Клятва Смерти (СИ)

25. Война за душу

Они двинулись в путь и прошли ещё полтора дня. Земля так и не встретила их лесами и сочными полями. Был ручей, грязный, но Кон умел чистить воду, потому запасы воды были пополнены.

К вечеру второго дня произошло невиданное. Когда все отдыхали у нового костра, готовили лежанки и тихо переговаривались, Зед заметил впереди кого-то. Эта высокая темная фигура, сильно сгорбленная и хромая, двигалась на них. Зед тут же обнажил клинки, а Кон выставил ружье вперёд. Раздался крик:

‒ Стой! Кто ты?!

Фигура остановилась.

‒ Что за?.. ‒ послышался голос Саза позади, и его же голос, но уже от неизвестной фигуры:

‒ Кон, я сейчас не в том настроении, чтобы ты выставлял на меня пушку! Убери немедленно!

Он был далеко, потому звонкий, но раздраженный голос Сазгауса прошёлся эхом по мертвой долине. Все, как один, обернулись на их Сазгауса. Тот удивлённо бегал глазами по лицам друзей.

‒ У меня одного это видение? ‒ стоило только приобнять Миру, чтобы за свою спину спрятать от опасности, как неизвестный вновь крикнул:

‒ Убери от нее свои руки, иначе, клянусь, я сделаю с тобой то, что мои сородичи делают с врагами!

А Мира и сама попятилась от него. Всё-таки их двое, и один из них тот, что был на площади и убил старика, но который? Что, если все время рядом с ней был чужак? Но он говорил, как ее Саз, вел себя так же, клялся, что был не он на площади. А он никогда не врал ей!

‒ Не понимаю, ‒ пробормотала она, смотря то на одного, то на другого. Где правда?

‒ Их действительно двое? ‒ не понимал и Сайман. В принципе, как и все остальные. ‒ Ты — тот, что с площади? ‒ крикнул он фигуре вдалеке. Сай наивно предполагал, что тот скажет правду.

‒ Мира, иди к нам, ‒ осторожно позвал Зед, направляя один из клинков в сторону Сазгауса, который стоял рядом с ними. Пока они не поймут, что здесь происходит, лучше обоих держать в поле зрения, а то станет слишком поздно.

‒ Что? Постой, но это же Саз, ‒ воспротивилась она, но Зед ее перебил.

‒ Ага, и вон тот тоже. Можешь их отличить?

Она не могла, потому что второй был ещё далеко. Хотя она не поняла, что на площади был не Саз, что уж говорить про сейчас.

‒ Что, опять? ‒ распахнул глаза Сазгаус рядом, когда вся группа отошла и от него тоже. ‒ Вы… Вы опять?..

Ему опять не верят? Опять предают? И если первый раз было оправдано, то сейчас… Все это время, что он был с ними, неужели он не показал, что он настоящий? Сазгаус в надежде взглянул на Миру, ища в её лице поддержку.

‒ Что, значит, тебя и раньше почти раскусили? ‒ усмехнулся пришедший. Вот он подошел ближе, и в свете огня можно было наблюдать, как он ‒ точная копия, вот только более уставший, злее, но если он настоящий, то у него была на это причина. Мокрый ‒ может, бежал? Пытался их догнать? Или создан из той грязной реки каким-то существом?

‒ Ребята, почему?.. ‒ Но первый игнорировал подошедшего, ища взглядом поддержку в других. ‒ Мара, ну хоть ты! Мы с тобой хорошо друг друга понимаем, неужели…

‒ Мара, молчи, ‒ рыкнул Кон. Мара тут была самым слабым звеном, пусть лучше молчит.

‒ А ну иди сюда, копия, ‒ рычал подошедший, вынимая клинки. ‒ Ты мне сейчас заплатишь за дни, проведенные в подвале! Не верьте ему! ‒ крикнул Сазгаус уже группе. — Я настоящий! Он вырубил меня, когда я еще к кузнецу не успел подойти! В тот день, Кон, когда я пошел за твоим заказом.

‒ Это тогда, когда ты меня подставил и убил старика? ‒ зарычал в ответ Сазгаус, вынимая и свои клинки.

‒ Опусти оружие, ‒ предупредил Зед подошедшего, а потом и другого. ‒ Ты тоже.

Он был не настолько хорош, чтобы справиться сразу с двумя Сазгаусами. А чью сторону выбрать, он не знал. С тем, что стоял справа, они провели не один день в дороге. Он был ласков с Мирой, не считая маленькой перепалки, и в остальном тоже не вызывал подозрения. Второй же был зол, что вполне оправдано, если ему поверить. Хуже всего было то, что они вообще ничем не отличались друг от друга, и если начнется драка, то Зеду каким-то образом нужно будет обезвредить их обоих и не убить при этом.

‒ Есть идеи, как определить, кто из них кто? ‒ тихо спросил Сайман, переживая, что, если ничего не предпринять, то начнется резня.

‒ Мира может… ‒ Зед подумал, что можно было бы спросить жнеца в ней, но он не мог раскрыть его без одобрения. Если захочет, сам покажется, но помощь им явно не помешала бы в этом вопросе. Грот ведь не должна дать умереть одному из своих обещанных детей. Но до того придется решать вопрос самим. ‒ Спросить духов?

‒ На это нет времени, ‒ бросила Мира и, игнорируя попытки ее остановить, вышла вперёд и загородила собой обоих Сазов от Зеда. ‒ А ну успокоились оба, а то я скажу Кону наделать в вас лишних дырок!

Ну, крикнула она на них, и что дальше? Ее глаза метались от одного к другому и не могли найти различий. Кто из них настоящий, как понять? У них были только слова одного Сазгауса против слов другого. Какие вопросы нужно задавать, чтобы понять, кто настоящий?

‒ Мира, не лезь! ‒ рявкнул на неё Кон, схватил за руку и дернул обратно за спины Зеда и свою. Куда лезет, дура, еще и в своем положении? Тем более мечи никто не опустил. Оно и ясно. Ненастоящий Саз мог схватить кого-нибудь в заложники… опять. Он внимательно посмотрел на обоих, но они были неотличимы. Словно зеркало между ними стояло. ‒ Что делать?

‒ Ничего! ‒ сказал подошедший. Дай я с ним разберусь!

‒ Это я с тобой разберусь, подделка!

А что, если только внешность одинаковая? Кон крикнул пришедшему, так как в пути их Сазгаус уже доказывал знания:

‒ Как ты называешь Миру?

