Колдовская любовь

Глава 3

Брианна не могла отвести глаз от мерзко ухмыляющегося лица. Однако удивление ее быстро сменилось отвращением, стремлением вырваться из его отвратительных рук. Она стала отбиваться и краем глаза заметила, что Мара тихонько ускользнула.

— Пустите меня, сир! — вскричала Брианна. — Если вы хотите поговорить со мной, говорите. Но на подобающем расстоянии!

— Ого! Маленькая шлюшка вдруг стала порядочной дамой! — Он наклонил голову и дохнул ей в лицо винным перегаром. — Но ведь мы с тобой знаем правду. Не так ли? Чтобы подобраться к богатству, власти, ты ляжешь с самим дьяволом, — он зашелся в пьяном смехе. — Скоро это в каком-то смысле произойдет.

Брианна побледнела.

— Я не собираюсь ни объясняться, ни оправдываться, особенно перед вами! Вы называете меня шлюхой за то, что я спасла жизнь человеку. А как тогда назвать вас? Ведь вы хотели смерти своему брату? Или я ошибаюсь?

Губы Драгана скривились в злобной усмешке.

— Дважды подумай, прежде чем говорить, маленькая шлюшка. Ты высоко летаешь теперь, как невеста моего брата, но не думай, что ты в безопасности. Да, конечно, какое-то время Эйдан побудет с тобой, наслаждаясь радостями брачной постели… Но, помяни мое слово, это ненадолго. Его здесь ненавидят и презирают. Думаю, он тут не задержится. Рано или поздно он снова отправится в свое идиотское добровольное изгнание. А вот где окажешься ты, когда некому будет тебя охранять? Кто защитит тебя от насмешек и оскорблений? Все будут издеваться над женой Принца-демона.

У Брианны дрогнуло сердце от этих слов. Она вспомнила, что тогда, в комнате, Эйдан говорил, что как можно скорее уедет из Анакреона. Признавался, что лучше погибнуть в чужом краю, чем жить дома проклятым и отверженным. Голос его звучал твердо и решительно. Нет, Драган, несомненно, был прав.

— А если он теперь уедет, то никогда не вернется, — жестокие слова вернули ее к действительности. — Ты поступишь мудро, если поищешь себе союзников сейчас, пока тебе еще есть чем торговаться.

Она обратила к нему потемневшие от гнева глаза.

— Чем же таким ценным для вас, принц Драган, обладает бедная крестьянка?

Наглые руки скользнули вниз.

— Ты дерзкая девчонка, но я готов простить это и забыть. Я еще не спал с крестьяночкой, у которой такая мягкая и нежная кожа. А то, что ты принадлежишь Эйдану, лишь увеличивает желание. Приходи ко мне сегодня ночью, и, клянусь, я буду защищать тебя, когда он уедет.

— А кто защитит ее от тебя? Услышав голос Эйдана, Драган выпустил Брианну и резко обернулся.

— Я… я всего лишь приветствовал твою милую невесту от имени нашей семьи, дорогой брат, — пролепетал он заикаясь.

Эйдан, не обращая внимания на побледневшего Драгана, поманил Брианну.

— Подойди сюда, девочка.

Она подбежала к нему, и сильная мужская рука бережно обняла ее, беря под охрану. Он явно не успел влезть в ванну, потому что был еще в своих черных облегающих штанах и сапогах. Теплый запах его кожи, мужской, бодрящий, проник ей в ноздри, заставляя вспомнить тот первый раз, когда она была под защитой его рук. Удовольствие волной поднялось в ней. Брианна не поняла, что с ней случилось, но заставила себя вернуться к реальности.

Она посмотрела на Эйдана. Какое-то мгновение ей казалось, что тому совершенно все равно, о чем они говорили с Драганом. Но, приглядевшись внимательнее, она заметила, как пульсирует жилка у него на виске.

Сознание того, что он разгневан, всколыхнуло что-то в ее душе. В ней пробудилась радость, совершенно особая, независимая от радости избавления. Он испытывал к ней какие-то чувства, хотя бы острую потребность охранять свою собственность. Пока этого было достаточно.

