КаМаЗ и Ч.М.О.

Глава 19. Маруся

Ничего глупее в своей жизни я еще не делала.

Кто в здравом уме в десять часов вечера будет проходить мимо тумбочки с намерением сломать об неё палец или нарочито запинаться так, будто сломала его, а потом лежать на полу и притворно корчиться от боли? Никто! Только я, идиотка, которая пошла на поводу у трёх подруг и решила устроить совершенно идиотскую проверку на предмет того, кто больше мужик.

В очередной раз, проходя мимо слегка выдвинутой тумбочки в своей спальне, я нарочито коснулась ее мизинцем, а затем, приложив ладонь ко лбу, с болезненным стоном упала на кровать.

Ну, бред же!

Осталось только облить живот кетчупом, разбить о голову яйцо и высунуть язык, и тогда даже эта глупость будет выглядеть куда более правдоподобно нежели то, что я сейчас репетирую.

Нет. Нужно написать Лене, что я этим заниматься не стану. Костров точно не приедет, так как я сама попросила его держаться от меня подальше, а Витю своим звонком я могу поставить в затруднительное положение. Всё-таки, свободно он себя сможет почувствовать только на мальчишнике, пока рядом нет его невесты.

Вынула из кармана домашних шортов телефон и удивленно вскинула брови, обнаружив, что меня добавили в беседу под названием «Таинственная залупка». В созданной беседе помимо меня были еще Лена, Оля и Юля.

Они издеваются?!

«Серьёзно? — напечатала я в чат. — Другого названия не нашлось?»

«Для нас ведь тайна, кто к тебе приедет. Хотя для большинства всё и так очевидно… » — ответила мне Лена.

«Ты уже звонила кому-нибудь?» — поинтересовалась Юля.

«Нет ещё. Волнуюсь. И теперь мне эта затея еще больше кажется глупостью»

«Нужно же с чего-то начинать сеять в твоё сознание зерна сомнения, — написала тут же Лена. — Начинай ломать ногу. Мы не уснем, пока не узнаем результат»

«С тебя фоточка спасателя в обнимку с твоей ногой» — добавила безжалостно Оля.

Не стала им ничего отвечать. Отбросила телефон на подушку, посмотрела на свои ноги и пришла к выводу, что для начала их нужно хотя побрить, а потом уже «ломать». Они, конечно, были изуродованы синяками и сбитыми коленями, но будет отлично, если они не заколют до смерти моего «спасителя».

Что я творю? Позорище.

После душа застыла один на один напротив тумбочки и поняла, что размерчик не тот. Тут действительно понадобится шкаф. Желательно на самом деле его уронить.

Предварительно вынула из шкафа все свои вещи, а затем, пользуясь всеми имеющимися у меня силами, раскачала шкаф и едва успела отскочить в сторону за секунду до того, как меня им накрыло бы.

Ногу прострелило болью. Врать не придется — похоже, я ее подвернула, когда отбегала в сторону.

Больно не до слёз, но пока эффект имеется, нужно успевать звонить.

Присев на кровать как можно красивее, я закинула на нее ногу, обхватила лодыжку и первым набрала Витю.

Кажется, сердце перестало биться, пока я слушала длинные гудки.

— Да? — ответил мне нежный женский голос, будто я в сказку позвонила. — Алло? Говорите, вас не слышно.

— Да, кхм… здравствуйте, — подобралась я, настроив голосу деловой тон. — Могу я услышать Виталия?

— К сожалению, он сейчас в душе. Но я передам ему, что вы звонили. Может, нужно передать ещё что-то?

— Эмм, нет. Спасибо, — улыбнулась я натянуто, будто она могла меня видеть.

Эллочка…

Голос настолько приятный, что аж тошнит.

Сжала телефон пальцами, понимая, что больше не хочу никому звонить и пытаться что-то проверять. Первая же попытка оказалась провальной и станет отличным поводом для слёз на всю оставшуюся ночь.

Не хочу и не буду.

Собрав остатки сил, зашла в совершенно идиотский чат, где девчонки уже делала ставки на то, кто приедет, — побеждал Камаз. Единогласно.

Пусть забирают все свои ставки обратно. Никто не приедет, потому что я больше никому звонить не стану.

