Как выйти замуж

ГЛАВА ШЕСТАЯ

— Если ты не хочешь заняться Саймоном, им займется кто-нибудь другой, — промурлыкала Хэйден.

— Я не хочу говорить об этом. — Сара ткнула вилку в картофельный салат. Рядом на подносе стояли еще коробочка с куриным салатом и тарелка с куском кокосового пирога.

— Я так и вижу картину, как ты лежишь на спине с раздвинутыми ногами, а Саймон Нортроп... — Мисси была так потрясена рассказом Хэйден, что даже не могла найти нужного слова.

— ...массирует ей бедра, — подсказала Хэйден со смешком.

— Сто лет назад вы двое уже были бы помолвлены! — патетически воскликнула Мисси.

— Спасибо большое, — пробурчала Сара невнятно, ее рот был полон куриного салата, который наверняка отложится на этих самых бедрах в виде жира.

Мисси нервно постукивала по столу своей ручкой — эту ручку с выгравированной датой помолвки подарил ей жених.

— Мне кажется, тактика непосредственной встречи с мужчиной в случае с Сарой не оправдывает себя.

— А по-моему, наоборот, — хмыкнула Хэйден.

— Замолчите! — взмолилась Сара и принялась за пирог. Это она еще не рассказала им о поцелуе!..

— Сара... — Мисси положила ладонь на ее вторую руку, не занятую пирогом. — Ты точно уверена, что не хочешь пересмотреть кандидатуру Саймона?

Сара безжалостно подавила воспоминания о его руках на своих бедрах, об игре мускулов на его плечах и пряди волос, спадающей на лоб. Еще безжалостнее она подавила воспоминание о том, каково это быть прижатой к его твердой широкой груди и чувствовать его губы на своих губах.

— Я уже все это проходила, Мисси.

— Но не с парнем такого уровня. Саймон — это вроде как «роллс-ройс» среди машин.

— Неважно, какой он марки, потому что без бензина не поедет ни одна машина. Мне нужен парень, который не погнушается носить канистры.

— Но зачем их носить, если заправочные станции на каждом шагу? — резонно возразила Мисси.

— Это метафора, — ответила Сара, приканчивая пирог. — Забудь о Саймоне. — Как бы она сама хотела забыть!

— Что ж, нет так нет. Но, Сара, неужели все так безнадежно?

Перед мысленным взором Сары возник Саймон, мгновенно бросающий все дела, чтобы ответить на звонок. А сколько еще будет таких звонков?

— Да!

— Ладно, ладно. — Мисси протянула ей очередной листок с какими-то диаграммами. — Здесь даны виды искусств и статистика пар, встретившихся благодаря своему увлечению — со ссылкой на род занятий и доход мужчин.

Хэйден выхватила листок.

— Где ты взяла эту информацию?

— Если бы ты когда-либо состояла в университетском женском клубе, ты бы не спрашивала. Итак, Сара, твое отношение к искусству?

— В седьмом классе школы я играла на кларнете, в восьмом пела в хоре, в колледже мой плакат на тему защиты окружающей среды занял третье место на конкурсе округа. К плакату я привязала живых червей, которых поместила в маленькую клетку, которую выкрасила в золотистый цвет. Я хотела показать, что удобрения... — Увидев на лицах подруг выражение явного отвращения, Сара резко замолчала. — Я дважды смотрела балет «Щелкунчик», — закончила она уныло.

Все трое молча уставились на диаграммы.

— В среднем поклонники балета почти на десять лет младше поклонников остальных видов искусства, — заметила Мисси. — Но зато здесь много матерей, которые вовлекаются в эту сферу, когда их маленькие дочери начинают заниматься балетом.

— И как это может помочь Саре? — Хэйден запустила свою вилку в Сарин куриный салат.

— Она сможет познакомиться со многими своими ровесницами, у которых наверняка есть братья, кузены и просто подходящие знакомые мужчины.

Хэйден одобрительно посмотрела на Мисси.

— Может сработать.

— Тогда балет, тем более она осилила «Щелкунчика» дважды.

Саймон снова и снова возвращался мыслями к тому моменту, когда наконец смог коснуться Сары, без зазрения совести использовав болезненную судорогу как предлог. А поцелуй? Он закрыл глаза, вспомнив, как огнем заполыхал его пах, стоило ему коснуться ее губ, как он забыл о времени, месте и обстоятельствах.

Не удивительно, что она сбежала, и он с тех пор ее не видел. На что он рассчитывал, накинувшись на нее, как подросток с взбесившимися гормонами?