‒ Ты всерьез считаешь, что это большая тайна? ‒ спросил подошедшей, и только Кон хотел было обрадоваться, что ответа тот не знает, а значит, ненастоящий, как тот выпалил: ‒ Она — Птенчик, ты ‒ Ежик, Мара ‒ Овечка, а Сайман… Нет у него клички! Он трусливый девственник! — В обычном бы варианте, ясное дело, это звучало с улыбкой, как злая штука, но при нынешнем положении, произнесено жестоко.

‒ Мира, ‒ вдруг крикнул первый Сазгаус, ‒ путь к своему сердце лежит через четыре отверстия, помнишь?

‒ Помню! ‒ крикнула в ответ Мира и вновь попыталась вырваться из-за спин парней, но им на подмогу пришел Сайман, схватив ее.

Загвоздка была в том, что пароль они придумали уже после того, как объявилась копия. И если рядом с ней была подделка, то он не имел смысла. Она поверила ему, потому что он поклялся, что это не он убил старика, а Сазгаус никогда не врал. Но копия могла соврать.

‒ Саз, я не знаю, ‒ чуть ли не плача сказала Мира, повисая на руках Саймана от бессилия. Ей опять стало дурно. ‒ Я поверила тебе, потому что ты поклялся. И я по-прежнему не хочу в тебе сомневаться. Почему мне снова приходится проходить через это?!

‒ Если они одинаковы во всем, то уставший в проигрышной ситуации, ‒ спокойно рассуждал Зед, прикидывал, кто победит, если им правда дать разобраться между собой. Он все ещё рассчитывал на вмешательство свыше, хотя и сам уже порядком нервничал. Даже обернулся на Миру и спросил на своем языке, не хочет ли жнец помочь, но та только нахмурилась, не понимая ни слова.

‒ Ты ему еще не говорила? ‒ вдруг спросил Кон, повернувшись к Мире. Он знал, что будет лучше сейчас сделать. Копия никогда не почувствует того, что почувствует настоящий. Судя по непониманию, Мира ничего не рассказала настоящему Сазу, и Кон этим воспользовался, оборачиваясь обратно. ‒ Мира беременна от тебя, ‒ крикнул он в пустоту, несмотря ни на одного полукровку.

‒ Что?! ‒ вскрикнул один из Сазов.

‒ Мирочка? — ахнула Мара, а вот тот, кто пришел…

Он стоял. Он просто стоял, опустив руки с мечами и с распахнутыми глазами смотря на Миру. Он не выражал радости или счастья. Напротив, в его глазах была неуверенность. Даже какой-то испуг. А первый Саз, который был с ними все это время, вдруг бросил мечи и попытался подбежать к Мире, но не мог пробраться через толпу.

‒ Мира, это правда? Ты… Ты беременна? ‒ заулыбался он. ‒ Я… Я… Это же так здорово!

‒ Сайман, держи его! ‒ крикнул Кон, резко хватая руки Сазгауса и разворачивая его к ним спиной. У них была на это всего одна секунда, и Сайман не должен был медлить!

Кон не прогадал. Убийца и вор, не думающий о ребенке, не имеющий за плечами ничего, не будет так счастлив пополнению. По крайней мере, не в первые же секунды.

Раньше среагировал Зед и ударил по ногам Сазгауса, чтобы он упал на колени. И в тот же миг из земли проросли лианы, мгновенно связывая его по рукам и ногам. Даже вокруг шеи и рта обвились. Когда-то Сайман точно также обездвижил Зеда в своем саду.

Мира с ужасом наблюдала, как Зед занёс меч над Сазгаусом, но даже крикнуть не могла, чтобы остановить их. Ноги Миры подкосились, а так как у нее больше не было опоры в виде Саймана, она просто упала. По щекам потекли слезы. Не так она хотела рассказать Сазу про свою беременность, не при всех и уж точно не вместе с подделкой.

Мира отвернулась, чтобы не видеть смерти Сазгауса, если его решат казнить на месте, и ее глаза встретились с тем другим. Он не был рад новости. А что, если он против ребенка? Если такая Мира ему больше не нужна? Положив руку на живот, она неотрывно смотрела на Саза, будто просила: «Скажи же что-нибудь!» Они ведь не ошиблись, он настоящий? Почему она до сих пор не могла понять? Копия была настолько хорошо сделана, что смогла обмануть даже ее сердце.

‒ Убьем его сразу, или у нас есть вопросы? ‒ спросил Зед, пристроив клинок на шее связанного Сазгауса. Лично ему было все равно, кто и зачем послал его к ним. У Грот только один враг, который мог знать про них и властвовал на этих землях ‒ Тали.

Но убить или допросить им не удастся. Как только копия поняла, что ее раскрыли, она взорвалась, превращаясь в клубы пыли, которые быстро развеяли изображение Сазгауса в пустоте. И лишь смех, женский, хитрый, громкий, раздался из густоты этой пыли. Зед правильно понял ‒ это был посланник Тали.

‒ Черт! ‒ рыкнул Кон. Но на всякий случай отошел и, расправив руки, заставил отойти и остальных. ‒ И как давно он был… ‒ Хотя, вспомнив о Сазе, настоящем, ответ пришел сам собой. Кон повернул голову в сторону их друга и, подойдя к опешившему Сазгаусу, потрепал за плечо, пытаясь его растормошить. ‒ Саз? Саз, ты как?

‒ Это правда? ‒ спросил он, но от Миры так и не оторвался.

‒ Прости, что ты узнал это так, но мне нужна была твоя истинная реакция. Пойдем, расскажешь, что случилось, и отдохнешь.

‒ Нет, погоди. ‒ Он убрал с себя руку друга и сделал пару шагов к Мире, но к ней плотно так и не приблизился. Он не знал, что ей сказать, оттого молчал. Просто смотрел и все, порой переводя взгляд на руку, что лежала на животе. ‒ Я… Мне нужно…

‒ Тебе нужно осмыслить все, ‒ ответил за друга Кон и кивнул головой. ‒ Я понимаю. ‒ И теперь уже не ему, а Мире он стал поддержкой. Подойдя к ней, он помог подняться, а после, приобняв, повел к костру. ‒ Пошли. Всем нам нужно отдохнуть.

Вечер провели в тишине. Мира все время сидела рядом с Коном как в воду опущенная, он еле заставил ее поесть. Ее терзали все те же сомнения по поводу ребенка, но теперь с удвоенной силой. Она ожидала чего угодно от Сазгауса, но не отсутствия реакции. И как ей понимать, рад он или против? А если против, что ей делать? В любом случае она не откажется от него, ведь этот ребенок от любимого человека, она уже всем сердцем любила его. Но с Сазом заговорить она так и не решилась, предоставляя ему возможность обдумать все самому.

