Когда мы разведемся?

Глава пятая

На следующий день они, наконец, встретились. Сначала в обычных рабочих делах. Глеб воочию убедился, как ловко Алиса Павловна "строит" мамочек. Опираясь на поддержку "бывалых", которые уже не впервые проходят с детьми курс реабилитации, направляет растерянных новеньких, поддерживая, помогая. Мамы смотрели на неё как на божество. Её нежный звонкий голос раздавался то тут, то там. Ему не хотелось помнить её измученную и плачущую, хоть и приятно было, когда она хватала его за руку. Всё же он предпочёл бы это забыть навсегда. Она должна быть вот такая — энергичная, весёлая, улыбающаяся. Звонкая, а не охрипшая от боли.

Потом они встретились на обеде, за общим чаем. Народу было прилично, массажист Гера и юный медбрат Коля, проходящий в центре альтернативную военную службу, наперебой шутили, развлекая женскую часть присутствующих. Чай был заварен в керамическом чайнике. Крепкий, вкусный. Алиса Павловна, наравне с остальными дамами, хохотала над шутками местных острословов, а он, Глеб, слегка ревнуя, пристально изучал её. И убедился в том, в чём и так был почти уверен, — это она. Его ясноглазая. Он вспоминал, доставая из памяти подробности их встречи, разговора, и удивлялся: ведь всё получилось так, как он полушутя "предсказал". Ну и ну!

Совершенно ясно, что нет уже никакого мужа. Непонятно, конечно, куда он подевался. Но главное, что его нет, как и обручального кольца, которое она некогда демонстрировала Глебу.

А ещё она стала намного красивее. Раньше она была очень милая, с выбеленными прядями на коротких волосах, накрашенная, с чуть пухлыми щёчками.

Сейчас она немного похудела, юношеские щёчки пропали, глаза стали будто ещё больше, а волосы длинные, свои, натурального цвета. Она стала женственнее и прекраснее.

Глеб удивлялся тогдашней своей юношеской смелости и бесшабашности. Сейчас он робел перед Алисой Павловной, молчал, будто в рот воды набрал, и никогда бы не признался, что они встречались раньше. Хорошо, что она его не помнит!

…Алиса же была уверена, что не помнит он, и тоже радовалась. Он очень нравился ей, очень! Он ей понравился ещё тогда, в юности, своим напором, своей силой духа, яркой внешностью. Не будь она замужем, вот точно бы вышла за него, настолько он был убедителен. Заставила бы ответить за брошенный им вызов.

Она видела, как смотрят на него девушки и женщины из центра, и помнила его разговор с Раисой Ивановной, — об ответственности, о Туле и самоваре. Интересно, роман в отпуске состоялся?

Алиса понимала, что она ревнует. Выходит, вот так быстро она забыла неверного Славу? Стоило только Глебу Андреевичу тогда погладить её по голове, пожалеть, и вот она вся его? Или это всё же отголоски той, первой встречи?

В любом случае, его присутствие наполнило её жизнь яркими красками так, как сама Алиса наполняла теплом и уютом всё вокруг себя.

…Глеб вошёл в "столовую", и понял: случилось то, что должно было случиться рано или поздно. Они столкнулись лицом к лицу без свидетелей. Ну не совсем лицом к лицу: Алиса Павловна сидела, привалившись спиной к стене, в наушниках, закрыв глаза. Казалось, она дремлет. Но не убегать же ему теперь.

Кстати, у него было ощущение, что она как раз "бегает" от него. Она всегда успевала спрятаться в своей комнате, когда он приходил к матери. И не выходила, пока он был там. А в выходной опять уехала в Алексеевск, к отцу.

…Ну вот ты и попалась. С сильно бьющимся сердцем он подошёл и легко коснулся кончиком пальца её носа. Алиса Павловна резко открыла глаза, выпрямилась, сняла наушники. Всё это за секунду.

— Привет, Глеб Андреевич!

— Привет! — он опустился на стул около стола.

В центре была своеобразная корпоративная этика. Все, независимо от пола, возраста и занимаемой должности, обращались друг к другу на "ты". Алисе нравилось. Раньше, в комиссии, они всегда и со всеми были на "вы". Потому, может, и коллектив был не очень дружный, хоть и маленький.

Алиса Павловна ловко достала его кружку (у мужчин кружки были именные, дамы — коллеги однажды подарили на двадцать третье февраля) и схватилась за керамический чайник. Глеб опомниться не успел, как перед ним стоял дымящийся чай и небольшая банка с чем-то оранжевым.

— Что это такое красивое и яркое? — с интересом спросил он.

— Это цукаты из апельсиновых корочек. Не бойся, ешь.

— Ты хочешь, чтобы я ел апельсиновые корочки?!

— Да, — кивнула она, и Глеба охватил острый приступ дежавю. Когда-то, больше десяти лет назад, она так же наседала на него и пыталась командовать.

Он попробовал. Оказалось, очень вкусно. И чай вкусный, крепкий. Как обычно у неё.

Алиса видела, что ему понравилось.