Едва я подобрала нужные слова, как мне позвонил Витя. Сам!

О, боже!

Втянув обратно сопли и утерев слёзы, я снова закинул ногу на постель и приготовила плаксивую интонацию. В общем-то, сейчас даже притворяться не надо — я и так заплаканная.

— Да?

— Привет, Марин, — практически шепотом произнес Витя. — Ты звонила. Что-то случилось?

Он волнуется! И волнуется настолько сильно, что сам мне перезвонил!

— Я… я тут разбирала шкаф и случайно его уронила. Себе на ногу. Очень больно.

— Как тебя угораздило? — спросил Витя обеспокоенно всё тем же шепотом.

— Я, если честно, сама не поняла, как так произошло. Но теперь у меня ужасно болит нога, а еще нужно как-то поднять с пола шкаф. Ты можешь приехать ненадолго? Буквально минут на двадцать.

— Я… Я, конечно, могу, — ответил Витя и, клянусь, в этот момент я была готова начать прыгать по постели. — Но, понимаешь, Марин, у нас с Эллой сейчас романтический ужин. Она уже зажгла свечи, всё приготовила. У нее не будет девичника и вместо него она организовала для нас двоих этот вечер. Понимаешь? Я не могу ее бросить.

— Понимаю. Меня ты можешь бросить, а её нет, — выдохнула я, чувствуя, как жизненные силы буквально вытекали из меня через кончики пальцев. Идея о том, что я проведу эту ночь в слезах уже не казалось мне невыполнимой.

— Не говори так, Марина. Ты же понимаешь, что у нас с тобой совершенно особенные отношения. Особая связь, — шептал Витя, будто из кладовки говорил. — Не запутывай меня, пожалуйста, моя красавица. Ты очень много для меня значишь. А сейчас меня ранят твои слова о том, что я тебя бросил. Всё совсем не так, Марина. Ты особенный для меня человек. Всегда такой была, есть и будешь.

Его слова, произнесенные с таким трепетом и нежностью, заставили меня переосмыслить то, что я ему только что сказала.

— Ты прав, Вить. Я тебя понимаю. И нога, на самом деле уже почти не болит, а шкаф я завтра с Леной подниму. Не к спеху.

— Вот видишь. Ты всегда была самой понимающей. За это я тебя и полюбил.

«Я тебя полюбил» — слова рассыпавшие мурашки по всему моему телу.

Полюбил! Не любил когда-то, а именно полюбил! Значит, до сих пор любит!

— Тогда спокойной ночи? — выронила я, пряча улыбку за кончиками губ.

— Спокойной, Марин. Если ноге станет хуже, то обязательно звони в «скорую». И утром мне напиши, как твоё самочувствие. Постараюсь заехать перед работой.

— Хорошо, Вить. Спасибо тебе.

Еще несколько минут после окончания разговора я сидела с глупой улыбочкой. В груди было так тепло и хорошо, но вместе с тем, всё же, было немного обидно из-за того, что Витя не приедет. Зря старалась — роняла шкаф, брила ноги. Но даже его слова помогли мне почувствовать себя лучше.

Теперь осталось позвонить Кострову. Но так не хотелось. Наверняка он мне нагрубит, скажет, что я дура неуклюжая или вовсе не поднимет трубку.

Но будет нечестно, если я хотя бы не попытаюсь ему позвонить. А потом просто напишу в чат с ужасным названием о том, что все они проиграли и ко мне не приедет вообще никто. А еще им всем завтра придется приезжать ко мне и поднимать шкаф.

Сделала вдох поглубже и набрала Кострова.

Гудок за гудком. Я уже перестала ждать, что он ответит и просто смотрела на экран телефона, ожидая, когда истечет время дозвона, и я смогу лечь спать.

— Слушаю, — сухо и хрипло ответил мне Костров.

— Добрый вечер, Михаил Захарович, — поспешила я приложить телефон к уху, чувствуя, как оно начало гореть от стыда перед тем, что мне предстоит сказать.

— Добрый, Марина Олеговна. Что-то срочное или ты меня просто так разбудила?

Чёрт! Он спал. Сейчас точно пошлёт меня куда подальше.

