Колосс на глиняных ногах

Глава 8. Заснуть звездой

Марина сидела в глубоком кресле в углу студии и старалась найти в себе какие-то эмоции. Безуспешно. Сегодня состоялся релиз их сингла и анонс альбома, так-то это безумно круто, сбыча мечт и все такое. А внутри пустота. Скорее всего из-за перегруза; из них выжимали все соки.

И было очевидно, что без пиар подготовки и прочего эта песня так не залетит, под нее снимали видео, делали смешные и просто эффектные ролики, выкладывали фото, записали пару интервью с группой. Да, мир сейчас такой, что продвижение значительно важнее того, что именно продвигают.

– Ну что там? – спрашивал Грош у пиарщицы.

– Да не прогрузилось еще! – закатила глаза она, – подожди.

– Ну хоть что-то есть? – не унимался тот.

– Некоторые ролики залетели, – отмахнулась девушка.

– Это как? – не понял он.

– Это десятки миллионов, Григорий, – закатила глаза она, – просмотров. А вот с реакцией нужно подождать. Мы мониторим, все будет.

– Десятки миллионов… – завороженно повторил Грош.

Для него это было что-то невероятное, все эти модные штучки и громадные масштабы, Гриша все еще был где-то там, в гараже, с друзьями, которые то ли выпить сюда пришли, то ли поиграть, не понятно. А тут совсем все другое, не похожее на то, что он считал рок музыкой.

– Мда, мы хотели быть как Аэросмит, а стали как Белла Порч… – вздохнул Климов.

Марина подняла на него глаза.

– Ну, Белла Порч, это блогер, которая прославилась тем, что снимала совершенно бессмысленные короткие ролики, где она просто кривляется на камеру. Но они набирали бешеное количество просмотров, в итоге это привело ее к славе и богатству.

Миша закончил свой ликбез и улыбнулся девушке. Что бы там не было сегодня, просмотры, залетит не залетит, а они сегодня поедут домой и… да даже если не будут трахаться, что, впрочем, навряд ли, все будет совершенно волшебно, чудесно и прекрасно.

Саша же висел в телефоне, самостоятельно мониторя ситуацию. Он учился на маркетолога, поэтому неплохо понимал, что именно там происходит, в отличие от остальных ребят.

– На, посмотри, – вдруг протянул он телефон Марине.

Та взяла его у Саши из рук, там на камеру под музыку кивала симпатичная девушка.

– Вот, Белла Порч, – пояснил он, – там еще много чего есть, так-то, вроде, она что-то из себя представляет, но все что понравилось массам, это ролики в данном стиле.

Климов усмехнулся и закатил глаза.

– Ну а что ты смеешься! – взвилась Виктория, – ты попробуй найди, что их зацепит! Это ваше искусство ради искусства, это вещь в себе, не более!

Та сложила руки на груди и надула губы, девушке явно не нравилась эта позиция.

– Вы высокомерные снобы, – не сдержалась и продолжила она, – ваши эти все образования, таланты, такая безусловная вера в собственную исключительность, вот и пишите свою великую музыку для трех, таких же, великих…

Она презрительно фыркнула и подскочила, вроде бы налить себе кофе, но на самом деле было видно, что та просто нервничает.

– Великих трех калек, – закончила она, – которые ничего не решают и слова доброго вам не скажут!

– Вик, – улыбнулся Грош, стараясь разрядить обстановку, – давай я схожу, куплю тебе что-то… выпить? Одноразку?

Та чуть смягчилась и с надеждой посмотрела на него.

– Григорий, – как-то странно улыбнулась она, машинально глянув на экран телефона, – купите-ка нам ящик самого дорогого, на которое хватит денег, шампанского.

Они сидели втроем на одном диване, напротив них журналист. Гордей, как и многие едва удавшиеся стендап комики, решил монетизировать свою узнаваемость максимально. Единственное отличие его было в том, что тот действительно разбирался хоть сколько-то в музыке.

Потому на интервью согласились только с ним, остальным было отказано.

– Почему вы выбрали именно такое название для группы?

Парни переглянулись. Действительно, это был тот случай, когда решение принимали просто они, без участия специалистов и советников.

