Как стать тёмной леди, или Сделка с тьмой

ГЛАВА 2. Об опасности острого зрения

Не стоит уходить с праздника раньше времени. Ведь тогда можно пропустить самое интересное… или, наоборот, увидеть то, что лучше было бы не видеть.

(из заметок Николины Вайт)

Я не хотела уезжать, была готова на многое, чтобы остаться. Но ни один из пришедших в голову вариантов не казался мне выполнимым.

Взять ссуду в банке? А где найти поручителя, да и чем потом отдавать?

Найти хорошую работу? Ага, со справкой об окончании двух курсов меня никто на высокооплачиваемую должность не возьмёт. Но даже если бы и взяли, на учёбу бы просто не оставалось времени.

Торговать запрещёнными артефактами? Для их изготовления тоже нужны огромные суммы, да и наказание можно заработать очень даже жуткое.

Соседка наблюдала за моими сборами с открытой грустью. За два года мы с Налирой успели крепко сдружиться, но теперь жизнь разводила нас в разные стороны. Её родители хоть и не были богачами, но на обучение старшей дочурки нужную сумму насобирали. Нали не обладала особыми талантами, даже не попыталась бороться за получения гранта, прекрасно понимая, что всё равно не выиграет. Но в мою победу искренне верила и очень расстроилась, узнав, что я не победила.

‒ У меня есть заначка, ‒ призналась она вдруг. – Я прошлым летом умудрилась неплохо поработать у отца в магазине и скопила пару-тройку тысяч. Давай дам тебе, хоть на оплату первого месяца хватит.

‒ А потом мне всё равно будет нечем платить, ‒ покачала я головой. – Спасибо, Нали, но не стоит.

Застегнув большую дорожную сумку, с грустью посмотрела на стопку учебников, которые нужно было сдать, и уже хотела отправиться в библиотеку, когда в дверь постучали. На пороге обнаружились Лессия и Айса из нашей группы. Они тоже не получили грант, но особо расстроенными не выглядели.

‒ Сегодня наш последний вечер в столице. Предлагаю отметить, ‒ сказала Лес. – Мы завтра утром уезжаем домой. Вряд ли ещё когда-то встретимся с вами, девочки. Потому…

‒ Мы согласны! ‒ ответила за нас обеих Налира, вскакивая на ноги. – Давайте в пять встретимся в холле на первом этаже общаги. И зовите всех! Пойдём с «Сизую горку». Я закажу нам несколько столов. Гулять, так гулять!

Если честно, развлекаться не хотелось. Вместо этого я бы с радостью ещё раз спокойно прошлась по родным коридорам академии, посидела бы в лаборатории артефакторов, попила бы чаю с профессором Спарком. Он ведь, правда, сделал для меня немало. Многому научил. Благодаря ему, я ввязалась в борьбу за грант. Поверила, что, даже не имея денег, связей и поддержки рода, можно пробить дорогу собственным талантом.

Увы, мы с ним оба ошиблись. Что ж… Теперь придётся как-то с этим жить.

На праздник я всё-таки пошла. Пришлось. Да и правы были девочки, вряд ли нам ещё хоть когда-то удастся собраться вместе. Не знаю, что ждёт их по возвращении домой, меня же собственные перспективы не радовали ни капли. Но этим вечером я запретила себе грустить. Будем веселиться! И плевать, что это веселье на краю моей личной пропасти, в которую так не хочется падать.

«Сизая горка» оказалась баром с большой площадкой для танцев. Я раньше никогда здесь не была. Сначала не имела на это денег, потом времени и желания. Предпочитала подобным развлечениям учёбу. Так и получилось, что впервые я сюда заявилась именно сегодня.

Вообще нас тут собралось немало – почти все второкурсники из общаги. Девочки купили напитков, фруктов, сыров. Парни заказали себе что-то покрепче. А мне не хотелось ничего. Даже вода в горло не лезла. Я старалась улыбаться ребятам, поддерживать разговор, но горечь в душе отравляла всё. В итоге, решив, что моё присутствие только портит общее веселье, накинула кофту и решила уйти.

Вот только едва шагнула на пустое крыльцо, как до слуха долетел громкий мужской голос:

‒ Ты меня за идиота держишь? Или думаешь, я буду молчать? Демона с два!