— Простите, что разбудила вас, Михаил Захарович. Просто тут такое дело… в общем, я шкаф уронила… на ногу… себе, — выдавливать приходилось по слову, потому что буквально после любого из них я могла быть отправлена в далекое пешее.

В телефоне повисла пауза. Очень долгая и затяжная пауза, словно Михаил Захарович уснул.

— И почему я не удивлен? — выдохнул он, наконец, всё так же хрипло и устало. А вот это обидно! Можно подумать, что со мной постоянно происходит что-то неказистое и глупое. — Сама-то как? Живая?

— Ну, если звоню вам сама, то, очевидно, живая.

— Ясно. А нога? Сломана?

— Не совсем. Я ее подвернула, когда отпрыгивала в сторону. Не критично. Просто… — позорно прикрыла глаза, в очередной раз понимая, насколько это глупая затея — со шкафом, ногой и звонками. Никто не приедет. Можно было даже не надеяться на иной исход. — Простите, что побеспокоила вас, Михаил Захарович. Это я от страха излишне паникую. Со мной всё в порядке. Нога почти не болит, а шкаф я завтра с подругами подниму. Добрых снов.

Не дав ему шанса ответить, а именно — пошутить, я бросила трубку. Написала в чат о том, что никто не приедет, и положила телефон экраном вниз, чтобы не видеть и не слышать ничьих шуточек, подколов или жалости по этому поводу.

Всё! Баста!

Я соблюла все условия идиотского плана и больше я никому ничего не должна. Только шкаф немного сдвину в сторону, чтобы не мешал мне ходить. Хорошо, что я уронила самый узкий из двух, иначе меня бы точно придавило.

Переоделась в свою пижаму, приготовила себе ромашковый чай и, прихрамывая, пришла в свою комнату. К утру нога болеть уже не будет.

Чай поставила на тумбочку, туда же положила телефон, на экран которого предпочла не смотреть. И так было понятно по вибрациям, что чат с ужасным названием бомбит кучей смс.

Залезла под одеяло и, всеми силами игнорируя, что мне кто-то звонит, взяла чай и книжку. Через пару секунд любопытство взяло верх, и я, всё-таки, взглянула на экран и решила, что нужно ответить, раз уж разбудила человека.

— Да, Михаил Захарович, — насторожено ответила я. Наверняка он понял, что я его обманула, я сейчас посадит меня за ложные показания.

— Рапунцель, косу свою скинь. Ну, или дверь подъезда мне хотя бы открой.

— Да. Сейчас, — ответила я машинально, а у самой сердце ухнуло в пропасть и руки затряслись.

Он правда приехал? Зачем он приехал? И что мне теперь делать?

Идея с кетчупом и яйцом теперь не казалось такой уж плохой.

Какой нормальный человек в такой час поедет в другой конец города из-за малозначимой травмы ноги совершенно постороннего человека? У Кострова дел своих совсем нет? Нечем заняться? Последний маньяк пойман и преступников больше не осталось?

А мне-то что теперь делать? Открыть ему дверь и сказать, что всё прошло? Я, как в детстве, приложила обслюнявленный подорожник или просто с ладони сдула вавку?

Если он увидит, что у меня всё почти в порядке с ногами, то точно сломает мне одну из них, чтобы я не баловалась полуночными звонками.

Ладно. Фух! Я взрослый человек, который отвечает за все свои поступки сам. Даже за самые глупые. Поэтому мне не составит труда час-другой посимулировать более тяжелую травму ноги, чем есть на самом деле.

Кнопкой домофона открыла ему подъездную дверь и сразу открыла замки своей квартиры. Встала, как цапля, согнув одну ногу в колене, и приготовилась ждать Михаила Захаровича, стараясь не выглядеть виноватой в том, что, мало того, что разбудила его, так еще вынудила приехать ко мне.

Хмурый Костров вошёл в мою квартиру. Суровым взглядом осмотрел меня с головы и ниже, сосредоточив внимание на ноге.

— Точно не сломала?

— Точно.

— А почему тогда не наступаешь?

— Боюсь. Вдруг я тогда ее не сломала, а сейчас наступлю, и она сломается.

— Ты точно биологию в школе преподаешь? — беззлобно хохотнул Костров и снял с себя куртку и ботинки. Сел напротив меня на пуфик и похлопал по своей коленке. — Давай сюда свою ногу. Посмотрю, что там у тебя.

