Глава 5

А вот фиг мне! В кровать я улеглась, но сон бежал от моих глаз. Опьянение пошло на убыль и в свои права вновь вступила госпожа Реальность. Естественно, сегодняшний день, до предела насыщенный событиями, требовал систематизации и анализа.

Итак, сначала был Ладожский со своим дурацким предложением, затем Ник Реази. Дракой, прилюдно развязанной в автобусе, он как бы заявил права на меня, хотя невооружённым глазом видно, что он терпеть меня не может. Парадокс! Потом был штаб и пустая бумажка в конверте, которая привела к тому, что меня как следует отделали. После этого был глава СБ СС, вторая по значимости личность в нашем мире, который лично принимал на работу ничем не примечательную выпускницу. Снова парадокс! Что там Алиска приговаривала в таких случаях? Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее! А как уж всё любопытственее и любопытственее, не передать словами!

Тут я вспомнила о болезни Рени и всё остальное отошло на второй план. «Если Мика встревожен, значит, мама серьёзно больна. Главное, насколько серьёзно?.. Нет, чушь! Не может быть, чтобы отец её не вылечил. Он же гений в медицине… Ладно, чего гадать? Завтра же спрошу у него, что с Рени».

Незаметно для себя я уснула, и для этого даже не пришлось пересчитывать бесчисленные стада овец. Вдобавок суматошный день так повлиял на меня, что сознательно-бессознательное выдало на-гора очередное пророческое сновидение. А может, это был обычный дурацкий сон. Кто знает.

Сплю я, значит, и вдруг выясняю, что без всякого страха парю на высоте птичьего полёта, что само по себе уже удивительно, с учётом моей высотобоязни. И вообще, окружающая обстановка романтична до невозможности. Ночь. Тишина. На чистом небе цвета индиго громаднейшая полная луна. Звёзды, как любимые Мэрилин Монро бриллианты. Думаю, их калибр пришёлся бы ей по душе.

Я смотрю вниз и вижу сказочно-прекрасную долину, которая имеет несвойственную природе правильную квадратную форму. В центре долины находится вулкан из чёрного столбчатого базальта. В жерле вулкана лежит идеально круглое жемчужно-голубое озеро, из которого берут начало четыре полноводные речки. Их русла делят квадратную долину ещё на четыре равные части. Купы деревьев и кустов, растущие там, образуют узоры, похожие на письмена, а может, так оно и есть.

В целом ансамбль смотрелся как чей-то геральдический герб. Самое удивительное, что, несмотря на изобилие геометрии, несвойственной природе, парк почему-то не кажется искусственным образованием. Впрочем, ничего удивительного, если вспомнить, что симметрия является вершиной эволюции природы. В общем, красотища неописуемая. Эстетика в своей наивысшей форме, но есть ощущение, что чего-то не хватает. «Геральдических зверушек!» — догадалась я.

И тогда, восполняя это упущение, в каждом из четырёх полей долины вспыхнуло призрачное голубое сияние. В его неверном свете зашевелилось нечто тёмное и живое, а затем на поляну вышли четыре великолепных зверя и их хозяева.

Первым вышел Снежный барс, и его часть долины окрасилась в белый цвет. Разом умершую листву, цветы и траву засыпал снег, мерцающий алмазным блеском. Снежный барс рыкнул и на его вызов ответил Полночный ягуар. Он вышел из голубого сияния и его часть долины обернулась ночным звёздным небом.

Оскалив белоснежные клыки, звери двинулись навстречу друг другу, но хозяйские окрики не дали им сцепиться.

На этот раз из столбов призрачного сияния вышли два высоких рыцаря в одинаково чёрных, с радужным отливом доспехах. Снежный барс встал рядом с рыцарем, чьи длинные волосы соперничали цветом со свежевыпавшим снегом, а Полночный ягуар улёгся у ног рыцаря, чьи тёмные волосы отливали звёздным светом. С той высоты, на которой я находилась, их лиц было не разглядеть, но по тому как они держались и вели себя со зверями, я бы сказала, что это Томас Штейн и Ник Реази. Если Снежный барс ластился к хозяину и тот, играя с ним, поощрительно трепал его по ушам, то Полночный ягуар не позволял себе таких вольностей. Он смирно лежал у ног хозяина, который, не обращая на него внимания, периодически похлопывал плёткой по сапогу.