Ему что-то ответили, но слов я не разобрала. А когда повернулась на звук, увидела на парковочной площадке под фонарём троих парней, один из которых показался мне смутно знакомым. Он стоял спиной, потому узнать, кто это не получалось. Зато его оппонентов я рассмотрела хорошо. Один – светловолосый со смазливым почти девчачьим лицом и вздёрнутым носом, а второй – немного полноватый шатен в рубашке без рукавов.

‒ Мы знаем, кто ты такой! – снова выдал тот же голос, и теперь я поняла, что он принадлежит блондину. – И если не заплатишь, об этом узнают все! Нам-то с Гасишем терять уже нечего. В отличие от тебя.

‒ Вам всё равно не поверят, ‒ ответил третий. Темноволосый. С коротко остриженными висками.

Я точно знала, кто это, но никак не могла сообразить. И мне бы уйти, но я почему-то осталась стоять на месте, только отступила к стене, куда не доставал свет. Вытащила простенький магфон, попыталась найти в нём номер службы такси, но не находила. А разговор парней тем временем становился всё более напряжённым.

‒ Или ты занимаешь место, предназначенное тебе по праву силы, или плати нам за молчание, ‒ заявил белобрысый. ‒ Но знай, мы не одни такие. Любой из наших почувствует твою…

На этом темноволосый вдруг резко шагнул вперёд и схватил его за горло. А спустя мгновение обмякшее тело рухнуло к его ногам. Второй тип тут же испуганно отпрянул. Я видела, что он хотел убежать. Но не успел. Его постигла та же участь, что и первого.

Глядя, как он падает на землю, я попыталась слиться со стеной. Испуганно прижала экран магфона к груди и судорожно сглотнула.

Что делать-то?! Бежать? Так догонит же? Оставаться тут? Заметит, даже если до сих пор каким-то чудом не увидел. Боги! А вдруг… он убил этих двоих? А я, получается, свидетель! Нет, нет! Нужно срочно что-то придумать.

Вдруг, словно почувствовав мой испуганный взгляд, темноволосый обернулся.

К счастью, в этот же момент открылись двери бара, и на улицу вывалилась целая толпа разгорячённой молодёжи. Я сразу спряталась за их спинами и, стараясь не привлекать внимание, вернулась в здание. А там, как ни в чём ни бывало села за столик к своим ребятам, у которых уже градус веселья дошёл до того предела, когда не особо обращаешь внимание на происходящее вокруг. Моего отсутствия они и не заметили.

Схватив со стола первый попавшийся бокал, сделала несколько глотков, но от волнения даже не поняла, что это был за напиток. Меня едва не трясло, и очень хотелось прямо сейчас оказаться в общежитии. Но я сильно сомневалась, что вообще наберусь смелости, чтобы выйти на улицу.

В момент, когда, наконец, сообразила, что пострадавшим парням нужна помощь целителей, в зал ворвались полицейские. Некоторые из них были в масках, некоторые же шагали в штатском, но ни у кого бы не возникло сомнений, что перед нами именно представители власти. Музыка резко оборвалась, а танцующие растерянно уставились друг на друга.

‒ Всем оставаться на местах! – проговорил громким басом один из полицейских. – На улице произошло нападение. Пострадавших двое. Под подозрением каждый из вас.

А дальше начался настоящий хаос. Нас всех рассадили, заставили давать показания. Допрашивали каждого, но особо не зверствовали. Мне тоже задавали вопросы. Выходила ли? Видела ли кого-то подозрительного? Я же только испуганно мотала головой, да и ребята подтвердили, что весь вечер была с ними за этим самым столом, а если и отлучалась, то только в туалет.

Почему не рассказала правду? Не знаю. Просто почувствовала, что делать этого не стоит. Да и вряд ли бы у полиции получилось на самом деле привлечь к ответственности того, кто это сделал. Сейчас обоих пострадавших увезли в госпиталь с сильнейшим магическим истощением. Официальной версией было, что на них напали с целью ограбления. Вроде как жизням этих двоих ничего не угрожало. Но я всё равно пообещала себе, что если последствия для них окажутся критическими, то обязательно пойду в полицию и дам правдивые показания.

Ведь я узнала того, кто отправил их в беспамятство. Увидела в последний момент, когда на улицу вышли другие ребята. Потом он пропал, будто растворился в ночи. Но я успела рассмотреть его лицо.

