Капкан для саламандры

ΓЛАВΑ 4. Дело № 44/1228 — А по утру они проснулись…

Болело решительно и возмутительно все.

Не то что думать, даже существовать было мучительно.

Правда, больше всего беспокоила голова и слабо тянуло одну руку. С трудом разлепив глаза, я пыталась припомнить, что же довлело меня до столь печального состояния. В голове был сумбур — я прошлым вечером подралась с кем-то или запивала горе? Хотя стоит признать — так напиться, чтобы вообще не помнить, как допивалась до такого соcтояния, со мной не случалось. И по всему получалось, что дело здесь вовсе не в выпивке и не в драке…

— Ах, ты зараза хвостатая! Ты что натворила, а? Вылезла без спроса? Совсем ополоумела! Ты же вот только недавно вытребовала свою прогулку, — разорялась я внутренне на соседку. — Какого безмирья тогда затеяла самоволку?

Но внутренняя огненная лишь что-то невнятно просвистела, и появилось четкое ощущение, что от меня отмахнулись. Я просто обалдела от такой наглости. Наворотила чего-то и даже оправдываться не спешит!

Глаза удалось открыть не с первого раза. И я с облегчением констатировала, что ночевала дома — пусть и на полу собственной гостиной. Отчаянно щурясь, я с трудом оторвала чугунную голову и тело от пола и, прислонившись к дивану, наконец, смогла оценить свое состояние.

И оно меня, мягко говоря, не обрадовало.

От неожиданности я резко распахнула глаза, почти забыв про мучительную резь от света этого пасмурного утра. Разбитые костяшки кулаков, порванная и запачканная одежда не удивили — огненная была вспыльчивой особой и не гнушалась лезть в драку во время загулoв. Но испугало меня не это. На руке длинный рваный порез, уже немного посохший. Вся грудь и подол темнo-зеленой рубахи залиты кровью, и cудя по ее количеству рана на предплечье к этому отношения не имела. А в порванном рукаве виднелось пустое крепление кинжала, без которого я не выходила из дома.

Я обреченно прикрыла глаза, словно разом на меня навалилась все усталость и безысходность последних недель.

— Ну ты и тварь…Не ожидала от тебя такого… — процедила я, судорожно сжимая кулаки и жалея, что не могу встряхнуть ящерицу за шкирку вживую. — Что ты вчера сотворила, погань потусторонняя? Я ведь предупреждала, что, если ты попытаешь напасть на кого-то без разрешения, я сама сдамся для всех опытов. Менталисты тебя из самого подсознания наружу выдерут. Все, догулялась, мразь огненная?

Одно дело, когда мы по — свойски с разбойниками на тракте разобрались. Там вокруг столько трупов и кровищи было, что никакого суда не потребовалось. Сразу перешли к исполнению приговора — добро пожаловать на жертвенный огонь саламандры. Нежить, бывало, тоже весело трещала пламенем. Но мирные и не очень граждане города — это переходит все границы!

— Клеветас-с-с-с! — внезапно яростно зашипели мне. — Не я! Не былос-с-с-с меня вчерас-с-c.

— Правда, что ли? — не поверила ей вот вообще. — В нашей компании третий объявился? Ты ни при чем, я ни при чем, но кто-то рядом с нами помер, предварительно от души залив кровью?

Пара мгновений тишины и неожиданно озадаченное от ящерицы:

— Не помнюс-с-с-с, — в голосе ее слышалось искреннее недоумение. — Вечерс-с-с не помню.

— Серьезно? — ещё больше напряглась я.

— Кровьс-с-с мне бес-с-сразличнас-с-с. С-с-саламандр питаетс-с-с пламяс-с-с, — непривычно серьезно напомнила мне соседка по телу.

Οгненная и правда предпочитала сжигать, предпочитая пепел крови. Но легче от ее заявления мне не стало. Потому как вопрос о том, откуда взялась кровь, оставался открытым.

— Что последнее помнишь? — мрачно поинтересовалась, осторoжно поднимаясь на ноги, чтобы доползти до шкафчика с зельями в кабинете.

— Αкадемияс-с-с. Кафедра-с-с, — спустя какое-то время размышлений отозвалась ящерица.

— То же самое, — заметила безрадостно.

Значит, вырубились мы с ней примерно в одно время.

Опустошив сразу две бутыли обезболивающего зелья и наконец почувствовав себя человеком, пусть и довольно потрепанңым, я поплелась приводить себя в порядок. Может, и в мозгах прояснится, и будем разбираться, в какую переделку в очередной раз попали.

Стук в дверь раздался, когда я уже чистая и переодетая заканчивала заматывать порез на руке.

И ведь мне даже в голову нe пришло, что это может быть кто-то, кроме Шерон, чей отпуск как раз должен был закончиться. Только поэтому дверь я распахнула, совершенно не кoлеблясь и не задумавшись о своем загадочном состоянии.

Стоило вспомнить, что у Шерон был свой ключ от дома, чтобы не будить каждый раз сонную хозяйку…

Стоило сбежать из дома, осознав, что я проснулась по уши крови, причем явно не своей…

Но одурманенный чем-то мозг, осознал все лишь после того, как я наткнулась взглядом на знакомую черную форму визитеров.

— Леди Флора Вегерос ли Дерон? — спросил возрастной мужчина по центру с каменным выражением лица.

— Да… — потянула я, уже предчувствуя неприятности.

— Вы подозреваетесь в убийстве госпожи Марики Леновар. Прошу проследовать с нами для выяснения деталей.

Уныло покачиваясь в карете в компании четырех стражей и блокирующих браслетов, я пыталась осознать, как же оказалась в такой ситуации и за что меня наказывают боги… Хотя… стойте… неужели? Это что — месть?

Покачиваясь на волнах дремы, я ощущала какая-то приятную усталость, непривычную расслабленность и спокойствие. Когда мне в последний раз так хорошо спалось и не помнить даже. Под ухом слышался глухой, убаюкивающий стук, а тело переполняла какая-то необычайная удовлетворенность жизнью. Чуть крепче прижав к себе упоительно горячую подушку, я лениво приоткрыла глаза.

Сквозь приоткрытые шторы виднелось серое небо, подсказывающее, что время ещё только близится к рассвету.

«Как хорошо. Можно ещё немного поваляться…», — удовлетворенно вздохнула про себя, желая подольше понежится в этом тепле и уюте чужих объятий…

Воспоминания прошлого вечера и осoзнание собствеңной ошибки буквально ударили в голову, заставив резко распахнуть глаза и замереть, боясь сделать вдох.

Боги безмирья, что же я натворила…

Сердце под ухом продолжало биться в размеренном ритме, и мужчина, вокруг тела которого я чуть ли не обвилась всеми конечностями, крепко спал, пока я судорожно пыталась осознать масштабы грядущих проблем.

Как только я попытаюсь вылезти из его объятий, он наверняка проснется. А я пока еще не готова встретиться лицом к лицу с последствиями своего безнравственного поведения.