Кстати, о подростках. Накануне ему звонила Джоанна, пребывавшая в панике оттого, что Кайле названивает какой-то тринадцатилетний юнец. Саймон пытался убедить ее, что телефонный разговор — вполне невинная и безобидная вещь, но тут выяснилось, что помимо телефонных разговоров происходит непрерывный обмен SMS-сообщениями по мобильному и переписка в Интернете.

Отлично! Вместо того чтобы заниматься своими собственными проблемами и думать, как сблизиться с Сарой, он вынужден ночи напролет просиживать в Интернете, читая подростковые бредни и чувствуя себя при этом неимоверно старым и глупым.

О чем пишут эти подростки? Они, как попугаи, повторяют увиденное или услышанное, не понимая сути, или на самом деле настолько разбираются в вопросах секса?

Саймон пригласил Кайлу на гамбургер с картошкой фри и попытался поговорить на эту тему. Та немедленно замкнулась в себе, Джоанна презрительно посмеялась над неуклюжестью его попыток, а в результате он целых три дня не виделся с Сарой.

С другой стороны, временная приостановка в развитии их отношений может быть даже полезна, убеждал он себя. Он пригласит ее пойти с ним в воскресенье на выступление джаз-бэнда в одном известном ресторане. Это будет мило и вполне респектабельно, а поскольку выступление будет не в вечернее, а в послеобеденное время, то Сара не сможет заподозрить его ни в каких «постельных» поползновениях.

Он закажет столик прямо сейчас.

Саймон как раз делал заказ, когда зазвонил его мобильный.

— Нортроп, — коротко ответил он.

— Саймон, это Джоанна. Послушай, с нашим компьютером что-то случилось, а Кайле завтра сдавать реферат...

Сара в жизни не могла представить себя одетой в строгую черную юбку, чопорную белую английскую блузку, застегнутую на все пуговицы, в дорогие и ужасно неудобные черные лодочки, со старомодной ниткой искусственного жемчуга на шее, обзванивающей по списку состоятельных людей и выпрашивающей у них огромные сумы денег.

Это было тем более мучительно, что Сара в принципе не умела просить деньги, даже у родителей. Ей было проще подработать, моя машины или посуду в ресторане, чем просить. Превозмогая себя, она благодарила очередного спонсора «за щедрую поддержку в прошлом» и предлагала сделать очередное пожертвование, не переставая удивляться этим людям, с легкостью отдающим десятки тысяч не пойми на что.

— Миссис Норрис? Это Сара Липтон из «Бар бель». Мы заканчиваем составлять список гостей для обеда в честь покровителей балета. Я хотела узнать, намерены ли вы присутствовать в этом году?

— Сара Липтон? — задумчиво произнес прокуренный женский голос на другом конце провода. — Вы новенькая?

— Да, мэм.

— Липтон... Липтон... Я могу знать вашу матушку?

— Сомневаюсь, мэм.

— Хм-м... А скажите, милочка, в списке есть Патти Уикхэм?

— Одну минуту... — Сара нажала кнопку, и на мониторе появился список жертвователей. Похоже, артистическое фойе в этом году будет полно.

— Да, мэм. Патти Уикхэм в списке есть.

— Спасибо, юная леди. — Судя по довольному тону миссис Норрис, Саре не стоило выдавать ей эту информацию, но, увы, уже слишком поздно жалеть об этом. — Запишите меня в директорскую ложу на весь сезон...

Это означает двадцать пять тысяч долларов!

— Я... Спасибо, миссис Норрис. «Бар бель» благодарит вас за поддержку хьюстонского балета...

— Послушайте, милочка. Если Патти тоже решит перебраться в директорскую ложу, дайте мне знать. Я записала ваше имя — Сара Липтон, так?

— Да, мэм.

Сара подумала о том, что, будь она похитрее и имей авантюрную жилку, она непременно позвонила бы этой Патти Уикхэм и рассказала бы о звонке миссис Норрис. Вместо этого она вычеркнула миссис Норрис из списка как оповещенную.

Честно говоря, ей даже нравилось работать в «Бар бель» — комитете по сбору добровольных пожертвований на развитие балета. Мисси устроила ее сюда через приятельниц по университетскому женскому клубу, и Сара уже получила целых три предложения познакомить ее с неженатыми родственниками мужского пола. Неплохо для одного субботнего утра.

— Барбара, я закончила с этим списком. — Сара подошла к пожилой женщине, уже много лет возглавлявшей комитет. Настолько много, чтобы иметь внука, которого хотела познакомить с Сарой. Ей очень нравилась Барбара, и если хоть доля ее обаяния передалась через поколение внуку, то он вполне может оказаться весьма привлекательным молодым человеком.

