Кофе в постель

Глава 8

Если в ней и жили опасения, что поцелуй мужчины будет теперь всегда вызывать страх и мерзкие воспоминания о том нападении, то стоило губам Славы коснуться ее рта — Наташа даже не вспомнила о них.

Несмотря на ту резкость, с которой он притянул ее к себе; несмотря на всю силу, которую Ната всегда ощущала в Святославе и его явное преобладание над ней — ей ни на секунду не стало страшно. Непонятно откуда, но она знала — Слава никогда не воспользовался бы своим преобладанием.

Это был ее первый поцелуй за последний год с лишком, и он оказался просто непередаваем. Но дело было не в длине перерыва, а в мужчине, который ее целовал.

Едва его рот накрыл ее губы, она забыла обо всем.

Собственно, разум подвел ее еще раньше, когда она увидела, с каким выражением неверия и едва ли не жадности Слава смотрел на нее, во время признания Наты. Ее дезориентировали напряженность и пустота, на несколько секунд промелькнувшие, задержавшиеся в зеленых глазах Святослава.

Наташа не знала, в чем их причина, и даже растерялась на миг. Потянулась к нему, в едва ли осознанной попытке своим касанием убрать эти эмоции из глаз Славы.

Но именно в тот момент, когда она решила спросить, «что не так?», его руки, которые столько раз давали ей поддержку и опору — обхватили плечи Наташи, теперь — забирая почву из-под ног.

Если бы она не сидела на капоте его машины — то упала бы, точно упала.

Слишком сильной оказалась та буря чувств и желаний, которая захватила Наташу от его ласки, от ощущения, как он завладевает ее губами, и как по-собственнически, алчно, его язык обводит контур ее губ. Но даже сидя — ей пришлось ухватиться за Славу, потому что самой не было сил держаться вертикально. Она почти вцепилась в его волосы пальцами, пытаясь сохранить хоть какой-то ориентир в реальности.

Судя по резкому, одобрительному вздоху, который это движение вызвало у Славы — ему понравилось то, с какой потребностью она за него держалась. И движения его губ стали еще настойчивее, все сильнее одурманивая разум Наташи.

Руки Святослава скользнули вниз по ее рукам, поглаживая плечи через слои материала пальто и платья, а потом, совершенно неожиданно для нее, полностью поглощенной поцелуем, Слава немного приподнял Нату, разворачивая, усаживая на капоте лицом к себе.

Она не замечала того, что все еще изворачивается, не повернувшись после поисков в темноте его дома. И только теперь, когда он подумал об этом за нее, ощутила, что предыдущая поза доставляла ощутимое неудобство, заставляя скручиваться, чтобы дотянуться до него.

С довольным вздохом, больше похожим на стон, она еще полнее прижалась к Славе. Он тут же воспользовался этим, и Наташа застонала сильнее, чувствуя, как его язык скользит по ее губам, дразня, врываясь в рот, гладя ее язык.

Желая оказаться еще ближе — Ната подалась навстречу Святославу, который теперь стоял перед ней. Она обхватила его бедра ногами, не обращая ни малейшего внимания на то, что прямая юбка трикотажного вязаного платья скользит от этого движения вверх, оголяя ее бедра, обтянутые только тонкими колготками. И ни капли, не скрывая своего желания к нему, сильнее прижалась к напряженному и твердому паху Святослава.

Холодный ветер, от которого не мог защитить тонкий чулок, заставил кожу ног покрыться мурашками и Ната непроизвольно вздрогнула.

Но тут же ее дрожь перешла в трепет жара, когда она ощутила горячее прикосновение ладоней Славы на своих бедрах. И удовлетворенно вздохнула от этого чувства, что его руки оказались под ее пальто, показывая — ничто не проходит мимо внимания этого мужчины.

За все это время Святослав ни на миг не оторвался от ее рта — ни помогая ей пересесть, ни согревая, лаская ее ноги своими пальцами.

Он целовал ее так, словно не верил, что она говорила правду. Будто ему требовалось настолько полное и веское доказательство, что и целой ночи этой ласки окажется недостаточно.

Наташе отчаянно не хватало дыхания, но она и не думала отстраняться от его губ, пусть и не сомневалась, что Слава отпустил бы. Просто боялась увидеть у него в глазах то же выражение, как несколько минут назад. Если ему нужна уверенность в чем-то — Наташа готова была предоставить ему ее. Даже ценой нехватки кислорода.

И потому, она только еще крепче прижалась к его рту, целуя Святослава не менее охотно, чем и он ее.

