Ключи от рая

Глава 3

Вспыхнув, Элайна смотрела, как мужчины вносят в комнату ее мужа. Они громко хохотали и отпускали шуточки на гэльском[2] языке. К счастью, она ничего не поняла! Шествие возглавлял Ангус Данбар. Подмигнув Элайне, он приказал мужчинам поставить Дункана на пол, что те и сделали, после чего начали раздевать его.

Они стащили с Дункана плед, потом длинную рубаху, и у Элайны глаза округлились от ужаса. Леди Уайлдвуд подготовила дочь к первой брачной ночи и даже рассказала, как выглядит голый мужчина, но тот, что стоял сейчас перед Элайной, ничуть не отвечал ее представлениям. Взгляд Элайны скользнул по его телу сверху вниз и остановился на огромном фаллосе. О Господи! Да эта штука ни за что в ней не поместится! Муженек наверняка разорвет ее!

Впрочем, беспокоиться незачем. Пояс верности на ней, ключ — в надежном месте и останется там до тех пор, пока муженек не вымоется. А если он это сделает?

Но когда мужчины подошли к кровати и откинули одеяло, намереваясь положить мужа рядом с Элайной, мысли ее приняли другое направление. Она лежала перед чужими мужчинами полуголая, да еще в дурацком кожаном поясе! Что, если они это увидят? Элайна быстро натянула на себя одеяло и с облегчением вздохнула: никто ничего не заметил.

Наконец мужчины вышли из комнаты, а следом за ними и Эбба, в последний раз бросив на хозяйку обеспокоенный взгляд. Дверь закрылась, и Элайна осталась с мужем наедине. Она мрачно взглянула на него. Дункан сидел покачиваясь. О Господи! Да ведь он мертвецки пьян! Так вот почему его внесли в комнату на руках!

— Убирайся с кровати! — потребовала она.

Дункан тупо заморгал. Смысл ее слов не доходил до его затуманенного алкоголем сознания.

— Как это убирайся?

— Очень просто. Ты не будешь спать в этой постели, пока не примешь ванну!

— Ванну? — Сообразив, чего хочет от него Элайна, он покачал головой. — Нет, я не стану мыться до июля.

— Тогда ты не будешь и спать здесь до июля! — Хмуро взглянув на Дункана, Элайна уперлась ногами ему в бок и пнула с такой силой, что тот свалился на пол.

Элайна думала, что Дункан тотчас же вскочит и, взбешенный, бросится на нее с кулаками. Затаив дыхание, она готовилась к предстоящей схватке. Прошла секунда, другая, все было тихо. Выждав еще несколько секунд, Элайна осторожно пододвинулась к краю кровати и взглянула вниз.

Дункан лежал на полу и не шевелился. Элайну вдруг охватил панический страх. Неужели она убила его? Но в этот момент Элайна заметила, что грудь мужа равномерно поднимается и опускается. Слава Богу, жив! Наверное, просто потерял сознание. То ли оттого, что слишком много выпил, то ли потому, что ударился головой об пол. Впрочем, это не важно. Главное, он не выместит на ней ярость. По крайней мере сегодня ночью.

Понимая, что только сейчас, пока ее муж в забытьи, она может удовлетворить любопытство, Элайна окинула взглядом его тело и, увидев фаллос, подумала: интересно, какой он на ощупь?

Настороженно взглянув на Дункана и убедившись, что он не подает признаков жизни, Элайна легонько коснулась фаллоса и молниеносно отдернула руку. Кожа оказалась мягкой и гладкой. Ничего подобного она не ожидала. Но не это заставило Элайну вести себя так, словно ее укусили. Одного легкого прикосновения оказалось достаточно, чтобы похожий на гриб отросток поднялся и увеличился в размерах.

Заинтригованная Элайна начала рассматривать другие части тела Дункана. Муж ее был великолепно сложен. Широкие плечи и грудь, тонкая талия, узкие бедра, длинные стройные ноги. Правда, пальцы на ногах несколько странноваты: второй чуть длиннее большого.

