Ключ Берсена

— Утка жирная, — с тоской протянула Лика.

— Один раз можно, — отрезала я. — Утку и лимонный пирог к чаю. Всё равно обратно пешком топать.

* * *

В воскресенье в Арсдейре царила тишина. Кажется, почти все обитатели замка дружно решили воспользоваться последним выходным перед балом и разбежались по своим делам. Раньше я любила такие дни, но теперь окружающее молчание буквально лезло под кожу какой-то леденящей жутью. Я сидела с книгой, пытаясь читать, но вместо этого ждала. Неприятностей. Любых. И, кажется, впервые мечтала, чтобы Лика осталась со мной. Но она, как назло, сбежала выяснять отношения с Ивонн. Судя по тому, как давно её уже не было, либо скандал уж очень затянулся, либо они давно помирились. Второе представлялось мне более вероятным.

Такая уж гнусная штука этот закон подлости. В строгом соответствии с ним, если ждёшь чего-то хорошего, то наверняка зря. Зато неприятностей жди или нет — обязательно дождёшься. Вот я и дождалась стука в дверь. Даже, признаться, ничуть не удивилась.

Первым побуждением было сделать вид, что никого нет дома. В самом деле, могу я один раз воспользоваться тем, что мэтресса Фишт с утра отбыла в городок по каким-то делам и до сих пор не возвращалась? Это же отличный момент, чтобы присоединиться к какой-нибудь развесёлой компании, не опасаясь наказаний. Боги великие, да я сама в это не верила! И визитёр, судя по повторившемуся стуку, тоже.

Оставалась, правда, ещё небольшая надежда, что по мою душу явился Вистан, ничего во втором склепе не обнаруживший, и очень этим недовольный. Но это была лишь надежда, причём совершенно пустая. Я слишком хорошо знала, кто решил меня навестить. И оказалась права.

— Может, мы всё-таки поговорим? — поинтересовался Кристиан с порога.

Поговорим, да. Это было так… логично. Здраво. Необходимо, в конце концов. Учитывая, что странные наши отношения состояли практически из одних только недоговорённостей и умолчаний. Не так я всё себе когда-то представляла.

И в то же время говорить было совершенно не о чем. Слишком очевидной выходила бессмысленность и недопустимость происходящего, стоило лишь на минуту отбросить эмоции и задействовать здравый рассудок. Нужно было просто с этим покончить пока не поздно. Именно так я решила поступить, и едва ли ошиблась.

— О чём? — уныло вздохнула я, отступая, однако, в сторону, чтобы позволить ему войти. — Разве ты сам не считаешь моё решение правильным?

— Считаю.

— Тогда мне добавить нечего, — развела я руками, усаживаясь на кровать и вновь беря книгу. — Если тебе есть, что сказать — я слушаю.

— Я не должен был поступать так с тобой.

— Брось, — отмахнулась я, изо всех сил делая вид, будто меня очень занимают кружева алхимических формул. — Я сама не маленькая девочка и не совсем уж наивная дурочка. Всё и всегда отлично понимала. Знала, кто ты и кто я. И что у тебя давно есть невеста, а я просто…

— Ты не просто, — перебил он меня. — В этом всё дело. Если бы я искал короткого развлечения, уж поверь, нашёл бы в другом месте. Что же до невесты… мне правда очень нужно найти этот бесов ключ. Никак иначе от леди Беатрис не отделаться.

Не сказать, чтобы эти слова оказались неожиданностью. Я и раньше подозревала, что его пребывание здесь, в Арсдейре, самым непосредственным образом связано с желанием держаться подальше от прекрасной невесты. И ещё, может быть, с надеждой, что, постоянно оставаясь вдали от жениха, та найдёт другой предмет для сердечной привязанности. И, чем бесы не шутят, выскочит замуж. Но вот существование целого конкретного плана расторжения помолвки стало для меня новостью, конечно.

— Что, просто отказаться нельзя? — невесело усмехнулась я. — Вы же оба совершеннолетние. И не похоже, чтобы хотя бы она горела желанием заключить этот брак. Да и вообще, ключ-то тут причём?

— Ты знаешь, что леди Беатрис — невеста, так сказать, с изъяном? — в тон мне поинтересовался Кристиан, без приглашения усаживаясь рядом. — И речь не о её весьма сомнительном нынешнем поведении.

— Это с каким же тогда? — озадачилась я.

Озадачилась совершенно искренне. Ну в самом деле, какой изъян может быть у племянницы целого герцога, да ещё со столь солидным приданым? Она же не хрома, не крива и не горбата. Не первая, конечно, красавица королевства, но вполне симпатичная. И на какую-то слабоумную тоже не похожа, хоть умом явно и не блещет.

— Она дочь младшего брата герцога, — ответил Кристиан. — Но вот матерью её была певичка из борделя.

Я даже книгу от неожиданности выронила. Этот действительно крайне неожиданный для меня факт разом объяснял очень многое. В первую очередь то, что за рукой леди, несмотря на громкое имя, охотились только совсем уж откровенные золотоискатели. Ни одно приличное аристократическое семейство не согласится принять особу подобного происхождения, добровольно во всяком случае. Да что там знать — даже новые богачи обойдут такую десятой дорогой. Уж лучше любая простолюдинка из приличной семьи. Поведение повесы Росбена тому доказательство. В иных обстоятельствах его пронырливый папаша нипочём не упустил бы шанса породниться с Вейсбеном, пинками гнал бы сына до алтаря, если бы пришлось.

— Мариус женился на ней по глупости. Он был совсем ещё мальчишкой тогда. Всё вышло банально: первая любовь, юношеский максимализм и бесконечная убеждённость в собственной правоте, — продолжил Кристиан. — Герцог пытался, конечно же, расторгнуть столь позорный брак, но хитрая девица оказалась беременной, и прошение отклонили. А через несколько лет она отравила муженька и попыталась удрать с любовником. Карета перевернулась, оба погибли. По официальной версии она погибла там с мужем, разумеется, но шила ведь в мешке не утаишь. Многим известна эта история.

— Какая гадость, — невольно поморщилась я.

Это всё было действительно гнусно. Почти до финала я скорее жалела героев этой истории. Беатрис не выбирала себе родителей, она уж точно ничем не заслужила жизни с таким клеймом. Да и кто знает, какие повороты судьбы привели когда-то её мать в бордель. Но конец перечеркнул эти сожаления.

Тебе, может быть после всего ужасного, выпал в жизни шанс, какой мало кому вообще достаётся. На тебе женился богатый лорд. Всё, больше не нужно торговать собой, чтобы выжить, можно оставить позади всю грязь, жить достойно. Но как бы не так. Дамочка предпочла остаться той, кем и была. И дочка, судя по всему, оказалась её достойной наследницей. Иначе не позволяла бы себе позорить жениха сомнительным поведением.

— Так вот, — убийственно спокойно продолжил Кристиан, — оказавшись опекуном малолетней племянницы, Вейсбен не мог не понимать, что в своё время женихи, конечно же, выстроятся в очередь за её приданым, но и только за ним. И понятно, что это будут за женихи. Уж точно не те, кого герцог, знатностью соперничающий с самим королём, мечтал бы назвать своим зятем.

— Это всё очевидно, — кивнула я. — Но как же всё-таки её женихом оказался в итоге ты?

— Отец, конечно, был бы не прочь породниться с Вейсбеном, — невесело усмехнулся Кристиан. — Правда, не таким образом. Если бы у него был выбор. Но видишь ли, мой дед, известный меценат и любитель молоденьких актрис, оставил своего наследника в весьма затруднительном положении. Отцу пришлось много работать, чтобы восстановить семейное состояние, и едва он начал выбираться из долгов, к нему заявился герцог. С распиской дедушки. Ты ведь знаешь, что означает, когда отвечают всем имуществом?

Я молча кивнула. Это была очень смелая расписка, таких люди в здравом уме всячески избегают. Она позволяет наложить взыскание абсолютно на всё, даже на приданое жены, независимо от условий брачного контракта. Именно из-за такой в Арсдейр и попала леди Бренис.

— Мы могли тогда оказаться на улице, в буквальном смысле, — сухо договорил Кристиан. — Но герцог был так любезен, что предложил отцу иной выход.

— Поэтому никогда и не хотела быть никакой графиней, — проворчала я. — Не хватало ещё быть вот так проданной. Или вынужденной продать своего ребёнка.

— От нужды с людьми случаются вещи и похуже, — задумчиво заметил в ответ Кристиан. — Вспомни хотя бы мэтра Осберта.

— И просто отказаться ты не можешь, разумеется, — протянула я, не желая поддерживать печальную тему.

— Разумеется нет. Помимо того, что поступать подобным образом без веской причины крайне непорядочно, Вейсбен этого так не оставит. А он очень влиятелен. Примерно поэтому я никогда особо не надеялся, что однажды кто-нибудь из охотников за приданым леди Беатрис всё же преуспеет. Вот и принял предложение одного из немногих людей, способных повлиять даже на герцога.

— Это ты про графа Оластера, главу Тайной Канцелярии?

— Про него.

— Получается, ключ от сокровищницы Берсена — ключ и от твоей свободы? — криво улыбнулась я, подбирая, наконец, книгу.

— Можно и так сказать.

— Почему я? — неожиданно сама для себя выпалила я, теребя закладку.

— В каком смысле?

— Ты понял.

Он так и не коснулся меня, хотя сидел совсем рядом, и я была этому рада. Иначе разговора могло не получиться. А о том, что могло получиться, думать не очень-то хотелось. Принять верное решение куда проще, чем ему следовать.

— Не знаю, — тихо ответил он. — Думал, однажды это пройдёт. Я ошибался. Стало только хуже.

— Что, — грустно улыбнулась я, пораженная этим совпадением с моими собственными мыслями и чувствами, — я посмела тебя не разочаровать?

— Да, это уж точно.

— Ключ ещё не найден, — вздохнула я, обрывая как-то исподволь становящийся всё более опасным разговор. — И, кстати, я отправила Вистана в склеп под храмом.

— Ты сделала что?! — потрясённо переспросил Кристиан, вскакивая на ноги.

— Мы вчера встретились в городке, — пояснила я самым невинным тоном. — И я рассказала ему про безымянный саркофаг.

— Ты ходила в город?! — почти прорычал Кристиан в ответ, нависая надо мной.

— Ходила, — ответила я уже с вызовом. — А что, стоило безвылазно сидеть тут, в своей комнате? Уверен, что это имеет смысл? Припомни-ка, его дружки свободно разгуливали по замку. С чего ты решил, что он не сможет точно так же войти сюда, если всерьёз захочет со мной разделаться?

Если совсем уж честно, мне очень хотелось сейчас поругаться. Так было бы легче. Но он промолчал, только кивнул, соглашаясь с приведённым аргументом. И от этого мне стало стыдно. За то, что действовала за спиной, ничего не обсуждая, и особенно за собственное желание задеть его этим рассказом. И поступком, конечно.

— Это был хороший план. Но очень опасный.

— Вистану не нужна моя смерть, — упрямо мотнула головой я. — Будет слишком много шума.

— Вистан больной на всю голову, — терпеливо, как маленькому ребёнку, ответил мне Кристиан. — Он не дурак, конечно, но всё-таки может решить, что ради удовольствия свернуть тебе шею ключ может немного и подождать.

— Думаешь? — нервно сглотнув, прошептала я.

— Зная этого типа почти тридцать лет… я не думаю, я уверен. Зря только втянул тебя в это.

— Я сама влезла, — не согласилась я.

— Давай не будем спорить. И давай ты не станешь больше ничего делать тайком, хорошо? Это тебе не однокурсников пугать каменными нетопырями.

— Понимаю, — покаянно кивнула я.

— Уж надеюсь.

Оставшись в одиночестве, я со стоном повалилась на кровать и зарылась лицом в подушку. Стало только хуже. Подумать только, какие бесовски верные слова. Только что поставленная мной решительная точка взяла да и превратилась в запятую. И что совсем скверно, меня это на самом деле радовало.

* * *

В последнюю неделю перед балом суета в замке достигла апогея. Преподаватели свирепствовали как никогда, раздавая взыскания буквально за каждый неосторожный чих — на уборке катастрофически не хватало рук. Чести удостоилась даже я, и провела вечер вторника за чисткой светильников. И это мне, кстати, ещё повезло, большинство в тот день отправили на уборку парка. Под дождём.

Мэтресса Фишт казалась буквально вездесущей. Она возникала тут и там, когда её меньше всего ожидали, раздавала ценные указания и бесценные нагоняи, руководила каждым пустяком, довела завхоза до заикания, а повариху до нервного срыва и клятвенных обещаний уволиться прямо в будущий понедельник. Проделывала всё это мэтресса с видом мученицы, главный источник страданий которой в том, что её жертву совершенно некому оценить.

Не знаю, как другие, но лично я совершенно точно знала, ради чего усердствует мэтресса. Нет, на место лорда Давирса она не метила, хотя самые злые языки и такое поговаривали. Но тут они ошибались, планы досточтимой мэтрессы были на деле куда амбициознее: ей хотелось перебраться в столичный Этелрин, а для этого надо было показать себя и свою работу наилучшим образом.

Шансов на успех у неё, впрочем, было очень и очень немного. Этелрин давно стал прибежищем обедневшей аристократии, прочно занявшей все непыльные местечки, не требующие великих талантов. И дочка некогда модного портного могла попасть туда только будучи выдающимся или хотя бы известным специалистом в своей области — те, кто платил за обучение отпрысков немалые деньги, любили хвастаться, что учат их настоящие мастера. К числу которых мэтресса Фишт, при всех её выдающихся организаторских талантах, не принадлежала.

Положа руку на сердце, мэтрессу мне было немного жаль. Но себя всё-таки жальче: отсутствие больших надежд на прощание с этой вредной дамой в ближайшем будущем огорчало, а развитая ею прямо сейчас бурная деятельность изрядно действовала на нервы. Особенно учитывая, что по моему скромному мнению важность обоих балов для академии здорово переоценивалась, а ведь ради них коту под хвост отправлялось по две недели учёбы каждый год.

Например, занятия на полигоне были с понедельника полностью отменены, дабы, боги упаси, от студенческой неумелости не пострадали изгороди, газоны или того хуже беседки. По той же причине не проводились и лабораторные практикумы: вдруг что-нибудь ненароком взорвётся, сгорит или просто воздух всерьёз и надолго испортит.

