджаком. Ее бедра… Я уже знала, на что буду пялиться весь оставшийся вечер. На лице у нее был минимум косметики – лишь то, что подчеркивало ее и так красивые черты. Когда они подошли к нашей группке, то Волжак бросила на меня взгляд. Задержалась на моем вырезе (а я знала, что так будет) и отвела взгляд, мельком посмотрев мне в глаза. Михаил Андреевич, как истинный джентльмен, сделал нам всем комплименты, поскольку был единственным мужчиной (Пугалов уже был на пути домой, чтобы забрать свои монатки из офиса), и предложил отправиться на банкет.

***

Народу было много. Спонсоры, партнеры, конкуренты. Кого-то я знала до этого, с кем-то познакомилась во время конференции. Я чувствовала себя довольно раскованно. Наверное, мой новый стиль жизни действительно меня поменял. Или это было два бокала шампанского, я точно не знаю, но мне было весело. Весело ровно до того момента, пока я в уборной не столкнулась со своей начальницей. Она весь вечер была в компании Михаила Андреевича и Игоря Алексеевича. Иногда лишь отлучалась, чтобы побеседовать с другими участниками сего мероприятия.

Я как раз домывала руки, когда она вошла в туалет. Странно, но я, весь вечер общаясь с кучей народа, не чувствовала себя скованно, как тут, стоило ей только появиться, мне сразу же стало как-то неловко.

— Хорошо проводите время, Ирина Николаевна? – открыв кран, спросила моя начальница. Чего это она стала вдруг разговорчивой?

— Да, спасибо. Все прекрасно, — вежливо улыбнулась я. – А вы?

— Обычно, — пожала плечами Волжак. – Я не люблю шумные сборища. Да и Москву, честно говоря, тоже.

— Почему? Тут же так красиво, столько возможностей, перспектив, столько интересных людей… — начала было перечислять я, но заткнулась, увидев, как Волжак смотрит на меня в отражение зеркала.

— О, да. Перспектив тут действительно полно. Вы это, наверное, еще вчера поняли.

Я нахмурилась. О чем это она?

Видя мое недоумение, Волжак усмехнулась и пояснила:

— Ну, тут куда больше шансов вырваться, выбиться в люди, так сказать. Нужно лишь найти правильный путь. Точнее, правильных людей. И правильный способ. Всем же хочется красивой жизни. Уверена, Маша вас вчера в этом убедила.

— И что это значит? – я продолжала хмуриться. Если я верно понимаю, на что она намекает, то я врежу ей прямо сейчас сушилкой для рук.

— Ну, знаете, иногда люди выбирают более простой путь, чтобы чего-то добиться. Например, уходят к конкурентам, в другую компанию… Много вариантов, — пожала плечами Волжак, закрывая кран.

— Вы сейчас о конкурентах фирмы или своих? – прищурилась я. Я не буду стоять и слушать, как она намекает мне о том, что можно просто под кого-то лечь, чтобы всего добиться в жизни. Она что, считает, что я с Машей провела ночь, чтобы задержаться в Москве?!

— О своих? – теперь настала очередь Волжак хмуриться. – Что вы имеете в виду?

— Что я имею в виду? Что я имею в виду?! – прошипела я, бросая бумажное полотенце в урну. – Я скажу, что я имею в виду! – я повернулась к ней всем корпусом и наставила палец. – Я считаю, что ты – трусиха, которая не может набраться смелости сказать, что просто ревнует! У тебя хватает смелости лишь на то, чтобы делать непристойные намеки и трахать меня, где вздумается, боясь потом посмотреть мне в глаза! И, к слову, с Машей у меня ничего не было. И с тобой больше ничего не будет. Потому что ты была права – эмоции и хоть какая-то чувственность – это не по твоей части. Для этого нужна смелость. Которой у тебя нет!

С этими словами я развернулась и, громко хлопнув дверью туалета, вылетела в зал. Черт. Черт, черт, черт! Она ж уволит меня! Мало того, что я «тыкала» ей в лицо, так еще и такую тираду выдала! Боже, что со мной не так?!

Я прошла к столику с напитками и взяла себе еще один бокал.

Ну, если это мой последний вечер в этой должности, то я хотя бы напьюсь.

