Когда двое молчат

8

Если бы Олли знала, что «ограниченный круг близких и друзей» заполнит весь ресторан «Энджой», она бы серьезно задумалась над тем, идти ли ей на собственную помолвку. Складывалось ощущение, что миссис Блэкмур позвала столько людей, сколько мог вместить просторный зал. Большую часть этой пестрой компании Олли, разумеется, не знала. А если уж говорить начистоту, то она не знала никого, кроме Бесси Дрю Даннинг, Ронни Бакстера и, разумеется, Эдди Макгрина, который был удивлен новостью об этой неожиданной помолвке даже больше, чем все остальные. Олли было приятно узнать, что Эдди не только не дуется на нее за розыгрыш в «байкерском» клубе, но и искренне радуется за друга.

Со своей стороны Олли пригласила только лучшую подругу, которая тут же познакомилась с Эдди Макгрином. Теперь они мило флиртовали друг с другом в перерывах между насмешками, которыми осыпали новоиспеченных жениха и невесту.

Эдди пытался объяснить Сирилу, что брак для мужчины — это билет в один конец, а Эва доказывала, что для мужчин супружеская жизнь куда меньшее наказание, чем для женщин, которые в подавляющем большинстве случаев становятся заложницами быта, прихотей супруга и детей.

Олли не очень-то нравился подобный настрой на помолвке, но в глубине души она была рада тому что, несмотря на кажущееся несходство мировоззрений, эти двое сразу понравились друг другу.

Элеонора Блэкмур решила, не откладывая в долгий ящик, представить невесте всех своих многочисленных гостей, и очень скоро у Олли зарябило в глазах от огромного количества лиц, ярких нарядов и блестящих украшений. Сама она оделась скромнее некуда — откуда ей было знать, что на «тихой» помолвке будут сверкать бриллианты и изумруды. Тем более ни изумрудов, ни бриллиантов у нее и не было…

Олли была немного сердита на Сирила: хотя он не знал о том, что мать планирует такое грандиозное действо, тем не менее снова принялся оправдывать ее поступок.

— Наверное, она хотела сделать нам сюрприз, — ответил он возмущенной Олли. — Мне и в голову не приходило, что мать решит позвать сюда всех этих людей.

У Олли на этот счет было совершенно иное мнение, но озвучивать его она не стала. Только переглянулась с Эвой, которая прекрасно понимала, почему ее подругу не предупредили о том, что помолвка будет проходить именно в такой обстановке.

Складывалось впечатление, что гостеприимная хозяйка ресторана пыталась затмить собой невесту, и это ей блестяще удавалось. Олли бродила среди незнакомых людей потерянная, как тень, а миссис Блэкмур то и дело отзывала Сирила, чтобы он уделил свое внимание очередному «старому знакомому», который знал Сирила «с пеленок».

В довершение всех неприятностей на помолвку пожаловала и бывшая девушка Сирила — Виктория Грендел.

Если на фотографии она показалась Олли довольно привлекательной, то сейчас, роскошно одетая, с изящной диадемой в красиво убранных волосах, она выглядела как настоящая принцесса из сказки. Олли, не привыкшая тушеваться, интервьюируя подобных дам, с удивлением обнаружила, что чувствует себя на фоне Тори Грендел замарашкой из бедного квартала.

Что ж, миссис Блэкмур все верно рассчитала: теперь у Сирила есть возможность сравнить то, что он выбрал, с тем, что он потерял. И как бы Олли ни пыталась убедить себя в обратном, ей казалось, что сравнение не в ее пользу.

Впрочем, Сирил поздоровался со своей бывшей довольно спокойным тоном, не выражавшим ни особого восхищения, ни тепла. Это несколько успокоило Олли, хотя тон самой Тори ясно дал понять, что бывшая подружка не собирается отступаться от своего, несмотря на то что предмет ее воздыханий помолвлен с другой. «Разве эта замарашка может быть мне соперницей?» — читалось во всем ее облике. И Олли начинало казаться, что Тори, возможно, права.

