Кедр и гвоздика

Глава 5

Что ж, та сказка в один прекрасный момент вышла из-под контроля. Их случайная встреча повлекла за собой череду событий. Первая любовь и бурный, но такой нещадно короткий роман. Отношения с Майклом тем летом в прямом смысле слова сорвали Микаэле крышу. И вот он опять вторгся в ее жизнь. Словно цунами, разрушил все выстроенные Микаэлой за десять лет дамбы и плотины. Где-то в глубине ее души скрывалось неистовое желание снова довериться ему, снова стать любимой. Но нынешняя жизнь устанавливала другие своды мироустройства и состояла исключительно из противоречий.

Отчего-то он решил заявиться в жизнь Микаэлы именно в тот момент, когда у нее все только начало налаживаться. И вот уже пять дней она сходила с ума, мысленно возвращаясь в ту злосчастную встречу, которая в одночасье перевернула ее жизнь с ног на голову.

*Пять дней назад*

Тихая музыка в кабинете звучала аккомпанементом шелесту документов и еле слышному шуршанию ручки по бумаге. Такой была обратная сторона Лас-Вегаса, где приходилось усердно работать, в то время как где-то на первых этажах гремело казино, просаживались миллионы, звенели игровые аппараты, а крупье раздавали очередные порции карт.

– Миссис Беллаф…

– Мисс Айрес, – с нажимом поправила его Микаэла, не отрывая взгляда от документов. – Я больше не имею ничего общего со своим покойным мужем, поэтому прошу называть меня только так.

– Простите. – Охранник, остановившийся на пороге, стушевался и немного покраснел. – Мисс Айрес, на минус первом этаже возникли проблемы.

Каждый день, если не каждые пару часов, находились несчастные, которые угрожали сжечь казино, где они проиграли целое состояние. Охранники, бывало, между делом сообщали об этом Микаэле, но, как правило, горланящие осложнения устранялись без ее вмешательства.

Микаэла смотрела на охранника, а он грустно смотрел в ответ, будто и правда ждал поручений.

– Вышвырните, – махнув рукой, устало вздохнула она и снова погрузилась в квартальную отчетность. Предстояло решить, как сократить возросшие в последние месяцы расходы.

– Они жаждут увидеть владельца этой, прошу меня простить, мисс Айрес, «громадной и безвкусной постройки», – осторожно сообщил охранник, вызвав саркастичную улыбку на лице Микаэлы. Что ж… она была солидарна с высказыванием, ведь и сама считала казино несуразно огромным. – Простите.

– Ничего страшного, Грегор. – Как бы старательно Микаэла ни пыталась строить из себя женщину с железным нравом, она по-прежнему оставалась той, на чьих плечах лежало супружеское наследие. Люди должны были видеть в ней силу, а не отчаяние, ведь Микаэле приходилось держать в ежовых рукавицах несколько помпезных заведений. – Вышвырни, – устало повторила она, опустив голову к документам. Текст и цифры уже плыли перед глазами, но работа не могла рассосаться сама собой. – Вообще не понимаю, зачем ты пришел ко мне с этим вопросом.

– Это не простые гости, мисс Айрес.

– Да хоть сам Господь Бог. У меня и так много работы. А если я начну принимать страждущих, то мы обанкротимся. – Микаэла на мгновение подняла глаза.

Грегор выглядел сконфуженным. Видимо, он и сам понимал, насколько абсурдным казалась просьба посетителей казино. Но… что-то во взгляде охранника говорило Микаэле послушать его чуть внимательнее, чем она хотела бы.

– Да и боюсь, что связаться с мистером Беллафонте и обсудить дизайн отеля у наших гостей не получится. – Им бы пришлось спуститься в самые недра ада, чтобы навестить бывшего владельца этого казино.

– Мистер Фостер сообщил, что хотел бы встретиться не только для высказывания недовольства. – Грегор старался не смотреть на Микаэлу, в то время как она испепеляла его взглядом. – Упомянул о возможном сотрудничестве и…

– Как, ты сказал, его зовут?

– Мистер Майкл Фостер, мисс Айрес. – Еще немного – и Грегор начнет пищать подобно мыши. Тихо, но действуя на нервы.