– Колосус… это появилось само собой, – глядя в камеру сообщил Клим, – я вдруг осознал, что именно это название должно быть и никакого другого.

– У вас не было споров по этому поводу? – уточнил Гордей.

– Мы как-то обходимся без этого, – ответил на его вопрос Саша.

Они снимали это интервью уже давно, все устали, и очередной грим-паузе обрадовались как манне небесной.

– Это всегда так трудно? – наконец подала голос Марина, глядя на комика.

– Бывает гораздо сложнее, – усмехнулся тот, – вы, хотя бы, подготовились по вопросам и знаете, что вам нужно говорить… не все хотят этим заниматься, приходится переписывать и переписывать…

На этом их беседа прервалась, к девушке подошла ее стилист, и макияж чуть подправить, и одежду, дать совет еще по ракурсу. С парнями таких переговоров, почему-то, не было. То ли потому что они были прекрасны всегда и во всем, то ли потому что к внешности мужчин таких высоких требований не предъявляли.

Когда этот вопрос Марина все же озвучила, вся их команда рассмеялась.

– Слууушай, – ответила за них Виктория, – на парней западут и так, а вот тебе нужно быть не только супер секси для мужиков, но и не раздражать женщин. А вот тууут уже задачка…

– С сотней звездочек, – закончила за нее гримерша не скрывая сарказма.

И все они снова расхохотались.

Сашка же только тихонько сжал ее пальцы за спиной, поддерживая, так, чтобы никто не видел.

– Мизогиния у женщин – это святое, – подтвердил Гордей.

Ему явно импонировала девушка, то ли за счет ее наивности, непосредственности, эдакой свежести, то ли просто потому что красивая. Тут он и сам бы в себе не разобрался, если бы стояла такая задача. Но он был из тех, кому всегда искренне плевать на все, кроме денег и его карьеры, потому дальше милой улыбки его интерес не зайдет.

– Ты самая красивая, – шепнул ей на ухо Климов.

– Спасибо, – беззвучно, одними губами, ответила Мася.

Интервью продолжилось. Когда его будут показывать, станет понятно, зачем так много было операторов и почему так напрягались стилисты. Суть была не в ответах на вопросы, а в поразительной эстетике ребят, в их искреннем взаимодействии, красоте, молодости, свежести.

Виктория знала на что делать ставку. Ей сразу бросилось в глаза эта искренность, определенная настоящесть. Тот случай, когда они сами по себе настолько прекрасные, талантливые, что невозможно не любоваться, не восхищаться ими.

Когда они садились в машину, пиарщица, которая должна была добираться самостоятельно, прыгнула в салон к ним.

– Есть возможность на концерт, – заговорщицким тоном проговорила она, – но!

Девушка сделала драматическую паузу.

– Это будет несколько… ммм… нестандартно, – развела руками та, – и даже рискованно…

Ребята склонились над ней, Клим махнул охраннику, на присутствии которого настояли его родители, рукой, мол, все нормально. Тот закрыл за Викой дверь и машина через пару секунд тронулась.

Вечеринка. Или как это назвать? Прием? Празднование победы? Все это организовалось стихийно, еще из машины Клим позвонил в загородный клуб, членом которого являлся совершенно случайно и, что удивительно, для них нашелся свободный шале.

А дальше уже включилась пиарщица, быстро собрав всех в кучу. И, конечно же, были вездесущие девочки с телефонами и даже один оператор, чтобы было как можно больше материала с мероприятия.

– Переодеться бы вам, – задумчиво проговорила она, оглядывая ребят, – как-то все это… не эффектно.

И не дожидаясь ответа погрузилась в телефон. Она даже не спрашивала ни у кого мнения по этому поводу. В итоге они переодевались и снова подправляли грим прямо на трассе, встретившись с машиной, на которой ехали стилисты и визажист.

– Молодцы! – похвалила Вика, глядя на смиренных музыкантов, – никто даже не вздыхает, не цокает, не закатывает глаза.

