Командировка в Шотландию

6

Они договорились, что он заедет за ней в «Королеву Мэри» часа через полтора.

Необходимость в том, чтобы Виктория сопровождала его, Роберт объяснил такими словами:

– Если ожерелье действительно на острове, а вы, похоже, ничуть не сомневаетесь в этом, у вас будет прекрасная возможность украсить свою статью потрясающей историей и сфотографировать ожерелье в древнем замке. Уверен, что такой профессионал, как вы, не захочет упустить столь великолепный шанс.

Разумеется, такой шанс Виктория упустить не могла, но была и другая причина, по которой она с радостью согласилась на эту поездку, хотя никому ни за что не призналась бы в этом. Предстоящее путешествие на романтический остров Кей, безусловно, волновало ее, но еще большее волнение вызывала личность ее спутника. Он предупредил, что они пробудут на острове по меньшей мере два дня, и от этой перспективы мурашки бегали по коже.

Виктория уложила вещи и была готова даже раньше назначенного срока, воспользовавшись этим временем, чтобы позвонить маме и в редакцию журнала и сообщить о возникших форс-мажорных обстоятельствах и о том, что ее командировка в связи с этим несколько продлевается.

Ожидая в гостиничном номере, когда Роберт заедет за ней, Виктория изучала свое отражение в зеркале. Для поездки она выбрала стального цвета брюки, синий кашемировый свитер и скромные туфли на низком каблуке, а волосы скрепила заколкой. Никакой косметики и украшений. Виктория оценивающе оглядела себя. Вид вполне привлекательный, но в то же время по-деловому строгий.

На подъезде к гостинице Роберт позвонил ей по мобильному, после чего она спустилась вниз. Когда она вышла, он как раз разворачивался, затем остановил машину перед крыльцом и открыл для нее дверцу пассажирского сиденья.

– Утром в связи со всеми этими событиями я даже забыла спросить, как ваше плечо, – сказала Виктория, когда они тронулись в путь. – Вам удалось поспать ночью?

– Спал как убитый, – пошутил он, с улыбкой взглянув на нее. – Вообще-то, честно говоря, побаливает немного, но вполне терпимо. Доктор Вернон зашил меня вчера и наложил новую повязку.

Если бы Виктория не знала, то ни за что бы не догадалась, что у него ранено плечо, так хорошо он выглядел. В бордовом свитере ручной вязки и черных джинсах, загорелый и подтянутый, Роберт казался олицетворением бодрости и здоровья. Он, наверное, всегда такой, подумала Виктория, совершенно не способная представить его в пассивной роли больного. Могло показаться, что крепкое телосложение и железная воля гарантируют его неуязвимость, однако Виктория понимала, что это не так. И рваная рана на плече, оставленная разъяренным быком, яркое тому свидетельство. Он хоть сильный и несгибаемый, но все-таки обычный человек из плоти и крови, вследствие чего уязвим, как все люди, и Виктория ужасно беспокоилась за него, хотя ни за что бы не призналась ему в этом.

– Сейчас мы едем в Кранлем, – пояснил он, – где сядем на паром, который отходит, как я выяснил по телефону, в три часа. Правда, паром по пути на остров Кей заходит еще на четыре или пять мелких островов, что несколько удлинит наше путешествие, но, думаю, часам в восьми вечера мы прибудем на место.

Виктория удивленно взглянула на него. Она и не предполагала, что их поездка займет так много времени. Она-то думала, что не больше часа.

– А разве нет прямого парома до острова? – спросила она.

– Увы, нет, – ответил Роберт и с усмешкой добавил: – Нам еще повезло, что сегодня он вообще есть. Паром ходит не каждый день, а только четыре раза в неделю.

– Вот как?! – отозвалась она, теперь поняв, почему их путешествие продлится не менее двух дней.

– Да. Это вам не Нью-Йорк и не Лондон. Жители острова живут изолированно от мира. На острове конечно же есть электричество и телефон, но в остальном их жизнь довольно-таки патриархальная. И, похоже, им она нравится.

