Когда мечты сбываются

ГЛАВА 9

Погода была совершенно не подходящей для посещения магазинов. Густой туман по-прежнему устилал окрестности, а небо было затянуто свинцово-серыми тучами. Но леди Пенхоллоу настояла на поездке в Плимптон, хотя и понимала, что в любую минуту может начаться дождь.

В тесном экипаже Иден и леди Пенхоллоу сидели рядом, положив руки на колени и отвернувшись в разные стороны. Каждая из них делала вид, будто рассматривает пейзаж за окном. Иден укутала плечи кашемировой шалью кремового цвета.

Экипаж качался из стороны в сторону, подпрыгивая на ухабах и кочках. Иден видела, как напряжена леди Пенхоллоу, как она старалась держать осанку. Когда экипаж качнулся в очередной раз, Иден, пытаясь сохранить равновесие, случайно коснулась леди Пенхоллоу рукой. Для того чтобы разрядить обстановку, девушка решила завести легкую светскую беседу. Однако на все свои вопросы она получала отрывистые, односложные ответы.

Когда они подъезжали к окрестностям Плимптона, все-таки пошел дождь. Город этот был довольно маленьким. Главная, мощенная булыжником улица, на которой располагались магазины, несколько рядов домов и церковь, — вот и все достопримечательности.

Выглянув в окно экипажа, Иден испугалась. Леди Пенхоллоу одолжила ей свою соломенную шляпу, и Иден понимала, что если она попадет под дождь, то шляпа будет безнадежно испорчена. Впрочем, как и ее туфли. К счастью, у кучера Лидса был зонт. Он держал его над головами обеих дам. Леди Пенхоллоу переходила от магазина к магазину, а Иден послушно следовала за ней.

Так они ходили не меньше часа, а потом Лидс привел их к магазину, находившемуся на противоположной стороне улицы. На его двери красовалась вывеска в форме руки с надписью «Уильям Харрельсон, перчаточник». Когда они вошли в магазин, громко зазвенел дверной колокольчик.

Мистер Харрельсон и его жена вышли в зал из подсобной комнаты. Они оба искренне удивились тому, что в такую погоду кто-то рискнул выйти из дому. Миссис Харрельсон, поздоровавшись с гостями, сразу предложила им выпить чаю.

— Вам непременно нужно согреться, иначе вы можете простудиться, — сказала она.

Взяв из ее рук чашку, леди Пенхоллоу уселась на высокий табурет, стоявший у прилавка.

— А вы, миледи? — обратилась жена перчаточника к Иден.

— Мисс Иден, — поправила ее леди Пенхоллоу, не дав Иден и рта раскрыть. — Называйте ее мисс.

Поняв, какой досадный промах она допустила, миссис Харрельсон в ужасе прижала пальцы к губам.

Иден покачала головой, давая понять, что нисколько не обиделась, и ободряюще улыбнулась женщине.

— Я бы с удовольствием выпила чашку чая, — сказала она. — А нельзя ли налить чаю и нашему кучеру? Ему сейчас гораздо хуже, чем нам. Всю обратную дорогу ему придется мокнуть под дождем.

— Конечно, конечно, — обрадовалась миссис Харрельсон, услышав ее просьбу. — Я налью и ему чайку. Как это мило с вашей стороны! Вы вспомнили о несчастном слуге, который стоит под дождем, — добавила она и, открыв дверь, пригласила Лидса в дом.

Лидс был очень удивлен и сначала не понял, зачем его позвали. Однако, узнав, что ему хотят предложить чашку чая, он испуганно посмотрел на леди Пенхоллоу. Казалось, он не верил своим ушам. Миссис Харрельсон сказала ему, чтобы он прошел вместе с ней в подсобную комнату.

Леди Пенхоллоу нетерпеливо барабанила пальцами по прилавку.

— Мы пришли сюда делать покупки или пить чай? Нас кто-нибудь обслужит наконец? — возмутилась она.

Мистер Харрельсон сразу бросился к ней.

— Чем могу помочь вам, миледи? — спросил он.

— Ей нужны длинные лайковые перчатки светло-серого или жемчужного цвета. И, пожалуй, еще пара коротких светло-коричневых перчаток, — сказала леди Пенхоллоу хозяину магазина.

Ее высокомерный тон возмутил Иден. «Я больше не намерена терпеть подобное хамство. Она обращается со мной, как с ненужной вещью, а ведь именно эта женщина настояла на том, чтобы я поехала вместе с ней», — стиснув от злости зубы, подумала Иден.

Хозяин магазина моментально понял, что леди Пенхоллоу намекает на то, что Иден — простая девушка, а не благородная дама, и сразу достал коробку с дешевыми перчатками. Когда он выложил их на прилавок, стало понятно, что качество этого товара полностью соответствует его цене.

Леди Пенхоллоу подняла одну перчатку, взяв ее за палец, а потом надела обе перчатки на руки.

— Это как раз то, что ей нужно, — сказала она.

Иден сжала кулаки, пытаясь унять свою злость, ибо решила, что не станет ругаться с леди Пенхоллоу из-за пары перчаток.

Пока хозяин магазина упаковывал перчатки, она даже смогла побороть свою гордость и поблагодарить леди Пенхоллоу за покупку.

— Благодарю вас, — учтиво произнесла Иден, — они прелестны.

— О-о, не стоит меня благодарить, — отрезала леди Пенхоллоу. — Была бы моя воля, вы бы жили в ночлежке при сельской церкви, где вам, по правде говоря, самое место, а не под моей крышей. Появившись здесь, вы испортили всем жизнь, — добавила она и, не дожидаясь ответа, направилась к двери. Однако, прежде чем выйти из магазина, она остановилась и крикнула кучеру: — Я готова, Лидс! Мы можем ехать.

Лидс выбежал из задней комнаты, спеша помочь своей хозяйке. Сначала он открыл дверь, а потом зонт и проводил леди Пенхоллоу до экипажа. Иден же осталась стоять там, где и стояла. Откровенная грубость леди Пенхоллоу просто ошеломила ее.

— Мисс? — осторожно позвал ее мистер Харрельсон.

Его голос вывел Иден из оцепенения. Она повернулась к перчаточнику.

— Вот ваши перчатки, — сказал он, протягивая ей пакет. Его жена стояла возле двери, ведущей в дальние комнаты. Она тоже слышала слова, адресованные Иден матерью лорда Пенхоллоу.

На этот раз Иден не стала сдерживаться. Ее буквально, трясло от злости. Она взяла у мистера Харрельсона перчатки и, поблагодарив его, быстро вышла из магазина, собираясь дать бой леди Пенхоллоу.

К счастью, дождь почти прекратился и небо начало проясняться. Однако Иден было все равно, льет дождь или светит солнце. Она направилась к экипажу. Леди Пенхоллоу уже сидела внутри, а Лидс успел взобраться на козлы.

