Когда уже не ждёшь (СИ)

Часть 16

Сразу после объявления годовых оценок за десятый класс я уехала в языковой лагерь. Не очень люблю такие места, но двухнедельная путёвка — это подарок мамы и Евгения на мой семнадцатый день рождения.

"Алиса, это последний год, когда ты сможешь побывать в лагере. А помимо всех развлечений ты сможешь там позаниматься языками с их носителями. Мы очень надеемся, что тебе там понравится. С днём рождения, дочь", — поздравила меня мама первого марта, а тридцать первого мая Алексей отвёз меня в этот самый лагерь. И мне бы там понравилось, если бы не то, что случилось спустя неделю моего там пребывания.

— Алиса, иди собери свои вещи, за тобой мама приехала, — огорошила меня вожатая во время завтрака.

— Что-то случилось? — запаниковала я.

— Алиса, поторопись, — и я увидела в её глазах сожаление. Случилось что-то страшное, с этими мыслями я бросилась в свою комнату, собрала вещи и покидала их в чемодан, не удосужившись даже сложить их.

В холле меня ждала встревоженная мама, она то и дело нервно заламывала пальцы и судорожно вздыхала, словно пыталась сдержать слёзы.

— Мам? — я подбежала к ней и заглянула в покрасневшие глаза.

— Идём в машину, — она кивнула своему водителю, стоявшему чуть поодаль, указывая на мой чемодан, и, взяв меня за руку, потянула к выходу. У меня защемило сердце от нехорошего предчувствия.

— Алиса, дочка, — мама взяла обе мои руки в свои и крепко сжала их, когда мы сели на заднее сиденье автомобиля, а Алексей остался снаружи, чтобы убрать мой чемодан в багажник, — бабушке ночью стало плохо.

— С ней всё в порядке? Она в больнице? — спросила я несвоим голосом, но, увидев, как скривилось в муке мамино лицо, а по её щекам потекли слёзы, я тут же всё поняла, закрыла лицо руками, чувствуя, как к горлу подступает ком, а внутренности окутало такой болью, что стало трудно дышать.

Её больше нет. Той, которая будила меня по утрам нежными поглаживаниями по спине, готовила самые вкусные завтраки и пекла самые ароматные пирожки, которая посетила все школьные мероприятия с моим участием, всегда держала меня за руку, когда мне делали прививки, успокаивала меня после разочарования от первой влюблённости в одноклассника.

Мама обняла меня за плечи и крепко прижала к себе, и я дала волю эмоциям. Слёзы душили, нос заложило, но я всё никак не могла успокоиться.

— Поплачь, моя девочка, поплачь, доченька моя, — шептала мне мама, поглаживая по спине, убаюкивая.

Мама привезла меня к себе и уложила в кровать, напоив каким-то травяным чаем.

День похорон прошёл мимо меня. Казалось, я смотрела какой-то ужасный фильм. Плакать я больше не могла, в глаза будто песок насыпали. Какая-то невидимая сила больно сжимала сердце, а на душе была пустота. Когда умер папа, я мало что соображала в том возрасте, зато сейчас я прочувствовала потерю близкого человека полностью. И это самое страшное, что может случиться в жизни человека.

— Стас? — я остановилась в коридоре на пути в свою комнату, когда увидела в прихожей сводного брата, снимающего кроссовки. Он поднял голову и посмотрел на меня, я сделала шаг навстречу и остановилась, нервно кусая губы, а он, выпрямившись, преодолел расстояние между нами в два шага и заключил меня в свои объятия. Так же, как и тогда в клубе, я прислонилась щекой к его груди, прикрыла глаза и расслабилась. Впервые за несколько дней я почувствовала облегчение и вдохнула полной грудью, заполняя лёгкие родным запахом, исходящим от любимого человека. Стас крепко прижимал меня к себе одной рукой, другой гладил по голове, плечам, спине и шептал куда-то в макушку:

— Маленькая моя, хорошая, девочка моя, всё будет хорошо. Всё пройдёт, малышка моя, — а я таяла в его руках, ноги уже не держали, внезапно захотелось спать, и Стас, наверное, почувствовал, что моё тело обмякло, подхватил меня на руки и, сделав несколько шагов в сторону моей комнаты, занёс внутрь и положил на кровать.

— Останься, — тихо попросила, когда он, накрыв меня пледом, собрался уходить.

— Хорошо, маленькая моя, я побуду с тобой, поспи, — он присел рядом со мной на кровать, я взяла его руку и переплела пальцы, закрывая глаза.

Утром проснулась в более или менее хорошем настроении, вспоминая события вчерашнего вечера. И даже позволила себе улыбнуться, прокручивая нашу со Стасом встречу. Так приятно было находиться в его объятиях, когда он так нежно касался меня, успокаивая. Я так скучала по нему. И, быть может, он тоже ко мне что-то чувствует? Могу же я помечтать об этом? Он же приехал ко мне. Почему-то очень хотелось верить в то, что Стас находится здесь ради меня. Всё то время, пока мы не виделись, я старалась гнать от себя мысли о сводном брате, но они вновь и вновь заполняли мою голову.