Космическая странность

8. Ася. Ловушка с приманкой

Визуализированный контакт был налажен почти мгновенно — очевидно, не без встречных усилий с другой стороны. Кристо едва успел, проделав все нужные манипуляции на пульте, поменяться со мной местами.

— Ты придумала, что сказать? — шепнул Денис.

— Нет, — тихо ответила я.

Разве можно придумывать заранее, еще не видя собеседника?

Чужое лицо появилось на экране медленно. Сначала его очертания обозначили длинные голубые линии, затем разломавшиеся на множество мелких штрихов, которые, расширяясь, поменяли цвет и нарисовали длинное узкое лицо с высоким лбом, разделенным на две части вертикальной полоской светлых волос, далеко на макушке переходивших в пушистую гриву. Гуманоид обладал также двумя нормального размера глазами, коротким, с круглыми ноздрями, носом и небольшим тонким ртом, и ничто из всего этого не позволяло определить его половую принадлежность. Изображение было очень четким. Оставалось надеяться, что меня ему видно так же хорошо.

— Радуюсь встрече! — бодро заявила я. К сожалению, более фамильярного приветствия этот язык не знал. — Я Ася.

Пауза. Удерживая бесстрастную мину, я ждала реакции. От нее зависело, что говорить дальше: нести околесицу про поиски Черного Командующего («А не у вас ли случайно мой любимый братик?»), просить подбросить до Земли («Ой, представляете, я в этой галактике заблудилась!») или, угрожая мифической силой перворожденных, требовать немедленно отдать мне Дину.

Изображение мигнуло и сменилось. Теперь на меня с широкого смуглого лица смотрели маленькие блестящие глазки, а крылья круглого носа беспокойно шевелились. Разглядеть более мелкие детали я не успела — изображение сменилось опять, а потом еще, и еще. Лица, похожие лишь нестандартно низким мыском волос на лбу, мелькали с полминуты, и было заметно, что картинки повторяются. Словно несколько командиров рядились, кто будет со мной разговаривать, правда, хотелось им этого, или наоборот, непонятно.

— Прошу принять мой аппарат, — сказала я, чтобы прервать их замешательство. Должна заметить, что уверенности оно мне добавило.

На экране замерло самое первое лицо. Дважды моргнув, гуманоид ответил ровным высоким голосом:

— Согласны принять аппарат. Передаем маршрут стыковки.

Рисунок лица вновь распался на штрихи, а затем — на линии, которые, развернувшись в плоскости, изобразили корпус корабля, висевший в некотором отдалении. Из середины нижней части схемы появилась и устремилась к кораблю зеленая дорожка.

Денис заиграл на панелях пульта, как на рояле, и корпус корабля стал плавно приближаться.

— Как действуем? — между делом осведомился он.

— Выхожу из катера одна! — быстро сказала я. — Не хочу, чтобы вы оказались под прицелом раньше времени.

— Хорошо, — следя глазами за движением схемы, почти равнодушно согласился он. — Тебя они точно не убьют, а мы будем действовать по обстановке. Кристо, мы увидим, что происходит снаружи?

— Да, как только начнется встреча, я сделаю обзор. Если ты позволишь…

Ага, азартный интерес Дениса к управлению космической машиной уж слишком велик и потому заметен. Впрочем, это неудивительно — на Земле он мгновенно научился управлять парусником, что гораздо сложнее, поскольку одних только собственных рук для этого недостаточно, и без азартного интереса было бы невозможно.

— Капитан… — случайно вслух произнесла я. Хорошо, что меня никогда не касался запрет называть его так всуе.

— Капитан… — повторил он, то ли обращаясь ко мне, то ли признавая себя капитаном на этот момент, то ли допуская в реальность ненужные уже воспоминания.

Зеленая дорожка, по которой катер неуклонно приближался к кораблю, упиралась в глухой корпус. Зная об особенности стенок космических аппаратов исчезать, образовывая проемы, я ожидала, что с секунды на секунду произойдет нечто похожее и с участком корпуса, обрезавшем переданный маршрут, но ничего такого не случилось. Нам навстречу совершенно банальным образом открылись двери: две створки разъехались в стороны, приглашая внутрь. Тут стали ясны масштабы противника относительно нас, и они впечатляли — суда можно было сопоставить со шлюпкой и океанским лайнером.

В момент вхождения все, даже Кристо, невольно затаили дыхание. Зеленая линия скоро оборвалась, и это означало, что путешествие закончилось. Под нами находится ровная поверхность. Я встала, и Кристо тут же занял мое место.

— Подожди, — сказал он, — они должны восстановить в этом отсеке газовый баланс, потом они откроют его и войдут в стартовый зал. Давай посмотрим, кто будет встречать.

Я остановилась. Проектор катера снова, как на Янтарной планете, давал панорамное изображение, и было видно, как вокруг нас исчезли стены и появились другие, большие и маленькие, корабли. Отсек открыли. Перед нами стартовый, очевидно, он же и финишный, зал. Где же встречающая делегация?

Она появилась одновременно со всех сторон.

Не меньше пятидесяти человек обступили наш маленький катер, оставив безлюдным лишь участок вокруг него диаметром приблизительно в двадцать метров.

Дальше ждать я не видела смысла и жестом велела Кристо открыть внешний люк. Он подчинился. В катер ворвался прохладный ветер.

Мимоходом удивившись тревожно громкому биению собственного сердца и краем глаза заметив, как Денис наклонился и зачем-то стал поправлять носок на правой ноге, я полезла наверх.

Окружившая катер толпа не сводила с меня глаз. В накрывшей зал тишине явственно ощущалась угроза. Интересно, какого она может быть цвета?

«Не горю», — напомнила я себе, и к обычным невидимым метаморфозам, означавшим готовность к бою, добавилось ясное, абсолютно непривычное изменение кожи. Я даже не смогу описать его, поскольку не подберу аналогии, а в общих чертах — мне показалось, что вся поверхность моего тела чем-то резко обросла, какой-то толстой, но легкой и эластичной броней. Спокойное течение мыслей взбудоражилось крошечной досадой: надо было больше думать о Черном и Белом Командующих, сочиняя сказку, и тогда, наверное, я бы догадалась об их (соответственно, своих) истинных возможностях. Вот кто мне теперь скажет, от чего и как защищает эта броня?

Я встала во весь рост рядом с люком на катере и всмотрелась в толпу, пытаясь определить командира. Все, кто составлял оцепление, выглядели одинаково и отличительных знаков не имели. Они были одеты в темно-зеленые жесткие комбинезоны, очень похожие на костюм Кристо, и шлемы с прозрачными масками. У всех в руках было оружие, но не знакомые уже нам с Денисом многоствольники, а нечто маленькое и смешное, габаритами напоминающее пульт дистанционного управления от телевизора.