Наконец, спустя какое-то время, он отпустил ее губы и со вздохом, потерся щекой о лоб Наташи.

Дыхание Славы, тяжелое, напряженное, возбужденное, обвевало ее кожу, заставляя дрожать.

Да и ее собственные вздохи сложно было назвать легкими. Они были такими же прерывистыми, указывающими на ее нужду в большем.

Будто не имея возможности прекратить — его руки продолжали гладить ее тело. Но и понимание того, что ее платье давно задралось выше всякой нормы приличий, а горячие ладони Славы так удобно и уютно обхватывали ее ягодицы, что она совершенно не представляла, как сможет обойтись без этого касания, не вызвало в ней дискомфорта или протеста.

— Я хотел поцеловать тебя, едва впервые увидел в том зале, — хрипло, низко, с тихой усмешкой признался Святослав. — Про бассейн и говорить нечего, после него ты преследуешь меня едва ли не каждую ночь, — он потерся подбородком о ее щеку, и немного колючее касание, из-за щетины, пробившей на его коже, задевшее припухшие губы Наташи — вырвало новый стон у нее.

— Хорошо, — с хитрой улыбкой, но так же хрипло прошептала она. — А то я боялась, что только одна так мучусь, — с удовольствием от того, что может это сделать, Ната прижалась к его груди.

Святослав низко рассмеялся.

— Нет, солнце, определенно не одна, — он приподнял ее подбородок двумя пальцами, заглядывая Наташе в глаза, в которых, наверняка, отражались звезды. — Я не мог не смотреть на тебя, даже когда это переходило все дозволенные рамки приличий.

Теперь ее улыбка, определенно, стала довольной.

— Я тоже не могла перестать все время смотреть на тебя, — честно призналась Наташа, — порою, мне казалось, что это переходит в откровенное подглядывание.

Слава немного лениво приподнял уголки губ в самодовольной улыбке.

— Я заметил, — только и произнес он, прежде чем снова поцеловать Наташу так, что дух захватило.

И, еще крепче сжав пальцы второй руки, которая все еще лежала на ее бедрах, Святослав немного приподнял ее, теснее прижимая к своей возбужденной плоти, которую она очень отчетливо ощущала и через помеху ткани брюк.

— Я бы пригласил тебя на кофе, — хрипло и немного иронично проговорил он ей почти в рот, не желая, похоже, прекращать поцелуя. — Вот только боюсь, что ты сбежишь, едва попробуешь приготовленный мною напиток, — он не дал ей отодвинуться, хоть держал очень нежно.

Но Наташа все равно поняла, что Слава, предоставляет ей последний довод и повод, чтобы попросить его отвезти ее домой, если она еще не готова к чему-то большему.

Однако она, совершенно точно, была готова!

Едва увидев его сегодня, Наташа отчаянно хотела, чтобы Слава поцеловал ее. Сама хотела поцеловать его. Она так соскучилась за эти недели его отсутствия, что понемногу начала впадать в хандру, даже Денька обратил внимание на прогрессирующее ухудшение настроения сестры. Ей не было известно, существовали ли какие-то правила или ограничения, оговаривающие сроки, за которые можно настолько привязаться к человеку. Но Нате было плевать на это. Она прекрасно осознавала, что не просто увлеклась, а практически влюбилась в Святослава. И хотела больше, чем пару поцелуев перед сном.

Потому, немного откинувшись в его объятиях, так, чтобы видеть глаза этого мужчины, она совершенно открыто позволила себе улыбнуться, не скрывая ни единой мысли.

— А ты пригласи, а о кофе — позабочусь я, — Наташа лукаво приподняла одну бровь, показывая ему, что ни капли не боится, и сама потянулась, легко поцеловав уголок его рта.

Объятия Святослава стали жестче, крепче. Он провел большим пальцем по ее скуле, и так же открыто, как и она сама, улыбнулся.

Вдруг, в его глазах мелькнули веселые искорки, не стирая, впрочем, страсть, которая там горела, и даже усмехнулся.

— Я рассчитывал на это, — со смехом в голосе признался он, прижимая ее голову к своей шее, и снял Наташу с капота машины. Ее ноги подкашивались, когда Святослав помог встать Нате на землю. — Твой кофе, между прочим, вызывает привыкание, — насмешливо проговорил Слава, распахивая перед ней пассажирскую дверцу. — Я весь Киев извел своими придирками, знаешь ли. Ни один из их поваров и баристо не смог приготовить кофе, который понравился бы мне, — он помог ей сесть на сиденье, и захлопнул дверцу, обходя машину.