Если он хотел обескуражить Викторию отсутствием на острове многих благ цивилизации, то у него ничего не вышло. В своих командировках Виктории доводилось бывать еще и не в таких медвежьих углах. В отношении удобств она была не слишком прихотлива и привыкла обходиться малым.

Виктория почувствовала, как в ней все больше растет любопытство. Эта поездка действительно обещала стать маленьким – а может, и большим, кто знает? – приключением, а приключения она обожала.

Маленький паром с небольшим грузом – четыре машины и немногочисленная группа пассажиров – отплыл от причала в Кранлеме ровно в три часа пополудни.

Виктория, облокотившись на поручни, наблюдала за шумной стаей морских чаек, эскортировавших паром, когда он с пыхтением выходил из крохотной гавани. Потом она перевела взгляд на быстро удалявшийся берег с серыми каменными домами, которые, искрясь на солнце, тянулись вдоль прибрежной полосы, разбегаясь в разные стороны. А вдалеке, у самого горизонта, высились вершины шотландских гор, укрытые шапками облаков. Виктория закрыла глаза и подставила лицо ласковому западному ветру. Он подхватывал выбившиеся из заколки пряди ее волос, и они поблескивали на солнце, словно серебристые нити.

Ей было хорошо как никогда. Стремясь попасть сюда, в Шотландию, она знала, что эта древняя, прекрасная земля целиком завоюет ее сердце, и так оно и случилось. Когда чистый соленый воздух наполнил легкие, она глубоко вздохнула и улыбнулась. Единственное, чего она не предполагала, так это что встретит здесь мужчину, который, несмотря на все доводы рассудка, полностью захватит ее воображение. Она боялась обжечься, но и противостоять той притягательной силе, которая исходила от Роберта, тоже не могла.

Виктория украдкой бросила взгляд направо, где чуть поодаль предмет ее размышлений беседовал с паромщиком. Как же все-таки он великолепен! – подумала она, залюбовавшись его красивой статной фигурой. Словно почувствовав на себе ее пристальный взгляд, он обернулся и посмотрел прямо на нее. Их глаза встретились, и они вздрогнули, словно между ними пробежал электрический ток. Затем, смутившись, Виктория поспешно отвела глаза. Через пару минут Роберт подошел к ней и небрежно облокотился о поручень.

– Не скучаете? – спросил он.

Виктория стрельнула в него взглядом.

– Нет, нисколько, – бодро отозвалась она. Наслаждаюсь чудесным видом и морским воздухом.

– А что скажет ваш приятель биржевой маклер насчет того, что вы отправились на остров вдвоем с мужчиной? Он не станет вас ревновать?

Виктория недоуменно заморгала. Она уже и забыла, что сказала ему, будто у нее есть жених.

– Тони? Да нет, что вы, он полностью мне доверяет.

– Доверяет? Гм. Что ж, похвально, – пробормотал он, потом внезапно спросил: – Вы собираетесь за него замуж?

Виктория не сводила глаз с кромки горизонта, где море сливалось с небом. Когда-то она действительно собиралась замуж за Тони Свейна, хотя сейчас не понимала, как могла быть такой глупой.

– Возможно, – осторожно ответила она. – А почему вы спрашиваете? – Она помолчала, но, спохватившись, что молчит так долго, делано засмеялась. – Ах да, вы считаете, что он мне не пара, хотя совсем его не знаете.

– Именно так я считаю и уверен, что прав.

– Вот как? Отчего же?

– Вот скажите, что вас с ним связывает? – продолжал допрашивать ее Роберт.

– Ну, у нас с Тони много общего: мы любим одну музыку, одни книги, театр. У нас одинаковые взгляды на многие вещи. Мы, если можно так выразиться, совместимая пара. – Все это так и было, и она действительно так считала, но только до тех пор, пока он не предъявил ей ультиматум и она не поняла, что между ними нет самого главного, что нужно мужчине и женщине, чтобы создать семью, – любви. К счастью, они оба вовремя осознали это. Однако признаваться в этом Роберту она пока не собиралась.

– Глупость какая, – раздраженно бросил Роберт.

– Глупость? Что вы имеете в виду? – удивленно заморгала Виктория.