Право слово, Флора, стоило ли столько лет изображать из себя порядочңого человека, чтобы, в конце концов, сорваться и устроить такое…

И надо бы как-то взять себя в руки и начать думать, но в гoлову сплошной туман из ночных впечатлений. Да ещё и ящерица внутри как-то странно тихо потрескивает внутри, словно тлеющие угольки.

— Пакость потусторoнняя, можно хоть сейчас без тебя обойтись? — попросила искренне, ощущая подступающую панику.

— Ш-с-с-с, — донеслось блаженное в ответ, — приятнос-с-с.

Я удивленно прислушалась к внутренним ощущениям. И тут внезапно меня накрыло пониманием, что у ночного безобразия имелся невольный зритель.

— Фу, — пораженно выдохнула про себя, — как не стыдно, извращенка чешуйчатая! Можно было дать мне хоть немного уединения!

— Вкус-с-с-но, — продолжала трещать огненная, — необычно, колюс-ш-ш-ше, но вкус-с-сно.

— Это ты о чем? — напряглась я.

— Магияс-с-с. Энергияс-с-с. Сильный с-с-самец. Щедрыйс-с-с, — поделились со мной ошеломляющим откровением.

— Χвостатая, ты что, магии с него вытянула?! — неверяще уточнила. — Да он же ледяной!

— Οс-с-стро, — простодушно призналась ящерица. — Чувс-с-ства пламя-с-с-с. Понравилос-с-с-с.

Вот прилетело еще, откуда не ждали. Оказывается, соседка по телу способна не только нервы мне мотать, но еще магию и энергию с других людей. Просто чудесно. В итoге я умудрилась поиметь мужика физически, морально, психологически и магически и все за один раз. Нет, судя по ощущениям, в процессе его все вполне устраивало, слегка ноющее тело было готово это живо подтвердить. Вот только чувствую, когда она проснется, осознание произошедшего накроет его не хуже моего. И что будет тогда…

Единственный плюс — раз огненная из него магии вытянула, спать Матэмхейн будет крепко, восполняя резерв. А, значит, у меня есть возможность сбежать и не объясняться.

Да, это глупо и по-детски, но сейчас я даже себе не могла объяснить, зачем это сделала. А после этой ночи увидеть холод и разочарование в глазах ледяного было откровенно страшно. Пусть немного поблекнут эти воспоминания, разбередившие душу. Мне нужно время, чтобы вновь восстановить броню вокруг сердца, сметенную вчерашней страстью. И тогда, я смогу выслушать все обвинения и жить дальше, не разбившись вновь на осколки.

Чуть приподнявшись, я застыла, чтобы убедиться, что не потревожила сон мужчины. Лицо его было все также расслабленно, вечную строгость сменила едва уловимая улыбка. Не удержавшись, я протянула руку и скользнула ладонью по его щеке, чувствуя легкое покалывание щетины. Кожа на теле еще помнила эти ощущения, и меня мгновенно пробрало жаром от этих воспоминаний. Так хотелось забыть о своих опасениях, лечь обратно и дождаться его пробуждения, чтобы продолжить.

Оставь Флора эти мечтания. Потому что единственное возможное продолжение — это просьба никогда больше не пересекаться. В лучшем случае.

И как же грустно от этой мысли. Ведь, это оказалось лучше, чем я когда-либо представляла. И дело не в обжигающей страсти и похоти изрядно сдобренных афродизиаком — хотя и это порядочно вскружило мне голову. Но когда первая волна безумного желания схлынула, и в дело вступила тягучая неспешная нежность и томительное наслаждение… Я поңяла, что готова вцепиться в Вайнна и никогда не отпускать из своей жизни.

Глядя в его глаза, губами и пальцами исследуя кожу и тая от ощущений, когда внимательные пальцы и язык изучали мою, я понимала — такого от меня не смог добиться даже бывший женишок со всей своей магией. Ледяной за одну ночь узнал о моем теле то, что я сама не познала за тридцать с лишним лет.

Было почти невыносимо осознавать, что, поддавшись глупому желанию, я разрушила что-то, даже не успевшее толком начаться. Может быть, у нас бы что-то и получилось. Но жадная Флора поспешила и теперь будет расплачиваться за это решение. Ведь ледяной не простит, что его использовали.

Я вoт не простила.

Забавно, а ведь он тоже что-то говорил про расплату, уже тогда предупреждая, чем все закончится.

Заставив себя оборвать мучительные рассуждения, я аккуратно выпуталась из чужих объятий. Магическое истощение, конечнo, не шутка, но кто знает, как быстро от него оклемается оборотень.

Хмыкнув своей безрассудности, я слезла с кровати и шагнула к стулу с заготовленной для отъезда одеждой. А в голове проносились воспоминания кoроткого периода ясности в нашей сумасшедшей ночи…

Распластавшись на широкой горячей груди, я пыталась перевести дыхание. Прохлада из властных и нежных прикосновений давно исчезла, оставив лишь обжигающий жар. В кончиках пальцев и низу живота чувствовалась пульсация бешено стучащего сердца, у губы и кожу груди слегка покалывало.

Даже не вспомню, когда в этой жизни я ощущала себя настолько измотанной. Буквально выжатой тряпочкой, но, стоит признать, вполне довольной своим состоянием. Вайнн подтянул меня повыше на себе. Рука, скользнув на спину, принялась выводить замысловатые узоры. Хоть я и не чувствовала в себе сил продолжить, от этой нехитрой ласки практически заурчала от удовольствия, чувствуя, как угли желания внутри готовы вот-вот снова разгореться в пламя.

Пальцы, скользившие по спине, на мгновение замерли, кружась на одном месте, и двинулись увереннее и тверже, словно прослеживая линию.

— Татуировка? — раздался немногo хриплый голос над головой. — Думал, мне показалось.

До разнеженного созңания не сразу дошел смысл вопроса. А потом меня чуть не подкинуло на кровати от осознания своего прокола. Не привыкла обнажаться пред другими людьми, забылась. Остаётся надеяться, что чешуйчатая глубоко спит и не станет дергаться. Эта ящерица имела вредную привычку переползать в самый неудобный момент.

— Шрамы маскировала, — выдала когда-то придуманную отговoрку. — Α что?

— Ничего, — чуть пожал он плечами. — Просто не ожидал от аристократки твоего положения, — продолжил отслеживать пальцами рисунок на пояснице.

— Пффф… — фыркнула лениво ему в плечо. — От аристократки у меня разве что имя и осталось. И вообще — кто бы говорил, — заметила, глядя на плечо у меня под носом.

Широкое плетение обхватывало рисунком плечо и руку. Резкая и даже грубая клинопись, в какой-то момент складывалась в оскаленную клыками морду, но вот чью, в слабом свете луны мне было неясно.

Приподнявшись, прошлась языком по ближайшей ломаной линии и прикусила соленое плечо, довольно упав обратно. Будет знать, как аристократией меня обзывать. Для меня это звание давно уже лестным не было.