На утро все выдвинулись в путь. Судя по карте они были уже совсем близко ‒ день, максимум два в пути. Шли весь день без остановки, хотя Мара теперь канючила за двоих, даже за троих.

‒ Эй, срок ещё не большой, мне не нужны остановки так часто, ‒ мягко предотвратила ссору Мира, видя, как Кон закипал. Ее тронула забота Мары, но она не хотела тормозить всех ещё больше. Она грустно улыбнулась и бросила взгляд на Сазгауса, но он не смотрел на нее.

Уже вечером, когда на небе стали сгущаться сумерки, вдалеке показалось возвышение. Они почти дошли, и в этот раз не на пустое место. Все согласились, что лучше идти туда, когда светло и на свежую голову. Сайман опять постарался над лагерем, а готовка в этот раз полностью досталась Марвало, потому что Мира опять остро отреагировала на запах. Ей пришлось отсесть подальше от костра, чтобы ароматы еды не терзали ее желудок.

‒ Мне посмотреть для вас, что может ждать в храме? ‒ спросила она Кона, когда тот подошёл проверить, как она. ‒ Думаю, я осилю шар, если недолго.

‒ Не смей даже рисковать, ‒ покачал головой Кон. ‒ Даже жрицы, если нарушили обет, но остаются верны богиням, не молятся с ребенком в чреве. Это не просто так. А вообще, тебе пора собирать вещи.

Это прозвучало мягче, чем казалось на первый взгляд, и вот это уже услышал не только Сазгаус, но и вся группа. Хотя все молчали.

Ан нет. Сазгаус поднялся со своего места и подошел, взглядом прося Кона отойти. Но прежде, чем он это сделал, Сазгаус спросил то, что и так очевидно:

‒ Ты отправляешь Миру домой?

‒ Да. К своей матери и отцу. Там её примут с распростертыми объятиями, как родную дочь и…

‒ Спасибо. ‒ Сазгаус вдруг перебил его, но Кон понял, что благодарность была как раз за то, что у Миры в любом случае будет дом. Кивнув в ответ, Кон удалился, а Сазгаус взглянул на Миру. ‒ Прости. Я согласен с Коном, тебе нужно вернуться, чтобы дождаться меня. ‒ Он смущенно опустил голову, но улыбка так и не появилась на его лице. Его самая обычная, с которой он смотрел в лицо опасности. — Прости, ‒ еще раз повторил он. ‒ Но мне нужно было время. Я не хочу, чтобы ты считала, что я отказываюсь от тебя или ребенка. Но мне нужно время, чтобы переосмыслить свое будущее.

Точнее перестроить его, но чтобы Мира не подумала, что из-за неё ему придется отказаться от жизни, которая ему… которая его устраивала, он не стал произносить такую формулировку.

‒ Ничего, я понимаю, для меня это тоже было неожиданностью. ‒ Мира правда понимала и была рада просто от того, что он заговорил с ней. Уж думала, что так и попрощаются перед храмом, не сказав друг другу ни слова. А ей столько всего хотелось ему сказать! Извиниться, что поверила копии, поделиться страхами, обещать ждать, поблагодарить за самый главный подарок в жизни.

Мира взволнованно теребила пальцы, не зная, с чего начать. Слова рвались наружу сразу все вместе, но ему и так хватало своих переживаний, чтобы взваливать на него ещё что-то. Закусив губу, она поднялась и осторожно, будто боялась, что он ее оттолкнет, обняла.

‒ Прости меня за все, ‒ шепнула Мира. ‒ Мне жаль, что так вышло. Я бы хотела лучше помочь. Кажется, сделала все только хуже, ‒ вздохнула она и чуть отстранилась, поднимая лицо на Саза. ‒ Я буду ждать тебя в Сэвне, сколько понадобится, только вернись, прошу.

Это было самым главным, а любые проблемы они смогут решить. Вместе.

‒ Глупая, ‒ усмехнулся Сазгаус, крепко обнимая её в ответ. ‒ Я только рад. То есть не самой ситуации, но тому, что есть хоть что-то, что заставит тебя держаться подальше от бойни. ‒ А этого он наравне с Коном очень хотел, просто не предпринимал глупых попыток увести её оттуда. ‒ И за что ты извиняешься? Это моя вина. Я не был аккуратен, ты только лежала и не могла слово вставить.

Хоть его улыбка и была кислой, но все-таки была, и он потихоньку развеивал ту тьму в душе, что у него начала появляться. Ребенок был нежданным, но он был от любимого человека, да и рано или поздно действительно нужно было сменить профессию. Только какое будущее ждало его ‒ он не представлял.

‒ Ты не виноват, ‒ покачала головой Мира. ‒ Это самый драгоценный подарок, который ты мне мог сделать. Я про другое… Неважно, самое главное, что теперь все решилось.

Видеть его улыбку, пусть и такую, было лучшим, что могло произойти, поэтому она счастливо улыбнулась в ответ. Он был рад ребенку и избавил хоть от одного страха, уже стало легче на душе. Об остальном нужно было только молиться, пока Саз с другими будет в храме Грот бороться за свободу. Быть может, одна из добрых богинь отзовётся. Чтобы у них могло быть будущее.

‒ Я тут кое-что придумала… Закрой глаза, ‒ вдруг сказала Мира и достала из кармана булавку, которую одолжила у Марвало, после чего прицепила ее к вороту Сазу так, чтобы не было видно. Может, и глупо. Может, ее тоже скопируют. Но так будет чуточку спокойнее, потому что эта маленькая деталь могла стать шансом не ошибиться больше. ‒ Вот так, ‒ закончила она, невесомо поцеловала в губы и разрешила открыть ему глаза. ‒ Глупо, но пусть будет. Ради моего спокойствия. Считай, что на удачу.

Хотя она так и не сказала, что сделала. Он и не должен был знать.

‒ Моя подруга ‒ Савэ, ‒ подмигнул Сазгаус. ‒ Она частая моя спутница, не переживай.

Он наклонился, чтобы поцеловать Миру, но все равно успел себя осмотреть. Чувствовал её прикосновения к одежде и нащупал там булавку. Что ж, пусть так. Да наделит богиня удачи её волшебством, и сбережет своего слугу при встрече с опасным.

