Кофейня

Глава 5

Он так и сидел, со спящим сыном на руках, стараясь не помешать ребенку теми движениями, которые приходилось делать, задавая компьютеру новую команду. Конечно, правильней было бы отнести Лешку в кровать…, но Алексей не мог заставить себя это сделать. Так же, как несколькими минутами раньше, не мог не обнять Лену. Почему-то, самый тесный, максимально близкий контакт с этими двумя людьми - стал для него жизненно важным.

Да, ему было неудобно работать. Да, жутко хотелось курить.

Но в то же время, Алексею было так комфортно, как никогда.

А потому, он ни за какие коврижки не променял бы возможность касаться подбородком макушки сладко сопящего на его руках сына.

Что такое потянутые мышцы спины или шеи, если он уже и так упустил несколько лет в жизни их ребенка?

И, наверное, он так бы и просидел все это время, если бы в залу не вернулась Лена, неся в руках чашку кофе.

Натурального.

Явно, заваренного из только что смолотых зерен.

Она пила только такой. И ему всегда делала. Леша с жадностью, которой и сам от себя не ожидал, втянул богатый аромат.

Самому никогда не хватало терпения на такое простое удовольствие, и он пил растворимый порошок, даже не заботясь о марке. Лишь бы крепким был, и ладно.

Но в этот момент, Лена в полной мере оценила картину, которая перед ней предстала и резко остановилась на середине комнаты.

Алексей напрягся.

Он не знал, что она думает по поводу его места в жизни их сына. Как себе это представляет?

А спрашивать… было страшно.

Да и случая, вроде как, не было. И потому, Леша совершенно не представлял, что Лена думает в этот момент об их с Лешкой своеволии. И его, почти пугало то, насколько это оказалось важно. Почти…

Впрочем, он уже успешно перешагнул понятие страха и первой неуверенности, испытывая нужду и в ней, и в ребенке.

Но, казалось, и сейчас не лучший момент спрашивать.

Лена выглядела ошарашенной тем, что увидела. Причем настолько сильно, что не заметила, как кофе выплеснулось на ковер из чашки, из-за того, что ее руки начали дрожать.

Вот черт! Он ее опять расстроил! Ведь не с радости же у нее слезы побежали?!

- Лен, - голос Леши вышел сиплым. Он боялся разбудить Лешку, да и просто, от всей этой ситуации, не мог уже внятно говорить. - Ты что, котенок, не плачь…

Но она не дала ему договорить.

Только покачала головой, закусила губу так, что та побелела и, поставив чашку на столик, почти выбежала в коридор.

Вот же ж!

Заслужил баллы, чтоб его!

Испытывая странное ощущение, что если он будет ждать, пока сможет оставить компьютер без присмотра, то упустит всякий шанс с ней хоть о чем-то поговорить, Алексей осторожно встал, удобней перехватывая ребенка, и вышел.

В коридоре Лены уже не было.

Но он мог поклясться, что слышал звон бьющегося стекла на кухне и ее проклятия.

Начав серьезно волноваться, Алексей толкнул плечом дверь в детскую и, стараясь не наступить на разбросанные повсюду игрушки, положил сына на расстеленный диван. Подтянул одеяло, на миг застыв, рассматривая, как тот причмокивает губами и забавно хмурится во сне, зарываясь глубже в подушки.

А потом отвернулся.

Его глаза, сами собой, наткнулись на фотографию, стоящую на тумбочке. И Леша сжал пальцы, так сильно, что костяшки кулаков побелели, когда вспомнил, каким был тот день, когда их с Леной сфотографировали.

Картинки всплывали в памяти помимо его желания, словно насмехаясь, посыпая солью и без того незажившую рану, пониманием, как они тогда были счастливы, просто от того, что вместе гуляли по парку.

Только теперь, поверх снимка, было приклеено, аккуратно вырезанное из другого фото, изображение Лешика, словно бы и он стоял тогда с ними…

А может, так и было?

Алексей прикинул в уме его возраст.

Тогда, в тот день, Лена уже могла быть беременна…

Резко выдохнув, он отвернулся от этой фотографии, которая резала душу, вызывая раскаяние, и пошел к Лене на кухню.

