Колючий иней

Глава 12

Ринора

Возвращались мы в скверном расположении духа. Маквел хмурился и молчал. Я гадала, какое наказание меня ждет на этот раз. Ликх, не скрывая ярости, смотрел на удаляющийся остров. Край его верхней губы постоянно поднимался, и он не единожды саданул кулаком по борту. Затем резко развернулся и громко спросил Маквела:

– Откуда он узнал, что корабль захвачен? Даже не попытался его отбить, удрав на втором. Этот гад знал о ловушке и был готов.

Маквел ответил ему тяжелым молчанием. А я задумалась над услышанным. Ведь и правда, если у него имелись другие корабли, значит, он догадывался о покушении. Непроизвольно хмыкнула. Наивная дурочка. Хотела стать спасительницей? И для кого? Для отъявленного преступника, захватившего половину материка и державшего в страхе соседей.

Разозлилась за свое простодушие, глупость и полное непонимание обстановки. Запоздало пришло разочарование в содеянном. А если об этом узнает Маквел? Каким бы ценным ресурсом я ни была, такое он может и не простить. Это не серьгу себе чужую присвоить, а предать весь Дом и, возможно, обречь его на войну. Нервно сглотнула, прогоняя оцепенение, сжавшее меня в тиски.

Сейчас уже поздно раскаиваться, нужно постараться, чтобы никто никогда об этом не узнал. Надеюсь, у Севала хватит добропорядочности не сообщать Маквелу, кто именно его предупредил. Еще крепче сжала зубы, ругая себя последними словами.

Сколько можно повторять, что если хочу выжить в этом отвратительном мире, построенном преступниками, то должна очень аккуратно раздавать такие чувства, как жалость, привязанность и доверие.

Поправила выбившийся локон и случайно задела пострадавшее ухо. Вспыхнула острая боль, и я сцепила зубы, пытаясь сдержать стон. Даже не трогая его, я ощущала, как сильно оно опухло. Было страшно представить, как его изуродовали. Гадкий мутант! Подавила следующий, готовый вырваться протяжный стон.

– Ей нужно обработать ухо, – заметил Ликх, кивая в мою сторону.

– Займись, – коротко бросил Маквел, все так же не выходя из глубокой задумчивости.

Из небольшой кожаной сумки Ликх достал тряпичный сверток. Похлопав ладонью по лавке, подозвал меня к себе. Отказываться не стала. Я не в том положении, чтобы пренебрегать помощью, даже если она исходит от неприятного мне человека. Молча села и, убрав волосы, предоставила ему свободный доступ к моему многострадальному уху.

Ликх слегка присвистнул.

– Да уж, прежним твое ушко точно не будет. Надо зашить, чтобы срослось, а то останутся болтаться две половины.

И он весело хмыкнул. А мне было не до смеха. Я с сомнением разглядывала грубые иглы и тонкие нити, лежавшие в свертке. Уверенными и быстрыми движениями он обработал все прозрачной слизью и вдел нить. Мокрой тряпкой снял запекшуюся кровь и бодро спросил:

– Готова?

Конечно, нет! Как можно быть готовой к тому, что тебя будут вживую зашивать? Духу не хватило даже кивнуть утвердительно.

– Молчание – знак согласия. И постарайся не орать. Сделаю пару стежков и все.

Я, честно, не хотела кричать, но, когда острая игла вонзилась в мочку уха, дернулась и заорала. Ликх даже не дрогнул – резко протянул нить и сделал еще один стежок. Чтобы не вопить, я закусила рукавицу и тихонько постанывала.