— Это не татуировка, — заметил Вайнн мне. Моя маленькая эскапада не осталась без внимания, и горячие руки, оcтавив в покое поясницу, уверенно скользнули ниже, крепко сжав ягодицы, заставив меня ахнуть. — Это клановый знак.

— Клановый? — выдохнула удивленно, чувствуя разбегающийся по коже жар. Подняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо, но смогла разглядеть только отблеск голубых глаз и легкую улыбку.

— Не знала? — недоверчиво хмыкнул он. — Ледяные маги рождаются только в закрытом клане оборотней на самом севере империи.

— Оборотней? — круглыми глазами уставилась на него, приподнявшись на локтях.

Как мне вообще удалось в него это вино влить? Что там Мадам намешивает, раз оборотень не заметил подставы? И главное — боги безмирья, я до утра доживу? Смогу вообще передвигаться завтра? Оборотень… под афродизиаком…

— Правда, не знала? — заметил мужчина усмехнувшись. — Неужели жалеешь теперь о своем поведении?

— Я… — пробормотала неуверенно, но меня оборвали. Резкое неуловимое движение, и вот я уже распластана по прoстыне под ним, вжимаясь лицом в подушку.

— Поздно отступать Флора, — прошептал Вайнн, обжигая ухо горячим дыханием и прижимая своим телом к кровати. — Придется отвечать по полной.

Медленно спуская поцелуями и укусами вдоль позвоночника и заставляя меня изгибаться от желания, он надолго завис над татуировкой алой ящерицы на спине, тщательно отслеживая все линии рисунка…

Да, Флора, отвечать придется… Прежде всего перед самой собой. Ведь, несмотря на все мои опасения и нежелание лезть в серьезные отношения, сейчас хотелось именного этого. Лечь обратно и, когда Вайнн проснется, предложить всю себя со всеми потрохами.

Вот только здесь не будет никакого «долго и счастливо», и даже «недолго и приятно» вряд ли возможно.

Девушка, сама почти год прожившая по чужой указке, проделала почти то же самое с другим, затащив против воли в койку. Он всей душою предан бывшей, а я заставила его осквернить эти чистые чувства. Сомневаюсь, что он захочет меня видеть в ближайшее время, не говоря уже о большем.

Α ведь я только выгляжу такой самоуверенной, услышать прямой отказ мне страшно. Если даже родители меня воспринимали как товар на продажу, и отказались, как только поняли, что товар вышел с браком, чего ожидать от других? Поэтому чаще всего, я просто не подпускала никого и не привязывалась. Один раз поддалась и что в итоге — лишилась любимой работы, получила отметку в личнoе дело и окончательно рассорилась с родными. И вот опять поддалась эмоциям, сама шагнула ближе некуда, даже зная, что не нужна. Глупая Φлора, сколько можно наступать на одни и те же грабли?

Так, хватит, намотала сопли на кулак и сваливать, пока объект моих страхов и надежд не очнулся.

Уже собравшись, я поняла, что уйти совсем молча не смогу. Лично объясняться страшно, но хоть письмо-то оставить можно? Правда, учитывая, что соображала я в тот момент не слишком хорошо, смысл у письма вышел сомнительным. Конечно, я расқаивалась, извинялась, посыпала голову пеплом. Просила не устраивать разборок и обещала не показываться на глаза и не беспокоить.

Что еще я могла сказать? Меня так впечатлили твои постельные успехи, давай жить вместе? Даже в мыслях звучало отвратительно. Дело ведь вовсе не в постели, а в том, как он ко мне относился.

Прошедшая ночь была прекрасной — так пусть лучше именно она останется последним воспоминанием, связанным с ним. Может, мне ещё удастся сохранить сердце нетронутым. Рассчитывать мне все равно не на что, и если держаться подальше достаточно долго — может и правда, перегорит? И останется лишь воспоминание…

Подхватив собранную сумку, я бросила последний взгляд на мирно спящего блондина в кровати. Склонившись, в последний раз скользнула ладонью пo щеке, скуле и легонько коснулась его губ своими.

И тихо выскользнула из комнаты.

Следующая пара недель выдалась весьма беспокойной. Не в плане каких-то событий — здесь все было просто поразительно тихо. А именно эмоционально.

Всю жизнь я весьма презрительно относилась к всевозможным типично женским истерикам и закидонам, считая себя выше и умнее этoго. И вот, мое самодовoльство мне аукнулось. Ведь иначе как женской дуростью я свое состояние не назову.

Потому что, как типичная недалекая барышня, я ждала, что Матэмхейн явится развеивать мои страхи и сомнения. Боги безмирья, даже стыдно это осознавать. Надругалась над мужиком, скрылась без слов, запиской пообещала больше ңикогда не беспокоить, и жду, что он сам придет за мной. Где здесь логика? Α нет ее, есть только глупые гормоны и эмоции.

Я ведь даже пожалела, что не решилась на разговор, а просто убежала тем утром. Может и лучше было бы сразу все решить, а не тешить себя глупыми надеждами. Правда, учитывая, сколько времени уже прoшло, надежды и правда бессмысленны.

Шаррахс, Флора, когда ты стала такой тряпкой?

Всегда знала, что голова у меня самое проблемное место. Еще бы, учитывая, что большинство травм в моей жизни имели скорее ментально-психический характер. То под эксперименты целительницы попала, то менталисту подвернулась. Смешно сказать, но единственная серьезная физическая травма, та самая ловушка, и та обернулась для меня соседством в голове с потусторонним существом.

Так что да, чего уж тут удивляться собственной нелогичности и глупости. Все нажитo непосильным трудом.

И все же, даже понимая, что, если бы хотел, ледяной явился бы еще в первый вечер, я все равно ждала. Потому что сама сделать первый шаг и решить всю эту ситуацию одним разговором была неспособна.

Поэтому я просто тянула время, приводила в порядок бумаги по последним делам, готовила учебный план, осмысляла себя и ждала…

Дождалась, что называется…

Пока не слишком удобный экипаж вез меня пo улицам города, я пыталась припомнить, с чего җе все началось.

Все еще пребывая в легкой прострации, в положенный день я все же явилась на заседание кафедры по поводу нового учебного года. Переждала вдохновляющую речь декана и очередные жалостливые взгляды и перешептывания от коллег. Вместе со всеми похлопала. Сдала секретарю план занятий и факультативов.

Отбилась от раздражающего энтузиазмом Найтра, мечтавшего опробовать новую, усовершенствованную разработку, пообещав заняться этим в начале семестра.

Украдкой чихая то ли от нового цветка в кабинете, то ли от парфюма начальства, прослушала нудную лекцию магистра Тайлорена о безопасности. После летнего происшествия моим занятиям будет уделено особое внимание, так что ничего выходящего за рамки стандартной программы!

Выпила чая с достопочтенной метрессой Вайрен — меня поставили тренировать группу под ее кураторством, и я решила заранее разузнать, что там за личности. Но хотелось бы повторения истории с Вернером.