Значит, на передовую вышло пушечное мясо. И все же командование, раз уж оно во мне так заинтересовано, должно быть где-то поблизости. Или ему передается происходящее по внутренним каналам связи, что вернее. Ладно, я не в том положении, чтобы заниматься поисками главного начальника. Мое дело — задать свой коронный в этом приключении вопрос, а противник пусть сам разбирается, кому на него отвечать.

— Где Дина? — громко и отчетливо раздался мой голос.

Ответа, естественно, не последовало.

Вместо него пространство огласилось встречным вопросом:

— Вы перворожденная?

Действительно, заинтересованы.

— Да, — через солидное мгновение ответила я.

Хотя, если по правде, сомнения все еще были…

Как выяснилось уже через минуту — зря.

— Мы проверим, — торжественно предупредил тот же голос.

Испугаться я не успела. Практически сразу после предупреждения мне в лицо ударила струя пламени, и лишь за тысячную долю секунды до соприкосновения с ней я инстинктивно закрылась рукой.

Ничего не произошло. Даже одежда на мне не загорелась. Денис оказался не совсем прав: нервы, наверное, подготовленные, отключились раньше, и я не почувствовала никакой боли вообще.

Наверное, от неожиданности, первой моей реакцией после угасания пламени была обида, для которой нашлись две причины. Первая: они все сговорились?! Почему меня везде жгут?! Вторая: а если бы одежда сгорела?! Я бы голая тут шастала?!

— Очень невежливо, — опуская руку, заявила я. — Оставляю за собой право равноценного ответа.

И спрыгнула вниз, ожидая, что меня тут же попытаются расстрелять.

Так и вышло. Без команды, наверное, от страха, все, стоявшие в первом ряду оцепления с этой стороны катера, вытянули ко мне руки со смехотворным оружием и сжали рукояти. Мне в грудь уперлось одновременно двадцать тонких красных лучей.

Вернее, не уперлись. Они все, устремленные в область грудной клетки, прервались в пяти сантиметрах от тела — вероятно, такой толщины была моя невидимая броня. Она гасит разрушительную энергию лучей? А что будет, если?…

Руководимая логикой воина, я резко упала на пол, и сразу вслед за этим вокруг раздались вопли боли — лучи поразили самих напавших. Не смертельно, конечно, их все же защитили боевые костюмы, теперь выразительно дымившиеся в местах поражения.

Этот переполох послужил сигналом для оставшихся в катере. Лежа на боку, я любовалась новым роскошным трюком Дениса: с силой до отказа взведенной пружины вытолкнув себя из люка, он рухнул рядом со мной на одно колено и резко выбросил в сторону левую руку с растопыренными пальцами. Точнее, это нормальным глазам могло так показаться. Моим, замечавшим сейчас слишком много, было видно, как быстро и с какой огромной силой двигались его пальцы, буквально выстреливая в каждого из ближайшей шеренги короткое узкое лезвие. Целился он в шею — наименее защищенное место на теле противника, которое обнаружил, исследуя куртку Кристо и надеясь на сходство в защитных технологиях армий разных планетных сообществ. Его расчет оправдался, пятнадцать человек упали, прижимая руки к шеям и разбрызгивая кровь. Автоматная очередь была бы не более эффективна.

Кристо и Дикое Сердце Из Лесной Чащи, не будь дураками, высадились с нашей стороны катера, чем вынудили «задние» силы противника соваться к нам по одному. В ближнем бою кскривса был великолепен: он просто отшвыривал мощными лапами тех, кто оказывался в пределах их досягаемости, а двигался так быстро и непредсказуемо, словно его тело было лишено костей, а суставы гнулись во все стороны. Кристо просто воспользовался своим многоствольником.

— Ну и нафига? — спросила я у Дениса, когда среди хозяев корабля не осталось ни одного, стоящего на ногах.

— А нафига они тебя поливали напалмом? — спокойно отозвался он, пересаживаясь с колена на корточки.

— Они же меня проверяли! — возмущенно объяснила я.

Денис в ответ уставился на меня полным черной иронии взглядом:

— Извини, не понимаю.

Вот еще поэтому мы не могли быть вместе в опасных приключениях: я считала, что, раз кто-то пытается меня убить, значит у него есть на это веские причины, а Денис признавал только одну правду — свою, а сопротивлялся, защищал и мстил всегда методами, адекватными обстановке.

— Вторая волна будет? — спросил он у Кристо.

Тот оглядел поле боя:

— Не думаю. Бойцов больше нет, их не бывает много на кораблях такого типа, здесь в основном пилоты и операторы орудий. Теперь мы можем ждать лишь сопротивления… Если продолжим операцию захвата, конечно.

— А есть предложение и дальше сидеть здесь? — уныло осведомилась я.

Сколько еще трупов они повесят на мою совесть?

— Не переживай, — Денис поднялся на ноги. — «Моих» можно спасти, если вовремя оказать медпомощь.

— А у тебя еще есть эти… боеприпасы? — спросил у него дикое Сердце Из Лесной Чащи.

— Три обоймы, — самодовольно ответил Денис. — Так мы идем?

Как раз в ту секунду, когда я задумалась над проблемой поиска и выбивания двери, часть стены сложилась вверх, и в зал въехало с десяток небольших машин. Денис непроизвольно замер в стойке, а Кристо даже бровью не повел.

— Медицинские автоматы, — пояснил он. — Вот тупьё… Идем, пока двери не закрылись, а то ломать придется.

Из зала вглубь корабля вел абсолютно пустой белый коридор, в котором из звуков слышалось только глухое гудение. Денис замедлился, настраивая глаза на «фильтрацию» слоев, и я последовала его примеру. Никто не спешил навстречу, хозяева, казалось, избегали попадаться нам на глаза.

— Если они так тебя боятся, то зачем брали на борт? — раздраженный ролью водящего в никогда не любимой им игре «прятки» ворчал Денис.

— Ты же сам сказал: хватательный рефлекс, — Кристо, напротив, пребывал в спокойном равновесии. — Возможно, они надеялись, что Ася вообще не знает о своих потенциальных возможностях — такой вывод вполне можно было сделать из рассказа Дины. Я и сам так считал.

— Тогда проверка огнеметом была слишком рискованной, — возразила я. — Пока не знала, что я — перворожденная, «броня» на мне не появлялась. И огонь жег, и пули брали…

— А, — Кристо ненадолго задумался. — Значит, ты немного другая. У Черного и Белого Командующих «броня» постоянная, их врасплох застать невозможно. Опять же, я никогда не слышал, чтобы они голыми руками вправляли внутренности и собственной энергией залечивали чужие раны.