— Прям так и давать? — округлились мои глаза удивленно.

— Можешь дать в танце. Ногу, — требовательно пошлёпал себя по колену.

Смущаясь и до последнего сомневаясь в том, что это хорошая идея, я неуверенно оперлась стопой о мужское колено.

Прохладные пальцы обхватили лодыжку и слегка приподняли ногу, вынудив меня опереться спиной о стену и в нее же вцепиться пальцами.

— Вы мне ее так за голову заправите, Михаил Захарович, — паниковала я, глядя на то, как он поднимал мою ногу все ближе к своему лицу и пытался что-то в ней разглядеть.

Может, он хиромант какой — по ногам читает судьбы?

— Подвернула, говоришь? — вернул Костров мою ступню на свое колено.

— Ну, вроде да. Я же говорила вам, что просто испугалась и навела лишнюю панику. Ничего серьёзного. К утру пройдёт.

— Что-то холодное и тугая повязка тебе все равно нужны. Иначе, как ты будешь плясать перед своим бывшим?

Он уколоть меня пытается? Еще в глаза так смотрит… с укором и насмешкой.

— Ну, спасибо, что приехали и подсказали, — хлопнула я в ладони и многозначительно посмотрела на дверь, намекая на то, что кое-кому пора к себе домой.

— Не за что, — повел Костров бровью.

Встал в пуфика, сократил между нами расстояние в один шаг и вдруг подхватил меня на руки.

— Что вы делаете?! — на всякий случай, вцепилась в его шею, обхватив руками так, что, скорее всего, если передержу, то точно придушу.

— Исключаю риск того, что ты себе еще что-нибудь повредишь, пока до посадочного места скачешь. Куда идём?

— В комнату. Если вам не сложно, — ослабила хватку и уловила на лице Кострова неподдельное удивление, когда он увидел лежащий на полу шкаф.

— Всё-таки, хорошо, что ты мне косу свою скидывать не стала. Наверняка бы она вместе с головой твоей полетела.

— Я случайно его уронила, — буркнула я обижено. — Просто хотела навести порядок, потянулась к верхней полке и… вот.

— Посиди пока тут минуту. Постарайся больше нигде не наводить порядок.

Усадив меня на край моей кровати, Михаил Захарович подошёл к лежащему на полу шкафу и начал поднимать его.

— Что вы делаете?! — подскочила я на обе ноги и подбежала к нему, помогая придерживать шкаф. — Он же огромный и тяжелый! А если он вас придавит?

— Не слишком ли быстро цапля козой обернулась? — выгнул Костров бровь. Глядя на меня с очень большим подозрением, поставил шкаф на место.

Как загипнотизированный кролик под взглядом удава, я тут же убрала руки от шкафа и согнула больную ногу.

— Это я за вас испугалась. Стресс, — произнесла я, стараясь, чтобы слова мои звучали достоверно. — В стрессовых ситуациях человек даже с открытым перелом может бежать от опасности. Недолго правда, но всё же.

— Бинт эластичный есть?

— Есть, — кивнула я тут же. — В кухне, в аптечке.

— Ну пошли, — Михаил Захарович наклонился, чтобы снова подхватить меня на руки.

— Подождите! Я телефон возьму.

Убедительно прихрамывая, дошла до тумбочки и взяла телефон. Повернулась к мужчине и как маленькая протянула руки, ожидая, когда она возьмет меня на руки.

— Таинственная залупка? — чуть сощурился Костров, глянув на экран телефона, который ударил в мою ладонь вибрацией. — Ты точно меня ждала, Маруся?

Боже! Какой позор!

— Это… — от неловкости на лбу выступила испарина, а лицо, наверняка, сейчас цвета вина. Резко прижала телефон к груди. И, если бы не преграда в виде Михаила Захаровича, то я бы точно уже бежала по лестнице вниз. — Это подруги шутят. Не обращайте внимание.

— Чат с подругами под названием «Таинственная залупка»? — повел Михаил Захарович бровью и подхватил меня на руки. — Как, оказывается, много я не знаю об учителях. Пойдем знакомиться, раз меня угораздило в тебя вляпаться, Олеговна.

И почему я не обладаю способностью телепортироваться из одного места в другое?