Ей это польстило, серьезно.

— Я тебе уже говорила, что ты мог бы пить мой кофе и чаще, — с усмешкой поддела Наташа Славу, когда он занял свое место и завел машину.

Как-то непроизвольно ее рука сама потянулась к нему, и Наташа, даже не отдавая себе в этом отчета, начала гладить шею Славы пальцами, перебирая пряди темных волос, которые стали еще немного длиннее, чем при их первой встрече.

«Наверное, за всеми этими поездками, ему совсем некогда заехать к парикмахеру», решила она, наслаждаясь тем, что теперь может касаться его, когда захочет.

Во всяком случае, Святослав, казалось, был совершенно не против, а даже «за» ее поглаживания.

— Не напоминай, — с кривой улыбкой ответил он на ее слова о том приглашении, выруливая на дорогу. — Не думаю, что ты представляешь, какие именно мысли твое приглашение спровоцировало в моей голове, — Слава посмотрел на нее таким взглядом, что Наташа задохнулась, ощущая, как по всему телу прокатывается жар.

Захотелось выгнуться, потягиваясь каждой мышцей, чтобы как можно плотнее прижаться к нему. И, судя по потемневшим глазам Славы, он уловил этот порыв, который Наташа не смогла до конца подавить.

Она положила голову ему на плечо, радуясь, что дом Святослава совсем близко, иначе им вполне могло грозить дорожное происшествие.

— Не хочешь поделиться? — она даже не знала, что может так говорить. Таким голосом. Одним звуком и искушая, и признавая свою капитуляцию перед ним.

Руки Славы, удерживающие руль, сжались крепче, настолько, что побелели костяшки пальцев.

— Я лучше покажу, — низким, полным обещания, голосом прошептал он, и опять поцеловал ее.

Причем, Наташа только на середине поцелуя задумалась, как он может так вести машину? И с опозданием осознала, что та уже стоит у ворот, которые медленно распахнулись перед автомобилем. А она и не заметила остановки, завороженная выражением зеленых глаз Славы и его голосом.

Оторвавшись от ее губ, Слава удовлетворенно кивнул, осмотрев немного дезориентированный вид и припухшие губы Наты, с которых срывались короткие, хриплые вдохи, и только после этого заехал во двор.

— Приехали, — констатировал он, протянув руку и погладив ее щеку, горящую лихорадочным румянцем. — Добро пожаловать, — Слава усмехнулся и, распахнув свою дверцу, вышел на улицу, направляясь в ее сторону.

Наташа улыбнулась, наблюдая за ним через тонированные стекла. А потом открыла свою дверь и вышла на улицу.

Святослав уже стоял рядом. Он тут же обнял ее, притянув к себе, и уперев спиной в машину, жадно поцеловал, словно продолжая только что прерванную ласку.

— Ты больше не будешь сама выходить, договорились? — почти с приказом проговорил он, проводя своей колючей щекой по шее Наташи, отчего она, не удержавшись, глухо застонала и запрокинула голову.

— Но мне не сложно, — неуверенно, хрипло прошептала она.

— Верю, — Слава усмехнулся уголками губ, но в его глазах мелькнуло что-то, что заставило Нату насторожиться. — Но и позволить мне ухаживать за тобой, думаю, будет так же не сложно. Ведь, правда же? — его голос искушал и требовал одновременно.

Она не совсем понимала причину такого условия, но не видела причин отказать. Потому просто обняла его за шею и, положив голову на плечо, согласно кивнула.

— Вот и хорошо, — Слава довольно усмехнулся и, обхватив ее за талию рукой, немного отступил, позволяя Наташе увидеть фасад строения.

Дом, имеющий два высоких этажа, был построен из белого кирпича, который придавал зданию немного призрачный вид в темноте ночи. На правом углу его имелась настоящая башенка с полукруглыми окнами, занимающая оба этажа, укрытая той самой острой крышей, которую Святослав показывал с холма. С левого же края виднелось крыльцо с навесом. Над входной дверью, кажется, висел фонарь, но Ната не могла сказать с уверенностью, поскольку тот не горел.

Низ строения был обложен искусственным камнем, с которым очень удачно гармонировал небольшой валун, лежащий в центре овального газона, два на три метра, занимающий большую часть двора. Наверное, весной, когда здесь росла трава — двор смотрелся еще красивей. Оставшееся, не очень широкое пространство, занимала дорожка, выложенная тротуарной плиткой, ведущая к крыльцу, и немного расширяющаяся на противоположном от входа конце у ворот, где сейчас и стояла машина Славы и они сами.

