Карма богов (СИ)

Глава 8. Вне зоны сознания

Арт открыл глаза, но почти ничего не смог рассмотреть, какая-то пелена перед глазами, как густой туман или дым. Ощущение неприятное, тревога заставляла сердце биться сильнее, и только несколько мгновений спустя, он понял, что его так сильно насторожило, в пространстве, где он находился, царила тишина, такая тишина, как глубоко под землёй или под водой, воздух слишком плотный затруднял дыхание. Он снова закрыл глаза, голова заболела от недостатка чистого воздуха, возможно, что он опять затащил сам себя в какую-то капсулу без света и чистого воздуха, пока его мозг ещё может генерировать мысли, самое время подумать о спасении.

Надо быстрее посмотреть на это пространство со стороны и понять, как отсюда выбраться, видимо, это место поглощало не только звуки, но и способности Арта к перемещениям. Паника комом стояла в горле, неосознанные обрывки мыслей, воспоминания, вспышки гнева и бессилия, организм сам начал оказывать сопротивление, но эти попытки похожи на бессмысленное дёрганье животного, попавшего в капкан. Когда силы окончательно покинули его и тело перестало сопротивляться, в сознание пробилась одна чёткая и ясная мысль: «Здесь надо ощущать, а не слушать. Чувствовать, а не смотреть». Теперь он снова вспомнил практику, которую ему показал старик и сконцентрировал всё внимание не на звуках и видениях, а на своих чувствах, постарался убрать все эмоции, которые были помехами восприятия.

Сразу стало легче дышать, потом он смог почувствовать какое-то движение рядом, но это движение оказалось неопасное, оно скорее напоминало движение ветра или воды. Теперь предстояло самое сложное, в обычной ситуации мозг или сознание с огромной скоростью переводит мыслеформы в слова, а речевой аппарат сразу выплёскивает эти осмысленные звуки во внешнюю среду, и другой человек, также воспринимает эти звуки и после собственного осмысления выдаёт соответствующий набор звуков. Чувства, при такой форме обмена информацией, становятся лишь фоном, а эмоции добавляют определённую окраску к разговору.

Многие так увлекаются процессом говорения и эмоциями, что забывают про этапы осмысления, принятия или непринятия информации и, что самое печальное, не осознают, что важнее всего именно то, что побуждает к разговору, и то, что после разговора остаётся в душе.

Это Арт осознал только сейчас, теперь он не мог задать вопрос обычным способом, он не мог его даже подумать, он должен был его прочувствовать, а как прочувствовать фразу: «Где я сейчас нахожусь? Помогите мне!» В голове крутились именно слова, фразы и образы, а это бесполезный набор для данной ситуации. Похоже, что его выбросили из лодки далеко от берега, только однажды показав, как нужно плыть. Но ничего другого не оставалось, как пытаться искать аналогию между словами и ощущениями.

Он окончательно потерялся во времени и не мог понять, сколько часов, дней или недель он бьётся над новым кодированием информации, время остановилось и стало материальным как этот туман. В какой-то момент вспомнилось чувство одиночества и потерянности, как тогда, когда он первый раз пришёл на могилы матери и брата, вот он ключ к новому языку. Арт заполнил пространство вокруг себя невыносимым чувством потерянности и одиночества.

— Ты меня чувствуешь, ты не одинок, я с тобой!

Мурашки пробежали по телу художника, он ощутил ответную реакцию, а через мгновение в сознании возник образ Касуми, слёзы потекли из глаз, он никогда ещё не испытывал такой радости.

— Тише, тише не привлекай к нам внимание, мы тут совсем не одиноки, скоро ты настроишься на меня, и я тебе всё тут покажу.

С каждым новым ощущением Арт всё лучше понимал, как в этой реальности нужно передавать свои чувства, так общался с животными, просто посылал им любовь и всегда видел реакцию. Касуми «говорила» с ним простыми чувствами, но очень сильными, наверно, так мать передаёт свою любовь новорождённому ребёнку, а тот, ощущая эту любовь всем своим существом, спокойно засыпает у груди.

— Ты всё понял верно!

— Я очень скучал, мне было страшно и больно.

— Сожалею о случившемся, не думай тут о плохом, думай о хорошем.

— Хорошо, — на самом деле он подумал про согласие, но ощущение оказалось сильное, он почувствовал, как все его существо прижимается к Касуми, что больше напомнило полное подчинение и просьбу в защите и любви.

В ответ он получил трепет и нежность, переводить которые в мыслеформы уже не было необходимости.

