Как обмануть смерть

Глава 1

Пятница 5:56

Темно-красный цвет заливал предрассветное небо над неработающим природным заповедником Олсмилл, и я не хотела быть рядом, когда солнце полностью поднимется над вершинами горных деревьев. Как только солнечный свет упал на тела вампиров и полукровок, разбросанных на асфальте, окружающем центр посетителей заповедника, игра закончилась. Я почувствовала запах горящих тел вампиров — едкий и тяжелый, как обожженная резина. На земле валялось более сорока трупов — жертвы вчерашней, почти эпической битвы.

Этот запах простоит над городом весь день.

Побрела прочь от жуткого месива, назад к джипам, которые создавали барьер между местом резни и густым лесом, мимо людей-охотников, собирающих трупы гоблинов для костра. Хотелось уйти до того, как сожгут и их. Просто вид сгорбленных, маслянистых воинов-гоблинов, даже мертвых и гниющих, вызывал у меня мурашки по коже.

Со стороны леса из-за джипа доносились голоса.

— …видишь, как она перенесла их в центр для посетителей?

— Люди не могут телепортировать. Это невозможно.

— Также как не могут и воскреснуть из мертвых, но она вернулась.

— Как чертов зомби или что-то в этом роде.

— Она двигается слишком быстро, чтобы быть зомби.

Обо мне уже говорили. Не удивительно. Как часто охотник за головами возвращался из мертвых, возглавлял атаку на одержимого эльфа, обнаруживал, что может телепортироваться, и постоянно исцелялся от ран, которые убили бы любого обычного человека? Мы жили в городе, где существовала магия, где подростки вербовались, чтобы убивать чудовищ из кошмаров, и единственный способ, которым эти парни могли объяснить мое существование, это определить меня в зомби?

Потрясающе.

Двое сплетников пошагали в мою сторону, неся труп гоблина. Увидев меня, они замерли. Я знала их лица, но не имена. Каждое подразделение триады состояло из трех охотников, причем каждое работало независимо друг от друга и контролировалось обученным куратором. Кураторы поддерживали контакт с другими кураторами, но анонимность среди охотников защищала нас от нападения наших врагов.

Сегодняшнее массовое сражение в горах к северу от города было первым случаем, когда я видела больше трех триад в одном месте.

Прищурилась на эту парочку и понизила голос до гортанного рычания. — Ммм, мозги.

Тот, что повыше, хмыкнул, широко раскрыв глаза с густыми ресницами. Его спутник, пониже ростом на несколько дюймов и с кожей цвета крепкого кофе, фыркнул. Он показался мне более знакомым, и в конце концов я вспомнила, где видела его раньше — в «Бургер-палас». Он состоял в триаде Риса Виллеми и помог арестовать моего собственного куратора два дня назад.

Ха.

Они продолжили нести свою ношу к костровой яме, чтобы добавить больше органического топлива в то, что наверняка станет отвратительным огнем. Когда они ушли, чтобы забрать следующий труп, я порадовалась, что не пришлось помогать с уборкой.

Возможно, это моя награда за то, что я остановила плохого парня и не дала вырваться на свободу демону.

Я снова обратила внимание на груду мертвых тел передо мной. Ту, за кем я охотилась, ещё не унесли. Разбитое тело Келсы сморщилось от потери крови. Жидкость цвета фуксии застыла на асфальте вокруг королевы гоблинов, образуя нечто вроде пасты. Она хлюпала вокруг моих кроссовок, уже испачканных кровью и грязью. Я дышала через рот, но это не помогало. Приторная вонь морской воды была достаточно сильной, чтобы почувствовать её вкус.

Гоблины придут в ярость, когда узнают о её смерти. Я плохо разбиралась в специфической иерархии внутри скрытого общества гоблинов, но Келса была редкой и почитаемой самкой. Она вела за собой целую орду воинов, организовав гоблинскую часть плана Товина по вызову демона. Келса обладала властью в рядах гоблинов. И я убила её — в отместку за то, что она убила меня на прошлой неделе. Это лишь вопрос времени, когда они перегруппируются и придут за мной.

Снова.

— Эви?