– Да все эти ваши резоны – глупость несусветная. Разве можно строить брак, основываясь всего лишь на общности интересов? – Он вскинул бровь и, взглянув на нее, продолжил: – Вокруг нас полно людей, которые разделяют наши мнения и наши вкусы, но это вовсе не означает, что мы должны вступать с ними в брак!

Виктория целиком и полностью была с ним согласна, но ей стало интересно, какие еще доводы он приведет, поэтому невинным голосом спросила:

– Почему же?

– Да потому, что брак требует большего, гораздо большего! – В его глазах засверкали искры волнения, и он схватил ее за руку. – Тори, что происходит с вами, когда он рядом? Чувствуете ли вы, что ваше сердце готово выскочить из груди от счастья?

О да! – хотелось крикнуть Виктории, когда она ощутила на своем запястье жар сжимающей его руки Роберта. Мое сердце готово выскочить из груди, когда ты рядом! Вслух же она сказала:

– Но вы не можете отрицать, что отношения должны быть гармоничными.

– О да, разумеется, я тоже целиком и полностью за гармонию. – Он усмехнулся, отпустил ее руку и, откинувшись назад, стал наблюдать за ней из-под длинных, выгоревших на концах ресниц. – Но я не думаю, что два человека могут ее достигнуть, основываясь лишь на поверхностной общности интересов. Разве имеет принципиальное значение, если один любит Бетховена, а другой Стравинского? Если для одного самая большая радость посидеть у телевизора и поболеть за любимую команду, а для другого – почитать детектив? Отношения должны быть достаточно прочными, чтобы преодолеть такие различия.

Викторию так и подмывало признаться, что в этом вопросе она солидарна с ним, но она сдержалась.

– Ну хорошо, – сказала она, – если вы такой специалист в этом деле, то, может, поделитесь со мной, как создаются идеальные отношения?

Роберт с улыбкой взглянул на нее.

– Вы проголодались? – неожиданно поинтересовался он.

– Немного, – призналась она. За всеми этими событиями она совсем забыла поесть, и сейчас при мысли о еде живот подвело.

– Тогда идемте. – Он повел ее в дальний угол палубы и сел на одну из деревянных скамеек.

Виктория села рядом, но не слишком близко, Роберт же достал из своей сумки сверток и, развернув его, принялся извлекать из него всевозможную снедь: свежие булочки, от которых у нее сразу потекли слюнки, ветчину, круг домашнего, нарезанного большими ломтями сыра, несколько краснобоких яблок и термос с кофе. Он улыбался с довольным видом фокусника, вытащившего из шляпы кролика.

– Давайте, Тори, ешьте, не стесняйтесь, – скомандовал он.

Виктория не заставила просить себя дважды. Она взяла булочку, положила на нее кусок поджаристой до золотистого цвета ветчины, добавила к этому ломоть восхитительно пахнущего сыра и с удовольствием впилась в получившийся бутерброд зубами.

– Ну вот, – удовлетворенно заметил Роберт, наливая себе и ей кофе из термоса в пластиковые стаканчики, – теперь можно продолжить наш разговор. Отвечая на ваш вопрос, скажу: я вовсе не специалист и, боюсь, идеал – это нечто, ускользающее от меня. – Он посерьезнел и взглянул Виктории прямо в глаза. – Но, когда я встречу его, тотчас узнаю, в этом нет сомнения. Даже если наши вкусы и мнения будут разными.

– И каков же ваш идеал? – поинтересовалась заинтригованная Виктория.

Он пожал широкими плечами, отвел глаза и уставился в даль.

– Это трудно объяснить словами. Но, когда я встречу эту женщину, я сразу же пойму, что она и есть моя судьба, даже если совсем ничего не буду о ней знать. Для меня будет достаточно того, что я увижу в ее глазах. Между нами сразу возникнет незримая связь, инстинктивное понимание того, что мы предназначены друг для друга. И даже еще до того, как мы коснемся друг друга, я пойму, почувствую, что она часть моей души. Часть меня. – Он снова посмотрел на нее.

