Королева Потерянных Мальчиков

Глава 19 Сожаление

Трипп

— Она спит? — спросил Пэн, глядя на нашу девушку, прижавшуюся ко мне. Её дыхание замедлилось, и она заснула вскоре после того, как мы сделали с ней всё, что пожелали. Она через многое прошла в последнее время. Мне было больно думать, что многие из её проблем начались, когда она встретила нас.

— Она в отключке, — прошептал я, почти боясь нарушить тишину момента. Моя девочка, целая и невредимая, в моих объятиях. Ничего не может быть лучше, чем это. Но по выражению лица Пэна я понял, что ему есть что сказать, и что бы это ни было, оно положит конец этому прекрасному моменту.

— Мы не можем взять Гвен на завтрашнюю миссию.

Я выдохнул, затаив до этого дыхание, и в отчаянии ударился головой о спинку кровати. Я знал, что это произойдёт, но избегал этого, потому что хорошего ответа не было. Мой разум был в состоянии войны сам с собой, и нерешительность начинала разъедать меня изнутри. Бо̀льшая часть меня хотела защитить её, спрятать в безопасном месте, пока не закончится вся эта война с принцем-бастардом. Я не мог смириться с мыслью, что снова потеряю Гвен. Я начинал испытывать неприязнь к Божеству. Мы подвергались испытаниям, нас не раз разлучали, и каждый раз мы прокладывали себе путь обратно друг к другу. Даже смерть не смогла разлучить нас. Разве мы не доказали, на что способны? Но я знал, что мы ещё не закончили. Тем больше причин поддержать Пэна в этом вопросе.

Я видел опустошение в её глазах из-за Райдера. Она хотела быть там не только для того, чтобы спасти его, но и для того, чтобы отомстить от его имени. Мог ли я отказать ей в этом, когда моя собственная душа требовала крови? И мы были командой, по крайней мере, так предполагалось. Я знал, что, если мы оставим Гвен здесь, это раздавит её.

— Выслушай меня. Ты видел, как он смотрел на неё, когда мы уничтожили Ариона. Она пробудила в нём интерес. Она — новая блестящая игрушка, с которой он отчаянно хочет поиграть. Что, если он доберётся до неё? Уже достаточно плохо осознавать, что он делает с Райем. Как ты справишься, если он поступит так с Гвен?

Я не смог сдержать тихого ворчания, вызванного мыслью о Дориане и Гвен. Пэн точно знал, что сказать, чтобы склонить меня на свою сторону. С мыслями о руках Дориана на моей девочке, я медленно отодвинул её от себя. Она слегка застонала от того, что её потревожили, но затем снова закуталась в одеяло.

— Когда мы отправляемся?

— Прямо сейчас. Собирайся, и мы отправимся в погоню за рассветом ещё до того, как она узнает, что мы ушли.

Я облачился в свою кожаную одежду, снова превратившись в воина. Мне было нелегко обуздать нерешительность, терзавшую меня. До Гвен, последний раз, когда я позволил своим эмоциям взять верх — это когда оставил маму. Может быть, поэтому я до сих пор помнил смутные подробности своей прошлой жизни. Это была последняя по-настоящему эмоциональная связь, которая у меня была, пока Гвен не перевернула мой мир с ног на голову.

Я оставил маму по тем же причинам. Я тоже пытался защитить её. Она была вынуждена продавать своё тело, чтобы прокормить меня. Я отказывался быть причиной, по которой ей приходилось заходить так далеко. Я не мог спокойно смотреть на следы, покрывающие её каждое утро. Но Дьявол, который скрывается внутри каждого из нас, продолжал сомневаться в моём решении уйти. Я всегда боялся, что, возможно, я ничем не лучше бездельника, которым был мой отец. Он уклонился от своих обязанностей и оставил нас барахтаться на задворках общества. Неужели я был ничем не лучше его? Я бросил свою маму много лет назад и по сей день не знаю, было ли это правильным решением. Теперь мне предстояло сделать другой выбор. Будет ли правильным решением оставить Гвен сейчас, или это будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь?

Я стоял в дверях, вооружённый до зубов. Смертоносное оружие, — полностью готовый принять всё, что может случиться. Я был готов сделать всё, что в моих силах, чтобы спасти мою девочку… мою семью. Даже если это означало оставить её позади.