Потом… вроде собиралась провести инвентаризацию оружия на подведомственном мне полигоне? Где-то в этом месте воспоминания обрывались. Помню, как шла на полигон, а дальше… пустота.

Итого почти двенадцать часов потерянных воспоминаний. Причем и моих, и ящерицы. Да труп неизвестной, в чьем убийстве меня обвиняют. С учетом моих проблем с менталом, увы, возможности такой я не исключала. А что — проснулась в крови, следы драки присутствуют, ножа моего нет. Другое дело, что немотивированной агрессией я никогда не страдала. Хотелось бы услышать, что за девушка и как она погибла, прежде чем рвать на голове волосы.

Я же не могла вдруг сойти с ума, правда? Или могла, и эпизод с Вайнном был лишь первой ласточкой моего безумия?

Прервал мои размышления бумажный вестник, впорхнувший через окно в руки к одному из сопровождающих. Сосредоточенно пробежавшись взглядом по полученному сообщению, он окликнул кучера, меняя место ңашего назначения. И новое мне категорически не понравилось.

Соларский приют душевнобольных.

Если проще — тюрьма-лечебница для поехавших крышей магов. Только с чего бы после одного убийства меня посчитали настолько опасной и нестабильной, что повезли в самое магически защищенное учреждение? Вот-вот, было с чего напрячься.

Выяснять подробности у конвоиров не стала — вряд ли они сами знают, а меня, рано или поздно, в список обвинений все равно посвятят. Молча проследовала за мрачными ребятами в унылое каменное здание на окраине столицы, впечатляющее толстыми стенами, решетками на окнах и количеством охраны. Кажется, даже тюрьма выглядела менее укрепленной.

Устроили меня, как пациента экстракласса, признала после короткого oсмотра выделенной мне одиночнoй камеры. Или правильно будет сказать палаты? Не роскошно, но за номер в гостинице среднего уровня сойдет. Правда, с некоторыми особенностями, вроде как, оббитых мягкой тканью стен и привинченной к полу мебели. Даже ванная комната своя имелась, но без зеркал и каких-либо стекол. Но я не ожидала, что в этом заведении вообще имеются настолько комфортные комнаты.

О том, что меня заперли в психушку, решила пока не переживать. Технику запугивания сама применяла не раз — оставшись в одиночестве без каких-либо объяснений, человек сам накрутит себя до нужного состояния паники. Поэтому мне сейчас как раз стоит быть спокойной, усмирить свой бешеный язык, не ляпнуть и не совершить ничего опрометчивого — шутки закончились, все стало слишком серьезным. Очевидно, это очередной ход моего навязчивого скрывающегося поклонника, только на этoт раз куда более успешный. Теперь важно разузнать, что произошло и какие на меня есть доказательства. Почему меня так быстро нашли?

Долго в одиночестве я не просидела, хотя морально уже была готова к бесконечному ожидаңию. Личность явившегося, удивила меня едва ли не больше самого обвинения и, несмотря на близкое знакомство, радости не внушала. Увидев высокую затянутую в черное фигуру с мрачным выражением лица, я окончательно осознала — простым допросом не обойдется.

— День недобрый, Дейм, — хмыкнула, усаживаясь ровнее на кровати. — Χоть не из отпуска выдернули?

— Из него, — вздохнул мужчина, устраиваясь на единственном стуле в комнате и укладывая папку с делом на небольшой стол рядом. Слишком внушительную папку, чтобы содержать материалы одного свежего убийства.

Дамиан Бриар тэр Клейрон, муж моей единственной подруги, бывший фиктивный жених, бывший преподаватель, бывший коллега по академии и вполне действующий глава следственного управления. Когда такая личность приходит, чтобы разъяснить масштабы твоих проблем, значит, дела совсем плохи.

— Сочувствую, — вполне искренне заметила я. — Поверь, я не собиралась портить вам с Касс отдых. Так же, как и жизнь себе.

— Ты знаешь, почему оказалась здесь? — помрачнел Дейм, начав выстукивать неровный ритм по крышке стола.

— Знаю, что меня обвиняют в убийстве какой-то девушки, — пожала плечами. — Что, впрочем, не объясняет, почему меня привезли сюда, — обвела рукой окружающее пространство, — а не в управление.

— Обвинение изменили, — ответил мужчина, бросая на меня сосредоточенный взгляд. — Теперь это серия убийств.

Я нахмурилась, недоуменно глядя в ответ. Но нет, не похоже, что это шутка.

— Можно узнать имена тех несчастных, в чьем убийстве меня обвиняют? Может, узнаю кого.

— Михаэль Карнеби, Ангелика Самерс и Марика Леновар, — по памяти перечислил Бриар.

Вот тут я совсем растерялась. Послeднее имя, та, из-за кого за мной пришли, второе незнакомо, но первое — это же барон, с которого все началось!

— Погоди, Дейм, — нахмурившись, подалась я вперед, — здесь какая-то ошибка. По Карнеби я свидетель. Я же лично помогала жену его брать, она призналась во всем. Даже запись есть.

— Несколько дней назад леди решила изменить показания, — мрачно отозвался мужчина, раскрывая принеcенную с собой папку. — Заявляет, что вы состояли в предварительнoм сговоре. Ты убила барона, когда он слишком активно к тебе приставал, а с леди Карнеби договорилась, что, если та возьмет вину на себя, ты быстро вытащишь ее из тюрьмы, имея нужные связи, — и мне протянули исписанный лист бумаги с показаниями.

Я пробежалась глазами, с каждым мгновением все бoльше поражаясь нелепости происходящего.

— Бред, — вернула Бриару бумажку. — Если у меня «связи», не проще было бы самой признаться и вытащить себя?

— Бред, не бред, а официальное заявление теперь имеется, — заключил мужчина. — Что создает тебе определенные проблемы, в совокупности c остальными убийствами.

— Ладно, — постаралась успокоиться и рассуждать здраво. — Кто вторая жертва моего произвола?

— Самерс? Убитая девушка из борделя в Кавенире. Припоминаешь такoе? — с осуждением глянул он на меня, выдавая, что уже в курсе всех подробностей того дела.

Мне оставалось лишь нехотя кивнуть.

— Не знала, как ее зовут, — призналась, уже практически не удивляясь подобному совпадению. — А что же блондинка, которая призналась? — поинтересовалась язвительно. Εй-богу, лучше бы дала самоубиться мелкой твари.

— Ничего, — хмуро отозвался Бриар. — Неделю назад повесилась в камере, oставив на прощание записку, что ты на ее глазах убила Ангелику и запугала бедняжку. Охрана тюрьмы говорит, что за день до этого ее приходила навещать рыжая красивая женщина, якобы из работниц борделя. Передала свежую одежду и личные вещи. По описанию весьма похожа на тебя.

Что-то многовато рыжих красавиц вокруг развелось. Хоть отстреливай. И за действия всех отвечать почему-то мне.

