Компот из сладкой лжи

3

Твой дядя самых честных правил,

В его копилке связи, такт.

Проблем не будет. Все исправит

Любимый дядя – адвокат…

Скукожившись на водительском кресле и зажмурившись, Надя молилась, чтобы никто не проехал мимо и не остановился рядом. Но дорога была пустынной. Пенсионеры, проводившие время на своих фазендах, возвращались засветло или оставались ночевать на дачах. С одной стороны, это радовало, а с другой – сидеть в кромешной темноте, когда аварийные огни выхватывают непонятные тени, было до чертиков жутко.

Приближение чужой машины она почувствовала сквозь нервно подергивающиеся веки. Вздрогнув, разлепила глаза, но не смогла даже пошевелиться, заледенев в одной позе. Автомобиль остановился, из него вышел человек. От вида темной фигуры в снопе яркого света Надю замутило.

Когда он постучал в окошко, она дернулась и переместила одеревеневшее тело, заскрипев всеми известными науке костями и суставами. Затем опустила стекло.

– Гражданка Чарушина? – словно издалека донесся до нее мужской голос.

Надя испуганно вздрогнула от сухого официального вопроса и мелко затрясла головой.

– Вы как сами? Травмы, ушибы есть? – голос стал заметно мягче.

– Нет. Я даже не поняла, как это произошло… – давясь вязкой слюной, сипло произнесла Надя.

Незнакомец обошел ее «форд» и подергал пассажирскую дверь. Наде пришлось развернуться, чтобы открыть ее. Кровь быстрее побежала по венам, ударила в голову, и Надя едва не упала на сидение в тот момент, когда мужчина готов был залезть внутрь.

– Ну-ну, аккуратнее, – он обхватил ее за плечи, чтобы удержать на весу. – Рассказывайте, что и как.

– А вы… – Надя потерла глаза, разглядывая молодого парня в темной болоньевой ветровке и светлой водолазке. У него было приятная белозубая улыбка и короткий ежик рыжих волос.

– Меня зовут Денис Кораблев. Томас Георгиевич должен был вам сказать обо мне.

– Денис Кораблев? Это что, шутка?

– Да какие шутки? – нахмурился он. – Вы о чем?

– Извините, – прошелестела Надя и торопливо продолжила: – В общем, я ехала из Кукушкино.

– Во сколько вы выехали?

– Около половины девятого. Скоро должен вернуться мой… муж из командировки, и я хотела…

– Понятно, – Кораблев сверился с наручными часами. – Томасу Георгиевичу вы позвонили полчаса назад. Дорога до города у меня заняла двадцать минут. От Кукушкина вы ехали еще минут десять.

– Я на переезде стояла, – шмыгнула носом Надя.

– Понятно, – снова повторил он. – Где произошел наезд?

Надя подняла руку и указала за спину. Кораблев проследил за ее движением.

– А тело? – спросил он.

Надя сглотнула и растерянно пожала плечами.

– Не понял? – молодой человек склонился, чтобы поймать ее бегающий взгляд.

– Я его не нашла, – прошептала она и закусила дрожавшую нижнюю губу.

– А вы, судя по всему, искали, – подытожил Кораблев, разглядывая испачканную в грязи и листьях Надину одежду.

– Конечно искала. Но вокруг так темно, что я ничего не смогла разглядеть. Наверное, от удара его отбросило дальше… – представив эту картину, Надя закатила глаза и откинулась на спинку кресла.

– Тихо, тихо. Держите себя в руках, – посоветовал Кораблев. – Сейчас я вернусь.

Он дошел до своей машины и выудил что-то из недр багажника.

Уже через минуту Надя поняла, что это был большой фонарь, свет от которого моментально выхватил довольно большой участок дороги. Кораблев шел медленно, освещая дорожное покрытие, а потом присел на корточки. Надя поняла это, когда сместилась его тень. Вероятно, он нашел то самое место, где Надя ударила незадачливого пешехода, и машина, вильнув, покатилась на тормозах.

Кораблев скрылся в зарослях. Надино сердце заколотилось с удвоенной силой в ожидании развязки. Она не сомневалась, что капитан найдет труп, и совсем скоро ей придется держать ответ перед ним, перед общественностью, и перед Богом… Получается, что Ржевский со всеми его похождениями и предательствами не идет ни в какое сравнение со своей невестой, Наденькой Чарушиной, совершившей жуткое, хоть и не предумышленное, преступление…

– Вы там не заснули? – через несколько минут Кораблев втиснулся в салон, и вместе с ним внутрь хлынула влажная вечерняя прохлада.

