Клубничное искушение для майора Зубова

Глава 7 Зубов. Обухом по башке

Знаете, что такое обух? Это такая рукоятка оружия. Обычно топора. Обухом бьют, если хотят оглушить, а не убить. Но тут тоже не гарантия. Бывает, черепушка хрупкая. Или удар сильный.

Вот, как сейчас, например.

Стою, как дурак, как пес, которого выгнали на лютый мороз из теплого дома. И жду милости. Правды.

Хотя, я ее знаю уже, правду эту.

И давно. С полудня, примерно.

Вот как дал себе труд посмотреть возраст дочери Клубнички и сопоставить с нашими отношениями… Недо-отношениями… Кто-то назовет потрахушками. И гарантированно получит от меня в лоб.

Короче говоря, я просмотрел ее анкету, сопоставил… И получил обухом по башке.

Уже второй раз за день, кстати.

Первый раз – аккурат утречком, когда увидел переминающуюся с ноги на ногу, невероятно знакомую, просто до слюноотделения знакомую фигурку… И где? Как раз там, где вообще не ожидал.

Шел, привычно твердо ставя шаг, печатая, так же привычно сохранял невозмутимое выражение лица. А внутри все замерло. Она? Нет? Пусть не она! Сука, пусть не она!

Она.

Стояла, смотрела на меня расширенными глазами-омутами бездонными, в которых утонуть – раз плюнуть, уж мне-то можете поверить! Нырял. Тонул. Так и не выплыл, походу.

И в глазах этих сначала шок, неверие, потом… Узнавание! Узнавание! Губки пухлые, которые я вспоминал до сих пор периодически, раскрылись, и в секунду ошпарила мысль, что сейчас она… Поздоровается. Или… Обнимет? Или просто что-то скажет, как-то выдаст меня…

Но нет.

Молчала, смотрела на меня… Жадно так, что, кажется, Серегин все понял. Ну, или не понял. Он вообще не особо умный парень. Только за фактуру и держал его на воротах.

Клубничка – молодец, ни пол слова о том, что прежде знакомы были.

А по глазам понятно, что в шоке.

Смотрела так, будто привидение увидела.

В принципе, так оно и было.

Из ее города мы с гребанной белобрысой проблемой, за которую я тогда отвечал головой, свалили с шумом и фанфарами.

Устроили типа покушение, чтоб запудрить мозги людям из Москвы.

Может, она видела репортаж… Может, даже поплакала?

В любом случае, я не обещал ей ничего. С самого начала не обещал. И потом – не собирался.

И вот сегодня утром, стоя перед ней, разглядывая ее не менее жадно, чем она меня, я думал о том, что судьба все-таки – сука редкостная.

Особенно, ко мне.

Ну вот зачем она сейчас так со мной? Я же только-только…

С Клубничкой надо было поговорить, и потому я и утащил ее под лестницу, где камеры не добивали.

Ну и поговорил… Так поговорил, что при одном лишь воспоминании в штанах тесно.

И стыдно, если честно.

Потому что не в том я уже возрасте, чтоб так сносило башню.

Мне вообще всего только раз сносило.

Как раз с ней. При прошлой нашей встрече.

Вот как ароматом клубничным в голову шибануло, так и снесло ее к херам. Забыл про задание, про объект охраны – белобрысую стерву, вымотавшую все нервы за полтора года… Увлекся, угрелся.

Свихнулся.

Ну и поплатился потом, чего уж. Объект охраны, оставленная всего на пару дней без внимания, моментально нашла себе защитника, да еще и не одного! И напоролась на снайпера. Хорошо, что все обошлось, и в итоге сложилось правильно. В нашу пользу сложилось.

Но сам факт!

И мой профессиональный проеб!

А все почему? А потому что бес в ребро бьет не только к сорокету у мужиков. Бес в ребро бьет, когда на пути нормального, самодостаточного человека встречается вот такое клубничное безобразие. Клубничная беда. Сносит голову, заволакивает мозг кайфом. И невозможно вырваться, слишком сладко. Так, как никогда в жизни.