— Она приказала мне сесть на место, мисс, — прошептал он Иден.

— Не беспокойся, я на тебя зла не держу, — тихо ответила Иден и, рывком открыв дверь экипажа, забралась внутрь. Леди Пенхоллоу сидела на своем месте. Она была похожа на мраморную статую, холодную и величественную. Иден с грохотом захлопнула за собой дверь экипажа и довольно улыбнулась, увидев, как вздрогнула испуганная графиня.

Леди Пенхоллоу два раза моргнула, а потом постучала по крыше экипажа, давая Лидсу сигнал отправляться в путь, хотя Иден еще не успела сесть на свое место. Иден улыбнулась. Конечно, леди Пенхоллоу может и дальше маяться дурью, устраивая ей подобные пакости, однако Иден обучали этому искусству настоящие мастера своего дела — женщины, живущие в заведении мадам Индрени. Сама Иден никогда не опускалась до подобного коварства и не нападала на своих обидчиков исподтишка. Она предпочитала бороться с врагами в честном, открытом поединке, и… сейчас леди Пенхоллоу лично предстоит убедиться в этом.

— Леди Пенхоллоу, если я вас чем-то обидела, то вам стоило сказать об этом прямо. Я бы принесла вам свои извинения. Вы же предпочли унизить меня перед хозяевами магазина. Должна вам сказать, что такое поведение недостойно женщины благородного происхождения. Такими методами обычно сводят счеты друг с другом только простолюдинки.

Леди Пенхоллоу вздрогнула, словно ее ударили хлыстом, и, повернувшись к Иден, посмотрела на нее глазами, полными ненависти. Иден почувствовала себя триумфатором. Ей удалось нащупать ахиллесову пяту этой женщины.

— Я не понимаю, о чем вы говорите, — сказала леди Пенхоллоу дрожащим от злости голосом.

— О, не нужно притворяться, миледи. Давайте говорить начистоту. Не стоит прятаться за великосветскими манерами. Скажите мне прямо, чем я вас обидела?

Леди Пенхоллоу забилась в угол экипажа, обиженно поджав губы. Несколько минут они ехали в полной тишине. Иден уже решила, что леди Пенхоллоу не станет ей отвечать, однако эта дама все-таки нарушила молчание.

— Мне не нравится то, как мой сын смотрит на вас. Вы представляете для него опасность, и я буду защищать его всеми возможными средствами.

— Лорд Пенхоллоу всегда чрезвычайно вежлив и обходителен со мной, не более того.

— Неужели вы верите в то, что сейчас сказали?

— Да.

— Вы лжете, девочка моя, — презрительно усмехнувшись, заявила леди Пенхоллоу. — Вы не такая наивная, какой хотите казаться. Женщины с такой внешностью и такими манерами, как у вас, обычно прекрасно разбираются в мужчинах.

— И что же вы хотите этим сказать, миледи? — осторожно спросила Иден.

— Вы прекрасно поняли меня! — воскликнула леди Пенхоллоу и снова вылезла из своего угла. — В вас есть нечто такое, что возбуждает мужчин, и вы этим умело пользуетесь. Это, наверное, сочетание женственности, трепетной беззащитности и необыкновенной красоты. Но вы, как мне кажется, великолепно знаете об этом, не так ли?

Иден сидела тихо как мышь. Да, она знала об этом.

— Вы очень нравитесь моему сыну. Видите ли, в нем есть нечто от сэра Галахада[8] и святого Георгия. Ему нравится помогать униженным и обездоленным, например защищать права фермеров или добиваться улучшения условий труда шахтеров, работающих на оловянном руднике. Когда же появились вы, мисс Иден, он решил взять и вас под свою опеку.

— Но почему? Разве я нуждаюсь в его защите?

— Вы? Вы ведь у нас несчастная потерявшаяся девочка, разве не так? — передразнила ее леди Пенхоллоу. — Что же вы лукавите? Вы ведь сами хотели откровенности. Поэтому я скажу вам прямо — я не считаю вас подходящей партией для моего сына.

Ее слова поразили Иден в самое сердце.

— Почему вы так думаете? — спросила она.

— Потому что женщины хорошо чувствуют друг друга, мисс Иден. Вы слишком страстная особа. Женщина благородного происхождения должна быть сдержанной и скромной. Да к тому же еще и эта трепетная беззащитность, о которой я вам уже говорила. Вы представляете огромную угрозу для моего сына, — заявила леди Пенхоллоу и, наклонившись к Иден, добавила: — Оставьте его в покое. Избавьте нас всех от вашего присутствия.

Иден отвернулась к окну. По обе стороны дороги тянулись пастбища, сплошь покрытые фиолетовыми цветами вереска. За пастбищами начинались торфяники. И все это составляло суровую красоту Корнуолла.

— Я умею быть благодарной, — понизив голос, произнесла леди Пенхоллоу. — Я готова заплатить вам, если вы согласитесь уехать из Корнуолла. Вы можете поехать куда угодно. Я оплачу все расходы. Но при одном условии — мой сын не должен знать о нашем договоре.

Иден посмотрела на нее.

— Вы ошибаетесь, миледи, — сказала она. — Я не шантажистка. И никакой угрозы для вашего сына я не представляю.

— Да вы просто наглая и самоуверенная девица! — возмущенно воскликнула леди Пенхоллоу, передвинувшись в противоположный угол. — Примите вы мое предложение или нет, но знайте одно — я не отдам вам своего сына. Я буду бороться с вами всеми возможными средствами. Каждый час, каждую минуту.

— Лорд Пенхоллоу из тех мужчин, которыми трудно управлять.

— Увидев смазливое личико и стройные ножки, любой мужчина становится безвольным и послушным. И мой сын не исключение. К тому же не стоит верить всем этим нелепым слухам и предрассудкам. С того дня, как вы появились в нашем доме, все слуги только об этом и говорят. Однако мой сын не женится на вас, мисс Иден. Он — граф Пенхоллоу, и этот благородный титул накладывает на него определенную ответственность. Вы — девушка сомнительного происхождения, а это значит, что вы ему не пара.

Ее жестокие слова снова заставили Иден вспомнить о том, что совесть ее нечиста. Она сжала рукой свой золотой медальон и… сказала самой себе, что леди Пенхоллоу права.

Всю оставшуюся дорогу они ехали молча. Как только экипаж остановился у центральной лестницы Пенхоллоу Холла, Иден, извинившись, торопливо отправилась в свою комнату. Открыв французскую дверь, она выбежала в сад.

После дождя в саду пахло свежестью и влажной землей. Эти запахи смешивались с ароматами цветов. Как все это было не похоже на Лондон и тот мир, в котором она раньше жила! Здесь ей было даже более спокойно и уютно, чем в маленьком садике Мэри. Она вдыхала запахи цветов, трогала пальцами бархатистые лепестки роз, и все казалось ей таким далеким — и ее прошлое, и жестокие слова леди Пенхоллоу.

