Как проиграть в любви

Глава 2

Райан

«Встречаться с кем-то — это весело, дорогая, но я не рекомендую этого делать».

— Доктор Лора Уинтерс, эксперт по взаимоотношениям

Я не из тех девушек, которые вызывают фантазии — а именно у мужчин студенческого возраста. В особенности у популярных. И все же я встречаюсь с одним из них.

С популярным парнем, я имею в виду.

Но Диего смущает меня больше отсутствием физической привязанности, чем тем фактом, что он вообще пригласил меня на свидание.

Конечно, мы встречаемся недолго, но мы почти не целовались, о чем я думаю каждый день с нашего первого свидания. Не знаю, то ли это потому, что он застенчивый и вежливый, то ли потому, что парень действительно не заинтересован во мне в сексуальном плане.

Поверьте мне: когда дело доходит до таких вещей, я только за. Ему не нужно стесняться, щадить мою чувствительность, или как вы хотите это назвать. Родители всегда учили меня, что физическая привязанность — одна из самых важных форм любви, которую можно проявить к своему партнеру, поэтому не понимаю, почему Диего не показывает ее мне, если я ему нравлюсь.

Признание № 1: Было бы правильно сказать, что я встречаюсь с этим парнем, потому что он был единственным, кто пригласил меня на свидание в этом году.

Хуже? Половина этой причины связана с тем, что Диего играет в футбол за университет, и я знаю, что мне не придется видеться с ним часто. Потому что такие парни? У них нет времени на свидания.

Не совсем.

Не в том смысле, который имеет значение.

Я смотрю на свое отражение в зеркале, прежде чем собрать волосы в хвост, который всегда ношу на работу.

Зеленый свитер на моей кровати, подчеркивающий цвет моих глаз, согреет меня на прогулке, так как на улице холодно. Почти зима.

Милый бюстгальтер (как обычно).

Консервативное нижнее белье.

Не то чтобы его кто-то увидел…

Позор, на самом деле. У нас свидание завтра, но есть шанс, что Диего зайдет сегодня во время моей смены, и я хочу выглядеть мило — он уже сделал это однажды, так что, возможно, придет снова, если у него будет время?

— Почему я делаю это с собой? — размышляю вслух, пока наношу тушь. — Он не собирается приходить.

Это не мешает мне прилагать усилия.

И я по-прежнему хожу на свидания с ним, несмотря на то, что у нас мало общего, он не совсем в моем вкусе, а я, вероятно, не в его.

Какой у меня типаж? Умный и веселый. Чистоплотный. Среднего телосложения. Обычный парень, который довольствуется тем, что сидит дома и смотрит фильмы по выходным, а не ходит куда-то тусоваться. Определенно, не тот, кто участвует в футбольных матчах по всей стране, парень, который играет перед тысячами людей, а потом хочет пойти и отпраздновать победу.

Диего — атлетичный, громоздкий, тусовщик, и вроде как не такой уж интеллектуал.

Дерьмо. Это было грубо?

Наши разговоры были не самыми лучшими, что было бы прекрасно, если бы у нас было чем заполнить тишину, например, поцелуями? Но мы и это делаем редко.

Признание № 2: Мы с Диего не спали вместе. Пока нет, во всяком случае, но не из-за того, что я не пыталась.

Он полузащитник в футбольной команде. Разве эти спортивные парни не должны быть всегда возбужденными и постоянно хотеть трахаться? Диего, похоже, все равно.

Мы встречаемся уже достаточно долго, чтобы я могла ожидать от него каких-то серьезных сексуальных усилий. Хотя бы облапываний. Как минимум, он должен был попытаться поцеловать меня, не спрашивая постоянно, хочу ли я, чтобы он меня поцеловал — это уже надоело.

Как долго пользоваться игрушками, когда в дело вступает настоящий, реальный живой член?

Я имею в виду, серьезно, ну же. Что должна сделать девушка, чтобы получить секс?

— Понятия не имею, зачем он вообще пригласил меня на свидание, но уверяю тебя, если бы у него был стояк каждый раз, когда он видел меня, мы бы уже переспали.

Отлично. Теперь я разговариваю сама с собой.

Диего — отличный улов. Серьезно. Но иногда я предпочитаю пойти домой и искупать кошку, чем сидеть с ним на свидании.

Скука смертная.

Он милый, хотя и застенчивый. В отличной форме. Дружелюбный.

В общем, мы не торопимся.

Продвигаемся очень медленно.

Типа в замороженном темпе.

Мои друзья говорят дать парню шанс, и я даю ему шанс, хотя все еще не определилась с ним и с тем, к чему все идет. Мы просто теряем время, или здесь есть потенциал?

Могут ли отношения развиваться, если нет химии, когда вы прикасаетесь друг к другу?