Внезапно Дункан громко захрапел, Элайна отпрянула, но уже через секунду тот повернулся на бок и задышал спокойно. Облегченно вздохнув, Элайна задула свечу, улеглась на спину и закрыла глаза. Наверняка утром, когда муж проснется и вспомнит, как она столкнула его с кровати, он придет в неописуемую ярость. Ну и пусть! Элайна не станет жить в таком свинарнике и не позволит мужчине, от которого несет за три версты, до себя дотронуться. Леди Уайлдвуд любила повторять: «Хорошее начало — половина дела», и ее дочь собиралась руководствоваться этим изречением. Вспомнив о маме, Элайна немного успокоилась и крепко заснула под аккомпанемент мужниного храпа.

Дункан поежился от холода и повернулся на бок. Почему так холодно и твердо? Он открыл глаза и с недоумением уставился на маячившую перед лицом белую тряпку. Что за черт! Леденящий холод пробирал до костей, и вдруг Дункана осенило: он упал ночью с кровати. Белая тряпка — это простыня. А холодно так потому, что по замку гуляют сквозняки.

Поморщившись, Дункан сел и застонал: спина разламывалась от боли. Староват он, чтобы спать на ледяном полу, тем более когда рядом мягкая и теплая кровать. Было время, когда Дункан, проведя ночь на голом полу после хорошей попойки, утром вскакивал как ни в чем не бывало и принимался за повседневные дела. Однако все это в прошлом. Сейчас голова раскалывалась, спина онемела, да еще это проклятое солнце, черт бы его побрал, слепит глаза!

Вздохнув, Дункан помассировал затылок, пытаясь унять боль, бросил взгляд в сторону кровати и замер: на ней спала какая-то молодая девушка. Интересно-интересно… Кто же это? Ах да! Ведь он вчера женился! Дункан улыбнулся. Довольно измученный вид у его женушки. И не мудрено: он сегодня ночью неплохо над ней потрудился. Дункан нахмурился. Вот только почему он ничего не помнит? Раньше он никогда не напивался до беспамятства.

Усевшись на край кровати, он молча смотрел на жену. Даже когда лицо ее выражало недовольство, она была весьма привлекательна. Теперь же, безмятежно спящая, Элайна казалась красавицей. Дункан удовлетворенно почесался и улыбнулся. И верно, с чего бы ей быть недовольной после такой ночи?

Вот только стыдно, что он ничего не помнит. Дункан раздраженно нахмурился. Уж она-то наверняка все помнит. В отличие от него Элайна почти не пила за праздничным ужином. Да и ела мало. Должно быть, еда пришлась ей не по вкусу. Впрочем, кажется, Элайне вообще все в замке не понравилось. А вдруг и близость с ним тоже?

При этой мысли Дункан помрачнел. Если это и в самом деле так, то, проснувшись, женушка наверняка одарит его холодным, презрительным взглядом, какие бросала на всех, кроме Ангуса Данбара, с самого приезда. Похоже, Элайне отец понравился гораздо больше, чем он, Дункан, да и весь замок с его обитателями. Дункана охватила ревность.

Что ж, ничего не поделаешь, придется исправлять ошибки. Если он прошлой ночью обошелся с женой грубо, нужно загладить свою вину сейчас, пока она не проснулась и не одарила его ледяным взглядом. Дункан откинул одеяло. Взору его предстало соблазнительное женское тело, облаченное в прозрачную, тонкую белоснежную сорочку.

Дункан жадно уставился на жену. Отец назвал ее не красавицей, но хорошенькой. Может, он и прав, но сейчас Элайна казалась Дункану необычайно желанной.

Элайна сидела на берегу реки, наслаждаясь солнечным теплом и ласковым легким ветерком. Вздохнув, она закрыла глаза и легла на мягкую траву. Солнце согревало ее тело. Элайне было приятно и уютно. Внезапно кто-то погладил ее по щеке.

Она открыла глаза: возле нее на коленях стоял мужчина. Он показался Элайне смутно знакомым, и почему-то она не удивилась, что этот человек рядом с ней. Мужчина провел рукой по ее шее, потом рука его скользнула ниже и примостилась между грудей. Элайна закинула руки за голову и вытянулась, чтобы мужчине было удобнее ласкать ее. Легкий стон сорвался с губ Элайны, когда рука мужчины накрыла ее грудь, затеребила сквозь легкую ткань сорочки сосок. Мужчина прильнул к ее губам, и во сне это тоже показалось совершенно естественным. Элайна приоткрыла губы, и язык незнакомца скользнул ей в рот желанным гостем. Прильнув всем телом к его груди, она отдалась восхитительному поцелую.

