Как прелестна роза

Глава 10

Клуб-столовая старого форта размещался в сколоченном из неотесанных бревен деревянном здании с земляным полом. Должно быть, он пустовал не „очень долго, потому что глина между досками еще не успела обсыпаться, да и чугунная печь стояла на месте.

Окинув взглядом помещение столовой, Кристал испытала неописуемый ужас. Всюду толпились люди: ее спутники, кавалеристы. И солдаты маршальской службы. Девушке казалось, что буквально у каждого человека, на которого натыкались ее глаза, сияет на груди серебряная звезда. Эти пугающие звезды, переливаясь в свете ламп, слепили ее своим блеском.

Уняв дрожь в ладони, которая покоилась на согнутой руке Кейна, девушка изобразила на лице лучезарную улыбку, хотя каждый мускул в теле зудел от желания кинуться прочь из клуба, а рассудок вопил, приказывая бежать во что бы то ни стало. Однако пока она благополучно не отбыла из форта вместе с остальными пассажирами, необходимо сохранять самообладание, чтобы никто ничего не заподозрил. Ладонь со шрамом инстинктивно сжалась в кулак. Она не собирается демонстрировать свое клеймо. Если кто-то захочет увидеть ее ладонь, пусть выламывает руку.

Из толпы кавалеристов в синих мундирах выплыл мистер Гласси и, приблизившись к ним, без излишних Церемоний, по-медвежьи обнял Кристал. У девушки опять навернулись на глаза слезы. Генри Гласси — Добрейшей души человек. Жаль, что им не суждено стать друзьями. Кристал отступила на полшага. Торговец был несколько бледен и как будто даже похудел, хотя, возможно, это обманчивое впечатление: фигура его не утратила тучности, и в целом он выглядел неплохо. В своем элегантном ядовито-зеленом костюме, который заметно преобразился после чистки, мистер Гласси казался почти таким же щеголем, как и в их первую встречу, когда они отправлялись в Нобл в дилижансе компании «Оверлэнд экспресс».

— Слава Богу, что вы целы и невредимы, миссис Смит. Даже передать не могу, как мы с господином Адльмейером тревожились за вас, — воскликнул торговец, не решаясь отнять руки от Кристал, словно она была его дочерью, которую он потерял много лет назад и теперь обрел вновь.

Девушка улыбнулась ему и перевела взгляд на «проповедника». Она только сейчас узнала его фамилию. «Проповедник» улыбался, но как-то жалко, словно алкоголик, молящий о глотке виски.

Мистер Гласси кивком указал на Кейна, который отправился поприветствовать группу кавалеристов.

— Даже не верится, что этот головорез — служитель закона.

Кристал глянула в сторону Кейна. Он смеялся, разговаривая с мужчинами, — может, кто-то из них рассказывал забавную историю. Зубы у него были ослепительно белые, ухмылка напоминала волчий оскал, а холодные глаза лучились теплом. Держался Кейн с непринужденной легкостью и даже казался счастливым. Пока не встретился с ней взглядом.

Улыбка исчезла с его лица так же мгновенно, как исчезают золотые монеты в сундуке скряги. Кристал видела, что он обеспокоен ее поведением. Они поменялись ролями. В Фоллинг-Уотере она все время пыталась найти объяснения его загадочным поступкам.

— Да, удивительный человек, — откомментировала Кристал, радуясь тому, что мистер Гласси, отодвигая в этот момент для нее стул, не заметил, как она обменялась взглядом с Кейном. Ей не хотелось, чтобы торговец догадался о ее отношении к Макколею. Желая отвлечься от тревожных мыслей, девушка кивком поздоровалась с кучером и охранником дилижанса, которые притулились в углу. И тот, и другой, похоже, были очень рады, что все так хорошо кончилось. — А где Пит и его отец? — полюбопытствовала Кристал, оглядываясь по сторонам.

— Пит наблюдает маневры, а старик Элиас, по-моему, пытает Роуллинза относительно того, когда вернут его деньги. — Мистер Гласси весело фыркнул. — Кажется, он очень сердится, что деньги ему не отдали тотчас же.

При иных обстоятельствах Кристал непременно расхохоталась бы, представив, как седой старик третирует Роуллинза, но ей и самой не терпелось поскорее получить назад свои бесценные семь золотых монет. Она только и думала о том мгновении, когда вновь ощутит на ладони их приятную тяжесть.

