Как проиграть в любви

Глава вторая Райан

Я не из тех девчонок, которые мечтают о парнях. Особенно о парнях из колледжа. Особенно о популярных. И тем не менее вот она я. Встречаюсь с одним из них. С популярным парнем в смысле. Правда, в Диего меня больше смущает отсутствие физического влечения ко мне, чем сам факт, что он предложил встречаться.

Не то чтобы мы уже давно вместе, но за все это время толком даже не целовались, и это то, что ежедневно мучает меня с нашего первого свидания. Не знаю, в чем дело: в том, что он действительно стеснительный пай-мальчик, или же в том, что я не очень-то его привлекаю в сексуальном плане.

Поверьте, когда дело доходит до этого самого, я всегда только «за». Ему совершенно не стоило сомневаться и щадить мои чувства, или называйте это как хотите. Мои родители всегда учили меня, что физическое влечение – одна из важнейших форм любви, которую вы можете продемонстрировать своему партнеру, поэтому я не понимаю, почему Диего ее не демонстрирует, если я ему нравлюсь.

Признание номер раз. Если быть точной, то я встречаюсь с этим парнем, потому что он единственный предложил мне встречаться в этом году. А еще потому, что он играет за университетскую футбольную команду, и это означает – и я прекрасно понимала это с самого начала, – что мне не придется видеться с ним слишком часто. Ибо что свойственно таким парням? У них нет времени на отношения. Ну, скажем так, не особо. Не настолько, чтобы это можно было засчитать.

Я поглядела на свое отражение, прежде чем собрала волосы в высокий хвост, как делаю всегда, когда иду на работу. Зеленый свитер приглушенного оттенка, подчеркивающий цвет моих глаз и достаточно теплый, чтобы согреть меня, ведь на улице уже почти по-зимнему холодно. Милый бюстик (как обычно). Консервативного вида трусики. Не факт, что их кто-нибудь увидит. А жаль. Наше свидание только завтра, но есть шанс, что он зайдет ко мне во время моей вечерней смены, и мне хочется выглядеть классно, – однажды он уже так делал, может, удастся повторить, если у него будет время?

– И к чему это все? – размышляла я вслух, накладывая на ресницы тушь. – Он же не зайдет.

И все же это не отменяло моих усилий. И я все еще продолжаю ходить с ним на свидания, несмотря на то, как, по-видимому, мало у нас общего, если не считать того, что он не мой типаж, а я не его.

А какой он вообще – мой типаж? Ну, он должен хорошо учиться, быть веселым. Аккуратным. Среднего телосложения. В общем, обычный парень, который рад провести дома выходные, посмотреть какое-нибудь кино, вместо того чтобы куда-то идти, – совсем не тот, кто играет матчи, транслируемые на всю страну, выходит на поле перед тысячами зрителей, а потом отправляется куда-нибудь кутить и праздновать победу.

Диего атлетически сложен, даже огромен, любит тусоваться и уж точно не блещет умом и успехами в учебе. Черт. Это прозвучало грубо, да? Наши разговоры были не фонтан, но их еще можно было бы вынести, если бы нам было чем заполнить паузы… Ну, скажем, поцелуями. Но они случались крайне редко.

Признание номер два. Мы с Диего не спали друг с другом. По крайней мере, пока, и это не из-за недостатка активности с моей стороны. Диего в команде – полузащитник. Разве эти ребята-спортсмены не озабоченные поголовно и не хотят секса все время? А Диего это, кажется, вообще не интересует.

Мы встречаемся уже достаточно долго для того, чтобы я была вправе ожидать от него активных сексуальных поползновений в мою сторону. Как минимум он мог бы лапать меня. Уж на самый крайний случай – целовать, не спрашивая у меня каждый раз разрешения. Это уж как-то слишком старомодно.

Как можно тянуть так долго с сексом, когда между нами нет преград?

– Не знаю, зачем он вообще предложил мне встречаться, но, я тебе отвечаю, если бы у него был стояк каждый раз, когда он меня видит, мы бы уже давно переспали. – Так, отлично. Теперь я разговариваю сама с собой.

Диего – это большая удача. Безусловно. Но иногда мне кажется, что я лучше бы пошла домой и искупала кошку, вместо того чтобы сидеть с ним на свидании. Скучища. Он милый, хоть и чересчур стеснительный. В великолепной форме. Приветливый. Но он тормозит. Очень тормозит. Просто как черепаха.

Друзья убедили меня дать парню шанс, так что я даю ему шанс, хотя все еще не уверена на его счет и насчет того, к чему все это ведет. Мы просто тратим время друг друга или у наших встреч есть какой-то потенциал? Может ли что-то выгореть, если между вами не трещат искры?

Пройдя через кухню, я схватила куртку со спинки стула и надела удобные ботинки. Сегодня мне предстоит долгая смена в закусочной, так что свитер и комфортная обувь обязательны.

– Пожалуйста, пусть сегодня вечером я буду завалена делами выше крыши – только бы не думать обо всем этом, – пробормотала я себе под нос, снимая с крючка ключи от дома и закидывая их в сумку.

