Контракт на любовь

Глава 21. Свободу попугаям

Когда Вадим увидел Дениса Литвинова вживую, то вся его злость на Веронику испарилась. Потому что живым этого большого человека можно было назвать лишь с большой натяжкой. В бинтах с ног до головы, с загипсованной ногой на вытяжке, весь в трубках, масках и датчиках… он до сих пор не отдал концы только благодаря современной медицине и технике. Но врачи сказали, что даже такое полумёртвое существование — ненадолго. Это в художественных сериалах человек может пролежать в коме двадцать лет, а потом внезапно проснуться, будто задремал после обеда, и как ни в чём не бывало пойти дальше жить своей жизнью. На деле же полгода комы делают из разумного существа в лучшем случае овощ, в худшем — труп. Денису срочно нужна дорогостоящая операция у высококлассного нейрохирурга, в противном случае его мозг скоро откажется функционировать в нормальном режиме навсегда.

Вадим уже повидал и Вероникину бабушку, и двоюродного брата, и даже подругу Женю, и знал, как сильно была привязана его фиктивная невеста к своему полуживому жениху. Очевидно, она действительно была готова на всё. И теперь, после знакомства с Лидией, Вадим понимал Веронику как никогда. Но без неё у него были связаны руки. Чтобы не пугать заранее, он попросил врачей вызвать её, сообщив, что с Денисом якобы что-то происходит. Но примчавшаяся Вероника всё равно была в ужасе.

Она ворвалась в палату через восемь часов после получения сообщения, растрёпанная и в слезах. Как она добралась так быстро — непонятно. Она рухнула на колени возле койки Дениса, не замечая никого вокруг, и уткнулась мокрым лицом в его большую руку, увитую бинтами, трубками и проводками.

— Дэн… Денечка… любимый мой… — рыдала девушка, всхлипывая и давясь собственными вдохами. — Пожалуйста, не оставляй меня…

Дождавшись, пока её истерика немного утихнет, Вадим положил руку на её плечо.

— Почему же ты мне ничего не сказала? — спросил он снисходительно, но и с лёгкой укоризной.

Вероника вздрогнула всем телом и, обернувшись, оторопело уставилась на него.

— Я ведь тебя несколько раз спрашивал…

Ужас в её глазах сменился отчаянием, а потом — тупой покорностью судьбе.

Вадим присел перед ней на корточки. Смягчил тон до того, которым разговаривает с Алисой, когда не злится на неё:

— Я же обещал помочь. Почему ты мне не сказала?

Вероника вытерла лицо тыльной стороной ладони, глядя на него с подозрением.

— Ты? Помог? — хрипло переспросила она и усмехнулась. — С какой стати? Я нарушила пункт о моногамии в тот самый момент, когда подписала твой чёртов контракт.

Вадим улыбнулся одним уголком рта:

— Я не только юрист, но ещё и живой человек.

— Твоя дочь утверждает иначе. — На лице Вероники забрезжила робкая надежда, но она тут же постаралась от неё избавиться: — И история с контрактом это подтверждает.

Вадим прикрыл глаза и засопел:

— Да уж, тут я дал маху. Но мы все иногда совершаем ошибки, верно?

Вероника потупилась. Вадим подал ей руку и помог подняться.

— У меня есть знакомый нейрохирург в Краснодаре. — Больше, чем через одно рукопожатие, но это несущественные детали. — Я уже созвонился с ним, он готов взяться за твоего Дениса в самое ближайшее время.

Вероника побледнела, прикрыла пальцами опухшие от слёз губы.

— Ты серьёзно?

— Ну конечно серьёзно! Неужели ты думаешь, что я стану шутить такими вещами, когда рядом человек умирает?

— А как же… деньги?

— Я решу это. Дешевле, чем за миллион.

Вероника положила руки ему на предплечья.

— О, Вадим, я верну тебе всё до последней копейки! Я клянусь, устроюсь на две работы, недоедать буду, но…

— Успокойся, успокойся, — он мягко погладил её по плечам. — Не нужно недоедать. И Денису, наверное, понадобится твоё внимание… если всё пройдёт успешно. Ты вернёшь, я согласен, но спешки никакой нет.