Я осторожно повернулась на сто восемьдесят градусов в луже крови. Вайят Трумен — мой куратор и человек, который почти превратился «в костюм» для демона, — подошел ко мне по асфальту, и я чуть не обняла его ещё раз. Почти. Один рукав его рубашки был испачкан кровью, потемневшей по мере высыхания — постоянное напоминание о том, что я чувствовала час назад, когда он, раненный антикоагулянтной пулей, умер у меня на руках. А также постоянное напоминание о силе целительной магии гномов, которая вернула его ко мне.

— Как ты? — спросил он, указывая на мой живот.

Рукой я потянулась к разорванной, промокшей ткани футболки. Под ней медленно заживали порезы — подарок от Келсы, после нашего с ней падения. Ещё на дюйм глубже — и она выпотрошила бы меня, а я сомневаюсь, что мои целебные способности могли бы спасти от раскидования моих внутренностей по всему асфальту. Способность, которую я, казалось, сохранила, даже несмотря на то что мои три дня истекли. Укус на лодыжке, порезы на щеке и другие раны на теле и ногах тоже заживали, создавая зудящее ощущение, похожее на то, как если бы я каталась по сухой траве.

— Бывало и похуже, — ответила я. — Ты готов убраться отсюда? Скоро взойдет солнце.

— Да, только сначала хотел бы сделать одну вещь.

— Какую именно?

Мимо нас прошла ещё пара охотников. Один из них шел, опустив плечи и отвернув голову. Вайят протянул руку и похлопал его по плечу. Парнишка остановился и поднял голову. Я увидела его распухшую губу за мгновение до того, как кулак Вайята врезался ему в нос. Паренек вскрикнул и отшатнулся назад, закрыв лицо руками. Кровь потекла между пальцев, стекая по подбородку.

— Вайят, — проговорила я. Он пристально посмотрел на меня, и я ответила ему тем же. Как будто мне было не все равно, если он врежет этому маленькому засранцу по носу. — Я уже это сделала.

Вайят пожал плечами. — Эй, тебе удалось прикончить суку, которая тебя убила. Дай мне сделать хоть что-нибудь здесь.

— У тебя есть на это полное право, хотя ты выглядишь немного болезненным.

— Ты сломал мне нос, — проговорил парень, выстреливший смертельным антикоагулянтом. Хотя слова, приглушенные его руками, прозвучали ближе к «ты, шломал мне нош».

— Эй, Трумен! Полегче, будь добр. — Восклицание Адриана Бейлора прозвучало с небольшого расстояния. Дородный куратор шагнул к нам с другого конца шеренги джипов, ощетинившись, как разъяренная собака. — Парень только неделю как вышел из учебного лагеря, и это был несчастный случай.

— Этот парень, — сказал Вайят, — слишком пуглив, чтобы использовать боевые патроны. Кому, черт возьми, он заплатил, чтобы получить диплом?

— У этого парня есть гребаное имя, — прорычал парнишка, о котором шла речь. Краска залила обе щеки. Он опустил руки, позволив своему сломанному носу свободно кровоточить. На полфута ниже Вайята, он встал, как классический ботаник, лицом к лицу с хулиганом на детской площадке. Для новичка он был слишком самоуверен.

Вайят скрестил руки на груди. — И какое?

— Пол Райан.

— Ну, отлично. — Вайят наклонил голову в сторону Бейлора. — Пол Райан слишком пуглив, чтобы выходить на поле боя с боевыми патронами.

Все лицо Пола стало свекольно-красным.

Бейлор издал низкий горловой рык-вызов. — Ага, а я уверен, что не стоит принимать советы по тренировкам от парня, из-за которого погибла вся его команда.

Вайат вздрогнул. Я напряглась, ожидая новых ударов. Или, по крайней мере, парочки отборных оскорблений. Когда ничего не произошло, я разозлилась. За Вайята и за себя, как одного из трех мертвых человек, упомянутых в язвительном комментарии Бейлора.

Прежде чем кто-либо успел меня остановить, я уже перемахнула через лужу крови и оказался лицом к лицу с Бейлором. Я уперлась кулаком в его черную водолазку и наклонилась вперед, пока мы не оказались нос к носу. Я только что переступила негласную черту кодекса среди охотников и кураторов, но мне все равно. Я ведь больше не работаю на них.

— Наша смерть не была, черт побери, виной Вайята, понял? Ты гребаный мудак. — Я отпустил его, и он отступил на шаг назад.