«Двое есть, а где же остальные?» — подумала я, глядя на два других, не занятых поля. В ответ на мой вопрос из голубого сияния одновременно шагнули ещё два рыцаря в чёрных доспехах. Рыцаря с короткими, соломенного цвета волосами сопровождала Солнечная львица. А вот хозяина Золотого тигра я сразу же узнала. При виде Тьена моё сердце радостно забилось, но сколько я ни звала его, он меня не слышал. Я, конечно, немного расстроилась, но всё равно была счастлива хоть так встретиться с ним. Долину Тьена устлал красно-золотой ковёр палой листвы с пёстрыми вкраплениями даров осени, а рыцаря, очень похожего на парня, известного мне как Хамелеон, затянуло молодой зеленью и прозрачным солнечным туманом.

Воздух над озером заклубился золотой взвесью и из него появилось удивительное существо — золотоволосая красавица, чью голову и светящуюся одежду украшали живые цветы. Почему-то я подумала, что шекспировская королева Титания должна выглядеть, как она. Во всяком случае, за её спиной тоже трепетали полотнища прозрачных крыльев, которые, как мыльные пузыри, переливались всеми цветами радуги. Королева фей поманила меня к себе, и я полетела к озеру. Когда я спустилась вниз, едва не касаясь ногами его поверхности, все четыре кошки, как в первом сне, громадными прыжками понеслись ко мне. К счастью, при подлёте они превратились в цветной туман, который сгустился и образовал радужный шар размером с волейбольный мяч. Он завис над моими протянутыми руками и я, не зная, что с ним делать, подняла голову и посмотрела на королеву фей. Тогда она тоже спустилась вниз и протянула ко мне изящные полупрозрачные ладони. «Круг замкнут! Малышка, не возражаешь, если я заберу у тебя свою душу?» — пропела Титания чудеснейшим голосом, способным очаровать даже адского Цербера, что уж говорить обо мне.

Пребывая в немом восторге, я выпустила из рук радужный шар. Но не успела королева фей его поймать, как вдруг из ниоткуда вынырнул чёрный дракон и мигом проглотил моё подношение. Титания заплакала, а наглая драконья морда повернулась ко мне и расплылась в устрашающей улыбке. Зубки у этого волшебного гада были такого размера, что, естественно, я сразу же проснулась.

Судя по тому, что за окном ярко светило солнце, обещанный ужин я проспала. Часы показывали половину шестого. Уже проверено, в хорошую погоду, как ни старайся, не уснёшь. К тому же сказывалась пятилетняя академическая привычка к распорядку дня. Но как только я припомнила, что никуда не надо спешить, учёба окончена и сейчас каникулы, то меня с головой накрыла волна блаженства. Жизнь хороша и жить хорошо! Господи! Какое это счастье — просто поваляться в постели, зная при этом, что тебе никуда не нужно спешить. Я с удовольствием потянулась, так что хрустнули косточки и тут внизу, там, где кухня, что-то тихо звякнуло.

«Who is this?», — нарисовалась ленивая мысль. После вчерашнего в моей голове царил приятный вакуум, потому не было никакого желания напрягать мозги.

Я нырнула под одеяло и зажмурила глаза: «Сказала же, что никакого желания! Не встану! Ни за какие коврижки!.. Ну, конечно! Не встанет она, пропади всё пропадом». Повертевшись с боку на бок, я снова села в кровати. Даже интересно, что за паразит живёт в нас, который заставляет идти против собственной воли? Ну или лени, как в данном случае.