— Ух! — она не смогла удержать восхищенный возглас. — У тебя очень красивый дом.

Слава перевел глаза на здание после ее слов.

— Да, похоже на то, — согласился он с какой-то странной улыбкой. — Я уже и подзабыл, как он спереди смотрится, — объяснил мужчина, заметив ее недоумение. Всегда через гараж заезжаю. Это для тебя сделал исключение, — улыбка Святослава стала шире, — был момент, когда я решил, что механизм открытия центральных ворот не сработает, сильно давно их открывал в последний раз, — честно признался он.

— А гости? — удивленно спросила Ната.

— Андрей никогда не жаловался, заходя через гараж, и родители тоже — сделав вид, что серьезно раздумывает над этим вопросом, Слава потер подбородок пальцами. — А больше я никого сюда и не пускал, — как-то небрежно ответил он. — Пошли, я не собираюсь тебя заморозить во дворе, — не позволив ей ничего больше спросить, Святослав потянул Наташу к крыльцу.

От первого же их шага по дорожке, фонарь над дверью вспыхнул. Наташа немного прищурилась, защищая глаза, уже привыкшие к темноте. «Похоже, что освещение реагировало на движение», отметила она машинально, раздумывая над словами своего спутника.

После того, как он ее поцеловал, Слава держался совершенно свободно, не скрывая всех чувств и эмоций, которые испытывал. И ей очень нравилось такое «новшество» в их общении. Но после последней фразы — он опять стал каким-то … отстраненным, что ли. Хотя, не перестал обнимать Наташу, пока они шли к входной двери.

Решив, что не позволит ему опять загораживаться своими щитами, Ната с легким вздохом обняла его за пояс обеими руками и потерлась носом о шею, в расстегнутом вороте рубашки Святослава под пальто.

— Если ты не прекратишь, мы в дом не попадем, — с усмешкой пробормотал он, пытаясь достать ключи.

— Ничего, у тебя и во дворе красиво, — таким же тоном ответила она ему, даже и не предпринимая попытки прекратить подразнивающей ласки.

— Но холодно, — твердо отрезал Слава, все же, удачно справившись с замком, и распахнул перед ней дверь, заводя Наташу в просторную и темную гостиную. — В доме гораздо удобней… для кофе, — лукаво поддел он ее, и включил свет.

Наташа засмеялась на его поддевку, и с удовольствием осмотрела комнату, в которой очутилась.

Собственно, они стояли в чем-то, символизирующим прихожую.

Прямоугольное пространство занимало несколько метров, расширяясь потом в огромную комнату, которую номинально отграничивала перегородка с прямоугольными полками-прорезями, сделанная из темного дерева, которая на две трети имитировала полую стену. Еще одной условной границе служил пол — кафель прихожей на уровне этой перегородки, сменялся паркетом такого же оттенка, что и «стена».

По бокам же, в обе стороны от входа, прихожая переходила в более узкий коридор.

— Там гараж, мой кабинет, пара комнат и выход на веранду, — Святослав махнул рукой вправо, помогая ей снять пальто. Сняв сапоги и, с удовольствием поняв, что пол в его доме был с подогревом, Наташа посмотрела в указанном направлении. — Мне пришлось немного поменять проект, когда я купил этот дом, раньше там еще была и лестница на второй этаж, в башне, — и сам, сняв пальто и туфли, Слава повел ее в сторону гостиной, так и не убрав руку с талии. — Теперь лестница тут, — он махнул рукой, указывая на ступеньки, которые она не сразу заметила из-за угла стены коридора.

Широкая лестница находилась немного в стороне от центрального входа, наверное так, чтобы и от гаража, и от этих дверей оказалось примерно одинаковое расстояние.

— Очень красиво, — честно, с нескрываемым восторгом произнесла Наташа, осматриваясь еще раз.

— Кухня там, — может он и старался скрыть удовольствие от ее восторга, но Ната все равно заметила, что Слава доволен тем, что ей понравился его дом. — Хочешь кофе сейчас? — приподняв бровь, спросил он с лукавой усмешкой.

Но она все еще не могла отвести глаза от лестницы.

Массивные деревянные ступени, темно-вишневого цвета были отполированы так, что блестели даже в тусклом освещении сумеречного света, который Слава включил. Почему-то, она казалась Наташей какой-то нереальной, словно делала этот, вполне осязаемый, современный и настоящий дом — расположенным в каком-то временном портале.