Я наблюдал за Гвен, спящей в постели, её каштановые волосы каскадом падали на плечи. Она так волновалась за Райдера, поэтому было облегчением видеть, как морщинка на её лбу разгладилась, сменившись выражением умиротворённой безмятежности в глубине сна.

— Ты знаешь, что я прав, — сказал Питер, подходя ко мне и глядя на весь наш мир, лежащий на кровати. — Решение защищать её никогда не будет неправильным.

Я вздохнул.

— Я не могу спорить с твоей логикой, но почему мне кажется, что мы совершаем ошибку?

— Не волнуйся. Она простит тебя. Как только она увидит, что мы вернули Райдера, всё будет прощено. Это то, чего она хочет. К тому же, я думаю, у неё будет немало хлопот, чтобы вытащить его из того Ада, через который его заставил пройти Дориан.

Я колебался, всё ещё пребывая в противоречии, но я должен был принять решение, и Пэн не оставил это без внимания.

— Ну давай же. Скоро рассветёт. Если мы поторопимся, то вернёмся ещё до наступления темноты. Давай поспорим… Тот Потерянный Мальчик, у которого на счету будет больше всего убийств, загладит свою вину первым, — он хлопнул меня по руке с дерзкой ухмылкой на лице, прежде чем послать Гвен воздушный поцелуй и повернуться, чтобы уйти.

***

Я бы всё отдал, чтобы снова оказаться в постели Гвен. Вместо этого я обнаружил, что захожу в зловонную воду, которая окружала замок «Чёрное Озеро». Темнота воды могла соперничать с замком своей чернильной глубиной. Шестеро из нас проникли в Виридианский лес в предрассветных сумерках. Только четверо добрались сюда, так как двое наших товарищей были убиты Гончими фейри на краю барьера.

Теперь мы планировали затаиться в засаде. Когда они откроют задние ворота, чтобы избавиться от мёртвых рабов, мы сделаем свой ход. Мы решили рискнуть, что бы ни скрывалось в мрачном озере, окружающем замок, и надеяться на лучшее. Было легче встретиться лицом к лицу с неизвестностью, чем с демоном, который наверняка поджидал тебя.

Мой взгляд остановился на Питере. Он кивнул, и мы оба вдохнули свою порцию волшебной пыли и погрузились под воду. Мы ждали, с трудом различая замок сквозь мутную воду. Это было совсем не похоже на Русалочью Лагуну. Вдыхать эту воду было всё равно, что вдыхать густой чёрный дым. Мои лёгкие горели, и я знал, что мы не сможем оставаться слишком долго в этом укрытии.

Когда подъёмный мост, наконец, начал опускаться, я мысленно поблагодарил Божество. Но, возможно, это прозвучало неправильно. Возможно, я обидел её, потому что в следующее мгновение почувствовал, как что-то обхватило мою лодыжку. Дерьмо. Я вытащил из-за пояса кинжал, маневрируя в воде, пока не вонзил лезвие в щупальце, пытавшееся утащить меня на дно. Оно отпрянуло достаточно, чтобы я высвободил ногу, но у Пэна дела шли неважно. Я чувствовал покалывание его магии, но, казалось, это только подстёгивало существо. Все конечности Питера были обездвижены. Я должен был что-то предпринять. Нужно отвлечь внимание. Я рискнул и вынырнул на поверхность, обнаружив нескольких стражников, толкающих тачки с трупами по мосту. Мне удалось вылететь из воды и приземлиться прямо перед ними. Я был в меньшинстве, но благодаря адреналину, бурлившему в моих венах, мне потребовалось всего мгновение, чтобы пустить кровь. Я столкнул окровавленных охранников в чёрное озеро, опрокинув вместе с ними тюфяк с трупами. Нырнул обратно в воду, погружаясь всё глубже и глубже, пока не увидел Пэна, который поднимался на поверхность. Зверя из глубин привлекла свежая кровь, и он отправился за более лёгкой добычей. Я схватил брата за руку и потянул за собой обратно на поверхность. Как только мы вползли на подъёмный мост, то поняли, что выбрались только мы вдвоём.