Выйдя в коридор и закрыв за собой дверь, подергала ручку, чтобы удостовериться, что все в порядке. Бззз, бззз – завибрировал телефон в заднем кармане.

Диего: «Хей, как дела?»

Я: «Бегу на работу! А у тебя?»

Диего: «Только что разделался с практикой. Джейк повез нас за пиццей».

Джейк – его сосед по комнате и не член команды, но, похоже, они проводят уйму времени вместе.

Я: «Пицца? Мм, обожаю! Какую возьмешь?»

Диего: «Да хз. Наверн, мясную».

Я напрягла мозги в попытке придумать, чего бы еще написать. По моим наблюдениям, Диего был не силен в поддержании разговора, так что диалог обычно быстро угасал, несмотря на все мои старания. До того как я успела написать что-то еще, пришло новое сообщение.

Диего: «На завтра появилась парочка срочных дел».

Так. Он что, сливается? В животе похолодело от разочарования, словно мне в желудок бултыхнулась тяжелая ледяная глыба. Завтра пятница. Единственный вечер на этой неделе, который мы могли бы провести вместе. Я забронировала столик в приятном месте – атмосферном стейк-хаусе, где можно поболтать, чего-нибудь выпить и вообще устроить типа впервые романтический вечер. Выходит, что нет.

Я: «Ох. Ну ладно. Понимаю».

Он даже не соизволил сказать причину. И не извинился!

Диего: «Класс».

Класс… Я посмотрела на экран телефона, прежде чем толкнула дверь на улицу. Посмотрела еще немного. Наконец шагнула наружу, все еще пялясь на экран. Меня так и подмывало спросить у него, чем же он займется вместо свидания со мной, но я преодолела искушение. Не хотелось выглядеть в его глазах так, будто мне больше всех надо. Или так, будто я вконец отчаялась.

Диего: «Ну давай тогда, мне пора, ребята уже тут».

Я: «Отлично повеселиться! Съешь за меня кусочек».

Диего: «*пальцы вверх*»

Я уставилась на этот эмоджи, припоминая все аргументы в спорах с друзьями и родителями относительно его использования. Коллективное мнение сводилось к тому, что он означает «иди нахрен». Или что его использует человек, чересчур ленивый для того, чтобы набрать нормальное сообщение.

Заткнув телефон обратно в задний карман джинсов, я получше запахнула куртку, поскольку стоило мне выйти, как ветер ударил в лицо. Холод сбивал с ног, но удивляться этому не приходилось. Мороз подгонял меня по дороге к закусочной в центре города и заставлял задуматься о том, что я буду делать, когда выпадает снег и станет слишком холодно для пеших прогулок.

У меня нет машины. И нет мотика. А эти маленькие юркие скутеры совсем не в моем вкусе, даже когда я пьяна. Особенно когда я пьяна – что не так часто случается, но все же. Никому не понравилось бы лицезреть меня верхом на такой штуке, бороздящей тротуары после пары стаканчиков спиртного. Ну, кроме разве что моих подружек, потому что им бы, по крайней мере, было над чем посмеяться.

Кстати, о подругах. Одна из них была уже на рабочем месте, когда я зашла через заднюю дверь в «РОСКО + МИМИ» – закусочную, интерьер которой не менялся с конца шестидесятых, хотя хозяева в ней сменились уже дюжину раз – как минимум один раз на моей памяти.

Открываемся мы поздно и обслуживаем обычных клерков, пришедших на бизнес-ланч, а также желающих встретиться за чашечкой кофе и студентов колледжа, навеселе возвращающихся домой из клубов и баров после закрытия. К счастью, ночные смены у меня бывают редко, поскольку, проработав здесь три года, я получила право выходить в основном только днем. Повезло так повезло.

А еще повезло потому, что я работаю с одной из моих лучших подруг – Уинни. Она уже надела рабочий фартук и перекусывала картошкой фри – это был наш ритуал перед началом смены. Я украла у нее из тарелки один кусочек перед тем, как сняла свой белый фартук с крючка и стала завязывать его. Один раз обернуть завязки вокруг талии, потом аккуратный бантик. Планшет для записи заказов в один карман, соломинки для напитков – в другой, кусочек картошки фри – на язык.

– Черт, ну и жара тут.

Уинни усмехнулась:

– Пфф, это потому что я в здании, детка.

Она все время повторяет эту шутку, но я смеюсь каждый раз. Такая предсказуемость мне по душе.

– Диего отменил наше завтрашнее свидание.

Она вздернула брови, окуная картофелину сперва в майонез, а потом в кетчуп:

– Да ладно? С чего бы?

– Не сказал, – пожала я плечами.

– Не сказал? – Она скорчила недовольную гримасу. – Бесит.

– Ну, это еще ничего не значит. Просто не сможет, и все.

– Ага, – сказала Уинни, жуя. – Но ты-то ждала этого свидания.

Что правда, то правда.

– Слушай, Уин… Я зря трачу свое время с этим парнем или… зря трачу его время?