— На какой букве ты закончила?

— На «н», точнее, на миссис Норрис. Она попросила записать ее в директорскую ложу.

— Отлично, Сара! Ты позвонила в колокольчик?

— Колокольчик?

— Когда кто-то просит внести себя в этот список, мы звоним в колокольчик. — Барбара взяла латунный колокольчик, ручка которого была выполнена в виде связанных балетных пуантов, и протянула Саре. — Звони.

Хэйден наверняка посмеется над ней, Мисси порадуется за нее. Сара позвонила в колокольчик, и сразу же отовсюду раздались аплодисменты и восторженные возгласы.

— Дэниз Норрис! — провозгласила Барбара.

Сара получила множество поздравлений и похвал, а затем Барбара вручила ей лист с продолжением списка.

— Закончи с «н», раз уж у тебя все так отлично получается.

Сара снова сняла трубку и посмотрела на первую фамилию на странице. Саймон Нортроп.

Нет! Саймон и балет? Впрочем, Хьюстон — большой город, наверняка в нем не один Саймон Нортроп.

Но первые цифры телефонного номера выглядели до ужаса знакомыми — основная телефонная линия компании «Авалли».

Сара решила, что ни за что не станет звонить Саймону и просить пожертвовать деньги. Тем более после...

Поскольку была суббота, то есть нерабочий день, она вполне может сказать, что рабочий телефон не отвечает. Но тут Сара увидела, что в списке рядом с рабочим значится и его домашний телефон. Интересно, кто подбивает его на балет, Кайла или Джоанна?

Все равно она не станет звонить ему. Ничего страшного не случится, если в этом году Саймон Нортроп не пожертвует на балет. Или же сам вспомнит об этом.

Когда Сара возвращала список Барбаре, та удивленно спросила:

— А что, Саймон Нортроп отказал в пожертвовании?

— Он думает, — быстро нашлась Сара, не испытывая ни малейших угрызений совести.

— Саймон Нортроп, как ты мог так поступить с милейшей Сарой?

Саймон озадаченно молчал. Откуда Барбара Фрэнкс из «Бар бель» знает Сару?

— Сарой? — осторожно переспросил он.

— Сара Липтон — одна из наших новых помощниц. Она оказалась очень обаятельной и находчивой и смогла собрать намного больше, чем другие. И только ты один не попал под ее обаяние.

Он-то попал, да еще как попал. Только Сара всячески избегает его. Она не перезвонила в ответ на его просьбу, когда он собирался пригласить ее на выступление джаз-бэнда, и он как раз подумывал наведаться на двадцать четвертый этаж, но никак не мог придумать предлог.

А благодаря Барбаре у него этот предлог появился.

— Не дразни девочку, Саймон, — напутствовала его Барбара.

Итак, Сара подвизается в «Бар бель». Интересно, интересно.

— С чего вы взяли, что я дразню ее, Барбара?

— С твоего заявления о том, что подумаешь насчет ежегодного пожертвования. — Она трубно рассмеялась. — Ох уж эти мужчины. Ясное дело, тебе нужен был повод, чтобы снова поговорить с ней. Ты забыл, что она новичок и восприняла твои слова всерьез.

Чудеса! Предлог увидеться с Сарой сам упал прямо ему в руки. Даже если за этот предлог ему придется выложить несколько тысяч долларов, дело того стоило.

Сара была очень горда собой. Она всего один раз подумала о Саймоне в течение последнего часа, а до этого вспоминала его каждые пять минут. Более того, она почти поборола желание немедленно бежать на двадцать шестой этаж и попросить Хэйден сделать так, чтобы в ксероксе застряла бумага. Тем более что за ленчем Хэйден рассказала, что уже устроила это для собственного удовольствия, и в подробностях поведала, как Саймон устранял неполадку. Мисси же за совместным ленчем доложила о том, что ей удалось узнать о внуке Барбары Фрэнкс. Он оказался безработным дипломированным историком на два года младше Сары. Все три подруги единодушно вычеркнули его из списка потенциальных претендентов.

Но стоило Саре перестать думать о Саймоне каждые пять минут, как он сам постучал в стенку ее «офиса». При виде его улыбки она тут же вспомнила их поцелуй и прикосновение его сильных пальцев, массирующих ее бедра.

— Привет, Сара.

О, господи, этот голос! Один его голос уже превращал ее в подтаявшее желе.

— Привет! — Слишком радостно. Слишком бодро, Сара!

— Я слышал, ты интересуешься балетом...

О, нет. Он слышал... Что он слышал?

— Ну... знаешь... «Щелкунчик»...

— Знаю.