На плечо ей легла чья-та рука. Девушка подняла голову. Над ней возвышался Кейн; он держал оловянную кружку.

— Вот, выпей. Спать будешь лучше. — Кейн протянул кружку Кристал.

— Спасибо… — Девушка запнулась, не зная, как его теперь называть. Кейн — вроде бы не совсем уместное обращение при их нынешних отношениях.

— Можешь называть меня Маколей, — сказал он, словно прочитав ее мысли.

— Маколей, — шепотом повторила Кристал, беря из рук Кейна кружку, и тут же отвернулась. Она боялась посмотреть ему в лицо, опасаясь, что глаза выдадут ее озабоченность, что она не сумеет скрыть своих чувств. Она слишком близко подпустила к себе Кейна, когда считала его разбойником. Пора возвращать все на круги своя, и делать это нужно не откладывая — промедление смерти подобно.

Кристал отпила из кружки маленький глоток; Кейн потчевал ее горячим кофе, щедро приправленным виски. Девушка упорно избегала взгляда Маколея, и от этого оба чувствовали себя еще более стесненно, сидя друг подле друга. Теперь от внимания мистера Гласси не укрылось, что между Кристал и Кейном происходит что-то неладное.

Маколей вскоре вновь присоединился к кавалеристам и стал помогать им разделывать оленину; мистер Гласси придвинул свой стул к Кристал. Взяв ее за руку, он сказал:

— Я очень рад, миссис Смит, что нам представилась возможность побеседовать с глазу на глаз.

— Зовите меня Кристал. — Девушка выдавила из себя улыбку, хотя в данной ситуации ей было не до смеха.

— Вы оказываете мне большую честь, принимая в круг своих друзей, Кристал, но… — встревоженный взгляд мистера Гласси метнулся к Кейну, — я никак не могу забыть, какой у вас был вид, когда вы появились тогда в салуне. — Он понизил свой участливый голос до шепота. — Платье на вас было разорвано. А Кейн грубо помыкал вами, мы все это видели. Пихал вас. Бесцеремонно тащил за руку.

— Он не причинил мне вреда. Он меня не обижал, — прошептала девушка, сама удивляясь тому, что голос ее задрожал.

— Вам пришлось нелегко. И я хочу, чтобы вы знали: если с вами плохо обошлись, мы потребуем возмещения морального ущерба. Если господин Кейн воспользовался вашим беспомощным положением, я добьюсь справедливости. Я заставлю его жениться на вас…

— Нет, — с излишней горячностью возразила девушка.

— Ну, будет, будет, миссис Смит. Я вовсе не хотел расстраивать вас.

Кристал улыбнулась трясущимися губами.

— Ради Бога, простите. Я не расстроена. Господин Кейн не сделал ничего такого, о чем ему пришлось бы сожалеть. К тому времени, когда за нами пришлют дилижанс, я уже вполне оправлюсь от пережитого. Мне надо срочно уехать.

— Ну зачем же так спешить?! — Торговец хохотнул. — Вы только подумайте, сюда едет сам Теренс Скотт. Он везет с собой кругленькую сумму, чтобы вознаградить нас за страдания. По-моему, он прибывает завтра вечером.

Кристал с нескрываемым изумлением смотрела на мистера Гласси. Она и мечтать не могла о том, что компания «Оверлэнд экспресс» отблагодарит юс деньгами за причиненные неудобства. Этих денег ей, вероятно, с лихвой хватит, чтобы вывести на чистую воду Дидье. Трудно поверить, но, кажется, фортуна улыбается ей.

— И вы знаете, сколько денег он везет? — спросила девушка, понимая, что проявляет неделикатность, но сдержаться не могла.

— Понятия не имею! Но не сомневаюсь, всех вознаградят щедро. Особенно вас, Кристал. Насколько мне известно, они не подозревали, что в дилижансе ехала женщина. И теперь очень удручены, что впутали вас в это дело.

— Понятно.

— Сам я вынужден пропустить торжество, — продолжал трещать мистер Гласси, — но со мной расплатится мебельная фирма «Патерсон». А уж они меня не обидят. Видите ли, я для них очень ценный работник. За мной уже выслали дилижанс, чтобы я мог поскорее заняться своими счетами. Я отправляюсь завтра рано утром. — Он пригладил лацканы на пиджаке. — Нельзя бездарно терять время, торговля не ждет.