Взяв Миру за руку, он вернул её обратно к группе и поинтересовался:

‒ Выдвигаемся в путь утром?

‒ Да, ‒ кивнул Кон и посмотрел на Зеда: ‒ Учитывая, что ты можешь неизвестно, что вытворить под крылом у Грот, я хочу, чтобы именно ты отвел миру в Сэвн.

Стоит заметить, что он не приказал, а именно попросил под любопытный взгляд остальных. Сазгаус внимательно посмотрел на Зеда, и посчитал, что даже если тот откажет, отвезёт Миру сам, а потом просто вернется. Придется сражаться в одиночку, но это не впервые.

Зед недолго обдумал слова Кона, поглядывая то на него, то на Миру, а в конце концов остановил взгляд на Сазгаусе. Жнец приказал им не разделяться, но Зед не мог оставить без внимания заботу Саза о Мире. Особенно теперь, когда все узнали о ее положении.

‒ Ладно, ‒ просто согласился Зед и продолжил помогать Маре раскладывать еду по тарелкам, как ни в чем не бывало.

Вообще, странно было и смешно. Они не доверяли ему идти вместе со всеми в храм Грот, зато беременную женщину отпустили одну с ним. Конечно, он не причинит ей вреда, потому что она будущий жнец ‒ такая же слуга Грот, как они все. Но это не единственная причина. Почему-то, узнав о материнстве, он стал относиться к ней более трепетно. Может, где-то на подкорке сознания сохранились чувства к собственной матери, которой он не помнил.

‒ Уверен, что это хорошая идея? ‒ осторожно поинтересовался Сайман. Он полностью поддерживал, что Мире нельзя с ними дальше, но Зеда считал не лучшей компанией для сопровождения.

‒ Я не причиню ей вреда, если ты об этом беспокоишься, ‒ ответил сразу всем Зед. ‒ Она под защитой жнецов. К тому же мне не хочется убивать будущую мать.

‒ Вот обрадовал… ‒ нервно усмехнулась Мира, принимая от него тарелку со своей порцией. Как-то даже есть перехотелось.

‒ Нет, я не уверен, ‒ признался Кон. ‒ Но мне больше некого посылать. Им двоим ‒ единственным, кому Грот не нужна так, как нам. Вы понимаете, о чем я.

‒ Зед защитил нас тогда, когда от него это не ожидалось, ‒ пожал плечами Сазгаус. ‒ Да и когда я пришел, он одновременно с Коном завел Миру и Мару за спины. Может, он преследует свои цели, но вредить ‒ точно ему не имеет смысла.

Сазгаус кивнул в знак благодарности за свою тарелку еды и, подсев ближе к Мире и к огню одновременно, медленно поглощал пищу, раздумывая о будущем. Кон сказал, что Мира пойдет к нему домой. В Сэвне сядет в порту на корабль, хотя ему сказала, что будет их ждать там. Разумно дать ей месяц на ожидания, учитывая, как далеко город, и сколько они там пробудут. Самое главное — ей было, куда идти. Саз в любом случае пойдет за ней. Если Кон согласен приютить ее в любом случае, то ему хоть будет время разобраться в себе, на что он годен в этой жизни и куда может податься, чтобы кормить семью.

Семья… Теплое слово. И приятно было его приписывать к своему будущему. То, что у него никогда не было.

‒ Ладно, в любом случае это лучше, чем одной идти так далеко, ‒ рассудила Мира. ‒ Устроюсь в городе и буду ждать вестей от вас.

Надо было ещё придумать, как ей зарабатывать на жизнь, способности теперь нельзя применять. А другого ничего она не умела. Разве что ручной труд, вроде прачки и посудомойки ей подойдёт. Возможно, научится чему-то новому, чтобы потом стать хорошей женой Сазу. Но это все лучше, чем полагаться только на деньги Кона, которые он наверняка ей вручит перед уходом. Ему-то в храме и пустошах они ни к чему.

‒ Ну, надеюсь, дождешься хороших, ‒ вздохнул Сайман. Конечно, они все надеялись на лучшее, а Сай сильно переживал, когда увидел храм вдалеке. Очень скоро он встретится с судьбой, от которой бежал столько лет. Ко всему прочему его печалило, что, возможно, ему так и не удастся поговорить с Марой. Но если рядом не будет Зеда, у него появится шанс.

***

Увы, не все шло так, как они запланировали. Ребята собрались, кучу сумок оставили тут, чтобы вернуться победителями и передохнуть. Дали лишь Мире и Зеду на дорогу, и когда прощались, когда Кон поделил последние деньги между Мирой и Зедом в надежде, что второй все-таки приглядит за ней хоть пару дней; когда Мира и Сазгаус прощались, позади них, откуда они пришли, появились черные тени. Они были небольшими, метр и тридцать сантиметров где-то, и не выглядели опасными, вот только после них все то живое, что тут вообще оставалось, превращалось в жухлую траву, расколотые камни, мертвых букашек. То, до чего касались тени, умирало.

‒ Это приспешники Грот, ‒ догадался Кон, доставая пистолет, да только не успел, как Саз резко развернул его в сторону храма и толкнул, выкрикивая:

‒ Это голодальщики! Бежим!

Никто из них не маг, а тот, кто мог выращивать и помогать жизни обретать силу, увы, с ними справиться не мог.

Очень быстро по расположению теней в форме полумесяца, Кон понял, что она тут не просто так ‒ как говорил жнец, в храм должны были прийти все. Они не подходили ближе, чем три метра, но и не позволяли убежать в сторону, чтобы обогнуть и помочь Мире убраться.

Когда это стало понятно всем, Сазгаус одновременно с остальными остановился и чертыхнулся. Выбора не было ‒ Миру в город не отправишь.

‒ Они тут, чтобы не позволить нам разделиться! ‒ выкрикнул он, схватив от злости камень и бросив в одну из теней. Тот, пройдя сквозь неё, лишь рассыпался в мелкую крошку. ‒ Черт! Кон, я не дам Мире подойди ко дворцу! Она может оттуда не выбраться!

‒ Я знаю! ‒ Понимая, в какую ситуацию они попали, Кон тоже не мог сдержать злости, смотря на вставших в ряд голодальщиков. ‒ Но они на нас не нападают!

‒ Потому что им не нужно нас убивать! Они тут, чтобы мы не дали Мире скрыться! Хотя… ‒ Точно! Грот же не позволит столь ценному человеку умереть! А эта земля еще более-менее безопасна. А присутствие голодальщиков тут ‒ признак обитаемости храма Грот. Они у цели! ‒ Зед, посторожишь Миру тут?