Главный закон подлости заключается в том, что когда что-то доступно, то почему-то именно это теряет для нас всякую привлекательность. Вдобавок в голову полезли непрошеные размышления. Например, о том, что Рени на кухонные подвиги не способна, да и встаёт поздно, поскольку любит брать работу на дом и допоздна засиживается за компьютером. «А после вчерашнего кровопускания, устроенного моим высочеством, вряд ли она встала в такую рань, — продолжила я цепочку логических умозаключений. — Отца тоже нет дома, даю голову на отсечение. Уверена, что он уже улетел по своим делам. Итак, А упала, Б пропала, кто остался на трубе? На трубе, то есть в доме, осталась мелкая буковка «и». Выходит, что в нашей кухне шебуршится феникс — недавнее приобретение моей энергичной матушки. Браво, браво! Господа, вы не поверите, но свершилось очередное чудо: победа разума над тупой материей».

Поздравив себя с этим открытием, я снова улеглась в кровать и закрыла глаза. Феникс. В моей памяти всплыло напуганное детское личико. Человеческая девчонка по имени Аннабель. Нежданный подарочек, от которого могут быть проблемы. А оно мне надо?.. Не-а. К чёрту девчонку! Палка, палка, огуречик — вот и вышел человечек. «Надеюсь, что навсегда», — пробормотала я, пригревшись под одеялом.

Только я задремала, как в кухне снова что-то звякнуло.

Who is this?.. Ах да! В семейке кровожадных вампиров завёлся человечек. Любопытно, каким образом старейшинам удалось всучить отцу это чудо чудное? И почему у меня неотвязное ощущение присутствия чьего-то пушистого чёрного хвоста за их спинами? Мика, насколько я знаю, терпеть не может инициированных чад. Поначалу он и меня принял в штыки, но со временем мы подружились. Помнится, Рени несколько раз заводила осторожные разговоры о пополнении семейства. Но на все её умильные просьбы отец отвечал категоричным отказом и вот на тебе, получите недомерка! Хотя, если вспомнить многочисленных родственников Ладожского, в братьях и сёстрах что-то есть… Ну да! Когда они чужие, а не сутки напролёт путаются у тебя под ногами. Иван просто сиял от счастья, когда линял из родного дома и отсиживался у меня.

«Дались Рени эти чёртовы дети!» — ревниво подумала я и, перевернувшись на спину, уставилась в потолок — самую изучаемую деталь домашних интерьеров, особенно в спальнях.

Я снова задумалась над тем, как маме удалось уломать отца, но ничего путного в голову не приходило. «Нужно обязательно попытать её на этот предмет», — мелькнуло в мыслях. И тут с первого этажа потянуло такими вкусными запахами, что мой рот мгновенно наполнился слюной. Не выдержав, я села в кровати. Вот ведь противный человечек! Мало того, что оккупировала нашу кухню, так ещё хозяйничает там как у себя дома.

«Пойти что ли запугать её до смерти?» — я обдумала этот вариант, но потом решила быть великодушной. К тому же я дала Слово, а его нужно держать, а то оно сдуется до обычного дрянного словца, которое ничего не стоит. Во-вторых, человечек неплохо готовит. Так что пусть живёт. Пока.

Я выбралась из кровати и потянула носом воздух. Пахнет просто божественно. Думаю, пора мне появиться на авансцене, и снять пробу, желательно не с отдельных блюд, а целиком, со всего завтрака.

Внезапно звякнул ноутбук и на его экране заплясала забавная фигурка, заполошно размахивая руками. «Что такое? — удивилась я. — Какое такое срочное дело? Вроде бы я ничего не планировала на сегодня… Ну, ладно. Посмотрим». Но сколько я ни ползала по файлам, все записи были старые. Единственно, от ноутбука слегка попахивало знакомым мужским одеколоном. «Странно! Зачем Мике мой ноут, когда у него есть свой, причём стократ круче, чем мой старичок? Может, ему было лень спускаться вниз?» — я пожала плечами и на всякий случай включила антивирусную программу на дополнительную проверку.

Приведя себя в порядок, я спустилась на первый этаж. Бесшумной поступью я вошла в кухню и огляделась. Определённо, здесь что-то изменилось, правда, я не очень помню, что было раньше, но плошек явно стало больше — во всяком случае, задействованных в готовке.

