Космическая странность

11. Дина. Родня

Миссия Кристо с треском провалилась.

Никакой иной вывод из взгляда, которым окинул его Черный Командующий, не следовал. Потом, от самой Аси, появившейся вскоре в компании живого Дениса следом за Великим Командором Андрюхой, я узнала, что они только что встретились без какого-либо посредничества и всё перетёрли.

Я к тому времени успела привести себя в порядок, по напоминанию Кристо промыть носовой фильтр, даже выспаться — для этого мне любезно предоставил свою комнату помощник здешнего командира, ныне лишенный полномочий. Причем спала я, по словам Кристо, недолго, но, тем не менее, ухитрилась отдохнуть, благодаря чему ко мне вернулась ясность мышления. Полностью успокоиться и нормально поспать мне мешала тревога, а именно, всего один вопрос, который и я задала Асе после ее короткого рассказа о произошедшем на Ледяной Планете:

— И что теперь?

Я не надеялась, что она возьмется решать мои проблемы — что ей, взлетевшей на вершину запутанной межпланетной иерархии, до меня, ничем не выдающейся девчонки? Я только хотела увидеть хоть какую-то роль для себя в ее звездных планах.

Я мечтала о двух несовместимых вещах: вернуться домой и остаться с Кристо. Мысль о дальнейших скитаниях по Космосу была мне просто противна, у меня даже устало заныла спина, когда я представила себе, как таскаюсь за любимым по всяким правительствам и гарнизонам, но мысль о расставании с ним навсегда причиняла невыносимую боль.

— До возвращения на Землю нам с тобой нужно посетить еще одно местечко, — сказала Ася, явно с большой осторожностью подбирая слова.

Прозвучало это так, будто вопрос решен и обсуждению не подлежит. Хорошо. Мучительный выбор откладывается.

— А Кристо? — прошептала я сквозь стиснутые от боли в сердце челюсти.

И увидела, что она чувствует эту мою боль. Не понимает, не сопереживает, а именно вместе со мной чувствует болезненную вибрацию воспаленных натянутых нервов, пронизывающую все тело.

— Там, куда мы направляемся, ничего хорошего его не ждет, — через силу сказала она. — Единственный способ его защитить — оставить здесь, у Черного Командующего. Под арестом.

— Как под арестом? — растерялась я. — Что он такого сделал Черному Командующему? Захватил этот корабль? Но ведь он и так был угнан предателями! И захватили его вы все вместе!

Она поморщилась, поняв, что я обвиняю ее в вероломстве, и несколько раздраженно, что я, впрочем, заслужила, оборвала мои причитания:

— Никто с этим не спорит! Черный Командующий не видит вины Кристо, и Капитану-Командору пришлось быть убедительным, чтобы формально началось расследование. Или настоящее обвинение в настоящем нападении на охрану инвентаризационной комиссии лучше? Оно уже выдвинуто правительством конфедерации!

Сначала я вообще дар речи потеряла и даже решила, что Ася напутала, но потом до меня дошло.

Это по версии Кристо он отбил обратно захваченную Конфедерацией базу на планете с двумя лунами и фиолетовым небом. По версии же правительства Конфедерации, он помешал инвентаризации государственной собственности или что-то вроде того. В международной ситуации рулит, похоже, правительство…

— Там все плохо, да?

Ася кивнула.

— Да. Точно неизвестно, какова была численность армии… — тут она легко произнесла жуткое незапоминающееся слово, обозначавшее название родного сообщества Кристо, — но уничтожено или перешло под власть Конфедерации очень значительное количество кораблей. Если какие-то и остались, они ни на что серьезное не способны. Государственное управление парализовано. Прочие сообщества не заступятся — никому нет резона.

Я все-таки не в том мире выросла, чтобы спокойно слушать такое. Родители были далеки от политики, но бабушка с дедушкой всегда очень живо обсуждали все случавшиеся на Земле вторжения-нападения-примирения, и я привыкла думать, что на любую агрессию планетарного масштаба находятся неравнодушные силы, которые хоть и с неоднозначным успехом, но вмешиваются, и под эту лавочку вполне удается решать всякие сопутствующие проблемы вроде оправдания политических преступников.

— Но ты же крутая! — в нервах заорала я. — Сделай что-нибудь!

По большому счету, мне не было дела до нескольких малонаселенных планет, но наглая несправедливость, основанная на тупой силе, взбесила. А еще стало обидно за Кристо, который вдруг стал никем, и даже если ему удастся отделаться от обвинения в диверсии — он никто. За ним не стоит мощь независимой обеспеченной родины, и нигде ему не занять достойного его ума, смелости и талантов места.

До Аси не доходило, чего я от нее требую. На самом деле, для Кристо она, в ее представлении, сделала все — он был жив и вне опасности, а ценности всего остального она не понимала.

— Ты хочешь, чтобы я развязала войну? — заорала в ответ она. — И сколько жизней в обмен на одну тебя устроит?!

Прозвучало это жутко настолько, что у меня в глазах от стыда потемнело.

— Это же не только ради Кристо, — попыталась объяснить я. — Конфедерация подчинила себе несколько планет, не считаясь с их интересами… Разве ты не хочешь помочь вернуть независимость?

— Кому? — с горечью перебила она. — Человеческим сообществам? Ты еще не понимаешь, что это всего лишь слова, не больше чем условности, придуманные для чьего-то удобства? Бороться стоит только за людей, а они никогда не бывают независимыми! Многим даже легче жить в сытой зависимости, чем на опасной свободе…

Ля, возразить нечего. Не хочу, чтобы всё было действительно так, но переспорить Аську мне не дано. Слишком очевидно — она не сейчас это придумала, и бороться за кого-то ей уже приходилось.