Ну почему ей ни в чем не удается превзойти его? Хоть разочек? Разве что в знании мест, где подростки могут хорошо повеселиться.

— Как я понял, в «Бар бель» настало время сбора оброка?

— Да. Обед жертвователей и... всякое такое. — Сара опустила глаза и уставилась в стол.

— Я подумал и решил, что внесу...

Сара съежилась. Он знает. Он все знает, потому что Барбара Фрэнкс позвонила ему!

Перед ее потупленными очами возник чек.

— Я решил избавить тебя от повторного звонка.

Увидев сумму, Сара резко вскинула голову.

Губы Саймона дрогнули в усмешке, а глаза...

Нет, она не станет даже смотреть в них.

— Уверена, «Бар бель» высоко оценит твою поддержку балетного искусства в Хьюстоне. От имени комитета...

Саймон махнул рукой и прислонился к хлипкой стене ее кабинки.

— Единственное, что мне нужно, — иметь возможность водить Кайлу на балетные представления и обеды с танцорами.

Итак, все-таки Кайла. Сара была бы и рада забыть о Саймоне, но какая женщина может забыть мужчину, готового выложить пятизначную сумму за возможность познакомить сестру с известными танцорами? Не на машину, не на новейшую электронную придумку, не на спортивный матч, а на балет!

— Это действительно очень щедрый взнос, Саймон. Кайла должна быть очень счастлива, имея такого старшего брата.

Улыбка Саймона немного потускнела.

— Если у тебя не назначено никаких встреч, могу я пригласить тебя на чашечку кофе? — поспешила она исправить положение.

— Звучит заманчиво. Немного кофеина мне не помешало бы.

Сара растерялась, поскольку не ожидала, что он согласится. В подвальном помещении их здания имелся кафетерий, куда она его и пригласила.

— Мы можем пойти прямо сейчас? Но если ты занят...

— Я свободен.

Итак, у нее нет выбора. Но с другой стороны, мужчина только что вручил ей чек на баснословную сумму, и она не может не отблагодарить его.

Они молча подошли к лифту, в котором, как назло, оказались единственными пассажирами. Она наедине с Саймоном Нортропом застревает в лифте... Разве это не была одна из ее безумных сексуальных фантазий?

— Как ты себя чувствуешь после субботней тренировки?

Да, такого диалога в ее фантазиях не было.

— Нормально.

— Это хорошо.

Сара отступила немного назад, увеличив расстояние между ними, но все равно чувствовала тепло его тела.

— Сара...

Она с преувеличенным вниманием стала изучать щиток с кнопками. Если он сейчас заговорит о субботе, или поцелуе, или массаже бедер, она собственноручно нажмет кнопку аварийной остановки, не задумываясь о том, хорошо это или плохо для ее будущего, походит ей Саймон Нортроп или нет.

Сара повернулась к нему. Он смотрел на нее с высоты своего роста пристальным и напряженным взглядом, от которого по ее телу прошла волна дрожи. Она медленно облизнула губы, как обычно делают героини-соблазнительницы в фильмах. Саймон открыл рот, и она затаила дыхание.

— И давно ты интересуешься балетом?

Все, что ему сейчас хотелось, это нажать кнопку аварийной остановки лифта и поцеловать Сару.

Успокойся. Заведи разговор на отвлеченную тему. Не прикасайся к ней. Не вздумай останавливать лифт и целовать Сару.

Он знал, что нынешняя натянутость между ними вызвана его стремительным напором, с которым он атаковал ее в субботу. Больше он не повторит этой ошибки, потому что Сара стоила того, чтобы подождать, действуя медленно и поступательно.

Он никогда не думал, что она увлекается балетом и тем более что добровольно помогает собирать пожертвования на его развитие в Хьюстоне. Что это значит? А это значит, что он еще очень многого не знает о ней, но чем больше узнает, тем больше она ему нравится. Она была весела и естественна в общении с Кайлой в «Дэйв и Бастерз», чертовски сексуальна в «Стрэтфорд оукс», упорна и восхитительно неловка в спортивном зале, а теперь, как выяснилось, готова безвозмездно работать в «Бар бель».

С его точки зрения, она близка к идеалу. И если он хочет добиться взаимности у этой почти идеальной женщины, он должен действовать очень осторожно и осмотрительно.

— Честно говоря, еще в детстве мне очень понравился «Щелкунчик», но добровольным помощником в «Бар бель» я работаю с субботы.