Микаэла почувствовала, как краска сошла с ее лица и стало тяжело дышать. Майкл Фостер. Майкл. Ее первая подростковая любовь. И у этих чувств срок годности должен был закончиться уже давно. Только вот сам Майкл, кажется, об этом не знал, продолжая мелькать в жизни Микаэлы.

Около года назад она впервые услышала о нем спустя все это время. Социальные сети так и пестрели заголовками об открытии нового казино, владельцем которого являлся молодой завидный холостяк. Микаэле приходилось буквально отбиваться от сотен фотографий Майкла и его очередной пассии, которые так и всплывали перед глазами.

Хотела ли Микаэла встретиться с ним?

Однозначного ответа она бы не смогла дать до сегодняшнего дня.

– Приведи их ко мне.

Это была самая роковая ошибка в жизни Микаэлы. Когда Грегор только упомянул о желающих ее видеть клиентах, она ожидала увидеть пьяных «синих воротничков», весь год копивших на дня три кутежа, мексиканцев, притворяющихся туристами и надеющихся сорвать куш, чтобы больше никогда не возвращаться домой, или пожилую чету, проживавшую свою лучшую жизнь. Вместо этого в ее ушах до сих пор скрежетало имя Майкла Фостера.

Микаэла с опаской и настороженностью смотрела на дверь. Она бы никогда и не подумала, что будет со страхом ждать этой встречи.

Грегор впустил в кабинет претенциозно одетую пару. Казалось, что они вот-вот собирались сыграть, кхм, свадьбу прямо на одном из игральных столов. Юная особа обвивала руку своего кавалера, облизывая того взглядом. Его она отпустила бы разве что после смерти. И хотя девушка выглядела вульгарно, клочок ткани на ее теле, который, вероятно, должен был служить платьем, стоил явно недешево.

Только Микаэлу волновала не девица, а ее спутник, льдисто-голубые глаза которого окунули ее в Атлантический океан, омывавший тот злосчастный берег Португалии. И было удачей, что в это самое мгновение Микаэла сидела за столом, ведь ничто бы не спасло ее репутацию от падения на пол. Он изменился настолько, что в нем нельзя было узнать того самого загорелого юношу. Перед Микаэлой стояла взрослая версия самых ее смелых мечтаний.

И, судя по лицу Майкла, попытки подшутить над владельцем заведения привели его в один из потаенных кошмаров. Голубые глаза, которые когда-то выражали тепло чувств, смотрели на Микаэлу с немым изумлением. Словно он не знал, что именно Микаэла владела зданием, которое он обозвал безвкусным. Но не мог же Майкл вообще не знать, что рано или поздно все равно пересекся бы с ней в Лас-Вегасе? Или мог?

Этот вопрос вылетел из мыслей Микаэлы так же быстро, как он там и появился. Вслед за первым шоком от встречи пришло понимание, что именно этот ругару являлся тем, с кем Микаэла должна была провести всю свою жизнь. Ментальное окольцовывание, как его называла Лорелай, настигло обоих так же стремительно, как неминуемое финиширование болида «Формулы‑1». Именно этот мужчина был причиной ее выцветших волос, он был тем, кого Микаэла ждала, когда ей исполнилось восемнадцать.

Давно, казалось бы, в прошлой жизни, будучи наивной девушкой, которую насильно выдали замуж, она считала, что только истинная пара смогла бы избавить от мучений, выпавших на ее долю. И каково же было удивление Микаэлы, когда, оказавшись перед Майклом, вся ее жизнь то ли рушилась на мелкие осколки, то ли вновь собиралась в цельную картину. Только сейчас, находясь в нескольких шагах от него, она понимала, что то лето в Португалии могло изменить всю ее жизнь. И если бы Майкл задержался рядом до ее совершеннолетия, она бы сразу все поняла. Упущенная возможность била под дых лучше бейсбольной биты.

А вселенная была жестока, раз позволила истинной паре найти друг друга через много лет после того, как им исполнилось по восемнадцать. Но Майкл… Он же… он должен был чувствовать притяжение, которое возникало между нареченными партнерами по достижении восемнадцати лет!

Как же получилось, что после столь судьбоносной встречи Микаэла была выдана замуж, а Майкл пропал из ее жизни? Ответ на этот вопрос она уже и не надеялась получить.

