Как удачно согрешить

Глава 1

– Я согласна на любую должность.

Мора Гардинг сидела держа спину прямо и скромно положив на колени затянутые в перчатки руки. Она изо всех сил старалась говорить любезно, без ноток отчаяния в голосе, пыталась сама поверить в свой рассказ. Если даже ей он покажется неправдоподобным, другие и вовсе сочтут ее лгуньей. Отчаяние сделает ее легкой добычей, ибо люди чувствуют его запах, как собаки различают запах страха.

Маленькие часы, приколотые к корсажу платья, показывали половину одиннадцатого утра. Едва выйдя из почтового экипажа, Мора отправилась в агентство по трудоустройству миссис Пендергаст для молодых благородных леди, рассчитывая к ночи найти себе место. До этого момента все шло по плану, сейчас же миссис Пендергаст взирала на нее поверх очков и явно колебалась.

– Что-то не вижу я никаких рекомендаций, – объявила она с неодобрением, отчего ее внушительных размеров бюст заколыхался.

Мора глубоко вздохнула, повторяя про себя как заклинание слова, которые поддерживали ее во время поездки из Эксетера: «В Лондоне мне помогут». Она не собиралась сдаваться лишь из-за отсутствия рекомендаций, хотя и догадывалась, что подобное препятствие может встать на ее пути.

– Я впервые ищу работу, мадам.

«И первый раз называюсь вымышленным именем, первый раз уехала за пределы Девоншира, первый раз оказалась совсем одна, – мысленно добавила Мора. – Если бы вы только знали, миссис Пендергаст, сколько всего со мной случилось впервые!»

Брови миссис Пендергаст поползли вверх, что являлось признаком сомнения. Отложив тщательно составленное письмо Моры, она пронзила ее непреклонным взглядом.

– У меня нет времени на то, чтобы играть в игры, мисс Колфилд. – Вымышленное имя, по мнению Моры, которая всю жизнь звалась мисс Гардинг, звучало очень фальшиво, но заподозрила ли миссис Пендергаст неладное?

Миссис Пендергаст поднялась на ноги, показывая, что разговор окончен.

– Я очень занята. Уверена, вы обратили внимание на переполненный зал ожидания, там множество молодых леди с рекомендациями, горящих желанием получить должность в хорошем доме. Вам же советую попытать счастья в другом месте.

Это была катастрофа. Мора не могла уйти ни с чем. Куда ей в таком случае деваться? Другие агентства по трудоустройству ей неизвестны. Она и об этом-то узнала потому лишь, что однажды о нем упоминала ее гувернантка. Девушка напряженно размышляла.

– У меня есть кое-что получше рекомендаций, мадам. У меня есть навыки. – Она указала на все еще лежащее на столе письмо. – Я искусна в вышивке, умею петь, танцевать, говорить по-французски и даже рисовать акварели. – Мора замолчала, видя, что список ее достижений ничуть не впечатлил миссис Пендергаст.

Исчерпав все имеющиеся в ее распоряжении аргументы, она решила прибегнуть к единственному оставшемуся средству – мольбам.

– Прошу вас, мадам, мне больше некуда пойти. У вас же должно быть хоть что-то на примете? Я могу стать компаньонкой пожилой леди или гувернанткой для юной девушки. Я могу быть кем угодно. Наверняка в Лондоне найдется хоть одна семья, готовая меня принять.

Мора не ожидала, что найти место так трудно. Лондон огромный город с гораздо большими возможностями, чем в девонширской глубинке и городе Эксетер, где все друг с другом знакомы. Именно этого Мора отчаянно пыталась избежать. Не хотела, чтобы о ней что-нибудь знали, хотя, как оказалось, и у такого решения есть негативные стороны. Она чужая в этом странном городе, и ее тщательно разработанному плану грозил полный крах.

Мольбы сработали. Миссис Пендергаст снова села за стол и выдвинула ящичек.

– Возможно, кое-что у меня действительно имеется.

Покопавшись в содержимом ящика, она извлекла папку.