– Да какое там… – Надя подняла на него зудящие от слез глаза. – Все, да?.. Насмерть? Господи…

Капитан внимательно посмотрел на нее, а потом вдруг поманил пальцем.

– Что? – Надя напряженно придвинулась к нему.

Кораблев втянул носом воздух около ее лица, и Чарушина отшатнулась.

– Вы что же, думаете, что я пьяная села за руль? – округлила она глаза.

– Таблетки, травка? – прищурился он.

– Да что вы себе позволяете?.. – набычилась Надя. – Нет, ничего такого. Вы можете спросить дядю… то есть, Томаса Георгиевича, что я никогда… Что ваше предположение – это…

– Дядю я спрошу, – Кораблев и задумчиво поскреб подбородок.

– Не говорите ему, пожалуйста, что я так фамильярно… Вырвалось, – вспыхнула Надя. – Он добрый, как… Строгий, но добрый, да… Мы его так за глаза называем в коллегии.

– А я по-родственному, – качнул головой Кораблев. – Итак, Надежда…

– Николаевна, – пискнула Чарушина.

– Надежда Николаевна, должен вам сказать, что никакого трупа я не нашел. Следов крови тоже.

– Но как же… Я ведь точно видела фигуру!

– Может, лось? Или кабан? – вздохнул капитан.

– По-вашему, я кабана от человека не в состоянии отличить? – вскинулась Надя. – Идемте! – она первая выскочила из машины и обошла ее, приблизившись к бамперу. – Посветите мне! – с трудом запихивая руки в слипшиеся карманы, приказала она.

Яркий свет на мгновение ослепил ее. Кораблев перехватил фонарь в другую руку и, нажав на рычажок, убавил яркость. Они склонились над капотом, а через минуту их взгляды пересеклись – Надин, торжествующий, и, скептический, капитана.

– Вот видите? Смазано! – воскликнула Надя.

– Да что смазано-то? Грязь, разводы… Вмятин, вроде, нет… – пригляделся Кораблев. – Хотя, если бы это был кабан или лось, вас бы снесло к чертям собачьим.

– Крови на бампере я не вижу, – поежилась Надя.

– И слава Богу! – сказал капитан.

– Так что же теперь…

– Что?..

– Что же мне теперь делать?

Кораблев накинул капюшон и потоптался на месте.

– Вы мне не верите?! – искренне возмутилась Надя.

– Я верю своим глазам. Может вы хотите, чтобы я сюда ГАИ вызвал? Или полицию? Они оцепят участок и будут искать труп. – Кораблев широко зевнул. – Пока не найдут.

Надя ойкнула и побледнела.

– Ну не знаю я! – всплеснул руками капитан. – Вы же видели, я тут все облазил! – он хлопнул себя по насквозь мокрым джинсам. – Ушел, наверное, ваш лось.

– У-ушел? Куда?

– По своим делам, вероятно. Нет тела, нет дела, Надежда Николаевна. Давайте посмотрим на произошедшее, хм, трезвым взглядом.

– Давайте…

– Я вполне допускаю, что могло что-то произойти… Возможно даже столкновение, но с кем или с чем, это, извините, я определить не в состоянии. Ну смотрите – темно, дождь, вы устали. Вон глаза какие красные! Прикорнули за рулем, бывает. Скажите спасибо, что сами не разбились. Так что давайте-ка поедем домой. Вы отдохнете, встретите мужа, – Кораблев кашлянул. – А утром, пораньше, я приеду сюда и еще раз все осмотрю, чтобы вам было спокойно. Вы доедете сами?

– Я? – Надя оторопело похлопала глазами. – Наверное…

– Поезжайте вперед, а я за вами. Провожу до самого дома.

– Хорошо, – она бросила взгляд на дорогу. – Может, мне действительно привиделось? – прошептала она, нахмурившись.

– Может.

– Я немного отвлеклась на личные проблемы, задумалась…

Кораблев выключил фонарь.

– Понятное дело. Личное – штука сложная.

Пробормотав: «божемойкакиеглупости», Надя направилась к водительской двери:

– Поехали, товарищ капитан. Я действительно очень устала. А мне ведь еще надо… – она подумала, что у нее осталось мало времени, чтобы собрать свои вещи и демонстративно хлопнуть дверью перед носом Ржевского.