Шок был чисто человеческим состоянием, которое внутренняя волчица и не пыталась перенимать. Все ее внимание было приковано к девушке, змеей вившейся около Майкла. Само нахождение ее пары в обществе другой женщины вызывало у зверя гнев, который мог стать причиной крупных неприятностей. Но Майкл, явно пребывая в таком же коматозном состоянии, как и Микаэла, позабыл убрать свою чертову ладонь с талии незнакомки. И его жест расценивался волчицей, да и Микаэлой, как суицидальный поступок. Нужно быть победителем конкурса умственно отсталых, чтобы продолжать проявлять интерес к посторонним девушкам, находясь в одной комнате с истинной парой.

– Новый цвет волос?

Да, он действительно задал этот вопрос после взаимного обмена красноречивыми взглядами.

Микаэла, держась за неизвестно откуда взявшееся хладнокровие, встала из-за стола. В мозгу билась лишь одна навязчивая мысль: ей очень хотелось разбить вазу, которая стояла у входа, о голову светловолосой и наивно хлопающей глазками девушки. Но вместо этого Микаэла обошла пару стороной и закрыла за ними дверь кабинета.

– Да. Называется «мой истинный – кобель, который спит с каждой встречной». Да и белый цвет сейчас в моде. – Микаэла театрально поправила волосы, неотрывно наблюдая за тем, как быстро менялись эмоции на лице незнакомки.

– Милый, не объяснишь, что тут происходит? – Девушка была фералом. Видимо, думала, что интрижка с ругару, пусть и укушенным, поднимет ее в глазах собратьев. Такая же наивная, как и все, кто пытался выбить себе статус через постель. Это было повсеместно не только среди оборотней, но и людей. Круговорот заносчивости и предвзятости в природе.

Вместо того чтобы продолжать разговор, хотелось уйти из кабинета, но Микаэла встала напротив гостей. Майкл выглядел таким же непонимающим, как и несколько минут назад. Если бы это было возможно, Микаэла услышала бы, как шестеренки заработали в голове ее давнишней влюбленности.

– Мисс, прискорбно это сообщать, но ваш кавалер за последние десять лет собрал достойный послужной список. Не будьте его очередной победой.

Девушка хоть и казалась глупой, но таковой все же не являлась, что очень быстро отразилось на ее окаменевшем лице. Впрочем, намеки Микаэлы вместе с цветом волос говорили за себя. Ферал изменилась в лице, залепила мистеру Фостеру знатную пощечину и скрылась за дверью.

– Извини, не собиралась тебе портить вечер.

– Всегда было интересно, каково это, найти свою пару. – Эту улыбку Микаэла никогда не забывала, да и не смогла бы забыть, даже если бы сильно захотела. А теперь уж точно не забудет. Широкая и такая искренняя, с очаровательной ямочкой на щеке. – Жаль, что я не понял раньше.

Микаэла вернулась к своему столу, чтобы нажать на кнопку вызова на телефоне:

– Грегор, я ухожу. Проводи мистера Фостера к выходу из отеля. – Единственное, что пришло Микаэле в голову в тот злосчастный момент, было сбежать. От него. От себя. И своих внезапно проснувшихся чувств. Микаэла повернулась к Майклу: – Ты не мог не понять.

Она не верила, что сможет просто уйти от него, даже ни разу не обернувшись. Но да, у нее вышло. Майкл остался позади, а Микаэла, дрожа всем телом, спускалась на лифте.

*Настоящее время*

Теперь Микаэла сидела в своем пентхаусе, обернутая в простыни, и смотрела на кольцо, что заискивающе блестело на ее пальце. Когда все успело из «убежать от него как можно дальше» превратиться в «напиться, пожениться и провести с ним ночь»? Это больше походило на сюжет мелодрамы, но никак не соответствовало канонам жизни Микаэлы Айрес. Уж точно не сейчас. Когда она успела так накосячить? Оставалось лишь тяжело вздохнуть и начать думать о том, как все расхлебывать.

– Джо, извини, что так рано.

Зачесав волосы назад, Микаэла откинулась на спинку кресла. В кабинете когда-то успело стать жарко. Сбросив простынь и ступая босиком по деревянному полу, Микаэла вернулась в разгромленную спальню. Тихий отчаянный стон слетел с ее губ, когда она наконец поняла, что кругом стоял душистый и несравненный запах давно знакомого ей ругару. Связь с мозгом прервалась всего на пару секунд, но даже этого оказалось достаточно, чтобы окунуться в воспоминания.