– Это не совсем «семейная» ситуация. Ни одна из девушек в комнате ожидания не согласится на такую должность. За последние три недели я отправила туда пять гувернанток, и все отказались. – С этими зловещими словами миссис Пендергаст придвинула папку Море. – Джентльмен – холостяк, на попечении которого двое малолетних детей его старшего брата.

Мора слушала вполуха, так как внутри ее уже поднималась волна ликования, затопляющая здравый смысл.

Поцокав языком, владелица агентства предупредила:

– Это плохая должность, как ни посмотри. Новый граф – распутный повеса. Он забавляется ночи напролет, участвуя в дебошах, в то время как дети растут без присмотра. Да еще не все чисто с братом графа. – Она снова цокнула языком и со значением воззрилась на Мору поверх очков. – Он умер пугающе внезапно. Как я уже сказала, это плохая должность, но, если хотите, место ваше.

Если? Разумеется, Мора согласна. При ее обстоятельствах разборчивой быть не приходилось. Она понимала, что этот необходимый шаг означает стремительное падение.

– Просто замечательно. Благодарю вас. Вы не пожалеете.

Она еще долго распространялась бы в том же духе, выражая свою признательность, но миссис Пендергаст прервала ее взмахом руки:

– Я-то не пожалею, а вот вы можете. Вы слышали хоть слово из того, что я вам сейчас сказала, мисс Колфилд?

– Да, мадам.

Мора почти не лгала. Она действительно услышала большую часть обращенного к ней монолога, а именно фразы «новый граф» и «двое малолетних детей», а также что-то о подозрительной смерти прежнего графа. Ситуация вовсе не показалась ей такой уж безнадежной, как описывала миссис Пендергаст. Единственное, что имело значение, – она получила место. Теперь события станут развиваться согласно ее плану.

Тяжелый взгляд миссис Пендергаст выражал сомнение.

– Что ж, очень хорошо. Желаю вам удачи. В любом случае не хочу вас снова здесь видеть, поскольку это единственная должность, на которую вы можете рассчитывать без рекомендаций. Советую вам проявить благоразумие и преуспеть там, где пять ваших предшественниц потерпели поражение.

Мора поднялась, едва скрывая удивление. Определенно, поглощенная своим внутренним ликованием, она чего-то не услышала.

– Пять предшественниц? – переспросила она.

– Пять предыдущих гувернанток. Я упоминала о них, мисс Колфилд. А словам «распутный повеса» вы также не придали значения?

Мора вздернула подбородок, вознамерившись не показывать своих истинных чувств. Похоже, она действительно слушала не так внимательно, как следовало бы.

– Вы очень четко выразились, мадам. Еще раз благодарю вас.

В самом деле, «распутный повеса» – далеко не самое удачное стечение обстоятельств. Мора могла попасть из огня в полымя, сменив одного негодяя на другого. Правда, сомнительно, что на свете найдется второй такой же развратный мужчина, как Уилдерхем, которого дядя выбрал ей в мужья. К тому же она решила, что будет нечасто сталкиваться с неблагонадежным графом Чатемом[3]. Мужчины, привыкшие вести разгульный образ жизни, дома не засиживаются, предпочитая искать развлечений вне его. Да и как можно прослыть повесой, все время сидя дома?

Час спустя нанятый экипаж высадил Мору на Портленд-сквер перед особняком графа Чатема. Она расплатилась своими последними монетами, считая, однако, что это выгодное вложение денег. Сама она блуждала бы по городу долгие часы и не нашла бы нужного адреса, Лондон оказался, мягко говоря, ужасно большим. Ей никогда не приходилось видеть стольких людей, скученных в одном месте. Движение было очень плотным, а витавшие в воздухе запахи настолько интенсивными, что могли бы испугать даже самых здоровых горожан. Приставив ладонь козырьком к глазам, она посмотрела на городской дом графа.