Виктория поспешно отвела взгляд, боясь, что глаза выдадут ее. Она прекрасно поняла, что он имел в виду, и его слова задели в ней тайные струны. Ведь она тоже мечтала и надеялась, что когда-нибудь встретит мужчину, при одном лишь взгляде на которого поймет: это он. И, похоже, она его уже встретила, но, увы, не стала для него тем самым идеалом, в котором он сразу узнал бы свою судьбу.

Виктория подавила тяжкий вздох и заставила себя произнести:

– Вы ищете романтический идеал, который находят только редкие счастливчики. Однако, думаю, как и большинство людей, в конце концов вы согласитесь на меньшее. Хотя бы по той немаловажной причине, что вам, как представителю древнего, прославленного шотландского рода и наследнику замка, нужен наследник.

Он посмотрел на нее долгим загадочным взглядом, который она не сумела прочесть.

– Вы реалистичны и прагматичны, как все американцы, – заметил он.

– Возможно. Вы считаете, это плохо?

– Да нет, я бы так не сказал, просто мне почему-то кажется, что вы, Тори, в глубине души такой же романтик, как и я, а ваш прагматизм просто-напросто щит, которым вы пытаетесь защититься от возможных разочарований. Но вы не правы, я не собираюсь довольствоваться меньшим. Даже ради наследника.

Когда их глаза встретились, он улыбался, но за улыбкой просвечивала невероятная серьезность. Виктория была поражена, насколько верно он разгадал суть ее натуры. Она всегда мечтала о настоящей, всепоглощающей любви, но и боялась ее. Боялась тех страданий, которые она может принести. И, похоже, не зря. Кажется, она полюбила. Но что принесет ей эта любовь, кроме разбитого сердца?

– А что будет, если вы так и не встретите женщину своей мечты? Останетесь одиноким?

– Если так суждено, то да, – ответил Роберт, затем лукаво улыбнулся, и в его глазах заплясали чертики. – Впрочем, это вовсе не означает, что я намерен отказывать себе в маленьких радостях, которые встречаются на моем пути.

Как это похоже на мужчин! – возмущенно подумала Виктория. В ожидании идеала пробавляться случайными, ни к чему не обязывающими связями.

– Как удобно, – язвительно заметила она.

Улыбка Роберта стала шире.

– А разве я похож на монаха?

Нет, разумеется, только не это. Для такого мужчины, как Роберт Шеридан, с его жизненной силой, неиссякаемой энергией и потрясающей сексуальностью это просто нереально.

– Возможно, вам стоило бы подумать над тем, чтобы последовать моему примеру. – В его глазах появилось совершенно новое, тревожащее выражение, от которого у Виктории затрепыхалось сердце. – Зачем вам связывать себя узами брака с человеком, с которым у вас всего лишь «много общего»? Уж лучше короткие, временные связи, чем такой брак. А там, глядишь, может, и встретите по-настоящему достойного избранника.

Ей показалось или в его словах прозвучало недвусмысленное предложение вступить в короткую, ни к чему не обязывающую связь с ним? Викторию бросило в жар. О нет, только не это! – в панике подумала она. И без того она уже почти влюбилась в него, а если между ними завяжутся подобные отношения, она окончательно потеряет голову. Для него это будет всего лишь небольшая интрижка, а она навсегда останется с разбитым сердцем и израненной душой. Он будет продолжать жить в ожидании своего идеала, а она – зализывать раны до конца дней своих.

– Нет, спасибо, но это мне не по душе, – пробормотала она и отвернулась, надеясь, что он не заметит, какую боль причинил ей своим завуалированным предложением.

Роберт как-то странно притих, а Виктория не рискнула посмотреть на него, поэтому стала наблюдать за парившими и нырявшими в поисках рыбешек морскими чайками.

Солнце уже садилось, когда они наконец добрались до острова Кей. К этому времени только они остались на пароме, все остальные пассажиры высадились на других островах. Когда Роберт с Викторией сели в машину и съехали по трапу на твердую землю, паромщик помахал им рукой.

– Послезавтра, в девять утра, обратный рейс на большую землю! – прокричал он им вслед.