Хватаю куртку со стула, проносясь через кухню, и обуваюсь в удобные ботинки. У меня длинная смена в закусочной, и я все время буду на ногах, поэтому свитер и удобная обувь просто необходимы.

— Пожалуйста, пусть сегодня мы будем заняты, чтобы отвлечься, — бормочу я, снимая ключи от дома с крючка и засовывая их в сумку. Дергаю дверь, когда оказываюсь в коридоре, чтобы убедиться, что она хорошо заперта.

Бззт, бззт.

Телефон жужжит в заднем кармане.

Диего: Привет, чем занимаешься?

Я: Собираюсь на работу! А ты?

Диего: Только что закончил тренировку. Джейк приглашает на пиццу.

Джейк — его сосед по комнате, он не член команды, но кажется, что они проводят много времени вместе.

Я: Пицца? Ням, обожаю. Какую будете?

Диего: Не знаю. Возможно, много мяса.

Я ломаю голову в поисках чего-нибудь еще. Я заметила, что Диего не очень любит отвечать на вопросы взаимностью, так что разговор обычно замирает, если я не поддерживаю его.

Прежде чем успеваю отправить одно сообщение, приходит другое.

Диего: Придется отложить завтра.

Он отменяет встречу?

От разочарования у меня ноет в животе. Завтра пятница, и это единственный вечер на этой неделе, когда у него есть возможность встретиться. Я заказала столик в хорошем месте, в стейк-хаусе, где мы могли бы поговорить, выпить и, возможно, впервые заняться романтикой.

Хотя, вряд ли.

Я: О. Ладно, конечно. Я понимаю.

Понимаю? Он даже не сказал мне причину, по которой не может прийти. Не предложил оправдания.

Диего: Круто.

Круто.

Я смотрю на свой телефон, прежде чем выйти за дверь своего жилого комплекса. Смотрю еще. Наконец, выхожу на улицу, глаза по-прежнему прикованы к телефону.

Меня так и подмывает спросить, чем он будет заниматься, вместо того чтобы пригласить меня на свидание, но сопротивляюсь искушению, не желая показаться жаждущей, отчаявшейся или слишком нетерпеливой.

Диего: Ладно, мне пора уходить, парни уже здесь.

Я: Повеселись! Съешь кусочек за меня.

Диего: *большой палец вверх*

Я смотрю на этот эмодзи, перечисляя все споры, которые у меня когда-либо были с моими друзьями и родителями по поводу его использования, и прихожу к общему мнению, что он означает «пошел ты» или используется кем-то слишком ленивым, чтобы напечатать настоящее предложение.

Засунув телефон обратно в карман, глубже зарываюсь в куртку. Ветер хлещет, как только я выхожу на улицу. Ледяной холод шокирует, но не удивляет. Конечно, это заставляет меня спешить по улице к закусочной в центре города и задаваться вопросом, что я буду делать, когда на земле будет лежать снег, а ходить будет слишком холодно.

У меня нет машины.

И нет велосипеда.

Эти маленькие электросамокаты — не мой вариант, даже, когда я пьяна.

Особенно, когда я пьяна — что бывает не так уж часто, но все же. Никто не хочет, чтобы я ехала на такой штуковине по тротуару после выпитого алкоголя, кроме, может быть, моих подруг, чтобы они могли посмеяться.

Если говорить о подругах, то одна из них уже на работе, когда я вхожу в заднюю дверь «Роско и Мими», захудалой забегаловки, которая не менялась с конца шестидесятых, хотя владельцы менялись, по крайней мере, дюжину раз — один раз даже за то время, что я здесь работаю.

Мы открыты допоздна и обслуживаем типичную обеденную публику, милые поздние завтраки и пьяных студентов колледжа, которые возвращаются домой из клубов и баров после закрытия. К счастью, у меня не так много таких смен, потому что я работаю здесь уже три года, что дает мне право работать в основном в дневные смены.

Мне повезло.

И повезло, что я работаю с одной из моих лучших подруг, Винни.

Она уже в фартуке, когда я снимаю свой с крючка, ест картошку фри — наш предсменный ритуал.

Беру одну, прежде чем повязать белый фартук вокруг талии. Обернув пояс один раз, завязываю его бантом. Блокнот для заказов в одном кармане, соломинки в другом, картошка фри во рту.

— Черт, как горячо.

— Пфф, — усмехается Винни. — Это потому что я в комнате.

Она постоянно рассказывает эту шутку, но я все равно смеюсь. Ее предсказуемость в большинстве дней кажется мне милой.

— Диего отменил наше завтрашнее свидание.

Приподняв брови, подруга макает жареную картошку в майонез, затем в кетчуп.

— Неужели? Почему?

Я пожимаю плечами.

— Он не сказал.

— Не сказал? — Ее губы кривятся в недовольную гримасу. — Это бесит.

— Ничего страшного. Он просто не может.

Винни жует.