— Мы в тонком мире, мире духов. Это пространство не такое серое и пустынное, как тебе сейчас кажется. На самом деле оно прекрасно. Ты привыкнешь и начнёшь его видеть. Но у нас есть дело, поэтому я тебя сюда переместила. Тут находится твоя знакомая, она глухая и немая, никто не может достучаться до неё, если она тут останется надолго, то может сойти с ума!

— Юрико? — Арт удивился, этой новости, в сознании просто возник её образ.

— Да! Ты можешь двигаться?

Он не совсем понял, как двигаться, и сделал попытку встать, но оказалось, что и команды для тела тут действуют за счёт психической силы, а не физической, он как барон Мюнхгаузен вытянул себя из болота неподвижности. Сначала с большим трудом, но потом всё легче и легче тело начало слушаться новых команд, он даже смог зависнуть в пространстве ненадолго.

Их разговор оставался беззвучным, движения тоже не создавали каких-либо колебаний пространства, всё как в густом, но прозрачном тумане. Сознание Арта, уже начало привыкать к этой новой реальности, как вдруг истошный крик пронзил тишину, как нож пронзает масло. От этого крика у Арта начался спазм в желудке, страх, ненависть, отчаянье — вот что выражал этот крик.

— Скорее, скорее это Юрико, она больше не выдержит, — Касуми уже тащила Арта за руку.

Но внезапно они упёрлись в некое подобие стеклянной стены, там за стеклом, свернувшись в позу эмбриона, лежала девушка, голая, бледная и очень худая.

— Видишь, она уже на грани, эта стена создана ей самой как защита от демона, который её преследует уже давно. Внутри нет энергии для жизни, и она увядает. Если мы не сможем убедить её открыться и перестать бояться, она погибнет в этом мире, а в твоём мире она будет как живой мертвец.

— Демон?

— Демоница, она давно захватила тело девушки, а я её сдерживала. Вот почему я забыла своё прошлое. Все мои силы уходили на борьбу за Юрико. А когда тебя выкинули из окна, я услышала призыв о помощи. Так, мы мы встретились. И к сожалению, освободили демоницу. Теперь она не даст покоя ни тебе, ни мне, ни Юрико.

— Так это она набросилась на меня в квартире?

— Да, у демониц есть пунктик, она должна получить семя мощного колдуна, медиума или творца, ты самый сильный, вот она и открыла охоту на тебя.

— Про силы я бы поспорил. Даже пошевелиться не могу.

— Ты понимаешь о чём я! Ты создал моё тело. Этого никто не может, по крайней мере, в настоящее время.

— Я думал, что это шутка. Я и цветок создал, когда говорил со стариком и светящимся человеком.

— Всё гораздо хуже, чем я думала. Они теперь знают о тебе. Считай, что ты приз, и все демонические и высшие силы открыли охоту на тебя. Чувствовала, что нельзя тебя пускать в тот дом.

— Но ты сама меня принесла к старику.

— Похоже, что это происки демоницы. Она всё время была рядом, ты же ощущал её агрессию? Или какой-то высший оберегает тебя. Я в тот момент сама ничего не могла осознать!

— Да, теперь вспоминаю, казалось, что это был сон.

— Позже поговорим, надо помочь Юрико!

Если общение с Касуми уже стало привычным, и смыслы сами расцветали в сознании как цветы, то с Юрико всё оказалось сложнее, она не понимала, где находится, что с ней произошло, и животный страх не позволял ей воспринимать окружающее пространство как реальность, для неё всё — кошмарный сон без пробуждения.

Арт долго не мог сообразить, как достучаться до сознания подруги, в душе начало щемить, ещё немного и он разрыдается от горя и бессилья.

— Нет, так ты напугаешь её ещё больше…

В это мгновение они услышали мелодию, напев очень доброй колыбельной песни, сильный женский голос пел сначала откуда-то издалека, но потом всё ближе и ближе…

Баю-баю, спи, дружок,

Повернись на правый бок.

Только ты один не спишь,

Закрывай глаза, малыш!

— Мама…

Сила и любовь в этой песне были такой невероятной силы, что даже Юрико приподняла голову, она не понимала слов, не понимала, что происходит, она доверилась.

— Эту песню пела мне мама когда-то давно, я уже и забыл её, ведь она на русском языке, мамочка, милая мамочка…

Арт больше не смог сдержать эмоции.

Касуми уже приблизилась к Юрико, обняла её и укрыла одним из своих тончайших кимоно.