Вернуться обратно было равносильно возведению пирамид: практически невозможно и за гранью понимания.

– Ничего страшного, маленькая мисс, – усмехнулся Джо на том конце трубки.

Он все еще любил подтрунивать над Микаэлой, хоть ей и было уже далеко не двадцать лет. Джо не менялся. Микаэла ностальгически улыбнулась его словам.

– Свяжись с мистером Фостером. Все встречи на сегодня я отменяю, пусть Майкл зайдет ко мне в главный офис, есть несколько вещей, которые я хотела бы обсудить с ним в деловой обстановке.

Неторопливо заходя в гардеробную, Микаэла с облегчением осмотрелась. Сюда не залетело ни смерчей, ни лап хаоса. Каждая вещь висела на своем месте. Да, так и должно быть. До появления Майкла в голове и душе Микаэлы царил точно такой же порядок. А теперь ее душевное состояние описывал хаос, который ждал в спальне.

– Микаэла, я, возможно, лезу не в свое дело… – Очередная усмешка телохранителя прекрасно давала понять, о чем он собирался поговорить.

В отличие от большинства Джо был приверженцем чувств, а не правил, поэтому десять лет назад именно он прикрывал неугомонные задницы двух ругару, которые частенько ускользали от семейства Айрес. Так что Микаэла прекрасно понимала, что ее телохранитель, скорее всего, выдаст очередной совет, к которому стоило бы прислушаться. Она неосознанно подняла левую руку. Кольцо по-прежнему сверкало на безымянном пальце, даже не пытаясь растаять и подтвердить, что их свадьба была просто сном.

– Мое пьяное лицо уже красуется на обложках всех таблоидов, да?

Тяжело вздохнув, Микаэла представила реакцию родителей. За последние годы их отношения ни на градус не потеплели. С мамой стало только хуже. Она считала своим долгом при любой возможности напоминать старшей дочери о ее никчемности. Микаэла преуспела в бизнесе? Пф, для Адалинд Айрес это ничего не значило.

«Ты даже мужа не смогла удержать. Он сбежал от тебя к самой Смерти» – любимая фраза матушки, которую она произносила с особым ядом в голосе.

– Это очень плохо, – добавила Микаэла.

– На снимках ты выглядишь счастливой. Я это хотел сказать, а не то, что ты подумала, – вместо очередных советов и нравоучений произнес Джо. – И половина Лас-Вегаса уже считает вас самой красивой супружеской парой города.

– Это все ошибка! – Схватив первый попавшийся строгий костюм, Микаэла вернулась в спальню. – Наши отношения были пресечены еще десять лет назад. Сомневаюсь, что за это время отец поменял мнение насчет обращенных ругару. Он их терпеть не может. Впрочем, моя прекрасная семья в любом случае выдала бы меня замуж за Адама. По их мнению, он являлся джентльменом, который должен был сделать из меня хорошую жену.

– Но вместо этого оказался последним подонком, – поддакнул Джо. Он один из немногих знал всю историю «счастливой» и чрезмерно долгой, по меркам Микаэлы, семейной жизни. Пусть она и смогла рассказать обо всем волколаку уже после получения статуса вдовы, Джо не мог не заметить, насколько сильно брак изменил Микаэлу, когда он вернулся на пост ее телохранителя.

– Ты бы точно этого не допустил, – грустно усмехнулась Микаэла, отшвыривая носком отлетевшую от статуэтки голову.

– Поэтому он меня и уволил. – Недовольный рык с того конца телефонного разговора уже не вызывал в Микаэле страха. Чужая агрессия казалась не такой пугающей, как еще года полтора назад. Скорее, она просто напрягала и заставляла мысли двигаться чуть быстрее и хаотичнее.

– Это уже в прошлом.

Она видела, как рассказы о ее семейной жизни разбивали чувствительное волчье сердце Джо.

– Собирайся на встречу со своим новым мужем, я ему сейчас позвоню.

Положив трубку и закрыв глаза, Микаэла мечтала забыть обо всем, что происходило вокруг. И дело было далеко не во встрече с Майклом, которая свалилась на нее подобно наковальне с высоты пятидесятого этажа, а в чувствах, разрастающихся в ее груди. Чувствах, оживлявших давно высушенных мертвых бабочек.

