ГЛАВА 4. О договорах и фобиях


Не страшно кричать в темноту… Страшно, когда она начинает тебе отвечать.

(из личных заметок Николины Вайт)


Рествуд явился в начале девятого. Открыв дверь снятого им номера, я чуть отступила назад и жестом пригласила его внутрь. Маг вошёл, осмотрелся. Я всё ожидала увидеть на его лице выражение презрения или даже брезгливости, всё же обстановка в комнате была довольно простой, но Рествуд остался невозмутим.

Да, номер мне достался чистый, уютный, но точно не для элиты. Здесь имелась большая кровать, тумбочка, письменный стол и придвинутый к нему стул. На полу лежал чуть потёртый коврик, на окнах висели занавески в мелкий розовый цветочек.

‒ Могу я услышать твоё решение? – спросил Андриан, остановившись у окна, за которым только начали сгущаться сумерки.

После этого вопроса душу снова начали грызть сомнения. К слову, они весь этот день не оставляли меня ни на мгновение. Но сейчас их укусы стали особенно сильными.

‒ Да, ‒ сказала, решительно сжав пальцы в кулак. – Я согласна.

Рествуд повернулся ко мне, но в его глазах стояла неуверенность. Неужели решил, что я ему не подхожу?

‒ Ты хорошо подумала? – проговорил он. – Малина, да, я плачу большие деньги, но и риски для тебя не меньше.

‒ Не понимаю, ‒ выдала удивлённо. – Ты меня отговариваешь?

‒ Нет, ‒ бросил с раздражением. – Но хочу, чтобы ты осознавала, что легко тебе не будет.

Я хмыкнула и, пройдя через комнату, присела на край кровати.

‒ Знаешь, мне кажется, ты плохо представляешь себе жизнь в глухой деревне, куда ещё не добрались блага цивилизации. Когда нужно встать с первыми лучами солнца, принести дров, растопить печь, покормить скотину, потом приготовить еду для домашних, вымыть посуду, прибрать дома, отправиться работать в огород или даже в поле. И это только до обеда. Дальше – сложнее. Там женщина – это универсальный работник, который должен уметь всё.

‒ Так значит ты убежала в столицу именно от такой судьбы? – спросил Рествуд, опустившись на единственный стул.

‒ Я убежала в столицу, чтобы стать артефактором. Мечтала об этом с того момента, как в десять лет открылся дар. Поверь, мне пришлось очень долго уговаривать консервативного отца отпустить меня. И он согласился, но только с тем условием, что денег мне на это не даст.

Андриан отвёл взгляд и выглядел при этом странно напряжённым.

‒ Малина, то, что я тебе предлагаю, опасно, сложно и точно будет иметь последствия, ‒ сказал ровным тоном. – Скорее всего, это отразится и на твоей магии. Она… изменится.

‒ Не пропадёт? – спросила настороженно.

‒ Нет, ‒ губы Рествуда тронула сдержанная улыбка. – Даже наоборот. Станет сильнее. Если научишься с ней справляться, то вопрос выживания решится сам собой.

‒ И как же этому научиться? – задала закономерный вопрос.

Рествуд не сразу нашёлся с ответом.

‒ Эту силу нужно принять. Сродниться с ней. Не отталкивать, не отгораживаться, как бы ни хотелось. Этот процесс у каждого проходит по-своему. Мне было сложно. Признаюсь тебе, Малина, меня едва не убила собственная магия. Она давила, пока я не смирился с ней, не впустил в сердце. То же самое придётся сделать и тебе. Ты готова пойти на это?

‒ Такое чувство, что у тебя взыграла совесть, и ты всерьёз намерен отговорить меня от сделки, ‒ сказала удивлённо.

‒ Нет, ‒ он остался абсолютно серьёзен. – Мне очень нужно твоё согласие. Но я хочу, чтобы ты понимала, что за лёгкую и легальную работу я бы тебе столько денег не предложил.

«Легальную?» ‒ пронеслось в мыслях. И, видимо, удивление отразилось на моём лице, потому что Рествуд горько улыбнулся и подтвердил:

‒ Да, Малина, если говорить обтекаемо, то, что мы с тобой собираемся сделать, противозаконно. Нет, это никому не вредит, но, если о ритуале узнает полиция, нас накажут и очень серьёзно.