‒ Да, без проблем, ‒ кивнул Зед, доставая из-за пояса свой раскладной посох. Против теней бесполезен, но у него были некоторые мысли, как замедлить их в случае необходимости.

Однако Мира ничуть не испугалась голодальщиков и вообще выглядела странно спокойной. Она молчаливо выполняла все действия, которые от нее требовались, но казалось, что в сторону храма шла с большей охотой. Оставалось совсем недалеко до цели.

‒ Эй, Мира, ты куда? ‒ вдруг спросил Сайман. Пока все были отвлечены на черные тени, стоящая позади них Мира молча развернулась и пошла к храму. Сай успел поймать ее за руку, но будто обжёгся и с шипением сразу отпустил. Она этого и не заметила даже, просто продолжила идти. И только Зед понял, что жнецу надоело скрываться.

‒ Санта Муэрте, ‒ позвал он, и на это имя Мира обернулась. Глаза ее были черными.

‒ Что стоите, мальчики и девочки? Бегом домой к мамочке, ‒ улыбнулся жнец в Мире. ‒ Грот ждёт.

‒ Это же…

‒ Как тогда…

Сазгаус и Кон в ужасе смотрели за удаляющейся спиной Миры и не могли произнести ни слова. Идиоты.

Они уже проиграли.

‒ Сазгаус, мне страшно, ‒ и только тихий плач Мары заставил Саза обернуться, пока Кон бежал к Мире и пытался её хватить, но получил то же, что и Сайман. Он попытался до неё докричаться, но Мира лишь улыбалась не своей улыбкой и шла вперёд, пока Сазгаус обнимал фейри и пытался успокоить. Но выбора у них не было ‒ они должны были идти.

‒ Беги, у тебя есть шанс спастись, ‒ прошептал Саз Маре, но как та могла убежать, когда тут, на смерть и к Смерти шли её друзья?

Понимая, что не уговорит, Сазгаус вздохнул. Им пришлось идти вперёд, всем вместе. Что делать с Мирой, он не знал. Не схватить и не остановить.

‒ Савэ, молю, не брось меня. ‒ Впервые в жизни Сазгаус вслух помолился богине удачи и, крепко обнимая Мару, пошел вперёд.

‒ Жнец в ее голове точно так же, как она в его, нужно только дозваться Миру. У тебя больше всех шансов, ‒ пробегая мимо Сазгауса, крикнул Зед. ‒ Скажи ей, что нужно закрыть дверь, она поймет. Попробую ее затормозить.

Прибавив ходу, Зед обогнал Миру и преградил ей дорогу. До храма оставалось метров сто. Жнец остановился и вопросительно склонил голову. От кого он не ожидал подвоха, так это от верного последователя.

‒ Мой милый мальчик, не стой на моем пути, ‒ с улыбкой пригрозила Мира. Убить она его не могла, но служить можно по-разному. Между ними завязался разговор на их языке, но свою задачу Зед выполнял ‒ Мира не двигалась.

‒ А если я ее свяжу? ‒ предложил Сайман Кону. Глупая затея, он и сам понимал, но что-то делать нужно было.

А пока они размышляли и спешили догнать Миру с Зедом, между этими двумя что-то произошло. Неясный звук, крик, Зед упал, а Мира нависла над ним.

‒ Глупец! Думал предать нас? Тебе не остановить меня. Эта девчонка даже не осознает, что здесь происходит, ‒ прорычал жнец. Что такого ему наговорил Зед, неизвестно, но он был в ярости.

‒ Уверена? ‒ улыбнулся Зед и глазами указал вниз, где Мира сжимала ладонью клинок, который был направлен ей в живот. Кровь стекала по порезанным пальцам и крупными каплями падала на мертвую землю. Она была здесь и защищала самое дороге. ‒ Сазгаус, давай!

‒ Мира, слышишь меня?! ‒ подбежал к ней Сазгаус и встал между ней и Зедом. ‒ Это я, Саз, твой кот! Птенчик, захлопни дверь, что бы это не значило!

‒ Если он все равно в ней, какой смысл? ‒ спросил Кон. ‒ Его нужно изгнать из неё!

‒ Об это можно и позже подумать! ‒ сказал Сазгаус и повернулся к ней. ‒ Давай, выбей это дерьмо из себя! Внутри тебя должно быть лишь одно существо, и это никак не приспешник Грот! Ты справишься! ‒ И он, наплевав на все, что видел ранее, не побоялся и крепко обнял её, прижимая к взволнованному бьющемуся сердцу.

Жнец хотел было засмеяться и просто отбросить от себя этих надоедливых мошек. Но не смог двинуться. Улыбка окончательно пропала с лица Миры.

‒ Не сопротивляйся, ‒ прокряхтела она. Было видно, что жнецу больно, но он не собирался так легко сдаваться. Однако, не зря он отметил силу Миры, да и Зед был прав. Пока жнец был в ней, она была в нем. И пусть очень много не понимала в его голове, потому что не знала языка, но некоторые вещи смогла ухватить. ‒ Вон… из… меня…

Внутри и правда борьба походила на перетягивание двери. Мира пыталась закрыть жнецу доступ в свое сознание, а он не позволял. Но у Миры теперь было нечто большее, за что бороться, нежели просто ее жизнь. Внутри нее было их с Сазгаусом будущее!

Мира бросила все силы на борьбу, жнец просто не ожидал такого сопротивления. Черная тень с криком вылетела из тела Миры. В этот раз точно навсегда.

‒ Саз? ‒ слабо позвала Мира, будто проверяла, все ли это на самом деле или происходит в ее голове? ‒ Я справилась?

‒ Идите, я останусь с ней, ‒ поднялся Зед, наблюдая, как их обступили голодальщики. ‒ Поспешите, пока разъяренный жнец не призвал подмогу.

‒ Мира! ‒ Как только тень ушла, Сазгаус тут же сжал её в своих объятиях, не позволяя упасть, а когда ощутил слабость в её ногах, помог прилечь на землю. Он обнимал её, гладил по голове и нашептывал что-то в макушку, теряя счет времени, пока не ощутил руку Кона на плече, но и тогда он просто повел им. ‒ Я не оставлю её!

Зед хоть и доказал свою «полезность», но после того, что случилось… Как мог оставить? Она ведь могла вновь подвергнуться атаке жнеца. Или чего еще хуже ‒ из-за ненадобности и силы, которой она обладала, её могли просто схватить голодальщики. Этого и боялся Саз.