Не было у него уже терпения.

Не мог Алексей больше откладывать. Да и просто, ему все время смотреть на нее хотелось, не мог он насмотреться на Лену после этих лет. И коснуться хотелось дико… хоть взять за руку.

Ей уже и счет до ста не помогал.

Это не сутки, а сплошное, не избывающее, испытание.

Увидеть его у себя дома с их сыном на руках… Это оказалось гораздо большим, чем Лена оказалась способна вынести.

Словно несбыточная мечта, которая подспудно томилась в ее сознании все эти годы. И теперь, кто-то безжалостный и жестокий, решил Лене ее показать. Дать увидеть во плоти… но, будто через непробиваемое стекло. То, чего ей никогда не иметь на самом деле…

Из плотно сомкнутых губ вырвался всхлип.

Нервы оказались ни к черту!

Ну вот отчего она зарыдала?! Словно истеричка какая-то.

Лена раздраженно хлопнула дверцей кухонного шкафа, и попыталась поставить стакан на столешницу, но промахнулась. Глаза, застланные пеленой слез, не смогли верно оценить расстояние.

Хрупкое стекло, стукнувшись об край стола, упало на кафель пола.

Чертыхнувшись от звука разлетевшегося стекла, Лена уткнулась лицом в ладони.

Даже воды не смогла нормально попить, чтобы хоть немного успокоиться. Да что ж за напасть такая-то?! Только битого стекла в непосредственной близости ей сейчас для полноты картины и не хватало.

Сделав глубокий вдох, она присела на корточки и стала очень осторожно и аккуратно собирать осколки, стараясь ни одного не пропустить. Выбросила их в ведро, и для верности, прошлась веником по полу, чтобы уж точно ничего не осталось.

- Вот еще, - она постаралась не вздрогнуть, когда голос Леши прозвучал за ее спиной.

Но все ее старания оказались напрасными.

Ей не удалось унять дрожь. Не в нынешнем состоянии, когда щеки были еще мокрыми от слез.

Алексей наклонился и поднял с пола осколок, отлетевший под стол, который она не заметила. И, коснувшись свободной ладонью ее руки, он отодвинул Лену в сторону, выбрасывая стекло в ведро.

- Где Лешка? - она попыталась отойти, отвернуться, но он не отпустил ее, наоборот, притянул ближе.

- Я его положил в кровать, - Алексей сжал челюсти и пытливо заглянул в ее глаза, не давая Лене уклониться от своего взгляда. - Прости, я не хотел тебя расстраивать. Просто он…

- Я не расстроена. С чего ты взял? - с иронией, которую ей не удалось замаскировать, Лена попыталась улыбнуться.

Но вместо этого, губы скривились в гримасе, и их пришлось прикусить.

Черт!

Почему ей так сложно контролировать себя, когда Леша рядом? Почему, после всех этих лет, после всего, что ей довелось пережить, она никак не может унять лихорадочный стук сердца, и дикое, ничем не оправданное желание прижаться к нему.

Словно ощутив это, Алексей еще ближе притянул Лену к себе.

- Думаю, тебе лучше уйти, Леша, я сама попробую справиться, - удивив даже себя, проговорила Лена.

А потом, махнула рукой на напускную браваду.

Ну и что, что это было трусостью. Простым выходом.

Ее нервы и здоровье - дороже непонятного в поведения этого мужчины.

Пусть думает, что захочет. Не ее это уже дело, что он за выводы сделает. Ей о своем здравомыслии думать надо было.

- Я не уйду, котенок, - лицо Леши, совершенно неожиданно стало жестким. Она даже моргнула. Никогда Лена у него такого выражения не видела. Ни разу. Его ладони обхватили ее щеки, и он почти заставил их обоих соприкоснуться лбами, - Нам надо поговорить. Я не для того вернулся, чтобы сейчас уйти. Я за тобой приехал.

- Я не хочу говорить, - Лена помотала головой, обманывая себя, убеждая, что ей совершенно не нравится это горячее прикосновение его кожи. Совершенно не нравится…- Не могу больше, Леша, не мучай меня. Тогда надо было разговаривать, - она попыталась уклониться от него, спрятаться от таких родных синих глаз, от губ, которые почти касались ее щеки, обдавая влажную кожу напряженным дыханием. - И потом, за все эти годы… ни одного звонка, ни разу…, - ее затрусило, и он, почувствовав это, еще крепче прижал Лену к себе.