‒ Только этого не хватало! – выпалила я, снова почувствовав сильнейшее сомнение.

Повисла тяжёлая тишина. Идти против законов мне совершенно не хотелось. Но от одной мысли о возвращении к деревенской жизни почему-то передёргивало. И пусть я теперь артефактор со справкой о среднем образовании, но в родных Барашках работу себе вряд ли найду. Там есть свой маг, который и без меня отлично со всем справляется. И помощники ему не нужны.

‒ Всё, Рествуд, хватит разговоров. Ненавижу сомневаться! Я уже приняла решение, и не хочу его менять. Проводи уже свой ритуал, и покончим с этим.

Он хмыкнул, посмотрел на меня с недоверием, но всё же кивнул. А потом вытащил из пространственного кармана папку с бумагами и протянул мне.

‒ Это договор. Прочитай внимательно. Он магический. Нарушить условия не сможешь.

Ну, конечно. Любят эти аристократы всё усложнять. По мне так и клятвы о неразглашении было бы достаточно. Но нет, придётся теперь изучать пункты вот этой писанины.

На чтение договора у меня ушло полчаса. И не потому, что он был длинным, просто некоторые формулировки оказались настолько обтекаемыми, что трактовать их можно совершенно по-разному. Но самыми важными для меня стали всего несколько моментов: я должна сохранить в тайне всё, касающееся заказчика, то есть лорда Андриана Рествуда; ну и пункт, в котором была указана сумма. Остальное показалось несущественным.

А вот подписывали мы его кровью и ставили магическую печать. Насколько я знала, так скрепляли только самые серьёзные и важные соглашения. Но даже это меня не смутило.

Что странно, Рествуд после заключения договора не выглядел радостным или довольным. Наоборот, стал ещё мрачнее. Мне даже показалось, что его на самом деле мучает совесть.

‒ Поехали, ‒ сказал, тяжело вздохнув. – Ритуал здесь проводить нельзя. И вот…

Он извлёк из-того же пространственного кармана склянку с розоватой жидкостью и протянул мне.

‒ Выпей, это поможет легче перенести ритуал.

‒ Не отрава? – не могла не спросить.

‒ Нет. Мне нет никакого резона тебя травить. Просто выпей и пойдём.

‒ Ладно.

Я не разбиралась в зельях от слова совсем. Потому просто приняла из рук Рествуда склянку и опрокинула её содержимое в себя. По горлу разлилось горьковато-сладкая жидкость. А спустя пару секунд мир подёрнулся дымкой, тело стало лёгким-лёгким, как пушинка, и… я отключилась.


***


Комната сотрясалась от громких ударов по двери.

‒ Эй, ты там живая?

Я открыла глаза, тут же сощурилась от бьющего из окна яркого солнечного света и попыталась понять, где нахожусь. Не сразу, но всё-таки сумела сообразить, что лежу в кровати в том самом номере, который вчера снял для меня Рествуд.

Место знакомое, уже хорошо.

‒ Эй, девка, открывай, а то полицию вызову! – причитала из-за двери какая-то женщина.

‒ Да, открываю я, ‒ ответила сонно и попыталась сесть.

Голова закружилась, в глазах потемнело, и мне лишь чудом удалось удержаться и не рухнуть на пол.

‒ Чего стучите с утра пораньше? – выдала, понимая, что встать пока не смогу.

‒ С утра пораньше?! Уже половина первого, тебе пора съезжать! У меня клиенты на твой номер!

‒ Полдень?! – выпалила, снова глянув за окно, где светило уверенно приближалось к зениту. – У меня же поезд!

Осознание, что могу опоздать, дало невероятный всплеск энергии. Я не только умудрилась подняться на ноги, но даже без проблем доковыляла до двери. Заверив пожилую хозяйку гостиницы, что выселюсь в ближайшие пятнадцать минут, отправилась в ванную приводить себя в порядок. Собралась за рекордные сроки и сразу поспешила на вокзал.