Но хуже всего было то, что для размещения гостей на ночь после бала каждый год спешно расселяли первый и второй этажи общежития, распихивая их обитателей со всеми пожитками по остальным комнатам. И в нашу с Ликой подселили какую-то наглую второкурсницу, которая немедленно высказала нам за беспорядок и потребовала, чтобы ей освободили кровать и половину шкафа, не смели занимать ванную дольше пяти минут и вообще желательно в комнате не появлялись. Даже на ночь, потому что сон у неё очень чуткий и хрупкий.

Столь выдающееся нахальство на время лишило дара речи даже обычно решительную и готовую постоять за себя Лику. Зато, видимо по закону сохранения энергии, прорвало меня. Во вторник, после очередного требования девицы освободить комнату на пару часов для её посиделок с подругами. Не особо стесняясь в выражениях, я практически на одном дыхании высказала этой юной особе, где и в каком виде мы видали её подруг, а также драгоценные наряды, чуткий сон и желание принимать душ когда вздумается.

Эта неожиданная решительность не сошла мне с рук. Разумеется, девица тут же нажаловалась мэтрессе Дау. В другое время та, конечно, пожала бы плечами и просто переселила её к кому-нибудь другому, но сейчас забот ей и без того хватало. А вот помощников — совсем наоборот. Так что уже второй вечер подряд я осваивала нелёгкий труд горничной.

Не сказать, чтобы домашняя уборка была для меня чем-то новым. И здесь, и раньше, в родительском доме, я всегда сама ей занималась. Мы не были настолько богаты, чтобы иметь постоянную прислугу, только весной и осенью мама нанимала женщину в помощь для генеральной уборки. В остальное время мне приходилось справляться практически в одиночку. Да что там, и сейчас, приезжая домой, я каждый раз драила полы, натирала мебель и выбивала пыль из одеял, подушек, покрывал и ковриков. В моё отсутствие никто этим особо не утруждался.

Студенты уборкой тоже утруждались далеко не все, особенно парни. Потому под кроватями и шкафами у них то и дело обнаруживались, помимо неизбежной пыли и засохших липких луж, предметы весьма пикантные. Убедительно доказывающие, что не зря большинство будущих временных постояльцев этих комнат берегли своих дочек, внучек и племянниц от Арсдейра. Хотя, если хорошо подумать, большого толку от их осторожности всё равно не было.

Смущения у меня, в отличие от моей напарницы, трепетной первокурсницы, подобные находки не вызывали: мусор как мусор. Что же до обстоятельств его появления… каждый волен жить как считает нужным, а в восемнадцать лет пора бы знать, для чего на самом деле предназначено неудобное, но такое красивое кружевное бельё.

Впрочем, даже без всех этих ахов и закатываний глаз в намёке на скорый обморок, толку от моей недобровольной помощницы было чуть. Она оказалась явно из тех нежных девочек-цветочков, которых мамы всегда ограждали от любой жестокости мира, в том числе от немытого пола и пыли на полках. Пришлось поручить ей менять воду и переставлять вёдра поудобнее. Не столько даже по доброте душевной, сколько от понимания, что всё равно придётся за ней перемывать, и так оно выйдет ещё дольше.

Когда мы таким манером уже почти закончили со второй за сегодня комнатой, на пороге появилась мэтресса Фишт. Мысленно выругавшись от всей души, я приготовилась к суровой критике, и не зря. Придирчиво осмотрев результат преимущественно моих трудов и не найдя никакой заметной без лупы пыли и грязи, мэтресса обратила взор на окно. И разумеется, нашла его недостаточно сияюще чистым.

Вообще-то мытья окон и не планировалось, обычно этим занимались в конце лета и весной, когда уже устанавливалась тёплая погода. К тому же трудно было представить, что кто-то из высоких гостей решит в ночь после бала полюбоваться здешними видами в кромешной темноте, а утром все уже благополучно разъедутся. Но мэтресса Фишт сейчас слишком горела желанием выслужиться, чтобы принимать во внимание подобные пустяки.

Ещё раз мысленно пожелав мэтрессе всего светлого и радужного, я попросила напарницу ополоснуть ведро и набрать чистой воды, а сама не без усилий распахнула окно, уселась на подоконник, откинула голову назад и подставила ветру и дождю разгорячённое лицо. Раз уж выбора не осталось, стоило воспользоваться случаем и немного подышать свежим воздухом вместо алхимических ароматов уборки.

Камень под моей правой рукой отчётливо шевельнулся. В первое мгновение я не придала этому значения: в старом замке периодически что-нибудь разваливалось и отваливалось. Потом проснулось непременное любопытство и услужливо подбросило мысль о том, что это может быть маленький тайничок обитателей комнаты. И сунуть туда нос будет, конечно, крайне невежливо, но на всякий случай необходимо. На какой именно всякий случай, я придумать не успела, но это было уже не важно. Напарница до сих пор гремела ведром в ванной, и я решилась. Поудобнее устроилась на подоконнике вполоборота и присмотрелась к камню.

Магия тут явно присутствовала, но скрыта была так хорошо, что ощутить её удавалось только прикоснувшись к камню. Осторожно примерившись, я подцепила то, что приняла за удерживающую петлю, и потянула вверх. И тут же в мою ладонь словно спицу раскалённую воткнули. Боль вышла короткой, но очень яркой. Отдёрнув руку, я в ужасе на неё уставилась, но не увидела никаких следов. Значит, это было всего лишь предупреждение: не лезь, дальше будет больнее.

Вновь опасливо коснувшись камня кончиками пальцев, я принялась прощупывать плетение более внимательно, и почти сразу очень порадовалась, что его создатель решил начать всё же с малого. Не окажись он или она таким… предупредительным, я уже осталась бы без руки. Определённо слишком круто для студенческого тайничка. Лично мне нечего было и думать вскрыть такое, во всяком случае прямо сейчас. Чары выглядели хитро, изящно, а ещё от них пахло временем. Их не тревожили очень давно, они дремали тут десятилетия, успев покрыться своеобразной плёнкой, похожей на пыль, только магическую.

— Тряпку чистую нужно? — тоскливо вопросила напарница, ставя на подоконник ведро.

— Неси, — согласилась я, спрыгивая на пол и пряча обратно под косынку растрепавшиеся на ветру волосы.

Тайник мог оказаться чем и чьим угодно. Зато его наверняка неспроста устроили именно так, чтобы до содержимого можно было добраться не только из комнаты, но и с улицы. Далеко не всё можно запросто пронести в замок, но уж если очень нужно, легче всего проделать лазейку в защитных чарах изнутри, а потом просто протянуть руку. А ещё таким манером удобно тайком обмениваться подарочками.

С разгадкой тайны очень помог бы хороший артефактор, но я не знала никого, к кому можно было обратиться с подобной просьбой. Зато знала, кто может знать. Только вот сомневалась, что время сейчас подходящее для копания в подобных замшелых секретах. С другой стороны, разве не именно этим самым мы давно уже заняты?

* * *

Ночью я долго не могла заснуть. Вертелась с боку на бок, пытаясь решить, рассказывать ли о странной находке. Это могло оказаться полной ерундой и пустой тратой времени. Но могло и не оказаться. Чтобы узнать наверняка, придётся проверить, иначе никак. Вот только не окажется ли это сродни проверке подозрительного саркофага?

И кстати об этом самом саркофаге. Пока было что-то не похоже, чтобы Вистан всё же рискнул сунуть туда нос. Неужели почуял ловушку? Или как раз устраивает засаду в ожидании спецов из Тайной Канцелярии, в надежде застать их врасплох и благополучно умыкнуть каштан, вытащенный из огня чужими руками? Второй вариант выходил явно предпочтительней, зато первый представлялся более вероятным.

Несмотря на то, что выспаться не удалось совершенно, проснулась я рано. От голода. Соседки мирно спали, и поначалу я тоже решила было спать дальше, но желудок воспротивился этому крайне решительно. Пришлось вставать и топать в столовую в надежде обнаружить там хоть что-нибудь съедобное.

Надеждам суждено было оправдаться лишь наполовину. Повара, окончательно задёрганные мэтрессой Фишт, ничего толком не приготовили, ограничившись жидкой овсянкой на воде и вчерашним хлебом. Зато оказалось, что голод разбудил с утра пораньше не только меня. Уважаемый куратор тоже явился к завтраку, и теперь в меру безуспешно делал хорошую мину при плохой еде, уныло глотая овсянку. А на его левой скуле красовалась прямо-таки роскошная ссадина. Если только он не грохнулся со стремянки, приводя в порядок шторы в бальном зале, её происхождение могло оказаться весьма интересным.

Быстро проглотив свою порцию каши с солидным ломтем хлеба, я в два глотка прикончила жидкий кофе и как раз успела подойти к столу с пустой тарелкой одновременно с Кристианом. Сделала вид, что прикидываю, какая стопка не сразу рухнет от добавления ещё одного этажа, и быстро выговорила:

— Нашла тайник в одном из окон первого этажа. Старый тайник.

Пару секунд он молчал, то ли обдумывая мои слова, то ли в самом деле решая, куда можно пристроить свою тарелку. Я уже успела приткнуть стакан и развернулась, чтобы уйти, когда услышала ответ:

— Через четверть часа в архиве.

Торопиться я не стала, по пути из столовой присоединилась к компании третьекурсниц, с которыми чистила светильники, и довольно мило поболтала с ними о бальных платьях и планах на танцы. И в итоге мы так разговорились, что опомнилась я, когда четверть часа уже благополучно прошли. Дважды. Пришлось поторопиться.

К моему приходу Кристиан уже успел по уши закопаться в пыльные папки. Я не сразу сообразила, что же он ищет в пожелтевших от времени списках, и с минуту простояла над столом в задумчивости, прикидывая, с чего бы начать.

— В какой комнате тайник?

— В сто четырнадцатой, — механически ответила я. — А это важно?

— Ещё как, — хмыкнул Кристиан, тыкая пальцем в один из листов. — Погляди-ка, кто жил в этой комнате перед войной.

— Гэвин Батч, — послушно прочла я строчку над кончиком его пальца. — А кто это?

— А это, моя дорогая, аспирант мэтра Линтона, его любимый ученик и, можно сказать, воспитанник. Помнишь, я говорил, что мэтр скорее всего рассчитывал, что кто-то заберёт ключ сразу после войны? Всё ломал голову, кто бы это мог быть, а потом припомнил старые показания одного алхимика, перед войной бывшего тут аспирантом. По его словам, о делах Линтона стоило расспросить в первую очередь двух его учеников. Вот этого самого Батча и ещё Бена Марри. Только тогда эти сведения не особо пригодились.

— Почему? — удивилась я, присаживаясь на край стола.

— Потому что обоих давно уже не было в живых. И знаешь, что ещё интересно? Обстоятельства гибели Гэвина Батча всем известны, он стал жертвой диверсии имнорцев в бриэмской лаборатории, уже в самом конце войны. А вот судьба Бена Марри по сей день остаётся загадкой.

— То есть? — уточнила я на всякий случай.

На той войне погибли очень и очень многие. И далеко не всех нашли и похоронили. Энтузиасты до сих пор исследуют поля сражений и находят там неопознанные останки. А заодно порой и ценные боевые артефакты. Потому нет ничего особо удивительного в том, что обстоятельства гибели этого Марри неизвестны. Таких, как он, сотни.

— Насколько следует из документов, Гэвин Батч был отправлен на работу в Бриэм ещё в первые дни войны, — продолжил Кристиан. — А вот Бен Марри остался в Арсдейре. И нет никаких сведений о том, что он вообще отсюда уезжал. Мэтр Линтон сообщал, что отправил его поездом за сутки до того, как уехал сам. Списки пассажиров уничтожил пожар на центральном вокзале Алфорда, так что проверить эти его слова не удалось, но факт остаётся фактом: Бен Марри был здесь, в замке, а потом просто исчез.

— Он мог всё же уехать, — пожала плечами я. — Потом испугаться отправки на фронт, сбежать, сменить имя и жить где-нибудь тихонько до сих пор. Не всем же быть героями.

— Мог бы, — согласился Кристиан, откидываясь на спинку стула. — Да и не о нём, собственно, речь сейчас. Гэвин Батч куда перспективнее. Как я уже сказал, именно он был любимчиком Линтона, и мэтр немало похлопотал, чтобы отправить его в Бриэм, подальше от фронта.

— Хочешь сказать, за ключом должен был прийти именно он?

— Весьма похоже, что да. Кто же знал, что парочка безумных фанатиков доберётся аж до побережья и взорвёт там лабораторию, в которой даже оружие не делали, только лекарства.

— И ты думаешь, в тайнике…

— Бес его знает, что в том тайнике, — перебил меня Кристиан. — Может, ничего. А может, ключик от последней двери, за которой спрятана сфера. Ты была права, саркофаг оказался просто ловушкой для того, кто не догадается о смысле герба.

— Вистан попался? — с надеждой уточнила я.

— Да если бы, — с явной досадой выдохнул Кристиан, машинально проведя пальцами по ссадине на скуле и поморщившись. — Скользкий подонок в очередной раз ухитрился смыться. Всё-таки он хорош, как ни досадно. Но не настолько, насколько сам о себе воображает.

— Стража не призвал?

Нет, я понимала, конечно, что раз уж Кристиан спокойно сидит сейчас тут со мной, живой и даже почти невредимый, злобный призрак к нему уж явно не прицепился. Но мог ведь пострадать кто-то ещё.

— Призвал, — скривился Кристиан. — Подставил своего дружка, точнее, а сам попытался под шумок проверить саркофаг фантомом чьим-то.

— И что там было? — не удержалась от вопроса я.

— Пламенный привет. Очень пламенный. Больше, собственно, ничего. К счастью, Марти этого пока не знает.

— Это он тебя так? — почти прошептала я, в последний момент отдёргивая руку от его лица.

— Нет, это меня так один гений из сыскарей, — проворчал Кристиан. — Мог бы и поточнее прицелиться. А так и портал не сбил, и меня чуть без глаза не оставил. Да и бес с ним, в принципе. Всё равно тайник завтра вскроют, Вистан так и так опоздал.

— Кстати о тайнике, — задумчиво протянула я. — Камень, который нашёл мэтр Осберт, ведь до сих пор у тебя?

— У меня. Только зачем он теперь нужен? Саркофаг оказался всего лишь ловушкой, а больше в склепе нет ничего.