Итак, Кристо формально под арестом, фактически — просто на любой территории, подконтрольной Ялгорссу. На каком положении?

— Как он будет жить? Где? На какие деньги?

— Не очень четко поняла, но речь шла о базе космических сил. В качестве пленного, он будет зачислен в состав базы. Да не волнуйся, Капитан-Командор предусматривает все до мелочей, твоему Кристо ничего не угрожает, включая смерть от голода.

Так. Камень с души. Он жив и будет жив.

Но что с нами? После посещения некоего местечка я, конечно, вернусь на Землю, ведь я должна сообщить родителям, что со мной все в порядке, но я не смогу жить, не зная о нем ничего. Не видя его и не слыша. Я же каждую минуту буду бояться, что с ним стрясется беда! И сколько продлится эта пытка?

Может быть, никуда от него не уезжать? Сойду я за сообщницу, раз корабль Ялгорсса был захвачен из-за меня? Вот было бы счастье — с Кристо в одной камере, всю жизнь!

Но как же родители?..

— А нельзя его на Землю?

Ася вопросительно посмотрела мне за плечо, и, обернувшись, я увидела, что в комнате помощника командира мы не одни. Денис, вошедший неслышно, стоял у стены, опираясь о нее спиной и ногой, и отвечал на Асин вопросительный взгляд задумчивым молчанием.

— Официально нельзя. Надеюсь, ты понимаешь, почему, — наконец, ответил он.

— Не понимаю! — замотала головой я. — Ну, будет он первым признанным инопланетянином на Земле, что в этом страшного?! Это же нормально — просить политического убежища… вроде как беженец.

Несмотря на очевидную ахинеичность моего предложения, ни Ася, ни Денис даже не улыбнулись.

— Напоминаю, — ровным голосом произнес Денис. — Кристо ходит еще под одной статьей — похищение человека. Тебя. Конечно, он странно будет выглядеть в челябинском суде, и я с трудом представляю себе обвинительную речь прокурора, как и процесс занесения паспортных данных Кристо в протокол, но не лучше ли подстраховаться и избежать такого прецедента?

Я растерялась от этих аргументов, но тут же вспомнила:

— Они не знали, что забирают с Земли человека! Им нужен был какой-то ресурс! Они вообще удивились, когда меня увидели!

— Да? — недоверчиво усмехнулся Денис. — И ты стала задыхаться, когда оказалась внутри корабля?

Нет… Дышать было легко. Воздух уже изменили. И газ, от которого меня пробило на смех… Неужели Кристо врал?

— Наверное, они действительно удивились, увидев тебя, но еще на Земле. И, несмотря на явные признаки у тебя человеческого существа, решили завершить начатое. Виновен.

Я впилась в Дениса взглядом, пытаясь понять, как он к этому относится, и обнаружила в его лице какую-то еле уловимую перемену. Он будто стал моложе. А, шрам на виске пропал.

— Но ведь никто не скажет об этом? — предположила я. — Даже моим родителям необязательно знать, где я была все это время. Или вы хотите прославиться?

Денис громко фыркнул, Аська хихикнула. Что-то было в этих звуках такое, о чем мне знать не полагалось, но явно немножко унизительное. Похоже, повышать рейтинг своей популярности им обоим ни к чему.

— Кроме того, жертва претензий не имеет, — закончила я.

— Ну, это ты консулу не забудь сказать, — посоветовал Денис. — Видишь ли, до него слухи о твоих похождениях могут дойти и без нашего участия.

— Кто же его известит? — не поверила я.

Усмешка Дениса стала мрачной. Он не желал зла Кристо и уважал его, теперь это было видно, но он явно не считал себя младшим по отношению к нему, и даже наоборот. Я готова была согласиться — кое в чем опыта у Дениса точно больше.

— Как говорил один мой не очень добрый друг, — изображая ностальгию, произнес он, — свидетелей оставлять не надо. На базе вы забыли слишком много живых и обиженных. Целых пять. И Кристо не постеснялся сообщить им о том, кто ты такая.

Зажмурившись, я тряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания об ужасе, испытанном на первой посещенной мной планете. Ну, было и было.

— Ладно, — чтобы переубедить Дениса, мне все равно ума бы не хватило. Да и какой смысл его переубеждать, если он всего лишь объясняет, что ждет Кристо на Земле? — Тогда неофициально?

Вопросительный взгляд устремился в обратном направлении — от Дениса к Асе.

— Остров? — предположил Денис. — Идеальный вариант. Я бы очень хотел познакомить Кристо с одним человеком.

— С кем это? — рассеянно спросила Ася.

Я поняла, о чем они думали. Еще в лагере Аська говорила, что привыкла к самостоятельной жизни, что она, ее друзья и братья подолгу живут на каком-то острове в Тихом океане, сами себя развлекают, даже без компов с Интернетом, магазинов и телевидения, еду готовят, болезни лечат, подводным плаванием занимаются, и взрослые их там не беспокоят. Экстремальщики, короче. Пожалуй, не очень хорошо, что Кристо окажется в таком шизанутом недоразвитом обществе, но тюрьма — еще хуже.

— С тем, кто концентрирует эмоции и пробивает даже моральных калек, — нехотя, отворачиваясь, ответил Асе Денис.

У нее на лице отразился довольно непростой мыслительный процесс, и уже начало проявляться озарение, но тут в комнату вошел Капитан-Командор.

— Остров исключается, — сказал он. — Мы не вправе приглашать туда кого-либо без согласия Королевы.

Упс. Точно шизанутые. Весь остальной их разговор я слушала, как очередную сказку.

— Но ведь Королева покинула Остров, — напомнил Денис.

— Когда узнала, кто я такой и в каких отношениях с богами. Она сильный, но зависимый дух, лишние враги ей ни к чему. По этой причине, кстати, я на Землю не вернусь.