Создавалось стойкое убеждение, что она попала в какое-то загородное поместье или родовое гнездо английского феодала. Во всяком случае, именно со средневековьем возникли у Наташи ассоциации при виде этого великолепия.

Потому, покачав головой на его вопрос о кофе, который все еще висел в воздухе, Наташа не смогла удержаться, чтобы не подойти к перилам и не провести по ним кончиками пальцев.

Святослав пошел за ней, потому как второй рукой Наташа все еще держалась за него. И не собиралась отпускать, вообще-то.

— Нравится? — Слава обнял ее со спины, начав искушающе целовать затылок Наташе, дразня тем, как проводил лицом по коротким прядям.

— Очень, — Наташа кивнула, откинувшись на него всем телом, и посмотрела снизу вверх на Славу. — А на втором этаже что? — с невинным видом спросила она.

Святослав медленно и чуть лениво улыбнулся своей редкой улыбкой, от которой у нее захватывало дух.

— Могу провести экскурсию, — хрипло предложил он, и Наташа заметила, как потемнели его глаза еще больше от чувств, который этот мужчина так успешно контролировал.

Она, наверняка, скрывала свое желание с меньшим успехом.

Ну и черт с ним! Наташа и Славе собиралась показать, что сдержанность не всегда лучший метод. Во всяком случае, не в общении с ней.

— С удовольствием, только, боюсь, мне нечего предложить в оплату, — лукаво прошептала она, немного приподнявшись, и поцеловала его в подбородок.

— Ничего, я не гордый, соглашусь и на поцелуй, — ответил Слава, с насмешливым вызовом приподняв бровь. — Только плату — вперед.

— Ну, если только на таком условии, — протянула она, уже поворачиваясь, и потянулась к его губам.

И этот поцелуй оказался не менее поражающим, чем тот, первый.

От соприкосновения их губ, их тел — по ее нервам пробежали такие искры возбуждения, что температура тела, казалось, подскочила на десять градусов. Она вся горела. И каждое касание Святослава только усиливало пожар.

Он перехватил инициативу на себя, обхватив голову Наты ладонями. Его язык проникал внутрь ее рта. Он нежно втягивал ее губы, прикусывая их зубами, и от этого она дрожала еще сильней.

А когда же он полностью завладел ее ртом, и глубоко проник своим языком внутрь, она не удержалась — застонала и вцепилась пальцами в его плечи, понимая, что ноги теряют устойчивость.

— Слава, — едва не хныкающе, протянула она, требуя большего.

Наверное, помимо нереально сильной тяги к этому мужчине, сказывался и год воздержания. Наташе казалось, что она может взорваться от удовольствия только от того, как именно он ее целовал.

— Думаю, стоит поторопиться с экскурсией, солнце, — Слава резко втянул воздух в себя, — иначе я вполне могу послать ее к черту, и заняться с тобой любовью прямо тут.

Она пришла в восторг от подобного плана, и крепко прижалась к нему, не в силах удержаться от того, чтобы не забраться ладонями под его рубашку, вытянув ту из-под пояса брюк. На что он только сквозь зубы почти со свистом, хрипло проговорил «Ната», и опять притянул ее голову для нового поцелуя.

В общем-то, Наташе и самой уже не хотелось никуда идти.

Однако Слава, казалось, решил до последнего вести себя, как настоящий джентльмен, и потому она послушно пошла за ним, когда Святослав, крепко взявшись за мощные перила, ступил на лестницу.

Но на первой же ступеньке Ната ощутила странную неуверенность. Будто земля, или точнее эта самая лестница, уходила у нее из-под ног.

Ничего не понимая, она крепко ухватилась за Славу, поняв, что поскальзывается.

Он удивленно посмотрел на нее, но поддержал. Ната вздохнула с облегчением.

Однако без проблем им удалось дойти только до середины. На очередной ступени, Наташа таки не удержалась, и осознала, что начинает падать. И даже опора руки Славы ее не спасет.

Наташа ойкнула, стараясь ухватиться за что-то еще. Но только ухудшила ситуацию.

Святослав, отпустив перила, подхватил ее обеими руками, но и сам потерял равновесие. В результате они оба плюхнулись на очередную ступеньку. И все же, Слава умудрился поддержать ее так, чтобы она упала на него, смягчая удар о дерево.

От всей этой ситуации оба расхохотались.