Неожиданно мужчина оторвался от губ Элайны и начал покрывать поцелуями ее шею. Прерывисто вздохнув, Элайна хотела выразить недовольство тем, что ее лишили такого сладостного поцелуя, и замерла: в нос ударил острый запах пота, смешанный с перегаром.

Нахмурившись, она помахала перед носом рукой, пытаясь развеять неприятный запах, но не тут-то было. Раздраженно вскрикнув, она проснулась и открыла глаза.

С минуту Элайна никак не могла понять, где находится и что происходит. И вдруг ее осенило: она лежит не на берегу реки, а в спальне, на кровати. Смутно знакомый мужчина, так нежно покрывающий ее поцелуями, вонючий Дункан. О Господи! Да ведь он взгромоздился на белоснежную мамину простыню!

Дункан довольно улыбнулся. Оказывается, его маленькая женушка горячая как огонь. Завести ее ничего не стоит. Одобрительно хмыкнув, он снова потянулся к Элайне и снова начал покрывать поцелуями шелковистую кожу.

Добравшись до выреза тончайшей сорочки, Дункан нетерпеливо потянул его вниз. Черт бы побрал это дурацкое препятствие! Наконец из выреза появилась левая грудь. С восторженным возгласом Дункан коснулся губами розового бутона, но тут женушка завизжала так, что у него заложило уши. Она кричала столь пронзительно, будто ей угрожала смертельная опасность. Решив, что в комнату пробрался враг, Дункан выпустил Элайну из объятий и быстро обернулся. Никого. Лишь вдоль стены выстроились сундуки, да рядом с кроватью стоит ванна с водой.

Нахмурившись, Дункан снова повернулся к жене и удивленно вскинул брови: пока он обшаривал глазами комнату, готовый сразиться с врагом, рассерженная Элайна забилась в угол кровати и теперь, стоя на коленях, с явным отвращением взирала на него.

— Ты что? — удивился Дункан. — Наверное, крошка, я был с тобой вчера не слишком ласков. Ты уж меня прости. Ну, перебрал, со всяким случается. Обещаю впредь не быть таким грубым.

Элайна была поражена. Так, значит, муж ничего не помнит!

— Ты вчера не был ни грубым, ни ласковым, а всю ночь проспал на полу, поскольку напился до потери сознания.

— Нет! — «Быть этого не может!» — подумал Дункан. Никогда еще он не напивался настолько, чтобы это помешало ему переспать женщиной. Неужели же именно вчера, в первую брачную ночь, с ним случилось такое?

— Да!

Откинув одеяло, Дункан взглянул на простыню. Она была девственно белой. Значит, Элайна сказала правду. Не успел Дункан до конца поверить в случившееся, как раздался стук в дверь. Чертыхаясь, он вскочил с кровати и схватил меч с пола, куда его вчера швырнули дружки-приятели.

Когда Дункан повернулся к Элайне с мечом в руке, она остолбенела. У девушки мелькнула безумная мысль, что он вот-вот бросится на нее, но почти сразу она поняла: опасность ей не грозит. Дункан полоснул лезвием по руке, и из раны тотчас же заструилась кровь. Под изумленным взглядом Элайны Дункан воткнул меч в пол, вскочил на кровать и быстро вытер окровавленную ладонь о простыню. О Господи! О мамину белоснежную простыню! Не успела Элайна выразить возмущение, как в дверь снова постучали.

Сорвав с Элайны сорочку, Дункан швырнул ее на пол и, уложив жену рядом с собой в постель, крикнул:

— Войдите!

Едва Элайна нырнула под одеяло, как дверь открылась.

— Доброе утро, — как ни в чем не бывало сказал Дункан, когда его отец, Шинейд, лорд Рольф и епископ вошли в комнату.

— Доброе утро, сынок. — Ангус улыбнулся ему и робко выглядывающей из-под одеяла Элайне. — Надеюсь, вы… гм… хорошо спали?

И отвернулся.