— В том и дело, — продолжила я уже решительно. — Камень указывает на склеп, да. Но тому, кто не знает, где на самом деле искать сферу. А теперь попробуй взглянуть на эту историю глазами Гэвина Батча. Ему ведь было известно о лаборатории, так?

— Так, — кивнул Кристиан, задумчиво барабаня пальцами по краю стола.

— Ну вот, — удовлетворённо улыбнулась я. — Он возвращается в Арсдейр и находит тайник в комнате учителя. Страж за ним не является, само собой, ведь он тот, для кого сокровище предназначено. Дальше он отправляется на чердак и находит там камень.

— Который указывает на склеп.

— Да, — терпеливо повторила я. — Тому, кто не знает, где действительно нужно искать. Склеп это ловушка, тупик, там на самом деле ничего нет. И камень там не нужен. А для чего же тогда он нужен?

— Понятия не имею. Может, его для отвода глаз и положили.

— Не забывай, лаборатория закрыта, — наставительно проговорила я. — И, что важно, мэтр Линтон закрыл её, когда почти все остальные уже покинули замок. Ты же понимаешь, что он попросту не мог сделать этого раньше, у всех на глазах?

— Ты хочешь сказать, — протянул Кристиан, принимаясь механически собирать разложенные по столу бумаги, — что когда он запер лабораторию, Батча в Арсдейре уже не было?

— Точно! — радостно выпалила я. — А это значит, Линтону нужно было как-то передать ключ от неё. И с чердака Батч не должен был отправиться в склеп, потому что там, как мы уже выяснили, нет ничего. Выходит, камень либо сам и есть ключ, либо как-то явно указывает на то место, где этот ключ спрятан.

— Указывает так, чтобы именно Гэвин Батч сразу всё понял.

— Да, потому что он видел этот камень раньше, — кивнула я. — Наверняка знал, что он на самом деле такое и для чего предназначен, иначе, как и мы, стал бы строить догадки, которые привели бы его в склеп.

— Но замок и ключ создаются одновременно, — уверенно подхватил Кристиан, закрывая папку. — Это основополагающий принцип артефакторики. Заранее создать ключ нельзя. Получается, Батч не мог видеть ключ от самой лаборатории.

— Мэтр Линтон мог рассказать ему, как тот будет выглядеть, — вздохнула я.

— Да, но он не положил его в тайник в своей комнате, вместо этого сначала отправил ученика на чердак. Всё же опасался, что камень может попасть не в те руки.

— Слушай, — потеряла терпение я, чувствуя, что начинаю запутываться, — что толку сидеть тут и гадать? Мы всё равно не сможем точно узнать, чего эти двое думали и говорили друг другу полвека назад. Давай просто проверим тайник в сто четырнадцатой.

— Говоришь, стоит посмотреть на дело глазами Батча? — неожиданно сощурился Кристиан. — Знаешь, а ты права, именно так и нужно сделать. Вот представь его возвращение в Арсдейр. Куда он отправится первым делом? Не в лабораторию, нет. И уж тем более не в комнату наставника, это выглядело бы странно. Нет, первым делом он пойдёт в свою прежнюю комнату. И наверняка проверит там тайник, так?

— Я бы проверила, — согласилась я.

— А тайник заперт, так?

— Именно, — кивнула я, вскакивая на ноги. — Тайник заперт, и чтобы его открыть, наверняка нужен ключ.

— И за ним-то он отправится уже в комнату учителя. Оттуда на чердак… да, вот оно! Камень — ключ от тайника в сто четырнадцатой, ключ, который Батч точно видел много раз прежде. Ему незачем гадать, что это за штука, незачем отправляться в поисках ответов в склеп. На этом месте ему уже всё должно стать ясно.

— С ключом он возвращается к себе, — подхватила я, — открывает тайник, достаёт ключ от лаборатории, идёт туда и забирает сферу! Всё же просто! Просто для того, кому предназначено. А для остальных тупик.

— Для чего же тогда был дневник?

— Ты же сам говорил, что многие уже не вернулись сюда после войны, — решительно ответила я. — Вот и Батч запросто мог решить не возвращаться. А раз мэтр Линтон не надеялся остаться в живых, он написал об артефакте в дневнике. Чтобы ученик понял, где искать учительское сокровище, и всё-таки вернулся. Но поскольку дневник запросто мог попасть в чужие руки, написал не прямо, а в виде загадки на подумать.

Выдав это на одном дыхании, я тут же призадумалась. Действительно, просто. Так, что даже как-то подозрительно. Неужели за столько лет никто не догадался? Никто не наткнулся на тайник в комнате, как наткнулась на него я? И даже Тайная Канцелярия толком не покопалась в делах Линтона и Батча? Не обнюхала каждый уголок подвала в поисках тайников? Как-то с трудом в такое верилось.

К тому же, кроме простой схемы была и сложная: камень указывал на герб Лагелора в склепе, герб — на Стерна, а Стерн — на ту же лабораторию. Надумано ли это, или как раз таков был план Линтона? Он всё же оставил лазейку для других охотников за его сокровищем? Но зачем?

— Что-то не так?

— Всё не так, — сердито буркнула я, принимаясь расхаживать вдоль ряда шкафов. — Слишком просто и логично. Не могу поверить, что никто до сих пор не додумался.

— Так никто и не думал, — беспечно пожал плечами Кристиан, завязав папку и отправив её в полёт куда-то в темноту дальнего угла. — О ключе и узнали-то только когда пять лет назад Асма Альдин собралась в очередную экспедицию в Берсен. Ей отказали в финансировании, сказали, нечего там больше делать. Она и брякнула в сердцах, что один знакомый её отца, артефактор, уже когда-то создал ключ от тамошней сокровищницы. А значит, это в принципе возможно, просто нужно собрать побольше информации и повторить успех.

— И граф Оластер решил, разумеется, что дешевле будет найти этот уже созданный ключ, чем гонять в Берсен ещё несколько экспедиций? — чуть не рассмеялась я.

— Примерно так, да. Поскольку покойный Закари Альдин преподавал в Арсдейре, в первую очередь взялись за здешних артефакторов. Сопоставив время событий и всё то немногое, что вспомнила Асма, вышли на Линтона. Тут-то его не в меру хитрый племянничек и решил, что на чёрном рынке получит за дневник больше.

— Но граф, полагаю, всё равно его заполучил?

— Само собой, — криво улыбнулся Кристиан. — Граф всегда получает то, чего хочет. Вот только к тому времени первую подсказку уже умыкнули, и я остался тут, можно сказать, ни с чем. Мне и в голову не приходило связать с этой историей побег мэтра Картена.

— Если тебя это утешит, мне тоже, — вздохнула я. — Я об истории-то этой от него узнала, поначалу просто думала, что он может знать что-нибудь об убийстве мэтра Осберта и нападении на меня. Не просто же так сбежал отсюда в такой панике.

— Надо проверить тайник.

— Надо, — вздохнула я ещё раз. — Только не представляю, как проделать это под носом у мэтрессы Фишт. Она же сейчас торчит в общежитии буквально безвылазно, по десять раз проверяет и перепроверяет каждый угол. А ещё мне вообще-то на занятия нужно скоро.

Как ни странно, в последний день перед балом нам поставили целых две лекции. Не иначе, чтобы под ногами хоть какое-то время не путались и не натворили ничего от скуки. А заодно чтобы отделаться ненадолго и от парочки самых занудных преподавателей.

— С шести вечера уважаемая мэтресса будет крайне занята, как раз в это время привезут цветы для бального зала, — с усмешкой сообщил Кристиан.

— Да, только в это время я тоже буду занята. Уборкой на втором этаже, — мрачно проворчала я.

— Сделаешь перерыв. Ведь уважаемая мэтресса будет крайне занята.

Я в ответ только усмехнулась, уже шагая через порог. Отчего-то меня мучило скверное предчувствие по поводу этого гениального плана. Даже не представляла, что может пойти не так, но отчего-то не сомневалась — неприятностей ждать стоит.

* * *

— Он был здесь! Точно был!

Недоверчиво тронув тот самый камень, а потом для верности ещё и парочку соседних, я досадливо прикусила губу. Не могла же я ошибиться комнатой? Или могла? Да нет, чушь. Специально перепроверила номер на двери, когда уходила. Комната была точно эта, сто четырнадцатая. Но камень теперь не шевелился, сидел на месте как влитой. И никаких признаков тайника.

— Вот, — немного нервно усмехнулся Кристиан, тоже проводя ладонью по таким внезапно добропорядочным камням, — а ты ещё спрашивала, почему тайник раньше не нашли.

— Но как? — озадачилась я.

— Понятия не имею. Тут пригодился бы артефактор.

— А нету? — уточнила я с надеждой.

— Нету. Поэтому подумай, что сегодня не так.

— В смысле — не так?

— Я не артефактор, конечно, — пожал плечами Кристиан. — Но знаю, что некоторые тайники видны только при определённых условиях. Вот и подумай: что здесь и сейчас иначе, чем когда ты его обнаружила.

— Ну… — задумчиво начала я, — я была одна.

Это показалось мне логичным. Ещё не хватало, чтобы девица или приятель, тайком притащивший выпивку, в момент самого нежного общения или передачи запрещёнки заметили маленький секрет хозяина комнаты. Лично я точно не хотела бы так глупо спалиться.

— Далеко можешь не уходить, Бекки была в ванной.

Оставшись в одиночестве, я перепроверила камни. Бесполезно, ничего не поменялось. Ещё, кстати, сидела я тогда спиной к улице. Уж не знаю, могло ли существовать даже такое условие, но я перепроверила. Тоже не сработало.

— Как там дела?

— Ничего, — уныло откликнулась я.

— Было ещё что-то? Вспоминай.

— Дождь, — выпалила я, глядя в почти чистое сегодня небо. — Вчера был дождь, а сегодня ясно.

Больше, вроде бы, ничего не осталось, только неожиданная перемена погоды. Столько дней поливало, а сегодня вдруг с самого утра прояснилось, даже солнце выглянуло. Или не вдруг? Неужто наш многоуважаемый ректор расщедрился на услуги погодника, дабы не менее уважаемые гости по дороге на бал не промокли до нитки и в грязи не слишком перемазались?

— Дождь… — задумчиво повторил Кристиан, прогулялся до стола, прихватил с него графин и вернулся в ванную. Зашумела вода.

— Что ты делаешь? — озадачилась я.

— Проверяю твою версию.

Если бы сейчас нас кто-то увидел, зрелище поливаемого из графина подоконника очень бы его озадачило. К счастью, окна чётных номеров выходили на столовую и полигон, и пока что их надёжно скрывала от посторонних глаз довольно высокая живая изгородь. Но я всё равно на всякий случай глянула по сторонам. Мало ли кого могло принести в этот укромный уголок, пока мэтресса Фишт занята цветами.

— А вот и он.

Я вздрогнула и уставилась на камни. Точно, теперь всё стало, как вчера, они потемнели от влаги и щели вокруг того самого, зачарованного, стали заметнее. Осторожно тронув его кончиками пальцев, я усмехнулась. Хитро. Но почему именно так? Тайник ведь снаружи, и, получается, любой дождь…

— Нет, вода это не условие, — покачал головой Кристиан в ответ на мой удивлённый вопрос. — Просто за столько лет маскирующая печать разрядилась и, похоже, начала от сырости барахлить. Есть у них такая досадная особенность.

— Занятно, — кивнула я, продолжая разглядывать камень. — И где тут, интересно, замочная скважина?

— Мне больше интересно, есть ли тут печать Стража.

Я испуганно отдёрнула руку, хотя и без того не касалась камня. Вот ведь, совсем головой не думаю! И как ещё вчера не вызвала эту тварь на свою дурную голову! Расхитительница гробниц, тоже мне.

— И как это проверить? — спросила я севшим голосом.

— Да никак, — сердито передёрнул плечами Кристиан. — Теоретически есть один ритуал из раздела магии крови, но проявка занимает около трёх суток. И не всегда срабатывает.

Я спрыгнула с подоконника и прошлась по комнате, обхватив себя руками за плечи. А ведь как хорошо всё начиналось! Я уже вообразила было, что ключик от лаборатории у нас в руках. Даже и не подумала, что и его можно запрятать за семью печатями. Хотя…

— Нет тут никакой печати, — заявила я решительно, разворачиваясь лицом к Кристиану и упирая руки в бока.

— С чего ты так решила?

— Ну сам подумай, — продолжила я наступление. — Это студенческая комната на первом этаже. Можно сказать, законный и официальный портал для проноса в замок выпивки, а также неурочных уходов и возвращений. Каковы, по-твоему, шансы, что в одну не очень прекрасную ночь по души загулявших в городке студентов ненароком явится Страж? И что случится после? Да тут всё по камешку перетряхнут!

— Может быть, — как-то уклончиво ответил Кристиан, переводя задумчивый взгляд с меня на подоконник и обратно.

— Не может быть, а точно, — тряхнула головой я. — А ещё сюда вообще не должны были прийти. Зачем рисковать так глупо выдать тайник, который так хорошо спрятан?

— Ты готова поставить на это свою жизнь?

— Говорю тебе, ничего тут нет, — повторила я упрямо. — Мэтр Линтон не стал бы так рисковать. Печать могли зацепить случайно, сам тайник могли найти случайно — я же нашла. Появление Стража тут совершенно ни к чему, именно из-за него в историю вцепятся намертво, и не остановятся, пока не выяснят, что же такое архиважное он охраняет. А без него… ну, найдут ключ, предположим. Далеко не факт, что кто-то станет уж слишком усердно допытываться, какую же дверцу он открывает.

— Ладно, предположим, — сдался Кристиан.

— Дай мне камень, — попросила я.

— Нет уж, я сам.

Мы дружно склонились над подоконником. Я ещё раз осторожно коснулась камня пальцами. Интересно, где же тут замочная скважина? И что будет, если не попасть в неё ключом с первой попытки?

Кристиан осторожно повёл каменным кружком по контуру камня. Сначала ничего не происходило, а потом серая штуковинка неожиданно с тихим стуком провалилась в щель. Просто идеально подошла.

— Откроем? — севшим голосом спросила я.

— Если ты ошиблась, мы можем и не успеть сбежать.

— Я не ошиблась.