Устрашающее четырехэтажное здание отлично вписывалось в окружающую обстановку. Подхватив свои вещи, она поднялась по ступеням навстречу будущему. Кто предупрежден, тот вооружен, гласит пословица. Она сосредоточится только на положительных моментах, один из которых заключался в том, что пока ее план воплощался по ее задумкам.

Уезжая из Эксетера, Мора фантазировала, что сумеет найти место в состоятельной семье, возможно питающей надежды ввести дочь в нижние круги светского общества. Но она и вообразить не могла, что найдет работу в доме графа, учитывая то, что ранее вообще не задумывалась о поисках должности. Равно как об отъезде из Эксетера. За последние несколько месяцев она не раз столкнулась с различными «когда-либо», о которых прежде не помышляла.

Будучи дочерью джентльмена и внучкой графа, Мора воспитывалась в уверенности, что жизнь сулит ей множество преимуществ, но, как оказалось, надеждам не суждено было осуществиться. Ее дядя ясно дал понять, что она сможет и дальше жить в роскоши и выйти замуж за титулованного мужчину, уплатив предварительно слишком высокую цену, которую она не готова была платить. Вот и сейчас, находясь в неделе езды и многих милях от Эксетера, она содрогалась при мысли об этом даже под жаркими лучами полуденного солнца.

Нежелание сотрудничать сделало для нее невозможным дальнейшее пребывание в Эксетере и привело в конечном итоге в Лондон. Начиналась новая жизнь. С семьей дяди она оборвала все связи. В противном случае ей пришлось бы оборвать связи со своей истинной сущностью. Она не была готова пойти на подобную жертву. Дядя остался при своих интересах, Мора при своих. Назад дороги не было, хотя она подозревала, что дядя попытается отыскать ее. Придется скрывать свое нынешнее местонахождение. Она затаится в доме графа, а дяде придется сдаться и изыскать другой способ отдать долг барону Уилдерхему.

Ни секунды долее не колеблясь, Мора подняла дверной молоточек в виде львиной головы и стукнула в дверь. С той стороны тут же зазвучал неподобающий топот бегущих ног и повизгивание, сменившееся хихиканьем, после чего кто-то с чем-то столкнулся, раздался звон бьющегося стекла, Мора поморщилась. Следом послышался пронзительный вопль:

– Я открою! Моя очередь открывать дверь!

Хаос обрушился на девушку совершенно неожиданно. Все происходило, как ей показалось, очень медленно. Дверь открыл мужчина в чулках и домашнем платье с темными всклокоченными волосами, полы рубашки были не заправлены. Никогда еще ей не приходилось видеть столь странного дворецкого. Но времени на разглядывание необычного зрелища не было. В вестибюль ворвались двое детей. Они резко, но неловко затормозили за спиной мужчины и… таки сбили его с ног.

Он упал, подмяв под себя Мору. Не обращая внимания на кучу-малу, созданную двумя копошащимися детьми, она вдруг обнаружила, что смотрит в самые голубые глаза, которые ей когда-либо приходилось видеть. Их обладатель к тому же оказался прекрасно сложен. Мускулистое тело в настоящий момент прижимало ее к полу самым неподобающим образом.

– Приветствую, – усмехнулся мужчина, не обращая внимания на упавшие на лицо темно-каштановые волосы.

– Я здесь по поводу места гувернантки, – начала было Мора и тут же осеклась, поняв, что выбрала неверные слова. Хотя, принимая во внимание ситуацию и его восхитительное тело, давящее на нее сверху, ей еще повезло, что она не лишилась способности излагать мысли связно.

– Вижу.

В его глазах заплясали озорные чертики, он явно забавлялся нестандартными обстоятельствами их знакомства, против которых, судя по всему, ничуть не возражал. Кем бы ни был этот человек, он просто обязан был смутиться. Ни один достойный домашний учитель или лакей, который дорожит своей должностью, не имеет права оказаться застигнутым в столь предосудительной позе. Но похоже, этот привлекательный мужчина не испытывал ни малейшего беспокойства. Посмеиваясь, вполне вероятно над ней, он поднялся и помог встать детям.