— Да, но ты с нетерпением ждала этого.

Да, ждала.

— А если серьезно, Вин… я зря трачу свое время с этим парнем?

— Почему мы снова ведем этот разговор? — Винни отправляет в рот еще одну жареную картошку, не обращая внимания на мое разочарование.

— Потому что… я все жду, что что-то произойдет, но ничего не происходит. А теперь он отменяет встречу со мной.

Подруга встает, вытирая руки о фартук на талии.

— И я продолжаю спрашивать тебя, почему ты ждешь, пока что-то произойдет, когда можешь сделать это сама? Сейчас не прошлый век. Мы не наши бабушки. Хочешь трахнуть чувака — трахни его.

Ей легко говорить.

Винни общительная и шумная. Она привлекает внимание везде, куда бы мы ни пошли, не прилагая к этому никаких усилий. А когда все-таки прикладывает усилия, это внимание возрастает в десятки раз.

Она также встречается с парнем, которого все в братстве называют Новичком. Ее все обожают. И о чем это говорит?

С Винни намного веселее, чем со мной.

Моя лучшая подруга полна очарования и обладает je ne sais quoi¹, как говорят во Франции.

Не то чтобы я говорила по-французски, но у меня есть футболка с этой надписью. Наверное, мне нужно отдать ее Винни, потому что у нее это есть, а у меня нет.

Винни всегда была более общительной, чем я: любит вечеринки и общение, макияж и гламур, обожает дорогие сумочки и обувь. Она скорее потратит свою финансовую подушку безопасности на ужин в торговом центре, чем на учебники и занятия.

— Конечно, ты права. Если я хочу получить секс, то должна быть более напористой… — Я не упоминаю, что мы с Диего почти не целуемся или обжимаемся.

Я хочу больше тепла.

Хочу, чтобы он обнял меня.

И чтобы засунул свой чертов язык мне в горло!

«Ты сама не знаешь, чего хочешь, Райан…»

Знаю!

«Тогда чего ты ждешь?»

— Эй?

Винни машет рукой в воздухе, чтобы привлечь мое внимание, и протягивает тарелку с картошкой фри в мою сторону.

Я беру еще одну.

— Извини.

— Просто развлекайся и перестань все переосмысливать. Это не такое уж большое дело. Вы встречаетесь всего сколько, четыре месяца?

— Два. — Я покраснела. — Переосмысление всего — это у меня в крови. Вини моих родителей.

— Ты не твои родители.

Винни знает, что мои родители — психотерапевты, которые любят раздавать советы — они давали их ей в последний раз, когда она ездила со мной домой.

— Знаю, но они загубили для меня отношения.

Мои родители не просто обычные психотерапевты — они специалисты по вопросам брака и отношений и всегда подчеркивали открытость и честность. Они поощряют меня давать шанс каждому, и я многому научилась, наблюдая за их совместной работой на протяжении всей моей жизни.

Они также поощряют открытое общение, хотя, когда дело доходит до их собственных отношений? Этого не так много. А если и есть, то это нечестное общение, потому что иначе мама сказала бы мне, что у них с папой свои проблемы.

Думаю, я не должна предполагать, что их брак идеален только потому, что они помогают другим парам работать над своими отношениями. Хотя у них есть инструменты для достижения успеха, поэтому можно было бы подумать, что они будут использовать их друг на друге…

Но я отвлеклась.

— Значит, ты не думаешь, что я зря трачу время?

Ее пожатие плечами — это не ответ.

Я ставлю тарелку на соседний столик. Время пролетело, и пора заступать на смену.

— Два месяца? — Она хмыкает. — Может быть, а может и нет. Есть только один способ узнать, и это — следовать тому, что говорит тебе твоя интуиция.

— Моя интуиция говорит мне, что Диего пригласил меня на свидание только потому, что ему было скучно. — Делаю паузу. — Может быть, это был вызов?

— Вызов? Стоп. — Она щурится на меня, как будто солнце светит ей в глаза, лицо искажено. — А ты не думала, что он пригласил тебя на свидание, ну, я не знаю, потому что ты милая, красивая и высокая?

Милая, красивая и высокая?

Она четко произносит каждое слово.

Я смеюсь.

— Я настоящий магнит для чуваков с этими длинными ногами. — Если можно считать рост в метр семьдесят высоким.

— Может, хватит быть такой самоуничижительной и оценить тот факт, что у тебя есть парень, которому ты нравишься? Диего Лоренц, который, кстати, настоящая находка.

— Это уже установлено.

Заходит клиентка и садится в угловую кабинку, а сервер, Моника, которая уже была на смене, подходит поприветствовать ее.

Как ветераны заведения, мы с Вин сидим в угловой кабинке, наполняя солонки и заворачивая столовое серебро для поздней смены.