Это был Андриан Рествуд. Тот самый аристократ, который помог мне сегодня днём.

И что самое паршивое, перед тем, как исчезнуть, он смотрел прямо на меня.

***

В академию мы вернулись уже глубокой ночью. Шли обратно по освещённым улицам, да ещё и толпой из почти двадцати человек, потому страха я почти не испытывала. И всё равно внимательно смотрела на каждого прохожего, боясь увидеть Рествуда.

Немного успокоившись, я снова прокрутила в голове произошедшее на парковке бара. Если правильно понимаю, те двое бедолаг решили шантажировать Андриана. И потребовали, чтобы он занял какое-то там место. А в случае его отказа обещали рассказать о нём что-то явно нехорошее. Эта информация была настолько важной, что Рествуд не побоялся разобраться с шантажистами прямо на месте.

Но что хуже всего, он мог меня узнать, хоть я и стояла в тени.

В свете этих событий даже хорошо, что завтра уезжаю. Если уж Рествуд так просто разобрался с двумя парнями, что ему помешает устранить меня? Ничего. И никто не заступится. За меня в этом городе попросту некому заступиться. Тем более в споре с аристократом.

Ночь прошла нервно. Уснуть не получалось, в голову лезли странные мысли, от которых никак не получалось отбиться. А ещё мне постоянно казалось, что из тёмного угла на меня кто-то смотрит. Пристально, изучающе, внимательно. В какой-то момент нервы натянулись настолько сильно, а паранойя дошла до того, что я почти набралась смелости встать и проверить. Но в этот момент в своей кровати заворочалась соседка, и мне сразу стало спокойнее. Я не одна. Общежитие защищено от пространственных перемещений. Никто к нам попасть не может. Даже Рествуд. Тем более Рествуд.

Сон сморил меня только под утро, когда в темноту нашей маленькой спальни проникли первые лучи восходящего солнца. В тот же момент мне стало легче, страх отступил, а веки сами собой закрылись. Снилась мне всякая чушь, которую и запоминать-то не хотелось. А проснулась я от будильника, который сама же установила на девять утра.

Остатки вещей собрала уже без сожаления. Наоборот, мне теперь самой хотелось как можно скорее покинуть и академию, и столицу. Я ведь прекрасно понимала, что больше не смогу здесь спокойно жить. Не после того, что вчера увидела.

‒ Не хочу, чтобы ты уезжала, ‒ обняла меня на прощанье Налира.

Она только встала, её угольно-чёрная коса за ночь растрепалась, а в чуть раскосых заспанных глазах отражалась грусть.

‒ Слушай, а давай я у родителей спрошу. Может, смогут занять тебе, хотя бы на оплату семестра. А там найдём тебе работу хорошую. Ну, или, на крайний случай, покровителя.

‒ Какого покровителя? – со смешком проговорила я. – Посмотри на меня. Для тех, у кого в этом городе водятся деньги, я – деревенщина. Пустое место.

‒ Ты симпатичная девушка, ‒ возразила подруга. ‒ Тебе б одежду получше да подороже. Волосы распустить, а то вечно скручиваешь в гульку, и никто не знает, какие они красивые.

Я хмыкнула и бросила взгляд в зеркало, прикреплённое со внутренней стороны створки платяного шкафа. Улыбнулась своему отражению, а высокая худая девица со скрученными в тугой узел тёмно-каштановыми волосами улыбнулась в ответ. Можно ли назвать её симпатичной? Глаза вроде нормальные, миндалевидные, цвета летнего неба. Кожа светлая, без прыщей, шрамов или других изъянов. Губы… как губы, может даже излишне заметные. Нос разве что крупноват. Но назвать эту особу красивой я бы не смогла. Не было в ней ни лоска, ни сияния, ни притягательности. Таких, как она, считают серой массой. Обычными. Ничем не примечательными. Мимо таких проходят, не обращая внимания. На таких не задерживается взгляд. В таких не влюбляются.

‒ Я не смогу быть с кем-то из-за денег, ‒ проговорила, повернувшись к подруге. – Не сумею переступить через себя, даже ради образования. Ведь за чужую благосклонность придётся расплачиваться. Телом. На такое никогда не пойду.

‒ Глупая ты девка, ‒ покачала головой Нали. – Можно же найти мужчину по душе. Я не говорю о великой любви, но если он будет хотя бы приятным, то уже хорошо. А тело… это ведь просто тело.