— Думаю, командование корабля не собиралось с тобой общаться, — высказался Дикое Сердце Из Лесной Чащи. — Тебя хотели поймать, оставаясь в стороне.

В рациональности мышления кскривсам точно не откажешь. Проанализировав поведение хозяев, я решила, что он прав.

Ни одной живой души мы с Денисом не увидели, хотя он смотрел сквозь две стены, и я, (из-за действия адреналина, не иначе) — тоже.

— Сомневаюсь, — вдруг сказал Кристо, — что против армии взбунтовалась вся команда.

Дикое Сердце Из Лесной Чащи в знак согласия поднял уши. Похоже, он думал о том же самом.

— Ты считаешь, что народу тут еще меньше, чем в штатном режиме? — уточнил Денис.

— Да. Не меньше половины пилотов и операторов можно сминусовать. А то и больше. Допускаю, что корабль просто угнали его же командиры, не сообщая оставшейся команде о своих намерениях.

Денис рассеянно кивнул. Он начал поглядывать на потолок. Значит, ему уже точно известно, что нижние этажи для обитания людей не предназначены.

В этот момент людей заметила я — через одну стену от коридора. Десять человек спокойно лежали на кроватях в просторной комнате, еще двое сидели в креслах за столом. Как бы их не убить, да чтобы и они нас не убили?

— Тут жилое помещение, — кисло сказала я. — С людьми. Можно его как-нибудь заблокировать?

Вся компания остановилась.

— Там должен быть еще один выход, на другой стороне, — с сомнением отозвался Кристо.

— А не спросить ли у них, как пройти к командирам? — предложил Денис.

Один человек встал с кровати, подошел к противоположной стене и постучал по ней кулаком. Когда он опять повернулся к товарищам, вид у него был обиженный.

— Другой выход заперт, — догадалась я. — Их заперли!

— Круто, — заметил Денис. — Откроем?

Представив себя на месте внезапно запертого, а потом внезапно освобожденного человека, я подумала, что не могла бы поручиться за свое хорошее настроение.

— Они попытаются на нас напасть. Я вижу: кое-кто недодрался, но не хочу терять время. Пошли.

Денис поморщился, Кристо усмехнулся, а Дикое Сердце Из Лесной Чащи, грациозно развернувшись и вильнув задом, поплелся дальше. Что означает эта пантомимика, было понятно по исходившему от него гордому удовольствию — я каким-то образом польстила его самолюбию.

— Всё, на этом уровне никого нет, — вскоре заявил Денис. — Ищем переход на следующий этаж.

С ним пришлось согласиться. Ни командиров корабля, ни Дины…

Лифта мы не нашли и поднялись по торчавшим из угла скобам через дыру в потолке — аварийный выход, очевидно — на уровень выше, в коридор, который отличался от только что покинутого нами лишь шириной и темным цветом.

— А газ они могут выпустить? Отравляющий? — вдруг вспомнил Денис.

— Могут, — флегматично ответил Кристо, продолжая идти вперед.

— А послать к нам киборгов каких-нибудь или андроидов? Самоходные стрелялки, короче?

— И это могут, — спокойствие не изменило Кристо, и через несколько шагов он объяснил его причину: — Но не будут. Отравляющий газ бесполезен против Перворожденных, с автоматом же Ася легко справится.

Мне бы его уверенность…

— А чтобы обезвредить нас троих? — продолжал Денис.

Кристо рассмеялся.

— Теперь они боятся нас убить. О Командующих известно, что не оставляют безнаказанной гибель кого-то из своего окружения. Такое они прощают только друг другу…

Час от часу не легче.

— Ты считаешь, что перворожденного нельзя убить? — без обиняков спросила я.

— Конечно, можно, — удивился Кристо. — Но почему они не пытаются убить тебя, я могу лишь предполагать.

— И какие соображения?

— Версии. Две. Первая: они не могут применить здесь оружие, потенциально способное на это — наверное, оно произведет чрезмерно сильные разрушения. Вторая: ты им нужна живьем.

Что-то не стремятся они меня получить.

— Впереди! — возвестил Денис и ускорил шаги.

Я посмотрела вперед. Там, за стеной, действительно находились люди, человек двадцать. Все они, стоя в напряженных позах, следили за экранами небольших мониторов. Мониторы показывали нас. Я редко обращала внимание на эмоции, заполнявшие пространство рядом с людьми, а вот Денис — всегда.

— Ох как волнуются! — со зловещей радостью сообщил он. — Ася, лицо посуровее, пожалуйста, а то не сразу понятно, кто тут «дети звезд». Ты больше похожа на заблудившуюся девочку.

— Я и есть заблудившаяся девочка, — буркнула я и рванула бегом.

По понятной причине мне хотелось первой попасть в помещение с людьми, хоть на секунду раньше моих слишком боеспособных спутников, поэтому, в три скачка преодолев оставшиеся до стены метры, я прыгнула ногами вперед на забранные белой сеткой плиты, которые решила считать дверью.

Не знаю, верным ли было мое предположение о назначении плит, но их обломки легко разлетелись в стороны, и даже сетка порвалась, а я оказалась в просторном, ярко освещенном зале, судя по обилию мониторов и панелей управления — командном пункте. Люди, находившиеся внутри, к такому внезапному вторжению оказались не готовы. Каждый из них обернулся ко мне и замер на месте.

Тут были все, чьи лица мельтешили при установлении визуального контакта в катере, и, вспомнив о том бестолковом мельтешении, я решила самостоятельно выбрать собеседника. Чтобы не ошибиться, я еще раз окинула взглядом притрушенную толпу. Может быть, со мной разговаривали просто вахтенные офицеры? Добиваться ответа на единственный вопрос стоит только от капитана…

И вообще капитана необходимо взять под контроль. Не потому, что он лучше знает, где Дина, а потому, что только он может распорядиться отдать ее мне или напакостить втихаря.

Один человек, рыжая женщина, трусила больше всех. Ее страх, сдобренный безысходностью от осознания собственной вины, был виден даже нормальным зрением. Кесс Кассэт — к гадалке не ходи.

Нос у нее был залеплен какой-то плотной массой чуть темнее цвета ее кожи. Сломан, что ли? Неужели Динка сопротивлялась?

Кесс Кассэт, не желая того, подсказала мне, кто здесь главный. Все ее тело сдержанно, а потому еле заметно стремилось к высокому худощавому мужчине в темно-зеленой форме без знаков различий, стоявшему посреди зала и толпы. На него она пыталась не переводить взгляд опущенных в пол глаз, в его сторону подергивались кончики ее пальцев.

