Колдовская любовь

Глава 12

Было уже далеко за полдень, когда они въехали на вершину холма, с которой был виден Виндермир. Упоминая об этом городе, Эйдан забыл сказать, какой он огромный. Брианна подумала об этом, рассматривая запруженную суетящейся толпой площадь перед главными воротами Виндермира. Серо-желтые городские стены были сложены из грубоотесанных глыб известняка. Они поднимались на высоту более 20 футов. Над стенами виднелись крыши домов, дымовые трубы и церковные шпили.

Они проехали по подъемному мосту, перекинутому над высохшим рвом, терпеливо дождались своей очереди среди фургонов, скота и людей, миновали железные кованые ворота между двумя сторожевыми башнями. Вскоре они уже пробирались по лабиринту узких извилистых улочек мимо трех — и четырехэтажных домов, опасно нависавших над мостовой. Эйдан, казалось, не замечал ни шума, ни толпы, ни многочисленных заставленных товарами прилавков, зато Брианна не могла сдержать любопытства и, едва не падая, крутилась на спине Люцифера.

Там были изделия сапожников, ткачей, резчиков, кожевников, слесарей и медников; лотки торговцев пряностями; лавки, где продавали ковры, масло, вино и мясо; цирюльни, мастерские плотников и бондарей, портняжные и прочие. Фасады лавок были окрашены красной или ярко-синей краской или отделаны плиткой, многие были украшены деревянной, сплошной и сквозной, резьбой или коваными накладками. Яркие вывески с изображением предмета торговли или занятия висели над каждой из них. В некоторых можно было увидеть мастеров и подмастерьев, занятых работой.

— Как здесь здорово! — выдохнула она. — Я никогда не видела так много людей и так много разных товаров в одном месте.

Эйдан, улыбаясь, оглянулся на нее.

— Значит, ты никогда раньше не бывала в городе?

— Никогда. А ты часто сюда приезжал?

— Довольно часто, — сухо отозвался он. — Город большой, народу много. Мне удается здесь не привлекать ненужного внимания.

«И не отпугивать женщин», — медовым тоном добавил Люцифер.

Эйдан предпочел не заметить замечание своего друга. Вместо этого он снова обратился к Брианне.

— Хочешь, зайдем в какую-нибудь лавку, купим тебе парочку-другую побрякушек? Брианна залилась румянцем.

— О нет. Не сегодня. Ты устал. Всю ночь без отдыха. Лучше утром. Хотя нет, до отъезда у нас на это времени не будет. Может быть, на обратном пути… — Она оборвала фразу на полуслове: а будет ли обратный путь? — Но я благодарю тебя за твою доброту.

— Брианна, — осторожно начал Эйдан. — Денег у меня достаточно… если дело в этом.

— Нет. Нет, Эйдан. — Она глотнула непрошеные слезы. — Это не важно. Я не хочу никаких безделушек.

Он нахмурился, но ничего больше не добавил. Они поехали дальше.

Брианна никак не могла понять, почему она чуть не заплакала. Что так тронуло ее сердце? Щедрость Эйдана или сознание того, что так или иначе они больше никогда не будут путешес-твовать вместе?

Не имело значения. Что бы она ни купила, это станет мучительным напоминанием о времени, проведенном с Эйданом. Скрепя сердце она готовилась к предстоящим испытаниям. Пока они через весь Виндермир добирались до гостиницы, Брианна не проронила ни слова.

Она первая заметила ярко разрисованную вывеску над дверью: «Гостиница „Постель и грудинка“. Брианна показала на нее Эйдану. Принц кивнул и направил Люцифера в боковую аллею к маленькой конюшне.

Спешившись, он помог спуститься ей, потом снял сумки с их одеждой и припасами.

— Подожди меня здесь, пока я позабочусь о еде и ночлеге для Люцифера. — С этими словами Эйдан подвел коня под уздцы к конюху, отдал несколько кратких приказаний и сунул слуге золотую монету.

Люцифера увели, а Эйдан вернулся к Брианне. Он поднял на плечи оба вьюка и сказал:

— Пойдем поищем комнату. — Посмотрев на солнце, он добавил: — Пока мы выкупаемся и сменим одежду на чистую, пора будет ужинать.

Широкая улыбка осветила его грязное от дорожной пыли усталое лицо.