— Что?!

Ася и Денис выдохнули это хором, да так, будто в хоре было не меньше ста голосов, а насколько они были расстроены, вообще трудно описать.

— Остров — дом Королевы, — терпеливо объяснил Капитан-Командор. — Она очень много для меня сделала — небескорыстно, но я ей более чем благодарен.

— Но ты же ее любимчик! — с наигранной ревностью, прикрывающей разочарование, воскликнул Денис. — Неужели она отвернется от тебя из-за страха перед богами?

— Не думаю, что ей легко, — ответил Капитан-Командор таким тоном, что стало ясно: разговор о некоей Королеве закончен.

Я решила вернуть всех к самому важному:

— Так что с Кристо?

Капитан-Командор посмотрел на меня.

— Пока формальный плен на штабной базе Ялгорсса. Он сам это выбрал. Альтернативой была армия Белого Командующего.

Вот так все серьезно. Он выбрал. Для него меня уже нет.

Я громко всхлипнула. Лицо Капитана-Командора сразу стало непроницаемым, а Денис оторвался от стены и со снисходительным вздохом обнял меня за плечи. Движением, в котором чувствовался немалый опыт. Наверное, вдали от цивилизации живут не только неудачники.

— Имей терпение, — ласково, насколько ласковым может быть тоскующее совершенство, сказал он. — Во-первых, это не навсегда, а, во-вторых, в плену не так уж и плохо, поверь.

И хотя у него для грусти были собственные причины, мне стало легче от такого участия.

— А как же я потом его найду?

В ту минуту я узнала, что такое надежда. Это не прогноз с расчетом, не стремление избавиться от плохого и приобрести что-то хорошее, это даже не мечта. Это состояние души. Совершенно новая для меня, непостоянная, эмоция, связанная с уверенностью.

Когда наступит это «потом», и захочется ли мне искать Кристо, а ему — со мной встречаться, зависело от слишком много непредсказуемого, но тогда, пока нас еще не разнесло по разным галактикам, мне надо было точно знать, что когда-нибудь все, мешающее мне быть рядом с ним, исчезнет.

Ни Ася, ни Капитан-Командор не отвечали. Перворожденные не боги, сводить людей им не под силу. Аська вон, даже влюбить в себя приглянувшегося парня не смогла, а ее великолепный братец вообще плевать хотел на мои страдания.

Денис ответил по-человечески:

— Как-нибудь найдешь.

И я поняла, что такое вера.

Оставалось только закончить настоящее, чтобы начать жить будущим.

— Мы уже скоро расстанемся, да?

— Да, — сказал Капитан-Командор. — Никакой необходимости находиться здесь дальше нет.

Эти сухие слова царапнули сердце, и Денис, будто почувствовав мою боль, легонько подул мне на волосы.

— А Дикое Сердце Из Лесной Чащи? — спросила Ася.

— Он отправится домой. Хочешь попрощаться?

Она, вроде, кивнула, а Денис, не проявивший внимания к судьбе кскривсы, взял меня за руку и шепотом предложил:

— Идем, попрощаешься.

И я, хотя не видела в этом смысла, послушно вышла за ним в широкий белый коридор.

По пути мне стало страшно. Я ведь уже поняла: как Денис утратил интерес к Дикому Сердцу Из Лесной Чащи, когда их совместные проблемы разрешились, так и для Кристо я перестала хоть что-нибудь значить. Как он сейчас на меня посмотрит? Может быть, вообще не узнает? С холодным удивлением ответит: «Прощай»? Я же тогда умру…

Мои ноги заледенели и остановились.

Денис встал рядом.

— Зачем? — шепотом, потому что голос пропал от волнения, спросила я. — Он же меня не любит?

— Пока не любит, — мягко согласился Денис. — Он никого не любит. Здесь никто никого не любит. Те, кто давным-давно покинул Землю, не взяли с собой любовь.

Наверное, с минуту я хлопала глазами.

— А… как? — в конце концов вырвалось у меня.

— Так, — ответил Денис. — Тупо и примитивно. Существующего уровня технического развития они достигли несколько земных тысячелетий назад. Он их полностью устраивает, потому что обеспечивает все их потребности, и они не развиваются. У них даже амбициозность крайне низка, они не стремятся выделиться. Их прошлое, настоящее и будущее лишены вариативности. Браки они заключают по единственной модели, определяющей стабильность жизни. Белый Командующий, ищущий новое и изобретающий, у них вне общества. Земля с ее страстями для них ад.

Совсем уж шокирующей новостью это открытие Дениса для меня не стало. Что-то такое я чувствовала в Кристо, но списывала это на роль опекуна, которую он вынужден был играть. Тем не менее, до конца понять это я не могла. Как же — такой красивый, такой сильный, готовый предмет для обожания — и не в состоянии любить?

— А почему ты сказал: «пока»?

Денис отпустил мою руку, посмотрел мимо меня в тупик коридора и объяснил:

— Он нормальный человек, значит, может научиться. Видишь ли, на самом деле очень многие люди на Земле за всю жизнь никогда никого не любили, а когда говорили, что любят, и искренне так думали — просто подражали другим либо принимали за любовь удовольствие от льстившего внимания. Но возможность влюбиться есть у всех нас. Сбудется она или нет — как кому повезет. Иногда рождаются люди, считающие любовь естественным, как воздух, явлением, или способные притягивать к себе из иного мира, вроде магнита, частички энергетической ткани любви, и заражают других своими чувствами. Иногда вмешиваются боги, которым служат питающиеся эмоциями невидимые существа: они раздевают наши души, то есть ставят в условия, когда над нами теряет власть такая важная шелуха, как осторожность, гордость или жадность. Кристо сейчас уязвлен, он почти беззащитен. Попробуй.