Как-то странно они разговаривали, словно не могли решиться. Все еще делали вид, что не было в их поведении ничего ненормального.

Но, внезапно, Леша отбросил все притворство в сторону.

- Я не мог тебя найти, понимаешь?! - в голосе Алексей, надрывном, хриплом, прозвучало что-то такое, что у нее сердце замерло, пропуская удары. Он говорил о том вечере, она даже не сомневалась. - Не мог. И телефон ты не брала. И никто мне не хотел говорить, куда ты подевалась! - Он отпустил ее щеку, и обхватил ладонью затылок, прижимая голову Лены к своей груди, уткнулся носом в ее волосы. - Я весь район тогда оббегал, полночи искал, а потом…, - Леша тяжело сглотнул, - я сутки сидел у тебя в подъезде, котенок, - он хмыкнул, с издевкой, с горечью. - Соседка, та старуха, грозилась милицию вызвать, а я ее послал, нагрубил пожилой женщине. Сказал, что не уйду, пока ты не придешь. Ее чуть удар не хватил от таких выражений. Только тебя все не было, и не было…

Лене казалось, что она бредит. Даже не замечала, как качает головой, только теперь понимая, насколько глупо и несправедливо все сложилось тогда.

И ей было так больно. Невыносимо, от того, что они все потеряли, из-за глупости и гордости.

- Надя знала, где я…

Алексей выругался.

Жестко. Грубо.

И уткнулся лицом ей в шею, крепче сжимая свои руки на ее теле, словно боясь, что Лена вырвется и убежит от него.

А она…, наверное и правда, убежала бы, чтобы не рвать себе больше сердце на части, только сил не было, не то, что разорвать его захват, а чтобы шаг ступить.

- Я приходил к ней, серьезно, приходил к Надьке, веришь? Но она сказала, что не имеет ни малейшего представления о том, куда ты делась. Наорала на меня. Словно я и сам не понимал, каким дураком был, - Леша потерся щекой о ее кожу, и Лена ощутила легкую щетину на его щеках. - А потом,… у матери порок, ты же знаешь, - он резко выдохнул, - она в больницу попала на следующий день, и врачи сказали, что если ей клапан искусственный в сердце не поставить, она больше месяца не протянет. А денег…, таких денег, у меня не было. Про Витьку, и говорить нечего, - Алексей скривился, вспоминая о том, что было три года назад.

Лена не знала, что ей сказать, чувствуя, как к горлу подкатывается истеричный смех, смешанный со слезами…

Господи! Так просто не бывает!

Не бывает…

Но она верила ему.

Не хотела, испытывала боль, от понимания всего, но верила…

- Чехи согласились мне выплатить эту сумму авансом, - Леша чуть ослабил свои объятия, больше походившие на захват, и немного отступил, опираясь на стол, притягивая Лену к себе, так, чтобы она на него опиралась. Наверное, чувствовал, как все ее тело мелко дрожало.

- Я не собирался уезжать, котенок, честно. Все бы сделал, чтобы найти тебя, но ты, словно сквозь землю провалилась. А они потребовали, чтобы я сразу приехал, и мне пришлось. Даже на время операции не остался, нанял женщину, чтобы она мать потом выхаживала, и поехал в Чехию, документы-то готовы уже были.

Он погладил ее скулы, вытирая слезы, которые она уже не замечала, и посмотрел в глаза.

Лена видела, что он правду говорит, не уехал бы Леша просто так, даже, если бы в измене ее подозревал. Не такой он был.

И она это знала всегда, потому и забыть не могла, потому и мучила себя, не могла разлюбить никак. Только и оправдания не могла найти его поведению.

А сейчас, видя в его глаз такую боль, у нее просто не могло быть сомнений…

Только… не все так просто было. Совсем не просто.