— Черт, я впервые падаю на этой лестнице, — Святослав тряхнул головой. — Нат, серьезно, — ты сколько выпила? — Слава с добрым подшучиванием смотрел ей в глаза, гладя по щекам ладонями.

— Один бокал, честно, Слав, это все колготы, — наконец-то разобравшись, проговорила она, осознав, что сидит поверх его бедер, словно бы оседлала Славу. И его напряженная, твердая плоть упирается туда, где ей больше всего хотелось ощутить это давление. — Ступеньки скользкие, — объяснила она. — Теперь я знаю, для чего на них раньше клали ковры.

— Скользкие? — он хитро усмехнулся. — Никогда не замечал, — покачав головой так, будто не до конца верил такому объяснению, Слава опустил руки с ее спины, на бедра, которыми Наташа обхватила его ноги.

— Просто ты в носках, а не в капроне, — попыталась защититься она, ухватившись руками за его шею, не замечая, что пальцы самовольно забираются под ворот его сорочки.

— Ну, если ты так говоришь, — он смотрел ей прямо в глаза, а его пальцы скользнули вверх-вниз по ее голеням, заставляя дыхание Наты сбиваться, и отсылая разум куда-то подальше. Один раз. Второй. А потом, погладив ее колени, Слава добрался до бедер, краем ладоней сдвигая юбку платья все выше к талии. — Значит, стоит их снять, пока мы оба не свернули себе шеи, — закончил он предложение, о начале которого она уже начала забывать из-за этих поглаживаний.

Не найдя возражений и наслаждаясь каждым движением рук Святослава, которые и дразнили, и гладили, и ласкали одновременно, она только немного приподнялась, помогая ему стянуть эту деталь ее туалета. И не удержавшись, застонала, ощутив немного шершавое касание его ладоней на своей голой коже.

Когда же руки Славы замерли на середине, застыв на ее ягодицах, словно и его это ощущение поразило, и он резко, с усилием втянул воздух в себя — Наташа поняла, что в ней осталась только дикая жажда и нужда в этом мужчине. Немедленная, сжигающая потребность.

— Я хочу тебя, Ната, — отбросив всякую сдержанность, все свои щиты и, пожалуй, даже цивилизованность, хрипло, немного грубовато проговорил Слава. Одной рукой обхватив ее за затылок, а вторую так и оставив поглаживать, сжимать бедра. — Прямо сейчас, — то ли приказывая, то ли прося, он заставил ее смотреть ему прямо в глаза.

У нее пересохло в горле от того выражения, которым они светились.

И только сейчас она осознала, что все это время, когда Святослав вел себя настолько безупречно и учтиво — он лишь играл роль, к которой привык. Теперь же в зеленых глазах светился какой-то, едва ли не дикий, первобытный голод обладания ею. Но и это выражение не испугало, а лишь больше возбудило ее.

Вместо ответа, не уверенная, что сможет внятно говорить, а не прохрипит нечто неразборчивое, потому что воздух в легких куда-то испарился, она с такой же потребностью притянула к себе его голову и губами завладела ртом Славы.

Ему не потребовалось другого разрешения.

Отпустив ее затылок но, не давая губам Наташи воли, Святослав избавил ее от колгот. Однако Наташи была настолько поглощена его поцелуем и необходимостью в его прикосновениях, что заметила это, только почувствовав прохладное дерево под голыми ступнями.

Такая разница между их жаром и прохладой лестницы, обострила всю ее чувствительность. Наташа ощущала каждое касание Славы, каждое дуновение его дыхания.

Она застонала, откинув голову, и выгнулась, подставляя свою грудь под его ищущие губы, когда вслед за колготами, только через голову, на миг прервав поцелуй, он стянул и ее платье, отбросив его куда-то вниз на ступени. Туда же последовал и ее бюстгальтер, и рубашка Славы, которую она умудрилась расстегнуть, оторвав две пуговицы.

Он подхватил ее под спину, поддерживая за плечи пальцами одной руки и, заставив сильнее прогнуться, накрыл влажным, жарким поцелуем уже сжавшийся сосок. Второй ладонью он дразнил другую грудь, рисуя кончиками пальцев спирали на чувствительной коже.

— Слава! — она требовательно повторяла его имя, и сама желая касаться каждого сантиметра его огромного, сильного тела губами.

Но он только усмехался, щекоча этим движением губ ее соски, и заново начинал их ласкать, облизывая и втягивая маленькие, напряженные вершины в свой рот.

Все, что ей оставалось — это ласкать его руками, проводя ладонями по широким плечам Святослава, по его груди, в который раз, краем сознания отмечая его мощь и силу, которой сейчас, с таким удовольствие наслаждалась.