Все, сказанное Денисом, прозвучало невероятно. Но в этих словах была убежденность. Почему-то нечто нерациональное внутри меня мгновенно и с радостью с ними согласилось — оно хотело, чтобы все было именно так, чтобы все, порочащие любовь человеческие грехи, все совершаемые во имя нее подлости объяснялись ее отсутствием.

Однако, нечто рациональное встряло с обобщением и анализом вообще всего, что с момента нашего знакомства говорил Денис, и мне пришлось разобраться.

— А Ася? Она такая сильная и добрая, что если кого-то любить, то ее… И она влюблена без взаимности?

Если бы он начал выкручиваться, выражаться непонятными словами, горестно констатировать наличие исключений из правила, рациональное безоговорочно взяло бы верх, а история про богов и духов получила статус мифа, но вместо этого Денис удивленно округлил глаза.

— С чего ты взяла? Ася — как раз иллюстрация к всему, что я тебе сказал. Она влюбилась в Германа его же любовью. Это он ее любит так, что всем окружающим башню сносит! Мы из-за него выросли на несколько лет раньше…

Под «выросли» он подразумевал точно не рост, а взросление в несколько ином смысле. В смысле некоего взрослого опыта, для детей запретного.

Но многозначительность его интонации я отметила лишь вскользь.

— Они же не вместе, — напомнила я.

— Имеются причины, — не стал отрицать Денис. — Только это неважно.

И вот тут мои мыслительные способности напрочь парализовало.

Действительно. Какая разница, рядом Кристо или нет, если я счастлива знать, что он есть?! Зачем лишний раз смотреть на него, если сама память о его взгляде или движениях, о звучании голоса, о характерном запахе, связанном для меня с космическими странствиями и ровным сиянием звезд, доставляет невообразимое удовольствие?

Кажется, на этот раз от потрясения волосы у меня на голове встали дыбом. По крайней мере, сантиметров на пять.

— Иди! — сквозь зубы скомандовал Денис.

Я послушалась. Заставила себя пойти по коридору дальше, по-прежнему смертельно боясь ответа Кристо, единственно под угрозой всю жизнь жалеть, если этого не сделаю.

Был отсек управления, и в нем много народу. Был Черный Командующий, похожий на героя Асиной сказки только внешне, восседавший в центральном кресле и выслушивавший доклад кого-то бледного и напряженного. Я даже не подумала о том, что в его присутствии нужно вести себя несколько иначе, хотя бы обратить внимание и заробеть — мне было не до него. У дальней стены находился Кристо. Он только что закончил разговор с женщиной в полосато-сером плаще, приложил палец к маленькому предмету в ее ладони и обернулся, выбирая, чем заняться дальше.

На дрожащих ногах я прошла к нему через весь зал. Стало тихо — мне от волнения заложило уши. Остановилась перед Кристо. Он вопросительно посмотрел на меня и слабо улыбнулся.

— Возвращаюсь домой, — глядя только на его губы, хрипло произнесла я.

— Я рад, — ответил он. — Тебе очень много пришлось пережить по моей вине. Для меня огромное облегчение знать, что твоя жизнь вернулась на прежний курс.

— Почему ты винишь себя? — желая только снова услышать его голос, спросила я. — Ты ведь был лишь переводчиком, а решение похитить меня приняли другие.

Любимые губы чуть сжались и перестали улыбаться.

— Я был аналитиком, — тихо сказал Кристо. — И вторым капитаном. Решение принял я — так предусмотрено регламентом для подобных ситуаций.

В тихом признании не прозвучало ничего, кроме признания, которое даже не сильно меня удивило. Ну неужели это правда: ему не жаль со мной расставаться?! Сожаления он точно не ощущал, даже не-эмпату это было кристально ясно. Так нельзя. Нужно заставить его пожалеть.

— Моя жизнь не вернется на прежний курс, — злясь остатками гордости, сказала я. — В ней теперь ты. Что бы я ни делала, я буду думать о тебе, и целыми днями я буду ждать ночи, чтобы увидеть тебя во сне. Если повезет.

Любимые губы не двигались. Я посмотрела в глаза — убедиться, что он меня слышал, а не отвлекся на более интересное событие, — и встретила там вопрос, который не мог быть задан.

— Прощай, — наконец, смогла произнести я. — И не удивляйся, когда увидишь меня снова — я всеми силами буду к этому стремиться.

Он не ответил: «Прощай!».

Он провел пальцами по моей руке от плеча вниз и чуть сжал запястье так, что я услышала два удара своего пульса. Дрожь из ног ушла в сердце, и внутри раздался гул, как от потревоженного колокола. Ого.

Занавес. Больше ничего не сделать.

Я повернулась и пошла прочь, не видя почти ничего и на всем пути заметив лишь ставшие бездонно черными глаза Дениса и услышав, как он шепотом сказал самому себе:

— Отлично.

В комнате помощника капитана Ася и Капитан-Командор ждали моего возвращения. Капитан-Командор взглянул на меня и спросил Асю:

— Сейчас?

Она неуверенно покачала головой:

— Слишком много потрясений. Хоть немного отдохнуть…

— Если вы обо мне, — перебила я, — то я хочу поскорее все это закончить и вернуться домой. Родителям ведь не сообщили, что со мной случилось?

Ася пожала плечами:

— Ничего об этом не знаю. Но даже если бы сообщили — сомневаюсь, что им стало спокойнее. Волнуешься за родителей?

— Очень, — честно ответила я.

— Тогда сейчас, — решила Ася.

— Хорошо, — сказал Капитан-Командор, выдержал минутную паузу, будто составлял план дальнейших действий, и велел: — Идем.

Дальнейшее я помню как в тумане.