Стоя посреди цветущего сада, Иден вдруг словно прозрела. Раньше она была уверена в том, что у нее в этой жизни только два пути — либо стать любовницей богатого мужчины, либо смириться с участью дорогой проститутки в каком-нибудь публичном доме, похожем на заведение мадам Индрени. И вот теперь она поняла, что у нее может быть другая жизнь. Она хотела получить от жизни нечто большее, ей это было необходимо как воздух. И она поняла, чего так боялась леди Пенхоллоу.

Когда же она успела так измениться? Может быть, на нее повлияла дружба с Мэри Уестчестер? Или этому способствовала ее любовь к книгам и то, что она получила хорошее образование?

Или это случилось благодаря тому, что она встретила лорда Пенхоллоу?

Повернувшись, Иден посмотрела на то крыло дома, в котором находились его комнаты. Вдова Хаскелл ошиблась, сказав, что здесь ее судьба. Она должна как можно быстрее уехать из Пенхоллоу Холла. Однако всего на один-единственный вечер она даст волю мечтам и поверит в то, что этот дом может стать ее родным домом.

Из-за туч выглянуло солнце, направив яркий луч прямо в окно одной из комнат лорда Пенхоллоу. Возможно, это было окно его спальни.

«Наверное, это знак свыше», — подумала Иден, глядя на сверкающее оконное стекло. Она останется в этом доме еще на одну ночь, а потом уедет.

Иден пообещала себе, что этот последний вечер она проведет так, чтобы ей было потом о чем вспомнить.

Когда Иден через час спустилась в гостиную, она застала там лорда Пенхоллоу. Он стоял в центре комнаты, держа в руках бокал и бутылку вина. Кучер Лидс рассказал Бетси и остальным слугам о том, как леди Пенхоллоу оскорбила Иден. Помогая Иден одеться, Бетси все время сокрушалась, что никто из слуг лорда Пенхоллоу не сможет поехать вместе с ней на званый ужин, чтобы поддержать девушку и помочь достойно выдержать это нелегкое испытание.

Однако Иден не испытывала страха. Это ее последний вечер, и она не позволит леди Пенхоллоу и ее друзьям испортить его.

Она решила надеть то платье, которое было специально сшито для ее первой встречи с султаном Ибн-Сибахом. Это шелковое платье кремового цвета, сшитое по последнему слову столичной моды, имело до неприличия глубокое декольте. Когда она вошла в гостиную, легкий шелк переливался при каждом ее движении. Лиф ее платья был украшен жемчугом; огромные, размером с кончик ее мизинца, жемчужины, пришитые в несколько рядов по всему лифу, невольно притягивали взгляд.

На шее Иден висел золотой медальон. Больше на ней не было никаких ювелирных украшений. Однако ей не нужны были ни бриллианты, ни другие драгоценные камни для того, чтобы подчеркнуть свою красоту. Ее волосы были собраны в высокую прическу, и пышные локоны спадали ей на плечи.

Иден очень хотелось произвести впечатление на лорда Пенхоллоу. Ей хотелось, чтобы, увидев, как она входит в гостиную, он просто онемел от восторга. И ей это удалось. Заметив Иден, он едва не выронил свой бокал и пролил на пол вино. Спохватившись, Пирс поставил бокал и бутылку на стол и пошел к двери, чтобы поприветствовать ее.

На нем был строгий черный костюм, белоснежная рубашка и такого же цвета шейный платок. Ему очень шел изысканно-аристократический стиль. Этот костюм выгодно подчеркивал его ярко-голубые глаза и придавал его крепкому, мускулистому телу некоторое изящество.

Теперь пришла очередь Иден изумленно раскрыть глаза.

— Вы невероятно красивы сегодня, милорд, — сказала она.

Он покраснел от смущения. Причем ярким румянцем залилась сначала его шея, а потом лицо.

Он взял ее руку, затянутую в перчатку.

— Должен заметить, что вы выглядите просто потрясающе, — восторженно произнес он и, наклонившись, поцеловал ее пальцы.

Сердце Иден гулко стучало в груди. Она была уверена в том, что Пирс тоже слышит, как оно бьется. Именно этому мужчине она хотела отдать свою девственность. Не за деньги, а в качестве подарка, ведь больше у нее ничего не было.

Они стояли, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами, совершенно сбитые с толку, растерянные и ошеломленные. Резкий голос леди Пенхоллоу вернул их к действительности, напомнив о том, что они в гостиной не одни.

— Нам пора идти! Мы уже опаздываем. Нам немедленно нужно отправляться в дорогу, — сказала она, поднявшись с дивана, стоявшего возле камина, и они втроем вышли из гостиной, причем леди Пенхоллоу шла между Иден и своим сыном.

— Эти званые вечера очень нервируют маму, — подав Иден руку, сказал лорд Пенхоллоу.

Иден была совершенно спокойна. Главное, что он сейчас был рядом с ней, а все остальное не имело для нее абсолютно никакого значения. Правда; Бетси предупредила девушку, чтобы, она все время была начеку, поскольку слуги Пенхоллоу не смогут защитить ее.

На сей раз они ехали в другом, более просторном экипаже. Женщины сидели по одну сторону, а лорд Пенхоллоу напротив них. К вечеру небо прояснилось, и, пока экипаж ехал по размытой дождем дороге, качаясь из стороны в сторону, они любовались великолепным закатом. При каждом толчке колено лорда Пенхоллоу касалось ноги Иден. Она делала вид, будто не замечает этого, хотя при каждом его прикосновении замирала от восторга.

Он не извинился перед Иден и ногу свою тоже не убрал. Так продолжалось до тех пор, пока леди Пенхоллоу, не выдержав, громко спросила:

— Мисс Иден, мы стесняем вас?

После этого лорд Пенхоллоу слегка отодвинул свою ногу в сторону.

Мистер и миссис Виллис жили в прелестном трехэтажном кирпичном особняке, построенном еще во время правления короля Георга. Находился он примерно в тридцати минутах езды от Пенхоллоу Холла. На крыльце дома приехавших гостей встречала сама миссис Виллис в платье пурпурного цвета. На голове у нее красовался пурпурный тюрбан, к которому бриллиантовой брошью (камень в ней был очень крупный, размером с подушечку большого пальца) было приколото страусиное перо. Легкий пурпурный шелк буквально струился за ней, когда она спускалась с крыльца. Подойдя к леди Пенхоллоу, хозяйка дома поцеловала ее в щеку, а потом величественным жестом протянула руку лорду Пенхоллоу.

— Прошу вас, входите в дом. Все уже собрались. Мы ждем только вас. О! А это, должно быть, мисс Иден! — воскликнула миссис Виллис, схватив обеими руками руку Иден, и девушка сразу почувствовала, что руки у этой женщины были холодными. — Я так рада познакомиться с вами! Вам пришлось подвергнуться таким суровым испытаниям. Доктор Харгрейв как раз сейчас нам рассказывает об этом. Пойдемте же, я представлю вас всем своим гостям.