— Говорю тебе раз и навсегда, Драган, — голос Эйдана звучал негромко, но от него кровь стыла в жилах. — Я обладаю такой Силой, какая тебе не приснится даже в самом кошмарном сне. Силой, закаленной в горниле боли и страдания. Эта Сила так же смертельна, как взгляд моего левого глаза. Буду ли я рядом с Брианной или вдали от нее, я буду знать, если кто-то или что-то причинит ей вред, потому что она моя. Я почувствовал грозящую ей опасность еще до того, как Мара прибежала предупредить меня. Если сомневаешься, проверь… и будь готов к тому, что произойдет!

Драган рассмеялся дребезжащим нервным смехом.

— Ты неправильно меня понял, брат. Никакая опасность ей не грозила, мы всего лишь дружески беседовали. Я не хотел ни оскорбить леди, ни тем более причинить ей вред.

— Пожалуйста, мой господин; — Брианна шагнула вперед и стала перед Эйданом. Надо было прекратить это, пока не поздно. — Все это на самом деле не имеет значения. Он не испугал меня.

Янтарный глаз пристально вглядывался в ее лицо.

— Да, думаю не испугал. Чтобы тебя напугать, потребуется кто-нибудь посильнее Драгана. — Он перевел взгляд на брата. — А теперь иди, но хорошенько запомни мои слова.

Брат заторопился было прочь, но прощальные слова Эйдана остановили его.

— Еще одно, Драган, — в голосе принца звучала сталь. — Где мой меч, который ты забрал, когда меня увели в темницу прошлой ночью? Верни его. И чем скорее, тем лучше. Благодаря этой даме я продолжаю жить. И пока живу, меч Балдора принадлежит мне, как первенцу королевы.

Взяв Брианну за руку, Эйдан махнул Маре, чтобы она показывала дорогу, и они пошли, не дожидаясь ответа Драгана. Пройдя несколько коридоров, они наконец достигли двери, на взгляд Брианны, ничем не отличавшейся от остальных. Мара остановилась около нее.

— Это покои леди Сириллы, — объяснила служанка. — К какому времени должны мы подготовить для вас вашу леди, милорд?

Он посмотрел на Брианну странным загадочным взглядом из-под полуопущенных век. Она ждала, сердце ее отчаянно билось в груди, и, казалось, стук его должны были слышать все вокруг. Почему после простого вопроса Мары он так странно глядел на нее? Может быть, маленькая служанка чем-то задела его? Возможно, тем, что назвала Брианну его леди? Может быть, он вдруг почувствовал, что его загнали в ловушку, заставляя жениться? А он этого не хотел…

— Часа вам должно хватить, — отозвался Эйдан и тем прервал мучительные мысли Брианны. — Леди, я буду ждать. — Он поклонился ей и, повернувшись на каблуках, зашагал прочь.

«Святые угодники, — думал Эйдан, направляясь в свою комнату, — как же это стало возможным? Перейти от полного неприятия женщинами, кроме разве случайных встреч с дорогостоящими шлюхами, к браку с такой доброй и прекрасной девушкой, как Брианна? И всего за два дня. „Моя леди!.. Мара назвала ее моей леди“.

Эти слова, их звучание, их смысл пробудили в нем какое-то томление, стремление…

«Дурак! — Он выругался про себя. — Она не для таких, как ты. Неужто ты погубишь ее, стащишь в грязь своего позора, вечного проклятия? Неужели ты так отплатишь ей за самопожертвование?»

«Еще один день. — Эйдан старался дуть только об этом. — Потерпи еще один день эту боль, и потом вы оба будете свободны. Она — от твоего ненавистного присутствия, ты — от глупой мечты о жизни, которую тебе не суждено иметь никогда».

Он пожал плечами, тряхнул головой, отбрасывая прочь все несбыточные надежды… Он справится с» болью в своей душе так же, как справлялось его тело со смертельными ранами.

