Королева Америки

11 Саманта

Саманта медленно шла по коридору. Она провела пальцами по каждому гобелену на своем пути, шаркала по ковру, как делали дети, когда родители тащили их на экскурсию по дворцу. Прямо сейчас принцесса чувствовала себя нашкодившим ребенком, которого вызвали на встречу с лордом Робертом Стэндишем.

До сих пор она бывала в офисе Роберта только два раза. Первый – несколько лет назад, когда один папарацци сделал ее печально известную фотографию с задравшейся юбкой. А второй – прошлой весной. Их позвали туда с Джеффом, когда Химари Марико упала с лестницы на их выпускном вечере.

Ни один из поводов нельзя было назвать особенно приятным.

Лорд-камергер работал на втором этаже, недалеко от кабинета Беатрис, чтобы зорко наблюдать за посетителями королевы и с неумолимостью Цербера охранять ее. Сэм порадовалась, что дверь в комнату сестры была плотно закрыта. За последние пару недель Саманта проделала фантастическую работу, избегая Беатрис, и не собиралась сейчас что-то менять.

Она постучала в дверь камергера, неохотно вошла и опустилась на стул.

Роберт сидел за своим столом, одетый, как обычно, в костюм угольно-серого цвета. Ничего иного Сэм никогда на камергере не видела. Иногда она ловила себя на мысли, снимал ли он вообще это одеяние, или, может быть, его шкаф был наполнен десятками одинаковых серых брюк и пиджаков.

Она закашляла, но Роберт не поднял глаз.

Он продолжил печатать, словно желая наказать ее за опоздание.

На столе стояла композиция из красных роз, золотых лилейников и голубых дельфиниумов. Патриотично до тошноты. Сэм сорвала один из бутонов и принялась его крутить. Он был ярко-синим, как летнее небо, как глаза Тедди.

Сэм раздавила бутон пальцами, а затем уронила на пол.

– Вы опоздали на девятнадцать минут, – наконец сказал Роберт. Сэм почему-то рассердило, что он сказал «девятнадцать» вместо «двадцати». Камергер покачал головой и вздохнул. – Ваше Королевское Высочество, я назначил эту встречу, чтобы мы могли обсудить ваши новые обязанности как первого наследника в очереди на трон.

– Мне не нужно зубрить все, что проходила Беатрис, – резко возразила Сэм. – Мне ведь никогда на самом деле не править.

Это положение – первой в очереди на престол – было самым высоким рангом принцессы. Как только у Беатрис появятся дети, вся семья втянется в игру, тасуясь в иерархии наследования, точно карты в колоде. Чем больше детей будет у королевы, тем дальше отодвинется от трона Сэм.

Даже Тедди променял ее на Беатрис, как только у него появилась такая возможность.

– Я, конечно, не предлагаю вам готовиться стать королевой. Беатрис никуда не уходит. – Роберта явно настолько потрясло ее предположение, что он забыл про титулы.

– Хорошо, значит, мы договорились. – Сэм поднялась на ноги. – Вам не придется тратить время на подготовку меня к роли, которую я никогда не буду выполнять. Особенно учитывая, как мы оба этого хотим.

– Сядьте, – рявкнул Роберт, и Сэм мрачно откинулась на спинку стула. – Мы здесь не за тем, чтобы обучать вас как будущего монарха. Кроме того, единственный человек, имеющий право на такую подготовку, – это сама Ее Величество. – Роберт был из тех людей, которые говорили «Ваше Величество» так, будто титул принадлежит им или, по крайней мере, придает дополнительный вес.

– Тогда почему мы здесь? – потребовала ответа Сэм.

– Наша сегодняшняя дискуссия будет посвящена вашей новой роли наследницы престола. Теперь вы представитель Короны.

– Но… разве я не всегда им была?

Роберт усмехнулся ее невежеству.

– Как принцесса, вы были представительницей своей семьи. Но теперь вы – прямой наследник, следующая в очереди королева, если что-нибудь пойдет не так. У вас допуск к системе безопасности первого уровня. – Он указал на панель на стене, одну из многих, разбросанных по дворцу. Все они были оснащены биосканерами, поэтому лишь несколько человек могли их активировать. Включая Сэм.

– Я ожидаю, что вы будете участвовать в общественных мероприятиях в том же объеме, как Ее Величество, когда была наследницей, – продолжил Роберт. – Включая Королевское дерби, приемы в Саду королевы, Открытый чемпионат США по теннису и гольфу, Цветочное шоу в Балтиморе, Художественную ярмарку в Челси, празднование Четвертого июля, посещения больниц и, конечно же, все, что связано с армией.