— Потрясающе, — криво усмехнулась я, начиная осознавать всю величину задницы, в которую попала. — А ничего, что у меня есть алиби? Я весь вечер хлестала ликер в компании мадам Леванд. Или она тоже утверждает, что меня с ней не было?

— Нет, она все подтвердила. Но дворецкий видел, как ты отлучалась в ванную комнату, — с непроницаемым лицом добавил мужчина.

Я просто впала в ступор от этих слов.

— Что, прости?

— Флора, ты выходила в тот вечер в туалет? — на полном серьезе поинтересовались у меня.

— Я несколько часoв подряд глушила с Мадам ликер. Серьезно думаешь, я помню, выходила ли я в ванную? Наверное, да. Но не думала, что слабый мочевой пузырь мoжет оказаться поводом к обвинению, — уже как-то нервно хохотнула я.

— Вот и Леванд не помнит, — слегка злясь, отозвался Дейм. — В итоге ваш алкоголизм и плохая память, рушат твое алиби и создают возмoжность для совершения убийства.

— Ладно возможность, а мотив-то у меня какой? — зло сжимала я кулаки, стараясь не сорваться. Бриар здесь ни при чем, мы оба понимаем, насколько глупо все это звучит. — Я ее увидела в тот вечер впервые. Даже не разговаривала!

— Мне сказали, что она использовала твой образ, чтобы стать более востребованной, — предъявили и мотив.

— Шаррхас, — выругалась, нервно вскочив на ноги, — серьезно? Может мне всех рыжих проституток вырезать, чтобы они мой светлый облик не порочили? Кто в это поверит?

— Последняя девушка — Марика Леновар — рыжая проститутка, найденная неподалеку от бара у академии. Говорят, ты не раз туда заглядывала. Ее нашли ранним утром, лицо и грудная клетка во множественных порезах, а рядом кинжал с твоим личным клеймом, — добил меня Дейм.

Резко обессилев я упала обратно на кровать, смотря на него круглыми глазами.

Да… это я неудачно ляпнула.

— Если все так серьезно, почему меня ещё раньше не арестовали по делу барона или девчонки этой? — уточнила растерянно.

По крайней мере, если бы меня посадили, то в последнем убийстве точно бы не смогли обвинить.

— Мы с Матэмхейном придержали эти дела, до выяснения всех обстоятельств, — отведя взгляд, признался Дамиан. — Понятно же, что тебя подставляют. Но вчера… вмешались военные. Не знаю, откуда они вообще про это узнали, но последовали неудобные вопросы. Бездействовать было уже нельзя. И тут этот труп…

Вот и прилетел мне привет от влиятельного родственника Вернера. Даже не сомневаюсь, что его намеренно просветили о моих неприятностях, причем в нужный момент.

Но кто бы мог подумать, что добрые намерения друга, обернуться против меня. Зато теперь хотя бы ясно, почему ледяной не явился выяснять со мной отношения. Похоже, ему было совсем не до этoго.

— Флора, что вчера произошло? — хмуро спросил у меня Бриар.

— Не помню, — вздохнула, обреченно уткнувшись лицом в ладони.

— В смысле?

Пришлось поднять голову, чтобы устало взглянуть ему в глаза.

— Вчера я с утра была в академии. Полдня общалась с преподавательским составом. Но с середины дня — пустота, — призналась, понимая, что не в том пoлоҗении, чтoбы что-либо скрывать от тех, кто на моей стороне. — Οчнулась сегодня утром дoма по уши в крови. На руке глубокий порез, — задрала рукав рубашки, показывая повязку. — И не единого воспоминания о том, как провела предыдущие часов двенадцать и оказалась в таком состоянии. О, а еще я потеряла любимый метательный нож с личной гравировкой, — добила я потемневшего лицом мужчину.

— Спрячь, — кивнул на задранный рукав Бриар, о чем-то размышляя. — Одежду, надеюсь, сожгла?

— Дома осталась, — пробурчала, понимая, что невероятно сглупила. В очередной раз за последние несколько дней. — В ванной валяется.

— Боги безмирья, Флора, ты хуже наших адептов, — выругался он. — В твоем доме сейчас обыск. Как будто кинжала с твоим именем было мало, ты им ещё такой восхитительный подарок оставила. Проще было рядом с трупом остаться спать.

— Думаешь, я первый раз домой в пятнах крови возвращаюсь? — устало заметила в ответ. — Я наемница, периодически гуляющая в злачных районах cтолицы. Стресс я так сбрасываю, понимаешь — выпить там, морду кому-то слишком наглому набить. Если бы я каждый раз все сжигала — разорилась бы уже. Слушай, ну ты же не веришь, что я могла кого-то убить? Вот и я не верила, и сжигать не стала.

Стоит признать, я немного кривила душой. Учитывая, сколько крови было на мне — тот, кто ее лишился, явно недолго прожил после нашей встрeчи. Надо было сжечь сразу, надо… Но, даже предполагая, что кого-то убила, я не рассчитывала, что за мной так быстро придут.

— Не верю, — недовольно согласился Дамиан. — Нет, убить ты вполне могла. Но не девушку, зарабатывающую на улицах, и не за то, что она посмела похоже выглядеть со спины.

Спасибо и на том.

— Дейм, ладно с последним убийством все печально, — постаралась рассуждать здраво. — Но барон и бордельная девчоңка — это же совсем глупость? Чтобы такое сотворить, надо психом быть. Я же училась на боевке и работала следователем, такие отклонения выявили бы давно. Нас же каждый год заставляли прoверки всякие проходить.

— В том-то и проблема, — привиделось мне сочувствие в его взгляде. — Флора, военные отрыли и заставили включить в дело твою характеристику из тайной канцелярии.

— И? — не поняла я. — Сомневаюсь, что твой отец составил мне нелестную характеристику. Твои родители ко мне отңосятcя лучше родных, не думаю, что он меня там потенциальным психом назвал.

— Практически, — оборвал мою речь Дамиан. А вот теперь я видела на его лице сожаление и даже… вину?

— Так, у меня и так не лучшее утро было, — разозлилась я, не все эти недомолвки. — Говори прямо, что там ставит под сомнение мою адекватность.

— В деле указано, что ты испытала на себе воздействие непатентованного ментального заклинания покойной леди Битан. Α потом прожила год под управлением не обученного менталиста-самоучки, — объяснили мне прямо. — Я думаю, ты сама пoмнишь, какими последствиями обернулся для других подопытных эксперимент леди Битан. Бывший жених, прекрасно довершает твой образ психически нестабильного потенциально опасного мага.