В дружеском молчании каждая из нас берет бумажную салфетку, кладет в нее вилку, ложку и нож для масла, а затем сворачивает ее. Оборачивает вокруг нее бумажное кольцо, чтобы зафиксировать, а затем начинает все сначала, складывая их в корзину на потом.

Винни склоняет голову набок, сосредоточившись на окне. Садится прямее, по стойке смирно, как охотничья собака, которая видит птицу на расстоянии.

— Знаешь, я уже второй раз вижу, как этот парень заходит в кинотеатр.

— Парень? Мы что, теперь шпионим за людьми?

— Не просто за какими-то людьми. — Винни перестала скручивать салфетки и уставилась на него. — Даллас Колтер. — Она смотрит в окно, на другую сторону улицы, где стоит маленький местный кинотеатр, старый, архаичный и показывающий только старинные фильмы.

— О-о-о, Даллас Колтер. — Я повторяю его имя так же, как она его пропела, с придыханием и волнением. — А кто это?

Она смотрит на меня с шокированным выражением лица.

— Даллас Колтер? — Она ждет, когда на моем лице появится узнавание, и, когда этого не происходит, смотрит с ужасом. — Ну, же. Тот самый Даллас Колтер?

— О, теперь «тот самый» перед его именем? О-ля-ля.

Винни это не забавляет.

— Ты сейчас серьезно?

— Что? — Я закатываю глаза, кладя на стол еще салфетки. — Разве это преступление — не знать, кто это такой?

— Нет, но брось. Даже я знаю, кто он, а я не смотрю спорт.

Да, Винни менее академична, чем я. Но всегда держит руку на пульсе кампуса.

— Я тоже не смотрю спорт. — Профессиональный или иной, очевидно, поэтому и не знаю, кто он такой. — Значит, полагаю, что он спортсмен.

Винни фыркает. Затем оглянувшись через плечо, кричит Кайлу, повару, который, как мы видим, переворачивает бургеры на кухне.

— Эй, Кайл, кто такой Даллас Колтер?

Кайл поднимает взгляд лишь на несколько секунд.

— Лучший квотербек в «Большой десятке»² среди юниоров, был номинирован на «Хейсмана»³, по прогнозам, досрочно выйдет на драфт НФЛ.

Винни выглядит довольной собой.

— Вот! Видишь?

— Как такое возможно? Кайл — ботаник, когда дело доходит до таких вещей.

— Кайл — ботаник, когда дело касается всего, — поддразнивает Винни.

— Я слышал это, — доносится голос из кухни.

Подруга наклонилась через стол и понижает голос.

— Даллас Колтер такой горячий.

— Ага. — Я принимаюсь за работу, отвинчивая солонки и перечницы, чтобы мы могли их пополнить.

— Может, он выйдет, пока мы тут сидим, — говорит она. — Я видела, как он заходил на прошлой неделе примерно в это же время, что странно, поскольку они показывают только черно-белые фильмы сороковых годов. — Винни кривится. — Скукота.

— Ты считаешь скучным все, что не включает в себя прическу, макияж и музыку.

— Факт.

Мы быстро справляемся с нашей рутинной задачей, заканчивая ее, чтобы заняться настоящей работой, когда клиенты начинают стекаться к обеду. Это не спешка, а медленный, устойчивый поток, вполне управляемый для трех серверов, работающих в эту смену.

Винни поглядывает на окно, не появится ли снова всемогущий Даллас Колтер. Она не говорит, что следит за ним, но ее интерес к зданию через дорогу явно выдает ее, пока та вытирает столы и разносит клиентам еду. Наполняет стаканы водой. Приносит дополнительные салфетки.

Все это время наблюдая за улицей.

Я наблюдаю за Винни, наблюдающей за окном. Очевидно, наблюдение за людьми — это то, чем я занимаюсь, и мои друзья не исключение. К тому же, за ней интересно наблюдать.

В целом, работа такая же, как и в остальные дни недели, не напрягает, потому что мне приходится работать только в обеденную смену, а не в ночную, когда студенты приходят пьяные и голодные после похода в бар.

Иногда они под кайфом.

Иногда к нам приходят и буйные, и, к сожалению, я более чем не компетентна в том, как выгонять людей.

Тяжело вздыхаю.

— Есть планы на вечер? — спрашиваю я Винни, когда приходит время уходить, вставляя свою карточку в автомат, висящий рядом с холодильником у задней стены.

— Да, мы с Новичком идем на вечеринку. — Она заматывается шарфом, достает из карманов варежки, как будто на улице уже зима. — Жаждущий четверг и все такое.

Жаждущий четверг — главная ночь недели для выпивки, если не считать таковыми Трэшевый вторник, Бухую среду, пятницу и субботу.

— Звучит весело.

Вообще-то, нет, но это неважно.

Винни кладет руку на ручку задней двери, готовая протиснуться через нее в переулок.

— Хочешь позаниматься завтра вечером?