«Да! — угрюмо твердил себе Эйдан. — Еще всего один день…»

Обе женщины долго смотрели ему вслед. Напряжение спало, и они захихикали.

— Видели, какого цвета стало лицо принца Драгана, когда вдруг появился принц Эйдан? — смеясь, спрашивала Мара. — Я такого противного зеленого оттенка никогда и не видывала.

— О да! — кивнула Брианна. — Особенно когда Эйдан рассказал ему, как почувствовал, что я в опасности. Я думала, Драган в обморок упадет…

Она замолчала, потому что Мара вдруг перестала смеяться.

— В чем дело, Мара?

— Наш принц сказал правду, моя госпожа. Он уже был на полпути сюда, когда я встретила его в холле. И у него было такое выражение лица… — Служанка побледнела. — От его вида и у святого сердце ушло бы в пятки. Он на самом деле знал, леди, и бежал к вам на выручку.

— Но как? Почему? — Брианне стало не по себе. Она вдруг осознала, что Эйдан обладал еще другими способностями, а не только силой своего Дурного глаза. Но откуда они появились? Каков их источник? Добрый или?..

Она сразу отбросила ужасную мысль. Нет, она не усомнится в нем, она не позволит себе из-за суеверных страхов забыть о доброте и нежности, с которыми он к ней относится. Он заслужил преданность и доверие своей жены, если не ее любовь.

Хотя иногда бывает так трудно не слушать, что говорят кругом. Не испугаться, когда так боятся другие. Забыть страшные рассказы о нем. Каким же казался он тем, кто не знал его так хорошо, как она?

Что же ей делать? Она так беспомощна! Как ей переубедить всех, сломить неприязнь к нему? Это так несправедливо, что его, такого доброго и благородного, считают чудовищем. Он заслуживает лучшего, заслуживает такого же счастья, как любой другой.

Решительно расправив хрупкие плечи, Брианна обернулась к Маре.

— И я очень благодарна ему за помощь. А теперь ни слова больше об этом. Столько еще надо сделать, чтобы я через час выглядела красивой дамой. Она твердо взялась за ручку двери.

— Пойдемте к леди Сирилле.

— Готова она? — огромная фигура Эйдана возникла в дверном проеме комнаты леди Сириллы.

Мара низко склонилась перед ним и пригласила войти.

— Да, мой господин, — она загадочно улыбнулась, — ваша леди готова.

Он все еще стоял в дверях. Окинул взглядом огромную спальню. Брианны нигде не было. Лишь стройная черноволосая дама стояла у окна. По платью и осанке Эйдан догадался, что это жена его брата.

Сирилла заметила его неуверенность. С приветливым выражением бархатных темно-карих глаз она кивнула ему, приглашая войти.

— Пожалуйста, милорд. Входите. Уже можно. Эйдан вошел в комнату и приблизился к Сирилле.

— Госпожа! Он почтительно склонил голову, приветствуя ее.

— Мой господин. — Леди присела в реверансе. — Наконец-то я вижу своего деверя. — И она внимательно поглядела на него. — Странно, вид у вас вовсе не устрашающий. По правде говоря, я нахожу вас просто красивым.

— А вы, по-моему, заслуживаете кого-то лучшего, чем мой брат.

Сирилла побледнела, но улыбка ее не дрогнула.

— Вы до боли прямодушны, милорд. Но мне это нравится. Возможно, мы станем друзьями.

Он принял протянутую ему руку и почтительно поцеловал ее.

— Это Брианне понадобится в будущем ваша дружба. — Слова были произнесены очень тихо, они предназначались лишь для ушей Сириллы.

Взгляды их встретились. Они сразу поняли друг друга. Годы страданий сблизили их. И не нужны были слова. Не нужно было ничего объяснять. Именно так находят друг друга настоящие друзья.

— Моя Дружба уже принадлежит ей, милорд. — Сирилла смолкла в нерешительности. — Но заходите, вам уже давно пора увидеть вашу леди. Надеюсь, вам понравится, как мы ее одели. — Она обернулась к старой служанке: — Мара, пожалуйста, приведи леди Брианну.