‒ Нет, ‒ я подхватила сумку с вещами и шагнула к двери. – Такое не для меня. Прости.

‒ Ладно, я понимаю. Но всё равно жаль. Уверена, ты бы стала знаменитым артефактором. Столько бы всего хорошего могла бы создать. Но… увы.

Она развела руками и отступила назад.

‒ Пиши мне. Ладно? – попросила Налира, сморгнув навернувшиеся на глазах слёзы. – А там, глядишь, ещё свидимся. Жизнь ‒ она такая. Иногда делает странные кульбиты, которые не предугадаешь.

Мы снова обнялись, и я всё-таки покинула комнату, в которой прожила почти два года. Это было хорошее время, которое навсегда останется в моей памяти. Здесь я узнала очень много важного, интересного, научилась накладывать плетения на камни и металлы. Поняла, что очень люблю учиться, а артефакторику просто обожаю. Познакомилась с Налирой и ребятами.

Глаза защипало от предательской влаги, потому я позволила себе всего раз шмыгнуть носом, а потом упрямо направилась вперёд, спустилась с третьего этажа по лестнице и вышла из здания.

До вокзала добралась на такси, решив лишний раз не рисковать. Вряд ли, конечно, Рествуд хоть иногда пользовался общественным транспортом, но я всё равно предпочла перестраховаться. В кассе забрала последний билет, посчитав это хорошим знаком. Ведь приди я пять минут позже, его уже мог бы купить кто-то другой.

Поезд отправлялся через час, но меня больше ничего не держало в этом городе. Потому, забравшись в полупустой вагон, нашла своё место, достала из рюкзака недочитанную книгу и погрузилась в приключенческий роман.

Время до отправления пролетело довольно быстро. Вагон заполнился пассажирами, все расселись по местам. Прозвучал первый гудок, сообщающий, что поезд готов тронуться. Но вдруг до меня долетел женский голос:

‒ Мисс Николина Вайт?

Я отложила книгу и уставилась на стоящую в проходе молодую проводницу.

‒ Да, это я, ‒ ответила ей.

‒ Берите вещи, и прошу за мной.

‒ Но… зачем? – спросила растерянно.

‒ Скорее. Из-за вас весь состав задерживается, ‒ бросила она раздражённо. – Идёмте. Это распоряжение начальника вокзала. Вас приказано ссадить с рейса.

‒ Простите, но я купила билет по всем правилам, ‒ выпалила растерянно. Потом достала из кармана заветную бумажку и показала девушке. – Вот он.

Та поджала тонкие губы и упёрла руки в бока.

‒ У меня приказ. И если вы не подчинитесь, мне придётся позвать полицию. Свои претензии можете озвучить тому, кто распорядился снять вас с рейса.

Она окинула меня выжидающим взглядом и спросила:

‒ Звать полицию?

‒ Не надо, ‒ ответила ей. Потом всё же поднялась, сунула книжку в рюкзак, подхватила баул с вещами и последовала за проводницей к выходу.

Выпроводив меня из вагона, она с облегчением закрыла дверцу, а спустя несколько секунд поезд издал второй громкий гудок, заскрипели колёса, и состав отправился в путь. Я же так и стояла на пустом перроне, провожая взглядом мелькающие мимо вагоны. И куда мне теперь идти? К тому самому начальнику вокзала?

‒ Давай сумку, тяжелая же, ‒ прозвучал рядом бархатистый баритон, от которого я подскочила на месте.

Резко повернулась к говорившему и испуганно уставилась на стоящего рядом со мной высокого темноволосого парня в серых брюках и чёрной рубашке. Он изобразил милую улыбку и забрал из моих ослабевших рук баул с вещами.

Я же судорожно пыталась придумать, что делать? Как спасаться? Ясное дело, что Андриан Рествуд оказался здесь не случайно. Уверена, именно он организовал мою высадку из поезда. Боги, как же теперь выпутываться?

‒ Что ты здесь делаешь? – я всё-таки решила начать с глупых вопросов. А вдруг он на самом деле оказался тут случайно. Провожал кого-то и увидел меня. Решил подойти, помочь.

Увы, даже я сама не верила в такие совпадения.

‒ Нам нужно поговорить, ‒ ответил он, беззаботно пожав плечами. Будто речь шла о сущей глупости.