Честное слово, я действительно была в этом уверена. Настолько, что сама, не дожидаясь помощи, потянула камень кверху. В этот раз он поддался легко, открыв совсем небольшую нишу. В которой — вот же сюрприз — лежал именно ключ. Самый обыкновенный казённый ключ, такими тут и сейчас пользовались. Ну, не точно такими, на нынешних были с обеих сторон выгравированы номера комнат, а на этом никакого обозначения не наблюдалось. Во всяком случае, с той стороны, которую мы сейчас видели.

— Видишь, — почти шёпотом сказала я. — Ловкость рук и никакого Стража.

— Печать может быть и на самом ключе, — довольно мрачно напомнил Кристиан.

— А зачем?

— На всякий случай.

— Перестань, — отмахнулась я. — Это просто ключ. Что ты подумаешь, обнаружив его в тайнике в студенческой комнате? Что это точно ключ от тайника с артефактом огромной ценности? Или что он от какого-то здешнего кабинета, где обитатель комнаты назначал свидания подружке?

— Твой оптимизм заразен.

Я протянула руку первой, но Кристиан перехватил ключ. Покрутил в руках, и сразу же опасливо огляделся. Ничего не произошло. Вот совсем ничего. Только где-то в коридоре громыхнули вёдра и послышалась ругань. А потом раздался голос того единственного персонажа, которого я хотела бы сейчас повстречать ещё меньше, чем Стража — мэтрессы Фишт.

— Что вы тут устроили, болваны? — вопросила она, судя по звуку проходя как раз мимо нашей двери.

— Да это… скользко тут… — наперебой начали оправдываться два не очень трезвых голоса.

— В окно? — шёпотом предложила я, торопливо выуживая из тайника кружок и возвращая камень-крышку на место.

— Скользко, значит? — ядовито пропела мэтресса, как назло останавливаясь где-то совсем рядом. — Или, может, просто у вас ноги отчего-то заплетаются?

— Да это случайно вышло, честное слово.

Произнесённую нетвёрдым голосом реплику сопроводило очередное громыхание ведра, потом стук упавшей швабры. Шлёпнула тряпка. Ведро громыхнуло опять, плеснула вода и кто-то с ругательством шумно рухнул в лужу.

— Жду объяснений, молодые люди, — ласково объявила мэтресса.

— В окно, — согласился Кристиан.

Глава 9

— Нет, ну платье конечно потрясающее, — объявила Лика. — Если сама знаешь кто до сих пор в тебя не влюбился, теперь-то точно не отвертится.

Я промолчала, разглядывая собственный подол. Уже и на бал, честно говоря, не хотелось совсем. В этом году мне не удастся, как обычно, после пары обязательных танцев устроиться где-нибудь в уголке вместе с Энди и развлекать друг друга шуточками, пока не придёт время уходить.

Нет, сегодня меня ожидает полная программа возни с любимой сестрёнкой, за которой нужны глаза да глазки. Не хватало ещё, чтобы она со своим вечным своеволием опозорилась сама и меня заодно опозорила. Потому что манерам её научить потрудились, а вот здравому смыслу — нисколько. А среди гостей будет полно молодых титулованных проходимцев, которые всегда рады воспользоваться симпатичной и не слишком разумной девицей.

— Ты такая мрачная из-за планов герцога, или есть что-то ещё? — догадливо уточнила Лика. — Боишься, что Алиса выкинет чего-нибудь?

— Да уверена, что выкинет, — процедила я, выбираясь из платья. — И что хуже всего, даже не представляю, как мне её от этого удержать. Она и отца-то особо не слушает, а уж до моих ценных указаний ей и подавно дела не будет.

— Да и пускай выкидывает. Сама будет во всём виновата.

— Я буду виновата, — мотнула головой я. — И это не говоря о том, что обо мне самой из-за неё подумают.

Чем меньше времени оставалось до неизбежной встречи, тем больше я нервничала. Розалин уехала за мамой и Алисой сразу после завтрака, и где-то через полчаса они уже будут здесь. Хорошо хоть наша вредная новоявленная соседка убежала к подружкам, а Лика как раз решила остаться, иначе я бы точно не выдержала.

— Ничего о тебе не подумают, — наставительно сообщила Лика. — Во всяком случае те, чьё мнение для тебя важно. А насчёт всех остальных ты, помнится, никогда особо не переживала.

Я только вздохнула. Раньше да, не переживала. А теперь вот переживаю, и ещё как. Сама толком не знаю, почему. Всё, что у меня есть — более или менее хорошая репутация толковой студентки, не замеченной в сомнительных историях, девушки из простой, но вполне достойной и уважаемой семьи. И если о моей дорогой сестрице заговорят, как об особе не слишком порядочной, всему этому конец. Что останется тогда? Кому вообще я буду нужна с таким багажом? Тут уж не только целый будущий граф, но и другие, куда попроще, предпочтут держаться на почтительном расстоянии.

— Ди, выдохни, — попросила Лика. — Это академия. Во-первых, здесь и кроме Алисы юных дурочек хватает. Во-вторых, есть кому проследить, чтобы дело не зашло слишком далеко.

Мне мучительно хотелось то ли сесть, то ли лечь, то ли по комнате пометаться. Слишком уж много всего сошлось в этот проклятый день, на этом балу, будь он неладен. И чутьё подсказывало, что неладен он будет, непременно и ещё как. Вот бы сейчас закрыть глаза, а потом открыть — и чтобы было уже завтра, и всё это закончилось. Пусть даже не очень благополучно, лишь бы закончилось. Но нет, всё было ещё впереди.

— Диана!

— Да, да, — рассеянно кивнула я, плюхаясь на кровать. — Помню, знаю, возьму себя в руки. Не переживай.

Как назло и заняться-то было нечем, библиотека и та закрылась. Хоть сиди и конспекты перечитывай, если сумеешь сосредоточиться, а это мне вряд ли сейчас светило. Оставалось только ждать прибытия матушки и сестрицы.

Стук в дверь прозвучал громом небесным. Я едва сдержала совершенно детское желание спрятаться под кровать и не вылезать оттуда ни на какие уговоры, пока всё не закончится. Заставить себя подняться и открыть дверь было уже выше моих сил.

— Держись, — вздохнула Лика, убирая в шкаф наши туфельки и беря роль гостеприимной хозяйки на себя.

Первой в комнату ворвалась Алиса, раскрасневшаяся, с горящими глазами. Быстро огляделась, недовольно наморщила носик и почти бегом кинулась к окну. Распахнула шторы и уставилась на улицу.

— Отсюда видно главное крыльцо! — радостно возвестила она вместо всех приветствий.

— Знаю, — пожала плечами я.

— Диана, что у тебя с волосами? — тоже без церемоний спросила мама, тут же направляясь к шкафу, чтобы повесить платье Алисы, явно уже отглаженное и готовое. Поди так и везла в руке на весу, чтобы не помять ненароком.

Я задумчиво посмотрела на свою простую косу. Волосы как волосы, такие всегда и были. И до начала бала ещё шесть часов почти, успею с причёской разобраться, спешить пока некуда и незачем, растреплется только.

— Доброе утро, Анжелика, — соизволила матушка заметить мою застывшую у двери соседку. — Как здоровье? Матушка ваша просила кланяться и сказать, что дома всё благополучно, хвала богам.

— Благодарю, и у меня всё хорошо, — церемонно присела в реверансе Лика. — И передавайте тоже поклон, пожалуйста.

— Диана, — вновь переключилась на меня матушка. — Ты совершенно за собой не следишь. Что за космы? Что за загар? И почему ты в этот час в одной рубашке? Надеюсь, не в таком виде ты планируешь быть на балу?

Я чувствительно прикусила кончик языка, чтобы не сказать в ответ ничего неподобающего. Не такие уж у меня были и космы, хотя да, в этом году пришлось обходиться одним только репейным маслом, накупить бальзамов оказалось не на что. И загаром я как раз похвастаться не могла, потому что всё лето в полутёмной лавке от зари до зари торчала. Что же до моего вида на балу…

— Может, чаю? — мужественно спасла меня Лика. — Вы, наверное, устали с дороги?

— Ой, да! — вскинулась Алиса, отрываясь от разглядывания парка. — А есть липовый?

Я снова прикусила язык, чтобы не брякнуть, что нет. Ни липового, ни ромашкового — никакого. Потому что сижу я тут без гроша и без посылок уже второй месяц, и чаю у меня взяться неоткуда.

— Есть, — кивнула Лика, метнув на меня выразительный взгляд.

Я только плечами пожала. Да, знаю, ни к чему было сейчас устраивать семейные разборки. Тем более дело это заведомо абсолютно бесполезное, только настроение себе, без того не радужное, окончательно испорчу. Нужно просто пережить этот день и забыть, как страшный сон.

— Как здоровье отца? — задала я единственный по-настоящему волновавший меня вопрос, пока Лика возилась с заваркой.

— Хорошо, — рассеянно отозвалась мама, присаживаясь на стул. — Пока что он дома. Хотел даже сюда с нами поехать, но билетов не нашлось. Ума не приложу, что это на него нашло.

— Может быть, переживает за Диану? — не выдержала уже и Лика, звучно возвращая на полку жестяную коробочку с чаем.

— Да тут, я смотрю, всё хорошо, переживать не о чем, — то ли проигнорировав, то ли впрямь не уловив намёк, беспечно ответила мама, принимая чашку. — Благодарю, Анжелика. Вы прекрасная хозяйка.

Я буквально остолбенела. Вот оно как, значит? И волосы у меня не такие, и внешность так себе, и наряд неподобающий, да ещё и хозяйка я никудышная. Ну просто мечта, а не дочь. То ли дело Алиса…

Лика снова метнула на меня выразительный взгляд, и я немедленно нацепила на лицо отстранённо благожелательное выражение. Помню, помню — терпение наше всё. Нужно это просто пережить, скоро всё закончится. Остаётся только ждать и радоваться, что хотя бы с папой всё в порядке.

— Я тут кое-что захватила, — сообщила мама, по-прежнему ничего не замечая. — Хоть перекусите в обед. Не хватало ещё на балу в голодный обморок хлопнуться.

На обед нам что-то вроде бы обещали. Не нормальную еду, разумеется, все повара сейчас слишком заняты торжественным ужином, но какие-то пироги или вроде того. Лорд Давирс тоже не горел желанием возиться во время бала с подобными ситуациями. Впрочем, они всё равно случались каждый год, ибо лучшего способа привлечь внимание кавалеров доселе не придумано.

— Спасибо, матушка, — церемонно ответила я, усаживаясь на кровать и открывая конспект по защитным чарам.

Просто не представляла, чем ещё себя занять. Вот если бы не прибытие обожаемого семейства, нашла бы способ выбраться из общежития и разузнать, как там дела с запертой лабораторией. А теперь разве что в обед повезёт увидеться, но поговорить всё равно же не дадут. Там уже и гости начнут съезжаться, и все преподаватели будут заняты. И он будет, учитывая, какие гости нынче ожидаются.

— Алиса, дорогая, ты бы приняла душ с дороги, — заботливо попросила матушка. — И я тут собрала всё, что нужно, а то ты бледненькая совсем.

— Да, мама, — тут же согласилась Алиса, скромно потупив глаза и забирая у мамы вышитый серебром бархатный мешочек.

— Давай-ка сейчас, пока я здесь. Заплету тебя сразу.

Я уныло посмотрела на часы. До дневного фургона оставалось больше двух часов, а это значило, что выслушать мне предстоит ещё немало. Но всё могло быть и хуже. Розалин могла выхлопотать для матушки разрешение остаться в замке на время бала. Повезло, что ректор, порядком измученный последними событиями, остался непреклонен и объявил, что к окончанию обеда в стенах Арсдейра должны находиться только преподаватели, студенты и прислуга. Ну, и те приглашённые гости, что уже успеют прибыть.

— Диана, я очень тебя прошу, — вновь заговорила мама, едва за сестрой закрылась дверь ванной, — ты уж проследи за Алисой. И не хочется мне, чтобы она ночным фургоном отсюда уезжала. Боги знают, с кем она там окажется, а путь не близкий. Может, сумеешь уговорить оставить её до утра?

— Она окажется там с другими гостями, — сухо ответила я, вновь утыкаясь взглядом в конспект. — Вполне порядочной публикой, других сюда не приглашают. И где ей тут оставаться?

— У тебя достаточно широкая кровать. Помнишь, в детстве вы любили спать вместе, она к тебе частенько прибегала.

Я подавила вздох. Да, было и такое. В детстве. Бесконечно давно. Алиса боялась призраков, и, как только родители уходили спать, прибегала и укладывалась со мной. И я рассказывала ей сказки, пока она не засыпала. Мы тогда были очень близки, и мама любила нас одинаково. По крайней мере, так мне казалось. Когда же всё изменилось?

Это точно не случилось за один день. Просто мы росли, и становилось ясно, что Алиса станет настоящей красавицей. И она ей стала — блондинка с нежным и правильным, словно кукольным личиком и неожиданными шоколадно-карими глазами. Я на свою внешность тоже не жаловалась, хотя и похвастаться ей особо не могла. Из общего с сестрой у нас были только глаза, но у меня к ним прилагались куда более традиционные каштановые волосы, да и лицо было скорее… фермерское. Отцовское, да.

К моим двенадцати маме, похоже, стало окончательно ясно, что столь заурядная внешность в сочетании с мальчишескими повадками не оставляют мне шансов на удачное замужество. Тогда-то она и махнула на меня рукой, предоставив жить как вздумается, и переключилась на сестру. А поскольку поиск мужа отнюдь не возглавлял список моих жизненных приоритетов, ни тогда, ни теперь, я не обиделась.

Пожалуй, в том, как всё сложилось, была и моя вина. Подростком я часто ершилась, отбрыкиваясь от попыток меня наряжать, порой даже демонстративно пренебрегая мамиными поучениями. Стоило ли удивляться, что она решила просто не трогать меня лишний раз? Но в какой-то момент это зашло слишком далеко, и я стала чувствовать, что меня не просто оставили в покое — от меня отказались.

И всё равно я старалась относиться к маме с пониманием. Она росла в богатом доме, её баловали, готовили к балам и роскоши, к роли элегантной хозяйки. Но однажды весь привычный ей мир рухнул, и она в итоге оказалась скромной провинциальной горожанкой. И не было никакой надежды вернуть желанную сказку, пока не появилась Алиса. Немудрено, что мама так ухватилась за этот шанс и с такой страстью принялась добиваться исполнения своей мечты. Хотя бы и только для дочери.