– Отлично! – Кораблев потер замерзшие ладони. – Тогда я звоню дяде Тому и говорю, что все нормально.

– Но как же нормально? – вновь воскликнула Наденька. – А вдруг…

– А вдруг бывает только… – капитан хмыкнул и потопал к своей машине. – Может вам все-таки померещилось, Надежда Николаевна? – оглянулся он.

«Померещилось? – пронеслось в голове у Нади. – Но я же отчетливо слышала звук удара…»

Она села за руль. Пока ехала, наблюдала за едущим следом автомобилем. Даже на расстоянии присутствие Кораблева немного успокаивало. Нормальный парень, судя по всему. Сколько ему лет? Если капитан, значит, поднимается по карьерной лестнице и хорошо себя чувствует на своем месте. Ну и, конечно, когда дядя Том твой друг, а тем более родственник, считай, что тебе очень повезло по жизни.

Перед поворотом к дому Надя посигналила Кораблеву, давая понять, что приехала. Вот уже целую неделю ворота стояли открытыми из-за поломки электроники. Надя выяснила в управляющей компании, что в связи со сменой охранного агентства, будет меняться и кодовая система, а ворота начнут работать со дня на день. Она припарковалась на свободном месте неподалеку от автомобиля Ржевского, который дожидался своего хозяина, сверкая лакированными черными боками.

При мысли о Павле, Надя испытала укол в самое сердце. Она положила руки перед собой и уткнулась в них лбом, желая дать волю новому приступу самобичевания. Но в окно постучали, и Надя опять увидела Кораблева. Теперь, при свете уличных фонарей, она смогла лучше разглядеть его. Простоватое, но симпатичное лицо, усыпанный веснушками нос и заметная лопоухость в целом выглядели весьма располагающе.

– Я смотрю, вас опять накрыло? – без тени ехидства спросил капитан.

– Нет-нет, – вздохнула Надя, – просто…

– А нет ли у вас случайно водки?

Надя хмуро посмотрела на Кораблева.

– Случайно нет. Я же говорила, что не пила! Я вообще подобные напитки не употребляю. И уж тем более, за рулем.

– А надо бы. Теперь можно. И нужно. Вы вон промокли насквозь, губы синие.

Надя осмотрела себя в зеркало и пожала плечами. К чему ей теперь следить за своей внешностью? Вернее, для кого? Тот, кого она любила, променял ее на другую…

– Э, да вы совсем расклеились! – воскликнул Кораблев и потопал к своей машине. Через минуту он вернулся и сел рядом. В руке у него была бутылка. – Вожу с собой на всякий случай, – объяснил он, скручивая крышку.

– Чтобы женщин спаивать? – шарахнулась от него Надя.

– Скажете тоже! Стекла протереть или вместо омывайки залить. Зимой замок иногда замерзает, так тоже помогает… – пожал плечами Кораблев. – Вы хлебните. Только глоточек, чтобы поднять боевой дух. А потом домой идите.

– И вы, вероятно, увяжетесь за мной? Чай, кофе, все дела? Так сказать, в благодарность?

– Да что с вами? – удивленно приподнял брови капитан. – Дядя Том дал четкие указания на ваш счет, и вообще… – Кораблев выдохнул и отвернулся.

Упоминание о дяде Томе немного успокоило Надю. В конце концов этот Кораблев был прав. Боевой дух поднять не мешало бы. Она обхватила бутылку двумя руками и поднесла к губам. Сделав большой глоток, закашлялась и согнулась пополам, тряся головой.

– Ну как, хорошо пошла? – заботливо спросил Кораблев.

Надя замычала, на глазах ее выступили слезы, а щеки заалели.

– И сразу теплее стало, да? Не благодарите! – Кораблев похлопал ее по плечу и взялся за горлышко поллитровки, но Надя вцепилась в нее мертвой хваткой. Наконец Денису удалось забрать бутылку, расцепив ее пальцы. Он потряс ею перед Надиным носом и сказал на прощание: – До следующего раза оставлю, а то напьетесь еще. Идите домой, Надежда Николаевна, выспитесь хорошенько, ладно? Спокойной ночи!

Облизывая горящие губы, сквозь туман в глазах Надя смотрела, как уезжает автомобиль Кораблева. Затем на ватных ногах подошла к подъезду, доковыляла до лифта и поднялась в квартиру. Кое-как умывшись, она стянула одежду и, ничего не соображая, повалилась на кровать, где тут же уснула, завернувшись в покрывало и подложив под щеку махровый халат Ржевского.