Мара поспешила к двери в дальнем конце комнаты. Щебет женских голосов, шорох юбок, вспышка красок — и вот уже Брианна стояла перед ним.

Хоть он умело скрыл волнение под маской холодной невозмутимости, сердце Эйдана бешено забилось в груди. Она была прелестна. Воздушная, очаровательная, более элегантная, чем любая из знатных дам, которых он встречал когда-либо. Даже нежная красота Сириллы тускнела перед сиянием Брианны.

Ее платье, облегавшее грудь, талию и бедра, опускалось мягкими складками. Цвет его, густо-синий, мерцающий, только подчеркивал синеву ее глаз. Золотой ореол локонов, заплетенных в мелкие косички и уложенных в тонкую сетку из синих шелковых нитей, обрамляя ее юное лицо, превращал ее в создание, соединявшее в себе чистую невинность и прекрасную цветущую женственность.

Румянец, окрасивший ее бледно-золотистую кожу, своим нежным теплым отливом освещавший ее щеки, шею и скромно приоткрытую грудь, вызвал мучительное томление где-то в самой глубине существа Эйдана. Голод, острый, гложущий, вдруг пронзил его. В чреслах вспыхнул огонь.

Он проглотил яростное проклятие и заставил двигаться ноги, отяжелевшие от прилива крови. Несколько шагов до Брианны казались бесконечностью. Короткий, чопорный поклон, предписанный этикетом, потребовал нечеловеческих усилий. После всего этого он сам удивился, каким спокойным голосом произнес:

— Ты прелестно выглядишь, девочка. Королева будет довольна.

Робкая, застенчивая улыбка чуть изогнула уголки ее губ.

— А вы, милорд? Вы довольны?

— Да, Брианна. — Как Эйдан ни старался, но скрыть взволнованную хрипотцу в голосе не сумел. — Какой мужчина остался бы недоволен тобой?

«Но мне все равно, что думают другие мужчины. — Улыбка Брианны померкла. — Только вы, только вы…»

Томление, странное, непонятное томление пробудилось в Брианне. Выдавив улыбку, она слегка присела в реверансе.

— Тогда оно того стоит, милорд. Я едва могу дышать, так туго меня зашнуровали.

Сирилла легкими шагами приблизилась к ней.

— Ш-ш-ш, Брианна. Пусть думает, что у тебя просто такая тоненькая талия. Они от этого теряют голову.

У Эйдана дернулся вверх уголок рта.

— Значит, мы от этого голову теряем? Неужели? Во-первых, я никогда не считал, что у Брианны талия широкая. И весит она как пушинка.

— Да. — Сирилла весело и заливисто рассмеялась. — А у вас, милорд, была прекрасная возможность убедиться в том и другом. Брианна рассказала мне о вашей вчерашней встрече. Вы не думаете, что это судьба?

— Судьба? Вполне вероятно, — согласился он. — Но, боюсь, к Брианне эта судьба оказалась суровой. Впрочем, довольно об этом. Нам давно пора навестить мою мать. Ты готова, девочка? — Он подал руку Брианне.

Женщины обменялись встревоженными взглядами и быстро обнялись.

— Иди, Брианна, — сказала Сирилла. — Не волнуйся. Все будет хорошо.

Брианна оперлась на руку Эйдана.

— Спасибо тебе за все, Сирилла. Надеюсь, мы вскоре увидимся снова.

— Конечно, друг мой. Я собираюсь заняться приготовлениями к вашей свадьбе. Ближайшие несколько недель мы будем много времени проводить вместе.

Брианна увидела, как лицо Эйдана потемнело. Когда они вышли из комнаты леди Сириллы, девушка спросила:

— Что-то не так, мой господин? Я чем-то оскорбила вас в присутствии леди Сириллы? Он покачал головой:

— Нет, девочка, дело не в тебе. Возникло небольшое недоразумение. Леди Сирилла заблуждается. Наш брак будет всего лишь браком по необходимости. Причем необходимости прежде всего для меня, а не для тебя. Поэтому я не вижу повода к пышной свадьбе. Все, что требуется, это чтобы был священник и мы произнесли свои обеты. Так что тянуть незачем. Мы поженимся завтра.