Она ведь действительно верила, что весь этот блеск, вся великосветская мишура — наряды, балы, приёмы, выезды — лучшее, что только может быть в жизни. И моё, нередко демонстративное, неприятие таких взглядов ранило и сердило маму. А радостное согласие с ними Алисы, наоборот, вдохновляло. Настолько, что всем прочим, не помогавшим приближению желанной сказки, она готова была и пожертвовать.

— Диана? Ты поговоришь о сестре?

— Поговорю, — сдалась я, прекрасно понимая, что сопротивляться бесполезно.

— Ну и славно, — улыбнулась мама. — Надеюсь вы, девочки, прекрасно проведёте время. И не станете тратить его попусту.

Я, не удержавшись, закатила глаза. Да, этот бал — ярмарка невест. Одна из. Только вот не про нашу честь. Покровители академии для себя её устраивают, пользуясь всеми удобствами нейтральной территории, куда можно пригласить или не приглашать кого угодно, не вызывая лишних сплетен и домыслов.

Алиса вышла из ванной, на ходу подсушивая полотенцем мокрые волосы. Она в самом деле посвежела, кукольное личико снова чуть раскраснелось, фарфоровая кожа, кажется, светилась изнутри.

На миг я ощутила укол зависти. Мир устроен несправедливо. И то, ради чего я буду трудиться годами, такая вот Алиса получит просто разок хлопнув красивыми глазками и изобразив на очаровательной мордашке просящее выражение.

Потребовалось немалое усилие воли, чтобы прийти в себя. Чушь всё это. Да, мир действительно несправедлив, но одной только красоты для того, чтобы преуспеть в жизни, совершенно точно не хватит. Нужно ещё и с умом ей пользоваться, не то получишь одни неприятности. В том числе такие, от которых неприметная внешность запросто убережёт.

— Давай волосы тебе высушу, — предложила я, закрывая конспект и поднимаясь.

— Высуши, — тут же обрадовалась мама. — А потом сама ступай в душ, я вас обеих заплету сразу.

Услышав это предложение я едва не поперхнулась, спутав и уронив привычное плетение. Уже и не вспомнить, когда в последний раз мама делала мне причёску. Даже на школьный выпускной я такого не удостоилась, сама себе косу заплела. Правда, потом надо мной поколдовала госпожа Маргарет. Она со мной всегда и возилась здесь, каждый год, к каждому балу.

Торопливо разобравшись с волосами Алисы, я юркнула в ванную, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней, переводя дыхание и пытаясь отыскать внутри хоть каплю спокойствия. Чего вообще так нервничаю? Не иначе, все последние события в сумме меня настолько доконали.

* * *

Распрощавшись с мамой, мы заглянули в столовую, получили там по три больших куска пирога и паре яблок, и я всерьёз призадумалась, что делать дальше. Разгуливать по замку, рискуя натолкнуться на задёрганную и всем вокруг недовольную мэтрессу Фишт не стоило. Выходить на улицу я опасалась. Да ещё и Лика объявила, что пойдёт к девчонкам, помогать Катрине, чересчур преуспевшей в похудении, подогнать платье. Сидеть в комнате наедине с Алисой хотелось меньше всего, но другого варианта я не видела.

— Идём, — потянула меня за рукав сестра, прерывая эти невесёлые раздумья. — Есть разговор.

Я только глазами хлопнула, покорно направляясь вслед за Алисой. Окружающее безумие определённо росло и ширилось. Только что я была уверена, что сестричка зареклась со мной разговаривать. Вот уже лет пять, как любые наши попытки пообщаться сводились либо к просьбам, которым я уступала, чтобы отвязаться, либо к спорам, переходящим в ссоры. Выходит, или Алисе снова от меня что-то понадобилось, или поди знай, чего ждать.

Освободилась я только уже в комнате, и то сестричка сама меня отпустила, проходя дальше и бесцеремонно плюхаясь на мою кровать. Я заперла дверь и прислонилась к ней, вглядываясь в хорошо знакомые, но теперь какие-то неуловимо другие черты. Что-то в Алисе изменилось, и сильно, а я никак не могла уловить, что же.

— Чего ты хочешь на этот раз? — спросила я резче и суше, чем хотела.

— А чего ты такая злая? — неожиданно хихикнула Алиса. — Не знай я тебя получше, честное слово, решила бы, что свидание тебе сорвала. Или как раз сорвала? Да нет, не может быть. Смирись уже, сестрёнка, для своего Энди ты всю жизнь будешь подружкой детства, большего тебе не светит.

— А с чего ты взяла, что я хочу большего? — устало поинтересовалась я, отходя от двери и кладя на стол свёрток с нашим обедом.

Таких разговоров мы не вели очень давно, и я, оказывается, успела даже позабыть, как сильно они меня всегда раздражали. Не столько намёки сестрички на то, что никому я не нужна, сколько сам тот факт, что мир её крутился вокруг замужества. Будто ничего более важного и интересного в жизни нет и быть не может.

— Конечно же нет, — откровенно рассмеялась Алиса, поудобнее устраиваясь на подушке. — Ты у нас девушка умная, сильная и независимая, а такие глупости, как брак, могут интересовать только дурочек вроде меня.

— Я вовсе не считаю брак глупостью, — устало качнула я головой, усаживаясь на стул. — Просто не переоцениваю его важность.

— Просто не особо на него надеешься, — отмахнулась Алиса.

— Ты совершенно права, — усмехнулась я. — Я не надеюсь сесть на шею мужу и стать просто украшением его жизни или вроде того. Предпочитаю быть сама себе хозяйкой.

— Разумеется, — согласилась сестра. — Но каждому своё, ты сама это любишь повторять. Из печального опыта нашей бабушки мы с тобой вынесли совсем разные уроки. Ты решила добиваться всего сама, твоё право, а у меня другие планы. И я надеюсь на некоторую твою помощь.

— Это на какую же? — подозрительно уточнила я.

— Пока не знаю, — лукаво улыбнулась Алиса. — Как пойдёт. Но обещаю сильно тебя не обременять.

— Алиса, — тихо и задушевно сообщила я в ответ, — каждый раз, когда ты чего-то просишь, это стоит мне времени, нервов или денег. Сейчас у меня нет на тебя ничего из этого. А ещё здесь нет мамы, чтобы… уговорить меня, так что на успех представления со слезами или чего-то вроде можешь не рассчитывать. Поэтому давай ты просто скажешь, чего хочешь, я тебе откажу, и мы закончим с этой ерундой.

— А ты правда стала злее, — грустно заметила сестра, потупив глаза.

— Я просто от тебя устала, — отрезала я, не оценив её актёрскую игру. — Ты слишком многого требуешь, и это становится уже на самом деле обременительно, для отца и даже для меня. Тебе стоит поумерить аппетиты. И ввязываться в твои игры я не стану. Здесь сегодня не будет подходящих для тебя женихов, так что просто веди себя прилично и постарайся хорошо провести время.

— Как это не будет подходящих женихов? — с какой-то затаённой насмешкой спросила Алиса, кажется, пропустив все остальные мои слова мимо ушей.

— Сестрёнка, — вздохнула я, раздражённо закатывая глаза, — взгляни на себя трезво. У тебя нет ни титула, ни приданого, ни полезных связей. Верю, что ты многих очаруешь, вот только этого маловато будет, чтобы надеяться стать больше чем содержанкой. Неужели…

— Ох, Диана, — перебила Алиса, рассмеявшись искренне и весело, — ну вот кто тебе сказал, что ты умная? Ты же совершенная дурочка, наивная и бестолковая. Да сдались мне эти сопляки, которым ничего, включая их собственные жизни, не принадлежит! Нет, меня интересуют те мужчины, которые решают всё сами и могут себе позволить молодую и красивую жену. Барон Оррин, например, он здесь будет в этом году.

— Ему же за пятьдесят! — потрясённо выдохнула я.

— Пятьдесят два, — не поведя бровью, уточнила Алиса. — Отличный возраст для мужчины, по-моему. Ещё не совсем старик, и наверняка будет рад в последние свои бодрые годы наслаждаться ароматом духов, а не нафталина.

— Точно, — согласилась я. — Как раз для этого отлично подходят актрисы и тому подобные дамы полусвета.

Я хотела бы не верить своим ушам, но, к несчастью, очень даже верила. И не сказать, чтобы особо удивилась услышанному. Алиса вполне прониклась маминой мечтой, но к её воплощению подошла с истинно папиным прагматизмом.

Мою сестричку можно было упрекнуть во многом: в бесцеремонности, бесчувственности, эгоизме, но совершенно точно не в глупости. Да, я опасалась, что её визит в Арсдейр закончится скандалом, но полагала, что его причиной станет наивное провинциальное своеволие Алисы, простительное дома, но совершенно неприемлемое здесь. На деле всё оказалось куда хуже.

Как ни досадно, приходилось признать, что план сестрички был вполне осуществимым. Во всяком случае какой-то особо исключительной редкостью подобные браки не были. Так что если оставить за скобками отвратительность такого расчёта и всей ситуации в целом… И вообще, кто бы говорил. Сама-то я тоже не на ровесника заглядываюсь.

— Я лучше актрис, — усмехнулась Алиса. — Меня не стыдно будет вывести в приличное общество. А когда я стану там появляться, может, и тебя кто-нибудь возьмёт. Так что помочь мне в твоих интересах.

— Я не собираюсь тебе помогать, — отрезала я. — Более того, предупреждаю: первый же твой шаг за рамки приличий — и я утащу тебя сюда и тут запру до конца бала.

— Будешь следить за мной весь вечер? — хихикнула сестричка, кокетливо прикрываясь ладошкой.

— Буду, — веско пообещала я, сражаясь с желанием залепить ей хорошую оплеуху.

Когда же она успела стать такой? Когда избалованную донельзя, но всё равно наивную девочку сменила вот эта расчётливая хищница, наметившая себе добычу и явно готовая добиваться успеха на охоте любой ценой? То, что я видела перед собой сейчас, выглядело пугающе и немного мерзко.

— Лучше бы своей жизнью занялась.

— А мама знает о твоих планах? — всё-таки спросила я.

— Да конечно, — скривилась Алиса. — Мама витает в облаках, как и всегда. В свои годы до сих пор верит в сказки про принцев на белых конях. Да и пускай, мешать мне она не станет, а остальное и не важно. И ты мне лучше не мешай.

— Мешать тебе я не стану, — махнула я рукой, сдаваясь. — Но и помогать не буду. И считай, что предупредила тебя насчёт поведения здесь.

— Договорились, — кивнула сестра.

Я криво усмехнулась, отлично понимая, что ни о чём мы не договорились, и всё худшее у меня впереди. Вот только переделать Алису мне не под силу, да уже и никому другому тоже, что выросло, то выросло. Осталось только постараться сделать так, чтобы этот печальный факт стал источником возможно меньшего количества неприятностей.

Следующие два часа я посвятила чтению конспектов. Понимала, что стараюсь зря, всё равно от волнения в голове ничего не задерживалось, но иначе пришлось бы о чём-то говорить с сестрой, а это мне сейчас было уж точно не под силу. Я ещё не приняла до конца того, что рядом со мной, в привычном образе Алисы сидел совершенно чужой, незнакомый человек.

От этой неловкости, успевшей стать почти невыносимой, нас спасло появление госпожи Маргарет. Нарядив меня в бальное платье и оглядев с ног до головы, она решительно распустила результат маминых стараний и принялась заплетать меня заново.

— Через час начнётся ректорский приём, — сообщила она, ловко укладывая по местам и закалывая мои обычно вредные пряди. — Хотела попросить тебя составить мне компанию.

— Конечно, — улыбнулась я, проигнорировав выразительный взгляд Алисы.

Никогда раньше не бывала на ректорском приёме, начинавшемся за час до бала. Знала только, что там собираются самые важные гости, чтобы спокойно обсудить дела до начала суеты с танцами. Дамы, разумеется, тоже присутствовали, но скорее как элемент декора, чем как полноправные участницы. Немудрено, что госпожа Маргарет, ещё не вывозившая дочерей, не хотела идти туда одна.

— Тогда спускайся к нам, в сто третью, буду ждать тебя без четверти пять.

— А ты очень даже ничего, — с явной досадой в голосе сообщила Алиса, едва за гостьей закрылась дверь. — Если хоть немного постараешься. Откуда платье?

— От мадам Волдо, — мстительно сообщила я, не удержавшись.

— Ого! — глаза сестрёнки заметно округлились. — Да ты хоть знаешь, какие цены в её мастерской?

— Знаю, — уверенно соврала я, хотя на самом деле имела об этом более чем отдалённое представление.

— И ещё на меня смотришь осуждающе. Будто сама не умеешь пользоваться ситуацией.

— Да, умею, — согласилась я. — Пользоваться тем, что мне было вообще не в чем идти на этот проклятый бал. Благодаря тебе, между прочим. Это же ты выпросила и перешила себе моё единственное бальное платье.

— Ну не могла же я появиться на летних вечерах в том же наряде, что и в прошлом году, — равнодушно шевельнула плечами Алиса. — А отец отказался заказывать новый.

— Потому что у отца нет столько денег, чтобы на каждые танцы шить тебе новое платье. Тебе давно пора бы это понять и стать более бережливой.

— Вот ещё, — фыркнула сестрёнка. — В таких делах экономия не окупается. Наследник Тилмаров не может идти на бал с замарашкой, заметь, его мать это прекрасно понимает. Чего уж говорить о мужчинах познатнее. Ты могла бы взять меня с собой на приём, между прочим.

— Я иду туда с госпожой Маргарет, — отрезала я. — Если бы она хотела видеть там нас обеих, так бы и сказала. Но она пригласила только меня, так что сиди тут, тихо и без фокусов. В шесть встретимся внизу.

* * *

На удивление, на приёме оказалось не так уж и скучно. Компанию нам составили супруга и дочь лорда Милберна, ректора Этелрина, и у нас завязалась самая милая и непринуждённая беседа. Астер Милберн впервые выехала на настоящий взрослый бал и с явным удовольствием слушала мой рассказ о порядках в Арсдейре. Госпожа Маргарет и леди Милберн то и дело дополняли его поучительными комментариями или историями из собственной молодости.