– Почему мы опять об этом говорим? – Уинни закинула в рот очередную картофелину, явно не особо заинтересовавшись моим вопросом.

– Потому что… Я жду, когда между нами что-нибудь будет, но оно все никак не происходит… А теперь он еще и динамит меня.

Она встала и вытерла руки о фартук:

– А я тебя спрашиваю: почему ты ждешь, когда между вами что-то произойдет, а не возьмешь дело в свои руки? На дворе давно не пятидесятые, а мы не наши бабули. Хочешь парня – сделай это.

Легко ей говорить. Она очень общительная, шумная и без малейших усилий приковывает к себе внимание повсюду, куда бы мы ни пошли. А уж если она прикладывает усилия, то внимание возрастает десятикратно. А еще она ходит на свидания с парнем, которого все в общежитии зовут Новеньким, а это о чем-то да говорит.

Она гораздо более классная, чем я. У моей лучшей подруги есть особый шарм и je ne sais quoi[3], как говорят французы. Французского я не знаю, но у меня есть футболка с такой надписью, хотя по-хорошему мне следовало бы отдать ее Уинни, ведь она действительно обладает тем самым «чем-то», чего нет у меня. Уинни всегда была общительнее меня, ей нравятся вечеринки, тусовки, макияж и гламур, дорогие сумочки и туфли. Она скорее потратит заработанные в нашей забегаловке деньги на ужин в торговом центре, чем на учебники и дополнительные занятия.

– Да-да, ты права. Если я хочу, чтобы меня уложили в постель, я должна действовать сама.

Я ни разу не упоминала о том, что мы с Диего даже не целовались как следует. Мне хочется больше страсти. Хочется, чтобы он прикасался ко мне. Хочется, чтобы он запустил свой чертов язык мне в рот! Даже и не знаю, чего тебе хочется на самом деле, Райан… Я знаю!

Так чего же ты ждешь?

– Эй, ты тут? – Уинни помахала рукой, чтобы привлечь мое внимание, и протянула мне тарелку с картошкой.

Я взяла еще одну штучку:

– Прости.

– Веселись и ни о чем не думай. Не так уж это все и важно. Сколько вы там встречаетесь? Всего четыре месяца вроде?

– Два. – Я зарделась. – Слишком много думать – это у меня в крови. Спасибо родителям.

– Ну так вот ты – это не твои родители.

Уинни знала, что мои родители – психотерапевты, которые просто обожают раздавать советы. Они подкинули ей парочку, когда мы с ней недавно вместе ездили ко мне домой.

– Знаю, но они…

Мои родители были не просто психотерапевтами, а специалистами в области любовных и семейных отношений и всегда напирали на важность открытости и честности. Они вечно уговаривали меня давать всем шанс, и я усвоила тонны всякой психологической туфты, наблюдая на протяжении своей жизни за их совместной работой.

Они также поощряли общение без утаек, правда, было ли оно в их собственных отношениях? Не думаю. А если и было, то это не было честное общение, иначе моя мать призналась бы мне в том, что между ней и отцом не всегда все гладко. Не думаю, что можно считать их отношения идеальными только потому, что они помогают другим парам разобраться в себе и, следовательно, знают всякие приемы для достижения успеха, а значит, могут применять их друг к другу…

Но я отвлеклась.

– Так, значит, тебе не кажется, что я теряю время?

Она неопределенно пожала плечами, что нельзя засчитать за ответ. Я поставила тарелку на ближайший столик. Пришло время заступать на смену.

– Два месяца? Э-э-э… Может, да, может, нет. Есть только один способ узнать: а именно прислушаться к тому, что говорит тебе внутренний голос.

– Мой внутренний голос говорит, что Диего предложил мне встречаться от скуки. – Я помедлила. – А может, он сделал это на спор?

– На спор? А вот тут стоп. – Она сощурилась, словно солнце слепило ей глаза. – А ты не думаешь, что он предложил тебе встречаться, потому что, да боже, ну не знаю – потому что ты милая, красивая и высокая?

Милая, красивая и высокая? Нет, я не ослышалась. Я засмеялась:

– Да я настоящий магнит для парней, со своими ногами от ушей. Если ты считаешь, что пять футов шесть дюймов – это высокая.

– Ой, слушай, может, уже закончишь придираться к себе и начнешь ценить то, что есть парень, которому ты нравишься? Диего Лоренц – настоящая находка.

– Да-да, это уже доказанный факт.

К нам зашла посетительница и села за угловой столик. Моника, официантка, уже заступившая на смену, подошла, чтобы поприветствовать ее. Как ветераны нашего заведения, мы с Уин устроились за одним из столиков, чтобы заполнить солонки и завернуть столовые приборы для поздней смены.

В дружеском молчании мы заворачивали в бумажную салфетку вилку, ложку и столовый нож, сверху фиксировали все бумажным кольцом и складывали в корзину. И опять сначала. И тут Уинни склонила голову набок, стараясь рассмотреть что-то за окном, а потом села прямо, вся внимание, словно пойнтер, заметивший вдалеке птицу.