Иден последовала за ней, почувствовав, как от волнения ее охватывает дрожь. Ее совсем не удивило то, что хозяйка дома говорила искренно и приветливо, но при этом глаза ее оставались холодными как лед. И этими ледяными глазами она пристально разглядывала девушку.

В гостиной кроме доктора Харгрейва находились также мистер Виллис, высокий седой джентльмен, который, в отличие от своей толстушки жены, был худым как жердь, и их дочь Виктория. «Господи, да она совсем еще девочка», — подумала Иден, посмотрев на мисс Виллис. Судя по всему, ей было лет шестнадцать, не больше. Высокая и невероятно худая Виктория от отца унаследовала печальные, страдальчески-унылые глаза, а от матери — скошенный подбородок. Ее волосы, завитые мелкими кудряшками, были разделены посередине прямым пробором, а сзади, почти у самой шеи, собраны в большой пучок.

Закончив представлять гостей, миссис Виллис, понизив голос, сказала дочери:

— И не сутулься, Виктория. Девушка, которая сутулится, портит впечатление о себе. Не забывай, здесь твой будущий жених.

После этого замечания Виктория еще сильнее согнулась.

Метнув на нее гневный взгляд, миссис Виллис потянула Иден к небольшой группе гостей, среди которых были лорд и леди Бейнс, лорд и леди Денбери, некий мистер Вайтекер, студент семинарии, который, возвращаясь в Лондон, заехал в дом Виллисов погостить. Мистер Виллис отвел в сторону лорда Пенхоллоу, чтобы обсудить с ним вопрос, касающийся разработки новых месторождений олова.

— У вас просто восхитительное платье, мисс Иден, — мило улыбнувшись, заметила леди Бейнс. — Однако для сельской местности декольте слишком глубокое, вы не находите?

Иден не решилась посмотреть на леди Пенхоллоу. Она смущенно пробормотала что-то насчет того, что такие фасоны сейчас считаются самыми модными в Лондоне. Иден прекрасно понимала, что взгляды всех мужчин, составлявших эту небольшую группу, были прикованы к ее груди. «Мне нужно было набросить на плечи шаль», — с досадой подумала она.

— Мы знаем, что вы потеряли память, — сказала леди Денбери. — Перед вашим приездом доктор Харгрейв изложил нам свое мнение по поводу вашей болезни.

— А я думаю, что это полная ерунда, — вмешался лорд Бейнс. — Признайтесь, милая девушка, вы все прекрасно помните. У вас такая же хорошая память, как и у меня.

Он вел себя так грубо и бестактно, что Иден невольно отступила назад и… едва не натолкнулась на лорда Пенхоллоу.

Лорд Пенхоллоу схватил ее за руку, спасая от падения, и их взгляды встретились. Иден так и не смогла понять, слышал ли он, о чем шла речь, но Пирс с готовностью, словно щитом, заслонил ее собою, укрыв от всяческих подозрений, сплетен и страхов.

Иден улыбнулась лорду Бейнсу.

— Мне бы не хотелось сейчас говорить о своей болезни, — ответила она, понимая, что если он продолжит обсуждение этой темы, то будет иметь дело с лордом Пенхоллоу.

Лорд Бейнс это тоже понял и поэтому благоразумно промолчал.

Довольная, что все обошлось, Иден повернулась к миссис Виллис.

— Не будете ли вы так любезны сказать мне, где находится туалетная комната? спросила она. — Мне хотелось бы освежиться перед ужином.

— Виктория, дорогая, — позвала дочь миссис Виллис. — Покажи, пожалуйста, мисс Иден дамскую туалетную комнату, — сказала она, а потом, наклонившись к дочери, злобно прошипела: — И держи спину ровно. Ты постоянно сутулишься.

По реакции окружающих Иден поняла, что только ей одной не нравится, что мать постоянно делает замечания дочери в присутствии посторонних людей. Гости как ни в чем не бывало продолжали беседовать между собой, пропустив мимо ушей слова миссис Виллис.

Виктория кивнула Иден, чтобы та следовала за ней.

Они поднялись по лестнице на второй этаж. Одну из спален хозяева дома отвели под дамскую комнату.

Иден подошла к большому зеркалу, висевшему на стене.

— Значит, мистер Вайтекер — ваш жених? — заправив за ухо выбившийся из прически локон, спросила она у Виктории, чтобы завязать с ней разговор.

— Нет, мой жених — лорд Пенхоллоу.

Иден показалось, что у нее земля уходит из-под ног, и она медленно опустилась в одно из стоявших возле кровати кресел. «Интересно, Виктория знает о том, что деревенские жители хотят выдать меня замуж за лорда Пенхоллоу?» — подумала Иден.

— Вот как? — едва слышно произнесла она.

Виктория стояла возле закрытой двери, скрестив на груди руки.

— Вы очень красивая, — сказала она.

Несмотря на то что ее разрывали муки ревности, Иден все-таки попыталась улыбнуться.

— Благодарю вас. Вы тоже, — ответила она.

Виктория удивленно посмотрела на нее.

— Нет, у меня самая заурядная внешность. Мама говорит, что именно по этой причине она и не повезла меня в Лондон на открытие сезона, — сказала она.

— На открытие сезона?

— Вы не знаете, что такое сезон? — удивленно уставившись на Иден, спросила Виктория.

Иден покачала головой и смущенно посмотрела на девушку.

— Нет, я никогда не слышала об этом, — призналась она.

— Ах да, вы же потеряли память, — вспомнила Виктория. — Это правда или, как мама говорит, просто притворяетесь?

Иден не ответила ей.

— Сезон — это такое время, когда молодых девушек представляют высшему обществу, — сказала Виктория, решив первой нарушить молчание. — После окончания учебы родители обычно везут девушку в Лондон для того, чтобы ввести ее в высший свет и, по возможности, найти для нее подходящую партию. Я должна была в этом году совершить свой первый выезд, но папа заявил, что если меня повезут в Лондон, то только зря потратят деньги. Мои родители хотят, чтобы я вышла замуж за лорда Пенхоллоу.

— А вы сами разве этого не хотите? — спросила Иден.

Виктория нахмурилась, и у нее между бровей залегла маленькая морщинка.

— Я думаю, что он подходящая партия, — ответила она.

— Подходящая партия! — не сдержав удивления, воскликнула Иден. — Он красив, богат, пользуется большим уважением в здешнем обществе.

Виктория пожала плечами.

— В нем нет аристократизма и великосветского лоска. Мама говорит, что он больше похож на какого-нибудь зажиточного корнуолльского помещика, — сказала она.

— Нет аристократизма?