‒ А нам разве есть о чём говорить? – выдала я, нервно дёрнув головой, и попыталась отобрать у него свою сумку. ‒ Отдай мои вещи. Я сама в состоянии их держать.

‒ Есть, ‒ он ответил только на первую часть моей фразы, начисто проигнорировав вторую. – Более того, этот разговор важен для нас обоих. Но поговорить предлагаю в более тихом месте. Где нам никто не помешает.

Ага, конечно. Сейчас я с ним уйду, а он просто меня тихо прикончит… в том самом тихом месте.

‒ Говори здесь, ‒ сказала, снова попытавшись забрать у него сумку.

На перроне хоть и было довольно пусто, но люди иногда всё же проходили мимо. Да и работников вокзала хватало. Надеюсь, тут он меня убивать не станет.

‒ Что ж ты, Малина, такая упрямая? – пожурил меня Рествуд.

Внешне он оставался милым и добродушным, но я кожей чувствовала, что маг всё сильнее злится и раздражается.

‒ Моё имя, Николина, ‒ ответила я, всё-таки дёрнув на себя сумку. Правда, умудрилась добыть только одну короткую лямку. Вторая осталась у Рествуда. – И до вчерашнего дня мы с тобой вообще ни разу не говорили. Значит, можем не говорить и впредь.

Наши взгляды встретились, и Андриан вдруг усмехнулся. Резко дёрнул сумку на себя, и я полетела вперёд. Прямиком в его объятия. Он придержал меня за талию, придвинул к себе и тихо, на грани слышимости прошептал у самого моего уха:

‒ У меня деловое предложение, которое позволит тебе меня не бояться, а мне не опасаться, что твои язычок выболтает нечто непредназначенное для ушей полиции. Поверь, Малинка, оно выгодно для тебя.

‒ Отпусти! – прошипела в ответ и упёрлась свободной рукой в его грудь.

‒ Не устраивай сцену. Идём отсюда. За это я куплю тебе билет первого класса на завтрашний поезд до твоих Барашков. Клянусь, чем бы ни закончился наш сегодняшний разговор, завтра ты уедешь из столицы живая и невредимая. Подумай, детка, ведь сегодня на поезд ты уже опоздала. А ссориться со мной глупая затея. Да и билеты на завтра уже вряд ли остались.

Сказав всё это, он отпустил меня и снова принял вид парня-обаяшки, даже улыбнулся мне вполне искренне, да только синие глаза отчего-то стали совершенно чёрными. А от их ледяного взгляда меня передёрнуло.

Я отпустила лямку и отвернулась к пустым железнодорожным путям. Дышать стало тяжело, сердце в груди зашлось в диком ритме, а голова и вовсе отказывалась думать.

Так, Ник, соображай. Сейчас от твоей способности принимать здравые решения зависит слишком многое.

По всему получается, что уйти без разговора Рествуд мне не даст. Не думаю, что было очень просто чужими руками выгнать меня из поезда. Значит, Андриан всё равно своего добьётся. Так может, стоит его хотя бы выслушать? Всё равно иного выхода он мне просто не составил.

‒ Почему нельзя поговорить здесь? – спросила чуть более спокойным тоном.

‒ Слишком много лишних ушей и глаз, а магией не закроешься. Система безопасности вокзала это запрещает, ‒ он тоже стал чуть более серьёзным. Понял, видимо, что эта его внешняя улыбчивость в моём случае не действует.

‒ И куда ты хочешь меня отвести?

‒ В кафе, ‒ он сделал неопределённый жест рукой. – Тут недалеко. И не волнуйся, там будут другие гости, но мы сможем закрыться от них отражающим пологом и спокойно всё обсудить. Заодно пообедаем.

‒ Сомневаюсь, что мне в твоём обществе хоть крошка в горло полезет, ‒ пробурчала себе под нос.

‒ Не хочешь, не ешь. Дело твоё, ‒ ответил равнодушно. – Идём?

‒ Идём, ‒ вздохнула я. – Ведь не отстанешь же.

‒ Ты права, Малина, не отстану. Но, уверен, ты сама скоро будешь рада, что пошла со мной. Мне на самом деле есть что тебе предложить. Уверен, из кафе мы выйдем очень друг другом довольные.

Отвечать не стала. Просто одарила его обречённым взглядом и послушно пошла рядом с ним к вокзальной площади.