– Знаешь, я уже второй раз вижу, как этот парень заходит в кинотеатр.

– Парень? Так-так, чем это мы тут занимаемся? Шпионим за людьми?

– Не просто людьми. – Она словно забыла про наше занятие, во все глаза глядя в окно. – Это же Даллас Колтер.

Ее взгляд был устремлен на другую сторону улицы, где стоял допотопный местный кинотеатр, в котором показывали всякое старье.

– О-о-о, Даллас Колтер, – повторила я за ней это имя с таким же придыханием и восторгом. – И кто же это?

Она перевела на меня взгляд, полный изумления:

– Ну Даллас Колтер! – Она подождала, пока мое лицо просияет от понимания, но, поскольку этого так и не произошло, недовольно скривилась. – Тот самый Даллас Колтер!

– О-ла-ла, ну надо же, он, оказывается, «тот самый»?

Но Уинни была непреклонна:

– Ты сейчас серьезно?

– Да что такое-то? – Я закатила глаза, выкладывая на стол следующую партию салфеток. – Разве это преступление – не знать кого-то?

– Нет, конечно, но, слушай, даже я знаю, кто он, хотя вообще не интересуюсь спортом.

Уинни была не столь помешана на учебе, как я, зато была в курсе всего, что касается студенческой жизни.

– Я тоже не интересуюсь спортом, – парировала я. Ни профессиональным, ни любительским. Короче, никаким. Потому и не знаю, кто он такой. – Ну, судя по всему, он спортсмен.

Уинни фыркнула. Обернувшись через плечо, она крикнула Кайлу, нашему повару, который, стоя у плиты на просматриваемой с наших мест кухне, переворачивал бургеры:

– Слышь, Кайл, кто такой Даллас Колтер?

Кайл, не отрываясь от работы, на секунду вскинул на нас взгляд:

– Лучший защитник из «Большой десятки»[4], юниор, был номинирован на Хайсмана[5], по прогнозам, будет отобран на драфте НФЛ[6].

Уинни победно посмотрела на меня:

– Поняла?

– Думаешь, это честно? Кайл – настоящий зануда, когда речь заходит о спорте.

– Кайл – настоящий зануда, когда речь заходит о чем угодно, – съязвила Уинни.

– Я все слышу! – донесся до нас голос из кухни.

Моя подружка наклонилась ко мне через стол и, понизив голос, сказала:

– Даллас Колтер о-о-очень горячий. Ну просто секси.

– Ага, – пробормотала я, возвращаясь к работе – откручиванию крышечек у солонок и перечниц, чтобы мы могли наполнить их.

– Может, он выйдет, пока мы тут сидим, – сказала она. – Я видела, как он заходил туда приблизительно в то же время на прошлой неделе. Странно, правда? Они же там крутят одни черно-белые киношки сороковых годов. – Она сморщила носик. – Скукотища.

– Тебе скучно все, что не про прически, макияж и музыку.

– И это факт.

Покончив с нашей мелкой подготовительной рутиной, мы теперь могли приступить к основной работе с посетителями, которые уже начали подтягиваться на ужин. Не сказать, что клиенты шли потоком, – скорее это был медленный, но непрерывный ручеек, с которым нам – троим официанткам, работавшим в эту смену, – было вполне по силам справиться.

Уинни все время посматривала в окно в надежде, что всемогущий Даллас Колтер покажется снова. Сама она об этом не говорила, однако было очевидно, что ее интерес прикован к зданию на противоположной стороне улицы все то время, что она вытирала столы, приносила клиентам заказы и дополнительные салфетки, разливала воду по стаканам. Ее взгляд то и дело обращался в ту сторону. А я знай себе поглядывала на то, как Уинни поглядывает в окно. Я вообще люблю наблюдать за людьми, и мои друзья не исключение. За Уинни наблюдать было презабавно.

В общем, работа шла своим чередом, без происшествий, как и во все вечера на неделе. К счастью, мне не нужно было работать ночью, когда пьяные и голодные студенты заваливаются к нам после кутежа в барах. А иногда они бывают еще и под кайфом. Порой у нас бывали слишком буйные посетители, и, увы, я не понаслышке знаю, что такое выставлять людей за дверь.

– Есть планы на вечер? – спросила я Уинни, когда пришло время отмечать уход с работы, и приложила свою карточку к считывателю, висевшему рядом со встроенным холодильником.

– Ага, пойдем с Новеньким на вечеринку. – Она обмотала лицо шарфом и вытащила из карманов пару перчаток, будто на дворе уже зима. – Четверг-ноги-вверх и все такое.

«Четверг-ноги-вверх» – вечер на неделе для большой попойки, для которой еще, правда, существует вторник-подзаборник, среда-в-никуда, пятница-развратница и суббота-до-икоты.

– Звучит многообещающе.

Вообще-то мне вовсе не казалось, что там будет особенно весело. Ни там, ни здесь, ни где-либо еще.

Уинни уже собиралась толкнуть ладонями дверь, чтобы выйти на улицу.

– Собираешься учиться до ночи?