Девчонка стояла ко мне спиной и, судя по чудесному аромату, готовила кофе. Я подошла к французскому окну, и распахнула его настежь. Прохладный ветерок подхватил лёгкие занавески и моему взгляду открылся вид на террасу, заставленную горшками с цветами. В основном, это были бегонии: красные и розовые, белые и жёлтые, кремовые и вишнёвые, махровые и ампельные и ещё чёрт знает какие. Над яркими, но бесполезными для них цветами с сердитым жужжанием вились многочисленные пчёлы — как наглядное пособие того, что надежда умирает последней. Я вышла на террасу и облокотилась на перила. Мне нравится неброская природа северных широт, хоть я предпочитаю более тёплые края. Посмотрев на невинно-голубое небо в легкомысленных кудряшках белых облаков, я вернулась в кухню.

Примечательно, что девчонка даже не обратила внимания на обширный сквозняк в кухне и продолжала кашеварить, не замечая моего присутствия. Подойдя, я встала у неё за спиной и в безмолвном восторге закатила глаза. Это надо же столько вкуснятины наготовить! Настоящий французский завтрак!

— Bonjour, soeur Annabelle[1]! Чего ты не воспользовалась кофеваркой? — спросила я и с гордостью посмотрела на чудо-машину, которую, пусть не сразу, но мне всё же удалось выцыганить у родителей. — О! Надеюсь, она не сломалась?

Услышав мой голос, девчонка так резко дернулась, что пролила себе на руку кипяток. Вот дурочка! И чего боится? Будто её в самом деле здесь съедят. С другой стороны, страх не такая уж плохая эмоция. В разумных дозах он даже полезен.

— Ну-ка, дай мне свою лапку! Я тебя быстро подлечу, — сказала я, как можно миролюбивей.

Взяв девчонку за руку, я лизнула обожжённое место. Поскольку мы сами по себе ходячие аптеки, то покрасневшая кожа сразу же побледнела. Спустя пару секунд от ожога не осталось и следа.

— Ну вот! А ты боялась, — пропела я, но благодарности не дождалась.

Девчонка от моего прикосновения дёрнулась так, будто её ударило током, а затем, как кролик, загипнотизированный удавом, уставилась на меня выпученными тёмно-зелёными глазами. От испуга её загорелое узкое личико побледнело настолько, что на нём проступили ранее незаметные веснушки.

Я умирала от желания как следует припугнуть трусишку, но девчонку и так била нервная дрожь. С этим нужно было что-то делать, иначе Рени попилит меня на мелкие чурбачки или чурочки?.. Не суть! Короче, пора приручать сестрицу. Вздохнув, я начала поглаживать девчонку по руке. Она сделала слабую попытку её выдернуть, но я не отпустила.

— Тебя зовут Аннабель, выходит, ты француженка?

Реакция нулевая, девчонка продолжала изображать из себя каменного истукана. Ладно! Вампиры мы, в конце концов, или нет? Я подключила ментальную обработку первого уровня. Сейчас, мышонок, ты у меня заговоришь!.. Ура! Заработало!

Хоть с немалой дозой испуга, но девчонка посмотрела на меня уже более или менее осмысленно. Я дружелюбно улыбнулась. «Вот чёрт, кажется, забыла убрать клыки!» — спохватилась я, но проверка показала, что они смирно лежат в десне. Слава богу! А то вся работа пошла бы насмарку.

— Кофе нальёшь? — поинтересовалась я.

— Да, мадемуазель! — чуть слышно выдохнула новоявленная сестрица.

Впрочем, дойдёт ли дело до родства ещё не известно, подумалось мне. Судя по реакции Мики, он будет упираться до последнего, но Рени обязательно его дожмёт.

Девчонка схватила со стола фарфоровый кофейник и бросилась к плите. Несмотря на испуг, она двигалась на удивление уверенно, как будто готовка — это её родная стихия.

Пока она возилась у плиты, я села за стол и взяла чашку.

— Вот, пожалуйста! — вернувшись, девчонка протянула мне кофейник, а я ей чашку.

— Налей, если тебе не трудно, — попросила я, стараясь не рассмеяться. Мышонок отжил, но по-прежнему боялся меня. — Аннабель, клянусь святой Бригиттой, руки у меня не резиновые и на такое расстояние точно не дотянутся.

Набравшись храбрости, девчонка мелкими шажками приблизилась ко мне, и после того как налила кофе, снова попыталась сбежать.