— Хорошо, но мало, — многозначительно отозвался Дункан. Элайна готова была сквозь землю провалиться от смущения.

— Мы пришли за простыней, — пояснил епископ, видя, что Ангус Данбар не в состоянии вымолвить ни слова.

— За простыней? — Дункан изобразил удивление. — А зачем вам понадобилась простыня?

Наступила гробовая тишина. Мужчины растерянно переглядывались. Лицо Шинейд выражало полнейшее замешательство. Первым пришел в себя Ангус и прямо взглянул на сына:

— Нам нужно посмотреть… есть ли на ней… гм… кровь. Давай эту чертову простыню!

— Ладно-ладно. Не суетись. Шинейд, отвернись. — Когда сестра повиновалась, Дункан завернул Элайну в одеяло и, подхватив на руки, поднял с кровати.

Все четверо гостей уставились на окровавленную простыню. Лорд Рольф — с облегчением, лорд Ангус — с удовлетворением, леди Шинейд — с изумлением, епископ — с одобрительной улыбкой. Повернувшись к двери, лорд Рольф махнул рукой, приглашая войти еще кого-то, и в комнате появилась Эбба. Сдернув с кровати простыню, она выбежала, даже не удостоив взглядом нагого Дункана.

— Хорошо, — кивнул лэрд Данбар и направился к двери, увлекая за собой Шинейд. — Мы собираемся позавтракать. Присоединитесь к нам? — Когда Дункан, многозначительно ухмыльнувшись, покачал головой, его отец покраснел еще сильнее. — Ну что ж… мы, пожалуй, пойдем. Верно, джентльмены? — Только тут Ангус с удивлением заметил, что лорд Рольф и епископ уже вышли. — Спокойной ночи… то есть я хотел сказать… — Не договорив, лэрд Данбар с облегчением вздохнул: наконец-то он добрался до двери, вытолкнул Шинейд из комнаты, вышел вслед за ней и захлопнул за собой дверь.

Элайна почувствовала, что руки, державшие ее, задрожали. Она взглянула на Дункана: тот беззвучно хохотал. Недоумевая, что его так развеселило, Элайна заболтала ногами.

— Отпусти меня!

Дункан поставил ее на пол. Придерживая руками одеяло, Элайна повернулась к нему и гневно воскликнула:

— Зачем ты испортил постельное белье, сшитое мамой? — Последовал новый взрыв смеха, и Элайна раздраженно притопнула ногой. — Это вовсе не смешно, милорд. Мы с мамой провели много часов, вышивая простыни. Они мне очень дороги. Говори, зачем ты их испортил?!

Дункан наконец успокоился и даже изобразил раскаяние. Вздохнув, он покачал головой:

— Прости, но я смеялся вовсе не над тобой. Просто я еще не видел своего отца таким смущенным. Ну и вид был у него! — Он хмыкнул, однако Элайна даже не улыбнулась.

Похоже, она никак не могла понять, что так рассмешило Дункана. Склонив голову набок, он с любопытством взглянул на нее. — Неужели твоя мать не рассказывала тебе о замужней жизни?

— Конечно, рассказывала! — Элайна гневно взглянула на мужа. Да как он смеет так думать!

— Не горячись, я вовсе не хотел обидеть тебя этим вопросом. Ты очень удивилась, увидев кровь, но ничего стыдного в этом нет, — заметил он, видя, что Элайна напряглась. — Сестренка моя тоже немного смутилась. Верно?

— Да.

— Это потому, что мы с отцом никогда не рассказывали ей о замужней жизни. Зачем, если нареченный Шинейд не собирается на ней жениться?

Дункан молча взглянул на Элайну. Если мать и посвящала ее в тайны замужней жизни, то не во все. Что ж, придется это делать самому.

Переминаясь с ноги на ногу, Дункан пояснил:

— Кровь идет, когда девушка теряет невинность, когда мужчина первый раз проникает в нее.

У Элайны округлились глаза. Она впервые слышала о таком. Мама ничего ей об этом не говорила. А Дункан между тем продолжал:

— Мой отец и другие пришли, желая убедиться, что ты до меня еще не знала мужчину.