— Да. — Я киваю. — В понедельник у меня контрольная по биологии, и я провалила последнюю, так что…

К счастью для меня, я должна сдать только один предмет по естественным наукам, чтобы выполнить общее требование, и для моей специализации «Массовая коммуникация» больше ничего не нужно.

— Тогда это свидание. — Винни обнимает меня, прежде чем выйти на холод. Я предполагаю, что Новичок ожидает ее в конце аллеи в своем побитом пикапе, в котором они занимались сексом в начале семестра.

Подруга уходит прежде, чем я успеваю открыть рот и попросить подвезти.

Я застегиваю пальто до подбородка, готовая дойти до дома, благодарная за то, что на улице еще немного светло. И не идет снег. И нет отрицательных температур.

— Почему я выбрала колледж на Среднем Западе? — ворчу я про себя, проходя через ресторан к входной двери.

И удивленно моргаю, когда вижу парня, прислонившегося к зданию, одна нога согнута, ступня поставлена на кирпич, руки в карманах, на голове ярко-синяя вязаная шапка.

Он выпрямляется во весь рост, когда я прохожу мимо, и идет в том же направлении.

Черт.

Отвожу взгляд, чтобы не смотреть ему в глаза, и поднимаю воротник куртки повыше, чтобы защитить лицо от ветра.

— Привет.

Я не останавливаюсь. Зачем мне это, если впервые его вижу? Почему я просто не…

— Райан Уинтерс?

При звуке своего имени я останавливаюсь.

Поворачиваюсь.

Внимательно осматриваю его. Окидываю взглядом его шапку, лицо, куртку. Руки, которые парень засунул в карманы, джоггеры и дорогие черные кроссовки.

Не подтверждаю и не отрицаю, что Райан — мое имя; в конце концов, я не знаю этого парня. Какое ему дело до того, как меня зовут?

— Ты Райан?

Я переминаюсь с ноги на ногу.

— Я не разговариваю с незнакомцами.

Очевидно.

— Ложь. Иначе ты бы не сказала мне, что не разговариваешь с незнакомцами.

— Прости?

Когда парень смеется, из его рта вырывается облачко пара.

— Я Даллас, и мне чертовски холодно, так что…

— Да, мне тоже, потому что мы стоим здесь, а ты еще не дошел до сути.

Чувствуя, что мне ничего не угрожает, снова начинаю идти, мозг кричит, что это и есть тот самый неуловимый Даллас Колтер, о котором говорила Винни. И я в замешательстве, почему он ждал меня возле моей работы.

Я снова останавливаюсь на тротуаре.

— Подожди, ты ждал меня?

Ведь именно это он и делал, верно?

— Да.

— Почему? — Я никогда не встречала этого парня в своей жизни, не похоже, что мы крутимся в одних и тех же кругах. Это парень, который, если Винни и Кайл правы, направляется в высшую лигу, или в профессионалы, или как там это называется, когда парень продолжает играть в мяч после окончания колледжа.

— Дело в Диего.

Мгновенно мои руки взлетают вверх, чтобы прикрыть рот.

— Боже мой, случилось что-то плохое?

— Почему ты думаешь, что что-то случилось?

— Эм, потому что ты здесь, возле моей работы, как жуткий тип, прислонился к зданию и ждешь меня! Плюс, он отменил наше свидание. — Я снова ахаю. — О, боже, так вот почему он отменил свидание? Потому что что-то случилось?

— Чел, успокойся.

Чел, успокойся? Никогда еще ни один парень не называл меня челом; не уверена, как я к этому отношусь.

Ветер развевает мой хвостик, отправляя волосы проплывать мимо рта.

— Итак. Я просто собираюсь сорвать пластырь. — Даллас Колтер вытаскивает руки из карманов куртки и решительно хлопает. — Диего расстается с тобой.

Эм. Что?

— Прости?

— Я сказал, Диего расстается с…

Я поднимаю свою ледяную руку вверх.

— Нет, я прекрасно тебя слышала. Я просто… — Я начинаю смеяться. — Это самая глупая вещь, которую я когда-либо слышала. Без обид.

Начинаю идти по тротуару, все еще хихикая про себя над тем, насколько это абсурдно, почему какой-то незнакомый парень, которого я никогда не видела, появился на моей работе, чтобы бросить меня.

Якобы.

— Диего послал меня порвать с тобой, — окликает он меня сзади, и когда я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на него, то вижу, что парень все еще стоит посреди тротуара. Ноги расставлены, руки скрещены.

Мои шаги замедляются.

— Извини, чел, — говорит он. — Он заплатил мне, чтобы я порвал с тобой. У него не хватило смелости сделать это самому.

На этот раз, когда поворачиваюсь к нему лицом, я бросаюсь вперед, указывая пальцем в его сторону.