— Если мы поспешим, то, может быть, я и не усну до того, как прикончу свой ужин.

Она выдавила из себя ответную слабую улыбку и последовала за Эйданом в гостиницу. Хотя обстановка внутри была простой, там было достаточно чисто. Из кухни доносились аппетитные запахи. У Брианны невольно потекли слюнки.

Уставшие путешественники поднялись на второй этаж, где размещались спальни.

Комната, которую предложила им жена хозяина, была маленькой, но уютной. В одном углу стояла широкая кровать с пышной пуховой периной и такими же подушками. Большое окно выходило на шумную улицу. Из него был виден весь город и даже поля за городскими стенами. Солнечный свет, лившийся сквозь кружевные занавески, превращал комнату в какую-то волшебную сокровищницу. За последнее время Брианна не видела ничего красивее.

Жена хозяина указала им на деревянную перегородку, закрывавшую противоположный конец комнаты.

— Ваша ванна за перегородкой. У меня всегда кипит на огне котел, чтобы была горячая вода для мытья. Сейчас я пошлю кого-нибудь из слуг принести ее сюда. Брианна улыбнулась:

— Мы будем очень вам признательны. Женщина улыбнулась в ответ и удалилась. Эйдан сбросил на пол вьюки и, опустившись на ближайший стул, испустил тяжкий стон.

— Подойди, девочка. Стянешь с меня сапоги, ладно? Потом я сделаю то же для тебя.

Она поспешила исполнить просьбу, и вскоре его высокие черные сапоги стояли у стула. Потом она скользнула ему за спину и стала массировать плечи. Он настороженно поглядел на нее, но быстро расслабился. Напряжение медленно покидало его тело. Глаза Эйдана прикрылись. Сидеть бы так вечно, и больше ничего не надо.

— Право слово, девочка, — пробормотал он шершаво бархатным шепотом, — тебе надо быть поосторожнее. Если б я не был в таком изнеможении…

— Ш-ш-ш, Эйдан, — попрекнула Брианна. — Нечего мне угрожать. Наслаждайся тем, что тебе предлагают: облегчение от боли, которое одно человеческое существо дает другому.

«Я мог бы назвать тебе другую мою боль, которая больше нуждается в облегчении, чем эта», — усмехнулся он про себя, но вслух этого говорить не стал.

Ее ловкие пальцы, мявшие и массировавшие его шею и плечи, действовали просто чудесно. Но он знал, что если осмелится упомянуть о вещах более… физических, она немедленно все прекратит и отдалится от него.

Так что вместо этого Эйдан перевел разговор на дела практические.

— Можешь выкупаться первой, — предложил он — только не плескайся там долго. Иначе я засну, а тогда ты меня до утра не добудишься.

— Я постараюсь побыстрее, — пообещала Брианна. — Если, конечно, ты не хочешь пойти первым.

— Да нет, девочка. Я могу подождать…

В дверь постучали. Эйдан со вздохом прервал наслаждение, доставляемое руками Брианны, и поднялся. Служанка, полногрудая и крутобедрая брюнетка, которой поддразнивал его Люцифер, стояла на пороге с ведром кипятка. Увидев Эйдана, она радостно улыбнулась.

— Надо же, это вы, милорд, — промурлыкала она. — Как приятно видеть вас снова. Хотите, я помогу вам с ванной? Помнится, я как-то наполняла ее, и вы остались довольны.

Эйдан отступил в сторону, пропуская ее в комнату.

— Нет, не нужно. — Он указал на Брианну. — Мой… мой оруженосец поможет мне, если потребуется.

Служанка смерила Брианну оценивающим взглядом и недовольно фыркнула.

— Он не кажется крепким для такой работы. — Затем лицо ее снова прояснилось. — Может быть, попозже вечерком? Вы можете отослать его на время…

Эйдан вымученно улыбнулся:

— Возможно.

Он взял ведро из рук брюнетки и вылил воду в ванну. Затем он вернул ведро служанке.

— Еще три-четыре ведра кипятка, а потом столько же холодной, и будет как раз.

Она бросила вызывающий взгляд на Брианну и, покачивая бедрами, удалилась из комнаты. Эйдан тихо закрыл за ней дверь,

— Оруженосец? Значит, теперь я твой оруженосец? — Брианна возмущенно уставилась на него. Эйдан пожал плечами.