Сначала Сэм подумала, что камергер просто сделал паузу, а потом продолжит перечислять, пока либо она не прервет его, либо он не охрипнет. Но Роберт лишь посмотрел на нее с явным вызовом.

– Ну, если это всё, – сказала Сэм с деланой легкостью.

– Это сто восемьдесят мероприятий в год. – Увидев, как расширились ее глаза, Роберт кивнул. – Вот почему нам предстоит много потрудиться, чтобы сделать из вас принцессу.

Лицо Сэм вспыхнуло.

– Я уже принцесса, – напомнила она ему.

– Прошу прощения, Ваше Королевское Высочество. Я имел в виду, что вам нужно начать вести себя соответственно, – медленно ответил Роберт. Он явно наслаждался возможностью показать, какого он низкого мнения о Саманте.

Сэм скрыла боль, которую причинили его слова. Принцесса вспомнила долгие часы, которые провела вместе с братом и сестрой в гостиной на первом этаже в обществе их учителя по этикету. Он монотонно бубнил, как полагается приветствовать высокопоставленных гостей, о разной глубине реверансов и о порядке старшинства в каждом аристократическом доме, потому что не дай бог оскорбить кого-то, обратившись к младшему члену семьи перед старшим.

Беатрис, конечно, кивала с детской серьезностью и делала записи. Даже Джефф слушал вполуха.

А Сэм все время смотрела в окно.

В конце концов король и королева сдались и позволили Саманте делать что вздумается. Она просто не стоила таких усилий.

– В связи с приближающейся свадьбой Ее Величества ваша семья окажется под еще более пристальным вниманием, чем когда-либо прежде. – Роберт склонил голову, рассматривая принцессу. – Вам, разумеется, понадобится сопровождение, как подруге невесты. Я подберу кого-нибудь подходящего.

– Что? – Роберт собирался выбрать, с кем ей идти на свадьбу?

Камергер приподнял брови.

– Извините, а у вас кто-то есть? Я не слышал, чтобы вы с кем-нибудь встречались.

Сэм подумала о Тедди и стиснула зубы. Она демонстративно вскинула голову.

– Мне не нужен кавалер. Я пойду на свадьбу Беатрис одна.

– К сожалению, об этом не может быть и речи. Вам предстоит открывать празднество вступительным танцем. – Роберт попытался изобразить улыбку, хотя та больше смахивала на гримасу. Камергер начал раскладывать бумаги на столе, аккуратно выстраивая стопки. – Боюсь, нам пора завершить сегодняшнюю встречу. Мне очень жаль, что у нас нет больше времени, но, поскольку вы опоздали на девятнадцать минут, нам придется вновь увидеться в четверг.

– Вы хотите встретиться снова?

– Очень важно, чтобы мы виделись несколько раз в неделю. Столько всего нужно нагнать.

Сэм почувствовала, как ее охватывает гнев.

– Знайте, вы зря тратите время.

– Потому что вы отказываетесь от сотрудничества?

Конечно, Роберт решил, что проблема в ней. Он не знал, каково это – расти в тени сестры, годами бороться, чтобы к тебе относились всерьез, и в итоге понять, что так ничего и не добился.

Америка не собиралась любить Сэм. Разве нет старой поговорки, мол, ничто так не объединяет людей, как общий враг? Что ж, если американцы в чем-то и могли сойтись, так это в своем неодобрении принцессы Саманты.

– Как бы мы ни старались, – сказала она, не в силах сдержать горечь в голосе, – я наименее популярный член своей семьи. Америку никогда не волновало, что я делаю. И сейчас ничего не изменилось.

Она вышла из офиса Роберта, не дожидаясь ответа, и шумно захлопнула дверь.

Сэм свернула в коридор и полезла в карман в поисках телефона. Принцесса уже хотела набрать Нину, спросить, не смогут ли они встретиться, но знакомый голос ее отвлек.

У подножия изогнутой лестницы стоял лорд Маршалл Дэвис, в полном парадном платье. Яростно жестикулируя, он спорил с лакеем.

– Маршалл? Что ты здесь делаешь? – Сэм не знала, когда увидит его снова, после того как они попрощались в конце той вечеринки в музее.

Он с явным облегчением посмотрел на нее.

– Саманта! Вообще-то я пришел к тебе. Мне нужна моя булавка.

Сэм покраснела, вспомнив, как схватила украшение, прикрепила к платью, а потом потащила Маршалла в зал. Поступок был импульсивным, в принцессе говорила уязвленная гордость – ну и бутылка вина сыграла свою роль. «Думай, прежде чем действовать, Сэм», – всегда повторял ее отец. Но принцесса имела склонность сначала действовать, оставляя раздумья – или зачастую сожаления – на потом.