И Кон, кажется, разделял его мысли. Он вновь схватил плечо товарища и сжал его, игнорируя попытку сбросить руку. Сам Кон оставался на перепутье ‒ Миру можно было тут оставить на свой страх и риск, но если внутри будут еще жнецы? Если сама Грот от неё избавится?

‒ Я не знаю, что делать, ‒ признался Кон и взглянул на Миру, пытаясь поймать её взгляд. ‒ Мира, ты справишься? Зед, ты сможешь её схватить и убеждать, если эти, ‒ указал он взглядом на тени, ‒ пойдут в атаку?

‒ Ее никто не тронет больше, ‒ пообещал Зед. ‒ Самую большую угрозу она устранила.

‒ Идите, ‒ попросила их Мира. Пока творилась такая неразбериха, у них был шанс справиться, и она ни в коем случае не хотела помешать. ‒ Я буду в порядке.

Она обняла Сазгауса, собирая последние силы. Не хотела отпускать его, боялась как остаться здесь в окружении тварей, так и за Саза. Внутри все могло быть ещё страшнее.

‒ Мы с Зедом справимся, ‒ решительно заявила Мира, хотя сама еле двигалась сейчас. Жнец больше не сможет завладеть ею, а голодальщики все ещё не нападали. ‒ Вы тоже должны. Котик, я верю в тебя!

И пока они не могли решиться, что делать дальше, со стороны храма поднялся шум. Только вот жнец не мог показаться живым людям, пока они не будут при смерти. Он бы многое хотел сказать Зеду.

Поцеловав Миру, как будто в последний раз, долго, горячо и с каким-то горьким привкусом, Сазгаус взглянул в её глаза и тихо прошептал:

‒ Если что-то случится, живи за двоих, хорошо? ‒ Кон позади прокашлялся, Саз понимал, что другу не терпелось разобраться во всем, как и ему самому, и он встал и обвел взглядом собравшихся. И тут он взглянул на Саймана и усмехнулся чему-то. В его голову пришла безумная идея, и пусть она могла стать последний, но Саз её обязательно исполнит. ‒ Сайман! ‒ Сазгаус вновь опустился к Мире, надорвал ткань на плаще, сделав тонкую маленькую полоску, взял Миру за руку и повязал ей на безымянном пальце. Его забавляло то, как она глотала воздух, не способная что-либо сказать. Понятно, в таком моменте он должен был что-то спросить, а она дать ответ. Но… Будем честными, дитя в её чреве ‒ уже ответ на его непоставленный вопрос. ‒ Пожени нас!

Кон раскрыл рот в шоке. Да и все тут раскрывали рты, и пока пытались понять, что им нужно чувствовать ‒ ударить рукой по лбу или захлопать, Кон улыбнулся. Точно… Когда, если не сейчас сделать все то, чего бы хотелось сделать в будущем, которое может не настать? Он наблюдал за тем, как Сазгаус держал руку Миры, как ждал ответа Саймана и, отойдя от группы всего на одну минуту, тоже сделал кое-что. У него оставалась последняя волшебная бумага, и он хотел было потратить её на то, чтобы предупредить мать о том, что он возвращается. Но лучше он отправит ей письмо сейчас, поблагодарив и сказав, что любит.

Письмо было коротким, потому Кон вернулся как раз к моменту, когда Сайман обрел дар речи.

— На мне нет больше робы, но, черт возьми, я все ещё жрец! — Хотя бы сейчас он мог сделать для друзей то, что они просят, наплевав на всю серьезность и опасность ситуации. Сайман прокашлялся и принял представительный вид. — Мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать союз двух влюбленных, Сазгауса и Миры. Не сомневаюсь, что вы приняли решение осознанно и добровольно. Никто из присутствующих не против вашего союза. Пропустим клятвы… Властью, данной мне Мигу, объявляю вас мужем и женой. Целуй ее, и пошли надерем уже божественную задницу Грот!

Мира крепко сжимала ладонь Сазгауса. В этот момент она была самой счастливой женщиной в мире. О большем и просить не могла. Вокруг творились страшные вещи, а гостями их свадьбы стали чудовища, но это ничуть не омрачало момент. Поцелуй, соединивший их сердца на небесах, был слаще и горче всех предыдущих. Теперь они будут вместе всегда. Даже если это их последние общие мгновения.

— Я люблю тебя, Саз, — шепнула Мира, отпуская его. — Обязательно вернись ко мне… К нам.

— Мара, — Сайман тоже решил не терять время и повернулся к фейри, — прости меня за то, что причинил боль. Я не буду оправдываться и просить, чтобы ты приняла меня обратно. Просто хочу, чтобы ты знала: ты — лучшее, что случилось в моей жизни.

Мара хоть чуточку и успокоилась, но щеки её не высохли от слез, а страх не ушел из сердца, как у других. Но она улыбалась друзьям до тех пор, пока не подошел Сайман. Столько раз не желала его даже слушать. И сейчас бы не хотела… Уж точно не выяснять отношения. Потому что любое её слово могло вмиг разрушить тот настрой, что был у Саймана сейчас. Она улыбнулась ему, но ничего в ответ не сказала. Врать ему не могла ‒ она не примет его обратно. Но говорить такое сейчас ‒ разрушить. Разрушить самого Саймана и то крохотное счастье супругов, которые могли это слышать.

‒ И я люблю тебя, Мира, ‒ прошептал Сазгаус и поцеловал её еще раз, не в силах оторваться.

Вот только кое-кто уже устал ждать, и двери в храм раскрылись. Грот дала намек, что давно ждет своих слуг, и радость в лицах на сие действие богини тут же пропало, когда они обернулись на двери.

‒ Пошли, ‒ сказал Кон, бросив последний взгляд на Зеда, прося выполнить обещание по охране Миры, после чего первый зашел в храм, готовый принять удар на себя. За ним следом пошел Сазгаус, а дальше и Мара, подбегая к Сазу и хватая его за рукав, чтобы не потеряться во тьме помещения. А там было очень темно…

***

И в этот миг изображение расплылось, и вместо картинки группы смертных в оранжевой воде появилась черепушка. Маленького роста богиня закусила губу и скучающе провела пальчикам поводе, отчего череп исчез, а она перекатилась по траве и взглянула на облака. Жалко было её мальчика. Уже давно её с таким уважением никто не почитал, и обидно будет, если его душа уйдет к старшей сестрице.