Она никем не тронутая была, моя Клубничка. И сама пришла. Сама захотела. Не сказать, что я не сопротивлялся. Сопротивлялся до последнего. Но покажите мне того, кто мог бы отказать такой?

Она пришла… Юбка короткая, ноги длиннющие, гладкие такие, волосы распущенные, волной. Запах, с ног сбивающий. И шепот, такой правильный, с такими словами, которые любому мужику будут сладкими… А, учитывая, что у меня на нее каменно стояло уже несколько дней… Может, святой бы и удержался. Но я не святой.

Ну а потом… Мало что помню. Кайф невероятный, кожу нежную под пальцами, дрожь, шепот лихорадочный. Трусики розовые. Невинные такие.

Ну что тут скажешь? Пиздец мне настал тогда. Полный и окончательный.

И вот сегодня утром все эти картины в голове как появились, так и опять обосновались там прочно. Уже привычно задуривая голову.

Под лестницей я с ней поговорить нормально не смог. Очень сильно хотел трахнуть потому что. Настолько, что себя еле удержал. И видел, главное, что, стоит чуть-чуть нажать… И она согласится. И опять будет марево розовое, клубничное, сладкое до безумия…

А затем одному клиническому идиоту придет пиздец.

Очередной, мать его.

И опять из-за нее.

А этот идиот, между прочим, из прошлого-то еле выплыл.

Потому что в тот раз, несмотря на то, что объект осталась жива и работа моя завершилась вполне удовлетворительно, начальство мое, генерал Савин, за потерю бдительности и мощный проеб с несанкционированным и вынужденным привлечением гражданских лиц к секретной операции, жестко поимел меня в такие места, о которых я и не подозревал даже.

И отправил приходить в себя в одну приятную, а, главное, дружественную южную страну, с пустынями, ядовитыми змеями, скорпионами и приятным во всех отношениях населением, воспринимающим любого белого, как глиняную копилку, набитую баксами. Надо только потрясти, как следует.

Там я весело и плодотворно провел три года своей жизни. И, что характерно, умудрился даже справить героическую нужду, когда нашего посла все-таки решили прихватить местные. Я им выразил решительный протест, а тела потом в песок закопал. И четыре дня выбирался с этим гребанным послом на закорках из пустыни. И не надо спрашивать меня, что мы там жрали и пили.

После этого генерал мне милостиво разрешил вернуться в страну, дал звание, потому что на этом спасенный посол настоял. Хороший мужик оказался. Тяжелый только, как скот.

Но выбил мне благодарность от имени страны за спасение особо ценного кадра.

Надо было видеть, с какой рожей Савин мне подписывал приказ о присвоении очередного звания…

И вот теперь у меня новое задание, хорошее! Это тоже посол бывший постарался. Он теперь МИДе крутая шишка. Удачно я все-таки его спас.

Так вот, спасенный мной мужик настоял, чтоб меня в Москве оставили.

Савин, конечно, поорал, выспросил под полиграфом и сывороткой, чего я там ему такого наплел, что прожженный политик таким добрым стал. Но ничего нового не узнал. Бывают просто нормальные люди, которые помнят добро. Генералу не понять.

Это дело должно было стать определяющим. Это не мое слово, чтоб вы понимали. Это генерал так ругался.

Определяющее, сказал, задание. После него будет приниматься решение.

Я привычно кивнул и поперся работать.

Какое решение, кто его будет принимать и куда меня определять… Да хер его знает. От них никогда ничего в простоте не получишь.

А мне, по сути, и не надо ничего.

Я – простой пес на службе государевой. Привык к этому, ничего другого не видел, да и не особо хочу видеть. Все устраивает, все нравится.

Кроме вот таких моментов… Когда жутко хочется Клубничку. А не укусишь…