Кристал потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить полученную информацию.

— Значит, вы уезжаете завтра утром? — наконец выпалила она. — Вы не собираетесь ждать дилижанс «Оверлэнда»?

— Ждать не могу ни дня. Счета нужно оформить как можно быстрее. Я и так потерял много времени.

Кристал барабанила пальчиками по шероховатой поверхности деревянного стола. Глупо пренебрегать компенсацией «Овердэнда». Но, может быть, все же проявить осмотрительность и уехать утром? Как ей поступить? Покинуть форт вместе с мистером Гласси или, отбросив всякую осторожность, ухватиться за шанс уладить все свои проблемы с помощью денег компании «Оверлэнд экспресс»?

— О чем вы задумались?

Девушка с испугом посмотрела на торговца.

— Я… я просто завидую, что у вас есть возможность уехать раньше. Маколей… э… господин Кейн говорил мне, что «Оверлэнд» пришлет дилижансы только через два дня.

— Значит, вы тоже спешите?

Кристал прикусила нижнюю губу, думая о Кейне. Если она решит остаться, они чудесно проведут вдвоем эти два дня, и он никогда не узнает, кто она такая. Но может случиться и так, что она не устоит перед его чарами, и в постели вместе со своей девичьей честью выдаст ему и правду о своем прошлом, и он, насладившись ею вдоволь, швырнет ее потом на растерзание волкам с серебряными звездами. Глаза девушки затуманились.

— Я… возможно, мне и впрямь нужно будет уехать раньше.

— Ну что ж, если нужно, то я, безусловно, прихвачу вас с собой завтра утром. Патерсон сообщил телеграммой, что дилижанс прибудет на рассвете. Но куда вы направляетесь?

Кристал замешкалась. В общем-то ей было все равно, куда ехать, но ответить так торговцу она не могла. У того сразу же возникнет масса вопросов.

— Где вы сделаете первую остановку?

— В Саут-Пассе.

Девушка одарила мистера Гласси теплой лучезарной улыбкой. От Саут-Пасса рукой подать до Нобла, а ведь именно туда она и направлялась.

— Вот и прекрасно. Если я решу ехать с вами, значит, на рассвете встретимся у дилижанса.

— И вас никто не будет сопровождать?

— Ничего со мной не случится. — Кристал опять улыбнулась торговцу обольстительной улыбкой. — Только не говорите никому о нашем плане, хорошо?

Мистер Гласси восторженно кивнул.

— Ну разумеется. Это останется между нами. Индианки из племени майданов принесли ужин, прервав их беседу. К столу вернулся Кейн. Он сел рядом с Кристал, и девушка быстро перевела разговор на другую тему, высказав замечание о том, что в западных краях трудно приобрести качественную мебель, тем самым спровоцировав мистера Гласси на двадцатиминутную речь по этому поводу. Кристал ела молча, вполуха внимая разглагольствованиям торговца, зато чутко реагируя на каждое движение Кейна: на то, как он дышит, отпивает глоточками виски, как меняет положение тела (скамья была жесткая), — ничто не укрылось от ее внимания. Пытаясь определить, ощущает ли он ее близость столь же остро, она при каждой удобной возможности бросала на Кейна взгляд, который он тут же перехватывал. Так смотрят друг на друга только влюбленные.

Когда ужин был съеден, Джад, кучер дилижанса, заиграл на скрипке мелодию медленного вальса. Кристал, хотя и не привычна была к горячительным напиткам, кофе с виски выпила с удовольствием. Ей хотелось расслабиться, отдохнуть, но, пока она находится в форте в окружении блюстителей правопорядка, о таком счастье можно только мечтать.

Маколей, вальяжно развалившись на стуле, бесцеремонно задрал свою ногу в сапоге на скамью, где сидела девушка. Кристал взглянула на него, пытаясь придумать, как завязать разговор о деньгах, которые выделила компания «Оверлэнд экспресс» пострадавшим пассажирам в качестве компенсации за тяжкие испытания. Если сумма маленькая, то она, конечно же, уедет с мистером Гласси. Ну а если их собираются вознаградить по-королевски, она останется, хотя это и рискованно. Но пока Кристал не знала, как поступить. Решение нужно принять до рассвета.