— Эви, перестань — попросил Вайят.

Я повернулась к нему, сжав кулаки. Его плечи поникли. Он больше не казался сердитым, только грустным, но это только подпитало мой гнев. — Но почему, Вайят? Наша смерть не твоя вина.

— Конечно. — Его тон говорил об обратном, но это не та драка, которую я готова пережить снова перед другими. По крайней мере, пока не посплю несколько дней. Я думала, он смирился с тем фактом, что Джесси и Эш, моих последних партнеров по триаде, убили в рамках более масштабного плана. Их смерть — и, в конечном счете, мою тоже — спланировали заранее, и её невозможно было предотвратить. Но это не его вина. И не моя тоже.

Да, это не моя вина. Может быть, если бы сказала это ещё несколько раз, я бы даже поверила.

Охотники и кураторы продолжали собирать трупы, а солнце медленно поднималось все выше в утреннее небо, превращая пурпурные и малиновые тона в розовые и золотые. Запах гнили усилился, когда прохладное утро сменилось теплом. Возле нашего джипа возвышалась совсем другая груда тел — шесть мертвых охотников, каждый тщательно укрытый хлопковым одеялом. Хотя погибших было меньше, эти потери ударили гораздо сильнее. Прибавив к этому вчерашнюю гибель всей команды триады Руфуса, мы потеряли сорок процентов наших подготовленных сил.

В конечном счете битва длилась всего час, но её последствия будут ощущаться ещё долго — не только среди триад, но и среди многих видов, населяющих город и окружающие горы. Гоблины — разновидность падальщиков, которая проводила больше времени в городских канализациях и подземных туннелях, чем на поверхности, — проявили своё умение плести интриги, объединившись с полукровками и открыто напав на нас. За это их будут безжалостно преследовать. Полукровки — ещё не полностью вампиры, но уже и не люди — не имели реальной власти, кроме как в качестве головорезов и бродячих уличных банд, но кто-то сумел держать их организованными достаточно долго, чтобы вызвать серьезную резню сегодня вечером.

Их коллективный статус только что превратился из раздражителя в врага общества номер один.

Триады могли справиться с гоблинами и полукровками. Мы делали это много лет, в тайне, скрывая существование таких существ от широкой публики. Но появившийся организатор, направляющий их действия, смог вызвать большие потрясения. Совет фейри, крупнейший защитник человечества, был предан одним из своих — эльфом по имени Товин, одним из очень немногих эльфов, о существовании которого знали. Он пытался выпустить демона в наш мир, пересадив сознание этой твари Вайяту. Мы остановили Товина и поймали демона в ловушку.

Временную ловушку. Амалия, королева фей, скорее всего, вскоре пришлет кого-нибудь, чтобы забрать ониксовый кристалл размером с лимон, в который превратился демон, для надлежащего хранения и утилизации. Она дала мне волшебное заклинание, чтобы остановить демона; я доверяла ей разбираться с ним дальше.

Но, возможно, самым важным итогом сегодняшней битвы стало то, что триады нашли своего временного союзника в вампирах — чего я никак не ожидала три дня назад от вида, который делал все возможное, чтобы игнорировать нас, а когда они этого не делали, то смотрели свысока. Этот союз возник не только из единого мнения, что все полукровки должны быть уничтожены, он вырос из чего-то большего, однако, что это большее, я затруднялась сказать.

И сейчас я слишком измотана, чтобы беспокоиться об этом. — Давай просто уберемся отсюда к чертовой матери, — проговорила я.

— Ты собираешься подать официальный рапорт об этом, Трумен? — спросил Бейлор.

Вайят фыркнул: — Ты предлагаешь мне вернуться на работу?

— Не мне предлагать подобное, но ты сыграл в этом деле огромную роль. Один раз куратор — всегда куратор, верно?

— Да. — В этот раз он, кажется, говорил серьезно.

Я схватила Вайята за запястье и потащила прочь. Он пошел без дальнейших подсказок, по-видимому, так же готовый поскорее уйти отсюда, как и я.

— Стоун!

Господи, что теперь?

Джина Кисмет подбежала со стороны павильона напротив центра посетителей и остановилась прямо перед нами, даже не запыхавшись. Её левая нога была забинтована, сквозь нее уже просачивалась кровь, но рыжеволосая, невысокого роста, куратор, казалось, не обращала внимания на раны. Она протянула мне черный сотовый телефон, и я посмотрела на него.