Вероника закрыла ладонями уже всё лицо и снова заплакала:

— Господи, как же стыдно… я собиралась поступить с тобой… я… мне нет прощения…

Вадим кивнул пару раз:

— Спорить не буду, это было отвратительно. Но… я не знаю, как сам повёл бы себя, если бы судьба поставила меня в подобное положение. Впрочем, ты поступила глупо, не доверившись мне. Ты же понимаешь, что в наше время нетрудно выяснить всё и без твоих откровений…

— Я не подумала об этом. А промолчала, потому что боялась, что ты поступишь как истинный юрист — разорвёшь контракт на законном основании и оставишь меня ни с чем. А я в таком отчаянии, в каком не была никогда в жизни…

Они расстались возле скорой, на которой Денис вместе со своей невестой отбывали в Краснодар, где их уже ожидала готовая операционная. Вадим отбыл в Сочи в гораздо лучшем настроении, чем ехал накануне в Ростов, хотя другой, не менее, а то и более важный вопрос его жизни пока не был решён. Но Вадим решил не спешить — дождаться понедельника, встречи с Лидией и Никитой на Алисиных выдуманных именинах — а пока заняться работой.

Сотрудничество с Инессой Волчковой было безжалостно отменено. Она примчалась в офис, заигрывала и подлизывалась, потом подкупала и повышала ставки, затем — истерила и угрожала. Но Вадим был непреклонен. У него в кармане всегда оставался козырь — иск за клевету — обычно он до дрожи пугал всех заигравшихся в оскорблённое достоинство. Сработал и тут. Инесса ушла несолоно хлебавши. Позднее Вадим услышал от знакомых, что она немало крови свернула своему бывшему мужу, но оставить его без штанов ей не удалось.

***

Мероприятие в понедельник было назначено на семь. Вадим должен был явиться в восемь, якобы только чтобы завести подарок. Он и не планировал задерживаться — чашка чая, пара непринуждённых фраз с Лидиным женихом — этого хватит, чтобы составить впечатление. У Вадима глаз был намётан.

Но всё пошло немного не так: парочка опоздала из-за пробок, а Вадим приехал чуть раньше. Он хотел понаблюдать за компанией со стороны, но столкнулся с ними в проходе, и лицо Лидии мгновенно приобрело пятнистую раскраску: бледную с яркими пятнами на щёках.

— Здравствуйте, Вадим Романович, — холодно, немного испуганно произнесла она. — Не ожидала вас увидеть…

Никита — худощавый парень в инвалидном кресле — уставился на Вадима враждебно. Он был одет, как Гарвардский студент: вельветовые брюки, рубашка, свитер с ромбиками и V-образным вырезом, кожаные оксфорды*. Смазливый, гладко выбритый. Придраться не к чему, но это-то и раздражает.

— Добрый день, — Вадим заставил себя улыбнуться и протянуть руку сопернику. — Я Вадим, отец именинницы.

— Наслышан о вас, — процедил сквозь зубы Никита и руку подал, но вяло, и быстро отнял.

Вадим повернулся к Лидии:

— Я только на минуту освободился, решил завезти Алисе подарок — и сразу уезжаю.

На её лице промелькнуло облегчение.

Они втроём прошли к столу, где, как на иголках, ёрзала Алиса и неподвижно застыла её бабушка. Она, по всей видимости, не признавала смысла в этом мероприятии.

— Малыш, это тебе, — Вадим протянул дочери ею же приготовленный пакетик с какой-то мелочью.

— Спасибо, пап, — нервно ответила она и посмотрела на других двух гостей.

— Поздравляю, Алисочка! — обняла её Лидия. — Познакомься, это Никита…

Почему-то она не сказала «мой жених» — это было парадоксально приятно Вадиму.

Никита улыбнулся весьма обаятельно и протянул Алисе руку намного охотнее, чем её отцу.

— Привет! Наконец-то мы увиделись. Лида только и говорит, что о тебе.

— Правда? — смутилась Алиса.

— Целыми днями!

Они стали располагаться, потом вручать подарок — шёлковые балетки с вышитой на них пайетками короной — потом взялись разглядывать меню. Как только суматоха улеглась, Вадим со вздохом сказал:

— Ну, мне пора…

К сожалению, он не успел сделать никаких выводов о Никите, кроме того, что у них взаимная неприязнь, скорее всего, вызванная одним и тем же чувством — ревностью к Лидии.

— Паап, — скуксилась Алиса, — ну хоть чаю выпей. Вот, у нас уже есть ройбуш… посиди хоть пять минут!

Вадим бросил короткий вопросительный взгляд на Лидию, но она в это время восхищённо смотрела на Алису, которая наконец-то стала обращаться к отцу как следует. Он решил, что беды не будет, и сел на стул.

— А вы, Никита, чем раньше занимались? — ввернул он, выбрав подходящий момент.