– Ну да, – кивнула я. – В понедельник у меня контрольная по биологии, а на прошлой я схлопотала тройку, так что…

К счастью, мне нужно было выбрать только один естественно-научный предмет в моей общеобразовательной программе по специальности «массовые коммуникации».

– Тогда у нас будет свидание. – Уинни обняла меня перед тем, как выбежать на холод, – подозреваю, что Новенький должен был перехватить ее в конце аллеи на своем раздолбанном пикапе, на заднем сиденье которого они переспали в самом начале семестра.

Она испарилась быстрее, чем я успела открыть рот и спросить, не смогут ли они меня подкинуть. Я застегнула молнию на куртке до самого подбородка, приготовившись к марш-броску до дома. Хорошо, что снаружи еще не совсем стемнело. И не идет снег. И температура не минусовая.

– И почему меня угораздило выбрать колледж на Среднем Западе? – ворчала я себе под нос, пока шла через ресторан к главному выходу.

За дверью, прислонившись спиной к стене и согнув ногу в колене, стоял какой-то тип. Руки он держал в карманах, на голове у него была голубая бейсбольная кепка, и я неосознанно дважды посмотрела на него. Когда я проходила мимо, он отделился от стены и сделал движение в мою сторону. Вот черт. Стараясь не встречаться с ним взглядом, я подняла воротник куртки повыше, чтобы спрятать лицо от ветра.

– Эй!

Я не остановилась. Почему я вообще резко не повернула в другую сторону, когда впервые увидела его? Почему я просто…

– Райан Уинтерс?

При звуке моего имени я остановилась как вкопанная. И повернулась к нему. Оглядела с ног до головы, скользя взглядом по кепке, лицу и куртке, рукам в карманах спортивных штанов, дорогим черным кроссам. И ничего не ответила. Может, я Райан, а может, и нет. В конце концов, я понятия не имела, что это за человек. Какое ему вообще дело до того, как меня зовут?

– Ты Райан?

– Я не разговариваю с незнакомцами, – бросила я, разворачиваясь, чтобы идти дальше.

Это же очевидно.

– Неправда. Иначе ты бы не сказала мне, что не разговариваешь с незнакомцами.

Прошу прощения?

Парень засмеялся, и из его рта вырвалось облачко пара.

– Меня зовут Даллас, и я замерз тут, как собачий…

– Я тоже. И все потому, что мы стоим тут, а ты все еще не сказал, чего тебе от меня нужно.

Почувствовав, что опасность мне не угрожает, я пошла дальше, в то время как в мозгах кто-то орал, что это же тот самый неуловимый Даллас Колтер, про которого говорила Уинни. Интересно, зачем он ждал меня возле работы.

Я снова остановилась посреди тротуара.

– Погоди… Ты что, ждал тут меня?

Он же этим и занимался, верно?

– Ну да.

– И зачем?

Я никогда раньше не пересекалась с этим парнем – не похоже, что мы вообще вращаемся в одних и тех же кругах. Это тип, который, если Уинни и Кайл ничего не напутали, метил в высшую лигу, или профессиональную, или как оно там называется, когда игроки продолжают бегать с мячом после выпуска.

– Это касается Диего.

Я бессознательно вскинула руки ко рту:

– Боже мой, с ним что-то случилось?

– С чего ты взяла, что с ним что-то случилось?

– Э-э, ну потому что ты ошиваешься возле моей работы, как маньяк, стоишь тут и поджидаешь меня. К тому же он отменил свидание. – Я снова охнула. – Господи, это то, из-за чего он отменил свидание? Потому что что-то произошло?

– Успокойся, чуви.

Успокойся, чуви? Меня так еще никогда не называли, тем более молодые люди. Даже не могу сказать, что чувствую по этому поводу.

Порыв ветра взметнул мой хвостик, отправив его прямиком ко мне в рот.

– Короче. Я просто собираюсь оторвать лейкопластырь одним движением. – Даллас Колтер вытащил руки из карманов и решительно хлопнул в ладоши. – Диего с тобой расстается.

Прошу прощения, что?

– Я сказал, что Диего расстается с…

Я выставила окоченевшую от холода руку перед собой:

– Да нет, я тебя услышала… Просто… – Я начала смеяться. – Это самое тупое, что я когда-либо слышала. Без обид.

Ноги понесли меня сами собой, я стала ходить по тротуару взад-вперед, все еще хихикая над тем, до чего это абсурдно, что какой-то тип, которого я вижу впервые в жизни, появляется у моей работы, чтобы со мной расстаться.

Если это действительно так.

– Диего отправил меня к тебе, чтобы порвать с тобой! – крикнул он мне в спину.

Когда я обернулась, чтобы посмотреть на него, он все так же стоял посреди тротуара. Ноги расставлены, руки скрещены на груди. Я замедлила шаг.

– Прости, чуви, – сказал он. – Он заплатил мне, чтобы я за него расстался с тобой. У него самого кишка тонка.