К нему, отшвырнув с пути прочих, я и направилась. Он был значительно выше меня, но, когда я подошла вплотную, он отшатнулся и с перекошенным от ужаса лицом стал медленно падать назад. Я схватила его за плечо, но не затем, чтобы предотвратить падение, а затем, чтобы заставить наклониться под нужным мне углом. С этой же целью я помогла его коленям подогнуться, ударив по ногам. Когда в зал ворвались мои спутники, капитан уже был прижат к полу в крайне неудобной позе.

— Лечь на пол, руки за голову, — деловито приказал Кристо.

Первой подчинилась Кесс Кассэт. Она упала вниз лицом так, словно ее хватил паралич, и я бы подумала, что она потеряла сознание, если бы ее руки не вздернулись конвульсивным каким-то движением к затылку. Остальные тоже не заставили ни ждать, ни повторять, а те, кто с моей помощью упал раньше, быстро приняли требуемое положение. Теперь можно было спокойно общаться с капитаном.

— Где Дина? — спросила я.

Признаюсь, в тот момент, когда мятежная команда сдалась, я допустила приятную мысль о том, что наше космическое странствие закончилось: сейчас мне отдадут Дину, и на этом же корабле мы вернемся домой, заскочив кое-куда по пути, но совсем ненадолго. Однако с этой надеждой мне пришлось распрощаться еще до того, как капитан ответил — каким будет ответ, я прочитала в его глазах.

В них была обреченность — и его собственная, и моя.

— Ее здесь нет.

Капитан вперил взгляд мимо меня в потолок, сглотнул и замолчал.

— Помочь продолжить? — предложил Денис.

Интонация вопроса была многообещающей. Если находившиеся здесь видели, как он одним жестом расправился с полутора десятками вооруженных бойцов, то у них не должно было возникнуть иллюзий на его счет. И я знала, что в некоторых ситуациях замечательный, всех понимающий и снисходительный к человеческим слабостям Денис способен начисто забыть о жалости, намеренно и методично причиняя боль. Прежде он сам не упускал случая пройти через пытку, и не только затем, чтобы испытать и закалить собственное тело, но и чтобы вытравить из себя ненужное сострадание. Мой опыт пыточных камер привел к другому результату — меня мучила чужая боль.

— Он расскажет, — пообещала я.

Капитан боялся. Это очень остро чувствовалось в зале, переполненном страхом. И я видела, что, не отвечая, он лишь цепляется за время, он его тянет, потому что сразу после ответа умрет.

Он думает, что я его убью. Когда я поняла, что за содеянное с Диной он заслуживает смерти, секунды, которые он тянул, для меня помчались галопом. Я в ужасе посмотрела на Дениса. Я больше не была против пыток.

Но тут заговорил Дикое Сердце Из Лесной Чащи:

— Она жива. Они оставили ее одну. Загляни в его мысли сама.

От сильного потрясения, вызванного тревогой за Дину, у меня и это получилось. Через желтые, с огромными круглыми зрачками, глаза, удерживавшие в мыслях одну и ту же выразительную картину, я проникла в его сознание.

Сначала мне открылась эта картина: из черноты зрачков проступили и приобрели цвет очертания большой гладкой полусферы, над которой сверху простиралось звездное небо, а снизу — белая застывшая гладь. Вот там они и оставили Дину. Одну, без воды и пищи.

— Зачем? — прошипела я, хотя шипеть на их лающем наречии получилось плохо. — Где это место? Что это за сооружение?

Никто не ответил.

— Я никого не убью.

Капитан моргнул. Некоторые из лежащих осторожно повернули ко мне лица.

Отпустив плечо и руку капитана, я встала на ноги.

— Если Дина погибнет, всех убью я, — добавил Денис.

Наверное, с этого надо было начинать. Инстинкт самосохранения у подчиненных Черного Командующего был развит просто поразительно. Не дав капитану собраться с мыслями, и не забывая прятать лицо под локтем, заговорил близлежащий к нему подчиненный:

— Это чтобы вы пошли за ней!

Его перебил другой, а этого — еще один, хотя мне и без того было трудно разобраться в новом языке. Зато из всего многоголосого шума, исключительно сильно напитанного эмоциями, повылезали яркие образы произошедшего, которые мне с трудом, но удалось связать вместе.

Им действительно была нужна я. Но что со мной делать, они не знали.

В их задачу входило заставить любого из «детей звезд» проникнуть в некое полусферическое сооружение на некоей, не имеющей даже названия, планете, спрятанной в дебрях никем не посещаемой галактики. В мощь Черного Командующего они верили безоговорочно и провернуть с ним такое даже не пытались, однако запросы о перспективах исполнения поступали все чаще, и тут подвернулась я… Причем Черный Командующий не знал о моем существовании, так что бояться, на первый взгляд, им было вообще нечего.

— И кто же вас так озадачил? — угрюмо спросила я.

Новость о наличии у «детей звезд» естественных врагов перечеркивала мое намерение не засвечиваться перед родней. Если есть враги, то лучше всем об этом знать. М-да, враги-то, оказывается, объединяют крепче происхождения…

Ответили мне резко наступившей тишиной. Они не знали ответа. Они никогда тех, других, не видели. Отношения были установлены через капитана и двух его помощников — с ними однажды связались по невизуализированному каналу под аватаром верховного командующего, который вопреки процедуре никто не проверил, и приказали осуществить одну очень удивившую их операцию. Удивившую, но не настолько, чтобы поставить приказ под сомнение. Когда он был исполнен, последствия ошеломили всех — сообщество лишилось энергодобывающей колонии, и стало очевидно, что приказ этот исходил не от Черного Командующего.

Дальнейшие распоряжения «неизвестно кого» выполнялись уже под угрозой разоблачения.

Идея заманить меня в ловушку Диной принадлежала Кесс Кассэт, которую что-то крепко связывало с капитаном, и к которой Кристо явился, словно манна небесная. Ну, нормальное совпадение, а?

А корабль, действительно, почти что угнали с базы на орбите.

Собственно, свою часть операции они выполнили. Дать мне знать, где находится Дина, и указать туда путь должны были «неизвестно кто».

— И чего развалились? — не вытерпела я. — Быстро летим туда и забираем Дину!

Дикое Сердце Из Лесной Чащи пересказывал Кристо и Денису все, что увидел вместе со мной, поскольку даже знающий местный диалект Кристо в общем гвалте и сменившей его тишине ничего не понял.

Так, вдохнуть и медленно выдохнуть. Переход к ловушке должен контролировать Кристо — хоть здешней братии удалось вызвать у меня сочувствие, доверять им я не собиралась.

Помощник капитана рискнул сесть на корточки, но не более того. В атмосфере снова появился запах ужаса.

— Что еще? — зло спросил у сидящего Денис.