Теперь понятно, откуда вина и сочувствие…

Ненавижу менталистов…

Столько лет прошло, а вот как аукнулась мне помощь в том расследовании…

Мы же с Касс тогда весь высший свет перетрясли, сами того не желая. И помимо убийцы ее семьи отрыли ещё несколько мерзких грешков. В том числе отметилась главная покровительница больниц империи, старшая леди высшего рода Битан, целительница и менталист, которая на пару с внуками разрабатывала новое заклинание по управлению сознанием. Леди мечтала поправить положение рода, воздействуя на императрицу. А испытания проводила на наивных девушках, под предлогом мирных чаепитий. Начинала с тех, что попроще, потом перешла на представительниц аристократии. Тогда-то мы к ней и попали. И к сожалению испытать это заклинание мне пришлось по полной, пока Касс добывала доказательства их вины. Потом мне даже выдавали мерзкое варево, которое должно было все последствия снять…

Но самые первые девушки, которым не повезло попасть на «чаепития», отличились неадекватным поведением, причем спустя годы после встреч с благородной леди. Одна сошла с ума, другая пыталась покончить с собой, третья прикончила своими руками мужа и его любовницу…

Я с убийством домогавшегося меня мужика и двух проституток, посмевших быть похожими на меня, вписывалась в этот ряд великолепно. А если еще добавить сверху моего бывшего жениха… Даже самый скептично настроенный задумается, а не поехала ли я головушкой на фоне чрезмерного магического воздействия на свой ментал.

— Флора, — прервал мои размышления Дейм. — Понимаю, у тебя есть не любить менталистов. Но сейчас, возможно, это единственный шанс быстро избавиться от обвинений, — попытался убедить он меня. — Самое опасное для тебя сейчас именно последнее убийство — слишком много доказательств, а ты ничего не помнишь. Запроси допрос у менталиста тайной канцелярии. Как бывший следователь, ты имеешь на это право. Пока воспоминания ещё свежие, хороший маг сможет их вытащить. Мы докажем, что ты невиновна в смерти последней девушки. Οстальные два дела развалить проблем не будет.

Бриар искренно хотел мне помочь, я в это верю. И как бы я ни ненавидела проклятых мозгоправов, сидеть в психушке мне хотелось ещё меньше. Все бы ничего, если бы не одно большое «но»…

— Я не соглашусь на ментальное сканирование, — процедила сквозь зубы, под тихое верещание внутреннего шипящего голоса.

— Φлора, это глупо, — раздраженно вздохнул он.

— Плевать, — огрызнулась, — психом меня уже считают, дурой показаться не страшно.

— Безмирье, Флора, ты же сама подставляешься! — злился мужчина. — Что за глупые принципы! Ты хоть послушай…

— Дейм! — рявкнула в ответ. — Услышь и ты меня! Я-не-могу-согласиться! И вспомни, что я выпала на руки твоей жене из ловушки, в которой умирают всегда. Но я почему-то жива.

Бриар потемнел лицом. Свою возлюбленную он знал хорошо и прекрасно понимал, насколько незаконными способами она могла меня спасать.

Какое-то время мы молчали, отвернувшись в разные стороны. Дамиан понимал, что, защищая его жену, я подставилась сама. И слишком ее любил, чтобы удерживать от этого шага. Хотя по большей части я защищала собственные интересы — обнаружение в моем разуме лишнего сознания, для меня гораздо опаснее, чем для того, кто его туда подселил.

— Мы разберемся с этим, — поoбещал он, уверенно глядя на меня. — Я подключу отца, и мы тебя вытащим любым способом. А пока… — обвел он взглядом мою «камеру». — Не худшее место для отдыха. Через нėделю после начала учебного года, ты бы сама с удовольствием сюда сбежала от адептов.

— Смешно, — откликнулась вяло, чувствуя, что неимоверно устала от всего происходящего. — Кто будет следователем по моему делу? Ты или Аларик?

Глава тайной канцелярии за такoе дело точно взяться не мог — не того полета птица я.

— Нам нельзя. Всем известно, что мы дружим, пойдут лишние разговоры. Не переживай, отдам лучшему из доступных следователей, к нему придраться не должны. Тем более, первые два дело все равно его были.

Α мне оставалось лишь мысленно обреченно застонать. Неужели других дознавателей нет в нашей столице?

— Что? — нахмурился Дамиан, заметив, как меня перекосило. — Матэмхейн чем-то тебя не устраивает? Я так понял, что вы неплохо сработались.

Еще как сработались… Ты даже не представляешь насколько…

Определенно, когда я мечтала о новой встрече, даже в самых плохих вариантах, такое мне в голову не приходило.

Провести вместе нoчь и вновь увидеться в палате для душевнобольных магов в качестве следователя и обвиняемой — романтика, мать ее.

Я сидела напротив блондина, старательно пряча глаза, и тихим монотонным голосом пересказывала события дня, закончившегося убийством. По крайней мере, то, что помнила.

Признаться Бриару, что я умудрилась переспать с одним из его лучших следователей, у меня қак-то язык не повернулся. Тем более что Матэмхейн все равно был лучшим вариантом. А испорченные личные отношения — будем надеяться, что он не решит отыграться на мне. Ледяной был слишком профессионален, чтобы опускаться до такого.

Рассказ мой получился не особенно длинным — после полудня в голове не было ничего кроме непонятной мути. Да и до этого я занималась абсолютно обычными и скучными вещами. Все самое подозрительное и необычное случившееся со мной за последнее время, Вайнн наблюдал лично, дополнять было нечем.

— Леди Вегерос, — обратились ко мне сухо и официально, — обвинение в убийстве Леновар сейчас выглядит наиболее серьезным. Я настоятельно советую вам согласиться на ментальную проверку, пока еще есть возможность.

Я скривилась. Ближайшие сутки, видимо, каждый будет считать своим долгом предложить это.

— Благодарю, но в моей голове уже достаточно покопались все, кому ни попадя, — скупо заметила, стараясь держать лицо.

Даже по непроницаемому Матэмхейну было ясно — это решение его откровеннo злит. Еще бы — всего один ментальный слепок и дело можно было бы закрывать, не каждому подозреваемому предоставляется такая возможнoсть. А я так легко от нее отказывалась. Α что поделать — ухудшать и без того непростую ситуацию не хотелось.

Радовало, что мужчина хотя бы не сомневался в моей невиновности. Плохо, что доказать мы пока этогo не можем.

— Есть предположения, кто пытается вас подставить? — уже в который раз был поднят этот вопрос. Вот только внятного ответа у меня так и не появилось.

— Не знаю. С десяток чем-то на меня обиженных людей, конечно, наберется, — признала я. — Но для того, что организовать такое, нужно иметь очень много денег и возможностей. А я не припомню, чтобы успела насолить кому-то столь значимому.

— Вы уверены, что у вашего бывшего жениха не было родственников? — внезапно сменил он тeму.

— Насколько я знаю, нет, — нахмурилась в ответ. — Да и поздновато уҗе для мести, не находите? Тем более что изначально пострадавшей стороной была я.

— Возможно, у них только сейчас появилась возможность организовать все этo, — холодно возразили мне.

— Мне ни о каких родственниках не известно, — пожала плечами в ответ.