Прохлада и свежесть заставили открыть глаза, но в то же мгновение Арт почувствовал сильную боль, он слишком долго пролежал без движения в кресле, руки и ноги не слушались, более того, всё тело покалывали миллионы игл. Пришлось медленно возвращать себе способность двигаться, потом на кресле, хватаясь за углы мебели, он подкатился к душевой кабине, и только тёплая вода окончательно вернула силы. Раны как-то слишком быстро затянулись, может быть, Касуми помогла.

Одежды в комнате не оказалось, пришлось снова завернуться в простыню. В таком виде, как древний римлянин, Арт вышел на террасу дома.

— А вот и наш первый оживший! Как же я рад, что хоть какие-то хорошие события начали происходить в нашем доме! — Борис через сад широкими шагами почти бежал к Арту.

— Где Юрико? Как она? — у художника закружилась голова от голода, — Борис, я так рад видеть тебя, но сейчас упаду снова, если не дашь мне поесть и не расскажешь всё, что случилось за эти дни. Сколько я пролежал в кресле?

— Пошли, пошли. В холодильнике полно еды, я сам тебе всё разогрею, но много-то, наверное, нельзя сразу. За едой тебе расскажу и ты, надеюсь, всё расскажешь, про Юрико и остальное мы хоть что-то знаем, а о тебе вообще ничего не известно было, и вдруг голый и избитый в саду, с мешком на голове…

Последние слова Борис договаривал уже перед открытой дверью массивного холодильника, немного задумался, но потом стал доставать всё подряд и выкладывать перед Артом на большом столе.

— Бери что нравится, вот тут мясо и рис тушёные, это мы в микроволновку отправим, и чай тебе налью сейчас, очень ты бледный и тощий стал.

Через несколько молчаливых минут, когда голод отступил, Арт понял, что Борис не спешит рассказывать о новостях, а сам ждёт ответов.

— Как я понимаю, ты ничего не собираешься рассказывать мне, пока я не расскажу, что случилось со мной?

— Ага, правильно понял, вот сижу, жую и слушаю тебя очень внимательно, — Борис, действительно демонстративно жевал, изредка улыбаясь, но молчал, и было видно, как трудно ему удаётся сдерживать поток слов и эмоций.

— Хитрый ты, знаешь, что у меня выбора нет, хорошо, что не стал пытать, показывая еду.

Борис не выдержал и рассмеялся:

— Вот точно, хорошая идея, а я, по доброте своей упустил шанс выпытать у тебя все тайны. Но, ты ешь-ешь и рассказывай.

— А что говорить, меня похитили, самым невероятным способом из квартиры, продержали день или два в каком-то подвале, избили. Спрашивали о какой-то ерунде, кто я, что я, с кем общаюсь, обвинили в сатанизме и хотели изгнать из меня демона. Причём, хочу заметить, это уже второй раз за последние дни. Первым был Дарк, он меня почему-то тоже посчитал одержимым и обряд какой-то начал проводить в моей квартире, тогда мне удалось ускользнуть незамеченным, а вот во второй раз попался.

— А девушка, самое интересное не пропускай!

— В тот же день зашёл в магазин и встретил невероятно красивую девушку, познакомились, она как моя вторая половина, как будто всю жизнь вместе прожили, так понимаем друг друга. Она сейчас в Америке, скоро должна вернуться, возможно, познакомлю вас с ней.

— У меня тут мысль возникла, а не могли тебя похитить из-за девушки и припугнуть, может её бывший очень ревнивый якудза?

— Знаешь, я так подумал, но нет, про неё никто даже словом не обмолвился, я больше подозреваю, что это дело связано с Дарком, слишком он загадочный, и похитители больше о всяких демонах говорили, а это, согласись, больше наводит на подозрения, чем встреча с девушкой в магазине.

Борис слушал очень внимательно, казалось, что рассказ Арта полностью подтверждал какие-то его собственные догадки. Художник несколько успокоился, ведь он рассказал только внешнюю сторону правды, но полуправда лучше, чем откровенная ложь, тем более что за правду Арту грозил бы приём у психиатра, как минимум.

— Приключений не так много оказалось, но потрепан ты сильно. Давай заканчивай жевать, объедаться тоже нехорошо. Пошли одеваться, а то сидишь тут как древний грек на пиру.

— Спасибо тебе и Эрике, вы для меня настоящая семья, которой у меня давно не было, я как домой вернулся. Эй-эй, старший брат, тут ещё пара кусочков мяса…

Несмотря на бурный протест, Борис уже отобрал тарелку с остатками еды, и быстро убрал кулинарное изобилие обратно в холодильник. Арт умылся, вымыл руки тут же на кухне, вытерся своей простыней и медленно пошёл вслед за старшим братом приводить себя в порядок и одеваться.