— Мне показалось, что благоразумнее будет сохранить твой маскарад. Мужчина и женщина, путешествующие в одиночестве, всегда обращают на себя внимание. Не думаю, что мы в безопасности. Даже здесь.

— Возможно, — фыркнула Брианна. Она прищурилась, рассматривая его. — Ты здесь отведывал не только еду и постель. Не так ли?

Он удивленно поднял глаза. Если бы не хотел он ее так страстно, что не мог смотреть на нее трезвым взглядом, он бы решил, что в глазах Брианны мелькнула ревность. Однако, сомневаясь в себе, он решил ответить не лукавя.

— Да, я несколько раз переспал с этой девицей. Если тебя интересует это. Пара золотых монет успокоила страх перед Дурным глазом. Даже мне приходится время от времени удовлетворять свои «низменные потребности». Магия, знаешь ли, может не все.

— Наверное, — пробормотала Брианна. — Откуда мне знать. Ты собираешься переспать с ней сегодня? — Прямота вопроса на миг лишила его дара речи.

3атем привычное самообладание вернулось.

— А если и так? — вызывающе бросил он. — Тебе не все равно? Ты прекрасно доказала: я тебя не интересую. По-моему, ты предпочтешь, чтобы я удовлетворил свои плотские желания где-нибудь еще. Не надо будет бояться, что я обращу их на тебя.

Брианна вдруг осознала, куда заведет их подобный разговор. Проклиная свою глупость (не нужно было спрашивать о служанке. Не ее это дело!), она торопливо соображала, как ей выкрутиться. Однако только она открыла рот, как снова раздался стук в дверь.

Благодарная за то, что их прервали, Брианна проскочила мимо Эйдана и распахнула дверь. Там стоял другой слуга, крепкий взлохмаченный паренек, еще с одним ведром горячей воды. Она махнула, чтобы он вошел.

Они оба провожали мальчика взглядами, пока он не вылил воду в ванну и не ушел. Вскоре опять пришла черноволосая служанка, потом — жена хозяина. Когда обе женщины удалились, Эйдан вопросительно поглядел на Брианну, словно вызывая продолжить разговор, но она лишь покачала головой: ни слова от нее не добьется!

Не прошло и десяти минут, как ванна оказалась наполненной. Когда последнее ведро было вылито, Эйдан запер за слугой дверь и обернулся к Брианне.

— Ну, так как? Сначала ты купаешься или я?

— Я, — отозвалась Брианна и, схватив чистую одежду, прошмыгнула мимо него и скрылась за перегородкой. Только когда она разделась и погрузилась в воду, ее бурные чувства улеглись настолько, что она смогла оценить все ненадежность своего положения. Вот сидит она, совершенно голая, защищенная от глаз Эйдана лишь тонкой деревянной стенкой.

Внезапно ее осенило. А вдруг он может видеть сквозь предметы так же, как видит в темноте?! Она поглубже погрузилась в воду, прикрывая руками обнаженные груди.

— Не слышу плеска воды, и вроде тело тоже не трут, — раздался рядом звучный низкий голос. — Если ты будешь канителиться, вода остынет!

Слабо взвизгнув, Брианна еще ниже опустилась в воду.

— Не смей заглядывать! — Схватив кусок мыла, она поспешила намылить плечи и руки. — Я… я моюсь. Прямо сейчас!

Довольный смешок Эйдана и его удаляющиеся шаги были единственным ответом. Не прошло и пяти минут, как Брианна вылезла из ванны и насухо вытерлась. Обернувшись толстой банной простыней, она захватила одежду и выглянула из-за ширмы.

— Ваша ванна ждет вас, милорд, — рявкнула она, делая свирепое лицо.

Вид Эйдана, одетого только в облегающие бриджи, заставил Брианну застыть на месте. Ее взгляд скользнул вниз по литым мускулам, перевивающим его руки и плечи, к мощно вздымаю-щейся, поросшей черными курчавыми завитками груди и тугому плоскому животу. На краткий запретный миг Брианна забылась, любуясь его мужественной красотой. Настоящий воин! Но только на миг. Если она будет стоять и смотреть на него так, то накличет на себя беду… на них обоих.