Мы протиснулись в теперь уже свободный вход, не успев даже перевести дух. В замке стоял густой запах смерти и разложения. Вдоль сырого коридора тянулись клетки, до отказа заполненные неопрятными телами рабов — жители Неверленда, захваченные за последние несколько месяцев. Я с трудом сглотнул, чтобы удержать содержимое желудка. Мы с Пэном вскрывали каждую клетку, мимо которой проходили, освобождая заключённых. Но это было бесполезно. Многие из них стояли там, не более чем безжизненные зомби. Лишь некоторые осознали, что спаслись, и, плача, хватали других, пытаясь вывести их на свободу. Клетки, казалось, тянулись вечно, пока мы пробирались всё глубже в недра замка, расспрашивая всех, кто, казалось, мог ответить. Но никто из них не дал информации о Райдере.

Голоса стражников, эхом отражавшиеся от стен, вели нас вперёд. Должно быть, мы выглядели как воплощение Дьявола, вышедшее из преисподней. Только что они разговаривали и смеялись, полностью уверенные в том, что контролируют ситуацию, а в следующую минуту уже отбивались от атак. Мы уложили нескольких, но некоторым всё же удалось сбежать.

Ёб твою мать! Теперь у нас очень мало времени. Весь замок будет в боевой готовности, и они придут за нами. Я бросился в погоню, сбил с ног одного из стражников, прижал его к стене, приставив нож к его горлу.

— Где они держат Райдера? — рявкнул я.

— Я не знаю. Ни у кого из них нет имён. Они просто рабы, — прошипел он, снисходительно усмехаясь.

— Потерянный Мальчик. Скажи мне, где его держит ублюдочный принц?

— Я тебе ничего не скажу.

— Я надеялся, что ты это скажешь, — ухмыльнулся я, убирая нож от его горла и вонзая ему в бедро. Он взвыл от боли, но не ответил на мой вопрос.

— Мы можем продолжать в ом же духе, — прорычал я, поворачивая лезвие.

— Он… они держат его в западном крыле подземелий. Именно там принц хранит свои личные запасы, — простонал он. Мне было противно слышать, как он говорит о Райдере, как будто он был не более чем ценным животным. Но у меня не было времени выместить свой гнев на этом ублюдке, и он заслужил быструю смерть. Я бросил его обмякшее тело к своим ногам и, повозившись с его поясом, стащил связку ключей.

Пэн не слишком отставал от меня. Мы направились на запад, двигаясь так быстро, как только могли. Когда мы подошли к тяжёлой бронированной двери с множеством замков, я понял, что это, должно быть, оно и есть. Украденные ключи оказались бесценными, позволив нам попасть в тёмный коридор. Всего здесь было четыре камеры, по две с каждой стороны. В каждой двери была лишь небольшая щель для подачи пищи. Первые три камеры были пустыми — маленькие чёрные комнатки без окон и с цепями, вделанными в стены. Меня охватило неприятное чувство. Как будто в каждой из этих четырёх ячеек были написаны наши имена, и они просто ждали, когда их заполнят.

Мы нашли Райя, свернувшегося в позе эмбриона, в задней части последней камеры. Его спина была окровавлена, покрыта сочащимися ранами. Порванные грязные штаны обтягивали его болезненно худую фигуру. Я мог разглядеть каждое рёбрышко. Мы с Пэном переглянулись, и я увидел страх в его глазах. Сможет ли Райдер когда-нибудь оправиться после такой пытки?

— Рай… Брат. Мы здесь, — спокойно окликнул я его, когда мы приблизились.

Я положил руку ему на плечо, и он вздрогнул, глядя на меня снизу вверх, прикрывая лицо рукой.

— Прекрати… Прекрати мучить меня, — его потрескавшиеся губы задрожали, когда он посмотрел на меня.

— Мы здесь. Это действительно мы, — сказал Пэн, взяв одну из рук Райя и положив её себе на грудь.

— Нет. Вы не можете быть здесь. Здесь моё место. Это то, чего я заслуживаю. Это моё искупление.

— Пора возвращаться домой к твоей девушке, Рай. Она ждёт тебя. Она беспокоится о тебе, — сказал я, надеясь, что упоминания о Гвен будет достаточно, чтобы привести его в чувство.

— Уходите! — проревел он, пытаясь отвернуться от нас.