Тут уж я не выдержала, развернулась и двинулась на него, тыча пальцем:

– Ты что, смеешься надо мной? Диего Лоренц никому и никогда не стал бы платить, чтобы расстаться со мной. Да мы вообще почти и не встречались! – Я снова не смогла сдержать смеха. – И почти не целовались. Мы даже ни разу…

– Не занимались сексом? Ага, я в курсе.

Если мое лицо до сих пор не покраснело от холода, то тут уж его наверняка залила краска смущения. Он рассказал этому типу, что у нас не было секса? Он что, жаловался ему? Типа что это моя вина? Ну и козел!

– Так, значит, он тебе заплатил? И сколько же, интересно знать?

Даллас пожал своими широченными плечами:

– Пятьдесят баксов.

Мои глаза едва не вылезли из орбит от шока.

– Ты до того на мели, что готов взять пятьдесят баксов у парня из своей команды за то, что бросишь за него его девушку? Серьезно?

Он опять пожал плечами:

– А разве я говорил, что на мели?

Меня так и подмывало врезать по его ухмыляющейся роже.

– То есть ты считаешь, что это нормально – заявиться к незнакомой девушке и сделать ей такой вот подарочек? Неужели ни один из вас даже не подумал о моих чувствах?

А что, если бы это разбило мне сердце? Что бы он стал делать? А что, если бы я начала плакать и ударилась в истерику? Что, если бы у меня случился нервный срыв, как это бывает у некоторых девушек? А что, если бы…

– Ну, судя по твоему свирепому виду, ты, по ходу, решила выместить всю злобу на мне вместо Диего. Напоминаю, что злиться тебе нужно на него, а не на меня.

Я воздела руки к небу, а затем бессильно уронила их. Какого черта этот придурок все время прерывает мои мысли?!

– Ты сейчас видишь его где-нибудь поблизости? Нет. Вот и я тоже. Сложно, знаешь ли, выразить свое неудовольствие тому, кто не соизволил явиться! – Я сердито затопала прочь. – Урод!

Позади меня Даллас рассмеялся своим громким дебильным смехом:

– Ты называешь уродом меня или своего бывшего? Уточни, пожалуйста.

Ну и наглость! Кем он себя возомнил? Кто вообще пойдет на такое? Он взял пятьдесят долларов за то, чтобы бросить меня? Да мы вообще едва встречались, если уж на то пошло! Ну и чудаки на букву «м»!

Вот почему я так долго была одна, пока Диего не предложил мне встречаться. Теперь я прекрасно понимаю причину. Просто слов нет! Просто…

– Хочешь, подкину тебя туда, где ты там живешь?

Туда, где ты там живешь? Боже, этот парень совсем не умеет разговаривать. Ему бы не помешало взять пару уроков ораторского искусства.

– Ага, так я и села в одну машинус тобой!

Едва я успела это сказать, как ледяной порыв ветра дохнул мне в лицо, от чего у меня аж дыхание перехватило и мурашки побежали вдоль позвоночника. Я вздрогнула.

– Скоро снег пойдет. Тебе далеко идти?

Я знала наверняка, что снега не будет, но по телу опять прошла дрожь при его словах. Я ничего не ответила, просто стояла и взвешивала все за и против. Да, я в бешенстве и не хочу видеть этого типа до конца своих дней – впрочем, как и Диего.

С другой стороны, я не фанатка самоистязаний и не настолько упряма, чтобы не видеть ничего дальше своего носа.

– Ладно. Можешь отвезти меня домой. Я этого заслуживаю, – заявила я, с негодованием вздернув подбородок.

Я все-таки знаю себе цену. Я совершенно точно не заслуживаю быть застигнутой врасплох каким-то самоуверенным хмырем, которому делегировано право разорвать со мной отношения на пробирающем до костей холоде.

Я направилась за Далласом к большому черному пикапу, который был припаркован в конце квартала. Когда мы подошли, его задние фары мигнули, двери разблокировались с характерным звуком.

– Помочь забраться? – спросил он учтиво, стоя у меня за спиной.

Мне захотелось оттолкнуть его – лишь бы он меня не касался.

– Нет.

Не смей ко мне притрагиваться.

Мне плевать, насколько вежливо это прозвучало. Я не хотела от него никакой помощи. Он и так уже сделал достаточно, чтобы испортить мне вечер. Меня так и подмывало достать телефон и позвонить Уинни, но я не хотела ни на секунду упускать из виду этого субъекта. Мне к тому же не терпелось написать Диего сообщение с вопросом, насколько это все всерьез, но…

Факты говорили сами за себя.

1. Он отменил наше свидание.

2. Едва прикасался ко мне все время, пока мы встречались.

3. Не прилагал никаких усилий, чтобы улучшить ситуацию.

Одна часть меня была уязвлена. Другая осознавала, что у нас с Диего все равно ничего бы не получилось и мы просто зря тратили время друг друга. Уж в этом я точно была права.

– Он встречается еще с кем-то?

Даллас взялся за руль и тронулся с места:

– Кто?

Я закатила глаза (сконцентрируйся!):

– Диего.

– Если тебя интересует, не изменял ли он тебе, ответ – нет.

– Откуда ты знаешь?