— Я не знал, что она здесь будет, — сообщил Олли Сирил, когда Виктория Грендел удалилась, чтобы поболтать с кем-то из своих знакомых. — Странно, что маме пришла в голову мысль ее пригласить.

Олли ничего странного в этом не видела, однако миссис Блэкмур, которой сын выразил свое недовольство, сделала изумленное лицо и заявила, что она не стала бы этого делать без согласования с ним.

— Сирил, глупо даже предполагать, что я позвала Тори, — мягко укорила сына Элеонора. — Ты же знаешь, я всегда относилась к ней спокойно, но без особого тепла. Думаю, она пришла с кем-то из знакомых и ее пропустили — ведь она была частой гостьей в «Энджое».

Если бы Олли была дочерью миссис Блэкмур, она бы и сама поверила в эту ложь, поданную на красиво оформленном блюде невинности и искренности. До чего же ловко будущая свекровь обставляла свою будущую невестку.

Наконец гости уселись за столики, и миссис Блэкмур поднялась, чтобы сказать тост. Олли казалась себе гостьей на собственной помолвке. Центром всеобщего внимания сегодня была именно Элеонора Блэкмур, а вовсе не Олли и даже не Сирил, из-за которого, казалось бы, и собрались в «Энджое» все эти разодетые господа.

— Дорогие мои… — Элеонора Блэкмур обвела собравшихся покровительственным взглядом, — я бесконечно рада тому, что все вы собрались здесь, чтобы отметить это событие, которого я ждала так долго — помолвку моего любимого и единственного сына…

Неизвестно чем бы закончилась столь торжественно начатая речь, но в холле «Энджоя» раздались крики, мгновенно привлекшие внимание всех собравшихся и заглушившие голос выступавшей.

— Да пропустите же меня! — донесся из холла мужской голос. — Я имею право здесь быть больше, чем кто-либо другой, черт вас всех подери!

Оставалось только догадываться, кому принадлежал этот голос, и гости, сидевшие в зале, начали недоуменно переглядываться и перешептываться. Судя по всему, кто-то незваный и, скорее всего, нежданный, собирался войти в «Энджой», но ему мешали стоящие возле входа крепкие охранники.

— Да, я пришел на свадьбу Сирила Блэкмура, черт вас всех подери! — громко выкрикнул все тот же мужчина. — Если вы не хотите пустить меня внутрь, то позовите сюда его или Нору. Эй, Нора! — Голос незнакомца с треском разорвал воцарившуюся в зале тишину. — Нора, это я! Это я — Говард!

Интересно, кто такой Говард? Олли покосилась на Сирила и увидела, что на его лице смешалась целая палитра чувств: растерянности, страха, недоумения и… надежды. Сама Элеонора Блэкмур стала белой, как фарфоровая посуда, расставленная на столиках.

— Сирил, — тихонько спросила Олли, — кто это?

Но Сирил молчал, словно не расслышав ее вопроса. Гости перестали шептаться, и в зале воцарилась мертвая тишина.

Да что это за наваждение? — подумала Олли, почувствовав себя персонажем сказки «Спящая красавица». Их что, загипнотизировал его голос?

Невзирая на общее недоуменное и даже испуганное молчание, Олли поднялась из-за столика и направилась в холл, где охранники действительно пытались вытолкать взашей мужчину, одетого в странный коричневый костюм, который сшили, казалось, в прошлом столетии.

— Не знаю, что стряслось с гостями и вашей хозяйкой, — обратилась Олли к охранникам, — но вам лучше его пропустить.

Мужчина в нелепом костюме с благодарностью посмотрел на нее.

— Но миссис Блэкмур не велела пускать без приглашений, — хмуро пробурчал один из охранников.

— Я — невеста ее сына, и это моя помолвка, — сухо ответила Олли. — Так что будьте добры, впустите этого человека.