Итак, им предстоит провести на острове один день и две ночи, подумала Виктория, откидываюсь на спинку сиденья. Еще когда они подплывали к острову, она обратила внимание, что пейзаж здесь гористый, довольно суровый, а пологий песчаный берег освещается красно-оранжевым пламенеющим светом заходящего солнца. Это было настолько прекрасно, что Виктория невольно потянулась за фотокамерой и, опустив стекло, сделала несколько снимков.

– Нравится? – спросил Роберт, довольно поглядывая на нее.

– Да, – призналась Виктория. – Здесь очень красиво. Похоже на суровый, северный рай.

– Я тоже очень люблю этот остров за его какую-то первозданную, нетронутую цивилизацией природу.

– Здесь действительно такая глушь, как вы говорили? – поинтересовалась Виктория. – А до гостиницы далеко?

– Гостиницы? – усмехнулся Роберт. – Здесь нет гостиниц, потому что местные жители не любят туристов. Сюда наведываются только любители пеших походов и ночевок под открытым небом.

– Так, значит, мы с вами тоже будем спать под звездным небом на ложе из вереска?

Едва произнеся эти слова, Виктория осознала, насколько двусмысленно они прозвучали и, смутившись, покраснела.

Он сверкнул лукавой белозубой улыбкой, от которой у Виктории захватило дух.

– Это предложение? – спросил он.

– Разумеется, нет! – поспешно выпалила она, но воображение уже рисовало ей картину двух обнаженных тел, покрытых испариной, даже несмотря на прохладу, извивающихся от страсти на ложе из пахучего вереска, освещенных лишь светом далеких звезд. – Так где же мы будем ночевать? – поспешила она отогнать непрошеное видение.

– Потерпите немного, скоро сами увидите, – загадочно проронил Роберт.

Заинтригованная Виктория послушно замолчала.

Солнце уже закатилось за вершины гор, когда они подъехали к одиноко стоящему фермерскому домику, уютно устроившемуся в небольшой долине. Дом был выкрашен белой краской и увит плетущимися растениями.

– Ну вот мы и приехали, – сообщил ей Роберт. – Идемте, я познакомлю вас с Дейвом и Сарой Макдуглами, нашими хозяевами на эту ночь.

Они вышли из машины и поднялись по деревянным ступенькам на красивое резное крыльцо. Не успел Роберт нажать на кнопку звонка, как дверь распахнулась и перед ними появилась молодая женщина среднего роста, довольно коренастая, с прямыми русыми волосами, забранными сзади резинкой, и очень открытым, миловидным лицом, на котором сияла широкая приветливая улыбка. Из-за ее спины выглядывали двое малышей.

– Мы увидели в окно, как вы подъехали, – сказала она. – Ну, здравствуйте, гости дорогие, проходите пожалуйста. – Лицо хозяйки светилось радушием.

Когда они вошли в прихожую, Роберт представил Викторию.

– Добро пожаловать, дорогая. В этом доме всегда рады друзьям Роберта.

Они все вместе прошли в гостиную, где их так же тепло приветствовал муж Сары Дейв.

– Роберт, дружище, мы так обрадовались, когда ты позвонил и сказал, что приедешь. Сара по такому случаю решила приготовить праздничный обед. Верно, Сара?

– Ну еще бы! – весело подтвердила миссис Макдугл, – не так часто нам выпадает счастье принимать у себя таких дорогих гостей.

Мужчины уселись перед камином, дружески болтая, а Виктория предложила хозяйке помочь накрыть на стол. Через несколько минут все было готово и все уселись за большой круглый стол, ломившийся от угощений. Не прошло и получаса, как Виктория познакомилась с этими людьми, а уже чувствовала себя так легко и непринужденно, словно знала их всю жизнь.

Она принялась за потрясающе вкусную баранину под луковым соусом и восхитительно пахнувшее овощное рагу, то и дело поглядывая на Роберта. Судя по всему, в этом доме его обожали и от души радовались его приезду. Даже трехлетние близнецы Конни и Тимми явно любили его, называли дядей Робертом и почти весь вечер крутились возле него. И его это, похоже, ничуть не раздражало. Он шутил, весело смеялся и качал близнецов на коленях, словно всю жизнь только и делал, что играл с маленькими детьми.

Из него выйдет замечательный отец, подумала Виктория, но тут же отогнала от себя эту коварную мысль.