Но и у нее нашлось, чем ответить на доминирование этого мужчины.

Будто бы невзначай, ее тонкие пальцы погладили рельефные мышцы его живота. Раз, другой. Спустились немного ниже, дразняще проведя по коже у ремня брюк.

Святослав задышал еще тяжелее, но не перестал мучить томительным удовольствием ее грудь. Однако, словно стремясь переиграть ее продвижение, он с легким нажимом провел кончиками пальцев по впадинке ее позвоночника, заставив все тело Наташи содрогнуться от чувственного предвкушения и, погладив ладонью ее бедро, сдвинул кружевные стринги в сторону, накрывая своей большой рукой ее горячую и уже влажную плоть.

Она застонала, громко, почти надрывно, но не сдалась. Хотя оказалась на самом краю оргазма от простого прикосновения его пальцев.

Уже более смелыми движениями, пытаясь изогнуться сильнее, пусть Слава и мешал, стараясь оставить контроль в своих руках, Наташа расстегнула его пряжку и молнию одной рукой. И сама удивилась тому, что ей так просто удался подобный фокус. Не то, чтобы она так уж много практики имела в расстегивании мужских поясов. И уж тем более, за последнее время. Но, очевидно, слишком сильно Ната хотела добраться до того, что было под ним.

Слава немного отодвинулся, совсем чуть-чуть, но это движение позволило просунуть Наташе руку в ширинку.

И оба не смогли удержать стон возбуждения, когда ее ладонь сдвинув его белье, обхватила напряженную, пульсирующую плоть, которая толкнулась ей в ладонь при первом же прикосновении тонких пальцев.

— Черт, что ты со мной творишь, солнце? — вопросил Святослав, уткнувшись лицом в грудь Наташи, будто старался восстановить дыхание.

— Только то, что ты делаешь со мной, — так же хрипло, как и он, задыхаясь, ответила она.

Губы Святослава растянула самодовольная мужская улыбка.

— Что ж, я очень надеюсь, что мне удалось сотворить с тобой такое же, — с искушением демона в голосе прошептал он, лизнув языком и втянув себе в рот мочку уха Наташи.

Отчего она только вскрикнула, упираясь пятками в ступеньку.

Если честно, Наташа уже успела забыть, что они сидели на лестнице.

В достаточно непрактичном и малоудобном месте для занятий любовью, если здраво рассудить. Но обоим было настолько хорошо, так сильно хотелось большего, что совершенно не хотелось никуда идти и о чем-то рассуждать.

Тем более, когда она почувствовала, как длинные пальцы Славы, лежащие на ее чувствительной плоти, пришли в движение. И мужчина, продолжая покусывать ее ушко и шею, начал гладить влажную плоть, то и дело, задевая самые чувствительные точки, отчего тело Наташи каждый раз будто пронзал ток.

Один его палец скользнул внутрь нее, растягивая узкое лоно. И Ната, потерявшись в ощущениях, не заметила, как укусила Славу за шею, испытывая нечто, близкое к блаженству. Но ей хотелось еще больше.

Она нуждалась в том, чтобы он вошел в нее.

И Наташа ответила ему тем же искушением, скользя пальцами по мощному, тяжелому и пульсирующему стволу члена Святослава, с удовольствием ощущая кожей своего живота, прижатого к нему, как сокращаются мышцы пресса этого сильного мужчины, как он вздрагивает от ее прикосновений.

В какой-то момент она просто осознала, что не хочет, не может ждать. Приподнявшись, упираясь коленями в дерево, она потерлась бедрами о головку плоти Святослава.

— Пожалуйста, Слава, не мучай меня, — едва ли не умоляюще попросила она.

И Слава поддался, наверное, и сам уже не в силах терпеть.

Резким движением он подхватил ее под попку обеими ладонями и, отодвинув в сторону все еще находящееся на ней кружево, погрузился в тело Наташи одним сильным и глубоким толчком.

Она вскрикнула и непроизвольно откинулась назад, крепко прижав его голову к своей груди, с некоторым удивлением, поняв, что потерялась, взорвалась, испытав оргазм от одного его движения.

Все ее тело конвульсивно сжалось, и внутренние мышцы сократились, охватывая плоть Святослава тугим кольцом.

Его дыхание сорвалось. Он чертыхнулся, бормоча проклятие сквозь зубы.

Удерживая весь ее вес на своих руках, Слава прижал Наташу сильнее к своей груди, уткнувшись лицом в макушку.