Нужно было собраться.

Заставить себя встать, пройти мимо погрома и продолжить разбираться в той каше, которую Микаэла успела заварить.

Город Грехов встретил ее привычной дневной тишиной. Туристы отсыпались в номерах, чтобы уже вечером продолжить тратить деньги и окунаться в атмосферу азартного безумия, а вывески, пестревшие огнями, понуро тускнели под прямыми лучами солнца.

Жара едва не вплавила Микаэлу в асфальт, пока она добежала от отеля до автомобиля. За одно это хотелось вернуться в дождливый и прохладный Лондон. Но чувство ответственности все же выигрывало у желания слинять из греховного ада.

Стоило только Микаэле выйти из стеклянных дверей, как по обе стороны от нее выросли силуэты двух телохранителей. Довольная физиономия Джо освещала Лас-Вегас получше неоновых вывесок.

– Ты можешь обманывать журналистов, но я женат на своей истинной уже лет тридцать и могу отличить нежеланный брак от желанного, – кинул Джо, посмотрев на Микаэлу самым убедительным взглядом. – Будь вы оба волколаками, а не изнеженными ругару, инстинкты взяли бы верх. Помнится, когда я встретил Марту, мы не выходили на связь с окружающим миром несколько дней, предоставленные только друг другу. Она оказалась горячей штучкой. – Джо задорно пихнул Микаэлу в плечо и подмигнул перед тем, как она залезла в прохладу автомобиля. Внутри работал кондиционер, который был единственным спасением в печке под названием Лас-Вегас.

– Животное, – со слабой усмешкой на губах хмыкнула Микаэла. Пристегнувшись, Микаэла обратила внимание на молодого волколака, который сел на пассажирское место рядом с водителем: – Ник, ты сегодня сам на себя не похож. Что-то случилось?

Ответом послужила новая прядь выцветших волос, которую Микаэла заметила на затылке Николаса. Для них, в отличие от ругару или тем более фералов, измены истинной половинки воспринимались острее. Звериная половина чувствовала себя изолированной от нареченного судьбой.

Но, несмотря на ленивую сущность внутренней волчицы, Микаэла не осталась в долгу перед своей парой. Ага, вышвырнула его к чертовой матери около часа назад. И не важно, что она ехала исправлять это недоразумение. Нет, Майкл не был недоразумением. Скорее катастрофой, которая метеоритом уничтожила спокойный мирок Микаэлы.

Николас, который выглядел коматозником, даже не обратил внимания на вопрос. Он был как будто не с ними. Вероятно, Джо пытался заставить своего товарища остаться дома, но тот отказался, ставя свою работу выше личных неурядиц. В этом была извечная проблема Николаса. Тихо вздохнув, Микаэла положила ладонь на его плечо. Телохранитель вздрогнул и обернулся. Взгляд его был настолько загнанным и пустым, что у Микаэлы по коже побежали мурашки.

– Все в порядке, мисс Айрес, – натянуто улыбнулся Ник.

Видит она, как у него все в порядке. Николас обращался к Микаэле так официально только в том случае, если все летело в тартарары.

– Можешь взять выходной. Я буду весь день в офисе, так что Джо и один справится. Да и в отеле полно охраны. – Или парочку дней, иначе в таком состоянии он не то что работать не сможет, а загонит себя в могилу. – Мне бы тоже не помешал выходной, – пробубнила Микаэла себе под нос и тяжело вздохнула.

Снова хлопнула дверь, сообщая о том, что Николас принял предложение ругару. Микаэла представляла, как волколак, понурив плечи, плелся обратно в отель, чтобы немного похандрить или выпустить своего волка на одном из этажей, где умелые архитекторы возвели для оборотней самые настоящие миниатюрные лесные массивы.

Иногда и сама Микаэла ими пользовалась, когда волчица требовала капельку положенной ей свободы.

Машина тронулась с места почти так же стремительно, как и ум Микаэлы сегодняшним утром. Она до сих пор считала, что окончательно и бесповоротно тронулась умом.

Пейзажи немноголюдных улочек города напоминали ей те долгие годы одиночества, когда она даже не думала о возможности увидеть злосчастный свет в конце туннеля. Джо косо посмотрел на нее, но промолчал.