Я вновь оказалась в кресле космического аппарата — на этот раз другого, с более просторным салоном, и меня одолела тоска от мысли, что катер Кристо арестован вместе с ним в качестве вещественного доказательства. Жизнь несправедлива.

Или это я дура? О чем думала, когда влюблялась в инопланетянина, ведь хорошо же понимала — безнадежное это дело, каждый из нас привык жить в своем мире, совершенно непохожем на мир другого, и необходимость привыкать ко всему не просто чужому, а даже неприемлемому может разрушить любое нежное чувство?

Вот — логически единственно возможная развязка. Мы расстались. Я знала, что так будет. Почему же мне больно?

… И все же в его последнем подаренном мне взгляде было тепло. В нем было что-то податливое и мягкое, будто он соглашался на роль ведомого, соглашался подчиняться мне. А его странная ласка, жест, значение которого он не объяснил… От этого воспоминания боль притупилась и стала уютной.

Оставшуюся часть пути я просто с удовольствием ныла самой себе о том, какое несчастье любить инопланетянина. Теперь я понимаю, что мне повезло с друзьями: Асино сочувствие и внимание Дениса придали моей искренней девичьей влюбленности особый вес, и я упивалась не только ею, но и собственной значимостью для окружающих. Еще и это делало мою печаль приятной, в придачу к хвастливой гордости от того, что мой избранник — особенный, не одноклассник какой-нибудь или сосед.

После всего пережитого здорово было так спокойно погрустить, побыть слабой, зато утешенной, словом, опять нормальной четырнадцатилетней девчонкой в нормальных житейских обстоятельствах.

Совсем немного.

Не моя это судьба, как оказалось.

Мы вынырнули из называемого Кристо «ничто» и ненадолго замерли у яркой белой звезды. Потом снова, уже на очень короткий миг, погрузились во тьму, а когда сквозь переднюю стенку машины вновь стал виден обитаемый космос, у нас перед носом появилась огромная и голубая, похожая на Землю, планета.

Не замедляя движения, машина врезалась в ее верхний, газовый слой, и помчалась вглубь голубого океана. Удивительно — посадки катера Кристо не давали такого натурального эффекта скольжения. Задумавшись об этом, я наконец-то обратила внимание на то, что в нынешнем транспорте вообще все иначе. Впереди не глухая стена, а иллюминатор! И нет никакого пульта управления с раздражавшими своей непонятностью темными панелями. В самом ближнем к иллюминатору кресле сидит Капитан-Командор и управляет своей машиной движениями рук, скованных подлокотниками. Вернее, мне была видна только его левая рука с вытянутыми напряженными пальцами.

Сжатые вместе пальцы приподнялись, и направление полета изменилось — теперь мы не падали, а приземлялись, облетая планету, искали на поросшем серо-синими лесами материке цель своего пути. Лес поначалу казался бескрайним, но затем в нем замелькали проплешины самых разных диаметров: некоторые вполне можно было принять за поля, а другие — не больше чем за полянки. В паре-тройке таких проплешин даже сверкнула водная гладь. Я уже собиралась задать вопрос, что нам понадобилось в глухой тайге, как вдруг в обозримом пространстве появились признаки пребывания людей.

Возвышающийся над лесом белокаменный город я увидела сразу, как только он появился перед убегающим горизонтом. Он был небольшим, вроде земных средневековых городов-крепостей, но составляющие его бело-серые здания заставили меня усомниться в величине окружающих деревьев. То ли здешние деревья сильно уступают в росте земным, то ли в зданиях обитают великаны. В не более чем десятке домов правильной параллелограммной формы с гладкими стенами только окна, казалось, были размером с дерево.

Мы пролетели мимо города, не сбавляя скорости, и, почувствовав наше удивление, Командор негромко объяснил:

— Обманка.

Дальше снова появлялись города — тоже белые, тоже высокие, но со зданиями помельче и поправдоподобнее. Ни один из них не удостоился высочайшего внимания.

— А тут вообще есть города? — не выдержал Денис.

— Только крепость Правителей и обеспечивающие поселки, — ответил Капитан-Командор. — Для обитания людей существуют более удобные планеты.

— Так, — проглотив информацию, продолжил Денис, — а сколько человек населяет крепость?

— Когда я там жил, было тридцать Правителей, сто сорок слуг и сорок гвардейцев, не считая меня.

— Так, — иронично, после заметной паузы, подытожил Денис. — А семьи Правителей?

— Ничего об этом не знаю, — равнодушно ответил Капитан-Командор. — У меня не было представления о семье до падения на Землю.

Я поняла, наконец, что судьба в лице новых друзей занесла меня на пресловутый Великий Магистрат — то самое долбаное правительство чертовой конфедерации, которому приспичило поставить на колени сообщество Кристо. Неужели Аська все же решила попытаться? Она собирается убедить Магистров прекратить агрессию?! Ага, посол доброй воли… Добрая воля пряного посола. А что другое могло им тут понадобиться?

Денис, как видно, получил ответ не на все свои вопросы.

— Э-э, — он затруднился сразу подобрать подходящие слова, — а на чем основана верность гвардейцев Правителям?

Я не могла взять в толк, что конкретно и почему его интересует. Аська, судя по удивленному лицу — тоже. В последних вопросах Дениса явно звучала какая-то каверза.

Кажется, не заметив ее, Капитан-Командор спокойно объяснил:

— На морали, вдалбливаемой с детства. Гвардия Ветров верна не Правителям, а идее справедливости и целесообразности, единства и ответственности, носителями которой Правители себя представляют.

Точно, что у инопланетян все не как у людей. Как это — верность идее? Ради какой-то идеи можно жертвовать своими интересами? Ради любви — я понимаю. Правда, это, наверное, не считается, ведь любовь тоже входит в интересы любящего… Чем и ради чего я бы пожертвовала?