— Мадемуазель, я пойду?

— А позавтракать? — удивилась я и с восторженным видом принюхалась. — О боже! Чем это так вкусно пахнет?

— Я испекла бисквиты и круассаны, приготовила омлет с сыром и бризоль из форели. Есть вчерашний гусиный паштет и свинина, запечённая под картофелем с майонезом.

— Тогда мечи на стол, всё что есть в печи! — нетерпеливо воскликнула я.

— Хорошо! — прошептала девчонка, но уже немного громче, чем прошлые разы.

Спустя пять минут стол ломился от деликатесов, включая обещанный Рени торт из мороженого. «Нет, от такой сестры нельзя отказываться!» — пришла я к выводу и благосклонно посмотрела на девчонку. С голоду с ней точно не помрёшь.

— Кстати, меня зовут Мари, — представилась я и протянула руку.

Девчонка быстро взглянула на меня и, немного помявшись, подала мне свою ладошку.

— Приятно с вами познакомиться, мадемуазель, — я пожала её тоненькие пальчики, после чего положила ей на тарелку омлет и с чопорным видом склонила голову. — Знакомься, Аннабель, это омлет. Омлет, это Аннабель.

Девчонка хихикнула и подхватила мою игру. Сверкнув боязливой улыбкой, она положила мне паштет.

— Знакомься, паштет, это Мари! Мари, это паштет.

Вот ведь поросёнок! Всё же сумела найти ко мне подход. Как говорится, побила меня моим же собственным оружием. Интересно, родители переживут, если в доме у них поселятся две артистки или погонят прочь — под предлогом, что нужно привыкать к самостоятельной жизни?

После того, как мы позавтракали, Аннабель налила мне ещё кофе и я, взяв кружку, с удовольствием вдохнула его горьковатый аромат. Божественный напиток! Когда-нибудь я сочиню ему оду. Клянусь, это будет не заказная музыка, как у господина Баха, а жар восторженной души.

В кухне воцарилась тишина. У девчонки заметно дрожали руки и иногда стучали зубки о край кружки, но она мужественно пыталась сохранить спокойствие и ни разу не заплакала. Ценю. Молодец. Храбрый мышонок!

Поблагодарив Аннабель за завтрак, я нахально оставила на неё мытьё грязной посуды и отправилась искать Рени. Оказалось, что у них на работе приключилось ЧП и она ни свет ни заря понеслась в свой отдел. На мой звонок она откликнулась сразу, как только я набрала её номер.

— Привет, maman! Не иначе какой-нибудь человеческий шпион спёр у вас страшно важный отчёт?

— No comment!

— Ой, какие мы все важные! — фыркнула я. — Тогда скажи, как самочувствие? Всё в порядке?

— Естественно! — удивилась Рени. — С чего вдруг ты заинтересовалась моим здоровьем?

Я вздохнула. Опьянение вампирской кровью плохо тем, что когда оно пройдёт, то помнишь всё что делал и говорил в этом состоянии. Никакое: «Ой, я забыла!» здесь не прокатит.

— Кажется, вчера я хватила излишек твоей крови. Прости, maman!

— Не говори ерунды, солнышко! Со мной всё в порядке.

— Слава богу! — воскликнула я с облегчением.

Голос у Рени был бодрый, значит, с ней действительно всё в порядке, а то меня с самого утра точит червячок беспокойства. Я уже несколько раз проанализировала все наши вчерашние разговоры. Отчего-то меня не покидало ощущение, что я что-то забыла, хотя, как я уже сказала, это невозможно.

— Мари! — прервала Рени мои размышления.

— Я за неё!

— Скажи, вы поладили с Аннабель?

— Поладили, поладили! Можешь не беспокоиться.

— Детка, пожалуйста, будь добра к девочке, хорошо?

— Хорошо! — просящие нотки в голосе моей вампирской матушки вызвали во мне утихший было приступ ревности. — Поверишь на слово, что я не съела твоё сокровище? Ну, разве что малость покусала. Шучу! Обещала же, что не трону, и нечего обиженно дышать в трубку! Цел и здоров твой Карлик Нос и опять что-то варганит на кухне. Откуда только ты её взяла? Не иначе спёрла из сказки Гауфа. Видимо, у него был вариант с женской особью, — развеселилась я.