— Инстинкт подсказывает мне, что это ещё не конец, — сказала она.

— Мне тоже.

— Тогда возьми его, на всякий случай.

Я так и сделала, сунув телефон в задний карман джинсов. — Спасибо.

— Ещё увидимся.

— Несомненно.

Она побрела назад, уже выкрикивая приказы кому-то другому. Я не очень хорошо её знала, но решила, что она мне нравится. Напористая и сильная, как охотник — только не он. Огненно-рыжие волосы исчезли среди оставшихся фигур, хотя знала, что увижу её снова. Возможно, гораздо раньше, чем мне хотелось бы.

Прошлой ночью мы с Вайятом пришли сюда через лес, но решили выбрать более удобный маршрут обратно к нашей спрятанной машине. В нескольких десятках ярдов вниз по ухабистой подъездной дороге, почти на полпути к главной трассе, он начал смеяться. Я остановилась посреди усыпанной листьями дороги и уставилась на него. Он помахал мне рукой, не подавленный, а просто втайне забавляясь чем-то в своей собственной голове. Свирепо посмотрела на него, ожидая услышать, что же так его развеселило.

— Я просто подумал, — сказал он. — Вот мы уже целую милю идем обратно к машине, а ты, наверное, сможешь телепортировать нас обоих меньше чем за секунду.

Мне даже в голову не пришло использовать свой новообретенный дар, чтобы вернуть нас обратно. Потребуется какое-то время, чтобы освоиться с ним, не меньше, чем осознать, что я полностью овладела своим нынешним телом. Неделю назад меня замучили до смерти гоблины. Три дня назад я была воскрешена в теле Чалис Фрост, недавно умершей в результате самоубийства. Менее двух часов назад магическая сделка, которая давала мне только три дня загробной жизни, оказалась расторгнута в шквале воспоминаний и физических ощущений. Постоянное обладание чьим-то телом, по-видимому, несёт в себе ещё и память о жизненном опыте этого тела.

Трудно передать, насколько это странно.

Мы с Вайятом также обнаружили, что у Чалис имелся дар, природу которого она не понимала. Прямая связь с разрывом — источником магии для всего мира. Только горстка людей обладала этой связью, получая уникальный дар. Вайят вызывал неодушевленные предметы, а Чалис — теперь я — телепортировалась. Мне просто нужно научиться лучше управлять этим даром.

— Не сегодня утром, приятель, — ответила я. — Я с трудом перенесла трех человек через силовое поле, которое Товин поместил вокруг центра для посетителей; не спала больше нескольких часов подряд с тех пор, как… ох, была мертва, и так голодна, что могла бы опустошить целое кафе. В ближайшее время больше не собираюсь перемещаться в пространстве. Если подумать, то уже много что сделала для своего будущего.

— Например?

Снова двинулась вперед. Легкий ветерок дул сзади, принося с собой едкий запах гари. Не сладкий, как обугленное мясо, а тяжелый и маслянистый. Отвратительный.

— Я очень устала, Вайят, — проговорила я. — Морально, физически, эмоционально и любые другие степени усталости, которые можно добавить в эту смесь. Просто хочу найти мотель где-нибудь в глуши и поспать неделю. Затем принять долгую горячую ванну и проспать ещё неделю.

— И после того, как ты проспишь две недели? — спросил он откуда-то позади меня. Последовал второй, беззвучный вопрос, намекающий на то, что я упустила из своего списка — его участие в этих мероприятиях.

Может быть, после первой недели сна у меня хватит сил обдумать мое новое суперкомбинированное существование Эви/Чалис и место Вайята в нем. Часть меня хотела затащить его в этот гипотетический мотель и физически отпраздновать победу в битве, пока мы не выбьемся из сил. Но страх перед моей реакцией на него в последний раз, когда мы пытались сблизиться, решительно исключал секс из моих ближайших планов. Мое новое тело, возможно, дало мне физическую дистанцию от воспоминаний о пытках и изнасилованиях гоблином, но Вайат прав: трех дней недостаточно, чтобы переварить все это. Когда мой крайний срок истек, у меня было время разобраться в своих чувствах к нему. Это притяжение началось в Чалис и подпитывалось моими воспоминаниями о нем, а теперь оно стало чем-то совершенно собственным.