В качестве ответа Саша скорчил ей рожу и отвернулся. Он на деле не злился на пиарщицу, прекрасно понимая, что это просто ее работа и делает она ее, судя по результатам, отлично. Так что остается только терпеть и радоваться, что все так хорошо складывается.

– Ну, знаешь, – вдруг подала голос визажистка, – это далеко не самые ублюдские условия труда, в которых мне приходилось работать, так что…

– В этом есть своя романтика, – поддакнул ей стилист.

– А главное, – подытожила Вика, – я раздобыла свет и красную дорожку! И слила инфу о том, где будет тусовка…

– Да в тебе-то никто и не сомневался, – отмахнулась визажист, – еще, поди, секунда в секунду это скоординирована с нашим внеплановым марафетом?

– Ну конееечно! – дуэтом протянули Вика со стилистом.

Вот теперь пришло время закатывать глаза музыкантам.

Пиарщица вдруг хлопнула себя по лбу, но объяснять, что же за очередная эврика ее посетила, не стала, просто схватила телефон и погрузилась в него. Но никто уже не обращал внимания.

Марина много раз представляла свой выход на красную ковровую дорожку и в разных видах. Может это для нее будет обыденностью, или, наоборот, восторгом, экстазом. На самом деле, главное в этой ситуации было не поскользнуться, крепко держаться за парней и улыбаться в камеры.

А уж что-что, а снимали их очень много, и просто на телефоны, и на профессиональные агрегаты блогеры, журналисты. Так странно, они еще ничего толком не успели сделать в музыкальном плане, только первый релиз одной песни, а уже такая реакция… ажиотаж.

Какое счастье, что парни знают что делать, как себя вести, достаточно просто держаться за руку и улыбаться. Марина явно переоценивала себя, полагая, что сможет быть настоящей звездой и принимать всю эту шумиху вокруг себя и радоваться ей.

– Знаешь, – когда они отошли в сторону, сказала та Сане, – я поняла. Всегда мечтала стать такой же, как они, но в том смысле, чтобы дарить тот восторг, который я испытывала от музыки. А получается, это все совсем другое…

– Ты разочарована? – поднял бровь парень.

Она пожала плечами, стараясь понять, что же ответить.

– Я в растерянности, – признала девушка, – но с другой стороны, если столько внимания, наверняка мы задели те самые струны в душах, подарили то самое чувство…

– Трансценденции, – дополнил Клим.

Он только подошел к ним, закончив беседу со знакомым и принес шампанского в тонких бокалах.

– Есть такое понятие, оно возникло еще у немецких философов в восемнадцатом веке, трансценденция, это переход от физического мира к божественному. Когда мы говорим о не телесных материях. И это главное, как по мне, понятие в искусстве, а в музыке в особенности…

– Ты точно на экономиста учился, Миш? – сощурился Саша, – или с шампанским тебе, может, уже хватит?

– Да ну тебя! – отмахнулся Климов, – но напиться планирую!

Он отсалютовал бокалом и залпом выпил его. Вездесущий официант принес следующий и забрал пустой, за что получил благодарный кивок от музыканта.

– Между прочим, – добавил Миша, – мы тут остаемся до послезавтра. Но не в шале, тут продолжится тусовка, а в главном корпусе, там прекрасные номера, бассейн, СПА и много всего интересного.

Весенний, еще холодный, пропитанный запахом росы и новой жизни рассвет. Хрустальный воздух, тишина, едва нарушаемая щебетом птиц и шелестом листвы деревьев. Все это было бы великолепно, если бы не ужасающее похмелье.

– Я больше никогда не буду пить, – просипела Марина и откинулась на подушки.

Парни старались не хихикать, но по их лицам было очевидно, что эти зароки они всерьез не воспринимают. Скорее всего потому что сами не раз давали точно такие же, и сколько давали, столько же и нарушали их.

– Если прям сильно плохо, можно капельницу, – предложил Саня.

Марина смерила его уничижительным взглядом, но тут же застонала от боли; от таких усилий еще больше разболелась голова.

– А зря капризничаешь, – ухмыльнулся Климов, – часик полежишь, поспишь и будешь прыгать как новенькая.

– Тем более, что у нас обширная программа, – подмигнул Сашка.