— Ты даже не представляешь, чего мне это стоило! — оживилась Рени. — Еле выцарапала девочку из загребущих лап семейки Ладожских. Представляешь, матушка твоего приятеля имела наглость жаловаться на меня в Совет! Видите ли, Верочке давно хотелось иметь такого маленького феникса, чтобы птичка не так быстро вылетела из родительского гнезда.

— Понятно! — фыркнула я. — Сперла феникса у Ладожских. Ну, ты даёшь! А как ты отца уломала?

Рени хихикнула в трубку.

— Так и быть, вечерком шепну по секрету, — пообещала она.

— Договорились! Только скажи, ты била его аккуратно? Главное, чтобы не по голове. Не дай бог, что-нибудь сдвинется в его мозгах, Совет старейшин тебе этого не простит.

— Нахалка! Совсем распустилась в Академии! Вот пожалуюсь Мике, что за гадости ты мне говоришь, уж он пропишет тебе ижицу по полной программе.

— Да ладно тебе! Попав под начало Штейна, я и так уже в полной ижице, — ответила я возмущённой родительнице, припомнив, что хотела выяснить у неё, кто приложил руку к моему распределению.

— Не беспокойся, детка, — сменила Рени гнев на милость. — Мика что-нибудь обязательно придумает.

Понятно, она не в курсе, значит, и отец отпадает. По своей инициативе он ни за что не пошёл бы против собственных правил. Да, дела! Ума не приложу, кто приказал Штейну взять меня. Если только Мика что-нибудь задумал… нет, ни при каких обстоятельствах он не будет использовать семью. Значит, мы имеем дело с мистером Иксом, который разыгрывает собственную партию.

— Эй! Ты чего там притихла? — забеспокоилась Рени. — Мари, у тебя всё в порядке?

— В полном! — ответила я и на всякий случай спросила: — Думаешь, это возможно? Я имею в виду, что просьбу отца удовлетворят и меня перераспределят в другое место?

— Мари, ты в своём уме? Палевский и просить? — неподдельно удивилась Рени. — Он просто прикажет вот и всё.

— Что-то слабо верится, что он пойдёт на такое даже ради меня. И не вздумай на него давить, поняла? А то я тебя знаю.

Мы ещё немного поболтали пока Рени не вызвали на совещание.

Держа в руке мобильник, я побродила по комнатам. Ладно! Нечего праздновать труса! Сама заварила кашу, сама теперь расхлёбывай. Тем не менее я не сразу решилась позвонить подруге. Естественно, Беккер не ответила мне ни по мобильнику, ни на ментальный вызов. Что ж, если гора не идет к Магомету…

Оказавшись перед дверью Сониной квартиры, я зажмурила глаза, а затем собралась с духом и нажала кнопку звонка.

— Сонь, можешь, хоть целыми днями отсиживаться за дверью, я столько же буду дневать, и ночевать под ней! Поняла? Посмотрим, кто кого переупрямит. Учти, мне без проблем заночевать на коврике, — крикнула я и, переждав несколько минут, снова нажала на кнопку звонка.

Спустя час заплаканная Соня, чуть не прибив меня, восседающую на коврике, распахнула двери.

— Заходи, и будь ты проклята! Знай, ты мне больше не подруга.

«Тяжёлый случай!.. А-а, ерунда! Главное, прорвалась, а там разберёмся», — я состроила покаянную мину и, пока Беккер не передумала, проскользнула в квартиру. Mince! От долгого сидения в позе лотоса, ноги совсем онемели. Но ради того, чтобы помириться с любимой подругой, я готова вытерпеть и не такое. Итак, вперёд и с песнями: «Allons! en garde! allons! allons! ah! Toreador, en garde! Toreador! Toreador![2]»

________________________

[1]Bonjour, soeur Annabelle! (фр. яз.) — Доброе утро, сестра Аннабель!

[2] «Вперёд, тореадор! Тореадор, тореадор!», куплеты из «Кармен», оперы Ж. Бизе.

Загрузка...