— Как ты думаешь, когда нам вернут наши вещи? — спросила девушка, с напускным безразличием водя взглядом по столовой, словно для нее это не имело особого значения. — Вы ведь должны мне семь золотых.

— Не волнуйся. Здесь их все равно не на что тратить.

— Да, но…

— К тому же Теренс Скотт заплатит тебе гораздо большую сумму. Я слышал, он щедро собирается рассчитаться с вами за доставленные неприятности.

— И сколько же нам заплатят? — Кристал нахмурилась. Кажется, она слишком явно выразила голосом свою заинтересованность.

— Что, жадность обуяла? Девушка посмотрела на Кейна. Он озорно усмехнулся.

— Нет… ну… хорошо, пусть т-так, — запинаясь, выговорила она. — Я ведь не богата. И мне даже в голову не приходило, что нам возместят моральный ущерб деньгами.

— Кажется, он везет с собой пять сотен. Кристал вытаращила глаза.

— Долларов? — охнула она.

— Ну не бизоньего же навоза.

Девушка еще отхлебнула из кружки. Пятьсот долларов на семерых — это каждому примерно по семьдесят. Очень недурно. Кристал вспомнила, с каким трудом удалось ей накопить свои семь золотых монет. А тут такое богатство. У нее прямо во рту пересохло, едва она представила, что ей будет принадлежать столько золота.

— По-моему, ты что-то замышляешь, дорогая. Интересно, что?

Кристал остановила свой взгляд на Кейне. Чувствовалось, что Маколей слегка захмелел, и от этого она нервничала еще больше. Его необычные глаза, казалось, пронзают ее насквозь, читают все ее мысли. И южный акцент в его речи слышался явственнее, что в общем-то тоже ей не особенно нравилось. Слова, лениво льющиеся с его уст, были какими-то уж очень… обольстительными.

— Я просто думала о том, — холодно отвечала девушка, — что мне нужно купить новое платье. А на семьдесят долларов можно накупить много платьев.

— Семьдесят? Я сказал пятьсот. Каждому. А тебе, скорей всего, заплатят даже еще больше, учитывая тот факт, что ты — женщина и все такое прочее. Они ужасно расстроены, что впутали тебя в эту заварушку.

Горло горело от выпитого виски. Кристал едва не задыхалась. Невероятно. Сбываются ее самые сокровенные мечты. Имея в кармане пятьсот долларов, она в два счета расправится с Дидье. Наймет адвоката, даже детектива из агентства Пинкертона[11], чтобы собрать необходимые улики.

Кейн загадочно улыбался, словно ему было известно нечто такое, о чем она не догадывалась.

— Жаль, что сейчас у тебя нет нового платья. Это розовое сваливается с тебя прямо на ходу. — Он уставился взглядом в какую-то точку на ее фигуре, ниже подбородка, но выше талии.

Девушка, покраснев, оглядела себя. Одно ее плечо и отнюдь не малая часть груди были обнажены. Она оправила на себе шелковую материю, надеясь, что никто на нее не смотрит.

— Придется попросить индианок, чтобы к утру ушили тебе его. Вас ведь будут снимать, когда Теренс Скотт станет вручать вам деньги. А ты наверняка хочешь выглядеть обворожительно на фотографии.

— На фотографии?

— Так точно. — Кейн цинично усмехнулся. — Неужели ты полагаешь, этот янки взял бы на себя труд тащиться сюда, чтобы выдать вам деньги и не извлечь никакой выгоды для себя? Это, дорогая, не в духе янки. Завтра здесь соберется столько газетчиков, на весь мир тебя прославят. А когда Скотт выполнит свою миссию, тебя наверняка начнет обхаживать сам Барнум[12], чтобы ты согласилась выступать в его балагане, предложит тебе место примы. — Кейн презрительно расхохотался. — Шоу будет называться «Вдова с Дикого Запада». Могу себе представить. — Глотнув виски, он угрюмо произнес: — Не позволяй ему сделать из себя посмешище, Кристал.

Но девушка едва ли сознавала, что говорит Кейн. Услышав слово «газетчики», она оглохла от страха, сидела ни жива, ни мертва, обхватив заклейменной ладонью теплую кружку, чтобы никто не видел ее шрама.

— Но… но как репортеры смогут добраться сюда так быстро? — заикаясь, спросила она. — Нас ведь спасли всего несколько часов назад.