Эйдан заметил жаркий взгляд Брианны, и надежда, отчаянная, неистовая, взбурлила его кровь. С величайшим усилием он подавил ее. Нет, он должен справиться с собой. Встав со стула, он готов был пройти мимо Брианны к ванне, но едва взгляд его вобрал в себя блеск ее влажных обнаженных плеч и рук, как глаза его сузились и не могли оторваться. Порозовевшая от горячей воды гладкая кожа, длинные темно-медовые от влаги волосы придавали Брианне вид обольстительной русалки.

В голове его молнией вспыхнуло воспоминание о том, как видел он ее мокрой в последний раз… там, на лесном озере. Нет ничего проще, чем представить себе ее тело под толстой простыней, все его соблазнительные изгибы и женские тайны. Сердце Эйдана глухо застучало в груди. Горячая кровь заструилась по жилам, чтобы оказаться во внезапно отвердевшей плоти.

Ему захотелось подскочить к Брианне и сорвать с нее этот дурацкий покров. Бешеные чувства, безумные мысли закружились в сумасшедшем водовороте.

Она принадлежала ему по закону, Божьему и человеческому. У него было право взять ее. Возможно, правда, лишь возможно, что после этого одного раза она увидит, что нет для нее никакой опасности в их соединении, и перестанет этого бояться. «Да, — мелькало в его отуманенной страстью голове. — Все так и будет тянуться, если не сделать первый шаг».

Брианна увидела, как изменилось выражение его лица. Она сразу поняла, что над ее намерением сохранить чистоту в их отношениях нависла серьезная опасность. Она попятилась, пролепетала:

— Эйдан, что ты задумал? Этого нельзя!.. Хищный блеск незавязанного глаза был ей ответом. Волчья усмешка скривила губы. Медленно приближаясь, он протянул медовым голосом:

— А что такое я задумал, девочка?

Не уверенная, стоит ли впрямую назвать, что она прочла в его взгляде, Брианна продолжала отступать. Надо заговорить о другом… Святая Матерь! Что ей делать?!

— Я… я не знаю. Но не стоит ли тебе поспешить, пока вода не остыла.

Внезапно ее отступление остановила стена. В следующий миг Эйдан уже возвышался над ней, устрашая своим ростом и размерами. Запрокинув голову, она посмотрела на него, ошеломленная своим полным бессилием как-то изменить ситуацию. Одним движением руки он мог бы сорвать простыню, а другим бросить на пол. Это и ужасало ее, и будоражило.

Он улыбнулся, вернее, губы его раздвинулись в хищном оскале, обнажив крепкие белые зубы.

— Не тревожься насчет моей ванны, леди. Я вдруг понял, что у меня появились некоторые более приятные и интересные желания, — он улыбнулся еще шире, — как, например, то, что я хочу сделать с тобой.

Его рука потянулась к краю простыни, который она заправила между грудями. Рука Брианны метнулась, чтобы перехватить его пальцы в воздухе.

— Эйдан, не надо.

— Почему бы нет? — В его взгляде горело возбуждение. — По-моему, нам давно пора покончить с этой игрой.

— Это не игра! — воскликнула она, когда рука его скользнула под материю и ухватила край простыни. — Нам нельзя быть вместе! Это… это святотатство!

При этих словах внутри у Эйдана что-то оборвалось. Слишком часто он слышал подобные слова из женских уст. Слишком много раз приходилось уходить отвергнутым, унося в сердце жгучую боль неисполненных желаний. Это повторялось так много раз! А теперь и Брианна, которая знала его лучше, больше, чем он позволял узнать себя другим женщинам… она оттолкнула его!

С диким рычанием Эйдан прижал ее к стене и сорвал банную простыню. Она не шевелилась, просто стояла, вжавшись в стену, широко открыв глаза и пытаясь прикрыться. Долгую минуту единственным звуком ее было прерывистое дыхание, единственным движением нервное подрагивание вздымающейся и опадающей полной белой груди.

Он оторвал взгляд от ее колыхания, скользнул им ниже к тонкой талии, нежнокруглому животу… к путанице локонов у соединения бедер. Вожделение, жаркое, бездумное, оггвергающее честь и нежность, захлестнуло его. Эйдан наклонился, схватил Брианну и рывком привлек к себе.