— А там ступенька, возле библиотеки, ну, ты помнишь, где, — рассказывала нам раскрасневшаяся от воспоминаний и пары бокалов вина леди Милберн. — А он забыл про неё, споткнулся и рухнул. В простынях запутался, кости во все стороны. Малышня с визгом наутёк, а навстречу мэтр Эмсби, он тогда преподавал здесь уже. Так они его с ног сбили и даже не заметили. Ох и досталось нам потом… Краску от пола целый час отмывали, а за разобранный скелет пришлось ещё и в лечебнице дежурить. Зато призрак вышел отличный.

— Не сомневаюсь, — со смехом согласилась я, представив себе его явление в красках и лицах.

— А вот я теперь сомневаюсь, — тоже смеясь, сообщила госпожа Маргарет. — Стоит ли отдавать Софи учиться сюда, или лучше всё-таки выбрать Этелрин.

— Стоит, не сомневайтесь, — вполголоса ответила леди Милберт, сперва убедившись, что муж её достаточно далеко и увлечён своими разговорами. — Я учёбу здесь ни на что бы не променяла.

— А вот меня ты сюда не отдала, — надула губки Астер.

— Это твой отец решал. Но аспирантуру ты можешь выбрать на своё усмотрение. Если, конечно, не решишь, что замуж хочешь больше.

— Вот ещё, замуж! — фыркнула девушка.

Я чуть отвлеклась, в очередной раз рассматривая такую непривычно элегантную столовую. Ректор на приёме имени себя, разумеется, присутствовал, а вот герцога Вейсбена почему-то не было, как и графа Дамайона. Хотя, это я знала точно, все они уже прибыли в Арсдейр. Похоже, решили обсудить свои важные дела где-то за закрытыми дверями. И это меня, признаться, пугало.

— Ну что же, дамы и господа, — напомнил о себе лорд Давирс, постучав ножом по бокалу. — Я очень рад видеть всех вас здесь в этом году и надеюсь, визит сюда оставит у вас только самые лучшие впечатления. А теперь пора танцевать.

— Леди, — поспешно присев в реверансе, сказала я, — госпожа Маргарет, позвольте поблагодарить за приятное общество. С вашего позволения покину вас, меня ожидает сестра.

— Конечно, дорогая, — с улыбкой кивнула госпожа Маргарет. — И, если тебе не сложно, поторопи Энди. Мы подождём вас в холле.

На пятый этаж я взлетела так быстро, как позволяли платье и туфли, и догнала Энди почти у самой своей двери. Оказывается, он тоже отправился торопить меня. Так что в холл мы спустились очень даже чинно: я с ним под ручку и Алиса, само воплощение скромного обаяния в своём пышном, но нежном розовом платье, вслед за нами.

Лорд Давирс и мэтресса Фишт уже стояли на лестнице, приветствуя направляющихся в бальный зал гостей. И тут герцог Вейсбен нас опередил, как раз совсем чуть-чуть, мы пошли наверх сразу за ним. К моему немалому удивлению, он сам сопровождал племянницу. А я ведь была совершенно уверена, что леди Беатрис отправится на бал под ручку с женихом. Но похоже, от сегодняшнего вечера стоило ожидать сюрпризов.

Началось всё с привычной, почти уже наизусть заученной речи ректора. Лорд Давирс добрых четверть часа вещал об успехах академии, о важности её поддержки, благодарил поимённо всех, кто эту самую поддержку оказывал, отметил самых отличившихся студентов последнего курса и аспирантов и, наконец, объявил Осенний бал открытым.

Первый танец мне, разумеется, предстояло танцевать с Энди. Лика изо всех сил улыбалась своему следователю, но я знала её достаточно хорошо, чтобы понимать: инспектор Кинан ей давно наскучил. А вот Кристиана я не видела. Леди Беатрис скучала, повиснув на локте дядюшки, и тоже бросала по сторонам нетерпеливые взгляды.

Пропустить первый танец — проявление крайней невежливости и пренебрежения к спутнице. И мне хоть убейте не верилось, что Кристиан может вдруг позволить себе подобное. Это же целый скандал, лишь немногим меньший, чем публичный разрыв помолвки. Тем более, по факту отказ вывести невесту на первый танец это он самый и есть. Ещё не совсем прямое и открытое заявление, но уже более чем прозрачный намёк.

Кристиан появился с первыми звуками вальса. Я не успела заметить, как и откуда, только увидела, как он ведёт леди Беатрис в центр зала. От этого зрелища сердце болезненно дёрнулось и рухнуло куда-то ниже пола. Сколько угодно можно убеждать себя, что мои чувства — глупость бессмысленная, неспособная привести ни к чему хорошему, от этого они никуда не денутся. Не так просто. И не так скоро. Со временем всё пройдёт. Скорей бы только прошло это время.

— Ди, — тихо сказал Энди, сжимая мою руку. — Диана, что не так?

— Всё хорошо, — из последних сил улыбнулась я.

Мы танцевали, уверенно и привычно, как много раз прежде, и я старалась смотреть только на Энди. Наверное, было бы здорово, если бы мы любили друг друга. Здорово, но совсем не так, как сейчас. Проще, спокойнее. Будто я когда-то хотела жить просто и спокойно.

Второй танец со своими спутниками танцевать было предпочтительно, но уже не обязательно. И всё же я подала руку Энди, как делала всегда. А вот Кристиан, вернув леди Беатрис её дядюшке, снова куда-то исчез. И я никак не могла перестать этому радоваться, хоть и чувствовала себя совершенной дурочкой.

— Пригласи на следующий танец Лику, — попросила я, когда фигура завершилась и мы вновь оказались рядом.

— Она же с этим инспектором, — несколько озадаченно возразил Энди.

— Пригласи, — повторила я с лёгким нажимом.

— Она… ну…

Энди замялся, нам снова пришлось разойтись, и я, с трудом заставляя себя улыбаться, вновь оглядела зал. Кристиана нигде не было видно, то ли прятался в толпе, как любила делать и я сама, то ли сбежал. Алиса стояла в первом ряду зрителей, вся такая тихая и скромная. Это меня пугало.

— Она что? — уточнила я, вновь вкладывая руку в ладонь Энди.

— Она со мной не пойдёт, — мотнул он головой, опуская глаза.

— С чего ты это взял? — удивилась я, лишь чудом не наступив на подол какой-то незнакомой замешкавшейся девицы.

— Ну… она… — снова замялся Энди, а потом торопливо выпалил: — Я же никогда ей не нравился. В смысле… ну…

Мы опять разошлись, и мне пришлось прикусить губу, чтобы сдержать нервный смех. Это же надо какой поворот сюжета. Интересно, а Лика помнит, как ещё в школе отказалась с Энди танцевать и удрала домой? Помнит, уж наверняка. Я тогда тоже решила, что это она из вредности, но, видимо, ошиблась. А он мне вообще так и не сказал, с чего вдруг пошёл её приглашать. Да я и не спрашивала, все мои мысли тогда занимал бесов придурок Тони.

— Пригласи её, — твёрдо сказала я после последней фигуры.

— Ты серьёзно?

— Энди, мы уже почти взрослые люди, — вздохнула я. — Школьные глупости в прошлом, хвала богам. Просто пойди и пригласи девушку танцевать.

— Если я об этом пожалею, марципана до нового года не получишь.

— А если нет? — коварно улыбнулась я, приседая в заключительном реверансе.

— Посмотрим, — хмыкнул Энди, подавая мне руку, чтобы проводить обратно к Алисе.

Обязательная программа на этом была, в принципе, исполнена. Можно было, конечно, станцевать ещё раз или два, но я не была уверена, что хочу этого. Лучше уж постоять в сторонке, проследить за Алисой, которая явно что-то замыслила. Да и вообще подумать обо всём не помешает.

Всерьёз призадуматься я не успела. Сначала перед Алисой возник какой-то долговязый прыщавый юнец в явно очень дорогом костюме, висевшем на хозяине как на вешалке. В глазах сестры мелькнули тоска и брезгливость, но потом она, очевидно, решила, что танцуя обратит на себя больше внимания, чем уныло стоя в толпе, и с заученно любезной улыбкой приняла протянутую руку. А через пару мгновений пришла и моя очередь демонстрировать умение правильно улыбаться в любой ситуации.

— Госпожа Бентон, окажете ли вы мне честь?

Лицо Кристиана было совершенно непроницаемым. Таким я привыкла видеть его на занятиях и в коридорах академии: лощёным, безжизненно безупречным лордом без единого малейшего изъяна. Вот только сейчас этот лорд сделал то, чего не делал прежде. И я такого совсем не ожидала. И отказываться было… невежливо и странно.

Третьим танцем обычно был менуэт, и это меня несколько успокоило. Я его не любила, вечно боялась перепутать движения, но, справедливости ради, в них все путались. Зато расстояние между партнёрами почти всё время оставалось очень почтительным, что не могло не радовать.

Когда вместо ожидаемого менуэта заиграл медленный вальс, у меня ноги подкосились, но отступать было поздно. Не школьница уже, чтобы сбегать от такого. В мои годы пора научится держать лицо. Но боги, как же это сложно! Тело так и не желало толком слушаться. К счастью, сейчас от меня не так уж много требовалось, главным образом не наступать партнёру на ноги. На этом я и постаралась сосредоточиться.

— Тебе пора припудрить носик.

— Что? — ошалело выдохнула я, едва не споткнувшись.

— Ты же не хочешь пропустить открытие века? То есть, лаборатории.

— Сейчас? — я так и не верила своим ушам. — А что, можно?

— Почему нет?

Мысли скакали в голове бешеными тушканчиками. Хотела ли я увидеть ключ Берсена? Да больше всего на свете! Почти. На самом деле я хотела, чтобы этот танец закончился поскорее. И чтобы он никогда не заканчивался. Эти два противоположных и взаимоисключающих желания буквально разрывали меня на куски, напрочь лишая возможности рассуждать сколь-нибудь трезво.

Близость Кристиана сводила с ума куда сильнее, чем близость желанной разгадки, и это было для меня в новинку. А ещё это было абсолютно неправильно и абсолютно прекрасно. И стало уже неважно, сколько это продлится, час или жизнь. Пускай и час, но это будет мой час, стоящий… Боги, да чего угодно стоящий!

— Буду ждать тебя на главной лестнице.

— А ты… мы не пропустим никаких важных объявлений? — осторожно уточнила я.

— Нет.

Я улыбнулась. Просто улыбнулась, хотя на самом деле мне хотелось прыгать от радости до потолка. Такого восторга я не чувствовала с самого детства, а может, и вовсе никогда. Делать какие-то далеко идущие выводы было пока страшно, но на это меня сейчас и не хватило бы. Даже странно, как мало мне оказалось нужно для счастья.

— Ничего не спросишь?

— Нет, — качнула головой я, не переставая улыбаться. — Не порти момент.

Правда, этот момент вряд ли что-то могло испортить. Мне даже стало всё равно, чего там напридумывала и наделает Алиса. В самом деле, чего так за неё переживать? Она не идиотка хоронить свою репутацию, а значит, и моей ничего катастрофического не грозит.

В уборную я действительно заглянула, на всякий случай. Шипя ругательства, кое-как сладила с ворохом юбок, покрутилась перед зеркалом, чтобы убедиться, что выгляжу как подобает, и чинно выплыла в коридор. Но в бальный зал не вернулась, торопливо прошагав мимо его приоткрытых дверей, вниз по лестнице. И замерла на площадке под портретом Стерна, среди роскошных корзин с цветами, где ещё недавно встречали гостей ректор и мэтресса Фишт. Никто меня не ждал.

Минут пять я простояла спокойно, потом начала мерить площадку шагами, то и дело нервно оглядываясь. Подумала даже вернуться в зал, но остановилась, поднявшись лишь на пару ступенек. Если меня обманули, я не хотела этого знать. По крайней мере, предпочла бы не видеть.

Может быть, он специально подбил меня выйти? Но зачем? Как будто я стала бы устраивать скандал или хоть что-то вообще делать или говорить. Нет, ерунда полная. Но что ещё могло случиться?

— Идём!

Слишком резко обернувшись, я едва устояла на верхней ступеньке. Да что за день сегодня такой, совсем на ногах не держусь! Правда, на такие события никаких нервов не хватит. Может, лет через десять я и стану такой же спокойной в любой ситуации. Во всяком случае, хотелось на это надеяться.

— А что же герцог? — не удержалась от вопроса я, торопливо сбежав на первый этаж.

— Герцог подождёт, — отмахнулся Кристиан, ловя мою руку. — Идём, а то всё пропустим.

— Ладно. А что со Стражем?

— Увидишь.

— Меня пугает такой ответ, — сообщила я, не сбавляя шаг.

— Можешь вернуться на бал.

— Ну уж нет.

Возвращаться скучать в бальный зал я уж точно не собиралась, во всяком случае, прямо сейчас. Я немало поучаствовала в этой истории и вполне заслужила право присутствовать при её завершении. А будет ли оно благополучным… в первые ряды я не полезу. Да никто мне этого и не позволит.

— Так я и думал.

В подвале царили привычный полумрак и тишина. Эхо наших шагов металось по длинному прямому коридору, теряясь среди низких сводов, и от этого становилось жутко. Никогда не любила тут ходить.

— А всё-таки, что со Стражем? — почти шёпотом поинтересовалась я, ёжась от капнувшей с потолка за шиворот холодной воды.

— Говорю же, увидишь, — пообещал Кристиан, продолжая уверенно шагать вперёд. — Ты же хотела знать, что за ритуал пытались провести на чердаке.

— Вы это выяснили?

— Да. Осталось выяснить, кто это сделал.

— Вистан? — предположила я.

— Нет, — мотнул головой Кристиан. — Для него такое слишком сложно, там поработал настоящий мастер, хоть и не преуспел.

Дверь тёмной комнаты распахнулась, и перед нами возникла невысокая коренастая фигура, показавшаяся мне смутно знакомой. Подойдя ближе, я присмотрелась к мужчине получше. Ростом он был лишь чуть выше меня, зато казался шире по меньшей мере вчетверо. Коротко подстриженные тёмные волосы торчали ёжиком, словно у мальчишки-подростка, зато верхнюю губу украшали тонкие щегольские усики, какие обычно носили светские франты. Сочетание того и другого у одного человека выглядело очень парадоксально.

— Где тебя носило, Маркос? — неприветливо поинтересовался этот тип, упирая руки в бока и не делая ни шагу с нашего пути. — Мы тут вспотели возиться с бесовым шкафом.

Совершенно точно, я видела его раньше. Не понимала пока толком, откуда у меня взялась эта уверенность, но она была. Вот только припомнить обстоятельства предыдущей встречи никак не выходило.