Он пожал плечами:

– Да ниоткуда.

Это мне ни о чем не говорило.

– Это только предположение. Ясно.

Глядя в окно, я вдруг вспомнила, что этот тип понятия не имеет, где я живу, а я не дала ему никаких указаний. Когда мы доехали до железнодорожных путей, я сказала, чтобы он ехал прямо.

– Что ты делал в кинотеатре?

– А ты-то сама хороша, – рассмеялся он вместо прямого ответа. – Что, следила за мной?

– Не я, – хмыкнула я. Еще чего. – А моя напарница. Больно много чести.

– Поверь, это не так уж и больно.

Я покосилась на него. Его попытки острить и глубокий, поддразнивающий голос меня совершенно не забавляли. Глядя на дорогу впереди, я спросила:

– Где это вообще видано – расставаться вместо кого-то с его девушкой?

– А что такого-то?

Это он опять так шутит, да?

– Да ты ведь вообще не знаешь, что я за человек и насколько близко принимаю все к сердцу! Все могло закончиться просто ужасно.

– Пфф. И как же, например?

– Ну не знаю. Что, если бы я закричала или начала рыдать? Что тогда?

– Ты ж не начала.

– А что, если бы все-таки начала?

– Но ты не начала.

Боже мой! Он что, вообще не понимает, каким мог бы оказаться весь этот разговор? Люди непредсказуемы. ЖЕНЩИНЫ непредсказуемы. Неужели он не имеет ни малейшего представления о том, как это бывает? Р-р-р!

– Мне кажется, ты не на той проблеме зациклилась. Главное, что ты встречалась с парнем, который заплатил другому за то, чтобы порвать с тобой…

– Прости, что?! – прервала я его. Похоже, на сегодня это еще не все. Наглости этому типу не занимать!

– Теперь, когда я встретился с тобой, у вас больше никаких дел друг с другом.

– К чему ты, собственно, клонишь?

– Диего можно было бы считать большим инфантильным мальчиком, но на самом деле он просто-напросто тряпка.

У меня челюсть так и отвисла.

– Он славный парень.

Был, по крайней мере.

– У него яйца еще не выросли.

– Это не твое дело.

– Не мое дело, что у него не выросли яйца? – рассмеялся он.

Я тем временем следила за дорогой, опасаясь, как бы он не пропустил мой поворот.

– Я имела в виду, – тряхнула я головой, – что он милый парень. И это не делает его тряпкой.

– Говорит девушка, которой незнакомец рассказал, что ее бросил парень.

– Ты не мог бы перестать это все время говорить?

– Почему? Это же правда.

– Но это не значит, что тебе надо это без конца повторять. Господи… – вздохнула я. Этому парню нужно многому поучиться. – Нельзя молоть вслух все, что в голову взбредет.

– Спасибо за участие, но я как-нибудь сам разберусь.

Я удобнее устроилась на сиденье, расслабила плечи:

– Ставлю любую сумму на то, что у тебя никогда не было девушки.

Даллас Колтер фыркнул:

– Вот еще! Зачем она мне? Видишь, к чему это приводит?

– Погоди, у тебя правда никогда не было подружки?

Как такое возможно? Он не выглядит как тролль, живущий под мостом. Сложно, однако, судить о том, как он выглядит на самом деле без этой кепки, толстой куртки и спортивных штанов. Этот прикид его особо не красил.

– У меня и правда никогда не было девушки. Почему всех это так волнует?

Ого, как его задело.

– Кого «всех»?

– Тебя это не касается.

Мне стало смешно.

– Твою семью?

Он помедлил с ответом:

– Ну, предположим.

– Ведешь ты себя как единственный ребенок в семье.

Своенравно, вспыльчиво и импульсивно.

– Довожу до твоего сведения, что нас у родителей четверо. Все пацаны.

Просто шок.

– Это многое объясняет.

Он вздернул подбородок:

– И что же ты хочешь этим сказать?

– Значит, вас четверо братьев и, дай угадаю, вы все спортсмены?

– Откуда ты знаешь, что я спортсмен?

– Моя подруга Уинни – та самая, что видела тебя из окна, – рассказала мне о тебе, потому что я-то была ни сном ни духом. – Чтобы подчеркнуть свое равнодушие, я изобразила зевок. А то еще возомнит о себе бог весть что, учитывая то, что мы говорили о нем раньше. – Так что это она интересовалась тобой, а не я, и вообще она уже кое с кем встречается, так что держи свое эго при себе.

– Эго? – рассмеялся он. – Да, у меня с ним все в порядке.

Вот уж с чем я не могла согласиться. Однако мне не удалось высказать ему все, что я думаю по поводу его раздутого самомнения, которое только каким-то чудом умещалось в салоне автомобиля, по поводу того, как он выглядел со стороны, когда стоял на улице – весь такой несгибаемый напыщенный болтун, – потому что стоило мне открыть рот, чтобы оспорить его самонадеянное заявление, как я вынуждена была прервать нашу дискуссию просьбой повернуть направо перед знаком «стоп».