Когда запыхавшаяся и раскрасневшаяся влетела в свой вагон, до отправления оставалось две минуты. Но главное, что я успела! Успела! Остальное уже не важно. Вот только заряд бодрости к этому моменту почти иссяк. Остатков сил хватило только на то, чтобы затолкать сумку с вещами под кровать и принять горизонтальное положение. Всё. На этом я благополучно закрыла глаза и банально уснула.

Двое суток до родной деревни пронеслись для меня, словно один миг. Я почти всё время спала, будто никак не могла насытиться сном. Просыпалась только, когда приносили еду – да, пассажиров первого класса тут отлично кормили. А ещё у меня не было попутчиков. То ли повезло, то ли Рествуд выкупил всё купе. В любом случае, спасибо ему за билет.

Более или менее пришла в себя, когда выбралась из поезда на маленькой станции в Барашках. Она представляла из себя будку, в которой сидел контролёр, и платформу с единственной лавочкой, вокруг которой гуляли куры.

Втянув носом пропахший навозом воздух родной деревни, я закинула сумку на плечо и шагнула на знакомые с детства улицы. Здесь не было ни вымощенных камнем площадей, ни асфальтированных дорог, даже тротуаров не водилось. И в дождливое время добраться куда-либо получилось бы только в высоких плотных сапогах, а Барашки автоматически переименовывались в Грязи. Сейчас же на высушенной до белизны дороге спокойно лежали коровьи лепёшки, над которыми кружил рой мух. В поросшей тиной луже квакали лягушки. Где-то вдалеке истошно орал петух.

Дом, милый дом.

Боги, как я вообще могла раздумывать над предложением Рествуда? Нужно было соглашаться сразу!

И в этот момент у меня в голове будто включился тумблер. Я резко остановилась, словно наткнувшись на стену из плотного воздуха, и застыла на месте. Рествуд! Договор! Ритуал!

Но в памяти было пусто. Нет, Андриана я прекрасно помнила, как и наш с ним последний разговор в номере. Мы подписали соглашение, а потом… темнота.

Так был ли ритуал? А если был, то почему я его не помню? Да и… не ощущаю в себе никаких изменений. Магия есть, её уровень тот же. Чувствую себя хорошо. А то что проспала двое суток? Так а чем ещё заниматься в дороге? И всё же каким-то непонятным зельем меня Рествуд напоил. Видимо, провалы в памяти связаны именно с этим.

Дома меня ждали и приняли очень тепло. Мама сразу усадила за стол, накормила своей фирменной похлёбкой и пирожками с картошкой. Мои младшие сестрёнки, Сейта и Димра, как раз вернулись из школы и просто забросали меня вопросами о столице. Когда я сказала, что получила грант и продолжу учёбу в академии, они обе завизжали от радости.

Папа вернулся с пастбища только к самому ужину. Он крепко прижал меня к себе и поцеловал в обе щёки. Но узнав, что в конце лета мне нужно снова ехать в столицу, нахмурился.

‒ Нечего тебе делать Хайсете! ‒ сказал, сдвинув густые тёмные брови. – Там сплошной разврат. А аристократы вообще творят, что хотят! Срам один!

‒ Пап, ну не начинай, ‒ мягко попросила я. – Ты ж никогда не был в столице.

‒ Зато регулярно хожу смотреть магвизор в ратушу. А там такое показывают и рассказывают, что жуть берёт! – он с шумом выдохнул. – Нет, дочь. Никуда ты не поедешь. Останешься здесь. Вон у Фарлита такой сын вырос. Сильный, сообразительный, мировой парень! А на тебя он с детства заглядывается.

‒ Пап, ‒ протянула я устало. – Мы же с тобой договорились.

‒ Ну и ничего. Передоговоримся! – отмахнулся он. – Вот завтра позову Фарлита с его Яношем в гости. Посмотрите с ним друг на друга. А там, может, сразу о свадьбе и разговор заведём.

‒ Отец! – выкрикнула, только теперь сообразив, что он совершенно серьёзен. – Нет, я не пойду замуж за Яноша. И не останусь в Барашках. У меня есть дар, и его обязательно нужно развивать.

‒ Ну и что, ‒ пожал он плечами. – Вон у твоей матери тоже дар. Она применяет его в быту, и нигде не училась.