— Его родословная оставляет желать лучшего. Для красивой девушки из приличной семьи стать графиней Пенхоллоу — это мезальянс. Мама говорит, что он до сих пор холост по той простой причине, что никто не хочет выходить за него замуж. Я для него самая лучшая партия. А на большее он не может рассчитывать. Мама считает, что, породнившись с нашей семьей, лорд Пенхоллоу приобретет вес в обществе. Конечно, нашей семье он тоже нужен для того, чтобы, так сказать, улучшить породу. Мама уверена, что у нас с ним родятся очень красивые дети, поскольку они будут похожи на своего отца.

— Но женщину ценят не только за ее красоту, Виктория!

— Моя мама так не думает. Сегодня всю вторую половину дня она кричала и ругалась. Она заставила меня полдня просидеть в парикмахерском кресле… И все такое прочее… Она хотела, чтобы я произвела благоприятное впечатление. Однако, едва увидев вас, я сразу поняла, что не смогу тягаться с вами. В вашем присутствии я выгляжу еще хуже. Мама это тоже понимает. Она просто не хочет признаться в этом. Вы ведь догадались, что не нравитесь ей, не так ли?

— Да, я это почувствовала, — холодно усмехнувшись, сказала Иден.

Виктория пожала плечами.

— Она боится, что вы уведете у меня лорда Пенхоллоу.

«Да, похоже, мое появление в здешних краях наделало много шума и заставило местное общество изрядно поволноваться. Представляю, с каким облегчением все они завтра вздохнут, когда узнают, что я уехала», — подумала Иден.

— А что вы сами обо всем этом думаете, Виктория?

— Мне кажется, что лорд Пенхоллоу совершенно равнодушен ко мне. Он меня вообще не замечает, — сказала девушка в свойственной ей манере говорить все, что она думает. — Он всегда вежлив и обходителен со мной, но, по правде говоря, он мне не жених. По крайней мере, предложения мне он еще не делал, хотя мама всем говорит, что мы с ним жених и невеста. Мама заставляет меня все время думать о нем. Она почему-то уверена, что это поможет ускорить дело. А я боюсь, что моя жизнь в скором времени превратится в настоящий кошмар, потому что мужчины вообще не обращают на меня никакого внимания и моя мать просто заклюет меня до смерти.

Увидев, что глаза девушки заблестели от навернувшихся слез, Иден моментально забыла о ревности и, подойдя к Виктории, обняла ее за плечи. Она знала, сколько стойкости и душевных сил требуется для того, чтобы не сломаться, когда тебя постоянно критикуют и ты все время чувствуешь себя несчастной и униженной.

— Вы привлекательная девушка, Виктория, — стараясь, чтобы ее голос звучал твердо и уверенно, заявила Иден. — К тому же вы умная и очень смелая.

— Нет, я трусиха. Я не хочу выходить замуж за лорда Пенхоллоу. Я хочу поехать в Лондон, но не осмеливаюсь признаться в этом своим родителям. Я хочу посещать оперу, знакомиться с интересными людьми, ходить в театры и музеи, а не сидеть в этой деревне и киснуть от скуки. И я совсем глупая. Ведь если бы я была умной, то смогла бы все объяснить родителям, не боясь их расстроить.

— Виктория, ваши родители могут вами гордиться, — сказала Иден. Держа девушку за плечи, она повернула ее к себе лицом. — К тому же вы очень милы.

Презрительно фыркнув, Виктория выразила тем самым свое мнение.

— Виктория, прошу вас, сядьте сюда. — Иден указала рукой на табурет, стоявший возле зеркала.

— Зачем?

— Должна вам признаться, что у меня талант к парикмахерскому делу. — Иден, взяв Викторию за руку, подтащила ее к зеркалу. — Если вы разрешите, я сделаю вам прическу, которая, как мне кажется, очень вам пойдет.

— Что за прическа?

— Это последнее слово столичной моды, — заверила ее Иден. — Я совсем недавно вернулась из Лондона и поэтому знаю, какие прически там сейчас в ходу, — объяснила она и принялась вытаскивать шпильки из волос девушки.

Судя по всему, от природы волосы у Виктории были прямыми. Их просто завили горячими щипцами в мелкие кудри. Взяв в руки расческу, которую положили специально для гостей, Иден расчесала волосы девушки, а потом подняла их все на самую макушку и закрепила там несколькими шпильками. После этого впереди подрезала несколько кудряшек швейными ножницами, которые взяла из набора для починки одежды, так, чтобы они слегка обрамляли лицо Виктории.

Внимательно посмотрев в зеркало на свою работу, Иден осталась довольна. Благодаря высокой прическе скошенный подбородок Виктории не так бросался в глаза, а лицо девушки казалась более утонченным.

— Боже мой, я стала такой миленькой! — посмотрев на себя в зеркало, воскликнула Виктория.

Иден положила руки на плечи девушки.

— У вас красивые глаза, а когда вы улыбаетесь, то они становятся просто прекрасными, — сказала она, вспомнив слова, которые мадам Индрени повторяла своим подопечным почти каждый день.

Снова повернувшись к зеркалу, она встретилась взглядом с Викторией.

— Почему вы помогаете мне? — спросила девушка. — Моя мама говорит, что вы охотитесь за лордом Пенхоллоу и хотите прибрать его к рукам, ведь так?

— Возможно, ваша мама ошибается.

Виктория задумалась. Похоже, эта мысль еще ни разу не приходила ей в голову.

— Ей это сказала леди Пенхоллоу, но… мне кажется, что вы с лордом Пенхоллоу будете очень красивой парой.

Иден снова засунула ножницы в набор для шитья.

— Меня не интересует лорд Пенхоллоу как мужчина, — сказала она. — Я просто очень благодарна ему за то, что он спас мне жизнь.

— Я считаю, что он слишком старый, — призналась ей Виктория. — И еще мне кажется, что моей матери он нравится гораздо больше, чем мне.

— Но он очень красив, — напомнила ей Иден.

Ее удивил тот факт, что на Викторию, похоже, совершенно не действовали чары лорда Пенхоллоу.

— И мистер Вайтекер тоже.

Услышав, как задрожал от смущения ее голос, Иден едва сдержала смех.

Виктория поняла, что проговорилась, и покраснела.

— Нам пора возвращаться, — сказала она, еще раз посмотрев на себя в зеркало. Было очевидно, что такой она себе нравилась. — Мама разозлится, увидев, что я изменила прическу. Ну и пусть. Мне моя прическа нравится.

Она направилась к двери, но потом вдруг остановилась.

— Я еще кое-что должна сказать вам, мисс Иден, — с серьезным видом произнесла Виктория. — Сегодня вечером мама и ее подруги хотят выставить вас в невыгодном свете перед лордом Пенхоллоу, чтобы он понял, что вы ему не пара.

— Виктория, меня не интересует лорд Пенхоллоу.