По приезде в отель Микаэлу сразу же поймала Игритт – молоденькая девушка-ферал, которая уже года три работала ее ассистенткой. Приятная и умная, она схватывала все на лету, в том числе и не всегда здравые идеи Микаэлы. Последний пункт можно было подчеркнуть красным… трижды. Потому что иногда Микаэла не понимала саму себя. Как, например, сейчас. Она была готова поклясться, что одновременно жаждала встречи с Майклом и страшилась ее настолько, что дно живота тянул камень тревоги и отчаяния. Микаэла была ненормальной по всем пунктам и знала об этом.

– Поздравляю вас с замужеством! – При взгляде на Игритт складывалось ощущение, что она радовалась замужеству мисс Айрес сильнее, чем сама Микаэла. – Ваш супруг ждет в кабинете.

Но непрекращающиеся попытки найти в папке какую-то бумажку говорили Микаэле о том, что ассистентка хотела сказать что-то еще. И это «что-то еще» ей не понравится, на это она была готова поставить все свое состояние.

– Мисс Руссо просила забронировать президентский люкс. Она будет не одна.

Бинго! Микаэла оказалась права в предположениях.

Глаз начал дергаться только от одного упоминания старой неврастенической карги. Мечтательная улыбка тут же сменилась на угрюмо сдвинутые на переносице брови. Возникло желание кого-нибудь укусить, чтобы выместить бурлящую внутри злость. Никто не любил те дни, когда приезжала мисс Руссо. Эта семидесятилетняя старуха, которая хоть и выглядела на тридцать, но вела себя на все сто двадцать, знатно пила кровушку во время каждого визита, словно была не ругару, а чертовым вампиром.

Впрочем… именно так выглядели оборотни, которые провели всю жизнь одни, не найдя истинную пару. Мерзкие, ворчливые и всем недовольные. А мисс Руссо со своей природной заносчивостью и тонкой аристократической натурой становилась самой настоящей занозой в заднице для Микаэлы и всех сотрудников отеля. Если бы такое было возможно, Микаэла заставила бы службу безопасности организовать в своем кабинете тревожную кнопку, на которой большими буквами было бы написано имя мерзкой бабки.

– Скажи ей, что люкс занят, – потерев переносицу, предложила Микаэла. – В Вегасе много отелей! Почему она достает только нас?

Микаэла взяла из рук Игритт протянутую папку. Очередной отчет, который можно просмотреть позже, если разговор с Майклом не выйдет из-под контроля.

Продолжая ругать проклятую старуху, Микаэла вошла в кабинет. По тому, как хмурилась и поджимала губы Игритт, было заметно, что между ней и Микаэлой установилось согласие. Что уж говорить, если бы не рамки вежливости, Микаэла сама была готова в чистейшей дружелюбной манере покрыть мисс Руссо отборным матом. Микаэла и Игритт тяжело вздыхали в унисон.

– Прости, тебе придется подождать, – бросила Микаэла Майклу.

Она заметила, с каким удобством устроился ее новоиспеченный муженек в кресле напротив панорамных окон. Он был похож на человека, который откопал в своем заднем дворе сундук с сокровищами. Этакий пират после удачного абордажа. И его ленивая улыбка прекрасно вписывалась в этот образ.

– Конечно-конечно, – проговорил он, но взгляда не отвел, продолжая наблюдать не только за Микаэлой, но и Игритт, которая, кажется, от этого смущалась и терялась.

– Хватит пялиться, – возвращаясь к документам, хмыкнула Микаэла.

Она могла поклясться, что услышала смешок Майкла. Он стал другим. Но в то же время оставался прежним мальчишкой, который далеко не один раз снимал Микаэлу с балкона, а потом рычал на нее за неосторожность.

– Я имею полное право смотреть на свою пару, – пожал плечами Майкл, и ничто не смогло бы стереть его улыбку с очаровательной ямочкой на щеке. Даже если бы в кабинет ворвался Фредди Крюгер.

– Как хочешь.

Микаэла перевела взгляд на Игритт, которая явно мечтала поскорее уйти и не знала, куда себя деть: то переступала с ноги на ногу, то перекладывала рабочий планшет из одной руки в другую. Да и сама Микаэла чувствовала, что что-то было не так. Настолько не так, что ей самой хотелось выпрыгнуть из окна. Атмосфера была слишком… наэлектризованной.