У Брианны сжалось сердце.

«Итак, — подумала она, — вот и открылась вся правда. Для него все это отвратительное, но необходимое зло. И хотя он всегда вел себя со мной очень любезно, но желания ко мне как к женщине явно не испытывает».

«А ты чего хотела? прозвучала у нее в голове горькая мысль. — Ты всего лишь какая-то крестьянка, а он, что бы о нем ни говорили, — принц короевской крови. На что ты надеешься? Что он тебя полюбит?»

Легкая дрожь пробежала по телу Брианны, и она поспешила скрыть ее, беззаботно тряхнув головой.

— Как вам будет угодно, мой господин. Как вы сказали, нет нужды тянуть с такой свадьбой, как наша.

Он быстро взглянул на нее и отвернулся, Чтобы она не заметила, как сжались его губы.

«Как я и полагал, она не испытывает ко мне никаких чувств… Разве что жалость… Наверное, ей просто хочется жить в роскоши, как принцессе. Пусть так, не важно. Каковы бы ни были причины ее поступков, она честно заработала все, что могут дать ей мой титул и положение при дворе. Еще один день, и все это не будет иметь никакого значения. Она освободится от меня навсегда».

В этот момент Эйдан увидел принца-консорта, стоявшего у спальни королевы. Эйдан сразу же забыл свои мрачные мысли о Брианне. Предстоит новая стычка с отцом. Если после всего происшедшего отцу вздумается не пустить его к королеве…

Он остановился перед Марусом. Мужчины долго с непроницаемыми лицами смотрели в глаза друг другу. Брианна нервно переводила взгляд с одного на другого, гадая, кто заговорит первым. Молчание нарушил отец.

— Ты расскажешь королеве о том, что произошло сегодня? — требовательно спросил он.

Эйдан слегка склонил голову набок и с издевкой поинтересовался:

— Сегодня столько всего случилось. Неужели вы думаете, что королеве до сих пор ничего не известно?

— Нет, — покачал головой отец. — Я постарался уберечь ее от этих известий. Слугам было приказано молчать.

— И теперь вы боитесь, что я расскажу ей о случившемся?

Принц-консорт взглянул на Брианну, затем снова на сына.

— Ты разгневан на меня… возможно, твои суждения…

— И поэтому вы здесь, — резко прервал его Эйдан. — Чтобы удостовериться, что я не побеспокою королеву. Как далеко зайдут ваши предосторожности? Вы хотите помешать мне увидеться с матерью?

Эйдан стиснул руку Брианны так, что она чуть не закричала от боли. Подавив крик, она заставила себя спокойно повернуть голову к Эйдану.

— Разрешите сказать, мой господин. Возможно, вам будет лучше вести этот спор без посторонних. — Она поискала глазами старую служанку. — Мы с Марой можем подождать вас где-нибудь в другом месте.

— Нет, леди, — прорычал он, не сводя единственного глаза с отца. — Этот разговор будет закончен так же, как начался… в присутствии всех нас. Не я начал этот разговор. Мой отец сделал свой выбор и теперь должен будет следовать ему до конца.

Брианна беспомощно поглядела на принца-консорта и замолчала. Она вдруг четко и ясно поняла: Эйдан и его отец не то что не любили, а люто ненавидели друг друга.

Тревожное предчувствие зародилось в ее душе.

Пусть на сию минуту Эйдан сохранил жизнь, но был ли он в безопасности здесь, в замке? И вообще в королевстве? Его решение сыграть свадьбу незамедлительно оказывалось в этом случае мудрым и предусмотрительным. Но что будет потом?

— Я не хочу препятствовать твоей встрече с матерью… прежде всего ради нее самой.

Брианна снова подняла взгляд на принца-консорта. Но как ни вглядывалась она в его лицо, она видела лишь надменную маску. Ни один мускул не дрогнул. А в черных глазах, холодно смотрящих на сына, ничего нельзя было прочесть.