— Но ведь это неправда, мисс Иден. Он вас очень интересует, — ответила девушка. Несмотря на свой юный возраст, она была очень проницательной.

— Почему вы так думаете?

— Потому что вы во многом похожи на лорда Пенхоллоу. Вы такая же, как он. Его совершенно не заботит то, что о нем думают другие люди. Мама считает, что он весьма эксцентричный человек. — Виктория слегка пожала Иден руку и добавила: — Однако вам не стоит волноваться. Я не позволю им обидеть вас.

Она вышла из комнаты, и Иден последовала за ней.

Внизу миссис Виллис встретила их громким криком.

— Ну наконец-то! — воскликнула она. — Я уже начала волноваться, куда вы обе… Виктория, ты что, сделала другую прическу?

— Да. И мне она очень нравится, — радостно сообщила Виктория. Она больше не сутулилась, как раньше.

— Я не думаю, что… — начала миссис Виллис, однако ее прервал мистер Вайтекер.

— Мне очень нравится ваша новая прическа, мисс Виллис, — сказал он. — Я хотел бы просить вашего разрешения сопровождать вас к ужину.

— Да, конечно, — быстро ответила Виктория, не дав своей матери возможности возразить.

— Что ж, — сдержанно произнесла миссис Виллис, слегка ошеломленная такой демонстрацией независимости со стороны дочери, — не пора ли нам перейти в столовую?

Все случилось так, как и говорила Виктория. Ужин оказался для Иден настоящим испытанием. Ее посадили подальше от лорда Пенхоллоу, и не успела она сесть за стол, как миссис Виллис, наклонившись к ней, громко сказала:

— Суп нужно есть вот этой ложкой.

— Благодарю вас, — удивленно посмотрев на нее, пробормотала Иден.

Миссис Виллис одарила ее ледяной улыбкой.

— Я просто не знаю, помните вы это или нет.

— Да, я помню, как нужно есть, — спокойно ответила Иден.

— Как это замечательно с вашей стороны, — с наигранным участием произнесла миссис Виллис и, повернувшись к мистеру Вайтекеру, шепотом пояснила ему: — Она хотела взять не ту ложку.

Мистеру Вайтекеру, похоже, не было совершенно никакого дела до того, знает ли Иден правила этикета и умеет ли она вести себя за столом, и вскоре он завел с миссис Виллис оживленную беседу, так что хозяйка дома совершенно забыла об Иден.

Несколько раз Виктория и лорд Пенхоллоу предпринимали попытки втянуть Иден в общий разговор, однако либо леди Бейнс, либо леди Денбери, либо леди Пенхоллоу не давали ей даже рта раскрыть. По правде говоря, Иден и сказать-то особенно было нечего.

Даже без помощи миссис Виллис она чувствовала себя за этим столом совершенно лишней.

— Мисс Иден живет в Лондоне, — сказала Виктория.

— О-о! Ей еще что-то удалось вспомнить. — Лорд Бейнс, язвительно усмехнувшись, наколол на вилку кусок рыбы.

Иден посмотрела на лорда Пенхоллоу. Казалось, что он был настолько увлечен едой, что пропустил мимо ушей новость о том, что Иден родом из Лондона.

— Амнезия именно так и протекает, — вставил доктор Харгрейв. Он хотел что-то еще рассказать об этой болезни, но его прервала леди Денбери.

— Слышали ли вы о том, что лорд и леди Вейлен во вторник уезжают в Лондон? — спросила она. — Леди Вейлен будет помогать, так сказать, морально и материально своей племяннице, которая в этом году впервые выезжает в свет. Она уже достала для племянницы ваучер[9] в клуб Олмека[10].

— Этой девочке несказанно повезло! — воскликнула миссис Виллис, посмотрев на Иден. — Скажите, мисс Иден, вы когда-нибудь были в клубе Олмека? Вам удалось стать членом этого клуба?

Иден открыла рот, собираясь ответить, но вместо нее это сделал лорд Пенхоллоу.

— Такую высокую честь клуб Олмека оказывает далеко не всем, миссис Виллис, — громко произнес он. — Мне, например, отказали в ваучере, да и моему отцу, кстати, тоже.

Леди Пенхоллоу недовольно поморщилась, и Иден стало искренне жаль эту женщину, чьи планы снова нарушились из-за нее. Тем временем миссис Виллис сменила тему разговора, решив обсудить что-нибудь такое, что не может оскорбить чувства ни одного из ее гостей, то есть о погоде.

Иден посмотрела на лорда Пенхоллоу. Даже при мягком свете свечей его лицо казалось мужественным и суровым. Он был красив, невероятно красив, но кроме красоты в его лице было еще и некое благородство. Он не боялся говорить то, что думает, и мог смело отстаивать свои убеждения. Такой мужчина достоин восхищения. А еще уважения и любви.

Такому мужчине лондонская проститутка не пара. Он сможет завоевать сердце любой, даже самой знатной, богатой и красивой, женщины из высшего общества. Теперь Иден это ясно понимала. Миссис Виллис и ее милые друзья из кожи вон лезли, стараясь доказать ей, что она недостойна лорда Пенхоллоу, но она и сама это осознала, как и то, насколько он выше и благороднее всех этих людей.

Их взгляды встретились в мерцающем свете свечей, и Иден вдруг показалось, что в комнате нет никого, кроме них двоих. И… она поняла, что, если этот мужчина ей действительно небезразличен, если она питает к нему какие-то теплые чувства, то нужно как можно быстрее исчезнуть из его жизни.

Звон фарфоровой посуды вывел Иден из задумчивости. Она увидела, что горничная начала убирать со стола. Миссис Виллис поднялась со своего места. Все джентльмены тоже встали.

— Я думаю, пришло время оставить наших мужчин одних. Пусть они выпьют портвейна и побеседуют, — сказала она. — Дамы, прошу проследовать за мной в гостиную.

Иден хотела встать, но в этот момент раздался голос лорда Пенхоллоу.

— Лично я могу отказаться от портвейна и бренди и готов присоединиться к дамам, — заявил он. — Джентльмены, что вы скажете на это? Кто-нибудь из вас составит мне компанию?

— Нет, я останусь и выпью портвейна, — недовольно поморщившись, сказал мистер Виллис.

— Но мы можем выпить в гостиной, вместе с дамами, — возразил лорд Пенхоллоу.

— Я тоже могу обойтись без портвейна, — поддержал лорда Пенхоллоу мистер Вайтекер. — Мне больше нравится общество прекрасных дам, — добавил он, посмотрев на Викторию. Лицо девушки моментально покрылось прелестным румянцем.

— Но это против правил этикета! — воскликнул мистер Виллис, не скрывая своего раздражения.

— Ерунда, — сказал лорд Пенхоллоу. — Мы — старые друзья, и это дает нам право отступить от правил этикета и немного расслабиться, не так ли?