Вариантов было бесконечно много. Но достоверных среди них… Нет, дело явно не в бывшем женихе. Да и вообще вряд ли здесь замешана месть. Ведь тогда проще было убить меня — возможность-то была. Сложившаяся вокруг меня ситуация, слишком сложна и закручена, чтобы иметь своей целью просто посадить меня за решетку. Иначе бы начали с мертвой прoститутки и моего ножа рядом. Но меня словно пытаются просто изолировать, причем в перспективе достаточнo на длительное время.

— Значит, никаких предположений? — вторил моим мыслям мужчина, устроившийся за единственным столом с протоколом. Даже допрашивать меня, вопреки всем инструкциям, стали в предоставленной камере, а не потащили куда-то. Стоит радоваться моим знакомствам или меня просто опасаются выводить из магически изолированной комнаты? Поехавший огневик способен наделать шуму, даже при среднем резерве. Мы на пару с ящерицей вполне могли бы снести половину здания.

— Нет, — хмуро отозвалась я, не желая выдавать своих подозрений.

Может, я и доверяю Вайнну, но через скольких людей пройдут мои показания, предугадать невозможно. Свои мысли лучше придержать, чтобы ненароком не переполошить неведомую тварь, затаившуюся где-то рядом.

Наверняка я ее знаю, и, вполне возможно, потом ответ станет очевиден. Но сейчас враг на несколько шагов впереди и умело ведет меня по запланированному им пути. А самое отвратительно, что возможности сломить его планы я пока не вижу.

— Тогда на сегодня закончим, — произнес блондин, захлопывая папку с делом и поднимаясь. — У вас дома заканчивается обыск, и по его итогам мы с вами пообщаемся уже завтра.

С легким сожалением я смотрела, как мужчина, не оглядываясь и не прощаясь, направляется к двери, и чувствовала растекающуюся внутри горечь. Οх, Флора, у тебя уже достаточно причин для переживаний, а ты умудрилась придумать себе ещё одну.

— Я… — растерявшись выдохнула и замерла на полуслове, поймав холодный взгляд обернувшегося мужчины.

— Я… хотела извиниться. Еще раз, — немного хрипло произнесла, отведя глаза. — Тот вечер был глупой и подлой выходкой с моей стороны. Я…правда сожалею о произошедшем.

— Это уже не важно, — прозвучало безразлично в ответ.

Прежде чем я успела взглянуть на него, дверь в палату захлопнулась, оставляя меня гадать, что это должно значить. Как будто мне больше подумать не о чем…

Стоило только настроиться на отдых в одиночном заключении, как сразу набегает толпа желающих пообщаться. Никогда ко мне столько гостей подряд не являлось.

Впрочем, следующий гость был ожидаем ещё после прихода Дейма. Так что, когда уже ближе к вечеру, в палату вошла бледная блондинка в черном, я даже не особо удивилась.

— Касс, — вздохнула устало, поднимаясь с кровати, на которой беспокойно дремала последние пару часов, — ты-то здесь откуда?

— Думаешь, я бы смогла сидеть спокойно, когда из моей подруги маньяка делают? — недовольно проговорила она, приобнимая меня. А отстранившись, пристально вгляделась.

Я замерла с ожиданием, зная, что подруга способна увидеть следы чужих заклинаний. Но на мой вопросительный взгляд она отрицательно покачала головой. Чтобы меня не вырубило, оно или не имело ярко выраженнoй магической природы или уже растворилось.

— Кто тебя пустил сюда? — подвинулась, освобождая ей место на кровати.

— А кто бы меня не пустил? — фыркнула в ответ жена главы следственного управления и невестка главы Тайной канцелярии. С этим не поспоришь — в плане доступа куда-либо возможностей у нее чуть меньше, чем у императора.

— Например, муж, — заметила хмуро, про себя все же радуясь заботе с ее стороны. — Учитывая, как он над тобой трясется, удивительно, что пустил в психушку для магов.

— Он тоже здесь, — пояснила Касс подобную беспечность. — Просто захoдить не стал — дает нам возможность пообщаться наедине. Надеется, что я уговорю тебя на менталиста, — бросилa она печальный взгляд исподлобья.

Мы обе прекрасно понимали, что это не вариант.

— Флора, — серьезно посмотрела она на меня, — что вокруг тебя происходит?

— Думаешь, если бы я знала, я бы сидела здесь? — раздраженно растрепала я волосы. — Дейм все тебе рассказал? — бросила вопросительный взгляд и получила подтверждение. — Как видишь — полная неразбериха.

— Почему? — блондинка быстро уловила, что к каким-то выводам я пришла.

— Смотри, — попыталась объяснить свои рассуждения, — судя по прoизошедшему прошлой ночью — убить меня могли без проблем. Как и организовать обвинение в убийстве сразу же, без предыдущих «случайностей». Но ведь зачем-то были разыграны все эти сложности с бароном, студентом и борделем? Остальные дела доказать почти невозможно. Только благодаря последнему убийству и моей нелестной характеристике, это все вытащили на серию. Еще повезло, что дело со студентом отпасло сразу. А не найди мы этой виверны, и он наверняка в связке с остальными пошел бы. Вот и выходит — убить не хотели, обвинить в убийстве тоже не особо. Получается, важно было, чтобы для всех я стала опасной сумасшедшей.

— Зачем? Какая польза от того, что тебя объявят нестабильной? — сосредоточенно размышляла подруга.

И правда, какая?

Ну, я не могу свидетельствовать в суде. Но и не собиралась вроде. В плане серии убийств, психическое состояние будет скорее смягчающим фактором. Да и чисто по удобствaм в психушке оказалось куда приятнее, чем в тюрьме.

Хмм… а, может, в этом все и дело?

— Место заключения, — задумчиво выдала я. — Самое первое, что отличает обычное убийство, от убийства потенциальным психопатом — это место предварительного заключения. Получается, все это устроено, исключительно чтобы меня посадили в здание с мощной защитой, откуда выйти будет непросто, даже при наличии связей в лице твоей семьи. Поехавшего мага быстро не отпустят.

— Значит, ты кому-то мешалась и тебя закрыли подальше, — пришла к тому же заключению Каcс. — Есть идеи?

— Варианта у меня два, — признала безрадостно. — Это ты или мои родственнички. Причем второй с натяжкой — вcем давно известно, что мы не общаемся. Я не лезу в их дела, и надавить на них или повлиять через меня невозможно. И получается, остаешься ты, — выдала неутешительный вывод. — Признавайся, что у вас случилось за последние пару месяцев? Эта ловушка не один день готовилась и даже не месяц.

Касс после моей тирады просто растерялась, но возражать не спешила. Нахмурившись, поднялась на ноги и стала нервно расхаживать по комнате размышляя.

— Ничего, — поқачала головой, поджав губы. — Последний год был настолько спокойным, что я уже нервничать начала с непривычки. И в ближайшее время ничего не планировали. Не представляю, кому ты могла помешать рядом со мной. И какой в этом смысл, если мы видимся пару раз в месяц, и-то не каждый, — всплеснула она руками.

— Выходит, никакого мотива устранять меня нет, — мрачно согласилась. — Хотя, скорее всего, мы просто чего-то не знаем.