- Я собирался приехать через месяц, чтобы разыскать тебя. Мне все равно уже было, правда, то, что Витька говорил, или нет. Я хотел, чтобы ты со мной была… Только, когда я ему позвонил, попросил найти тебя, объяснить, сказать, что я приеду… - Алексей замолчал на миг, и выругался, закрывая глаза. - Я таким идиотом был, Лена. Господи! Я ему поверил, когда он сказал, что ты замуж вышла. Понимаешь, и месяца не прошло, как я уехал, а ты замуж вышла… Я ему поверил, не думал, что родной брат мне в таком врать будет. Я не думал, не видел, что он такой, как ты о нем говорила, что по головам пойдет, лишь бы и дальше деньги из меня тянуть.

- Подожди, - Лена заморгала, решив, что ослышалась, и откинулась назад, удивляясь, когда успела так крепко к нему прижаться. - Я замуж вышла?! За кого?

- За того врача, - Алексей и не пытался приукрасить правду, просто говорил так, как думал тогда, как ему рассказывали, что тут происходило. - Сказал, что ты за него вышла, и что никакой беременности и в помине нету…

Она не удержалась, сорвалась, захохотала, вытирая горькие слезы.

Понимая, что впервые в жизни, люто ненавидит кого-то.

И да, она возненавидела его брата за все, что тот сделал.

Не презирала, как раньше, а ненавидела. Так, как и не думала, что сумеет.

- Так зачем же ты вернулся, если поверил? - с издевкой, потому что больно было, потому что защититься от нахлынувших чувств пыталась. От обиды, которая разъедала внутренности. - Если я замужем, зачем приехал?

- Я люблю тебя, Лен. Любил тогда, и каждый день этих проклятых трех лет - любил, даже считая, что ты другого предпочла, я любил тебя, - Леша твердо смотрел на нее, держа все так же крепко, не давая вырываться. - И приехал, как только контракт кончился, чтобы семью твою разбить. Мне все равно было, наплевать, что у тебя муж есть, понимаешь?! Я приехал за тобой! И все остальное - по боку. А потом… когда ты сказала свою фамилию, я просто в ступоре был…не понимал, не мог понять, что происходит…

Нет, это она в ступоре была.

Лене казалось, что она не правильно слышит, неверно его понимает.

Неужели, это все ему настолько простым кажется?! Просто приехал, и решил, что не было ничего? Разве так доверие получают? Да еще и не вернув его после прошлых непониманий, ничего не выясняя…

- Лен, я не жду, что ты меня простишь сразу. Я и сам себя простить не могу, после всего, что теперь знаю, - Алексей смотрел на нее с такой тоской во взгляде, что у Лены, несмотря на все происходящее, просто перехватило дыхание.

И не замечая этого, она протянула руку, просто, чтобы хоть немного унять эту боль, которая плескалась в синих глазах, чтобы немного его успокоить.

От ее прикосновения, нежного, едва ощутимого, он скривился, словно она пытала его каленым железом, а потом, пробормотав проклятие сквозь зубы, Алексей резко дернул ее на себя, и впился в губы поцелуем, которого она совершенно не ждала.

Лена застонала.

Это было слишком невероятно.

Посреди всего хаоса, в который за несколько минут превратилась ее жизнь, посреди всей этой боли, обиды, горечи - ощутить его губы…горячие, родные,… и нежные, и жадные одновременно… это не могло быть настоящим.

Но, и не веря, она вцепилась в плечи Леши пальцами, так, словно боялась, что ее кто-то попытается оторвать, и сама прижалась сильнее, отвечая на этот поцелуй, который обоим слишком долго пришлось ждать.

Он так и удерживал ее голову ладонями, перебирал волосы пальцами, и целовал…

Целовал так, что Лена обо всем забывала. Его губы скользили по ее рту, дразнили, умоляли, просили прощения этой лаской. Леша целовал ее так, словно не мог остановиться, словно умер бы, если бы не касался. Будто упивался этим поцелуем, и ничего в жизни больше не было для него настолько важно, как это касание его губ к ее губам.

Она потерялась в этом поцелуе.

Позволила себе, хоть на минуту, забыть обо всем, что стало между ними за эти три года.

О тех, кто между ними стал…

И просто упивалась его лаской, объятиями Леши.

Но невозможно было закрыть глаза на то, что столь долго мучило ее.

