Король Алчности

ГЛАВА 21

Независимо от того, насколько тверд камень, волны в конечном итоге разрушили ее благодаря своей настойчивости. Это был закон природы, неудержимый и неизбежный.

Я боялась, что то же самое происходит со мной и Домиником.

Каждая встреча разрушала мою защиту; каждый разговор, каким бы коротким он ни был, подрывает мою силу воли.

Я была далека от того, чтобы простить его, но и не бежала в противоположном направлении, когда увидела его. Я не могла решить, означает ли это, что я смирилась с нашим разводом, или мне грозит опасность снова соскользнуть на его орбиту.

В любом случае, мне нужно было собраться с мыслями и придумать, как справиться с его продолжающимся присутствием. Даже если бы я покинула Бузиос, он бы остался в Нью-Йорке. У нас были общие друзья, и шансы столкнуться друг с другом были высоки. Я не могла отмахиваться от него вечно. Это было слишком напряженно.

— Напиток за твои мысли, — пошутил Марсело, протягивая мне маленькую кокосовую скорлупу.

— Это опасно. Я уже три выпила, — тем не менее я приняла его предложение. Batidas de coco, приготовленный из кокосового молока, сгущенного молока с сахаром, кокосовой воды и кашасы, был слишком хорош, чтобы устоять.

К тому же, это был последний день Марсело на острове перед тем, как он должен был вернуться на работу, так что мы решили напоследок повеселиться в нашем любимом баре на пляже. Мне было грустно, что он так скоро уезжает, но я не могла рассчитывать на то, что мой брат навсегда останется рядом со мной. Одной из причин, по которой я оставила Доминика и город, было желание снова обрести самостоятельность, а это означало независимость от всех, не только от моего мужа.

Бывшего мужа, — поправил голос, подозрительно похожий на голос Слоан.

Я допила свой напиток.

— Ты уверена, что с тобой здесь все будет в порядке? — спросил Марсело. — Мамина квартира в Рио пуста, если хочешь вместо этого отправиться туда. Она в Тулуме. Или на Гавайях. Или в Лос-Анджелесе, — он покачал головой. — Честно говоря, я не знаю, где она, черт возьми.

— Эй, а кто здесь старшая сестра? — я толкнула его ногой в лодыжку. — Все будет хорошо. Я пока не готова отказаться от пляжной жизни, — если не считать неопределенности, вызванной прибытием Доминика, Бузиос был раем. Я была загорелой и подтянутыой после нескольких часов серфинга, плавания и парусного спорта. Мои руки были увешаны браслетами из бисера, которые я создала в ювелирной мастерской, а мое физическое напряжение постепенно спало благодаря ежедневной пляжной йоге.

Последние две недели я провела, выбирая новые хобби, в которых не всегда была хороша, но которые мне нравились (привет, рисование), и вновь подтверждая то, что мне не нравилось, например, пытаться не отставать от двадцатилетних в баре.

Впервые я жила для себя, в своем собственном темпе, и мне это нравилось.

— Мм-хм. Похоже, кто-то еще не готов к тому, чтобы ты от него отказались, — Марсело кивнул кому-то позади меня. — Идет.

Я повернулась, и мое сердце замерло, прежде чем я увидела каштановые волосы и профессионально отбеленные зубы.

— Привет. Алессандра, верно? — Игнасио, мой инструктор по дайвингу, подошел с широкой улыбкой. — Tudo bom (прим. Все хорошо)? Как дела?

— Хорошо. Как вы? — ответила я по-португальски. Я списала стеснение в груди на алкоголь, а не на разочарование.

— Не могу жаловаться, — он бросил любопытный взгляд на Марсело, который протянул ему руку.

— Марсело. Я брат Алессандры.

Мы провели необходимую светскую беседу, прежде чем Марсело извинился и пошел в туалет. Проходя мимо, он проигнорировал мой свирепый взгляд.

— Он неплохо выглядит, — прошептал он. — Развлекайся.

Замечательно. Теперь мой родной брат пытался свести меня с полузнакомым человеком.

— Итак, как долго ты останешься в Бузиосе? — спросил Игнасио.