Помощник капитана втянул, насколько смог, голову в плечи.

— Оттуда невозможно выйти, — вдруг сказал капитан. Он все еще лежал, глядя в потолок.

— Даже вам, — подтвердил помощник. — Ловушка сконструирована так, чтобы удержать Перворожденного.

В этих словах мне почудилось сдержанное торжество: я все-таки попалась. Я проиграла кучке трусливых предателей. Ненавижу проигрывать недостойному противнику…

— Ася, остынь, — тихо сказал Денис, — искришь.

Точно. Все еще обволакивавшая мое тело «броня» стала видимой полупрозрачной, окрасившись в оттенок стали и отбрасывая блики.

Денис, Кристо и Дикое Сердце Из Лесной Чащи подошли ближе, и мы вчетвером образовали плотный кружок посреди командного зала.

— Итак? — начал Денис.

— Дальше двигаемся на этом корабле, — высказалась я, но это, конечно, было общее мнение, и моральная сторона произошедшего никого из нас не волновала.

Вот я и сама стала пиратом…

— Не обсуждается, — кивнул Денис.

— Надо изолировать этих, — продолжила я. — Кристо, сможешь управлять кораблем?

Кристо обернулся, окинул взглядом мониторы с платформами и отрицательно мотнул головой.

— Смогу только контролировать. Придется оставить человек пять, предпочтительно самых напуганных.

— Испуг я обеспечу, — вставил Дикое Сердце Из Лесной Чащи. — Предлагаю уводить их отсюда по три человека, не объясняя, куда, и закрывать все группы по отдельности… Если ты действительно не хочешь убивать.

Эта легкомысленная ремарка заставила меня вздрогнуть. Безусловно, хотя мне и не нравилось ощущать на себе чужой страх, лучше напугать до полусмерти, раз уж альтернатива — убить насовсем.

— Уводите по трое, с Денисом. Найдете нужные помещения?

— Здесь должно быть не меньше пяти кладовок… складов, — сказал Кристо. — С замками Дикое Сердце Из Лесной Чащи разберется, но не забывайте обыскивать и отключать переговорные устройства.

Наметив первую часть плана дальнейших действий, мы повернулись к пленникам.

— Кто из вас входит в вахтенную смену? — пролаял Кристо.

С пола, держа руки за головами, робко поднялись пять человек, в том числе разговорчивый помощник капитана, застыли, покорно ссутулившись, и уставились на нас в ожидании указаний.

Но пока все остальные, мелкими группами в сопровождении кскривсы и Дениса, не покинули зал, им никто ничего объяснять не собирался. Я сама с трудом переждала это время, уносившее частицы Дининой жизни, но от обстоятельности и скрупулезности зависела наша безопасность.

Когда Дикое Сердце Из Лесной Чащи с Денисом вернулись из последнего конвоя, мы снова встали в тесный кружок.

— Куда ты хочешь отправиться? — спросил Кристо, и я на секунду остолбенела от неожиданности этого вопроса.

Одновременно я поняла, что на самом деле ни для кого, кроме Дениса, не были очевидными мои намерения, и наши пленники вовсе не считали свою задачу исполненной.

— За Диной.

Кристо, впрочем, не удивился. Он лишь напомнил:

— Оттуда нельзя выйти.

Будто я могла забыть! Но Кристо сказал это не просто так — он определял собственные действия, и тем самым вновь вынуждал меня отказаться от спонтанности и планировать то, до чего было еще не меньше двух ходов.

— Я подожду тех, кто меня выпустит, — вздохнув, предположила я.

— Врагов? — уточнил Кристо.

— Если первыми явятся враги, то мы будем с ними драться, — ответил Денис, заодно дав понять, что он тоже полезет в ловушку. — Но есть еще надежда, что их опередит Черный Командующий. Ведь ищет же он пропавший корабль своего флота?

Было видно, что Кристо понравилась эта новая идея. В отличие от меня. Ну, просто я не люблю, когда мне помогают.

И сколько можно тянуть?!

— Кристо, командуй, — распорядилась я.

Он, кивнув, опять обратился к оставшимся пленникам, и они поспешно встали к платформам управления. Кто-то удивился и даже переспросил, когда прозвучал приказ лечь на курс катера, увезшего Дину, но холодная жесткость, в которую Кристо окрасил повторный приказ, отбила у всех желание в дальнейшем демонстрировать хоть какие-то сомнения.

— Ожидание может затянуться, — сказал Денис.

— Предлагаешь устроиться поудобнее?

— Конечно. Обязательно возьмем запас воды и еды…

— Постельное белье и компьютер с играми? — ехидно предложила я.

— Нет, — изобразил обиду он. — Переносных компьютеров я здесь не заметил. А вот что-нибудь мягкое, вроде матраса, взять нужно. Зря смеешься, мы уже давно не спали.

Он прав. Судя по видениям из памяти отвозившего Дину пилота, в ловушке нет вообще ничего, кроме пола и куполообразных стен. Если лезть туда по своей воле, то с комфортом…

Кстати, о сне.

— Тебе нужно выспаться, — обратилась я к Дикому Сердцу Из Лесной Чащи. — Пока мы с Денисом будем в ловушке, вы с Кристо останетесь на корабле, следить за пленными и отчитываться перед Черным Командующим.

— Я пойду с вами, — не оборачиваясь и не отрывая взгляда от монитора, заявил Кристо.

По тону чувствовалось, что спорить бесполезно. В конце концов, он не находится в моем подчинении, и если до сих пор выполнял распоряжения, то лишь потому, что был с ними согласен. И всё же…

— Зачем? — из чистого любопытства спросила я.

Ответил он не сразу, что само по себе настораживало. Я молча ждала.

— Дине из-за меня пришлось пережить неординарные для ее жизненного уклада и травмирующие для ее психики события. Она все свое пребывание вне Земли связывает со мной. Если она будет знать, что я рядом, но не пытаюсь защитить ее от опасности — получит еще одну травму. Поверь, это уже лишнее.

Так. Смысл его решения для Дины понятен. А для него самого?

— Ты настолько ответственный или это норма для вашего общества? — подождав еще немного, спросила я.

Кристо опять тянул с ответом. Денис рассматривал его «фильтрующим» зрением, потом перевел уже нормальный взгляд на меня, скорчил разочарованную гримасу и отрицательно качнул головой. А вслух сказал:

— Ася, не отвлекай его. Тут совсем другая система управления.

Я почувствовала облегчение, изошедшее от Кристо, и отступилась.

Дикое Сердце Из Лесной Чащи спал на единственной в зале скамье, свесив с нее кенгуриный хвост и свернув уши, поэтому в разговоре мы перешли на русский — так нас точно не могли подслушать.