Мистер Вайтекер и, что немало удивило Иден, доктор Харгрейв согласились с ним, и, несмотря на протесты мистера Виллиса, мужчины проследовали за дамами в гостиную.

— Мне кажется, что миссис Виллис и ее друзья ведут себя с вами весьма грубо и неучтиво, — поравнявшись с Иден, сказал лорд Пенхоллоу. — Если хотите, я могу извиниться перед хозяевами и мы прямо сейчас уедем домой.

— Что? — воскликнула Иден, изображая негодование. — Вы понимаете, что если я не останусь до конца вечера, то тем самым признаю свое поражение? Нет, я никуда не уеду.

Он засмеялся.

— У вас так горели глаза, когда вы произносили эти слова!

Иден покачала головой.

— По правде говоря, они ведут себя довольно приветливо, — сказала девушка. Эти леди и джентльмены, по ее мнению, обращались с ней гораздо лучше, чем она того заслуживала.

Помолчав немного, Пирс заметил:

— Вы в этом не виноваты. Их грубое обращение с вами объясняется тем, что они злятся на меня. Виллисы хотят, чтобы я сделал предложение их дочери. Однако я не давал им никакого обещания.

— Я знаю.

— Знаете? У меня не было сомнений, что моя мать непременно скажет вам о том, что я уже сделал предложение мисс Виллис.

Иден улыбнулась.

— Ваша матушка уверена, что Виктория — самая подходящая для вас партия. Однако именно Виктория сказала мне, что вы не делали ей официального предложения. Она считает, что вы слишком старый и поэтому не годитесь ей в мужья.

Лорд Пенхоллоу был так удивлен, что застыл на месте с поднятой ногой, так и не успев шагнуть вперед.

— Старый? — переспросил он.

Засмеявшись, Иден вошла в гостиную и увидела мистера Виллиса, который по-прежнему ворчал из-за того, что ему помешали выпить портвейна. Его супруга стояла возле фортепьяно и хлопала в ладоши, стараясь привлечь внимание гостей.

— Сегодня вечером моя дочь Виктория будет развлекать нас игрой на фортепьяно, — объявила она и, посмотрев на лорда Пенхоллоу, добавила: — Она получила отличное музыкальное образование.

Он кивнул, украдкой бросив на Иден взгляд, полный досады и раздражения. Иден прикрыла ладонью рот, чтобы никто не увидел ее улыбки.

Виктория играла вполне сносно, к тому же у нее был довольно милый голосок. Иден заметила, что лорд Пенхоллоу все время отбивал ногой такт, и почувствовала, что в ней проснулась ревность. «Если ему понравилось, как играет Виктория, то он будет просто в восторге, когда услышит мою игру», — подумала Иден и посмотрела на мистера Вайтекера. Этот молодой джентльмен не сводил с Виктории восхищенных глаз.

Когда прозвучал последний аккорд, а за ним и громкие аплодисменты слушателей, миссис Виллис встала и, посмотрев на Иден, спросила:

— Скажите, мисс Иден, есть ли у вас какие-либо таланты, которые вы могли бы нам продемонстрировать?

Иден хотела сказать, что она тоже играет на фортепьяно, но передумала и промолчала.

Это был звездный час Виктории. Ее шанс блеснуть перед мистером Вайтекером, заставить родителей гордиться ею и доказать самой себе, что она достойна любви и уважения. А она, Иден, — обманщица и самозванка.

А потому Иден улыбнулась и сказала:

— К сожалению, миссис Виллис, у меня нет никаких талантов. — И добавила: — Виктория, вы играли просто прелестно.

За ней свое восхищение выразил мистер Вайтекер, и Виктория буквально вся засветилась от радости.

Когда Иден призналась в том, что не умеет ни петь, ни играть на музыкальных инструментах, миссис Виллис была просто на седьмом небе от счастья. В ее глазах появился злорадный блеск, и она уже готова была торжествовать победу, однако лорд Пенхоллоу помешал ей в полной мере насладиться своим триумфом. Он сказал, что время уже позднее и им нужно возвращаться домой.

Иден показалось, что более приятных слов ей еще никогда не доводилось слышать.

В экипаже всю обратную дорогу леди Пенхоллоу восхищалась Викторией, ее великолепным воспитанием, ее музыкальными талантами и особенно тем, что она происходит из знатной и благородной семьи.

— Мне необыкновенно повезло, что у меня есть такие друзья, как Виллисы, лорд и леди Бейнс, а также лорд и леди Денбери, — тараторила она. — Они мои самые близкие, самые лучшие друзья.

Иден и лорд Пенхоллоу хранили молчание. В темноте его колено ни разу не коснулось ноги Иден, и это ее несколько огорчило.

Начало этого дня было для нее радужным и светлым. Она позволила себе поверить в то, что ее сумасбродные, дикие, несбыточные мечты могут осуществиться. И вот сейчас, когда день уже близится к концу, все ее мечты развеялись, как утренний туман.

Словно мифический Икар, который, поверив в то, что он сможет взлететь к солнцу, поплатился за это своей жизнью, Иден вдруг испугалась того, что может произойти с ней, если она немедленно не уедет из Пенхоллоу Холла. Она никогда не станет женой лорда Пенхоллоу, если не расскажет ему всей правды о себе. И когда он узнает о ее притворстве и обмане, она просто не сможет смотреть ему в глаза. А ведь в ее душе уже зародилось сильное и светлое чувство.

Увидев, что экипаж въехал на подъездную дорожку, ведущую к Пенхоллоу Холлу, Иден облегченно вздохнула. Поднявшись по центральной лестнице к парадной двери, она пожелала лорду и леди Пенхоллоу спокойной ночи и поспешила удалиться к себе в комнату.

Однако лорд Пенхоллоу окликнул ее, и ей пришлось остановиться.

— Да, милорд? — ответила Иден. Стоя к нему спиной, она прислушивалась к звуку его шагов и чувствовала, как он приближается к ней.

— Я хотел бы извиниться перед вами за свою мать и ее друзей. Сегодня вечером они вели себя с вами крайне неучтиво, — сказал он.

— Вы сегодня уже второй раз извиняетесь передо мной, милорд. Должна заметить, что вам не за что извиняться. Я все понимаю. Их поведение продиктовано исключительно заботой о вас. — Говоря это, Иден удивлялась тому, как сжалось ее горло и с каким трудом она произносит каждое слово.

— Иден, — произнес он и замолчал.

То, что он назвал ее просто по имени, не добавив формальное мисс, привело ее в смятение. Она не знала, что ей теперь делать и как поступить. Она запросто могла бы задуть свечу, которую держала в руке, и в наступившей темноте броситься к нему, умоляя его о том, чтобы он взял ее прямо здесь и сейчас.

Допустим, она предложит ему себя. А что будет потом?

Отвернется ли он от нее с презрением или овладеет ею, не зная о том, как невероятно, запредельно дорого стоит ее девственность?