– Что насчет мисс Руссо? Мы можем ей соврать.

– Она настаивает, мисс Айрес, – нервно переведя взгляд на Фостера, проговорила Игритт задрожавшим голосом. – Боюсь, она приедет даже в том случае, если мы откажем ей в бронировании номера. – Еще взгляд на Майкла, который по-хозяйски облюбовал кресло.

– Тогда пусть приезжает, у нас нет выбора. – Бизнес бывал той еще головной болью. Проблема состояла в треклятых людских упертости и бескомпромиссности. И еще немного – в похабстве некоторых личностей, любящих портить отдых другим постояльцам. – Ты свободна.

После того как за Игритт закрылась дверь, Микаэла, скрестив руки на груди, повернулась к мужу. И реакция внутреннего зверя разительно отличалась от той, что она ожидала. Волчица была настолько одержима волком, который сидел напротив, что еще немного, и начала бы пускать слюни и бесконтрольно вилять хвостом. Глупое животное. Глупое сердце.

– Ты не все мне сказала утром? – Никто не двигался, только вот… взгляды порой бывают красноречивее слов и действий. – Хочешь снова накричать на меня, а потом выгнать? – Ухмылка все никак не сходила с идеального лица Майкла. И от одной только этой улыбки каждая бабочка, которая продолжала арендовать площадь в уже пыльном разбитом теле, начинала хлопать крыльями, аплодируя.

От внимательного взгляда Микаэлы не ускользнуло аккуратное кольцо на его левой руке, которое, несомненно, шло в паре с тем, что было надето на ее собственный палец. Когда он успел их купить?! Этого Микаэла не помнила. Видимо, из-за выпитого вчера алкоголя. Не мог же он заранее знать о том, что в итоге они окажутся женаты. Или мог?..

– Мне вот интересно. – Микаэла нервно покрутила кольцо вокруг пальца. – Как так вышло, что мы встретились только сейчас? – Этот вопрос тревожил ее с самого утра, стоило только мыслям немного прийти в норму.

– Я не знал, что ты сменила фамилию, – пожал плечами он. – Когда изучал местный рынок, чтобы открыть бизнес, даже не подумал, что Микаэла Беллафонте и Микаэла Айрес – это один и тот же человек.

Микаэла хотела сказать, что это и были два разных человека. Той Микаэлы Айрес, которую знал Майкл, уже давно не существовало. Но вместо этого она грустно улыбнулась, отводя взгляд в сторону. Она-то знала, что Майкл был в Вегасе, но не пыталась с ним встретиться. Интересно, почему же… Возможно, из-за ее неуверенности в том, что в плотном графике Майкла найдется время для встречи со своей давней знакомой.

Да и, откровенно говоря, ей было стыдно. Не хотелось смотреть в глаза Майкла после того, как она без единого слова прощания просто уехала из Португалии.

– Если бы я могла, я… не меняла бы фамилию.

Впрочем, она бы согласилась взять фамилию Майкла, если бы он предложил это сделать лет так десять назад. Захотелось почувствовать себя словно в пьесе Шекспира, где Ромео и Джульетта тайно ото всех поженились. Не хотелось разве что умереть почти сразу после этого знаменательного события.

– На фотографиях ты выглядела немного…

– Не стесняйся в выражениях.

– Измученной? – Он явно подбирал слова, чтобы не обидеть Микаэлу. – Немного потрепанной? И, несомненно, возбуждающей… – уголок губ Майкла дернулся в улыбке, – воображение.

Микаэла видела себя в зеркало каждое утро, так что могла поверить, что Майкл просто-напросто не узнал ее. Таких совпадений просто не бывает.

– Что же тебе помешало оказаться в моем кабинете раньше?

– Смена твоей фамилии. – От былого веселья в голосе Майкла не осталось и следа. Микаэла заметила, как быстро сгущались тучи в его глазах.

– Что ж, тогда, – Микаэла достала из ящика стола тонкое золотое кольцо, – ты знаешь, что это такое.

Аккуратное украшение со звоном опустилось на угол стола. Так, чтобы Фостер смог его разглядеть. Понимание промелькнуло в голубых глазах с быстротой молнии. Он явно стал осознавать весь масштаб пропасти, которая пролегла между ним и Микаэлой за прожитые врозь десять лет.