— Святотатство, говоришь? — прохрипел он. — Хорошо ли говорить такие слова женщине, которая охотно, нет, даже пылко выступила вперед, чтобы взять меня в мужья! Ты станешь отрицать, что знала, к чему приведет твой поступок, когда спасала меня от палача? Скажешь, что не знала о долге и обязанностях брачной постели?

— Н-нет, — выдохнула Брианна. — Я знала. Его пальцы запутались в ее волосах, медленно, но неуклонно он притягивал ближе ее лицо. Нагнувшись еще больше, Эйдан приблизил рот к ее губам на расстояние вздоха.

— Тогда больше не борись со мной, леди. От его резких слов у нее по спине пробежал предостерегающий озноб. Она видела его решимость, и страх стал кольцами сворачиваться у нее внутри. Он собирался овладеть ею, и Брианна вдруг усомнилась в том, что какие-то ее слова могут его остановить. Тем не менее она попыталась еще раз.

— Эйдан, пожалуйста, — прошептала она, — выслушай меня…

Он закрыл ей рот жестким поцелуем, вжимая губы, раздавливая их об ее зубы. Она попробовала отпрянуть, издав протестующий крик, но он вонзил свой язык в ее рот. Одна ладонь удерживала на месте ее голову, другая плотно легла на ягодицы и с силой прижала ее бедра к его.

Раздувшаяся отвердевшая мужская плоть трепетала, упираясь ей в живот, жаркая, жесткая, волнующая. Болезненное томление пробудилось где-то у нее внутри. Кровь забурлила в жилах, подгоняемая неистово бьющимся сердцем.

Пока с безудержной свирепостью он завладевал ее ртом, Брианна старалась сохранить рассудительность и не смогла. Руки ее обвились вокруг его шеи, и она прильнула к нему, словно он был для нее единственным источником жизни, света и утешения. Их языки встречались, касались, гладили друг друга в яростном танце соединения.

Безумные, дикие, примитивные стремления переполняли Брианну. Она терлась грудями о его грудь, наслаждаясь восхитительным шершавым прикосновением жестких волосков, покрывавших ее, к своим ставшим необычайно чувствительным соскам. Обняв его одной рукой за талию, другой она ухватилась за тугую мужскую ягодицу.

От этого прикосновения Эйдан застонал. Рука его скользнула между ними, высвобождая плоть, затем передвинулась, чтобы, взяв Брианну за бедро, подтянуть поближе, вдавливая свой пульсирующий жезл в ее нежную влажную плоть. Когда одна обнаженная кожа дотронулась до другой, он запрокинул голову в сладостной муке.

— Знаешь ли ты, как страшно хочу я тебя со вчерашнего дня, с момента, когда увидел тебя в озере? — хриплым страдальческим голосом спросил он. — С тех пор я постоянно боролся с собой, чтоб не думать о тебе, но все мысли были лишь о том, как я хочу тебя. Знаешь ли ты, до чего меня довела, когда я следил из-за деревьев, как ты плавала голая, а потом подставляла солнцу свое роскошное тело?

— Пожалуйста, Эйдан, — умоляла она. — Не надо. Я не хочу. Я не смею этого знать!

— Почему же нет, малышка? — хрипловато бормотал он, целуя ее шею. — Боишься услышать, с какой силой и страстью я откликаюсь на тебя?

— Д-да! — Она отпрянула в сторону, когда он поднял голову, чтобы вновь завладеть ее ртом. — Это… это непристойно!

— Непристойно? — Эйдан выдохнул это слово мягко, почти горестно. — Возможно, но то что мне пришлось сделать, чтобы облегчить мое вожделение, было гораздо непристойнее, чем прыгнуть в озеро и насильно взять тебя. А вероятнее всего это так бы и было… изнасилование… а может, будет и сейчас, если учесть, как противна тебе мысль соединиться со мной.

— Нет! — Брианна отвернулась, и внезапная жгучая боль его гнева развеяла последние сомнения. Она должна рассказать ему правду об их родстве! — Ты никогда не был мне противен! Никогда! Я хотела тебя почти с самого первого момента, когда поняла, какой ты хороший на самом деле. Но… — Она запнулась и набрала в грудь побольше воздуха. — Нам не суждено быть вместе. Мы двоюродные родственники, Эйдан. Наши отцы были братьями.