Все трое, по-видимому, считали произошедшее чрезвычайно забавным. Дети заговорили одновременно:

– Ты видел, как я выскочила из-за угла?

– А я схватился за перила лестницы и запульнул себя прямо в вестибюль!

«Запульнул»? Великий боже, что же это за слово-то такое?

– Ты был неподражаем, Уильям. Похож на пушечное ядро! – с преувеличенным энтузиазмом подхватил голубоглазый мужчина.

– Но мы разбили вазу тетушки Крессиды! – с нервным смешком добавила маленькая девочка.

Мужчина потрепал ее по голове, взъерошив волосы.

– Не переживай, она все равно была довольно уродливая.

«Невероятно! – подумала Мора. – А обо мне, похоже, все забыли». Ей почти удалось подняться на ноги. Она пыталась выбраться из ловушки нижних юбок и багажа, когда мужчина протянул ей крепкую ладонь.

– С вами все в порядке? – спросил он низким голосом, раскованным и дружелюбным, дополнительное подтверждение того, что он привык ко всему относиться несерьезно.

– Переживу. – Мора одернула узкий жакет дорожного костюма и расправила юбки, пытаясь придать себе более приличествующий случаю вид. – Я новая гувернантка. Миссис Пендергаст назначила меня сегодня утром. Я бы хотела поговорить с лордом Чатемом, если это возможно. – Мора надеялась, что ее маленькая речь произведет должное впечатление.

В глазах мужчины снова заплясали озорные искры.

– Вы уже с ним говорите. – Он отвесил ей галантный поклон, который никак не соответствовал его домашнему наряду. – Граф Чатем к вашим услугам.

– Так вы и есть граф? – удивилась Мора, изо всех сил стараясь не смотреть на него слишком пристально. По ее мнению, распутные графы не должны быть красивыми мужчинами с крепкими телами и умением флиртовать с помощью одного лишь взгляда.

В уголках его глаз собрались морщинки.

– Полагаю, это мы уже выяснили. А вот как зовут вас?

Он наградил ее ослепительной белозубой улыбкой, от которой у большинства женщин подогнулись бы колени. Мора предпочла считать, что ее колени ослабели исключительно из-за неудачного падения. Граф тем временем повернулся к детям, которые с благоговением взирали на него широко раскрытыми глазами.

– Мы же не можем звать ее просто «новая гувернантка». Это ведь не имя.

Заслышав эти слова, дети снова захихикали. Девочка улыбнулась графу и захлопала в ладоши.

– Я знаю! Я знаю! Давайте звать ее Шестая. – И она присела перед Морой в реверансе. – Здравствуйте, Шестая, меня зовут Сесилия, и мне семь лет. А это мой брат Уильям. Ему восемь. – Она снова рассмеялась. – Шесть, семь, восемь, эти цифры идут одна за другой. Как забавно. Дядя Ри, ты понял мою шутку? Шесть, семь, восемь?

– Ну разумеется, понял, дорогая. Пока самая смешная из всех.

Граф благосклонно улыбнулся девочке и обнял ее крохотное тельце своими большими руками. Очень интимный жест, Мора вдруг почувствовала спазм в желудке.

– А не пройти ли нам в дом? – предложила она, понимая, что в противном случае их компания на крыльце неминуемо привлечет взгляды случайных прохожих.

– Разумеется. Прошу меня извинить. – Граф вдруг сделался очень деятельным, принялся теснить всех внутрь, в вестибюль, где горничная собирала с пола осколки вазы тетушки Крессиды. – А теперь мы можем познакомиться должным образом и… – Тут он ненадолго замолчал, хмуря брови в поисках нужных слов, затем продолжил: – И выпить чаю. То, что нужно. Еще раз приношу вам свои извинения. Похоже, мои хорошие манеры разлетелись вдребезги вместе с вазой. – Он запустил руку в свои темные волосы, что придало ему еще более очаровательный вид.