Чем-то таким, что я никак не могла сформулировать.

Позже придумаю, как это назвать. — После того как просплю две недели, может быть, я воспользуюсь этим мобильником, чтобы позвонить Кисмет и убедиться, что мир не успел скатиться в ад, пока я спала.

— Похоже, аду очень хочется пересечь пролом.

— Ну что же, Товин мертв, Испорченный взаперти, а Прекрасные всё ещё охраняют Первый Предел. Я бы сказала, что их шансы переправиться чертовски невелики, не так ли?

— Конечно, пока кто-нибудь другой не решит продолжить то, на чем остановился Товин.

Я ускорила шаг, не в силах избавиться от зловония костра, который бушевал в дали. — Всегда был кто-то, кто пытался объединить виды против нас, Вайят.

— До Товина никто никогда не смог заставить их это делать. Особенно гоблинов, которые, как известно, плохо играют в команде.

Мне не хотелось признавать, что он прав. Согласившись, что это так, придам вес его словам, а я устала от того, что другие властвуют надо мной. Тошнит от того, что все вокруг вертят, манипулируют и используют. Триады делали это, Вайят делал это, и Товин делал это. Хватит.

— Эй, посмотри на меня.

Он схватил меня за левое запястье. Мой желудок сжался. Я развернулась, одновременно выкручивая запястье, затем поднырнула позади Ваяйта и эффективно скрутила его руку вверх.

— Не хватай меня, — прошептала я ему на ухо.

— Прости.

Отпустила его и отступила назад, тяжело дыша без всякой на то причины. Не то чтобы это маленькое оборонительное движение выбило меня из колеи. Нет, это во мне бурлил проклятый адреналин. Мое сердце бешено колотилось, рефлексы сработали быстрее, чем я осознала свои действия. То, что он схватил меня за руку, не должно было вызвать такой реакции. Хотя, возможно, это вовсе не моя реакция.

Мне предстояло абстрагироваться от Чалис Фрост, пока мой мозг приспосабливался к её остаточным воспоминаниям. Чтобы получить постоянное место жительства в теле мертвой женщины, требовалось некоторое привыкание. Особенно женщины, совершившей самоубийство. Вся моя жизнь была связана с тем, чтобы не сдаваться, несмотря на сильную боль или минимальные шансы. Чалис покончила с собой прежде, чем встретилась лицом к лицу с образами демонов, подпитывающих её депрессию. Теперь я знала, что причина в её нераскрытом даре, но она даже не попыталась с ним разобраться. Она просто сдалась.

Я не хотела иметь с этим ничего общего. Но разве принять её влечение к Вайяту не означало принять и её роковую слабость? Если я не могу иметь одно без другого… не в моих привычках сдаваться. Не той я, которая была Эви Стоун.

— Я действительно не хочу говорить об этом, Вайят, — произнесла я. — Не хочу говорить ни о Товине, ни о Совете фейри, ни о гоблинах, ни о вампирах, ни о чем-то ещё, что не имеет отношения к теме хоть небольшого отдыха от этой дьявольски дерьмовой бури под названием «моя вторая жизнь».

— Ты не можешь вечно игнорировать это, Эви — сказал он, повернувшись ко мне лицом.

— Не собираюсь я игнорировать это вечно. Только в ближайшее время.

— Ты собираешься избегать и Чалис в ближайшие дни?

— Сейчас это довольно затруднительно, не находишь?

— Не знаю. Ты не совсем откровенна о подробностях того, что произошло, когда я умер.

Я смотрела в землю, желая, чтобы он замолчал. Перестань говорить о смерти так небрежно — это моя обыденность, а не твоя. Может быть, смерть Вайята нарушила соглашение о воскрешении и позволила мне жить, но исцеляющий кристалл, который приняла от пожилого гнома по имени Хорзт, сработал не сразу. Мы почти проиграли.

Вайят коснулся пальцем моего подбородка и надавил. Я позволила ему поднять мою голову достаточно высоко, чтобы посмотреть прямо в его угольно-черные глаза. Полные любопытства, боли и жизни. И в глубине, наверное, чтобы не пугать меня, любви. Не платонической любви куратора к своему давнему охотнику, а любви человека, который добровольно отдал свою душу, чтобы дать мне второй шанс на жизнь.