— Наверное, еще на неделю. Пока не решила, — я убрала прядь волос с глаз.

Он кивнул и бросил взгляд на мою левую руку. Я ожидала, что он отступит, когда увидит мое кольцо, пока не вспомнила, что у меня его больше нет.

Мою грудь снова сдавило.

— Если тебе нужен кто-то, кто покажет лучшие скрытые сокровища города, я к твоим улугам, — Игнасио наклонился ближе и понизил голос до заговорщического шепота. — Я прихожу сюда с детства. У меня все распланировано.

Я не упомянула, что с детства посещала Бузиос почти раз в два года.

— Да? Что за места? — поддразнила я.

Он был слишком молод для меня, но немного безобидного флирта еще никому не повредило. Кроме того, мне нужно было напоминание о том, что помимо Доминика существуют и другие мужчины. Конечно, он не был моим идеалом. Отнюдь.

Улыбка Игнасио стала шире.

— Ну, есть этот секретный пляж…

Некоторое время мы флиртовали, не упоминая о длительном отсутствии Марсело. Это было легко, без давления и именно тем, что мне было нужно. Мы не были заинтересованы в завязывании отношений или даже в переспать, хотя я сильно подозревала, что Игнасио не откажется от секса. Мы просто веселились.

Музыка сменилась с мягкой поп-музыки на жизнерадостную песню самбы. Остальные посетители бара разразились аплодисментами. Стулья и столы были отодвинуты в сторону, чтобы освободить место для танцпола, и послеобеденное ленивое веселье превратилось в шумный разврат.

Когда Игнасио протянул руку, я покачала головой.

— Я слишком пьяна, чтобы танцевать. Буду выглядеть глупо.

— Ну давай же! Пьяные танцы — самые лучшие, — он обвел рукой бар. — Посмотри на всех здесь. Думаешь, они тебя осудят?

Ох, какого черта. Если бы мне пришлось выставить себя посмешищем почему бы не сделать это в отпуске?

Я рассмеялась, когда Игнасио вытащил меня на танцпол и раскрутил до головокружения. Мы не совсем танцевали самбу, но меня это не волновало. Я получала огромное удовольствие.

— Уф! — я врезалась в него на последнем вращении.

— Осторожнее, — Игнасио поддержал меня, его смех сливался с музыкой. — Больше никаких напитков для тебя на сегодня.

— Я не… — мое предложение резко оборвалось, когда я увидела мелькнувшие на нем светлые волосы.

В тот момент, когда мое сердце останавливалось и снова запускалось, Доминик встал между мной и Игнасио и пригвоздил другого мужчину таким холодным взглядом, что у меня по спине пробежала дрожь.

К его чести, Игнасио не отступил.

— Эй, чувак, в чем дело? — его тон был дружелюбным, но выражение лица было настороженным. — Мы танцевали.

— А теперь нет, — сказал Доминик убийственно спокойным тоном.

Глаза Игнасио сузились.

— У нас есть проблема?

— Нет, — я ответила за бывшего мужа. — Доминик как раз собирался уходить. Не так ли?

Он не сдвинулся с места.

Гнев смыл остатки моего кайфа.

— Если ты не оставишь нас в покое прямо сейчас, — тихо сказала я, — я никогда больше не буду с тобой разговаривать.

Это был первый ультиматум, который я когда-либо выдвигала, и я имела в виду каждое слово. Обычно я не была такой драматичной, но отказывалась позволять Доминику врываться, как ревнивый носорог, каждый раз, когда он видел меня с другим мужчиной. Он потерял право на любое мнение о моей личной жизни несколько недель назад.

Его глаза встретились с моими. Их пронзил шок, за которым последовала быстрая вспышка предательства, а затем боль.

Я бы солгала, если бы сказала, что его реакция не затронула ни одну струну сердца. Несмотря на все, что произошло между нами, я не хотела активно причинять ему боль, но и позволить наступать мне на пятки я тоже не могла.

Моя убежденность, должно быть, была написана у меня на лице, потому что, спустя, казалось, вечность, Доминик развернулся и ушел, не сказав ни слова.