Брови Эйдана недоуменно сошлись.

— Что за чушь ты несешь? Единственный брат приица-консорта умер пятнадцать лет назад вместе со всем своим семейством. А твоя семья — крестьяне. Как ты можешь быть связана с домом и родом Лаэны?

Голос его стих, и во взгляде появилось настороженное, расчетливое выражение. Он отпустил ее и оттолкнул от себя.

— Пророчество. Этот Оленус как-то сумел убедить тебя, что ты из рода Лаэны. Ну как же! Все должно быть точно по предсказанию. — Эйдан потряс головой и вздохнул. — Сначала он убеждает тебя, что ты можешь разговаривать с несуществующим магом в моем мече, а затем играет на твоем желании принадлежать к высокому роду. Право же, Брианна, неужели ты не видишь, что он пытается сделать?

— Я никогда не рвалась в благородные! — Брианну возмутило, что он так плохо думает о ней. — Пока не встретила тебя, я была вполне довольна своей жизнью, пусть и простой. И ты не прав насчет Оленуса. Он сказал правду о Кэрлине. Я снова с ним общаюсь, — она подняла руку, не давая ему выразить свое недоверие. — Неважно, веришь ты в это или нет. Со временем я докажу тебе, что ты ошибаешься. А что касается моего происхождения, мне об этом рассказала Каина, моя приемная мать, а не Оленус.

— Твоя приемная мать? — губы Эйдана дернулись. — А ты не подумала, что этим она хотела уберечь тебя от меня?

— Что ты хочешь этим сказать?

— Как же это можно, чтобы мы поженились, а тем более соединились, если мы на самом деле двоюродные брат и сестра? — Была бы здесь Каина, Эйдан бы все ей высказал. — И вообще, если ты знала, что мы кровные родственники, почему ты согласилась выйти за меня замуж? Наш брак недействителен.

— Да, так и есть, — пылко согласилась Брианна. — И я знала это, когда мы стояли у алтаря. Но что мне оставалось делать, Эйдан? Если бы я открыла правду, тебя бы снова повели на казнь. А кто бы еще выступил из толпы, чтобы взять тебя в мужья? Он недоверчиво смотрел на нее.

— Ты на самом деле веришь в эту нелепую сказку? Ты действительно думаешь, что мы двоюродные родственники?

— Да, — просто ответила она. Лицо его стало каменным.

— Тогда больше не о чем говорить… и нечего делать. Я не вижу в тебе двоюродную сестру, но мое мнение не важно, если ты в этом уверена. Что ж, теперь я точно знаю, что с тобой делать.

Сердце Брианны часто забилось.

— И что же это?

— Когда мы приедем к Дэйну, наш брак будет расторгнут. Так или иначе, ты с самого начала знала, что он незаконен. Это уже само по себе таким его и делает.

Она схватила его за руку.

— Нет, Эйдан. Брак — это ерунда, самое важное — наше партнерство. Разве ты не понимаешь, что я — часть пророчества? Когда я выжила после убийства моей семьи, а пожар уничтожил мой дом, я «восстала из пепла», как и предсказано в пророчестве. Я должна каким-то образом освободить твое сердце. Но как я это сделаю, если ты оставишь меня у Дэйна и уедешь один биться с чародеем!

— Все это ложь, — прорычал Эйдан. — Ложь, которая выгодна этому хитрому монаху! Он дергает всех за ниточки, как кукол! Неужели я единственный, кто видит его насквозь?

— По-моему, ты единственный, кто совсем ничего не видит. — Брианна не знала, как еще убедить Эйдана. — Твое упрямое нежелание видеть правду может оказаться роковым для всех нас!

Схватив полотенце, он круто повернулся и направился за перегородку.

— Тогда, может быть, для тебя разумнее будет расстаться со мной, пока это еще возможно. Будет весьма трагично, если в своем падении я утащу тебя за собой.

— Что будет, то будет, — бросила в ответ Брианна и прошлепала к постели. Около нее она остановилась и посмотрела в сторону перегородки. — Наслаждайтесь своей ванной, милорд.

Эйдан снял брижди и бросил в сторону.

Так и сделаю, — свирепо рявкнул он в ответ. Однако, залезая в ванну, не смог удержаться от огорченного вздоха: вода в ней совершенно остыла.