Никита не покривился ни одни мускулом — он уже достаточно взял себя в руки, чтобы сохранять доброжелательность со всеми, кто сидел за столом:

— Я работал в агентстве недвижимости. Очень любил свою работу. Когда помогаешь людям найти жильё — это так… вдохновляет. Надеюсь вернуться к своему ремеслу в ближайшее время.

— Ну, с выездами всё понятно, — прицепилась к нему Алиса, — а почему ты не работаешь дома удалённо? Есть же какая-то часть работы за компом? Добавлять дома на доски объявлений, например…

Никита улыбнулся обезоруживающе и пожал плечами:

— Я эту часть всегда терпеть не мог. Мне больше нравились полевые… когда не было показов, ездил по новым объектам, фотал, обмерял, скидывал коллегам, а они уже добавляли. Симбиоз… А сейчас стараюсь как можно больше времени уделять физухе. Чтобы побыстрее выздороветь.

Он повернулся всё с той же улыбкой к Лидии, взял её за руку и переплёл их пальцы. Ей, кажется, это было приятно, и Вадим отвёл взгляд.

— Ладно, — кашлянул он. — Я пойду. Дела ждут.

— Был рад познакомиться! — бодро заявил Никита и протянул ему руку уже совсем иначе. Активно и дружелюбно.

Вадим пожал её с горьким чувством сожаления. Он хотел бы, чтобы Никита был другим человеком: мрачным и тяжёлым или глупым и никчёмным, но, похоже, это он сам другой. Похоже, нужно отпустить Лидию на свободу…

***

— Ты прав, — кивнула Алиса, — он производит впечатление… но мне кажется, что это всё.

Они сидели в её спальне, за окном было уже темно, а с плакатов на стенах на Вадима кокетливо поглядывали юные корейцы и кореянки.

— Что ты хочешь этим сказать?

Алиса пожала плечами:

— Мне кажется, он какой-то ненастоящий.

— Все люди носят маски.

— Но за маской обычно что-то есть.

— А у него нет?

— Может, и есть, но что-нибудь ужасное. Например, он пьёт кровь младенцев или травит соседских собак…

— Если бы он был так ужасен, Лидия не полюбила бы его.

— Может, он и перед ней притворяется.

— Они знакомы два года. Невозможно столько притворяться.

— Они же не живут вместе.

— А почему? — Вадим ощутил, как лицо наливается теплом стыда перед собственной дочерью за такие вопросы.

— Да потому что она святоша. Ты не знаешь? Лидия верующая, у неё строгая мораль и бла-бла-бла…

Нет, этого не может быть…

Она ещё лучше и чище, чем он мог предположить.

— Что ж, съедутся, когда поженятся.

— Мне кажется, она за него не выйдет.

— Почему?

— Ну, вот если я бы когда-нибудь в жизни вышла замуж (что вряд ли), то мне для этого нужно было бы с ума сойти от любви.

— Ты только бабушке такого не ляпни.

— Знаю. Так вот. Не любит она его так. Она на него смотрит, как на сыночка.

— Много ты понимаешь… и может быть, для христианского брака это как раз самое подходящее чувство.

— Глупости! Женщина хочет чувствовать себя как за каменной стеной, не меньше.

— Это тебе твои кореянки напели?

— Это прописная истина, пап.

— Мне нравится, что ты стала так меня называть. Правда. Очень приятно.

— Мне, как ни странно, тоже нравится. Странно, да? — и эта козявка засмеялась.

В комнате Вадима ожидал мигающий телефон.

Лидия: «Ты ведь не затем приходил, чтобы познакомиться с ним и… как-то устранить?»

Вадим: «Ну и выражения! Да, я приходил затем, чтобы с ним познакомиться, но без дальнейших планов»

Лидия: «Тогда зачем тебе это?»

Вадим: «Хочу знать, что ты в надёжных руках»

Лидия: «Пожалуйста, не делай так больше»

Вадим: «Он высказал тебе недовольство моим присутствием?»

Лидия: «Не высказал, но ему, конечно, было неприятно»

Вадим: «Это не твоя проблема. Ты всегда вела себя безупречно»

Лидия: «Не всегда»

Вадим: «Не помню исключений»

Лидия: «Я обманула его, чтобы пойти с тобой на званый ужин к твоему бывшему начальнику»

Вадим: «Но ты сделала это, чтобы помочь мне, а не чтобы самой получить удовольствие. Верно?»

Лидия: «Я тоже так себе говорила»

Всё это до боли напоминало какую-то провокацию. Вадим принялся ходить кругами по комнате, раздумывая, что бы этот разговор мог значить. А потом махнул рукой на логические рассуждения и поехал к Лидии.

*Оксфорды — классические туфли.