— Трипп, у нас нет на это времени. Мы просто должны вынести его отсюда. Он слишком слаб, чтобы сражаться с нами двумя. У нас будет время разобраться с ним, когда мы доставим его домой.

Я кивнул в знак согласия, и мы, схватившись за руки, оторвали его слабое тело от земли.

— Нет! Вы не понимаете, что делаете. Дориан — мой спаситель. Он показал мне, кто я такой. Мне нужно остаться, пожалуйста, — умолял он, тщетно пытаясь бороться с нами. Моё сердце разрывалось от его слов, но Пэн был прав. У него будет время на исцеление, как только мы его вытащим.

Когда мы добрались до коридора, Райдер рычал, как пойманный зверь, пытаясь вырваться, замедляя наше продвижение вперёд. Вот тогда-то всё и изменилось от плохого к худшему. Райдер начал кричать.

— Повелитель! Они здесь! Спаси меня!

Ебать! Это была последняя мысль, которая пришла мне в голову, прежде чем стены подземелья начали таять. Ощущение Райдера в моих объятиях исчезло, и на смену ему пришли холодные руки, обхватившие моё горло. Твёрдое тело прижалось к моей спине. Прежде чем я успел заметить угрозу позади себя, я растворился в открывшемся передо мной видении.

***

Теперь я стоял в тёмном чулане, глядя сквозь рваную простыню на знакомую комнату, которую я слишком хорошо знал. Сначала меня поразил вонь: несвежее пиво, пот и секс заполнили мои ноздри. Это была маленькая комнатка, которую снимала моя мать. Грязное место было единственным домом, который мы могли себе позволить после того, как мой отец оставил нас ни с чем. Кровать моей матери скрипела, когда какой-то подонок трахал её. Её лицо было обращено к занавеске, за которой я стоял. С отсутствующим видом она ждала, когда клиент закончит свои дела и оставит её в покое. Она выглядела так, словно постарела по меньшей мере на десять лет по сравнению с той версией, которую я представлял в своих воспоминаниях.

— Что это за хрень? — выдохнул я, наблюдая за происходящим. Это был чёртов кошмар, в котором я жил в детстве, с рёвом вернувшийся к жизни.

— Это то, что ты хотел знать, — изысканный голос Дориана защекотал мне ухо, когда он заговорил. — Ты всегда хотел знать, правильным ли было решение уйти.

— Это было правильное решение. Это нереально. Ты просто издеваешься надо мной, — рявкнул я.

Я попытался отвести взгляд от мамы, но по какой-то причине не мог.

— Забавно. Престон сказал то же самое. Но я гарантирую, что если бы вы спросили его сейчас, он бы не согласился с этим утверждением.

Престон? Кто, блядь, такой этот Престон? И как, мать твою, принц-бастард узнал о моей матери, о страхах, которые мучили меня все эти годы?

— Я вижу пятно этого на твоей душе, — ответил он на вопрос, который вертелся у меня в голове, ещё до того, как я успел его задать.

— Смотри, мы вот-вот перейдём к самому интересному, — его голос повышался от предвкушения.

Моя мать начала хныкать, когда мужчина стал груб с ней. Когда она попыталась оттолкнуть его, он ударил её тыльной стороной ладони и продолжал наносить удары. Она боролась, хотя и не была ему ровней, но это, казалось, только больше заводило его. Когда она попыталась закричать, он зажал ей рот и вытащил нож из-за пояса своих брюк, которые всё ещё были обмотаны вокруг его лодыжек. Я попытался пошевелиться. Попытался подойти к ней, но мои конечности словно приросли к месту. Рука Дориана сжимала моё горло, как тиски, а его магия удерживала меня. Когда мужчина взмахнул рукой, вонзая лезвие ей в грудь, я сумел отвести взгляд. Но я не мог отделаться от этих звуков. Скрип кровати, её приглушённые крики, его стоны удовольствия, чавкающий звук, который издавал нож каждый раз, когда он вынимал его из её тела.

— Если бы ты был там, этого, возможно, никогда бы не случилось. Но ты ушёл, как и твой отец, и она заплатила самую высокую цену за твои решения. Та прелестная вещица, которую ты оставил её постели… это будет ещё одним достойным сожаления решением. Ты всегда бросаешь женщин, которые любят тебя, когда они больше всего в тебе нуждаются.