Одежды Бориса великоваты, но спортивный костюм, и кроссовки подходящего размера нашлись.

В холле на большой кушетке сидела Эрика, огромное количество конвертов, папок, пластиковых коробов создало какой-то причудливый ландшафт перед ней. Когда вошли Борис и Арт, она даже не услышала их шагов и громко вскрикнула от испуга:

— Фу! Это вы! Могли бы и предупредить, мне уже неделю кошмары снятся, а теперь и вы подкрадываетесь как призраки.

— Прости, мы не нарочно, Борис мне всё рассказал, что произошло тут за эти дни, я сам уже каждой тени пугаюсь, а тебя мы даже и не заметили среди этих завалов. Что-то в издательстве произошло, почему такие невероятные объёмы работы ты взяла на дом.

Арт, подошёл к Эрике и приобнял её за плечи.

— Как я по вам соскучился, как вечность не виделись, как ты Эрика?

— Как все, так и я, то в шоке, то в панике, то в ужасе! Хорошо, что хоть ты уже на ногах.

— Конечно, он сейчас съел половину недельного запаса еды, еле выгнал его из кухни.

Борис, уже сел перед Эрикой и тоже начал упаковывать какие-то бумаги, наклеивать на некоторые конверты ярлычки с адресами.

— Что вы делаете, ребята, неужели решили продать издательство?

— Нет, что ты, как мы без работы? — Эрика, улыбнулась, — ты извини, нам надо срочно рассортировать документы, которые перевезли из городского офиса, мы решили переехать, точнее, нам настоятельно посоветовал переехать мистер Дарк. Сказал, что этот дом, не что иное, как портал в другой мир и так далее и тому подобное, вот мы посовещались и решили сдать эту недвижимость.

— Не мне вам советовать, но, по-моему, мистер Дарк, сам не знает о чём говорит, вы вообще откуда его нашли? Почему доверяете ему, из-за того, что произошло со мной и Юрико, так это совершенно не связано с домом, это сам Дарк, притягивал неприятности, от него и у меня проблемы начались.

— Ты просто не знаешь всего, нам его рекомендовали как лучшего, ведь в доме до его появления происходило много всего странного и неприятного. И, замечу, он во многом тебя обвинил, сказал, что ты мощный медиум, который сам не знает о своих возможностях. Извини, не хотел тебе это выговаривать, вырвалось, ты же меня знаешь, болтаю обо всём подряд и только потом думаю.

Борис последнюю фразу проговорил очень быстро и поморщился, ему стало неуютно, но слово не воробей.

— То есть, он во всех грехах обвинил меня, и вы поверили, на самом деле, такому человеку трудно не верить, он может внушить всё, что захочет, я не имею права на вас обижаться, вы для меня как семья. В какой-то мере он даже прав, но только есть один момент. Всё, что я чувствовал, как медиум, было приятным и не злым, а вот то, что привнёс Дарк в мою жизнь, наполнено ужасом и смертельным холодом. В одном он прав, нам надо разделиться, теперь мы точно представляем опасность друг для друга, особенно для Юрико, её нужно спрятать и охранять, она самая невинная жертва козней Дарка.

В комнате все замолчали, никаких идей по разрешению сложившейся ситуации не было.

— Надеюсь, что завтра мы что-нибудь придумаем, а пока закончим с документами, — Эрика, не поднимая головы, продолжала разбирать бумаги, — Арт, сходи к Юрико и проведай её, мало ли что думает Дарк, общаться друг с другом мы не перестанем, жить вообще опасно — можно, например, подавиться и умереть случайно, а прятаться всю жизнь я не собираюсь, мне просто надоело тут жить, вот и всё.

Борис и Арт переглянулись, к Эрике вернулось самообладание, это хороший знак, значит, всё в порядке.

Уже позже Арт прошёл мимо комнаты Юрико, но зайти туда так и не решился, постоял пару секунд, развернулся и вышел в сад.

Вечерний воздух окружил прохладой, чувствовалось приближение зимы, где-то далеко играла музыка, потом залаяла собака, по дороге за домом проехал грузовик — пространство, словно ожило, или художник услышал и увидел пространство, что всё движется, гудит, лает, скрепит, цветёт, а он все эти дни жил как в наушниках и тёмных очках, точнее, в каком-то замкнутом круге событий, где он сам был только марионеткой. В дом возвращаться не хотелось, слишком там тяжёлая атмосфера для него.

После нескольких секунд нерешительного стояния на террасе, Арт всё же спустился в сад и исчез.