Однако момент уже был испорчен. Как бы я ни старалась смеяться, танцевать и снова сосредоточиться на Игнасио, мои мысли были сосредоточены на человеке, который занимал больше моего внимания, чем следовало бы. Он ушел, но все еще был здесь, его взгляд теплой тяжестью касался моей кожи, его присутствие было черной дырой, которая притягивала к нему каждый дюйм моего сознания.

Так больше продолжаться не может. Я продержалась еще одну песню, прежде чем извиниться и сказать, что хочу еще выпить, и оставила Игнасио на танцполе.

Затем я ворвалась в бар, где Доминик сидел, как король, обозревая свою империю. Я остановилась в нескольких дюймах от него и ткнула пальцем ему в грудь.

— Достаточно.

Его брови поднялись.

— Я ничего не делал.

— Ты здесь.

— Это общественное место, amor. Я имею такое же право быть здесь, как и ты.

— Ты знаешь, что я имею в виду. И перестань называть меня amor, — мое сердце грозило выпрыгнуть из груди. — Это не… я не…

— Ты не что? — голос Доминика понизился на децибел.

— Я больше не твоя жена, — мне не следовало так много пить.

Голова кружилась, ладони были липкими от пота.

— Нет, — он не сводил с меня глаз, — но ты все еще моя любовь. Это не изменилось.

Будь он проклят. Пусть катится к черту.

Доминик говорил правильные слова каждый раз… когда ему было достаточно важно это сказать. Его признание после ужина в понедельник постоянно крутилось в моей голове всю последнюю неделю.

Это все, что я прошу. Это шанс для нас поговорить и узнать друг друга такими, какие мы есть.

Я знала, что лучше не поддаваться на это, но иногда сопротивление ему было похоже на попытку падающего камня противостоять силе гравитации.

Телефон завибрировал у моего бедра. Я отвела от него взгляд, стремясь отвлечься, в то время как мой пульс забился с тройной скоростью. Когда я увидела, кто звонит, оно усилилось еще больше, но я все равно нажала «Принять». Всё было лучше, чем оставаться наедине с Домиником. Возможно, нас окружали люди, но когда он был там, никого больше не существовало.

Я отвернулась от него и крепко прижала телефон к уху.

— Мама? Все в порядке?

В последний раз, когда моя мать так неожиданно позвонила мне, она потеряла паспорт и опоздала на рейс в Нью-Йорк после слишком бурной вечеринки в замке какого-то миллиардера в Европе. На следующий день она была почетным гостем на главном модном мероприятии в городе, и я приложила все усилия, чтобы достать ей временный паспорт и билет на новый рейс, чтобы она могла присутствовать на мероприятии. Если бы не фамилия Дэвенпорт, я бы, возможно, не добилась успеха.

— Все чудесно, — пропела она. — На самом деле, у меня потрясающие новости, дорогая. Ты готова?

Неверие охватило меня, когда она произнесла свою бомбу. Я не должна была удивляться, но время было выбрано абсурдно, даже для нее.

— В этот вторник? Ты шутишь?

— Зачем мне шутить по поводу чего-то подобного? Это очень важно! Конечно, вы с Марсело должны быть там. Вы — семья, а семья не обсуждается.

— Да, но...

— Ой, мне нужно идти. Бернард ждет меня в гидромассажной ванне, — она хихикнула, и это был крайне сбивающий с толку звук, исходящий от пятидесятисемилетней матери — До скорой встречи! Не забывай увлажнять кожу. Ты должна хорошо выглядеть в этот важный день.

— Мам, ты не можешь…

Мертвая тишина прервала мой протест. Она повесила трубку.

— Что такое? — спросил Доминик, когда я снова столкнулась с ним. Он нахмурился; моего окончания разговора было достаточно, чтобы понять: что-то не так.

Я была слишком ошеломлена, чтобы сдержать свой прежний гнев или сделать что-нибудь, кроме как сказать правду.

— Моя мама снова выходит замуж, — я подняла голову и увидела в его глазах отражение своего оцепенения. — Свадьба через три дня.