Маколей откинулся на спинку стула, с надменным видом скрестив на груди руки.

— Дорогая, это же янки. Теренс Скотт, этот чертов, саквояжник, предусмотрительно направил их сюда еще несколько дней назад, чтобы они растрезвонили о его благотворительности. Форт-Уошэки сейчас кишит газетчиками. Говорят, приехали репортеры аж из Чикаго. И даже из Нью-Йорка. — Он с отвращением фыркнул. — Цирк да и только.

У Кристал затряслись руки. Положив их на колени, она сцепила пальцы.

— Что с тобой? Тебе плохо?

— Я… кажется, я слишком много выпила, — неуверенно промолвила Кристал. Чтобы устоять перед ударом судьбы, она, собрав остатки сил, как можно спокойнее выговорила: — Думаю, мне лучше вернуться к себе. Ты не возражаешь? Завтра, наверное, будет тяжелый день. Мне нужно как следует отдохнуть.

Девушка поднялась со скамьи. Комната вдруг поплыла перед глазами — то ли от выпитого виски, то ли от страха, а может, просто потому, что она вымоталась до изнеможения за последние дни. Истинной причины Кристал не знала. Чтобы не упасть, она судорожно ухватилась за край стола; в ладонь вонзились две занозы.

Маколей нежно обнял девушку за талию. Он провел пальцами по бледно-лиловым кругам под ее глазами, выдававшим накопившуюся усталость.

— Да, наверное, тебе лучше лечь спать, — согласился Кейн.

— Разве ты мало докучал ей, Кейн? — задержал их чей-то неприязненный голос.

Кристал выглянула из-за плеча Маколея. В дверях стоял Пит, с юношеской непримиримостью сверля Кейна сердитым взглядом.

Кейн молчал. Кристал знала, что простреленное плечо все еще мучает его. Во время схватки с Кайнсоном рана открылась, и он всю вторую половину дня провел у врача. И вот теперь Пит, виновник его незаслуженных страданий, опять бросает ему вызов, провоцируя вытащить револьвер.

— Вы не должны и близко подпускать его к себе, Мадам, — заявил Пит, в знак уважения, снимая перед Кристал шляпу. — Мне плевать, кто он на самом деле. В салуне он отвратительно обращался с вами. Мы все это видели.

— Он не мог поступить иначе, — возразила девушка. Голова у нее раскалывалась. Сейчас ей совсем не до Пита с его благородством. Она и так едва держится на ногах. Шутка ли, потерять пятьсот долларов, с помощью которых она могла бы восстановить свое доброе имя. К тому же нужно подумать, как избежать встречи с репортерами, которые заявятся в Кэмп-Браун утром.

— Неужели? — Пит презрительно вскинул подбородок, покрытый юношеским пушком.

— Не в моих привычках тягаться с детишками, сынок, — вмешался Кейн; от его ледяного тона у Кристал мороз по коже пробежал. — Но предупреждаю, не испытывай мое терпение.

— С большим удовольствием померяюсь с тобой силой, Кейн. Научу тебя обращаться с женщинами.

Девушка содрогнулась. Юношеская бравада до хорошего его не доведет.

— Прекрати, Пит. Даже не думай об этом. Он не причинил мне вреда. Честное слово. Он вел себя так, понимаешь, как того требовали обстоятельства. Он не' мог допустить, чтобы разбойники заподозрили его. Я простила его. И ты должен простить.

— Он был груб с вами. — Пит повернулся к Кристал. В его глазах читалось благоговение. Можно было! подумать, что этот мальчик, которому не было еще и шестнадцати, влюбился в нее.

Девушка коснулась руки юноши.

— Что было, прошло, Пит. Если Маколей и поступился в чем-то долгом джентльмена, значит, иначе было нельзя. Я не сержусь на него за это. И ты не сердись.

— Все равно он вас недостоин, мадам. — Пит смотрел на Кристал с надеждой во взоре. — Такой красивой женщине, как вы, нужен настоящий кавалер. И поскольку нам с папой деньги вернули, я… я могу смело предложить вам свои услуги.