— Бывает ещё такое варенье из арбузных корочек, но мне не нравится, — рассуждала она. Глеб был готов слушать любой бред, лишь бы сидеть с ней вдвоём вот так. Он готов был есть арбузные корочки. Хорошо, что их не было. — И из тыквы всякое такое готовят. Тыкву я тоже не люблю.

— Ещё какие лайфхаки, Алиса Павловна? Странности на все случаи жизни? — улыбнулся он.

Сердце у Алисы замерло от нежности.

— Нууу… Вот если сварить компот из любых ягод и добавить туда нарезанные кубиками кабачки, их не отличить от ананасов потом.

"Господи, что я несу?!" — ужасалась она.

Глеб расхохотался.

— С тобой не соскучишься, Алиса Павловна!

— Зря не веришь! — пылко ответила она. — Угощу как-нибудь, вот и узнаешь!

— Ловлю на слове, — он продолжал есть апельсиновые корочки, улыбаясь.

Двери открылись, и вошли сразу несколько врачей и медсестёр.

Под шумок Глеб быстро удалился. Очарование момента было нарушено.

— Даааа, — насмешливо протянула одна из молодых врачей, Лариса Владимировна. — Кажется, один женоненавистник не такой уж женоненавистник! Мы не знаем уже который год, с какой стороны к Глебу Андреевичу подступиться, а Алиса Павловна тут без году неделя, и уже с рук его кормит! В чём твой секрет, Алиса Павловна?

Все рассмеялись.

* * * * * * *

В конце декабря в реабилитационном центре закончилась смена, для детей устроили настоящий праздник с Дедом Морозом и Снегурочкой, с подарками. Двадцать восьмого декабря центр опустел. Новая смена приедет только после новогодних каникул.

Сотрудники провели санитарный день, а вечером двадцать девятого собрались на корпоратив.

Алиса не участвовала в развлекательной части, хотя её приглашали, стеснялась. Активно помогала накрывать на стол, сама приготовила пару салатов и бутерброды.

— Даже Глеб Андреевич сегодня пришёл, представляешь!

Алиса услышала, как неподалёку переговариваются две медсестры.

— Да ладно! Он же ни на один праздник не приходил, игнорировал!

— Вооот! Интересненько.

Всем-то есть до него дело! Алиса, поборов приступ ревности, продолжала сервировать стол.

Дамы на праздник нарядились очень красиво. Алиса чувствовала себя бледной тенью: на ней был тонкий голубой джемпер под цвет глаз и джинсы. Она потихоньку привозила от отца вещи, но наряды не захватила. Она как-то даже не подумала о празднике, да и наряжаться стеснялась, слишком недавно работала в центре, присматривалась.

Волосы, которые обычно собирала в хвост или пучок, распустила. Немного накрасилась: тушь для ресниц и светлый блеск для губ.

Глеб сегодня был без униформы, в светло-сером пуловере и джинсах, и выглядел еще более привлекательно, хотя он всегда был хорош. Алиса весь вечер тоскливо следила за тем, как его атакуют женщины, обезумевшие от радости, что он пришёл на праздник. Казалось, он даже не замечает её, Алису.

Ей даже в голову не могло прийти, что он явился сюда только ради неё…

Мужчины пили какой-то сложный и крепкий напиток, привезённый Глебом из отпуска, а женская половина — шампанское или мартини. Алиса весь вечер тянула коктейль из мартини, шампанское она не любила. Ей очень понравились конфеты, которые тоже привёз Глеб, разноцветные, с яркими вкусами. Но Алиса заподозрила, что в них намешано спиртное. Она слишком расслабилась, от одного коктейля такого быть не могло.

…В разгар вечера Алисе позвонил отец, и она вышла в тёмный коридор, освещавшийся только открытой дверью зала, где проходил праздник. Болтая с отцом, Алиса смотрела в тёмное окно на медленно падающий крупный снег. Настоящая зимняя сказка.

Она стояла спиной к залу, потому не увидела, а почувствовала, как кто-то подошёл и встал рядом, привалившись к подоконнику. Она не видела, но наверняка знала, кто. Сердце бешено забилось. Обстановка явно романтическая. Тут не обойдёшься разговорами о кабачках и арбузных корочках.

Нажав отбой, Алиса убрала телефон в маленькую сумочку и повернулась. Глеб придвинулся ближе, легко взял её за талию и усадил на подоконник, лицом к себе. Теперь их глаза были на одном уровне. Встал, опершись руками о подоконник так, что для Алисы были отрезаны все пути к отступлению, заблокировал её. Да он настроен решительно, похоже! Вот это да! Но её не так просто смутить, несмотря на очень волнующий момент. Посмотрим, кто кого!

Потому, когда Глеб снизу мягко обхватил её локти ладонями, Алиса прямо посмотрела в его глаза, блестевшие от волнения, и поинтересовалась невинно:

— Я так понимаю, ты собираешься ко мне подкатить, Глеб Андреевич?

— А что, нельзя? — тихо спросил он, не отводя взгляд.

— Тебе можно, — деловито разрешила Алиса, и он рассмеялся. Слишком напряжённая обстановка была немного разряжена.