— Сильно отличается? — обращаясь к Денису, я смотрела на Кристо. Слишком встревоженным он не выглядел, то есть ситуация вполне контролируема.

— Ну, принципиально — нет, — предположил Денис. — Похоже на то, что сообщества делятся друг с другом техническими идеями. Правда, подгоняют их под свои потребности. Интересно, добровольно делятся или нет?..

Кристо чуть заметно вздернул уголок рта в усмешке.

— Конечно, добровольно, — включилась я в репризу. — А как же иначе? Они все — потомки землян, осознают свое родство и единство. Они тут, в космосе эта, как ее? А, большая дружная семья!

Кристо расхохотался в голос.

— Про то, чем закончилось твое путешествие на нашем космическом корабле, ты уже забыла? — осведомился он, все так же не отрываясь от мониторов и замерших во временном бездействии вахтенных. — Кроме того, родство объединяет только внутри сообществ, а у представителей разных сообществ ничего родственного нет. Только Земля. Но она — в запредельно далеком прошлом.

— Почему нет общего? — сразу стал серьезным Денис. — Почему в запредельно далеком? Разве нас от твоих предков-основателей отделяют не сотни земных лет?

— Нет, не сотни, — сохраняя улыбку, ответил Кристо. — Примерно двадцать тысяч. Мы похожи, потому что и вы, и мы, из одного человеческого генотипа… серии…

— Что? — не поняла я.

— Мы кроманьонцы, — догадался Денис. — Ты ведь слышала: многие народы верят, что боги создавали человечество несколько раз.

— Слышала, что четыре, — кивнула я.

Если честно, слышала я об этом раза три, не больше. В «наколдованных мирках» меня мало волновали вопросы религии. Скорее, раздражали. Я позволяла вовлечь себя в религиозные разговоры, только если они облекались в форму легенд — вот это было интересно и даже красиво. Вроде сказки.

А если это были не сказки? До меня тоже начало доходить.

— Так, значит, есть и те, которые из более ранних «серий»? Других генотипов?

— Да, — ответил Кристо и показал на пленников: — Предки этих покинули Землю гораздо раньше, наверное, не меньше миллиона земных лет назад.

Мы с Денисом от потрясения уже ничего не могли сказать. Миллион лет!

Потом заработало воображение, оттолкнувшись от нескольких важных моментов.

Во-первых, внешнее сходство. Да, те, чей корабль мы заняли, отличались от нас странной линией волосяного покрова головы. Теперь я видела, что под вертикальной полоской на лбу скрывается рельефный костяной нарост, и нетипичные неровности имеются еще и за ушами, практически лишенными раковин. Но рук — две, ног — тоже две, и рост — в среднем такой же. Может быть, разница в строении внутренних органов? Но на Земле даже животные, внешне сильно отличающиеся от человека, имеют такие же и сердце, и печень, и прочее… Или это от того, что мы с животными тоже из «одной серии»?

Во-вторых, уровень развития. Потомков разных «серий» словно не разделял миллион лет. Кристо легко ориентировался в чужом корабле, а поведение «предтечей» было абсолютно понятно и предсказуемо. Миллион лет не было никакой эволюции? Ни технической, ни нравственной?

С другой стороны, почему это меня удивляет? Кроманьонцы появились на Земле около сорока пяти тысяч лет назад, и те, что остались дома, начали действительно развиваться только спустя сорок тысячелетий. И очень медленно — в сравнении с темпами последних двух веков! Кто знает, что затормозило развитие людей, научившихся пожирать космическое пространство… Возможно, они поубивали друг друга, и в какой-то момент из всей популяции, прижившейся на новой планете, осталось человек пять… Ух ты! Или прибывшие на новую планету не смогли на ней дышать, и запустили химические реакции для преобразования атмосферы, а сами на это время впали в летаргию, которая затянулась… Обалдеть! Или деградировали до животного уровня, а потом стали развиваться по-новой…

В-третьих, они все-таки встретились. Представители разных человеческих «серий», разлетавшиеся в разных направлениях миллионы лет, умудрились в огромной Вселенной найти друг друга… Наверное, далеко не все еще нашлись. Нет, ну обалдеть же!

В-четвертых: Звезды избрали для своих перворожденных человеческий облик. Не смогли придумать ничего лучше? Почему не облик кскривсов? Кое в чем они совершеннее людей. В этом, наверно, и дело: те, кто лучше приспособлен к неблагоприятным условиям, лишены стимула к развитию. Или вот еще объяснение: «детей звезд» оформили как людей именно для того, чтобы они встали во главе человеческих рас. Зачем это нужно сущностям с разумом звезд? Какова цель: контроль или уничтожение? Может, просто интерес?

Все эти мысли захватили меня настолько, что время в пути пролетело незаметно. Воображение рисовало удивительные планеты и невероятные людские поселения рядом с домами аборигенов, борьбу за существование на первых шагах в новом мире и невероятные встречи в космосе. До чего же мне хочется знать, как все это было на самом деле! Насколько же зудяще интересно увидеть другие планеты!..

Между тем, у меня на шее рок.

А на ближайшее будущее назначено свидание с врагами.

От которых я даже не знаю, чего ждать…

И не пойти на него я не могу — из-за меня страдает Дина, бедная человеческая девочка, ни за что ни про что ставшая приманкой в космической мышиной возне.

Денис не терял времени, хоть и был впечатлен не меньше моего. Прихватив свободного (пока корабль перемещался в канале) помощника капитана, он разыскал нужные припасы и внимательно выслушал инструкции по их использованию. Поэтому, когда Кристо объявил об окончании перехода, посреди зала уже кучковались большие и маленькие упаковки, которые нам, очевидно, предстояло тащить с собой.

— Нет, много хлопот они кскривсе не доставят, — сказал Денис, глядя, как четко команда выполняет приказы Кристо. — Они знают, что от Черного Командующего никуда не денутся, и теперь стараются не провиниться еще больше, перед тобой, хотя бы.

— Они так уверены, что он проявит ко мне интерес?

— Да, они в этом уверены.

Денис помедлил, а потом с отчетливо слышимой долей презрения объяснил:

— Хватит подходить ко всем с мерками твоих не сильно умных земных родственников. «Детей звезд» мало, и лишней ты не будешь. К тому же — ты у них первая самка. Для всех очевидно, что твоей гибели Командующие не простят.

М-да, прикольное слово он подобрал. Двусмысленное какое-то.

— Что ты хочешь этим сказать? — обиделась я.

В ответ он тихо, но еще более обидно, рассмеялся и отошел будить Дикое Сердце Из Лесной Чащи.

Самка?!

— Всё, оптимальная близость, — сообщил Кристо. — Идем в стартовый зал.