Охранник окинул Олли тяжелым взглядом исподлобья и, решив, что это достаточно весомый аргумент, отстранился от двери, позволив мужчине пройти.

— Меня зовут Говард, — представился Олли странный господин. — Говард Блэкмур. Рад с вами познакомиться, мисс Дангл.

— Откуда вы знаете, как меня зовут? — удивленно спросила Олли.

— Из объявления о помолвке.

— Вы родственник Сирила?

— Я его отец.

— Что?

На секунду Олли решила, что незнакомец ее разыгрывает, но потихоньку до нее стало доходить, почему у Сирила сделалось вдруг такое лицо, почему побледнела миссис Блэкмур и отчего никто из гостей не смог заставить себя подняться из-за стола.

Олли пригляделась к мужчине и действительно обнаружила сходство между ним и Сирилом: те же маслинно-темные глаза, тот же красивый профиль, те же губы.

— Боже мой!.. — вырвалось у нее. — Теперь понятно, почему там все впали в кому.

— Да уж, — усмехнулся мужчина, и Олли увидела точную копию Сирила, только постаревшую лет на двадцать. — Я, наверное, выгляжу сейчас, как какой-нибудь Рип Ван Винкль… Не хотел появляться на этом сборище, но так уж вышло — опоздал. Вечно я опаздываю…

— Это уж точно, — раздался из-за спины Олли голос миссис Блэкмур. — Ты никогда не отличался пунктуальностью, Говард. И рассудительностью тоже. Восстать из гроба прямо на помолвке собственного сына — вполне в твоем духе.

— Господи, папа, это в самом деле ты?!

Олли обернулась и сделала это весьма своевременно, потому что никогда — ни до, ни после этой удивительной встречи — она не видела на лице Сирила подобного выражения…

— К черту этот ресторан, — шепнул Олли порядком набравшийся Говард и покосился на свою жену. — Поедемте лучше в какое-нибудь уютное местечко.

Когда все утряслось и Говард Блэкмур объявил всем, что он вовсе не призрак, а человек из плоти и крови, всего-навсего ставший жертвой стечения обстоятельств, Олли поняла, что праздник Элеоноры Блэкмур безнадежно испорчен. Слова Сирила о том, что мать до сих пор страдает по погибшему отцу, по всей видимости, имели к реальности так же мало отношения, как и радость миссис Блэкмур по поводу женитьбы своего сына.

Элеонора вовсе не была похожа на многострадальную вдову, муж которой, много лет считавшийся погибшим, — о чудо! — вдруг вернулся в лоно семьи. Скорее она напоминала женщину, чей неверный возлюбленный объявился именно в тот момент, когда она во второй раз пыталась обрести свое счастье.

Элеонора Блэкмур смотрела на своего «воскресшего» мужа если не с ненавистью, то с плохо скрываемой неприязнью, и радость, которую испытывал Сирил от встречи с отцом, казалась ей разве что не противоестественной.

Ронни Бакстер, ошарашенный происшедшим не меньше, чем все остальные, прикладывал все усилия, чтобы успокоить предмет своего обожания. Однако все его старания были напрасны, поэтому несчастный влюбленный погрузился в глубокое уныние.

Говард сообщил всем, что объяснения отложит на потом, и принялся чествовать жениха и невесту, в отличие от миссис Блэкмур не забыв о том, что пришел на помолвку. Олли он искренне поблагодарил за то, что ему не пришлось дожидаться сына у порога ресторана, и она впервые почувствовала себя на этом празднике нужной еще хоть кому-то кроме Сирила и Эвы.

Сам Сирил оказался настолько потрясен возвращением отца, что выпил гораздо больше обычного, и Олли с Говардом, решившим оставить Элеонору отмечать помолвку без виновников торжества, пришлось буквально тащить его к машине.

Эва и Эдди, заметив, что их друзья покидают праздник, тоже решили уехать.