— Занят был, — сухо ответил Кристиан. — Впустишь?

— Заходите.

— Кто это? — шепнула я, когда мы вошли в лабораторию.

— Жаксон, сыскарь.

Имя мне ничего не сказало, зато профессия навела на раздумья. Может, он когда-то бывал у отца? На самом деле подобные персонажи к нам нередко заглядывали. Обычно папа сразу провожал их в свой кабинет, там они за закрытыми дверями обсуждали все дела, после чего гости быстро откланивались. К обеду их не приглашали и нам не представляли. Поди знай, почему именно этот тип застрял в памяти. К тому же, творящееся вокруг было куда поинтереснее загадки его личности, которая, к тому же, загадкой тут была только для меня.

Тёмная комната сейчас уже не была тёмной, и выглядела так, словно пережила разом переезд и три пожара. Рабочие столы сдвинули к дальней стене, почти всё остальное пространство занимал разобранный на части шкаф. Банки с реактивами так и стояли на его полках. Почти все, потому что в паре мест всё же валялись осколки, а одна из луж на полу отчётливо дымилась. Сыскари явно спешили и убрали только опасные реактивы, в специальные ящики, громоздившиеся в самом дальнем углу. На остальное попросту наплевали.

Стена, в которой предположительно находилась дверь в малую лабораторию, выглядела совершенно обычной. На первый взгляд, на ней ни следа магии не было, но в данном случае глазам своим я предпочитала особо не верить.

— Госпожа Бентон, — со странной усмешкой поприветствовал меня высокий мужчина, как раз тоже внимательно смотревший на ту же стену. — Весьма рад встретить вас лично. Должен заметить, вы очаровательны. Бал многое потерял с вашим уходом.

— Благодарю вас, господин граф, — присела я в заученном реверансе. — Личная встреча с вами большая честь для меня.

Графа Оластера я видела один раз и мельком, на прошлогоднем балу, но он мне запомнился. Этого человека сложно было не заметить и не запомнить. От него исходила такая аура власти, что это почти пугало. Я легко могла представить его в образе Императора, самовластно вершащего судьбы людей и целых королевств. Отчего-то думалось, что, попади Свеча Затмения в его руки, он не задумываясь пустит её в ход, чтобы на деле стать этим самым Императором.

— Если бы сам тут всё не измерил, ни за что не догадался бы искать дверь, — продолжая рассматривать стену, заметил граф, мигом потеряв ко мне интерес. — Очень легко поверить, что её нет.

— Должна быть, — уверенно ответил Кристиан.

— Да знаю. Но где?

— Да вот же она, — подал голос один из двух до сих пор молча стоявших у стола сыскарей, подходя к стене и уверенно указывая пальцем на камни, с виду совершенно ничем не отличающиеся от остальных. — Только тут иллюзия пятого уровня и три печати Стража.

Я невольно сглотнула, глядя на этого совсем молодого, может, на пару-тройку лет меня старше, парня. Никогда раньше не видела живого Видящего, только читала, что есть люди с такими способностями. А раз они существуют, даже как-то не удивительно, что в хозяйстве графа Оластера такой отыскался. Он же всегда получает то, чего хочет.

Способности Видящих уникальны, настолько, что даже не все вообще относят их к магам. Они видят любую магию, вообще любую, как бы тщательно её не маскировали, отсюда и их название, но сами при этом ей пользоваться неспособны. Такое вот забавное сочетание, своего рода ирония судьбы.

— И как это всё снять? — поинтересовался граф, отступая на шаг.

— Иллюзию стандартно, точечным разрушением направляющих узлов, вот здесь, здесь и здесь, — ответил парень, последовательно почти коснувшись пальцем трёх точек на стене. — А печати — никак. Можно только предварительно уничтожить Стража.

— Спасибо за справку, Гилмор, — нервно усмехнулся граф, делая ещё один небольшой шаг назад. — Снятие иллюзии сломает печати?

— Одну. Остальные две под ней, на самой двери. Их не должно задеть. Вам от этого легче, милорд?

В голосе парня прозвучала явная язвительность. На мой взгляд говорить подобным образом с таким человеком, как граф Оластер, было крайне рискованно. Хотя, обладай я столь уникальным даром, может быть тоже не отказывала бы себе в удовольствии.

— Жак, что там слышно от Гейла? Нашли они что-нибудь?

— Тишина пока, — быстро ответил Жаксон, так и стоявший в дверях.

— Они ищут Стража? — снова шёпотом спросила я.

— Да, — так же тихо ответил Кристиан.

— Точнее, останки жертвы, — пояснил граф, услышавший наш разговор. — Страж к ним привязан, и если провести над ними правильный ритуал запечатывания, можно будет его больше не опасаться.

— Логично, — кивнула я. — А где они его ищут?

— Сейчас парк проверяют, — быстро ответил Жаксон.

— Ну и зря, — сказала я.

Эта история долго, очень долго крутилась у меня в голове, а вот сейчас, когда я узнала, как можно избавиться от Стража, наконец-то начала складываться как нужно. Всё дело было в том шкафу. В том втором, точнее, первом шкафу, который мы с Энди обнаружили на чердаке.

— Удивите нас, юная леди, — предложил граф, оборачиваясь ко мне.

— Мэтр Линтон ведь не один уезжал из Арсдейра, — осторожно начала я с самого начала. — С ним были ещё несколько человек из здешней прислуги. Выходит, они находились в замке, когда он создавал Стража, так? И он не стал бы рисковать быть замеченным ими за этим занятием.

— Логично, — кивнул Кристиан, ободряюще пожимая мои пальцы.

— И потом, — продолжила я уже решительней, — если я правильно поняла, никто из них не видел, как покидал замок Бен Марри, об его отъезде стало известно только со слов мэтра Линтона.

— Да, верно. Но Марри не покидал замок, конечно же, — слегка нетерпеливо заметил граф. — Мы давно поняли, что он и был принесён в жертву для создания Стража.

— Ну да, — торопливо кивнула я. — Но где он был принесён в жертву, вот в чём вопрос. Мэтр Линтон не стал бы делать этого в парке. Была весна, судя по историческим документам очень холодная и дождливая, а там тогда даже крытых беседок не было. Явно не лучшая обстановка для сложного ритуала. К тому же там их запросто могли увидеть, не говоря уже о том, как сложно было бы старику в одиночку прятать тело. Нет, Марри был убит здесь, в замке. Точнее, в подвале замка, где мэтр Линтон наверняка знал каждый уголок.

— Предположим, — протянул граф, задумчиво потирая подбородок. — Это звучит разумно, хотя доказательств и нет. Продолжай.

— Хлопок на чердаке — это был резонатор, — уверенно заявила я. — Кто-то попытался использовать его именно там под ритуал запечатывания, чтобы захватить возможно большую площадь. Проще говоря, сразу весь подвал. Я ведь правильно помню, что запечатывание — один из резонирующих ритуалов?

— Правильно, — раньше графа ответил Кристиан.

— А звуковой выброс — частый побочный эффект неверного резонирования, — заметил Гилмор, наконец-то отходя от стены и усаживаясь на единственное свободное место на столе.

— В общем, план не сработал, — подытожила я. — Но всё равно, останки Бена Марри спрятаны где-то здесь, в подвале. А ответ на вопрос, где именно, полагаю, следует искать в пропавшем дневнике. Ну, не сам ответ. Подсказку.

— Дневник нашли, — тут же вскинулся граф.

— Нашли дневник мэтра Линтона, — кивнула я. — Но был ещё один тайник в шкафу, который вскрыли относительно недавно. И там, полагаю, тоже хранились чьи-то личные записи. Гэвина Батча или, может, Бена Марри. Подозреваю, что кто-то сейчас точно знает, где искать останки, и просто ждёт, когда мы уберёмся от самого тайника несолоно хлебавши. Чтобы прийти сюда и спокойно забрать ключ.

Это, конечно, была чистой воды теория, и, как совершенно справедливо заметил граф Оластер, бездоказательная. Но в её правильности я почти не сомневалась. За ключом охотились многие, и шли они разными путями.

Первым был таинственный наниматель мэтра Картена и мэтра Осберта. Действовал он оба раза в одном стиле, поймав на крючок местных преподавателей. И именно он почти наверняка стоял за неудачной попыткой запечатать Стража, потому что знал о нём.

Второй, наниматель Вистана, делал ставку на грубую силу, рассчитывая отобрать ключ или хотя бы получить достаточно определённую информацию о том, как и где он спрятан. О Страже он узнал, скорее всего, только после гибели мэтра Осберта, и наспех попытался защитить своих наёмников. Безуспешно.

Нет, на самом деле эти первый и второй запросто могли оказаться одним человеком. Но мне больше нравилась другая версия, в которой присутствовали они оба и ещё некий таинственный третий, работавший на всех сразу, а точнее, только на себя. Именно он и рассказал второму о находке мэтра Осберта. Он подталкивал поиски к финалу, наблюдая со стороны и пряча в рукаве главный козырь. Но вот кто бы это мог быть?

— Знаете, госпожа Бентон, — медленно выговорил граф Оластер, когда я закончила свои рассуждения, — даже если вы ошиблись, это всё равно впечатляет. Я, пожалуй, придержу для вас вакансию в своём ведомстве.

— Благодарю, — кивнула я. — Но всё равно не представляю, кто этот третий. А искать тут в подвале останки можно до конца света.

— Ещё бы, — фыркнул Жаксон. — В парке их вторую неделю уж ищут, и не всё ещё проверили, а тут…

— Так что? — поинтересовался граф, окидывая взглядом всех собравшихся. — Будем пробовать альтернативный вариант?

— Может и не сработать, — развёл руками Гилмор.

Звучало это жутковато, но я продолжала думать. Едва ли мэтр Осберт говорил о своих изысканиях со всеми подряд. Он был в принципе человеком молчаливым и стеснительным. Но при этом умудрился завести роман со студенткой, да. Вот как такое могло получиться?

Правда, это могло и не иметь к ключу никакого отношения. Любовь не только зла, но и часто весьма непредсказуема. Куда интереснее было другое. Мэтр Осберт погиб на чердаке, почти сразу после того, как нашёл и открыл тамошний тайник. Следовательно, он не мог никому успеть рассказать о своей находке. И, тем не менее, парочка наёмников о ней знала. Какой из этого вывод?

Либо у нас в самом деле один конкурент, и наёмники или Вистан были там с ним, когда всё случилось. Хотя нет, ерунда. Вистан опытный маг, и о Стражах ему известно. То есть, он понял бы, что произошло, и забрал камень сразу. Выдержки дождаться ухода Стража этому типу точно хватило бы. А парочка бандитов, шарясь по чердаку, боялась наткнуться там на убийцу. Раз они всерьёз были уверены, что мэтра Осберта зарезал человек, они явно не были свидетелями его гибели. Итак, из всего этого напрашивается один неизбежный вывод: на чердаке с мэтром Осбертом был кто-то другой. Но кто?

— Кому доверял мэтр Осберт? — спросила я, не обращаясь ни к кому конкретно. — Настолько, чтобы взять с собой на чердак, искать тайник.

— Трудно сказать, — осторожно заметил Кристиан. — Я довольно мало его знал. Это мог быть человек его нанимателя.

— Который, столкнувшись со Стражем, запаниковал и удрал, бросив важнейшую находку? — покачала головой я. — И это при том, что о вероятности такой встречи ему должно было быть известно?

Все явно озадачились и, судя по всему, принялись напряжённо размышлять, кто бы это в самом деле мог быть. А я оценила ситуацию ещё разок и, не удержавшись, сначала нервно хихикнула, а потом и вовсе рассмеялась.

— Диана, ты чего? — как-то испуганно спросил Кристиан, тронув меня за плечо.

— Это может быть кто угодно, — выдавила я сквозь смех. — Но суть-то в том, что это на самом деле вообще не важно. Потому что останки там.

С этими словами я ткнула пальцем в то место, где должна была находиться дверь. Что ни говори, а план идеальный: чтобы избавиться от Стража, нужно избавиться от Стража. Можно ли защитить тайник лучше? И заманивать жертву никуда не пришлось, наверняка сам пришёл, и подготовить ритуал в собственной лаборатории были время и возможность, да ещё и труп спрятан надёжнее некуда. Потому-то таинственный некто и не выдал своим нанимателям столь ценные сведения — догадался, что поиск останков всё равно ничего не даст.

— Значит, будем пробовать альтернативный вариант, — подытожил граф, мрачно сплюнув на пол. — Жак, зови сюда Гейла и остальных. А вы двое возвращайтесь наверх. Тут возни на час, не меньше, не хватало ещё, чтобы вас там хватились.

* * *

Лика поймала меня у самых дверей зала. Лицо у неё было… странное. Такого выражения на нём я за все годы знакомства ещё не видела. Вцепившись в мою руку, подруга решительно поволокла меня в дальний, уютный и, что удивительно, никем до сих пор не облюбованный уголок.

— Боги, да что случилось?! — выпалила я, едва мы оказались чуть в стороне от публики.

— Уж не знаю, куда вы там сбегали, — процедила Лика в самое моё ухо, — но сделали это очень не вовремя.

— Лика, если ты не скажешь, что происходит, у меня будет сердечный приступ, — почти простонала я, чувствуя настоятельную потребность присесть.

В голове косяком пронеслись самые мрачные мысли, преимущественно с дорогой сестрицей в главной роли. Не нужно было оставлять её здесь одну. На самом деле вообще не стоило ей тут сейчас быть, но кто же мог знать заранее, что всё так плохо?

— Переживёшь, — фыркнула Лика. — А для начала придётся тебе забрать свою младшую идиотку отсюда подальше.

Я подавила вздох, торопливо оглядываясь. Вроде бы пока бал шёл своим чередом, ничего необычного заметно не было. Выходит, либо скандал успели придушить в самом зародыше, либо он ещё только намечался. А Алису вообще нигде и видно не было.

— Что случилось? — спросила я, всё равно не ожидая услышать в ответ ничего хорошего.

— А ты вон туда посмотри, — буркнула Лика, махнув веером куда-то в сторону столов с напитками.

Приподнявшись на цыпочки, я посмотрела в указанном направлении и наконец-то разглядела Алису. Она стояла как раз там, неподалёку, с задумчивым видом крутя в пальцах бокал белого вина, и делала вид, что внимательно слушает своего собеседника. Барона Оррина, того самого, заранее намеченного ею в жертвы.