— Несколько лет назад Кайла пробовалась на роль Клары в детской постановке, но... — Когда она ее не получила, то пришла в такое отчаяние и ярость, что его отец попытался купить ей эту роль. Слава богу, что ему это не удалось. Саймон не представлял себе, что бы было сейчас с Кайлой, если бы тогда она решила, что за деньги можно купить все. — Она не получила главную роль и в конце концов удовольствовалась выступлением в массовке. — Саймон предпочел не углубляться в эту тему.

— Это здорово. — Сара не отрывала взгляда от указателя этажей.

— И какой же твой самый любимый балет? — Саймон решил не сдаваться.

— Я... ну-у... «Щелкунчик».

— Это очень хороший балет. Знаешь, однажды в Лондоне я видел, как танцует Барышников.

— В «Щелкунчике»?

— Нет, в «Ромео и Джульетте».

Наконец лифт остановился, двери разъехались, и они направились в кафетерий. Там, как всегда, была очередь.

— Какой кофе ты будешь?

— Латте.

— Я тоже. Карамельный. Конечно, он очень сладкий, но за ленчем я отказала себе в десерте.

Как вежливо, как неестественно. Саймон ненавидел себя за то, что нарушил те легкие дружеские отношения, которые успели сложиться между ними. И это только его вина.

— Клиенты из Глазго прислали проект соглашения, и именно ты поспособствовала принятию положительного решения.

Сара вспыхнула. Господи, женщина, не разучившаяся в наши дни краснеть? Саймон был потрясен и очарован еще больше.

— Они спрашивали о тебе, — добавил он, с удовольствием наблюдая, как румянец на ее щеках становится гуще.

— Они просто не знают, что я оказалась в баре, в общем-то, случайно. Я работаю вовсе не в отделе маркетинга...

— Ты работаешь в «Авалли диджитал», значит, ты — член команды.

— Саймон, ты прекрасно понял, о чем я.

— Сара, ты умеешь готовить? — спросил неожиданно Саймон, представив, как она приглашает его домой на обед, который приготовила сама.

— Думаю, да. — Она явно была удивлена этим вопросом. — Но я редко готовлю. Гриль или микроволновка считаются готовкой?

— Считаются.

— Готовить кулинарные шедевры для одной себя мне неинтересно. Когда я приезжаю к родителям, то иногда готовлю вегетарианские блюда.

— А где живут твои родители? — сразу же ухватился Саймон за возможность узнать о ней побольше.

— Выйдя на пенсию, они переехали в Уимберли.

— Красивое место.

Саймон рассчитывал сесть за столик и продолжить разговор за кофе, но, к его разочарованию, Сара, настояв на том, чтобы самой расплатиться, направилась обратно к лифту, неся стаканчик в руке.

Она даже не смотрела в его сторону. Он хотел было пригласить ее на выступление джаз-бэнда, но побоялся получить категорический отказ.

У него осталось всего несколько минут, чтобы пробиться через выставленные ею барьеры.

— Ты не собираешься в спортзал на этой неделе?

— Я не член клуба, — она коротко усмехнулась. — Членство в нем мне не по средствам.

— Ты... Ты можешь быть моим гостем.

Двери лифта раскрылись.

— Они не очень приветствуют это.

Все так, но Саймона это не волновало. На этот раз в лифте были люди, и он не мог продолжать разговор.

Выйдя вместе с Сарой на двадцать четвертом этаже, он проводил ее до рабочего места.

— Спасибо за кофе.

— Я сделала это от имени «Бар бель» в благодарность за твое щедрое пожертвование. — Сара улыбнулась безлико-дружелюбной профессиональной улыбкой деловой женщины. — Еще раз спасибо. — И она скрылась в своем закутке.

Это был классический отказ. Саймон смотрел ей вслед, пытаясь понять, где же он ошибся.

Как все ужасно! Саймон наверняка решил, что она круглая дура, без интеллекта и кругозора, не способная поддержать обычный разговор. Она, конечно, не эксперт в сфере искусств, но всегда интересовалась художественными, литературными и музыкальными новинками.

Все, на Саймоне можно ставить крест. Она с самого начала понимала, что он не подходит ей, но та вспышка в его глазах поколебала ее уверенность. Мисси и Хэйден в унисон говорили ей, что она сразу распознает ее, и она распознала. Хотя, может быть, это было всего лишь отражение вспышки в ее собственных глазах? Но ведь не выдумала же она тот поцелуй в холле отеля или в спортзале?

Но теперь все кончено окончательно. Она должна начать встречаться с другими мужчинами, сделать выбор и довести дело до логического завершения — фаты и кольца на пальце. Если же ей это не удастся, она попытается снова вызвать вспышку в глазах Саймона Нортропа и удовольствуется тем, что он сможет ей предложить.