Но на эту тему думать оказалось неприятно, и я вновь прислушалась к разговору парней. Денис не унимался, причем его занимала не политика:

— Почему гвардия Ветра? Ветер — это ведь ничто, просто процесс перемещения воздушных масс. Или Правители ассоциируют свою гвардию с невидимой, но при необходимости мощной силой? Они настолько романтичны?

— Ну, в некоторой степени. И ветер не всегда перемещение воздушных масс. Вспомни понятие солнечного ветра — в безвоздушном пространстве перемещаются частицы. Тут дело в том, как ребята попали в Великий Магистрат. Их всех в возрасте примерно года-двух забрали с родных планет особым методом телепортации: через очень узкий пробитый космический канал от крепости до объекта путем разделения на частицы, почти что атомарные, с риском потерять молекулярные связи. То есть каждый из них прошел через превращение в ветер.

Аська очень тихо застонала и сжала руку в кулак. Я лишь чуть-чуть удивилась, подумав, что это явный перебор впечатлительности — так волноваться из-за незнакомых детей и давно прошедших событий.

— А как выбирали ребят? — тихо спросила она.

Капитан-Командор с сожалением вздохнул.

— Я не успел это выяснить. Точно знаю, что отбирались кандидатуры, что кандидатур было больше, чем сорок, что поисковику задавались генетические параметры, но какие именно предрасположенности нужны были Магистрам, не знаю.

— То есть, Магистры не стремились отбирать тех, кого не будут искать… брошенных или с непутевыми родителями?

— Точно нет. Сама понимаешь, раскрыться они не боялись, а переживания родителей им безразличны.

— М-да? — мрачно вырвалось у меня. — И консулу Земли об этом ничего не известно?

Капитан-Командор кивнул:

— Наиболее вероятно. Хотя с ним могли договориться.

— Разве это не противозаконно?

Он немного помолчал. Я заметила, что полет замедлился — то ли в такт его мыслям, то ли чтобы мы поговорили обо всем важном до того, как достигнем цели.

— Законов нет. Есть коллизии интересов.

Космический самолет вновь набрал скорость.

Произнесенная Командором короткая фраза сильнее, чем можно было ожидать, запала в мой мозг. Я и потом, на Земле, не раз вспоминала и убеждалась в ее справедливости, а когда приняла как постулат, мир стал действительно логичен и гармоничен.

— Как ты оцениваешь его шансы? — вдруг спросил Денис.

Это он о Кристо? С чего бы вдруг?

— Затрудняюсь оценить, — ответил Капитан-Командор. — Отложенная телепортация никогда прежде не случалась. Но слишком велика вероятность, что ее запустила воля Жадного Бога, а гибель Асиного друга ему не нужна.

— Воля Жадного Бога? — потрясенно переспросила Ася, отвлекая меня от размышлений, какой еще ее друг имеется в виду. — Чтобы выманить тебя с Земли, он запустил такую цепь случайностей?

Капитан-Командор пожал плечами.

— Обычный стиль обычного бога. Сплести красивую с божественной точки зрения паутину аккурат на пути какого-нибудь низшего существа, вроде человека или перворожденного, и любоваться исходом. Филигранность замысла вызывает уважение других богов, а за это стоит бороться.

Аська молчала, и было слишком заметно, что откровения Капитана-Командора ее неприятно потрясли. Ее внутренний протест насытил воздух машины.

— А разве он не сломал планы того, кто заточил тебя на Земле? — нарушил звенящее молчание Денис. — Или взаимоуважение у богов не котируется?

— Взаимоуважения нет, — вдруг усмехнулась Аська. — Есть коллизии интересов.

Капитан-Командор не стал ничего возражать.

— Предполагаю, что их поведение имеет простое объяснение, но нам неизвестны предпосылки, поэтому делать однозначные выводы невозможно.

Больше никто вопросов не задавал, однако у меня было стойкое ощущение, что некая беседа ведется, только тише, чем шепотом — так «кожей» чувствуется чужой пристальный взгляд в спину, пусть не в свою, какое-то особо значительное внимание.

Между тем, от горизонта нам навстречу двигался очередной город, ничем от десятка проигнорированных Капитаном-Командором не отличавшийся. Однако, полет опять замедлился, и пролетать мимо на этот раз мы не собирались. Машина держала курс прямо на него, и во втором приближении я очень четко различила шесть высоких белых зданий этажей по двадцать каждое, расположенных правильным шестиугольником, соединенных толстыми пятиэтажными стенами. Этажи легко считались по окнам и балконам, бликующим в свете заходящей звезды. На белых стенах виднелись пятна, будто бы оставленные на побелке недавно прошедшим дождем. Внутри шестигранника очень плотно друг к другу жались дома вполовину ниже угловых, тоже белые, но с желтыми и голубыми крышами, на трех из которых располагались сложные красно-синие установки.

Все это было очень даже реально.

Поэтому я чуть не лишилась чувств, когда машина, не останавливаясь, врезалась в первый же небоскреб…

Когда сердце вновь застучало у меня в ушах, а мозг снова стал обрабатывать зрительную информацию, я убедилась, что никакого города нет. Ничего белого и высокого. Есть крепость. Сложенная из больших бурых блоков, круглая, с толстыми невысокими стенами и всего-то четырьмя постройками внутри. В центре крепости располагался дворец.

— Предупреждать надо, — буркнул Денис. — Я чуть снова не умер.

— Прости, — без нотки сожаления ответил Капитан-Командор.

Мы приблизились к дворцу и на секунду зависли в воздухе, а потом плавно опустились на маленькую площадь.