Дикое Сердце Из Лесной Чащи потянулся, со змеиным изяществом навернувшись со скамьи, и окинул оставшихся пятерых подопечных недобрым взглядом.

— Может, отвести троих в казарму? — быстро спросила я.

— По пути, — согласился Кристо, забирая с пола два больших мешка, — задерживаться не будем.

Он велел троим из отработавшей вахты идти с нами, мы подняли руки, прощаясь со кскривсой, подобрали оставшиеся вещи и вышли из командного пункта в обратный путь.

В моем мешке весом килограмм десять что-то булькало, а другой, зажатый под мышкой, был приятно мягким. Подумав о том, что в него запаковано, наверное, съедобное, я почувствовала голод. Скорей бы добраться до места и устроиться… Хоть какое-то время провести в покое.

Пленники покорно топали за нами, не пытаясь воспользоваться нашей загруженностью и устроить бунт. Пожалуй, у них действительно отпала охота причинять мне беспокойство. Впрочем, у самого стартового зала они пропали: Кристо с Денисом засунули их в первую попавшуюся «кладовку» и, за неимением ключей, сломали замок в закрытом положении. Кто-то замучается всех тут освобождать…

На пороге стартового зала Кристо остановился, рассматривая корабли. Я проследила за его взглядом. Здесь были аппараты гораздо вместительнее того, который нас привез, но он явно не был уверен в своих способностях управлять ими.

— Идем в мой, — предложил он и, не интересуясь ответом, стал спускаться по лестнице.

В общей толпе машин я увидела еще одну такую же, как наша, к ней Кристо и направился. Мы пошли за ним, хотя Денис и косился с сожалением на «свою».

Подойдя вплотную к аппарату, Кристо не стал лезть на крышу. К моему глубокому удивлению, он открыл вход сбоку. Заметив, что мы замерли, он объяснил:

— Этот вход используется, когда не нужен шлюз. Так ведь удобнее…

А внутри он, понятное дело, чувствовал себя как дома: не глядя, уронил мешки на пол, уселся в центральное пилотское кресло и небрежно, одним мизинцем, активировал панель управления.

Мы с Денисом сложили свой груз в ту же кучу и молча заняли боковые места.

— Они увозили Дину на этой машине! — рассмотрев непонятные каракули, возникшие на экране, обрадовался Кристо. — Отлично! Даже маршрут высадки сохранился!

Наверное, все это здорово облегчало ему задачу. Наверное, это было хорошо.

Если забыть о том, что мы отправлялись в ловушку…

Я легонько прижала руку Кристо ребром к панели.

— Значит, я и одна могу справиться?

Он посмотрел на меня взглядом, из которого исчезла радость. Денис сделал вид, что такой вопрос вообще не мог быть адресован ему.

Интересно, есть ли среди моих потенциальных способностей такая, которая позволила бы выпереть их обоих отсюда без шума и пыли?..

— Ася, давай останемся друзьями, — рассматривая символы, ему уже, вроде, знакомые, спокойно сказал Денис. — И Кристо сам за себя отвечает.

С наигранным равнодушием пожимая плечами, я отпустила ладонь Кристо:

— Только если так. Я не собираюсь никем командовать и вести в бой. Ясно?

Оба кивнули, и уже в полной тишине и абсолютном согласии наш катер покинул гостеприимный корабль.

Бросив попытки разобраться в мелькавших на экране схемах, я стала смотреть сквозь корпус. Планета, к которой мы быстро приближались, была странной. Конечно, я не спец в астрономии, но я привыкла, что планеты имеют форму, максимально близкую к шару. Эта же по форме напоминала, скорее, гандбольный мяч. Плюс к тому — в свете своей звезды она переливалась всеми цветами и оттенками, и сквозь разрывы в окружавшем ее сизом, мертвенном каком-то, тумане ярко поблескивала.

— Там точно есть твердь? — усомнился Денис. — Выглядит оно не очень пригодным для жизни…

— А форма тебя не удивляет? — поинтересовалась я, напрашиваясь на лекцию по астрономии.

— В солнечной системе есть похожая карликовая планета, — легко повелся он. — Хаумеа. Это транснептуновый объект пояса Койпера. У нее очень короткий период обращения вокруг своей оси — в этом причина вытянутой формы. Наверное, эта планетка тоже быстро вращается, или когда-то вращалась. Мне ее цвет не нравится… атмосфера точно нам не подойдет.

— Значит, ни при каком раскладе мы не должны оказаться под прямым воздействием, — завершил ход мысли Кристо. — Причем Аси это тоже касается. Мне ничего неизвестно о способностях перворожденных существовать в сжиженном газе.

Подумав, что этот вопрос еще нужно будет разъяснить, но попозже, я согласилась. В любом случае, действовать предстояло по моему любимому плану — то есть как получится.

От стремительно приближающейся планеты-жемчужины невозможно было отвести глаз, особенно в то короткое мгновение, когда мы, пройдя сквозь сизую дымку, еще не нырнули в перламутровый океан. Но теперь цветные сверкающие вихри проносились мимо нас, и сосредоточить на них даже «фильтрующее» зрение оказалось сложно — тем более, что они оказались достаточно плотными и почти непрозрачными.

Между тем, этот второй слой неба тоже оказался не бесконечным, «радуга» ушла вверх, и стало видно, что до самой твердой поверхности над планетой стелятся голубовато-белые размытые облака.

Автоматически управляемый катер лег на параллельный поверхности курс и стал замедляться. Живописные клубы газа заслоняли обзор во все стороны, затрудняя даже эхолокацию катера, и если бы не забытый прежним пилотом в памяти приборов маршрут, мы, наверное, очень походили бы на некоего колючего зверька в тумане…

Наконец, катер окончательно сбросил скорость и плавно остановился, прижавшись пузом к гладкой поверхности, а боком — к огромному сооружению почти идеальной полусферической формы, с трудом различимому в облачном море.

— Приехали, — сказал Кристо и разомкнул крепление своего сиденья.

— Подожди, — естественно, остановил его Денис. — Надо договориться, как будем выходить. Может, еще удастся обмануть ловушку и выйти.

Хотя вся моя интуиция говорила, что это бесполезно, с ним пришлось согласиться.

Кристо открыл проход с прижатой к стене стороны катера. Перед нами появилась еще одна стена — гладкая и белая.

— Тоже растворяется от прикосновения? — предположил Денис.

— Не узнаем, пока не попробуем, — отозвался Кристо.

Мое «фильтрующее» зрение сквозь нее не проходило — перспектива была так же матово-бела, как и преграда. Я посмотрела на Дениса. Он понял и сразу ответил:

— Непроницаема. Тебе же сказали: это ловушка для Перворожденных.