В конце концов разговор зашел о причине, приведшей Роберта и Викторию на остров.

Муж с женой переглянулись, потом Дейв сказал:

– Я слышал, что вчера на острове появился какой-то незнакомец, но не турист. Мы его не видели, но, говорят, это молодой парень лет двадцати или чуть постарше.

Роберт нахмурился, очевидно обдумывая услышанное, а Сара повернулась к Виктории.

– Остров у нас маленький и малонаселенный, поэтому каждый приезжий на виду. Да и новости распространяются с фермы на ферму очень быстро. – Хозяйка улыбнулась гостье. – Событий у нас тут особо никаких не бывает, поэтому каждый чужак вызывает вполне естественное любопытство. – Сара снова повернулась к Роберту. – Если этот парень каким-то образом причастен к «Золотому дождю» и если он привез ожерелье сюда, то уверена, что вы его непременно найдете.

Но было уже поздно, и поиски пришлось отложить до следующего утра. Сара пошла укладывать детей спать, а когда вернулась, все четверо уютно расположились у камина, чтобы выпить по чашечке кофе и немного поболтать. Вскоре Роберт дипломатично поднялся.

– Думаю, нам всем пора отправляться на боковую. – Он лукаво подмигнул Виктории. – Наши радушные хозяева поднялись чуть свет и завтра им снова вставать в такую же рань. Они, конечно, слишком вежливы, чтобы жаловаться на усталость, но того и гляди начнут клевать носами.

– Роберт Шеридан, ты совершенно невозможен! – Сара шутливо погрозила ему пальцем. – Как ты можешь так говорить? Тори может подумать, что мы не гостеприимные и не рады вашему приезду, а это совсем не так.

Когда она поднялась, Роберт по-дружески обнял ее за плечи.

– Конечно же рады, никто и не думает в этом сомневаться. Просто я знаю, что у вас полно работы и вы устали. Да и у нас сегодня был довольно суматошный день.

– Ну что ж, если уж на то пошло, то ты прав. Спать действительно хочется. – Она вопросительно взглянула на Роберта. – Как всегда, в коттедже?

– Да, конечно, – отозвался Роберт.

Коттедж оказался небольшой бревенчатой постройкой, предназначенной для сезонных работников. Сейчас, по словам хозяйки, он был пуст. Сара проводила их туда с фонарем.

– Ну вот, дальше о вас позаботится Роберт, – сказала она Виктории. Отдавая ей ключ, миссис Макдугл улыбнулась. – Он всегда ночует здесь, когда бывает у нас.

В домике было две маленькие комнаты, теплые и идеально чистые. Кроме того, к радости Виктории, имелась и крошечная ванная.

– Вы устраивайтесь вон в той спальне, – сказал ей Роберт, когда они вошли, – а я здесь, поближе к двери. Буду охранять ваш сон.

– Хорошо, – пробормотала Виктория, не глядя на него. Она ужасно нервничала из-за того, что они будут спать так близко друг от друга, всего в нескольких шагах.

Уже направившись в предназначенную для нее комнату, она услышала позади себя вкрадчивый голос Роберта:

– Если, конечно, вам не захочется составить мне компанию.

Она приостановилась, пораженная своей реакцией на его слова: сердце заколотилось, в горле пересохло, ноги стали ватными.

– Не захочется, – выдавила она и поспешила скрыться за дверью своей комнаты.

Вслед ей полетел смех Роберта.

Виктория вынуждена была признать, что боялась не Роберта, ведь до сих пор он вел себя как джентльмен, за исключением того поцелуя в разрушенной часовне, за который, впрочем, нельзя винить его одного. Нет, она боялась себя, своих растущих чувств к нему. Боялась, что, если он прикоснется к ней, она не сможет устоять.

Приняв душ, Виктория переоделась в трикотажную ночную рубашку, которую привезла с собой, и белый махровый халат, который Сара принесла в коттедж специально для нее, и села на кровати, слушая, как в душе льется вода. Вопреки всем доводам разума ее воображение снова разыгралось – она представила крепкое обнаженное тело Роберта, по которому стекает вода. Картина была такой живой и такой возбуждающей, что ей пришлось тряхнуть головой и больно ущипнуть себя за руку, чтобы избавиться от наваждения. Злясь на себя, она схватила расческу и стала энергично, почти с остервенением, расчесывать волосы. Шум льющейся воды прекратился, и через пару минут за дверью раздались шаги, после чего послышался легкий стук в дверь.