К такому Мора никак не была готова. Все, включая и детей, расположились в гостиной в ожидании чая. Она не предвидела такого поворота событий, – ей понравился хозяин дома. Девушка ожидала увидеть мужчину средних лет с тронутыми сединой висками, похотливыми глазами и блуждающими руками, то есть такого же, как приятель ее дяди барон Уилдерхем.

Принесли чай, и Мора украдкой бросила взгляд на дверь.

– Ваши подопечные также присоединятся к чаепитию?

На подносе стояли четыре чашки. Ей и в голову не пришло, что Уильям и Сесилия останутся с ними.

Граф странно на нее посмотрел, затем указал рукой на детей:

– Они уже здесь. – Он заразительно рассмеялся. – Миссис Пендергаст ничего вам не рассказала, не так ли? Вот плутовка! Неудивительно, что ей удалось так быстро найти кого-то на должность гувернантки.

Мора выпрямилась, готовясь обороняться.

– Она упомянула о том, что ваши подопечные довольно юны.

– О да, это правда. Мне нужна гувернантка для Уильяма и Сесилии, – пояснил граф, жестом показывая, чтобы она разлила чай по чашкам.

Мора обрадовалась, это немудреное занятие позволило чем-то занять руки, пока разум пытался осмыслить сложившуюся ситуацию. Итак, в этом доме нет молодых девушек, которых нужно ввести в высший свет, как она надеялась, зато есть двое не по годам развитых детишек, которые любят скользить в чулках по полированным полам вестибюля. Мора сказала себе, что справится. Ей ведь как-никак приходилось помогать тете справляться с двумя детьми. Нужно просто переосмыслить ситуацию и подстроиться под новые условия.

– С чем вы предпочитаете пить чай, милорд?

Ее рука замерла над сахарницей и молочником, но он отмахнулся и от того, и от другого.

– Я пью чай без сахара и без сливок, а вы можете звать меня Риорданом или мистером Барретом, как вам больше нравится.

В его голосе послышались нотки горечи, он озадачился вопросом, что именно миссис Пендергаст сообщила девушке о смерти брата. Море показалось, новый граф не в восторге от своего титула, и пожалела о том, что не слушала миссис Пендергаст более внимательно.

– Ни первое, ни второе обращение не подобающие, как вам известно. – Мора передала ему чашку и выдавила из себя улыбку в попытке сгладить впечатление от ее замечания. Не очень-то хорошо возражать работодателю в первый же день. – Я буду называть вас лорд Чатем.

Она снова улыбнулась, стараясь придумать иную тему для разговора. Мучительно вспоминала, как вела себя ее гувернантка в первый день. Сделав глоток, обдумывала свой следующий шаг.

– Лорд Чатем?

Он удивленно изогнул темную бровь, и в синеве его глаз засверкали озорные искорки.

– Думаю, в данных обстоятельствах лучше всего.

Мора точно знала, как нужно себя вести. Этот мужчина показался ей очень опасным, если иметь в виду чувства женщины, особенно принимая во внимание его привлекательную внешность и склонность к неформальному обращению. Полчаса, проведенные в его обществе, убедили ее в этом. Граф даже не потрудился надеть халат или хотя бы заправить рубашку!

К ее удивлению, он рассмеялся и, подавшись вперед, одарил дьявольской улыбкой, глядя поверх ободка своей чашки.

– На крыльце мы напрочь забыли о каких бы то ни было обстоятельствах, когда вы оказались лежащей подо мной.

– Лорд Чатем! Здесь же дети.

Но дети, похоже, ничуть не возражали. Наоборот, смеялись. Мора заметила, что смеются они довольно часто, без сомнения поощряемые своим дерзким опекуном. Смех – это, конечно, хорошо, но им придется научиться немного сдерживать эмоции.

– Так и есть. – Граф задумчиво потер подбородок, у Моры сложилось впечатление, что он делает это специально, чтобы поддразнить ее. – Раз уж мы решили держаться в рамках приличий, мне нужно также называть вас как-то более официально, чем просто Шестая.