— Ты сейчас шутишь? Диего Лоренц никогда бы не заплатил кому-то за то, чтобы порвать со мной. Мы едва встречаемся! — Я смеюсь. — Мы едва ли целовались! — указываю я. — Мы даже никогда…

— Не занимались сексом? Да, я знаю.

Если бы мое лицо еще не было красным от резкого ветра, оно бы покраснело от смущения.

Значит Диего рассказал этому парню, что у нас никогда не было секса? Как будто это моя вина, что мы им не занимались? Вот засранец!

— Он заплатил тебе? Сколько?

Даллас пожимает своими широкими плечами.

— Пятьдесят баксов.

Я чувствую, как мои глаза почти вырываются из черепа, разочарование и шок расширяют их.

— Ты собираешься стоять здесь и говорить мне, что настолько нуждаешься в деньгах, что взял пятьдесят баксов у какого-то парня из твоей команды, чтобы бросить его девушку вместо него?

Он снова пожимает плечами.

— Мне не сложно.

От его наглой ухмылки мне хочется его стукнуть.

— Думаешь, это нормально — подойти к девушке, которую никогда раньше не видел, и сбросить такую бомбу? Никто из вас не подумал о том, что я буду чувствовать?

А если бы у меня разбилось сердце? Что бы он тогда сделал?

Что, если бы я начала плакать или закатила истерику?

Что, если бы у меня случился кататонический обморок, как я видела у некоторых девушек?

Что, если…

— Судя по твоему взбешенному виду, мне кажется, что ты направила свой гнев на меня, а не на Диего. Это на него ты должна злиться.

Мои руки поднимаются, затем опускаются. Этот придурок должен перестать прерывать мои мысли.

— Ты его где-нибудь видишь? Нет. Вряд ли можно злиться на того, кто не счел нужным явиться на вечеринку! — Я начинаю топать прочь. — Мудак.

Позади меня Даллас снова смеется, этим дурацким, громким смехом.

— Ты называешь меня мудаком или своего бывшего парня? Говори конкретнее.

Ну и наглость у этого парня! Кем, черт возьми, он себя возомнил? Что за парень так поступает, исключая Диего? Он взял пятьдесят долларов, чтобы бросить меня? Мы вообще едва встречались!

Чертовы парни.

Вот почему я так долго была одинока, прежде чем начать встречаться с Диего, и теперь я знаю почему!

Возмутительно!

Это…

— Хочешь, подвезу тебя туда, где ты живешь?

Туда, где ты живешь? Господи, этот парень ужасно владеет словом. Ему нужен урок тонкости.

— Как будто я сяду с тобой в машину. — Как только слова покидают мой рот, холодный ветер ударяет мне в лицо, забирая весь кислород. Мурашки пробегают по позвоночнику, и я дрожу.

— Сейчас пойдет снег. Как далеко тебе идти?

Я точно знаю, что снег идти не должен, но все равно мое тело снова дрожит от этих слов.

Я не отвечаю, а просто стою на месте, обдумывая свои варианты. Да, я взбешена и зла, и да, я никогда больше не хочу видеть лицо этого парня, пока жива, и лицо Диего, кстати, тоже.

С другой стороны, я никогда не была мазохисткой и не была настолько упряма, чтобы не видеть дальше своего носа.

— Ладно. Ты можешь отвезти меня домой. Я это заслужила. — Возмущенно вздергиваю подбородок.

Я знаю себе цену.

И не заслужила, чтобы какой-то незнакомый парень порвал со мной по доверенности на морозе, чтобы меня застал врасплох какой-то придурок, который думает, что его дерьмо не воняет.

Я иду за Далласом к большому черному пикапу, припаркованному в конце квартала, его задние фары мигают, когда мы приближаемся, двери отпираются с характерным звуком.

— Помочь забраться? — спрашивает он у меня из-за спины, нависая.

Я хочу оттолкнуть его — меньше всего мне нужно, чтобы он прикасался ко мне.

— Нет. — Не трогай меня.

Мне все равно, что я не ценю его помощь. Не хочу, чтобы он помогал мне. Он и так уже сделал достаточно, чтобы испортить мне день.

Мои пальцы так и чешутся от желания достать телефон и позвонить Винни, но я не хочу ни на секунду отрывать взгляд от этого парня. А также испытываю искушение отправить Диего сообщение, чтобы выяснить, правда ли все это, но…

Факты есть факты.

1. Он отменил наше свидание.

2. Едва прикасался ко мне.

3. Не приложил никаких усилий.

Часть меня возмущена от отказа. Другая часть с самого начала знала, что ничего не получится, и мы зря тратим время друг друга.

И она была права.

— Он встречается с кем-то еще?

Руки Далласа лежат на руле, и он трогается с места.

— Кто?

Я закатываю глаза.

— Диего.

— Если ты спрашиваешь, изменял ли он тебе, то ответ — нет.