Она оперлась ладонями о перила лестницы и наклонилась вперед, стараясь казаться беспечной.

– Ты не подумал мне написать?

– Ты не давала мне свой номер. – Маршалл начал подниматься по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки, как любила делать Сэм.

На нем были церемониальные одежды пэра: малиновая шерсть, отделанная золотым кружевом, и плащ, перевязанный на шее белой атласной лентой. В них Маршалл смотрелся абсурдно.

Этот наряд был создан много веков назад, когда большинством герцогств заправляли пожилые белые мужчины. Маршалл был таким высоким и импозантным, что на нем наряд смотрелся как костюм для Хэллоуина.

– Не могу поверить, что ты забежал сюда по пути… кстати, а куда ты собираешься?

– На церемонию присяги нового главного судьи. – Он с сожалением взглянул на свою мантию. – Верь или нет, но я лишь пять минут назад понял, что не надел булавку.

– А запасной нет?

– Ты ее потеряла? – Маршалл вздохнул. – Я тоже. Надел однажды на спор и посеял на улицах Вегаса. Не в казино, но мы заскочили за бургерами, и видимо, тогда…

Сэм со стоном перебила Маршалла.

– Расслабься, ладно? Твоя побрякушка у меня.

Маршалл не стал скандалить. Он улыбнулся и сказал:

– Где она?

– В моей комнате.

К удивлению Саманты, он последовал за ней по коридору; красный бархатный плащ развевался за спиной Маршалла. Исторические портреты взирали на них со стен: государственные деятели с напудренными париками и острыми бородками, женщины в жемчужных ожерельях, уложенных в шесть нитей. На одной из картин наряд Маршалла не выглядел бы таким неуместным.

Сэм задумалась, что на нем под мантией. С искрой праздного любопытства принцесса взглянула на широкую грудь спутника.

Маршалл поймал взгляд Саманты. Поняв, что ее интерес заметили, она поспешила задать вопрос.

– А почему ты представляешь Оранж? Разве твой дедушка не действующий герцог?

Большинство пэров с нетерпением ждали подобных торжественных мероприятий. Это был один из немногих шансов надеть пыльную старую мантию и взглянуть свысока на всех тех простолюдинов, кто не имел права ее носить.

– В последнее время он часто посылает меня в качестве доверенного лица. Дед говорит, что ненавидит полеты через всю страну. Не то чтобы я на самом деле что-то решал, – добавил Маршалл себе под нос.

– Что ты имеешь в виду?

– На собраниях герцогов я сижу только для мебели. Не могу ни говорить, ни голосовать. Быть доверенным лицом буквально означает, что я тело, занимающее кресло – впрочем, очень красивое тело. – Он сверкнул своей обычной дерзкой улыбкой, но Сэм почувствовала спрятанную за весельем горечь. И неожиданно честно ответила:

– Мне знакомо это чувство. Никто не хочет, чтобы я была кем-то, кроме тела – улыбающегося, машущего тела в тиаре.

– Я тебя утешу, если скажу, что тиара тебе очень идет? – спросил Маршалл, и Сэм закатила глаза.

– Да не в тиаре дело. А во всем остальном.

– Улыбаться и махать мне тоже не сильно нравится.

– Но у тебя хотя бы есть цель! Ты однажды будешь править!

Похоже, Маршалла удивил ее ответ.

– Ну да, лет эдак через сорок. А пока остается только сидеть и ждать.

– Добро пожаловать в команду запасных. Наша работа – ничего не делать, – сухо сказала принцесса.

– Как это ты ничего не делаешь? Верится с трудом. – Губы Маршалла дрогнули. – Только представь, сколько еще зданий ты не пинала.

– А мы не можем об этом забыть?

Сэм ненавидела себя за то, что Маршалл поймал ее в минуты срыва. Даже застань он Саманту голой, было бы не так неловко.

– Ни за что, – безжалостно отрезал Маршалл. – Принцесса Америки срывает гнев на национальном памятнике? Да это же одно из моих лучших воспоминаний.

– Тогда ты рискуешь повторить участь этого памятника, – предупредила Сэм, и он рассмеялся.

Толкнув дверь, она заметила, что Маршалл с любопытством оглядел ее гостиную. В отличие от остальной части дворца, покои Сэм представляли собой эклектичное столкновение стилей и цветов. Яркие коврики были разбросаны по полу под разными углами. У одной из стен стояли богато украшенные напольные часы, которые предшественница Сэм, королева Татьяна, привезла из России. Циферблат был размечен арабскими цифрами. Часы высились рядом со столом, вручную расписанным узором из ярко-зеленых черепах.