— Белый город не иллюзия, — счел необходимым сообщить Капитан-Командор, когда пейзаж за лобовым стеклом прекратил двигаться, и стало окончательно ясно, что под нами — твердая почва. — В виде города структурирована атмосфера крепости Великих Правителей. Воздух внутри нее пригоден для дыхания. На остальной территории планеты — нет. Дина и Денис, вам нельзя выходить за пределы искусственной атмосферы. Ясно?

Чего уж тут неясного… Я кивнула, ехидно подумав, что охотно вышла бы из искусственной атмосферы Великого Магистрата в родной Челябинск, и никуда больше.

— Ждите. Ася на связи со мной. Я скажу, когда надо будет выйти.

Капитан-Командор поднялся из своего кресла и покинул машину. Дверь открылась лишь на мгновение, выпуская его, и я только успела заметить, что площадь в реальности освещена немного хуже, чем в окне.

А через окно замечательно просматривался монументальный фасад дворца. Три этажа с огромными витражными окнами, высоким крыльцом и даже статуями на крыше… Даже на других планетах правительства пытаются донести свое величие до сознания обывателей одинаково с земными.

Капитан-Командор пересек площадь и остановился перед ступенями дворцового парадного. Откуда-то к нему поспешно подошли двое парней возраста Дениса в черных с белой отделкой костюмах и, не скрывая радостного удивления, задали несколько коротких вопросов. Он коротко ответил. Все вместе они стали подниматься по ступеням к огромным закрытым дверям. Наверху, у самых дверей, в сопровождение Капитана-Командора добавились еще трое — они спрыгнули, очень мягко приземлившись на корточки, на крыльцо прямо из окна второго этажа, который был здесь довольно высоким. Они тоже сказали что-то счастливое, и все по очереди пожали ему руку — но не так, как это принято на Земле, а за локоть.

— Если бы я входил в экипаж «Мистификатора» или гарнизон форта, уже позеленел бы от ревности, — проворчал Денис.

По-моему, зеленый оттенок у него и так появился. Какие странные бывают отношения у парней…

Ася улыбалась, впитывая глазами сцену приветствия, и я поняла, что улыбается она не своим мыслям, а его, Великого Командора Ветра. Значит, не смотря на непроницаемо-бесстрастное лицо, он был доволен встречей.

Высоченные двери отворились совершенно нормальным образом, и все, собравшиеся на крыльце, вошли во дворец.

— Ну, что там? — не больше чем через минуту ожидания, стал тормошить Асю Денис. — Я плохо сквозь это все вижу.

— Да все то же, — лучистыми глазами всматриваясь в невидимое, беззаботно ответила она. — Они не пошли дальше первого зала. Подходят еще другие парни… О! Появился взрослый. Это слуга. Очень высокомерно интересуется, какого рожна самовольно покинувший планету командующий здеся надо. Так… Капитан-Командор отвечает в том смысле, что командующий отчитывается только перед теми, кому присягал… Слуга предупреждает, что немедленно будет собран совет магистратов, на котором Капитану-Командору придется отвечать на некие вопросы. Капитан-Командор думает, что предстанет перед советом, если не успеет разобраться с нашей задачей раньше. Начал разбираться…

Ася замолчала, и Денис не задавал вопросов, просто, не отрываясь, смотрел на ее лицо, словно мог читать по нему. Я же, поняв, что происходящее внутри дворца меня не касается, перестала обращать на них внимание и привычно размечталась о Кристо. Потом о встрече с мамой. И папой. Что им сказать? В межзвездное турне они все равно не поверят. Сказать, что… В сравнении с правдой любая ложь будет выглядеть убедительной. Потренироваться на ком-нибудь, что ли? Господи! До чего же хочется бабушкиных пирожков! И холодца. Чуть меньше, чем сидеть в тюрьме с Кристо!

Тут я чуть не подавилась собственной слюной от Аськиного вскрика и посмотрела на нее — что еще случилось? Ее глаза были стеклянными, а лицо — счастливым.

— Так, — удовлетворенно констатировал Денис.

— Не все просто, — отозвалась Ася. — Он очень быстро думает, и я многого не поняла о Великом Магистрате, но, похоже, он решил дождаться собрания. Да, точно. Он говорит гвардейцам, что все объяснит на совете. Наверное, гвардейцы тоже могут на нем присутствовать. Но о том, что долго был другой личностью, он им уже сказал…

Дениса заметно передернуло. Та личность, которой был Великий Командор на Земле, явно слишком ему нравилась, и думать о том, что ее больше не существует, он не хотел.

— Смотри-ка ты, — мурлыкнула Аська себе под нос. — Какие оперативные… Слуга объявил собрание. Боятся, что он улетит, не поздоровавшись? Хотят заставить его оправдываться?

— Хочу это слышать! — простонал Денис.

Ничего не понимаю. Как он относится к людям? Не колеблясь, подставился вместо Аськи, но не перестает ее подкалывать, мучительно переживает будущее расставание с Командором, но хочет видеть его униженным… Всех умных и красивых раздирают противоречия?

Аська, не мигая, пялилась в окно и беззвучно шевелила ртом.

— Ничего бы тебе не обломилось, — наконец сообщила она Денису. — Он только отвечает на вопросы, но в остальном роль подчиненного не играет. Издевательски-снисходительный тон. Только они этого не понимают.

— Что хоть рассказывает? — сдался Денис. — Надо же будет придерживаться легенды, если что.

— Правду. Что отправился на Землю искать следующего перворожденного, попал в аварию, получил повреждение мозга, ничего не помнил. Не спросил разрешения Правителей на отлучку, потому что долг перед расой считает важнее служебного долга, и разрешение Магистров не повлияло бы на его намерение осуществить поиск. Да, нашел. Недоверие Магистров безразлично. Ага. Магистры сменили тон и теперь просят представить им четвертого перворожденного. Обалдеть!.. В смысле, это вся тусовка обалдела, когда узнала, что среди «детей звезд» появилась женщина.