– Тори? Можно войти? – услышала она голос Роберта.

Ее рука с расческой застыла в воздухе. О господи, что ему нужно?

– Да, войдите, – отозвалась она внезапно охрипшим голосом, затем откашлялась.

Дверь открылась, и на пороге показался Роберт, словно ожившее видение – в одних джинсах, с голой мускулистой грудью, такой невозможно красивый, что у Виктории захватило дух. Он сделал шаг вперед, и ей показалось, что комната как-то внезапно катастрофически сильно уменьшилась в размерах, стало трудно дышать, словно он заполнил собой все пространство, вобрал в себя весь воздух.

– Ч-то вы хотите? – Виктория вскочила с кровати.

Он внимательно посмотрел на нее, и в глубине его глаз вспыхнули золотистые искорки.

– Прошу прощения, Тори, что беспокою вас, но не могли бы вы мне помочь?

Она недоуменно заморгала.

– Помочь?

В ответ он слегка повернулся, чтобы она могла видеть его раненое плечо.

– Повязка, которую доктор наложил на рану, под душем намокла и отклеилась. – Он через плечо взглянул на Викторию. – Не могли бы вы приклеить ее на место?

Виктория сразу же позабыла обо всех своих опасениях и подскочила к нему, чтобы осмотреть рану.

– В самом деле, вам надо быть осторожнее, – принялась она выговаривать ему, но потом с облегчением заметила, что отклеился только один угол повязки. Очень осторожно, с нежностью, которой не сумела сдержать, она приклеила пластырь на прежнее место. – Разве врач не предупредил вас, что повязку нельзя мочить?

– Предупредил, сестра. – Он повернулся к ней с лукавой, поддразнивающей улыбкой на лице, но мгновение спустя выражение его лица изменилось: оно стало мягким, нежным, зовущим.

– Спасибо, Тори.

Не отрывая взгляда от ее глаз, Роберт взял ее руку в свою и, поднеся к губам, прикоснулся к ней легким поцелуем, от которого у Виктории в животе затрепетали сотни крошечных бабочек, а по руке, от того места, где он прикоснулся губами, побежали горячие токи.

– У вас удивительно ласковые, нежные руки, Тори. Из вас получилась бы прекрасная медсестра. Или доктор. Пациенты выздоравливали бы от одних только ваших прикосновений.

Виктория тонула в глубинах его бездонных глаз и чувствовала, как дрожь охватывает все ее тело, ноги подкашиваются и перестают держать ее, дыхание учащается.

С трудом взяв себя в руки, она натужно сглотнула и пробормотала:

– Я поправила повязку. Что-нибудь еще?

– Ну раз уж вы спрашиваете, Тори, то да, есть еще кое-что.

По крайней мере у нее хватило ума не спрашивать, что он имеет в виду. Но в этом и не было необходимости. Она уже догадалась. Когда он, по-прежнему не шевелясь, смотрел на нее своими ставшими почти черными глазами, она почувствовала, как напряглось и зазвенело словно натянутая струна все ее тело. И когда он наклонился, она вся растворилась во внезапной вспышке возбуждения.

Одной рукой он нежно обнял ее за талию, отчего у Тори перехватило дыхание, а другой провел по ее распущенным волосам, мягко соскользнув с затылка на шею.

Она могла оттолкнуть его, могла сказать «нет», но хотела ли она этого? Нет. Напротив, она жаждала вновь ощутить силу его объятий, вкус его поцелуя, ласковую настойчивость рук и губ. С того самого момента, когда они впервые встретились, Виктория чувствовала, что их влечет друг к другу вопреки всем доводам рассудка. Она пыталась противиться этому влечению, бороться с ним, но невидимая нить, связывающая их, становилась все короче и крепче. Затаив дыхание, закрыв глаза и трепеща всем телом, она замерла в его объятиях и ждала, что будет дальше.