Элайна молчала, слишком занятая своими мыслями. Для нее кровь означала рану, а рана — это боль. Мама говорила, что в первый раз девушка испытывает неприятное ощущение, однако ни про боль, ни про кровь не упомянула. Вспомнив о простыне, Элайна спросила:

— А зачем им понадобилась простыня? Куда они ее понесли?

Дункан поморщился, зная, что ответ на этот вопрос Элайне не понравится.

— Чтобы повесить ее на перила на самом верху лестницы. Все должны видеть, что до меня ты ни с кем не спала.

Это объяснение Элайне и в самом деле не понравилось, но она ничего не сказала, лишь вздохнула и направилась к одному из сундуков. Наклонившись, Элайна начала искать сорочку, как вдруг сильные руки обхватили ее сзади. Она хотела высказать мужу все, что о нем думает, но не успела: Дункан поднял ее, опустил на кровать и улегся сверху.

Он прижался к губам жены, а руки его начали шарить по ее телу.

Как только Дункан оторвался от ее губ, Элайна изо всех сил оттолкнула его, но он был незыблем как скала. Схватив одеяло, Дункан попытался сдернуть его с жены. Элайна вцепилась в него, однако удержать не смогла: оно выскользнуло из ее пальцев, обнажив грудь.

В ту же секунду Дункан прекратил бороться с Элайной, и она с облегчением вздохнула, однако в следующий момент зарделась от смущения. Глаза Дункана зажглись, как у ребенка при виде рождественских подарков, и с восхищенным воплем он обхватил грудь жены. Наслаждаясь ее тяжестью и упругостью, Дункан прильнул к ней губами.

Потрясенная Элайна даже не сопротивлялась. По телу ее разлилось блаженное тепло, такое же, какое она ощутила в своем эротическом сне. Внезапно в нос ей ударил запах пота, и она снова попыталась оттолкнуть мужа.

Дункан, опьяненный нежным ароматом жены, не обратил на ее сопротивление ни малейшего внимания. Должно быть, его соблазнительная женушка боится того, что сейчас должно произойти. Значит, нужно действовать быстрее. Вот только если она и дальше будет так извиваться, трудновато ему будет заниматься любовью нежно и не спеша. В этот момент Элайна снова заерзала и выгнулась, а Дункан почувствовал, что уперся внизу во что-то твердое.

Что за черт! Нахмурившись, он опять попытался войти в нее, но у него ничего не получилось. Выпустив Элайну из объятий, Дункан в недоумении отпрянул. Друзья рассказывали ему о странных мужчинах, наряжавшихся в женскую одежду, и сейчас он вспомнил об этом.

— Что у тебя там? — с удивлением спросил он жену. Поглощенная борьбой, Элайна не сразу осознала, что бороться ей, собственно, незачем. И тут она заметила выражение ужаса на лице мужа.

— Что с тобой? — поинтересовалась Элайна. Дункан потянулся к одеялу, прикрывающему ее бедра, но остановился. Его озадаченный взгляд упал на грудь Элайны. Грудь как грудь. Вроде бы все в порядке. Он коснулся рукой промежности жены и вновь ощутил что-то твердое. Отшатнувшись от него, Элайна соскочила с кровати. Дункан тоже поднялся.

— Кто ты, черт побери? — спросил он, наблюдая за судорожными попытками Элайны, прикрыть наготу.

Неистовое желание, только что светившееся в его глазах, сменилось отчаянием, кровь отхлынула от лица, он мертвенно побледнел. Ничего подобного Элайна не ожидала.

— А ты как думаешь?

— Не знаю, что и думать. Лицо и грудь у тебя вроде как у женщины, а вот там… — взгляд Дункана скользнул ниже талии Элайны, и лицо его страдальчески исказилось, — там у тебя что-то твердое. У женщин так не бывает.

Глаза Элайны насмешливо блеснули. Значит, муженек наткнулся на замок пояса верности и теперь в полной растерянности. Интересно, что заподозрил Дункан? Судя по всему, он совершенно сбит с толку.

Занятая своими размышлениями, Элайна не заметила, что Дункан направляется к ней. Взвизгнув, она бросилась к кровати, надеясь укрыться от мужа, но запуталась в одеяле и упала на пол. Вскочив, Элайна устремилась к стене, прикрыла грудь руками, повернулась к Дункану и настороженно уставилась на него.