Пылкая, искренняя речь юноши глубоко взволновала Кристал. Пит с рыцарским бесстрашием пытался защитить ее в плену, да и вообще за все годы ее скитаний по Западу она впервые встречала человека, который был к ней так добр и великодушен. В порыве благодарности девушка провела ладонью по гладкой щеке подростка, с горечью сознавая, что видит его в последний раз.

— Я так жаждала услышать когда-нибудь эти слова, Пит, — ласково прошептала Кристал. — Ты женишься и забудешь меня, но слова твои навсегда останутся в моем сердце.

Юноша не смел дотронуться до Кристал. Он стоял, словно прикованный к полу, со смятением во взоре, очевидно пытаясь подавить в себе рвущееся наружу неуместное признание в любви. И вдруг, не в силах больше сдерживать распирающие его чувства, выпалил:

— Миссис Смит, я должен сказать вам…

— В другой раз, малыш, — перебил Пита Маколей и, фамильярно обхватив Кристал за талию, повел ее из столовой. Девушка вздохнула с облегчением; она была благодарна Кейну за то, что он избавил ее от неприятной необходимости отвергнуть ухаживания Пита. И в то же время ей было грустно от того, что она навсегда рассталась с этим храбрым мальчиком.

— Незачем было грубить ему, — укоризненно заметила девушка, когда они с Кейном пересекли плац.

— Этот глупый мальчишка прострелил мне плечо. С какой стати я должен с ним любезничать?

— Он считал тебя бандитом.

— Он слишком много о себе воображает. Надо же, набивается в кавалеры к взрослой даме.

— Он не намного младше меня.

Кейн ухмыльнулся.

— Чего это ты вдруг защищаешь его, Кристал? Неужели тебе нравится совращать малолетних? — Он внезапно расхохотался. Не будь она так озабочена своими невзгодами, Кристал, конечно же, по достоинству оценила бы шутку Кейна и от души посмеялась бы вместе с ним.

Они подошли к ее комнате. Кейн остановился и взглянул на девушку.

— Ну, я пойду. Мне… мне правда нужно выспаться. — Кристал вдруг почувствовала себя ужасно несчастной, осиротевшей. Ей столько всего нужно сказать ему, но на это нет уже ни времени, ни возможности. Больше она его никогда не увидит. Утром она уедет, и Фоллинг-Уотер превратится в далекое воспоминание.

Кейн постукивал сапогом по дощатому настилу; в глазах — досада и разочарование. Он хотел бы провести с ней ночь, но прекрасно понимал, что это исключено, поскольку они вернулись в мир цивилизации.

— А Пит прав, — промолвила девушка, видя, что Кейн и не пытается скрыть одолевавшие его предосудительные желания. — Джентльмен ты никудышный. У тебя это на лице написано.

— Дурацкая ситуация. После всего, что мы вместе пережили, даже представить не могу, чтобы таскать тебе цветы и строить из себя учтивого ухажера.

— Да уж. — Кристал опять замолчала, думая о том, какую мучительную правду несут в себе его слова. Женщине с ее репутацией смешно претендовать на обходительность и вежливые знаки внимания со стороны мужчин. Да и Кейн далеко не Ромео. В Фоллинг-Уотере она видела, что он готов был убить человека. Она знает, что он может быть суровым и жестоким; жалость и милосердие не свойственны его натуре. Для правительства такой работник — сущая находка. Война послужила ему хорошей школой. Она научила его бороться, научила побеждать и достойно проигрывать. Маколей Кейн — человек, который верно исполняет свой долг, чего бы ему это ни стоило, и от других он ожидает того же. Кейн покорил ее своими волевыми качествами, неустрашимостью, закаленным духом, и она внушила себе, что этот сильный суровый мужчина оградит ее от всех бед, но то было наивное заблуждение. От таких людей, как он, жестких и категоричных в суждениях, ей лучше держаться подальше. Они много опаснее заурядных обывателей. Для Кейна в мире существует только добро и зло; он не признает компромиссов. Он возвел этот принцип в идеал, потому что война привела его к духовному банкротству и он должен был найти для себя какой-то смысл в новой жизни. И, зная теперь, что он представляет собой как личность, Кристал понимала, почему Кейн решил служить закону. Его мир превратился в хаос, и восстановить утраченный порядок можно только с помощью закона. Если ему станет известно, что ее разыскивает полиция Нью-Йорка, он, повинуясь чувству долга, сделает все, чтобы правосудие свершилось. А это пугало ее больше всего. Потому что в правосудии она разуверилась.