Та любовь, на которую я хотела ответить, но не могла… по крайней мере, физически. Во всяком случае, пока не примирю прошлое Чалис с моим собственным. — Ты действительно хочешь знать, что случилось после твоей смерти? — переспросила я.

— Да.

— Мое сердце разорвалось в груди. Метафорически. Теперь ты счастлив?

Он издал сдавленный звук, застрявший между вздохом и криком.

— Примерно через пять секунд, — продолжила я, — увидела ослепительный серый свет, в моей голове промелькнуло около тысячи различных воспоминаний, я почувствовала сотни незнакомых ощущений по всему телу и чуть не сгорела, когда поняла, насколько мощной стала моя связь с разрывом.

Дар телепортации моего нового тела был усилен этой связью, укрепив и меня. В тот момент, когда Чалис и я наконец стали единым целым, моя судьба изменилась. Мои чувства изменились. Мир уже перестал быть таким мрачным, как два часа назад. Я не знала, что за частички «я» остаются после смерти тела, но кусочки Чалис чувствовали себя как дома в моей голове.

— Ты видела её воспоминания? — спросил Вайят.

— Некоторые из них, думаю, но это не похоже на то, как я помню свою жизнь. Больше похоже на эмоции и ощущения, связанные с событиями. О том, как она росла и чувствовала себя чужой, о её чувствах к Алексу.

Боже, а как же Алекс? Лучший друг Чалис отдал свою жизнь, чтобы помочь мне. Я ничего не знала о его семье, работе, друзьях. Его близкие будут гадать, куда он исчез. Они захотят получить ответы. Конечно, я не могла сказать им, что он превратился в вампира-полукровку, и что я выстрелила ему в голову, чтобы избавить от страданий.

От горя у меня перехватило горло. Глаза наполнились слезами. Прикусила внутреннюю сторону щеки — больше никаких слез. Я должна держать себя в руках.

Вайят сжал мое плечо. Я переплела свои пальцы с его и улыбнулась.

— Надо идти дальше, — сказала я. — Нам ещё долго возвращаться.

Я знала Вайята достаточно хорошо, чтобы видеть, как сильно он сдерживался от того, что хотел сказать или сделать, но не стал. — Хорошо, — согласился он.

Мы вышли на трассу и продолжили путь вдоль обочины. Никаких машин так рано утром мы не встретили, добравшись к нашему скрытому (украденному) автомобилю через несколько минут. Заправочная станция только просыпалась, её неоновая вывеска «Открыто» сверкала оранжевым в окне. Я почувствовала запах горького кофе — такого, который можно купить только тогда, когда нет другого выбора, и всё сводится к переваренному осадку или засыпанию за рулем.

В животе у меня заурчало. Паршиво. Мы оба в крови — человеческой и чужой. Работник заправки вызовет полицию прежде, чем мы успеем сделать хотя бы пять шагов внутрь.

— Скоро нам придется бросить эту машину, — произнесла я, когда мы снова выехали на дорогу в город. Парень, у которого мы её украли, должен скоро очнуться — если уже не очнулся — и сообщить о нападении. Обычные копы ничего не знали о триадах, и мне не нравилась идея провести день в камере предварительного заключения.

— Неплохо бы ещё решить, куда мы направляемся, — сказал Вайят. — Мотель — хорошая идея, но нам нужна еда и свежая одежда.

— А как насчет квартиры кота-оборотня? Той, в которой мы останавливались несколько дней назад?

Вайят покачал головой, притормаживая перед приближающимся перекрестком. Мы выехали из леса на окраину города, и дорога расширилась до четырех полос. — Сегодня он вернется в город.

— Черт. — Это была моя лучшая идея. — Не думаю, что они сохранили наше старое место на Коттэдж?

— Оно стало первым, что обыскали триады, когда ты вышла из-под контроля.

Надо полагать. Двухкомнатная квартира на Коттэдж-плейс была настоящей дырой, но последние четыре года она служила мне домом. Я унаследовала комнату, размером с шкаф, от умершего охотника, которого заменила, в то время как Джесси и Эш спали в относительно большой второй комнате. Квартиры хватало, чтобы переночевать, и она находилась достаточно близко к Мерси-Лоту для удобной охоты. Я не возвращалась туда с той ночи, когда убили моих напарников. В этом совершенно не было необходимости. Я не обзавелась никакими личными вещами, чтобы забирать их, ничего сентиментального, чтобы оплакивать.