Он снова улыбался, заигрывая с ней своими голубыми-голубыми глазами, не произнося при этом ничего предосудительного.

Поерзав на стуле, Сесилия мрачно заявила:

– А я хочу называть ее Шестая. В противном случае шутки уже не будет.

Изогнув бровь, лорд Чатем еще раз посмотрел на Мору, с улыбкой ожидая ответа. «Боже всемогущий, – подумала она, – он все-таки дьявольски красив!» Заметив, что у Сесилии начинает дрожать нижняя губа, Мора запаниковала. Она вовсе не хотела доводить воспитанницу до слез, едва познакомившись с ней. Но привлекательный хозяин дома не шел у нее из головы.

– Я не возражаю против секса, – выпалила она, стремясь не допустить, чтобы девочка расплакалась.

«Я не возражаю против секса?»[4] – мысленно повторила она и, ужаснувшись, прижала ладонь к губам, но было уже поздно.

– В самом деле? Рад слышать.

Улыбка лорда Чатема стала еще шире, слова новой гувернантки его явно позабавили.

Мора залилась жарким румянцем. Да что такое творится с ее языком? С тех пор как она прибыла сюда, еще не сказала ни единой правильной фразы.

– В смысле, я не возражаю, чтобы меня называли Шестой, – с трудом вымолвила она, поворачиваясь к Сесилии, лишь бы только не смотреть на него. – Да, можешь так ко мне обращаться, если хочешь, Сесилия. Это будет нашим специальным именем.

Девочка просияла, и Мора ощутила сладкий привкус торжества. Но не успела насладиться этим. Лорд Чатем произнес:

– А что насчет меня? Возможно, мне тоже следует придумать для вас специальное имя? А не называть ли мне вас…

Он намеренно не закончил фразы, вынуждая Мору перебить его, чтобы не услышать уж совсем неподобающий вариант. Такой человек за словом в карман не лезет. За последние полчаса она уже не раз имела возможность в этом убедиться.

– Мисс Колфилд. Зовите меня мисс Колфилд, – поспешно произнесла она, чувствуя, что теряет контроль над ситуацией. Необходимо упрочить свою репутацию, прежде чем та будет полностью погублена. Не стоит давать ему повода считать, что ей можно вскружить голову улыбкой.

– Сесилия, почему бы вам с Уильямом не пойти поиграть наверху, пока я буду устраиваться? А потом мы сможем познакомиться поближе во время прогулки в парке.

Едва произнеся эти слова, Мора осознала, что совершила еще одну ошибку. Отослав детей, она останется один на один с этим возмутительным лордом Чатемом.

– Прощу прощения за свою оговорку.

– Вам не за что извиняться, мисс Колфилд. – Не сводя с нее взгляда, он откинулся на спинку кресла. – Как показывает опыт, оговорки часто оказываются весьма привлекательными.

Эта фраза стала последней каплей. Мора решила опробовать на нем его же оружие, и тоже изогнула бровь.

– Вы забываетесь, лорд Чатем. За последний час меня сбили с ног, со мной заигрывали и вывели из равновесия, что случается довольно редко. Теперь я догадываюсь, почему предыдущие пять гувернанток предпочли отказаться от места.

– Нет, вы даже не представляете. Пока вы заметили лишь то, что на поверхности. – Произнося эти слова, он вдруг разом сделался серьезным и, поднявшись, добавил ледяным тоном: – Экономка проводит вас в вашу комнату.

Сверху донеслись звуки удара и детский визг, за которыми последовал отчаянный крик. Голоса зазвучали громче, горничные поспешили ликвидировать осколки новой жертвы Уильяма и Сесилии. Несомненно, ваза тетушки Крессиды не последняя разбитая вещь в этом доме. Подняв глаза к потолку, Мора заявила:

– Похоже, лорд Чатем, вам требуется не гувернантка, а настоящее чудо.

Он холодно усмехнулся.

– Вот миссис Пендергаст и прислала мне вас. Добро пожаловать в Чатем-Хаус, мисс Колфилд.