— Спасибо, Алиса Павловна!

— А пока ты думаешь, как лучше подкатить, слушай историю. Ты какие-то хитрые конфеты привёз, после них так и тянет на разговоры. Видимо, в конфетах сыворотка правды.

— Хорошо, послушаю пока, — кивнул Глеб, слегка массируя кончиками пальцев её локти и предплечья. Но Алиса не давала сбить себя с толку.

— Случилось это давно, — мечтательно проговорила Алиса. — Я тогда была совсем молоденькая, наивная, оптимистичная. Но на работе не то что скучала, а всегда было ощущение: делаю что-то не то, должна делать больше и лучше.

Глеб опустил глаза, перестал гладить её локти, но руки не убрал. Она тоже положила ладони на его предплечья, ощущая пальцами мягкую ткань его пуловера и чувствуя тепло его тела.

— И вот, когда уже доходила до отчаяния и тоски от невозможности самореализоваться, как водится, появился ОН. Молодой, красивый, бойкий, напористый. Смотрит своими чёрными глазами и говорит: не увольняйся, ты тут на своём месте, ты тут нужна. Представляешь, Глеб Андреевич? И происходит чудо. Моментально всё встаёт на свои места, и я примиряюсь с реальностью. Вот так бывает.

Глеб поднял глаза, внимательно вглядываясь в её лицо.

"Итак, она всё помнит! И она узнала меня!".

"Ага. Он, оказывается, узнал меня. И молчал всё это время. Интересно. Стыдно? Стесняется того, что наговорил? Или просто не придаёт значения тому разговору?".

— А ещё? — спросил Глеб.

— А ещё, представляешь, Глеб Андреевич, говорит он мне: выходи за меня замуж, ясноглазая! Вот прямо так и говорит, — Алиса смешно передразнивала его басом. — А я замужем, прикинь.

— Бывает, — усмехнулся он. — А то бы вышла?

— Конечно, — убеждённо ответила Алиса. — Но и это не всё. Я, говорит, всё равно дождусь тебя. Ну типа, пока разведёшься. Буду ждать, говорит, не прощаюсь. А я говорю, не разведусь. А он говорит, разведёшься. И откуда знал?! Я ведь и на самом деле развелась. Через десять лет.

— А дальше?

— Дальше-то…заносит меня судьба в одно хорошее место. Правда, спящую. Просыпаюсь я. И знаешь, что первое слышу?

— Что? — он снова начал гладить её локти и предплечья.

Алиса опять перешла на смешной бас:

— Полечу отдыхать, там выбор ого-го какой, баб полно, зачем мне самовар с собой в Тулу, не-не, никаких обязательств, и вообще, я не нагулялся.

Глеб вспыхнул, но взгляд не отвёл. Улыбался.

— Представляешь, Глеб Андреевич? Вот и верь людям после этого! Какие-то десять лет не могут подождать, — она смеялась.

— Надо верить, Алиса Павловна! А про "полно баб" там точно было?

— Не пугай меня, Глеб Андреевич!

— Ну по смыслу верно, конечно, но не так грубо…

— Да-да, более завуалированно, Глеб Андреевич! Но смысл от этого не меняется. И как сгонял в отпуск, удачно, Глеб Андреевич?

— Удачно, но не так, как рисует твоё воображение, Алиса Павловна!

— Ой, ой, — недоверчиво сказала она.

— Мысли не давали расслабиться как следует. Случилось кое-что перед отпуском, знаешь ли. Смешало мне все карты и весь боевой настрой.

— Бедненький, — Алиса легко провела кончиками пальцев по его жёстким волосам, потом по щеке, на которой уже появилась едва ощутимая тёмная щетина.

Голова кружилась. Ох уж эти конфеты…

Глеб притянул её к себе и начал горячо целовать. Они совсем с ума сошли, видимо, но им было всё равно.

Алиса обхватила его руками за шею, приходя в бешеный восторг от того, как они оба потеряли голову. Он потрясающе целовал её, чувственно, нежно, страстно. И ему это нравилось, Алиса чувствовала. Могла ли она представить себе ещё полчаса назад, что такое случится с ними?

…Бледный Коля быстро влетел из коридора в зал.

— Молодой, ты чего такой, привидение увидел? — улыбнулся массажист Гера.

— Там Глеб Андреевич с Алисой Павловной целуются!

— Молодому больше не наливать! — распорядился Гера.

— А ты бы меньше подглядывал, Николай! — рассмеялась Лариса Владимировна. — Хотят и целуются! Имеют право.

— Так ведь она старая! — развёл руками Коля.

— Чтоооооо?! — сразу несколько дам подняли брови.

— Молодой, беги! — сочувствующе посоветовал Гера.

…Глеб гладил волосы, спину Алисы, прижимая её голову к своему плечу. Она так и обнимала его за шею.

— К обсуждению темы мы обязательно вернёмся, Алиса Павловна, в ближайшее время. Но мне нужна ясная голова.

— Ловлю тебя на слове, Глеб Андреевич! — Алиса тёрлась щекой о мягкую светло-серую ткань.