— Тогда дайте мне пройти, — прорычал Эйдан. — Я вернулся в эту несчастную землю только ради нее. Ваше вчерашнее приветствие красноречиво показало, что думаете вы по поводу моего возвращения. Вам нет нужды дальше играть роль доброго хозяина.

Мгновенный проблеск боли в глазах принца-консорта. И снова непроницаемый занавес. Он пожал плечами и пошел прочь.

Брианна хотела сказать Эйдану, что он жесток, что он ошибается в чувствах отца к нему… но не смогла. Хотя они должны были вскоре пожениться, у них пока еще не было истинного взаимопонимания: ни теплоты, ни приязни, лишь внимательная вежливость. Она не имела права укорять его и не могла рассчитывать на то, что он услышит ее слова.

Вдруг она совершенно ясно поняла, что скоро выйдет за него замуж. Озноб пробежал у нее по спине.

«Святая Матерь! Что же я наделала? Не пройдет и дня, как я стану его собственностью. Несмотря на прекрасные мечты о нем, я ведь до сих пор понятия не имею, что означает стать его женой. Под влиянием минуты я решила заплатить долг свой ему, но теперь мне придется расплачиваться за это каждый день, до конца жизни».

— Пойдем, девочка.

Голос Эйдана, шершавый и мягкий, как бархат, заставил Брианну подскочить на месте.

Испуганные голубые глаза обратились к нему. Она с трудом глотнула.

— Да, мой господин.

Он распахнул дверь. Схваченная безжалостной рукой Эйдана, Брианна шагнула в большие, залитые солнцем покои.

Сердце ее бешено колотилось. Святая Матерь, неужели и вправду все это происходит с ней… Эйдан, свадьба, а теперь еще и аудиенция у королевы, ее будущей свекрови? Все сомнения этого дня, вся ее неуверенность всколыхнулись и затопили ее паническим ужасом. В мыслях было только одно:

«Я же ничего не знаю: как себя вести, что говорить! Я выгляжу как дура. Опозорюсь сама и опозорю Эйдана. Я не справлюсь! Не смогу!»

— С моей помощью справишься, девочка. Не бойся. Доверься мне.

Брианна вздрогнула. Потом медленно повернулась к своему смуглому спутнику, взглянула на него вопросительно и настороженно.

— Что вы сказали, мой господин? Дьявольские веселые искорки заплясали в незавязанном глазу Эйдана.

— Я сказал, не бойся. Я помогу тебе. И нет, — он перехватил ее встревоженный взгляд, — я не читаю твои мысли. Такой способности у меня нет. Но я увидел твое испуганное лицо и почувствовал, как ты задрожала.

— Неужели мои мысли так прозрачны?

— Пожалуй, нет. — Он чуть скривил рот. — А теперь пошли. Королева ждет нас.

Бок о бок прошли они по устланному мехами полу. Подол платья Брианны мягко шуршал, задевая пушистые шкуры белого горностая и снежных кроликов. Эйдан подвел ее к огромной, украшенной богатой резьбой кровати под балдахином. Придворная дама отступила при их приближении. Эйдан замер.

— Эйдан? Сын? — воскликнул нежный трепетный голос. — Неужели это в самом деле ты?

Пальцы его разжались, отпустив руку Брианны, он прерывисто вздохнул. Взгляд Брианны устремился к нему, и у нее тоже перехватило дыхание.

Темный румянец залил его изумительное лицо, прекраснейшая улыбка начала зарождаться в уголках рта. Снова, еще раз, она увидела человека, скрывавшего под маской неприступности свою ранимую душу, увидела глубину любви, на которую тот был способен. Все ее страхи по поводу его характера исчезли, унеслись прочь, отброшенные интуитивной уверенностью ее женского сердца.

Он нерешительно шагнул вперед. Навстречу ему протянулись тонкие трепещущие руки.