Как бы она ни хотела забыть, но обида была. Пусть и простила Лена его уже давно, но сейчас, разворошенная его словами боль, резала все внутри, от такой несправедливости. От того, что так все получилось.

Лена попыталась отстраниться, вырваться из этого омута зарождающегося желания, страсти, куда Леша все глубже ее затягивал нежным касанием своих губ, своими руками.

Ей нельзя было поддаваться.

Не стоило идти по тому пути, который он предлагал. Не было смысла делать вид, что не произошло ничего за эти годы. И раз уж они начали говорить…, наверное, стоило им до самого конца все выяснить.

Невозможно решить все, что случилось, просто тем, что он теперь появился в ее жизни. Им обоим стоило подождать и все осмыслить.

Потому что, как ни любила бы она его, но не было у Лены уверенности, что они смогут это осилить.

- Отпусти…, пожалуйста, Леша, отпусти, - ее голос был хриплым и тихим, Лена никак не могла заставить себя отступить. Едва собралась с силами, чтобы хоть немного отклониться от его губ, но Алексей не поддавался ее попыткам, только сильнее обнимал, и нежными, едва ощутимыми касаниями, дразнил ее щеки и скулы. - Я не могу, дай мне время. Не выйдет у нас так.

Она снова дернулась, словно надеялась вырваться.

- Не могу, котенок, не могу отпустить, - Леша уткнулся носом в ее ключицу. - Я боюсь, что ты убежишь, едва я разожму руки, или меня попытаешься за двери выставить.

- А чего ты хотел?! - горечь придала ей силы, и Лена, все же, нашла в себе силы оттолкнуть его. - Что я с радостным криком брошусь к тебе? И забуду все?

- Лен,… - лицо Алексея потемнело.

И она прикусила губу, зная, что он осознает свою вину.

В том и была проблема, Леша всегда слишком ответственный был. Все всегда брал на себя. И заслуженное и незаслуженное. На него все могли положиться. А вот она, как выяснилось, не смогла…

- Молчи, Леша, просто дай мне сказать, это нелегко, так что не мешай, ладно? - она отвернулась, чтобы не видеть его взгляда, потому что надо было рассказать, а когда Лена смотрела в глаза Алексея, она обо всем забывала. Весь мир переставал иметь для нее свое значение. - Я верю тебе, правда, верю. Только мне от этого - не легче, понимаешь? - Лена прерывисто вздохнула. - Думаешь, так просто забыть все, через что мне пришлось пройти? В одиночестве, между прочим, - в ее голосе была горечь, и упрек. Что уж там, ей было обидно, и она не могла этого скрывать. - Ты меня не мог найти, да? Думаешь, я от тебя пряталась? Нет, я в больнице была, как и мать твоя, только одна. Даже до дома тогда не дошла, меня с улицы забрала скорая. Я этого не помню. Вроде и в сознании была, но не помню, только, как голова закружилась, и боль…, мне было жутко больно. У меня аборт начался. Кто-то скорую вызвал, но я ничего из этого не понимала, и сумку у меня тогда украли, с телефоном. Мне потом говорили, что я телефон Нади сказала, и ей позвонили. Но я и этого не помню. Три дня в реанимации пролежала. А когда пришла в сознание…, - она сглотнула, и облизала пересохшие губы. Лене было сложно об этом вспоминать. Вся ее беременность была сплошным испытанием, и если бы не Лешенька, не ее дикое желание дать ему жизнь…, наверное, она бы просто опустила руки, не боролась бы. И тогда, их обоих бы уже не было на этом свете. - Когда я пришла в себя - пыталась тебе дозвониться, но никто не брал трубку, и я уговорила врача, чтоб он к тебе домой заехал…, - Лена спрятала лицо в ладони, потому что от этих воспоминаний у нее опять побежали слезы. Господи! Да что ж такое?! Что ж она никак успокоиться не может? - Он сказал, что никого дома не было, а соседи сообщили, что ты уехал в Чехию.

Она не обернулась за этот монолог ни разу. Ни когда он скрипел зубами, ни когда тихо бормотал ругательства. Даже когда Леша ее взял за плечо, она не повернулось, у нее просто сил для этого не осталось.