Когда его губы коснулись губ Виктории, ее сердце взорвалось, разлетевшись на тысячи осколков. Все внутри нее задрожало мелкой дрожью, а из груди невольно вырвался стон. Тело словно зажило собственной жизнью, тянулось и льнуло к нему, охваченное неукротимым огнем желания.

Обволакивая, окутывая ее своим теплом, Роберт припал к ее губам, как в знойной пустыне припадает к роднику усталый путник, жадно боясь потерять хоть каплю драгоценной влаги. Обнимавшая талию рука скользнула вверх, легла на грудь и стала горячо ласкать ее изнывающую от страсти, жаждущую его прикосновений плоть.

Все было так, как мечталось Виктории. Не осталось ни мыслей, ни сомнений, ни страхов. Только голод ее тела и неистовый огонь желания, который, казалось, обжигал изнутри. Она еще никогда не испытывала ничего подобного и не представляла, каким сильным может быть это чувство. Как будто прорвало плотину и бурный поток страсти нахлынул, захлестнул, закружил в водовороте. Его мощи невозможно было сопротивляться.

Виктория хотела, жаждала слиться с ним. Она беспомощно вздрогнула от наслаждения, когда одним молниеносным движением Роберт сорвал с нее халат, затем спустил вниз бретельку ночной сорочки и жадно обхватил ее обнажившуюся грудь.

Под его горячими требовательными пальцами соски превратились в твердые торчащие пики. Сгорая от желания, она прижималась к нему, чувствуя, как волна неизъяснимого наслаждения охватывает ее.

Виктория полностью отдалась сладостным ощущениям от пылких прикосновений Роберта. Его руки, казалось, были везде: нежно ласкали шею, пробегали по напряженной спине, охватывали и гладили грудь, спускались ниже.

Забыв обо всем, она уже не сдерживала тихих стонов. Сердце глухо стучало, губы горели от поцелуев. Ласки Роберта разожгли в ней нестерпимое желание, хотелось касаться его так же, как он касался ее.

Она позволила своим пальцам пробежаться по его теплым твердым плечам и подняться к влажным, чуть спутанным после душа волосам. Обнаженной грудью она прижалась к его груди, и, почувствовав прохладное прикосновение ее нежных, как лепестки, сосков, он глухо застонал.

И вдруг в следующую секунду все изменилось. Тело его напряглось и замерло, он разжал объятия и слегка отодвинул ее от себя. Она застыла, подняла на него полные недоумения глаза и увидела, что он смотрит на нее потемневшими от страсти, воспаленными глазами.

– Думаю, Тори, мне пора пожелать тебе спокойной ночи, пока мы оба окончательно не потеряли голову.

Он нежно, но твердо поправил на ней сорочку и отступил еще на шаг.

– Приятных тебе сновидений, – добавил он и скрылся за дверью, тихо прикрыв ее за собой.

Горло Виктории сдавили тиски. Тело все еще дрожало от неутоленного желания. На негнущихся ногах она подошла к кровати и обессиленно опустилась на нее, затем забралась под одеяло и свернулась в клубок, словно пыталась спрятаться от чужих глаз. Она старалась расслабиться, но дрожь не оставляла ее. Тело еще горело, руки и ноги дрожали, голова была словно в каком-то тумане, мысли путались.

Случилось именно то, чего Виктория боялась больше всего: она влюбилась в Роберта Шеридана и не смогла устоять перед его несокрушимой мужской притягательностью.

Слезы стыда и негодования брызнули из глаз. Зачем он это сделал? Зачем увлек ее к вершине, а потом так резко и безжалостно сбросил вниз?

Виктория словно раздвоилась. Одна часть ее сознания испытывала облегчение от того, что он сделал то, что должна была сделать она сама, – вовремя остановился. Но другая половинка ее существа, вопреки логике и здравому смыслу, жаждала продолжения.

Она уже и сама толком не понимала, чего хочет, но твердо знала одно: Роберт Шеридан – тот единственный мужчина, которого она так долго искала и наконец нашла, но она для него всего лишь временное увлечение в ожидании идеала, о котором он говорил и которым она не станет никогда.