– На сегодняшний день я являюсь вдовствующей миссис Беллафонте. Причина смены фамилии мертва.

– Кто его убил?

– Хотелось бы сказать, что я. Но грузовик справился лучше. – Небрежно кинув кольцо обратно, Микаэла закрыла ящик. Стоило его уже давно выбросить. Точно так же, как и воспоминания о семи ужасных годах совместной с Адамом жизни. – Все по законам аристократии: подвернулась удачная партия, и старшую дочь выгодно выдали замуж, не спросив ее желания. Ты видел его. Во время последней с тобой встречи в конце лета. Ты еще тогда решил проводить меня до дома.

– Тот тип в поло мерзкого цвета?

Гримаса недовольства все-таки появилась на лице Майкла, и Микаэла кивнула. Сама того не замечая, она начала крутить кольцо на пальце: то ли нервы взыграли, то ли прошлое снова забралось ей в голову. Она больше не чувствовала себя беззаботной и собранной. Каждый раз, когда она смотрела в зеркало, в серых глазах читалась растерянность. И ей это не нравилось. Хотя бы в этом вопросе они с Майклом были солидарны, ведь в его взгляде она разглядела нервозность и удивление. Он явно не ожидал увидеть ее такой.

– Ты могла просто сбежать. – Хватило секунды, чтобы заметить отблеск волка в глазах Майкла.

– А ты мог сказать, что мы нареченные. Ведь ты уже тогда все знал!

Голос ее предал. Микаэла сохраняла мнимое спокойствие, но слова, слетающие с губ, дрожали. Честно говоря, хотелось кинуть что-нибудь в голову Фостера. Он должен был понять, насколько больно ей сделал.

– Если ты не забыла, то на тот момент я ничего не понимал о мире, в который меня посвятили! И совершенно не знал, чем вызвана тяга к тебе.

Майкл медленно поднялся со своего места и подошел к столу Микаэлы, продолжавшей сидеть, несмотря на желание снова убежать. С каждым шагом Майкла ее инстинкты кричали лишь сильнее. Когда Майкл осторожно прикоснулся кончиками пальцев к ее щеке, Микаэла замерла, словно несчастная мышка под взглядом змеи.

– Но ты же узнал об этом не вчера, Майкл. – Через силу и вопреки желанию внутренней волчицы Микаэла отвернулась от него и встала. Теперь их разделяло кресло. – Мог найти меня, сказать обо всем. – Ее нервное хождение по кабинету напоминало метание зверя, запертого в слишком маленькой клетке. – Но вместо этого ты продолжал спать с каждой встречной. – Сказать, что Микаэла была рассержена, – ничего не сказать. Сейчас она напоминала себя прежнюю: взрывную, прямолинейную и временами грубую. – На свое восемнадцатилетие я проснулась с двумя белыми прядями на голове. Устроил себе рандеву с двумя красотками? Поздравляю.

Нет, она не истерила. Она делилась тем, с чем ей пришлось жить после расставания с Майклом. Спокойный и тихий голос пугал даже ее саму. Но внутри кипела лава, которая затапливала каждый уголок обиженной души и сжигала заживо порхавших там бабочек.

– Мика. – От того, как он произнес ее имя, по всему телу побежали мурашки. Словно из другой жизни, где не было места взрослым проблемам. – Если бы я мог, я бы вернул все назад.

– Но уже поздно. Поздно думать о том, что могло быть иначе. – От усталости опускались руки. – Нам с тобой далеко не восемнадцать, и мы оба понимаем, что как раньше не будет никогда. Я не выгоняю тебя, не кричу, как ты думал. Прошу лишь дать мне время.

– Для чего?

– Чтобы дать себе понять, что брак – это не что-то, придуманное в преисподней. Адам не был святым, и я не хочу о нем вспоминать. Пусть остается там, где ему положено, – в могиле с червями.

Скелеты, что хранились в тяжелом платяном шкафу, стучали и грозили выскочить наружу. Микаэла не хотела думать об этом, не хотела даже одним пальчиком притрагиваться к тому мусору, который давно выбросила в контейнер для стекла. Но картинки прошлого сами собой лезли в голову.

И поток мыслей настолько унес Микаэлу прочь, что она не заметила, что Майкл покинул кабинет. Лишь она, пустой офис и самые ужасные годы ее жизни.