Может быть, именно поэтому я держала цепочку так близко. Сунула руку в задний карман и вытащил её. В одном углу серебряного креста темнело пятно крови, но слова, выгравированные на обороте — «С любовью, навечно, Алекс» — всё ещё виднелись. Маленькая частичка Чалис и Алекса.

— Это безопасное место для отдыха на некоторое время, — сказал Вайят.

Я резко дернулась в сторону. Он прав, и мне это очень не нравилось. Мне не хотелось возвращаться в квартиру, которую делили Алекс и Чалис, просто я не видела особого выбора. Триады знали о ней, но теперь, когда мы снова на их стороне, нам не нужно беспокоиться о внезапной атаке. Келса знала меня как Чалис, но она мертва — нет никаких причин думать, что гоблины имели ключ к разгадке. У Айлин и её вампиров нет повода нападать на нас.

— А что, если Алекс рассказал полукровкам, кто он такой? — Я надела цепочку. — Они могут знать об этой квартире.

— Большинство из них мертвы, Эви.

— Дверь во внутренний дворик выбита.

— Тогда мы там надолго не задержимся. Но, честно говоря, это наш лучший вариант.

— Прекрасно.

Город проплывал мимо знакомым размытым пятном. На юг — к Мерси-Лоту, потом на запад — к мосту на Уортон-стрит и в более приятные кварталы Парксайд— Ист. Я направила Вайята к нужному блоку, больше руководствуясь каким-то странным инстинктом, чем реальной памятью. Чалис знала это место, оно было частью её самой. В первый раз, когда оказалась здесь, три дня назад, я чувствовала себя неловко в чистом, богатом окружении. Возвращение сегодня стало вполне естественным. Будто домой.

Я указала на здание, которое мы проезжали, — просто очередной жилой комплекс с чистыми стенами, украшенными балконами, и подземными парковками. Вайят объехал квартал и свернул в переулок между отдельно стоящими зданиями. Он припарковался возле ряда мусорных контейнеров. Мы протерли машину, прежде чем выйти.

— Мы точно привлечем к себе внимание, — проговорила я. Район вокруг нас просыпался, всё больше и больше машин выезжало на дорогу, чтобы добраться до города. Я присоединилась к нему перед припаркованной машиной.

Вайят посмотрел на свою рубашку, один рукав которой был грязно— белым, а другой — темно-красным. — Может, мы станем законодателями новой моды.

— Или паники. Квартира Чалис в квартале отсюда, на пятом этаже.

— Ты могла…

— Я не могу переместить нас.

— Тебе все равно придется это сделать, как только мы доберемся до двери.

Я склонила голову набок. — И почему же?

— У тебя есть ключи?

Я ощупала свои карманы. У меня не было ключей Чалис с тех пор, как… Ну, я не уверена. Два дня назад, когда вернулась в её квартиру, чтобы попросить Алекса о помощи, я вошла туда с ключами. А после этого? — Должно быть, оставила их в квартире. Дерьмо. — Резко развернулась и ударила каблуком по крылу машины. Поцарапала, но вмятины не осталось. Легче от этого мне не стало.

— Машина тут ни при чем, Эви.

— Никто ведь не виноват, верно? Это просто случилось.

Вайят нахмурил брови. — Какого черта?..

Металл заскрежетал и раздался звон. Стекло разбилось вдребезги, звякнуло о землю и отскочило. Лопнула резина, зашипел воздух. Осколки упали мне на левую руку и щеку. Вайят ругнулся, и мы упали набок, подальше от шума. Другой локоть я оцарапала о тротуар.

На машину упало что-то тяжелое. Посмотрела вверх на мужскую фигуру, полуосвещенную светлеющим утренним небом. Он стоял на провалившейся крыше машины, выпрямив спину и вытянув руки вдоль туловища. Высокий, худощавый, мускулистый, в джинсах и туфлях, и больше ничего. Я вздрогнула, открыв рот, когда на нас упали две новые тени.

Тени, отбрасываемые его крыльями размахом футов в двенадцать.