— Ваша помолвка — это нечто! — почти с восхищением сообщила подруге Эва. — Я думала, нам придется слушать скучные речи твоей будущей свекрови, а тут такой сюрприз. Хочу вам сказать, мистер Блэкмур, вы спасли этот праздник, — улыбнулась она Говарду.

— Спасибо, но я почему-то не чувствую себя героем, — отозвался он. — Надо было дождаться, пока все кончится, но к тому времени я уже выпил для храбрости и на меня что называется «нашло»…

— Это хорошо, что на вас нашло, мистер Блэкмур, — весело отозвался Эдди. — Я бы уснул уже после первого тоста, если бы не вы.

— Обращайтесь, если что, — хмыкнул Говард. — А сейчас пусть кто-нибудь сядет за руль этой чертовой колымаги. Я уже порядочно выпил, а жизнью жениха и невесты, сами понимаете, рисковать не хочется, — покосился он на Олли.

— Не смотрите на меня, — покачала она головой. — Если я сяду за руль, то вы снова станете покойником. И на этот раз настоящим.

— А у моей невестки отличное чувство юмора, — улыбнулся Говард. — Ну, кто рискнет?

«Рискнуть» решила Эва, которой полученного на празднике адреналина оказалось достаточно для того, чтобы ограничиться небольшим бокалом вина. Веселая компания загрузилась в машину, и все поехали к Сирилу, решив, что спящий жених едва ли сможет что-либо возразить.

Несмотря на то что помолвка оказалась вовсе не такой, какой предполагала Олли, она чувствовала себя почти счастливой. «Почти» — потому что Сирил спал на заднем сиденье машины, а «счастливой» — оттого что он, пусть и при таких нелепых обстоятельствах, все же обрел своего отца, которого много лет считал погибшим.

— Да, Нора не очень-то обрадовалась тому, что я воскрес, — заметил Говард, и Олли подумала, что, должно быть, его это порядочно огорчило. — Впрочем, у нее есть все основания меня ненавидеть. Сирил говорил, она так и не вышла замуж? — вопросительно посмотрел он на Олли.

— Не вышла, — кивнула она. — Сирил был уверен, что его мать все еще не может смириться с вашей смертью. Если честно, я думала, миссис Блэкмур встретит вас куда теплее.

— Боюсь, вы не все знаете, Олли, — помрачнев, ответил Говард своей будущей невестке. — Да и Сирил тоже… А с чего это Ронни Бакстер прыгал вокруг нее весь вечер?

— Вы его знаете?

— Конечно, знаю, — хмыкнул Говард. — Во-первых, он тоже доктор, мой коллега. А во-вторых, он ухаживал за Норой, когда она еще не была моей женой. Насколько я знаю, Ронни женился. Тогда совершенно непонятно, почему он крутится вокруг Норы…

— Это очень романтическая история, — лукаво улыбнулась Олли. — Ронни Бакстер, как выяснилось, любил вашу жену все эти годы. И когда его собственная супруга отошла в мир иной, он, по всей видимости, решил, что двое вдовцов могут попробовать начать все сначала. Так что Рональд все еще надеется на взаимность. Дарит миссис Блэкмур цветы и влюбленные взгляды. Правда для Элеоноры он, судя по всему, — преданный слуга и поверенный ее тайн. В общем — Бесси Дрю Даннинг, только в юбке.

— Славно подмечено, — усмехнулся Говард, однако Олли заметила, что ее слова о влюбленности, которую Ронни Бакстер пронес к миссис Блэкмур через года, не доставили ему удовольствия. — А вы, я смотрю, тоже не пользуетесь у Норы особым расположением?

— Угадали, — кивнула Олли. — Правда миссис Блэкмур из кожи вон лезет, чтобы доказать всем обратное.