Опять же, я знаю его всего пятнадцать минут. И опять же, любой, кто готов взять у своего приятеля пятьдесят долларов за расставание с его девушкой, – бесчувственный козел, у которого наверняка сложные отношения с отцом. Таково мое профессиональное мнение. Не забывайте, что мои родители – психотерапевты в области взаимоотношений. Не без сопротивления я разрешила себе диагностировать у Далласа Колтера избегающий тип привязанности. Честно говоря, я бы не удивилась, узнав, что это он убедил Диего в том, что тому лучше быть одному, что без девушки жизнь лучше и веселей и бла-бла-бла.

Мы проехали еще несколько улиц, прежде чем я дала ему новые указания по поводу того, куда ехать дальше.

– Ты не сказал мне, почему Диего больше не хочет меня видеть.

– Не-а.

Я подождала несколько секунд в тишине и потом не выдержала:

– И… Ты не собираешься мне об этом поведать?

– Да откуда мне знать? Я что ему, родная мать?

Бессмыслица какая-то.

– Но должен же он был довериться тебе, раз попросил расстаться со мной за него, – тряхнула я головой, ничего уже не понимая.

– Я уже говорил тебе. Он просто тряпка.

Но это ничего не говорило мне о реальной причине разрыва. Мне очень хотелось написать ему, но, по правде говоря, в самом факте, что он подослал кого-то вместо себя, уже содержалось все, что мне нужно было знать. Диего мог отправить сколько угодно людей, чтобы они сделали то же, что Даллас Колтер. Это все неважно. Неприглядная правда заключалась в том, что он попросту не хочет больше со мной встречаться.

А самое паршивое – сама я так и не решила, хочу ли встречаться с ним! Этот ушлепок нанес мне упреждающий удар! Вот гадство!

– По твоей логике получается, что он порвал со мной, потому что… он тряпка? Мило. – Не в силах перестать злиться, я скрестила руки на груди. Меня переполняло негодование, стыд, досада.

– Он сделал тебе одолжение.

А по-моему, он меня унизил. Унизил, Райан? Это звучит чересчур драматично, даже для тебя. Особенно для тебя. Если моя мать и научила меня чему-нибудь, так это тому, что никто не может заставить меня чувствовать себя дерьмово без моего на то согласия. Ну, может, не в такой формулировке, но вы поняли.

– И вы оба считаете, что мне не нужно пытаться с ним связаться?

Даллас взглянул на меня, отсвет фар проезжающего мимо автомобиля скользнул по его лицу.

– Я бы не стал этого делать. Просто забыл бы обо всем.

– Ты же понимаешь, что мне будет не так легко это сделать, – рассмеялась я, теребя рукав своего пуховика – мне было необходимо чем-то занять руки. – Не то чтобы я стала умолять его продолжить отношения, потому что я этого и не хочу. Но нужно же подвести какую-то черту. Все это так неожиданно.

– Неужели?

Я взглянула на него исподлобья:

– Что ты хочешь сказать?

Да еще таким тоном?

– Просто, судя по всему, между вами не летали искры. В лучшем случае можно сказать, что отношения у вас были чуть теплыми.

А ведь он не сильно ошибается. По крайней мере, в главном. Однако от этого не легче. Как аквариумная рыбка, я открыла и закрыла рот, не зная, что возразить на его замечание о том, что наши отношения с Диего можно сравнить с прохладной водицей. И звучит это так… уныло. Все так и было. Смысла спорить нет, ведь в действительности я и сама подумывала о том, чтобы расстаться с Диего. Как же все бесит! Я совсем сбилась с толку.

– Поверни здесь. Мой дом вон там. Просто остановись у тротуара. Можешь не утруждаться, подъезжая ближе.

Я живу на первом этаже, что мне совсем не по душе, и дверь во двор находится прямо напротив шоссе. К счастью, у меня нет страхов, связанных с проживанием на первом этаже; ко мне никто никогда не пытался вломиться, но это не значит, что это самое безопасное место, какое только можно себе представить.

Я стою в очереди на квартиру на втором этаже с тех пор, как подписала арендный договор.

– Какой из них твой? – Даллас шарил глазами по двору и вдоль улицы.

– Не твое дело, – отрезала я.

Не хватало еще раздавать всяким случайным встречным-поперечным точные координаты моего дома. Он и так уже достаточно проехал. Дальше я могла и сама дойти. Отстегнув ремень безопасности, я выдавила любезную улыбку:

– Спасибо, что подвез. – Кретин.

– Да не за что.

Я представила, что, будь на нем ковбойская шляпа, он бы еще слегка поклонился в мою сторону и тронул пальцами ее края в соответствии с этикетом южан. Я выпрыгнула из пикапа. Телефон уже лежал в моей ладони. Даллас Колтер все еще смотрел мне вслед, когда я дошла до середины лужайки и вдруг резко развернулась к его машине.

– Уезжай! – раздраженно крикнула я ему.

Спустя несколько секунд он наконец тронулся с места. Я смотрела, как его задние фары удаляются и исчезают за поворотом.

– Что ж, вечер угроблен.