Эйдан рванулся вперед и прижал мать к своей груди. Брианна издали наблюдала за ними. В глазах ее сверкнули слезы. Мать и сын встретились после долгой разлуки. Как пронесли они свою любовь через все эти годы? Она дивилась невыразимой нежности, с которой он прижимал к себе мать. Как можно было сомневаться в его доброте и отзывчивости, видя эту трогательную сцену?

Наконец они разжали объятия. Эйдан отодвинулся и сел около королевы на постели. Какое-то время они разговаривали так тихо, что их нельзя было услышать. Айслин гладила его лицо, не сводила с него жадных глаз, любовно оглядывая его мощную фигуру.

— Ты вырос, сын мой. Стал красавцем, — прошептала она. — Все эти годы я думала только о тебе. Я так тебя ждала, что считала дни, недели… Ты ведь обещал вернуться в день своего тридцатилетия. Я представляла, каким ты станешь, как прискачешь ко мне на коне, а я встречу тебя у ворот замка… Ты теперь могучий воин. Прошедшие годы закалили тебя, хорошо подготовили к…

— Подготовили? К чему, мама? — удивленно спросил Эйдан. — И почему ты так настаивала, чтобы я вернулся ко дню, когда мне исполнится тридцать лет? Разве ты не знала… — Голос его прервался, когда он сообразил, что именно хотел спросить. — Впрочем, не важно. Я здесь, как ты велела, и у меня для тебя даже есть приятный сюрприз.

— Сюрприз? — медово-карие глаза Айслин загорелись любопытством. — Как будто твоего дорогого присутствия мне мало. Что же еще может быть приятнее этого? О чем ты говоришь?

Эйдан поднялся и махнул рукой, подзывая Брианну. Когда она подошла, он взял ее за руку и притянул к себе.

— Это леди Брианна, — проговорил он, представляя ее матери. — Моя будущая жена.

Королева выпрямилась на постели, счастливая улыбка озарила ее лицо.

— Это твоя невеста? — Она протянула тонкую руку. — Дитя, подойди поближе.

Брианна опустилась на колени, чтобы взять руку королевы в свои.

— Моя госпожа, — робко прошептала она, низко склоняясь перед Айслин. — Для меня большая честь видеть вас.

Подняв голову, она встретилась глазами с пронзительным взглядом королевы. Напряженным, оценивающим. В нем читалось стремление матери понять характер стоявшей перед ней женщины. Брианна оробела, но лишь на одно мгновение.

Хотя она инстинктивно чувствовала, что заслужить расположение королевы жизненно важно, однако понимала: все равно не сможет вести себя как настоящая леди. Пусть будет что будет. Эйдан сказал, чтобы она доверилась ему и что он ей поможет. Бессмысленно стараться стать кем-то, непохожим на себя. Бессмысленно, да и поздно.

Королева долги всматривалась в нее. В памяти почему-то всплывали давно забытые лица, сцены прошлого.

«Что-то есть в этой девушке особенное, но что?» — размышляла королева, затем опомнившись, она накрыла руку Брианны своей тонкой прозрачной рукой.

— Добро пожаловать, Брианна. — Айслин замолчала, ласково улыбнулась. — Скажи мне, дитя, как повстречались вы с моим сыном? Ты его сразу полюбила?

Вопросы, заданные мягким, задушевным тоном, удивили Брианну. Она ждала, что от нее потребуют рассказать о своем происхождении, возможно даже, о размере приданого. Она знала, что это главное в браках знатных людей. И вдруг такие пылкие, женские расспросы. Она улыбнулась, хотела ответить, но тут мужская рука властно легла ей на плечо.

— Нет нужды тебе утомляться разговорами о прошлом, мама, — сказал Эйдан. — Кроме того, если правду сказать, во время нашей первой встречи я так сильно напугал Брианну, что она лишилась чувств.

Брианна рассмеялась при виде удивленного лица королевы.

— Да, моя госпожа. Эйдан говорит правду, но в обморок я упала не только из-за него. На меня напали разбойники. И Эйдан налетел на них как вихрь. Напугал их до смерти, и меня заодно.

Она оглянулась на Эйдана, накрыла его руку своей.