- Лена…, - голос Алексея больше походил на хрип, но и это не заставило ее посмотреть на того, кого она так сильно любила все это время. - Котенок… я…, черт, я ничего не знал…Хотя, какое это имеет значение…

Он снова пробормотал что-то сквозь зубы, но она не расслышала. Ей и своих переживаний, попыток справиться с истерикой, хватало.

- Думаешь, мне легко было со всем этим жить, Леша? Нормально воспитывать ребенка? - она резко дернулась, сбрасывая его горячую ладонь с себя. - А теперь, ты просто возвращаешься, и говоришь, что за мной приехал… Я не понимаю, что мне делать! Словно кто-то издевается надо мной на небе. Мучает. Тогда, когда я давно смирилась…

Не имея больше сил стоять так близко к нему, она резко отступила, но, не заметив табурет, зацепилась, и уперлась в стол, чтобы сохранить равновесие.

Ладонь полоснуло резкой болью.

Настолько неожиданно, что у нее даже дыхание перехватило.

Что происходит?!

Лена с удивлением смотрела на руку, где уже выступили первые алые капли, и начали медленно стекать по линиям ладони, превращаясь в тонкую струйку…

- Какого черта?!

Она не заметила, как пробормотала вслух проклятие.

С некоторым опозданием, Лена заметила осколок стакана, который не увидела до этого. Он не упал на пол, с остальными, а отскочил на столешницу, когда стекло ударилось о край.

Это было плохо.

Черт! Это было отвратительно.

Настолько несвоевременно и ужасно, что Лена просто растерялась, впадая в какой-то странный ступор и, словно завороженная, смотрела, как кровь капает на стол с ее ладони.

- Лена! - резкий окрик Алексея и рывок, с которым он дернул ее, разворачивая к себе, немного растормошили Лену, приводя ив чувство. - Надо промыть и заклеить пластырем…

Его пальцы нежно, но твердо обхватили ее запястье.

- Это не поможет…, - она не хотела смеяться, серьезно. Но напряжение, тугой пружиной закручивающееся в ней все эти сутки, наконец-то прорвалось истерикой. И Лена засмеялась. Хрипло и горько. - Это не поможет, Леша. Мне в больницу надо.

- Лен, я согласен, порез большой, но не настолько же. Сейчас кровь остановим,… - он ей не поверил.

Она не могла винить его. Никто ей, поначалу, не верил.

Потому, лишь пожав плечами, она развернулась и, не заботясь о том, что оставляет на полу следы капель крови, дошла до телефона, висящего на стене.

"Надо бы переклеить обои…", - не понимая, отчего именно сейчас это ее волнует, отстраненно подумала Лена, и сняла трубку аппарата.

Только пальцы не попадали по кнопкам.

И горло все сильнее сжималось от страха.

Лена начала задыхаться, уже и забыв, что за спиной стоит Леша, который все еще ничего не понимал в происходящем.

Очевидно, увидев ее состояние, Алексей, не обращая внимания на то, что Лена попыталась вырваться, крепко обнял ее. Прижал к себе, не спрашивая разрешения, и решительно забрал трубку телефона, другой рукой обмотал полотенцем ее запястье, с которого все еще струилась кровь.

В его глазах было недоумение. Непонимание, но и опасение. Наверное, он уже начал подозревать, что пустяковый порез, которым рана показалась в начале, не кровил бы так.

- Тсс, тихо, все хорошо, все хорошо, котенок, - Леша нежно поцеловал ее в лоб. - Я рядом, ты не одна. Сейчас разберемся, тихонько, - он хотел немного отстраниться, однако Лена, и сама не заметив, когда успела, уже так крепко вцепилась дрожащими пальцами в него, что Алексею, вероятно, было больно.

А она не могла отпустить.

Ее охватывал панический ужас. Слишком хорошо Лена помнила, как это было в прошлый раз.

Леша даже не поморщился от ее хватки. И перестав отодвигаться, хоть ему и было не очень удобно, извернулся так, чтобы доставать до кнопок.

- Говори номер, - тихо и четко произнес он, понимая, что ей сейчас именно это, спокойствие, необходимо. - Давай, котенок, я наберу его, просто скажи цифры.