— Откуда ты знаешь?

Он пожимает плечами.

— Я не знаю.

Это ни о чем мне не говорит.

— Интуиция. Понятно.

Смотря в окно, я, в конце концов, вспоминаю, что этот парень понятия не имеет, где я живу. Мне приходится давать ему указания, и говорю ему ехать прямо, когда доберется до железнодорожных путей.

— Что ты делал в кинотеатре?

— Ты маленькая проныра. — Он смеется, вместо того чтобы дать мне прямой ответ. — Ты следила за мной?

— Нет. — Я закатываю глаза. Вот еще. — Моя коллега следила. Смирись.

— Поверь мне, я привык.

Я смотрю на него боковым зрением, меня не забавляют его попытки пошутить, не умиляет его глубокий, дразнящий голос.

Наблюдая за дорогой перед нами, я ловлю себя на том, что спрашиваю:

— На какой планете это хорошая идея — порвать с чужой девушкой?

— А что в этом такого?

Он сейчас шутит?

— Ты понятия не имеешь, что я за человек и насколько он мне нравится. Всё могло пойти не по плану.

— Пфф, — усмехается он. — Например, как?

— Я не знаю. Что, если бы я закричала на тебя или начала плакать? Что тогда?

— Но ты этого не сделала.

— А что, если бы сделала?

— Но ты не сделала.

Боже мой. Неужели он не понимает, как мог бы пройти этот разговор? Люди непредсказуемы. Женщины непредсказуемы. Неужели он не понимает?!

Ух!

— Я думаю, ты сфокусировалась не на той проблеме. Тот факт, что ты встречаешься с парнем, который платит кому-то, чтобы бросить тебя… — Его голос прерывается.

— Прости? — Ну, и дерзость этого парня!

— Теперь, когда я тебя встретил, у вас двоих не было никаких шансов.

— Что, черт возьми, это значит?

— Диего может быть огромным ребенком-мужчиной, но он большая киска.

У меня отвисает челюсть.

— Он хороший парень.

Был. Есть.

— Его яйца до сих пор не опустились.

— Это не твое дело.

— Не мое дело, что его яйца еще не опустились? — Он смеется, а я смотрю вперед на дорогу, чтобы убедиться, что мы не проехали мой поворот.

— Я имела в виду… — Качаю головой. — Я имела в виду, что он хороший парень. Это не делает его киской.

— Это говорит девушка, которую только что бросил незнакомец.

— Ты можешь перестать так говорить?

— Почему? Это же правда.

— Но это не значит, что мне нужно, чтобы ты постоянно это повторял. Господи. — Этому парню есть чему поучиться. — Нельзя просто говорить все, что взбредет тебе в голову.

— Спасибо за совет, но мне и так хорошо.

Я устраиваюсь на сиденье, расслабляя плечи.

— Готова поспорить на любую сумму денег, что у тебя никогда не было серьезных отношений.

Даллас Колтер фыркает.

— Нахрен. Зачем мне это? Видишь, к чему это приводит?

— Подожди. У тебя серьезно никогда не было девушки? — Как такое возможно? Он точно не похож на тролля, который живет под мостом, хотя не могу сказать, как он выглядит под вязаной шапкой, толстой курткой и спортивными штанами. Наряд все скрывает.

— Нет, у меня действительно никогда не было девушки. Почему всех это волнует?

Он такой драматичный.

— Кто это «все»?

— Не твое дело.

Это меня смешит.

— Твоя семья?

Он колеблется.

— Для начала.

— Ну, ты говоришь, как единственный ребенок. — Задиристый, грубый и импульсивный.

— К твоему сведению, я один из четырех. Все мальчики.

Вау.

— Это многое объясняет.

Он морщит нос.

— И что это значит?

— Ты один из четырех мальчиков, и дай угадаю, вы все занимаетесь спортом.

— Откуда ты знаешь, что я занимаюсь спортом?

— Моя подруга Винни — это она наблюдала за тобой через окно — сказала мне, кто ты такой, потому что я понятия не имела. — Чтобы подчеркнуть свою скуку, я притворно зеваю, чтобы его эго не стало еще больше из-за того, что мы раньше о нем болтали. — Это была не я, это она, и она встречается с кое с кем, так что… да. Умерь свое самолюбие.

— Самолюбие? — Он смеется. — С ним все в порядке.

Я могла бы поспорить. Могла бы сказать, что потрясена тем, что его огромное, раздутое эго поместилось в кабину его грузовика. Могла бы сказать, что поняла, что он надутый индюк по тому, как он стоял на ветру, осмеливающимся попытаться согнуть его — потому что, когда открываю рот, чтобы опровергнуть его, то вынуждена разрушить любую дискуссию, сказав ему, повернуть направо на знаке «Стоп».

Но опять же, я знаю его всего пятнадцать минут.