— Сегодня был чудесный вечер, — прошептала она и убежала, не дожидаясь ответа.

К несчастью, Бетси сидела в комнате Иден, ожидая ее возвращения.

— Ах, мисс Иден, лорд Пенхоллоу заметил, как великолепно вы сегодня выглядите? Он вам сказал что-нибудь? — набросилась она на Иден с расспросами.

— Я не знаю.

— Конечно, заметил, — продолжала щебетать Бетси так, словно не слышала, что ей ответила Иден. Она повесила в шкаф платье, расшитое жемчугом. — Он просто голову потерял от восхищения. Вы сразили его наповал. Это вам каждый скажет.

Надев огромную, похожую на балахон ночную рубашку, Иден села на кровать. Почувствовав, что у нее начинает болеть голова, она потерла пальцами виски. Ей сейчас нужно было принять важное решение, подумать о том, как жить дальше, и поэтому тратить время на пустую болтовню не хотелось.

— Что за чушь! Он не может влюбиться в меня, — сказала она.

Удивленно уставившись на нее, Бетси попятилась.

— Еще как может! — воскликнула горничная. — Он уже вас любит. Так вдова Хаскелл сказала.

— О-о! — простонала Иден, воздев глаза к небу. — Бетси, это всего лишь глупые суеверия.

— Так значит, вы не верите вдове? — спросила горничная, возмущенно сдвинув брови. — Вся деревня верит, а вы не верите!

— Да, не верю. Потому что понимаю, что это невозможно. Бетси, мы с ним совершенно разные. Он — человек из высшего общества, а я — никто. Он — необыкновенный мужчина, благородный, храбрый, великодушный и… — произнесла Иден, а про себя добавила: — И такой мужчина должен жениться на женщине благородного происхождения, а не на куртизанке.

Бетси буквально трясло от злости.

— Вы должны верить! — закричала она. — Пусть где-то глубоко в душе, но верить. Когда вы рядом с ним, то вокруг вас все так и дышит любовью. Воздух просто дрожит от напряжения, как перед началом грозы.

— В этом нет ничего магического или сверхъестественного, — призналась Иден. — Это обыкновенное плотское желание.

— Это любовь.

«Такой мужчина, как он, никогда не сможет полюбить такую женщину, как я», — подумала Иден и, встав с кровати, сказала:

— Бетси, любви вообще не существует. Любовь — это миф, выдумка, красивая сказка.

Посмотрев на нее, Бетси сжала руки в кулаки. Когда она заговорила, ее подбородок дрожал от едва сдерживаемого гнева.

— Вы просто не хотите поверить в это, вот и все! А если вы не верите, то это никогда не произойдет! — воскликнула горничная и выбежала из комнаты, громко хлопнув дверью.

Иден снова села на кровать. Почему она затеяла этот бессмысленный спор с горничной? Ей нужно было просто терпеливо слушать вздор, который та несла, и послушно кивать в ответ.

И все-таки Иден осознавала, что Бетси внушила ей надежду, заставив поверить в мечту. В то, что невозможное возможно. А потом она убедилась в том, что чудес, увы, не бывает.

Завтра она пойдет к леди Пенхоллоу, отдаст ей одно из своих платьев и попросит дать ей денег на дорогу, чтобы она могла уехать как можно дальше от Корнуолла. Куда она уедет и чем она будет заниматься, не имеет значения. Главное сейчас — побыстрее уехать отсюда.

Приняв решение, Иден легла в постель и закрыла глаза. Ей нужно выспаться, ведь завтра предстоит дальняя дорога. Однако заснуть она не смогла.

Ей не удалось расслабиться. В ее голове крутился целый хоровод всяких мыслей и планов. Сначала она решила, что ей непременно нужно написать Мэри Уестчестер. Мэри обязательно поможет подруге. Однако Иден тут же отказалась от этой идеи, подумав, что Мэри и ее супруг могут пострадать из-за нее. Узнав о том, что молодые люди причастны к побегу Иден, мадам Индрени непременно отомстит им.

Понимая, что не сможет заснуть, Иден встала с кровати и, взяв свечу, вышла из спальни. «Нужно пойти в библиотеку и найти какую-нибудь книгу, чтение поможет мне успокоиться, и я смогу заснуть», — подумала она.

Проходя мимо гостиной, она заглянула в открытую дверь и остановилась. Комната была залита лунным светом, струившимся сквозь огромное окно, и в этом ярком серебристом свете она увидела фортепьяно. Постояв немного в нерешительности, Иден все-таки вошла в гостиную и закрыла за собой дверь. Поставив на инструмент свечу, она с нежностью провела по гладкому палисандровому дереву.

Сев на скамью, стоявшую возле фортепьяно, она подняла крышку и положила руки на клавиши, сделанные из слоновой кости. Это был до боли знакомый и привычный жест. «Ничего ведь не случится, если сегодня вечером я позволю себе немного поиграть», — подумала Иден. Закрыв глаза, она представила лорда Пенхоллоу и его взгляд, полный радости и восхищения… В следующее мгновение ее пальцы забегали по клавишам.

Музыка, конечно, успокаивает больше, чем чтение книги. Посредством музыки она сможет облегчить свою душу, избавиться от всех тревог и печалей. Забыв о времени, Иден изливала свою грусть с помощью нот, которые она знала наизусть. Иден пела одну песню за другой, и так продолжалось до тех пор, пока она не почувствовала, что душевное волнение улеглось, а силы ее уже на исходе.

И только после этого она поняла, что в гостиной кроме нее есть кто-то еще.

Последний аккорд все еще звенел в воздухе, когда Иден, подняв голову, увидела лорда Пенхоллоу. Он стоял возле двери. На нем не было ни пиджака, ни жилета. Его шейный платок был развязан и висел поверх рубашки. На какое-то мгновение ей показалось, что это всего лишь видение, бесплотный призрак, который она вызвала силой своего желания. Их взгляды встретились.

Нет, это был не призрак, а живой человек из плоти и крови.

— Я, наверное, разбудила вас. Прошу прощения, — сделав над собой усилие, произнесла Иден.

— Я был в кабинете. Я не смог уснуть, — объяснил он и, помолчав немного, добавил: — Вы сказали нам сегодня, что не умеете играть.

Иден не ответила ему.

Тихо ступая по ковру, он подошел к ней.

— Вы не хотели привлекать к себе внимание. Вам хотелось, чтобы все смотрели только на Викторию Виллис, — сказал он.

Немного успокоившись, Иден почувствовала, что уже может говорить. Однако посмотреть ему в глаза она не осмелилась. Он был так потрясающе красив, что у нее просто дух захватывало.

— Думаю, что я поступила правильно, — ответила она.

Прикоснувшись пальцем к подбородку Иден, он заставил ее поднять голову.

— И вы не теряли память. Вы все отлично помните, не так ли? — спросил Пирс.