— Черт, Ната, ты такая тугая, такая узкая, — то ли с благоговением, то ли с проклятием пробормотал он. — Мне чертовски сложно сдерживаться.

— Мне тоже, — с потерянным, но довольным смешком признала она очевидное, немного придя в себя. — У меня, знаешь ли, довольно давно не было ни с кем подобных… отношений, — честно призналась Наташа.

Вместо ответа, он опять обхватил ее щеки своими ладонями, будто заключая лицо Наты в плен, и поцеловал. Но теперь в этом касании, помимо страсти и неистового желания, была и нежность.

— Ты как? — поинтересовался Святослав со странным выражением в глазах, целуя ее щеки, и одновременно с этим, сделал медленный, глубокий, протяжный толчок внутри нее.

— О…о…о, — Ната вцепилась пальцами в его плечи. — Великолепно, только не останавливайся, — подаваясь навстречу ему, немного смущенно попросила она.

— Вот в этом можешь быть уверена, — он усмехнулся, снова погружаясь в нее, и нежно обвел контур закушенных губ Наташи кончиком пальца, а потом, провел по ее, полузакрытым от удовольствия векам.

Она медленно, искушающе улыбнулась, двигаясь так, чтобы попадать в ритм с ним, и поймала этот палец, ласкающий ее лицо, губами, щекоча его языком.

Лицо Святослава напряглось, а глаза потемнели, став едва ли не оттенка малахита.

— О, черт! Знала бы ты, сколько ночей я думал об этом, солнце, — гортанно пробормотал Святослав.

Его движения утратили медлительность и тягучесть.

Обхватив, крепко сжав ее ягодицы руками, он сильно и яростно погружался в Наташу, почти насаживая ее на себя. На лбу Славы выступили капельки испарины, но он продолжал ласкать ее грудь, шею, лицо, обводя языком бьющуюся жилку у ключицы, целуя припухшие губы, с которых при каждом его толчке — срывалось его же имя.

Наташа потерялась в его движениях, упиваясь удовольствием, которое никогда не ощущала.

И она точно знала, что не срок воздержания обеспечил ей такое удовольствие от каждого скольжения Святослава внутри нее.

О, нет! Просто он был именно тем, кого такая суеверная девушка как она, по полному праву могла назвать своей половинкой. Тем, кто идеально подходил ей.

Именно потому, когда Наташа, даже в угаре собственного наслаждения, почувствовала, как потяжелело и стало отрывистым дыхание Славы; осознала, насколько резкими и глубокими стали толчки его плоти, и поняла, что он собирается выйти, защищая ее от последствий их общей непредусмотрительности — Наташа прижалась губами ко рту Славы. Ее руки скользнули по его предплечьям в широкие ладони мужчины, сплетая их пальцы. И она, не менее сильно, чем он сам, резко опустилась на него, не давая Славе отстраниться.

Наташа хотела получить всего его, в полной мере, без условий и ограничений. Испить до дна. И настолько же полно отдаться этому мужчине. Так, как никогда не отдавалась и не принадлежала никому.

Она решила понадеяться на судьбу и собственный цикл. А если и то, и другое ее подведет — что ж, она была достаточно взрослой, чтобы задуматься о детях.

Но эти мысли шли где-то по самому краю сознания, когда она не отпускала его руки, не позволяя Славе отодвинуться.

— Ната, солнышко, пусти, — хрипло, просяще-приказательно прошептал мужчина, все еще пытаясь сделать по-своему.

Но она только сильнее поцеловала его.

— Не могу, Слав, я так хочу тебя…, - хрипло призналась она, отвечая на каждое движение его бедер, которые он уже не мог остановить, своим телом. — Всего…, полностью…

Он выругался, но не смог уже отстраниться. Крепко обняв ее, не отпуская пальцы Наты, Слава в последний раз до упора вонзился в пульсирующее лоно, не сдержав низкий стон. И она, в очередной раз, начиная содрогаться в волнах удовольствия, почувствовала, как его горячее семя излилось в нее.

С довольным вздохом, Наташа упала на его плечо, поддерживаемая сильными руками Славы, и прижалась губами к неистово пульсирующему пульсу на его шее.

— Знаешь, солнце, ни одной чертовой звезде не сравниться с тобой, в плане исполнения желаний, — хрипло, с усмешкой прошептал Святослав, глубоко вздохнув. И привычно уже обхватив ее подбородок своими пальцами, он впился в слабо улыбнувшиеся губы Наташи.