Перед глазами стояло лицо Волжак, когда я ей выговаривала все, что думаю. Я все сказала ей честно, как на духу, пусть и немного в более эмоциональной форме, чем того требовала ситуация. Она выглядела растерянной и… подавленной. Хотя, может, мне показалось. С чего бы ей выглядеть подавленной? Ей же на меня плевать. Даже Маша говорила, что у нее было полно любовниц. Я просто очередная.

От осознания этого стало как-то горько, грустно и обидно. Почему я, взрослый человек, воспылала чувствами к той, которая их не требовала? Которая их не хотела. И как вообще это могло произойти? Неужели можно влюбиться только лишь от одного секса?

Хотя… Кого я обманываю? Секс тут вообще не при чем. Ну, практически. Мне нравилась она. Ее сильный характер, ее острый ум, начитанность, жесткое чувство юмора, ее уверенность в себе, ее внешность. Ее трудолюбие и упорство. Ее желание быть всегда на высоте… Хотя, нет, это порой раздражало.

— Иришка, скучаешь? – я вздрогнула от неожиданности, услышав голос Игоря Алексеевича. Интересно, как давно он тут стоит? Надеюсь, я не рассуждала вслух?

— Добрый вечер, — я постаралась улыбнуться, хотя вышло, уверена, не очень. Настроения не было совсем. Чертова Волжак. – Нет, просто… Отдыхаю.

— Понимаю. Прекрасно выглядишь. Настоящая красавица, — подмигнул мне мужчина и посмотрел куда-то в зал. – Вы со своей начальницей прямо-таки украшение нашей компании.

Я чуть не скривилась при упоминании Волжак, но сдержалась. Посмотрела туда, куда смотрел он – Волжак стояла в компании Михаила Андреевича и еще каких-то мужчин.

— Сколько помню Катерину, она всегда умела произвести впечатление, — крякнул мой бывший начальник и посмотрел на меня. – Как вам работается? Она не «затюкала» тебя? У нее, честно говоря, ни один ассистент до тебя дольше месяца не задерживался. Я просил ее быть помягче.

Просил быть помягче? Боюсь, она не выполнила просьбу. Или это и было «помягче»?

— Нормально, — ответила я. – Поначалу были трудности, но потом мы, вроде как, нашли общий язык.

Я не стала добавлять, что мы не только язык нашли, и что, вероятно, она меня завтра же уволит. Ни к чему ему об этом знать.

— Я знал, что у тебя получится. Ты такая светлая, добрая. Катя, она… Ей тяжело с людьми. Она не подпускает никого к себе.

Боже, Игорь Алексеевич, и вы туда же? Мне что, пожалеть ее, потому что она – чертов мизантроп?!

— Наверное, это все из-за Кости с Сережкой. Раньше она совсем другая была. Улыбалась постоянно, шутила, смеялась. А потом стала совсем другим человеком. Закрылась.

Я попыталась представить смеющуюся и постоянно улыбающуюся Волжак. Вышло с трудом. Лишь через пару мгновений до меня дошел смысл слов Игоря Алексеевича. Костя с Сережкой? Кто такие, черт побери, Костя с Сережкой?

— А кто это? – спросила я, продолжая смотреть на Волжак. Она что-то говорила толстому мужчине в фиолетовом костюме, но ее лицо было, словно непроницаемая маска.

— Где? – Игорь Алексеевич посмотрел на меня, потом опять на Волжак. – Это Семенов. Гендиректор «Канта». Поди опять старается переманить ее к себе. Уже не в первый раз он…

— Нет-нет, — замотала я головой, понимая, что мужчину сейчас «унесет» совершенно в другую степь. – Костя и… Сережа? Кто это?

— О, — протянул Игорь Алексеевич, — я не уверен, что имею право об этом рассказывать…

— Игорь Алексеевич, вы уже заикнулись. Я же ее личный ассистент, — ага. Возможно, бывший.

Мужчина взглянул на меня, почесал подбородок и, посмотрев по сторонам, вздохнул и ответил:

— Я знаю, что ты не сплетница, конечно, но… Ир, об этом никому не следует знать, — предостерег меня бывший босс.

— Я поняла, — Боже, я думала, что у меня от нетерпения голова взорвется. – Можете не сомневаться, — я с самым серьезным видом посмотрела на Игоря Алексеевича. Интересно-интересно, что за грязное бельишко Волжак он мне сейчас «покажет».

— Хорошо. В общем, — мужчина снова вздохнул. – Костя – муж Кати. Сережа – их сын.