— Вот именно всем, — фыркнула с переднего сиденья Эва. — Всем, кроме тебя. Ваша супруга — великолепная актриса, Говард. С виду все выглядит так, словно она безумна рада за сына, а на самом деле делает все возможное, чтобы выставить Олли идиоткой. Взять хотя бы сегодняшний праздник, на котором, как миссис Блэкмур сказала Олли, должны были собраться только самые близкие… В итоге в «Энджое» собралась толпа разряженных людей, а «тихая» помолвка Олли и Сирила чуть было не превратилась в чествование миссис Блэкмур. Мало того, эта добрейшая женщина, вы уж извините меня, мистер Блэкмур, притащила на помолвку бывшую девушку Сирила…

— Сирил сказал, она не звала Тори Грендел, — перебила подругу Олли. — Хотя, после того как охранник сказал о приглашениях, без которых Элеонора не велела никого пускать, я уже сильно в этом сомневаюсь.

— Это вполне в ее духе, — отозвался Эдди Макгрин, все это время любовавшийся тем, как Эва ведет машину. — Она и Тори терпеть не могла, пока та встречалась с Сирилом. Я говорил Сирилу, что миссис Блэкмур терпеть не может его девушку и что именно она тогда подставила ее с пакетиком травки в багажнике машины, но Сирил отказывался верить. Еще бы! Ведь его мать — само совершенство!

— Это «само совершенство» расстроит вашу свадьбу, если ты ничего не предпримешь, Олли, — констатировала Эва. — Я уверена, что эта выходка с объявлением в газете и помолвкой — сущие пустяки по сравнению с тем, что она задумала.

— Тогда я не понимаю, зачем вообще было афишировать наши планы, — развела руками Олли. — Миссис Блэкмур не похожа на любительницу публичных скандалов.

— О, Нора хорошо знает, что делает, — усмехнулся Говард. — Она хочет выставить вас в таком свете, чтобы Сирил сам от вас отказался. Нора никогда не ведет прямых действий и все свои планы осуществляет исподтишка, так, чтобы ее не заподозрили. Вам, Олли, остается только надеяться, что мой сын, ваш жених, все-таки прозреет и поймет: его мать — далеко не ангел.

— Думаете, поймет? — с сомнением в голосе отозвалась Эва. — По-моему, Олли не нужно ждать у моря погоды, а бить миссис Блэкмур ее же оружием.

— Нора — крепкий орешек, — заметил Говард.

— И как ты себе это представляешь? — мрачно поинтересовалась у подруги Олли. — Что я должна делать? Писать о ней разгромные статьи в «Лаки Тревел» под псевдонимом «Безумная невестка»? Или привезти ее в свой дом, чтобы она потеряла сознание при виде погрома, который там царит?

— В конце концов, должен быть какой-то выход, — задумчиво ответила Эва.

— Разве вы с Сирилом не живете вместе? — полюбопытствовал у Олли Говард.

— Я только вчера к нему переехала, — призналась та. — И еще не перевезла всех вещей. Впрочем, самое ценное я забрала…

Говард вопросительно посмотрел на нее.

— Свою собаку, — объяснила Олли. — К счастью, аллергия матери не передалась сыну по наследству.

— Аллергия? — недоуменно уставился на Олли Говард.

— Да, на собачью шерсть… Разве вы не знали?

— Знал бы, если бы это и в самом деле было правдой, — насмешливо ответил Говард. — Я ведь как-никак доктор… Нора просто на дух не переносит собак, только и всего. В детстве ее тяпнула какая-то собачонка, вот она и прониклась отвращением ко всем псам. А отговорку эту она сочинила, когда Сирил попросил разрешения завести собаку.

— Хорошенькие дела, — покачала головой Эва. — У вашей бывшей супруги замечательное воображение.

— Нора вообще талантливая женщина, — снова усмехнулся Говард, но за этой усмешкой все увидели то, чего от мужчины, столько лет не вспоминавшего о своей жене, трудно было ожидать, — мистер Блэкмур до сих пор был неравнодушен к Элеоноре.