На рассвете она покинет форт. Это решено. Кристал смотрела на Кейна, пытаясь придумать, что сказать ему на прощание.

— Ты хорошо будешь спать сегодня? — прошептал он. Слово «одна» так и осталось непроизнесенным.

Девушка молчала. Если Кейн услышит в ее голосе сожаление, он ни за что не отступится от нее.

— Мне будет не хватать тебя, дорогая, — тихо добавил он.

Кристал закрыла глаза. От Кейна пахло виски. Она жаждала ощутить запах его дыхания на своих губах. Досадуя на себя, за такое разрушительное желание, Девушка, уткнувшись взглядом в свою ладонь, потрогала торчащие из кожи занозы. На лепестках розы сидели две алые капельки, похожие на кровавые слезинки.

— Я ведь так и не знаю, Маколей, — заговорила она сиплым голосом, — что ты теперь собираешься делать? Куда отправишься?

— В поимке банд я больше не участвую. Это было мое последнее задание. Теперь осяду где-нибудь, займусь работкой поспокойнее. Я слышал, мне в Вашингтоне подыскали неплохое местечко.

— Ты справишься с любой работой.

— Поедем со мной в Вашингтон? Предложение Кейна было настолько неожиданным, что Кристал не сразу нашлась, что ответить.

— Я…

— Поживем вместе какое-то время, — перебил он, не давая ей возможности возразить. — Может быть, съездим в Нью-Йорк. Я куплю тебе великолепное платье, самое шикарное по эту сторону Атлантики.

У Кристал замерло сердце. Она молча поблагодарила Бога за то, что темнота скрывает ее лицо, на котором отразился ужас.

— Я… я не могу поехать с тобой. Мне… мне нужно быть в другом месте.

— Где? — спросил. Кейн таким тоном, что она не осмелилась промолчать.

— Меня ждет своя жизнь, свои дела.

— Но куда ты отправляешься? — допытывался Кейн, теряя терпение.

Кристал взглянула на его сердитое лицо; оно было совсем рядом. Секунды бежали; дарованные ей последние мгновения утекали сквозь пальцы, словно песчинки.

— Утром мы все обсудим. — Девушка ухватилась за дверную ручку, и у нее защемило сердце: они расстаются навсегда.

Она никогда больше не увидит его. Никогда не увидит, как лунный свет разглаживает строгие складки его красивого лица. Никогда не услышит его голоса, отдающего приказание или нашептывающего какую-то просьбу. Это конец. Другого не дано.

Не сдержавшись, Кристал взяла в ладони лицо Кейна и, притянув к себе, приникла к нему в долгом поцелуе. Она целовала его жадно, горячо, с тоской неутолимой страсти, упивалась его губами с горькой радостью в душе, запоминая каждое ощущение, каждое его движение: как он прижал ее к своей мускулистой груди, заключив в объятия, как он задышал, часто и прерывисто, когда она раскрыла рот под натиском его языка. Она должна сполна насладиться этим мигом блаженства, чтобы потом, вновь и вновь переживая его в глуши ночей, утешать свое одинокое сердце.

Кейн застонал; его рука переместилась ей на ягодицы. Кристал чувствовала, что он крайне возбужден. Позволь она ему, подумала девушка, он овладеет ею прямо на этом дощатом настиле, и никакие юбки ему не преграда. Но если они скрепят свои отношения интимной близостью, завтра она никуда не уедет. А если она не покинет форт на рассвете, ей несдобровать.

Почти насильно оторвав себя от Кейна, девушка отступила к двери; с трясущихся губ сорвался приглушенный всхлип. Он, словно в агонии, прошептал ее имя, но Кристал покачала головой, не смея поднять на него свои полные слез глаза, а потом скрылась в комнате, затворив за собой дверь, вытирая мокрые щеки тыльной стороной ладони. На мгновение воцарилась тишина. Потом она услышала, как Кейн выругался и пошел прочь, стуча сапогами по грубым доскам.

Будь он проклят! Она в жизни не плакала, а теперь никак не может подавить рыдания. Ей хотелось поплакать, погоревать, но это непростительная роскошь. Ей надо о стольким поразмыслить, у нее ведь миллионы проблем. А она только и думает, что о его удаляющихся шагах, стук которых эхом отдавался в ее сердце.