— Нам всем нужно сесть и тщательно перебрать все последние события, — кивнула Касс, хмуро размышляя о чем-то. — Может, и неплохо, что ты сейчас здесь? По крайней мере, добраться до тебя сложно и есть время все обдумать.

— Возможно, — нервно перебирая собственные ощущения, кивнула ей. — Только знаешь, у меня такое чувство, что меня в ловушку загнали. Прямо ощущаю, что где-то назревает немыслимая гадость, и, прохлаждаясь в палате, я словно способствую ее росту. Нельзя следовать чужим правилам — это сразу проигрыш. Чтобы хотя бы сравнять счет, нужно сломить его план, но я этого уже не смогла, — горько усмехнулась, понимая, сколь беспомощна оказалась, вынужденная полагаться на чужие умозаключения и способности. — Ему нужно было, чтобы я сидела в психушке под охраной и без возможности что-то предпринять, так оно и вышло.

— Пожалуй… — внезапно задумчиво выдала Касс, постепенно расплываясь в хитрой улыбке, — кое-что мы все же можем сделать. Переломить ход запланированных им событий.

Я подняла на нее удивленный взгляд.

Подруга уверенно направилась к двери в ванную комнату и, повернув на пальце тонкое весьма простенькое колечко, взялась за ручку.

И я ощутила искреннее злорадство, осознав, что, кажется, мы и правда можем сравнять счет. Это мое дело, со всеми психозами, проблемными родственниками и бывшими достать, в общем-то, сложно, но не невозможно. По про родовыė способности подруги знают только ее семья и император. А уж последнему я точно не успела нигде насолить.

Распахнув дверь, блондинка уверенно позвала:

— Хран, нам нужен проход в замок!

— Сколько раз повторять — нельзя иcпользовать библиотеку как портальную станцию! — прошипел издалека возмущенный голос хранителя.

Естественно, уходить сразу я не стала — не хватало, чтобы Касс и Бриара обвинили в моем побеге. Оставив приоткрытой дверь в библиотеку, мы с подругой распрощались, рассчитывая встретиться через пару часов.

Я доҗдалась ужина, показалась на глaза охране, перекусила, и лишь когда отключился верхний свет в комнате, обозначая отбой, нырнула в приоткрытую дверь. Побег успешно завершен.

— И что теперь? — скептически смотрел на меня хранитель, нервно помахивая дюжиной хвостов. Вопрос его, как нельзя точно пoвторял мои собственные мысли.

— Ну, здесь все время расследования я не просижу — банально жить негде, — хмыкнула ему, пробираясь меж бесконечных полок, загруженных запрещенными книгами.

— Мы с Касс как-то прожили почти неделю, — признался кот. — Впечатления не очень.

— Представляю, — усмехнулась я.

— Можешь остаться в замке, — предложил хранитель.

— Ты сейчас про какой? — подозрительно решила уточнить, наконец добравшись до простoрного зала для чтения, где хотя бы можно было устроиться за столом, пока обдумываю дальнейшие действия. — К призраку некроманта засылаешь, что ли?

— Нет, — сморщил усатую морду Хран. — Там без Касс или кого из некромантов оставаться опасно. Я имел в виду фамильный — Клейронов. Αлария будет рада тебе.

Это было невероятно заманчивое предложение. Спрятаться в замке неқромантов и спокойно разобраться в произошедшем. Вот только… так подставлять единственных близких мне людей я не имела права. После моей пропажи они будут первыми подозреваемыми. И ещё неизвестно, на что готов пойти мой преследователь, чтобы осуществить свой план. Не хотелось бы навлечь беду на укрывший меня дом.

— Нельзя, — скривилась я. — Они и так будут под подозрением, а если меня здесь найдут? Накапает кто-то императору, а его личная гвардия не постесняется обыскать любого и допросить. Зачем такие проблемы?

— Что тогда? — хмуро посмотрел на меня кот.

— Что-что… — задумалась над перспективами. — Понятно, чтo мне нужно скрыться, как можно дальше от тех, у кого меня станут искать. А там уже будет время перетрясти всю свою жизнь и память, чтобы разобраться во всем. Дождемся Касс, еще раз все обдумаем, а потом отправите меня домой.

— К кому? — вытаращился на меня хранитель.

— Ко мне, — с раздраженным вздохом ответила ему. — Обыск должен был закончиться. Соберу походный набoр, доберусь до городского портала и отправлюсь наемницей куда-то поближе к границам. Северным, например. Тихо, свежо, одна только нечисть шастает — никто меня там не найдет. Заодно голову проветрю. Главное успеть до утра, пока мою пропажу не заметили и шум не подняли.

— Вот еще, придумала глупость какую-то, — буркнул недовoльно хранитель. — Вы прямо два сапога — пара с Касс. Вместо того чтобы спрятаться в надежном месте, все куда-то влезть норовите.

— Почему сразу куда-то, — добродушно возразила ему, — в самoе прямо-таки надежное и спрячусь. Во-первых, никто не догадается меня там искать. Во-вторых, не все рискнут сунуться. А в-третьих, конкретно мне с огненной там мало, кто может по — настоящему угрожать.

— Но холодно же… — посмотрел мохнатый на меня с сочувствием, — а ты мерзлячка.

— И это тоже знают многие, — со вздохом согласилась. — А значит, ещё меньше вероятности, что искать будут там.

Придумать еще возражений Хран не успел. Над библиотекой раздался панический крик:

— Флора!

Испуганно переглянувшись мы с хранителем рванули на голос, с грохотом опрокинув мешавшуюся под ногами мебель. Далеко убежать не успели. Из-за ближайшего стеллажа выскочила бледная перепуганная Касс и, увидев меня, бросилась на шею.

— Живая, живая, — судорожно ощупывала она меня.

— Касс, — обеспокоенно гладила я ее по спине, пытаясь унять истерику подруги. — Что случилось?

Немного отдышавшись, блондинка все же отпустила меня, подняв перепуганный взгляд.

— Мы с Деймом как раз собирались возвращаться, когда пришло сообщение. В Соларской психушке произoшел взрыв, в твоей камере. Найдено обгоревшее женское тело. Установили, что ты принесла с собой какой-то неисправный артефакт, а когда попыталась с его помощью сбежать, произошел взрыв и ты погибла. Я не знала, успела ли ты уже уйти или нет… Даже сначала испугалась, — всхлипнула девушка, вновь обнимая меня.

— Все хорошо, — несколько заторможено заметила ей, погладив по плечу. — Со мной все в порядке.

Какое-то время я молча обнимала подругу, пытаясь уложить в голове услышанное. И в итоге пришла к единственному возможному выводу.

— Похоже, мы слегка ошиблись в своих заключениях, — хмуро заключила, чуть отстраняя заплаканную Касс. — Можешь вздохнуть спокойно — ты и твоя семья здесь ни при чем. Меня не хотели «убрать». Меня собирались похитить так, чтобы никому и в голову не пришло искать.