Уже не первый раз она забирала души смертных до того, как они родятся, не позволяя шанса выбрать свою собственную богиню, как, например, этого милого жреца Мигу. Это уже выводило из себя многих богинь, но никто не мог образумить сестрицу. Пора было переходить к тяжелой артиллерии до того, как милый Сазгаус уйдет к Грот.

‒ Суна! ‒ позвала богиня свою спутницу на апельсиновом озере. ‒ Где младший братец? Грот совсем ошалела со своими сделками. Моего мальчика и мальчика Мигу забирает!

Поднявшись с травы на босые ножки, Савэ взглянула на старшую сестру, облаченную в красную ткань, за которой не было видно даже лица. Она сидела под любимым деревом Мигу на скамейке и протянула пальчики к птичке сестры Морро, которая с радостью села на него и запела песенку одной из шести «светлых» богинь.

‒ Хран сегодня обещал навестить Индру, а то она совсем расстроилась из-за того вулкана, который унес жизни целого острова, ‒ рассказала Суна и подкинула птичку, чтобы она летела дальше по своим делам в этом бессмертном саду. Обернувшись на Савэ, Суна улыбнулась, хотя это можно было заметить только по голосу. ‒ Но он обязательно вернётся к своей любимой сестричке, чтобы отвести ее домой, пока отец не заметил.

Все знали, что к Савэ их братец относился по-особому, чаще других брал с собой между мирами, несмотря на строгий запрет отца покидать сестрам свои миры. Но Суна была только рада, ведь каждый, кто хранил в своем сердце любовь, мог считаться ее последователем. И та пара, что заключила союз перед лицом страшной опасности, тронула ее сердце. И если мальчика пригрела под своим крылом Савэ, то девочке тоже нужно было помочь попасть туда.

Поднявшись со скамейки, Суна прошла немного в сторону, где заканчивался сад и начинались бесконечные поля. Подняла руку и постучала по невидимой стене, которая отделяла этот мир от соседнего.

‒ Хран, дорогой! ‒ позвала Суна, зная, что где-то там он с Индрой. Но сегодня ей придется подождать.

‒ Я сегодня нарасхват, ‒ послышался голос и позади Суны появился высокий мужчина с длинными черными волосами, забранными в высокий хвост. Он обнял сестру со спины, но совсем коротко, после чего прошел к любимой Савэ. ‒ Индра недовольна.

‒ Сегодня мрачный день, дорогой Хран, ‒ сказала Савэ, подходя к брату и беря его за руку. Её ладонь по сравнению с его казалась совсем детской, оттого они больше были похожи на отца и дочь, хотя на деле она была предпоследней по старшинству в божественной семье. Хран же был самым младшим из них, но в силе и статусе, который дал ему дорогой отец, превосходил всех во многом.

Хотя печали сестры тоже не могли не тронуть Саве. Она боялась, что так произойдет. В одном городе, где Индру особенно почитали, она даровала людям много детей в послевоенное время. Для городка это было благо, но вредная Грот, вновь ссылаясь на равновесие, быстро вернула весы жизни и смерти в нормальное положение. Хотя, как знать, может, ей придется и извиниться перед Индрой за то, что один из её почитателей не так давно вырезал целый замок… да позади его пути тоже было жертв на целый город.

‒ Как себя чувствует старшая сестрица? ‒ обеспокоенно поинтересовалась Саве о самочувствии Индры. Хотя вопрос был глупым, Индра болезненно переносила глобальные катастрофы людского мира. И потому вместо ответа Саве сердито сдвинула бровки и сжала руку Храна. ‒ Дорогой брат, помоги. Мы уже устали бороться с Грот, Тали и Мано. Знал бы ты, какие страшные испытания сразу три богини бросили на головы смертных. А сколько таких несчастных по смертному миру?

‒ Все следишь за тем мальчиком? Я ревную, ‒ надул губы Хран, но серьезность обеих богинь влияла и на него. Ему даже спрашивать не нужно было, Саве не первый раз жаловалась на Грот, поэтому он вздохнул, сдаваясь. ‒ Ладно, я посмотрю, что можно сделать. Отец все ещё злится на Тали за тот раз, когда она лет тридцать назад пыталась попасть в мир людей. Чувствую, что в этот раз они легко не отделаются, если он узнает.

Хран не любил обращаться к отцу, потому что ответственность за сестер была возложена на него. И каждый раз, когда они выходили из-под контроля, он чувствовал, что подводит его. Но если до Мано еще можно было достучаться, то самые старшие сестры считали себя выше остальных.

Вздохнув ещё раз, Хран улыбнулся Саве и погладил ее по голове. Не прощался, но ему нужно было взглянуть на все самому, поэтому он пропал. В чертогах Грот было пусто, но он быстро определил, в какой из своих храмов она решила заглянуть. Даже смешно, что для своих козней она выбрала тот самый, который стоял на развалинах храма Тали. Земля вокруг до сих пор не оправилась после того, как две богини сразились за власть в этом месте более пяти сотен лет назад. Хран обвел взглядом безжизненную почву и медленно зашагал в сторону черных теней, распугивая голодальщиков, окруживших людей.

‒ Скоро все закончится, ‒ с мягкой, почти что отцовской улыбкой сказал он двум людям, что были снаружи храма. Его позабавило удивление на их лицах, но он не собирался останавливаться надолго.

‒ Хранитель? ‒ вдруг спросил Зед, и Хран обернулся. Он был удивлен, что его знали, ведь для людей он не был божеством, как его сестры. Но как и откуда он знал, сейчас было не главным. Ничего не ответив, Хран вошёл в храм.

А люди, что попали внутрь храма, уже были во власти Грот. Мира и Зед не слышали, но слышал Хранитель смех старшей сестры. А когда закрыл за собой дверь, вместо тьмы он угодил в её мир, состоявший из земли из костей да черепов, да высоких выступов над ними, на которых тряслась одна из детей Тали, а возвышающиеся над ней мужчины с вызовом смотрели на огромную богиню.

Но смех её быстро пропал, как и пропал её мир. Точнее он пропал для богини и её гостя, пока проданные души не понимали, куда пропала богиня.

‒ Хран, милый, ‒ пропела она с улыбкой, расправляя перед младшим братом руки, да только в голосе слышалось волнение. ‒ Ты, знаешь ли, немного не вовремя.

Она проплыла во тьме, стараясь задобрить братца своей миролюбивостью и добротой. Грот в принципе не было злой, как Тали, да и можно ли было назвать её злой богиней? Она ведь просто поддерживала равновесие вместе с Индрой в мире. Но факт, что её мало кто почитал из смертных, делал её слабее. И лишь благодаря злым сделкам ей удавалось поддерживать силу.