‒ Это другое, ‒ попыталась объяснить я. – У мамы получается интуитивно. Но если бы она когда-то закончила академию, то могла бы стать настоящим магом!

‒ Чушь! Не женское это дело, ‒ отмахнулся отец. – Я столько раз корил себя за то, что отпустил тебя в столицу! Так боялся, что академия тебя сломает. Ты же у меня такая простая девочка. Тебе не место среди этих грязных отморозков, считающих себя элитой. И знаешь, я уверен, если боги уберегли тебя и позволили вернуться домой, значит, не стоит их больше гневить. Не поедешь ты в столицу!

Спорить с отцом было сущим наказанием. Потому я постаралась сменить тему, спросила, как они тут жили без меня эти два года? Я ведь даже на каникулы ни разу не приезжала, побоявшись, что папа меня больше не отпустит. В общем, не зря переживала. Но общались мы всё это время исключительно письмами. Магфон в деревне был только у старосты и ещё у нескольких человек. Остальные прекрасно обходились без этой «демоновой пиликалки», как называл магический гаджет папа.

В целом вечер прошёл неплохо. Для себя я решила, что всё равно уеду, когда придёт время возвращаться в академию. А папа пусть пока побудет в блаженном неведении. В конце концов, сам виноват.

Когда после ужина разбирала вещи, нашла в боковом кармашке сумки сложенный вчетверо листок. Сначала насторожилась, ведь сама подобных записок туда не клала. Но, развернув, сразу сообразила, что это и откуда.

«Малина, ‒ значилось твёрдым ровным почерком, без единой завитушки. – Ритуал прошёл хорошо. Даже лучше, чем я ожидал. Мы с тобой теперь в некотором роде связаны. Но знать об этом не должен никто. Как и обещал, первые месяцы постараюсь не допускать всплесков силы, дам тебе время привыкнуть. Но если вдруг почувствуешь неожиданное увеличение собственного резерва, а потом резкий спад – не пугайся. Возможно несколько дней после ритуала будешь ощущать слабость, это нормально. Оговорённую сумму за твоё обучение я переведу в самое ближайшее время. Если вдруг тебе понадобится со мной связаться, просто скажи Эдварду. Он передаст».

А под текстом была ещё одна строчка:

«Хорошего тебе отдыха в твоих Барашках»

И подпись: «А.Р.»

Не ожидала, что Рествуд оставит записку. Но она многое прояснила. Теперь хотя бы понятно, почему в поезде я всё время спала. Неясно только одно – почему совершенно не помню сам ритуал? И… кто такой Эдвард? Может, Андриан отправил вместе со мной надсмотрщика? Я ж теперь, вроде как, стала этаким магическим буфером для лорда. А, не важно. Вот объявится этот самый Эдвард, тогда и спрошу. А не объявится – не расстроюсь.

И всё-таки спать ложилась с улыбкой на лице. Девочки уснули сразу, им завтра утром нужно было в школу, каникулы в которой ещё не начались. А мне не спалось. В голову снова лезли мысли о ритуале и Рествуде. Увы, как я ни напрягала память, так и не смогла ничего вспомнить.

Но когда уже находилась на грани сна и яви, вдруг заметила в углу какое-то шевеление. Жаль, сёстры без меня привыкли спать без ночника и попросили его не включать, ведь полнолуние, ночь-то светлая.

В углу явно что-то двигалось. И вдруг, будто заметив моё внимание, выступило чуть вперёд, попав в круг лунного света. Я же застыла, чувствуя, что душу сковывает самая настоящая паника. Ведь передо мной было… было… нечто. И хоть оно имело очертания человека, но целиком состояло из тьмы.

«Не бойся… ‒ прошелестело у меня в голове. – Мы твои охранники…»

Судорожно сглотнула.

‒ Мы? – выпалила громким шёпотом.

И в тот же момент из-под кровати появилось ещё несколько теней, которые сразу же обрели объём и форму, став похожими на людей.

Нет, этого я вынести уже не смогла. Хотела закричать, но горло свело от дикого страха. Тело сковал ужас! И пришёл он – благословенный спасительный обморок.

Так уж вышло, что при всей своей смелости и рациональности я имела одну глупую фобию. Я дико боялась полной темноты.

Загрузка...