— Ну, — кивнула я, оценив зрелище, — не вижу пока ничего катастрофического.

— То есть то, что к твоей сестре подкатывает тип, который ей в дедушки годится, это по-твоему — ничего катастрофического?! — аж поперхнулась от изумления Лика.

— Ему чуть за пятьдесят, не преувеличивай, — махнула рукой я. — Он ей годится максимум в отцы.

— Диана? — подозрительно уточнила подруга, хватая меня за руку и заглядывая в лицо. — Ты там головой нигде не ударилась случайно?

— Нет.

На самом деле первым же моим собственным побуждением было добраться до Алисы, под каким-нибудь благовидным предлогом увести её в комнату, запереть там и не выпускать на люди, пока сестричка не поумнеет. То есть, следующие лет двадцать, а то и тридцать. Вот только шансов на то, что номер этот пройдёт без скандала, не было совершенно никаких. А скандала мне сейчас совершенно не хотелось.

Я ничуть не сомневалась в том, что у сестрицы хватит ума оставить все возможные мечты барона просто мечтами, во всяком случае сегодня. А дальнейшее — уже мамина забота. Так что единственной, пожалуй, реальной проблемой стало то, что в реальности картина оказалась куда отвратительнее той, что я нарисовала раньше в своём воображении. И об этом определённо стоило поговорить с мамой. Потом. Может, хоть это откроет ей глаза на результаты её воспитания, пусть и слишком поздно.

— Слушай, — почти прошептала я, ловя ладонь явно обиженной Лики и примирительно сжимая её пальцы, — она сюда за этим и приехала. Если я попытаюсь её сейчас увести, дело точно ничем хорошим не кончится. Я ей не мать, слушать меня она не будет. Да она и мать-то сейчас вряд ли послушает.

— Ты серьёзно? — уже совсем шёпотом спросила Лика.

— К сожалению, — кивнула я.

— Как ей вообще такое в голову пришло?

— Пришло, — буркнула я, отводя глаза.

На самом деле история была вполне себе обычная, даже банальная. Да, от этого ничуть не менее гадкая, но всё же. Бесы с ней, с Алисой, пусть сама решает свою судьбу в меру собственного разумения. Сочувствовать ей потом я не стану, ещё не хватало. Спасать не буду тем более. Отца только жаль.

— Ты с Энди поговорила? — спросила я, закрывая неприятную тему.

На этот раз глаза торопливо отвела Лика. Уставилась на собственные руки, нервно сжимавшие веер, и чуть покраснела. Я едва удержалась от довольной улыбки. Во всяком случае с этим прошло неплохо. Неизвестно, конечно, как дела пойдут дальше, но хотя бы начало положено.

— Сходи ещё потанцуй, — провокационно предложила я.

— С кем? — пискнула Лика.

— Ой, ты знаешь.

— Он меня не приглашал.

— Конечно, ты же по углам прячешься, — усмехнулась я. — Пойди и намекни.

— Как?

— Идём.

Подцепив подругу под локоть, я ловко ввинтилась в толпу. Не хотелось мне сейчас заниматься обычной бальной ерундой вроде перебирания сплетен и прочих светских бесед. Хотелось спокойно постоять одной где-нибудь в сторонке и ещё раз всё как следует обдумать. Я ведь так и не нашла ответа на вопрос, кто же был на чердаке с мэтром Осбертом.

— Где пропадала? — шепнул Энди, когда мы добрались до него и обменялись положенными поклонами и реверансами с его родителями.

— Пряталась, — улыбнулась я. — Расскажу потом.

— А сейчас?

— А сейчас танцевать надо. Балы у нас всего два дня в году, оставшиеся триста шестьдесят три свободны для разговоров.

— И давно ты полюбила танцы?

— Буквально сегодня. Не поверишь, как мне нравится ими любоваться, — ответила я, уже почти смеясь. — Правда, это зависит от того, кто танцует.

— Ди, ты знаешь, что умеешь быть невыносимой?

— Знаю, что ты умеешь танцевать, — наставительно сообщила я. — Так что вперёд. А я пойду раздобуду нам хотя бы воды.

— Душно тут становится, — вздохнула Лика, пряча вспыхнувшие щёки за веером.

— Вот и прогуляйтесь от толпы подальше, — посоветовала я на прощание, снова ныряя в толпу нарядных девиц.

Отчего-то было у меня чувство, что ответ на вопрос о чердаке лежит на поверхности, просто я его не вижу. Бес знает, почему. Так кто же он был, этот некто, хорошо знакомый с покойным мэтром и испугавшийся Стража?

На самом деле одна зацепка всё-таки была — тревожный ключ. Как-то же парочка бандитов сбежала из замка после нашей встречи на чердаке. Нет, охранную систему академии взломать вполне возможно, это даже студенты весьма регулярно проделывают по мелочам. Я и сама грешна, чего уж там. Но для постоянных обитателей замка это проще, наши ауры внесены в неё, чтобы не было случайных сработок, и это даёт парочку обходных путей. Чужакам приходится куда сложнее, но это не делает задачу нерешаемой.

Вот только суть в том, что уже сработавшую систему взломать значительно труднее. И уж наверняка это дело должно занимать немало времени. Парочка попросту не успела бы смыться, даже в сопровождении опытного мага. Выходит что? Либо у них был ключ, либо их кто-то выпустил. Кто-то, у кого опять-таки был ключ. А у кого он, спрашивается, был?

У лорда Давирса, мэтрессы Фишт и у кураторов, это мы уже проходили. Ректора тут можно исключить сразу, как и большинство кураторов. Они поняли бы, что нарвались на Стража, и не упустили бы содержимое тайника. Мэтресса, как историк магии, тоже должна была сообразить, что происходит.

Вообще у меня при всём желании не получалось представить, как хоть кто-то из кураторов, увидев нападение призрака, в панике удирает. Скорее они попытались бы этого призрака отогнать одним из обычных способов, за что и поплатились бы. Но это всё верно применительно к классическим, так скажем, магам. А ведь в Арсдейре есть ещё и целители.

Глава 10

Облокотившись на подоконник, я уставилась в окно. В самом деле, и как раньше не додумалась насчёт целителей? У них специфический дар, своя школа, и они очень мало и обзорно изучают даже историю магии. Без того им есть, чем заняться. И, что в данном конкретном случае немаловажно, именно с целительницей у мэтра Осберта был роман. На самом деле может быть даже и не было, но это уже без разницы. На совсем пустом месте слухи не рождаются, какая-то связь точно была.

Развернувшись на каблуках, я заскользила взглядом по толпе в поисках Кристиана. Раз у него был доступ к материалам, собранным по делу инспектором Кинаном, он наверняка знал, что удалось раскопать на эту рыжую Стефанию. И среди этого раскопанного вполне могла оказаться зацепка, пропущенная тем, кто не понял, что случилось на самом деле.

Как назло, Кристиан был занят светской беседой с ректором и парочкой меценатов. И что-то подсказывало, что попытка его оттуда увести не встретит понимания ни у кого. Да и спешить было, в общем, ни к чему. Тайник мэтра Линтона ведь уже обнаружен, от Стража так и так придётся избавляться альтернативным методом, а разобраться во всех деталях можно будет и после. В спокойной обстановке.

Поколебавшись с полминуты, я двинулась в сторону довольно улыбающейся Алисы. Не нравилась мне эта её улыбочка. Слишком она была какая-то… многообещающая. Стоило, пожалуй, напомнить сестричке, что никакая близость заветной цели не является причиной забыть о приличиях.

— Ой, Диана! — приторно обрадовалась Алиса, едва заметив моё приближение. — А мы как раз вот только что тебя вспомнили.

— Надеюсь, добрым словом? — не без труда нацепив на лицо вежливую улыбку, поинтересовалась я, приседая в реверансе.

— Ваша сестра отзывается о вас с исключительной теплотой, — сообщил барон с ответным лёгким поклоном. — Весьма рад личному знакомству.

— Взаимно, барон, — снова улыбнулась я, подхватывая со стола бокал вина, чтобы изобразить беспечность и вообще создать видимость того, что за этим я сюда главным образом и подошла. — Вы позволите похитить у вас Алису, буквально на несколько минут?

— Как можно отказать такой очаровательной юной особе?

— Благодарю, — кивнула я, подцепляя сестрицу под локоть и уводя её в ближайший свободный уголок.

Беседа наша осталась вполне в рамках светской вежливости, но отчего-то тон барона и его улыбочка мне не понравились. Не то, чтобы я прямо сходу заподозрила его в каких-то непорядочных намерениях, но подозрение в душе зародилось. Ну в самом деле, чего ради взрослому мужчине столько времени терпеливо выслушивать пустую болтовню глупой юной кокетки? Только в надежде на некие приятные перспективы, иначе он давно уже нашёл бы повод распрощаться.

— Тебе заняться нечем? — возмущённо выпалила Алиса, ставя бокал на подоконник и упирая руки в бока. — Просила же не мешать!

— Просто хотела тебе напомнить, — устало отозвалась я, ставя свой бокал рядом, — что после окончания бала ты, как порядочная девушка, отправишься в мою комнату, и мы ляжем спать. А утром я отвезу тебя к матери. И ещё, если тебе вдруг захочется припудрить носик, уж будь любезна подойти ко мне или к Лике. Мы составим тебе компанию.

— Ты чего, Ди? — напустив на себя самый невинный вид, спросила сестра. — Я разве дала тебе хоть какой-то повод…

— Не дала, — перебила я. — И не дашь, об этом я позабочусь, будь уверена.

— Да что с тобой не так?!

Теперь в голосе Алисы отчётливо звучала обида. Я перевела взгляд на отмытую до почти невероятного сияния люстру, сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула, возвращая контроль над собственными эмоциями, и ответила:

— Вопрос в том, что не так с тобой, но обсуждать его здесь и сейчас я не собираюсь. Тем более, ответ мне отлично известен. Так что просто делай, как я говорю, и всё будет хорошо.

— Ну и ладно! — фыркнула Алиса, резко развернулась, позволив локонам причёски эффектно взметнуться, и отправилась обратно к барону, коротающему время с бокалом вина.

Машинально взяв с подоконника оставленный сестричкой бокал, я тоже глотнула золотистый напиток и отметила, что лорд Давирс в этом году поразительно расщедрился. В прошлом тут наливали кислую пакость, которую даже непривередливый мэтр Беймарн пил с явной неохотой. Впрочем, Алиса явно не оценила и нынешнее, судя по тому, что едва его пригубила. Любви к сухим винам нужно учиться, и эти уроки у неё были ещё впереди.

— Ну как? — поинтересовалась буквально из ниоткуда возникшая рядом Лика.

— Не нравится мне этот барон, — покачала головой я. — Можешь за ней присмотреть?

— Присмотрим, — пообещал объявившийся вслед за Ликой Энди. — Не волнуйся.

— Спасибо, — от души улыбнулась я, чувствуя облегчение. — Танцевать идёте?

— Идём, — предложил Энди, протягивая руку Лике. — Потанцуем, пока Диана опять от нас не сбежала, оставив нянчиться с её бестолковой сестрицей.

— Ну извините, — проворчала я, запивая вином невольное смущение.

Портить бал подруге не хотелось, она меньше всех виновата в моих семейных сложностях и совсем не обязана меня выручать. Но мне, к сожалению, не на кого сейчас было больше надеяться.

— Пустяки, — улыбнулась Лика, переводя взгляд на сиротливо стоящий на подоконнике бокал. — Нам не трудно. Это твой, кстати?

— Мой, — кивнула я. — Если хочешь, бери, я не пила из него.

— Да я бы так и так не отравилась, — подмигнула Лика, забирая вино. — Хоть попробую, пока это ещё позволительно. Потом ведь придётся только в нарушение правил уже…

— Смотрите, сами не попадитесь, — хмыкнула я.

Время тянулось мучительно медленно. Мне даже самой захотелось ненадолго выбраться из толпы и постоять где-нибудь в коридоре в одиночестве, но пришлось терпеть, наблюдая за сестрой. И даже в уборную идти с ней вместе.

Алиса всю дорогу сердито сопела, но я не обращала внимания. Пока что барон вёл себя вполне прилично. Что удивительно, сестра тоже. Даже вежливо отделалась от попытки вручить ей взамен позабытого новый бокал вина. Но успокаиваться от этих хороших новостей я не собиралась, слишком хорошо знала сестричку. Все свои самые выдающиеся номера она отколола именно тогда, когда их от неё меньше всего ожидали.

В дверях бального зала мы едва не столкнулись с Кристианом. В ответ на мой немой вопрос он коротко кивнул, что, в принципе, могло сойти и за простое проявление вежливости, и неторопливо направился к лестнице.

Быстро отпустив Алису восвояси и махнув рукой Лике, я передала ей наблюдение, выскользнула обратно в коридор и почти бегом направилась к лестнице, подгоняемая нетерпеливым любопытством. Хотелось уже поставить точку в этой истории. Правда, всё равно ведь останется ещё Вистан… но сейчас думать о нём не хотелось. Всему своё время.

К нашему прибытию тёмная комната опять изменилась. Теперь она не просто перестала быть тёмной — света тут стало чуть ли не больше, чем в бальном зале. На полу посередине была вычерчена какая-то сложная и незнакомая мне звезда, в центре которой в маленькой клетке нервно металась чёрная курица.

— Это сработает? — как-то слегка неуверенно спросил Кристиан, тоже изучив художество коллег.

— Должно, — с явным нажимом сообщил в ответ граф, скрещивая руки на груди.

— Сработает, — уверенно кивнул какой-то незнакомый мне тип, раскладывавший по столу свечи, видимо, чтобы подрезать их все до одинаковой длины.

— Только как временная мера, — не без язвительности отозвался Гилмор, наблюдавший за всем происходящим из самого дальнего угла. — Но если юная леди не ошиблась, и останки Бена Марри действительно за дверью, этого вполне хватит.

— Я не ошиблась, — пожала плечами я. — Где же им ещё быть? Особенно учитывая, что именно так артефакт становится защищённым почти идеально. Скажите, а с той целительницей, Стефанией, кто-нибудь говорил о мэтре Осберте?

— Говорили, — охотно сообщил мне Жаксон. — По её словам, гнусные сплетни распустила её бывшая подруга, которую она обошла на распределении. А на самом деле она всего лишь готовила лекарства для сестры мэтра. Исключительно по дружбе. Их семьи живут неподалёку.