Денис фыркнул.

— Что тут такого?

— Некоторые это ценят, — презрительно отмахнулась Ася. — Прикольно. Кто-то поздравил с пополнением в семье, и Командор поздравляет в ответ. Так. Это уже навороченная какая-то дипломатия. Тут и угрозы… очень скрытые, и упоминание внешней политики. Правители сникли, пытаются изобразить возмущение, а теперь совсем сникли. Ага. Идем! Ну, скорей же! Дина!

Я не ожидала, что кому-то понадоблюсь до прилета на Землю, и сперва даже не поняла, чего она от меня хочет. Денис без лишних уговоров взял меня за плечи и поставил на ноги. Я хотела было возмутиться, но по их лицам поняла: происходит что-то важное.

Мы вышли на площадь, и меня сразу пробрал мороз — форма за ненадобностью осталась на корабле Черного Капитана, а тут, за бортом, было около ноля по Цельсию. Хорошо, что до парадного мы добежали бегом, но мой нос уже зачесался, когда Аська с Денисом одновременно толкнули тяжелые створки дверей, и, только ступив в широкий коридор с высоченным потолком, я громко чихнула.

Открыв после этого глаза, увидела, что происходящее впереди по коридору активное движение резко прекратилось. Вряд ли мой чих возымел такой эффект. Хотя, может быть, и он… Несколько мужчин и женщин застыли кто — на ходу, а кто — наклоняясь, и в неописуемом изумлении рассматривали наше трио.

— Извините, — в тишине пробормотала я.

— Здравствуйте, — радушно добавил Денис.

Аська с серьезным видом произнесла нечленораздельную фразу, после которой на обращенных к нам лицах стали появляться проблески понимания.

Здесь было чуть теплее, чем на улице, но я, заметив это, тут же перестала обращать внимание на температуру, как будто разогрелась от бега. Люди в коридоре немного ожили: наклоненные выпрямились, полуповернутые развернулись к нам полностью. Что делать дальше, они очевидно не знали. Все были одеты в странную униформу, и пока Аська ориентировалась на местности, я успела ее разглядеть. И на мужчинах, и на женщинах были юбки. Серого цвета. Разной длины. В широкую складку. А под юбками — брюки. Ну, я-то всегда считала юбки самой практичной одеждой, и скорее обрадовалась, встретив единомышленников, чем удивилась, но одинаковые мешковатые кофты мне не понравились — верх безвкусицы, как и убого-безликие гладкие шапочки на головах у половины присутствующих. Кофты украшали узоры, но Аська вдруг взяла меня за руку и быстро пошла вперед, на широкую лестницу, не дав возможности разобраться, из каких символов они состояли. Наверное, из-за несуразной одежды, мне не бросились в глаза никакие расовые особенности.

Миновав лестницу, мы оказались в таком же широком коридоре второго этажа, но пошли не по нему, а свернули налево, в коридор поуже, и его, довольно длинный, преодолели целиком. Высокие двери распахнулись перед нами, и, не замедляясь, мы вошли в огромный зал с неотделанными каменными стенами и цветными витражными окнами. В дальнем конце зала, на метровом возвышении, в два ряда стояли кресла — все как одно темно-коричневые, массивные, прямые, без каких-либо декоративных излишеств. И все заняты мрачного вида стариками в черных мантиях и гладких шапочках. Вот это Правители… Они же Магистры… Или Магистраты.

Ближе к нам, в зале, собралась компания моложе — из слуг в серых юбках и гвардейцев в черно-белых формах. Стоявшие стройными рядами, они все обернулись к нам навстречу, и среди них я увидела Капитана-Командора, тоже стоявшего вполоборота. Все молча смотрели на нас.

Мне было крайне неуютно здесь, тем более, что Аська забыла о вежливости и ни к кому больше не обращалась, только с какой-то странной жадностью вглядывалась в лица гвардейцев, словно впервые увидела живых парней своего же возраста, а Денис вообще отстал и держался теперь за нашими спинами.

Аська, стиснув напоследок, отпустила мою руку и вдруг побежала сквозь ряды парней к одному, стоявшему ближе к креслам Магистров…

Тогда я еще верила в чудеса, и у меня были на то основания, если вспомнить все петли моей судьбы за последнее время. Но в это конкретное чудо я не смогла поверить сразу.

И когда с радостным воплем: «Живой!» Аська прыгнула к нему на шею, и когда он в ответ обнял ее, улыбнулся, сказав: «Аська… Привет, котенок!» — я его не узнала.

По инерции я прошла за ней вперед несколько шагов, оказавшись возле Капитана-Командора, и только тихий диалог с Денисом: «Он ей кто?» — «Партнер по вальсу. Почти родственник», — заставил меня всмотреться в его лицо.

Но, даже поняв, я не поверила, продолжая отстраненно слушать: «М-м… Кто меня за язык тянул…» — «И ты?!».

Даже узнав и лицо, и волосы, и руки на Аськиной спине, я не осознала главного.

— Дина, — позвал Денис, — очнись. Общественность не понимает, где чья сестра.

Аська, услышав это, оторвалась от гвардейца и подтвердила:

— Дина, это действительно он. Я не была уверена, что он выжил и сохранил память, поэтому не сказала тебе сразу.

— Димка… — вырвалось из горла помимо моей воли, словно к настоящему моменту даже большая часть меня самой поняла и верила, и только сознание этого не воспринимало.

— Динка, — донеслось в ответ, а потом, вдогонку, так, как меня называла мама: — Динь-Динька.

Это точно был он.

Димка.

Мой брат, прошедший через превращение в ветер.