Но это был нечестный способ, о чем брат прекрасно знал. И отсутствие его улыбки ясно давало понять Грот, что её поймали на горяченьком. Опустив руки, теряя надежду, что барт рад её видеть, она обиженно надула губки.

‒ Что, опять Тали нажаловалась на меня? Все никак не может мне простить победу на этой земле?

‒ Если бы только Тали… ‒ вздохнул с какой-то усталостью Хран. ‒ Я давно не обращаю внимания на ваши с ней распри, если это не касается других, но ты перешла черту. Индра до сих пор не может прийти в себя, а ты продолжаешь воровать души у Мигу и Саве. Даже Суна не хочет больше оставаться в стороне, а она всегда была пацифисткой.

Хран скрестил руки на груди и выжидающе посмотрел на сестру, будто она должна была прямо сейчас отпустить все души, что захватила нечестным путем. Становясь с Грот одним ростом, он бросил взгляд на группу людей, среди которых был любимчик Саве. Ещё один вздох, который означал, что Хран сделает все, чтобы спасти его ради любимой сестры.

‒ Грот, это продолжается уже слишком долго. У меня нет выбора, я расскажу все отцу, ‒ принял решение он, как бы оно ему самому не нравилось. ‒ Отпусти этих людей, чтобы он тебя по горячим следам не прижал. Быть может, отделаешься выговором.

Только он сам не верил в это. Помня, в какое бешенство пришел отец после бойни в мире людей из-за Тали, Хран сомневался, что он спустит Грот это с рук. Но ее действия выходили за всякие рамки, с ней надо было что-то делать.

‒ Что? Ты так не поступишь! ‒ возмутилась сестрица, упираясь руками в бока. ‒ Хран, это нечестно! У меня нет почитателей! Эти души ‒ мои законные! Я выполнила свою часть сделки с их родителями! Ты же знаешь, как обозлится отец!

‒ Отец сейчас в бешенстве! ‒ А вот и он. Глас, от которого богиня смерти аж нагнулась, будто сама тьма от этого гласа должна была упасть. Как гром среди спокойной и тихой ночи, так же нежданно и страшно. А самое главное ‒ она все-таки попалась. ‒ Хран, ты и твои сестры ‒ немедленно ко мне!

Старшая сестра с ужасом взглянула на Храна, но братец уже ничего сделать не мог. Он пытался спасти Грот, но, увы, пришел слишком поздно. Но как он узнал? Кто-то растрепал? Нет, все сестры в равной степени боялись отца и его гнева. Неужели молитвы смертных сейчас были так велики, что Создатель сам снизошёл до них?

‒ Пусть они катятся, куда хотят, ‒ бросила Грот, махнув на смертных рукой, и испарилась в своей же тьме.

***

‒ Все кончилось? ‒ напряженно спросил Сазгаус. Они так и продолжали стоять на выступе и слышать, как кости трескаются внизу, да только богиня так и не объявилась, не закончив свое предложение.

‒ Я сомневаюсь, ‒ покачал головой Кон.

И зря сомневался, ведь иллюзия, в которую их поймала богиня смерти, медленно растворилась, и вот они стояли посреди разрушенного храма, смотря по сторонам, но не видя и не слышала Грот.

‒ Слишком просто, ‒ с подозрением сказал Кон.

‒ Пожалуйста, давайте воспользуемся и убежим! ‒ прошептала Мара, хватаясь за руку Кона.

‒ Согласен с Марой, ‒ поддержал эту идею Сайман. Ему страху на всю жизнь хватило, не зря он боялся встречи с богиней смерти. Второй раз он ни за что на это не подпишется.

Он уже сделал было шаг, как вдруг резко почувствовал боль в груди. Кашлянул раз, два… Неприятное чувство, что что-то мешало дышать, не уходило, и он стал задыхаться. Кашель быстро разошелся настолько, что он припал на колено и то и дело отхаркивал кровь.

‒ В кармане… ‒ прохрипел Сай. ‒ Помо… гите.

Все же не зря он отправил половину зелья матери. Если ему стало так плохо, то ей, должно быть, тоже. А это было главным признаком того, что Грот оставила их. Правда, Сайман не мог понять, почему, они же не успели ничего сделать.

А в это время снаружи, где остались Мира с Зедом одни, поднялся настоящий ураган. Черные тучи затянули небо, скрывая яркое летнее солнце от глаз. Сверкали молнии, гремел гром, и вот-вот должна была разразиться гроза. Гнев Создателя отразился не только на его детях, но и на всем сущем. Оставаться под открытым небом было страшно, но и храм не внушал доверия. Зед помог Мире подняться, но они оба стояли в нерешительности, не зная, куда пойти, и просто ждали, когда выйдут их друзья.

‒ Скорее, зелье! ‒ Сазгаус бросился к Сайману и стал рыться по всему ему телу в поисках кармана, а когда нащупал заветный пузырек, еще помня, сколько нужно было отмерить, влил в рот жреца. Было же сказано этому идиоту, чтобы он сразу начал принимать, чтобы болезнь в нём так и не зародилась! Идиот, лишь бы не поздно было.

Но проходили секунды и минуты, и, кажется, крови становилось меньше, хоть кашель и продолжал драть горло. Когда же Сайман смог хотя бы перекатиться на колени, Сазгаус подхватил его и крикнув остальным:

‒ Бежим!

Потащил его прочь. Правда, снаружи будто ад начинался, но Мира и Зед были живы, и когда Сазгаус бросился к ним, мир озарила яркая вспышка молнии, а потом поток воздуха ударил так сильно, что стоявших на двух ногах отбросило в сторону ‒ молния ударила прямо в верхушку храма, и хоть сама она была тонкой, её силы было достаточно, чтобы храм просто обвалился.

‒ Назад, назад! ‒ что есть мочи закричал Кон, хватая Саймана, а Саз схватил Миру, и вся группа побежала прочь от здания, лишь бы их не тронули летящие в разны стороны обломки. Кону и Сазу, так как они были при грузе, все-таки что-то прилетело в спину, но то было несерьёзно.

Отдышаться они смогли только после того, как ужасный шум от разваливавшегося здания перестал бить по ушам. Они обернулись и осмотрели друг друга на наличие повреждений и наконец-то вздохнули спокойно.

Всё закончилось. Но закончилось ли для них?