С другой стороны, любой парень, который берет пятьдесят баксов у своего приятеля, чтобы порвать с его девушкой, вероятно, бесчувственный мудак с серьезными проблемами.

По моему профессиональному мнению.

Мои родители — психотерапевты, помните? Немного обиженная, я разрешаю себе поставить Далласу Колтеру диагноз «боязнь обязательств». На самом деле, я не сомневаюсь, что он сыграл определенную роль в убеждении Диего, что он должен быть одинок, что ему лучше без девушки, что ему так будет веселее, бла-бла-бла.

Нам осталось проехать еще несколько улиц, прежде чем мне придется указать ему другое направление.

— Ты не сказал мне, почему Диего больше не хочет меня видеть.

— Нет. Не сказал.

Я позволила нам посидеть в тишине всего несколько секунд.

— Ну, так ты не собираешься сказать мне, почему?

— Откуда мне знать, почему? Я не его мать.

Это бессмысленно.

— Очевидно, он доверился тебе, если попросил тебя порвать со мной вместо него. — Я качаю головой, ошеломленная. — Я имею в виду, кто так делает?

— Я уже говорил тебе. Этот парень — киска.

Это ничего не говорит мне о его причинах. У меня возникает искушение написать ему, но, честно говоря, тот факт, что он вообще кого-то нанял, говорит мне все, что мне нужно знать. Диего мог послать любое количество людей, чтобы сделать то, что послал сделать Далласа Колтера; уродливая правда в том, что он больше не хочет встречаться со мной.

Что еще хуже?

Я даже не решила, хочу ли с ним продолжать встречаться! Этот придурок опередил меня.

Наглость!

— Значит… он порвал со мной, потому что он киска? Мило. — Скрещиваю руки на груди, не в силах удержаться от того, чтобы не надуться. Я взбешена, смущена и возмущена.

— Он сделал тебе одолжение.

На самом деле, он унизил меня.

«Унизил, Райан? Это немного драматично, даже для тебя — особенно для тебя».

Если мама чему-то и научила меня, так это тому, что никто не может заставить меня чувствовать себя дерьмово без моего согласия.

Не в таких точных словах, но суть вы поняли.

— Мы оба согласны, что мне не следует с ним связываться?

Даллас смотрит на меня, вспышка света от встречной машины создает полосу на его лице.

— Я бы не стал. И оставил бы все как есть.

Я смеюсь.

— Ты же знаешь, как трудно мне это сделать, верно? — Я тереблю рукав своей куртки, чтобы занять свои руки. — Не то чтобы я хотела умолять его продолжать встречаться со мной, потому что не хочу. Мне просто нравится завершенность. Это было так неожиданно.

— Правда?

Я бросаю на него жесткий взгляд.

— Что это должно означать? — Да еще в таком тоне?

— Я хочу сказать, что не похоже, что вы были страстными влюбленными. Больше похоже, что вы были чуть тепловаты друг к другу.

Он не ошибается.

Ни в малейшей степени.

И все же это раздражает.

Я открываю и закрываю рот, как гуппи, не зная, как опровергнуть утверждение, что мы с Диего не испытывали особого энтузиазма друг к другу.

Что звучит так… скучно.

Потому что так оно и было.

Тот факт, что я спорю, ставит меня в тупик, хотя на самом деле я сама подумывала о том, чтобы порвать с Диего.

Так раздражает!

— Поверни здесь. Моя квартира вон там. Просто подъезжай к обочине. Не трудись заезжать на подъездную дорожку.

Я живу на нижнем этаже — что мне очень не нравится, — и двери патио выходят на дорогу. К счастью, я никогда не испытывала страха, находясь на уровне земли; никто никогда не пытался проникнуть внутрь, но это не значит, что это самое безопасное место.

Я стою в очереди на квартиру на втором этаже с тех пор, как подписала договор аренды.

— Какая из них твоя? — Даллас осматривает двор, улицу впереди и район в целом.

— Не твое дело. — Как будто буду давать какому-то случайному парню дорожную карту, где я живу. Он завел меня достаточно далеко; дальше ехать не стоит.

Отстегивая ремень безопасности, я натянуто улыбаюсь ему.

— Спасибо, что подвез.

Придурок.

— Без проблем. — Если бы у него была ковбойская шляпа, я представляю, как он наклонил бы ее в мою сторону в жесте южной обходительности.

Я выпрыгиваю из грузовика, телефон уже у меня в руках.

Даллас Колтер продолжает наблюдать за мной с обочины, и я останавливаюсь посреди лужайки, поворачиваясь на пятках, чтобы посмотреть ему вслед.

— Уезжай. — Я раздражено жестикулирую руками, прогоняя его прочь.

Проходит еще несколько секунд, и, наконец, грузовик отъезжает. Я смотрю, как его задние фонари исчезают на улице.

— Что ж. Это был хреновый день.