— А что до вашего вопроса о том, влюбилась ли я в него с первого взгляда, должна вам честно ответить, что нет. Однако я быстро научилась уважать и верить ему. Каждая минута лишь увеличивает мою привязанность к нему, но нет, я не люблю вашего сына.

— У этой молодой женщины есть голова на плечах, — весело улыбнулась королева. — Мне это нравится. Если бы ты привел ко мне одну из этих хихикающих восторженных девиц, — она погрозила сыну, — не знаю, что бы я сделала. Но вижу, совет матери тебе не понадобился. Ты сделал хороший выбор.

— Да, мама, — согласился Эйдан. Его глубокий звучный голос раздался из-за спины Брианны. — Получается, что так.

Его голос ласкал слух Брианны. От него у нее по спине побежали мурашки удовольствия. Показалось ей или на самом деле в ответе Эйдана прозвучало искреннее признание? Губы ее изогнулись в невольной нежной улыбке.

Королева заметила эту улыбку, и глаза ее радостно засияли. Она вглядывалась в лицо Брианны, и что-то знакомое вновь почудилось в юном лице девушки. На кого же она похожа? Задумчивые морщинки набежали на ее красивый лоб.

— Кто твоя мать, дитя? — Айслин ласково, но крепко взяла Брианну за подбородок. Бережно повернув лицо девушки, она изучала ее профиль. — Ты кажешься мне знакомой. Может быть, я знаю твоих родителей?

«Вот и настала пора, — подумала Брианна с внезапной тревогой. — Я ведь не могу лгать ей!»

Она покачала головой:

— Нет, моя госпожа. Я…

— Ты никогда не встречала родителей Брианны, мама, — тут же вмешался Эйдан. — Когда я отказался от права на трон, я отбросил и необходимость жениться на даме королевской крови. Брианна из простого рода.

— Вот как?

Рука королевы упала. Подняв одну бровь, она задумалась. Неужели это возможно? Неужто наконец сбылось предсказание старого Оленуса? Неужели эта девушка и есть та самая, обещанная в пророчестве? Значит, Морлоху не удалось помешать святому человеку. Святая Матерь, как же долго ждала этого Айслин!

Королева улыбнулась:

— Из простого рода? Возможно. А возможно и нет. Думаю, ты ошибаешься насчет ее происхождения.

— А я думаю, что ты чересчур стараешься сделать из нее достойную меня жену, — откликнулся Эйдан. — Право, в этом нет нужды. Мне довольно Брианны. — Мне тоже. — Королева заговорщически подмигнула девушке. — Так что давайте поговорим о вещах более важных. Когда назначена свадьба? Рука Эйдана крепче сжала плечо Брианны.

— Нет нужды затевать пышное празднество, зная настроение людей. Я не собираюсь задерживаться в Анакреоне. Меня устраивает завтрашний день.

— Да? Но меня это не устраивает! Королева-мать села повыше на постели и заговорила повелительным тоном:

— Свадьбу мы делаем не для людей. Брианна заслуживает достойной церемонии, и она ее получит. Мое свадебное платье вполне ей подойдет. Его надо лишь немножко переделать. Однако вместе с прочими приготовлениями это займет по меньшей мере неделю. И уж конечно, ты можешь подождать.

Эйдан испустил мучительный стон.

— Клянусь тебе, мама, не могу. Я никогда не вернулся бы в Анакреон, если бы не мое обещание. Даже сейчас меня тянет в дорогу. Несмотря на всю мою любовь и уважение к тебе, остаться я не могу. Не хочу выглядеть непочтительным, но…

«Оленус еще в монастыре. Он сможет приехать только через три дня, — думала королева. — Нельзя дать им уехать, не встретившись с ним. Нельзя упустить этот момент. Благополучие Анакреона, сердца и души людей находятся теперь в их руках».

— Неделя, Эйдан. — В глазах Айслин сверкнула королевская непреклонность. — Мне необходима одна неделя. Все разъяснится в свое время, но ты должен повиноваться мне, как матери и как королеве. Твоя свадьба с Брианной состоится через семь дней… и ни минутой раньше!