Его глаза удерживали ее взгляд, не давая окончательно погрузиться в пучину шока, и это помогло Лене немного взять себя в руки.

- Ноль, девять, семь, два, один, два, девять, шесть, три, три, - проговорила она, наблюдая, как он уверенно нажимает кнопки, и подносит телефон к ее уху.

Если Лешу и удивило то, что она не сказала номер скорой, он не подал виду. Только сильнее прижал ее к себе, и обернул кровоточащее запястье еще одним слоем ткани полотенца.

Лена старалась ни о чем не думать. Только дышать. И слушала гудки.

Ей ответили после второго.

- Да, солнышко, наконец-то ты обо мне вспомнила, - чуть грубоватый мужской голос громко прозвучал в трубке. Она даже вздрогнула, понимая, что и Алексей его слышит.

Но сейчас это было не столь существенно.

- Игорь…, я порезалась, - ее голос надрывный, с явно проступающей истерикой, срывался.

Лена была настолько дезориентирована, что только обратившись к нему, поняла, что не добавила отчества. Она всегда обращалась к Игорю только "Игорь Валентинович", чтобы никто, подобно Леше, не подумал больше, что между ними что-то есть.

Хоть этот врач, несколько раз спасавший ей жизнь, и относящийся к ней, почти как к дочери, крестный отец ее сына - всегда сердился на такой официоз.

А сейчас,… черт.

Ладно, подумает об этом после.

Ее собеседник грубо выругался, но тут же спохватился.

- Крови много?

- Много, у меня утром синяки были, Лешка на руке спал.

- Что б тебя, Лена! - начал ругаться Игорь. - Я тебе когда говорил, чтоб ты легла ко мне в отделение?! Дождалась! Работа уже дороже жизни?! - он резко выдохнул, и взял себя в руки. - Ты сама доедешь сюда? Я на дежурстве, но если не справишься - приеду за тобой.

- Не знаю…, - Лена растерялась, все еще не в силах привести мысли в порядок, и даже вздрогнула, ощутив, как крепче сжимаются объятия Леши на ней.

Все это время он просто стоял рядом с непроницаемым выражением на лице. Держал ей телефон и все. Но она была уверена, что он слышал каждое слово. К каким выводам Леша пришел?

Лена даже представить не могла.

И совершенно не ожидала того, что Алексей сделал в следующий момент.

Прижав ее к себе так, что Лена уткнулась лицом в его шею, Леша забрал у нее телефон и поднес к своему уху.

- Она не сама. Куда надо ехать? - спокойно спросил он, не беспокоясь о том, чтобы представиться или объяснить свою личность.

Впрочем, он поступал совершенно верно. Сейчас - не до того было. Лишь бы в больнице оказаться быстрее.

Наверное, о том же подумал и Игорь, потому что ничего не спросил. Только сказал адрес больницы и название отделения, очевидно, боясь, что Лена может потерять сознание и окажется не в состоянии показывать дорогу.

Алексей положил трубку и на какой-то миг замер, пытливо вглядываясь в ее глаза. А потом, тряхнув головой, вздохнул.

- Давай, котенок, поехали, - все так же спокойно проговорил он.

Но она чувствовала, насколько напряжена каждая мышца в теле Алексея, к которому была прижата так крепко.

- Подожди, надо же Лешика поднять, - всполошилась Лена, и попыталась высвободиться, чтобы разбудить сына.

- Сядь, - непререкаемо отрезал Алексей, повел ее к табурету и усадил. Отступил на шаг, опять посмотрел, будто не был уверен, что Лена усидит сама, без поддержки. - Я сам. А ты, - он протянул руку, мягко гладя ее щеку. - Прижми крепко здесь, - его пальцы соскользнули с ее лица, и обхватили запястье Лены, показывая, где именно надо было держать.

И она послушалась.

Отчего-то, ею овладело странная уверенность, что теперь все будет не так плохо. Леша просто не допустит этого…

Пффф, абсурдная мысль, она уж знала, что ей не на кого рассчитывать в трудную минуту.

Но это необъяснимое чувство никуда не желало уходить, когда она прислушивалась к тихому шороху и его голосу в детской, пока Алексей будил их сына.