Сказав это, он протянул руку и коснулся белой стены.

Что произошло дальше, я не смогла рассмотреть. Денис исчез. Мне лишь показалось, что он вроде бы, с ошеломляющей скоростью, втянулся в стену.

С воплем: «Чёрт!» — я схватила часть поклажи и бросилась за ним так, будто никакой стены вообще не было.

И действительно, ощущения при прохождении сквозь нее были такими же, как если бы я воспользовалась порталом на Острове: лишь небольшое сопротивление воздуха, словно ветер в лицо, да слабый перепад температуры.

Уровень пола здесь совпадал с уровнем пола в катере. Хотя я и приготовилась к неожиданностям в прыжке, за стеной я приземлилась на обе ноги, рядом с живым и невредимым Денисом, едва успевшим отскочить в сторону, чтобы я его не сбила.

Все вокруг, за исключением черного ровного пола, было светло-никаким. То есть, здесь будто бы ничего не было — какое-то неограниченное пространство без горизонта, перспективы и прочих привычных и приятных иллюзий.

Я повернулась, шагая назад.

И уперлась плечом во что-то твердое.

Выпустила из рук мешки и ощупала невидимое препятствие, которое показалось бесконечным во все стороны, кроме низа, где был черный пол.

— Потом файерболом попробуешь, — весело посоветовал Денис.

Так, значит воздух тут есть, раз он может говорить. Впрочем, конечно, есть — хотя бы ради Дины, которая должна остаться живой. Кстати, где она?!

Мимо меня пролетел мешок, из тех, что еще оставались в катере. Молодец, Кристо! Упираясь плечом в невидимое нечто, я отошла подальше, когда в наше пространство влетели прочие вещи. Кристо будет не только молодцом, но еще и умницей, если сам сюда не полезет.

Он полез.

Возник из ниоткуда, остановился и огляделся.

Мне оставалось только вздохнуть.

Денис быстро, будто боясь потерять ориентацию в виде Кристо, пошел вперед, то есть дальше от стены. Я двинулась следом.

Уже через пять шагов вдалеке стал различим силуэт лежащего человека. Еще через пять в нем уже можно было опознать худенькую девушку с длинными темными волосами, еще через два — Дину. Наконец-то!

Она лежала на боку, согнув ноги и подложив под голову обе руки, а ее глаза, мне показалось, были открыты. Когда произведенный нами шум дошел до нее, она заметно вздрогнула, села, опершись одной рукой о пол, и подняла голову. Встретив ее взгляд, я замерла.

Господи, что с ней случилось… Перемена была сродни той, которая произошла с Денисом около года назад — резкое взросление, словно в считанные дни они пережили все, что было запланировано судьбой на десятки лет. В ее лице появилась какая-то твердость, слегка прикрытая усталостью, в глазах — глубина мудрости, и круги под ними оттеняли ясность прямого взгляда. Такие лица я видела у девочек, отцы которых надолго уходили в море, а матерей перебили кочевники. Такие глаза были у юной царицы во время ее собственной коронации: когда настал момент глотнуть вина из ритуальной чаши, она уже знала, что оказалась в перекрестке трех заговоров, и имела все основания считать этот глоток последним в своей жизни. Она выпила все до дна — другого варианта, в ее представлении, не было.

Вот и Дина сейчас — жила, дышала, вовсе не потому, что хотела, а потому что выбора не было. Ее мысли, очевидно, блуждали в области сложных категорий вроде смысла жизни и причин моральных страданий, или, боюсь, еще чего-нибудь похуже… Передо мной находился совсем другой человек, имеющий очень мало общего с моей легкомысленной подружкой из детского лагеря. Только внешность — и тем страшнее произошедшая перемена, ведь в теле, идеально подходящем для обеспеченного беззаботного существования, теперь оказалась другая личность, более стойкая и жесткая, для которой сгодилось бы тело и погрубее.

Утрата чего-то нежного подчеркивалась резким контрастом между взглядом Дины и ее одеждой: на ней была белая в мелкий романтический цветочек юбка, легкие белые кроссовки и весьма минималистичный топик.

— Ой, — вырвалось у меня. — Почему на тебе лифчик?

— Это бюстье, — автоматически поправил Денис.

Она нас не услышала. Она напряженно смотрела, мне показалось, на Дениса, и если бы это было так, то меня не удивило бы меняющееся выражение ее лица. А оно вдруг стало восторженным, и Дина из обреченной царицы превратилась в малышку, получившую в подарок долгожданную куклу.

Она вскочила на ноги и совершила невероятное. Бросившись нам навстречу, она одним жестом нетерпеливо смела с пути Дениса, да так, что он, ни секунды такого не ожидавший, отлетел метра на два в сторону и растянулся на полу.

Дина прыгнула на шею Кристо.

Хотя тому удалось устоять на ногах, судя по лицу, он был поражен не меньше нас с Денисом. Он явно не знал, какой должна быть ответная реакция с его стороны и лишь рефлекторно поддержал ее за поясницу, когда она обхватила его ногами. Вид у него был растерянным.

— По-моему, она очень жива, — поделился своим наблюдением Денис.

Однажды мне пришлось видеть вспышку двигательной активности перед наступлением смерти, но это явно другой случай. Я протянула ему руку.

Он не стал выделываться и поднялся с моей помощью. Прикоснувшись к его руке, я почувствовала, как сильно он устал — во-первых, и как нудяще болит у него колено, на которое он не очень удачно упал, выпрыгнув из катера при захвате корабля — во-вторых.

— Спать? — спросила я.

— Обязательно, — согласился он и пошел за мешками.

Проходя мимо скульптурной группы «Кристо-Дина», он осмотрел ее очень пристально, расширенными зрачками, и с явным уважением.

Один мешок он бросил под ноги Кристо, нашел на нем помеченный красным клапан и пнул по нему пяткой. Мешок мгновенно раздулся, трансформируясь в довольно высокий диван. Кристо сел, продолжая осторожно придерживать Дину, а Денис предупредительно положил рядом с ним паек из его же, Кристо, запасов. Это правильно — не стоит подсовывать Дине незнакомую пищу. Меня тоже не тянуло пробовать то, чем питаются потомки допотопных людей. Я нашла бутылку с водой и положила там же.

Уверенный, что достаточно позаботился о слабых и беззащитных, Денис занялся устройством места для нас, удалившись от Кристо с Диной на приличное расстояние. Когда лежак разбух до предела, он с видимым удовольствием улегся поперек.

Я распечатала упаковку с едой и дала ему нечто, напоминающее хлебную лепешку, а потом положила ладонь на его колено.

— Спасибо, — лениво куснув лепешку, сказал он.

Свободной рукой я достала паек ялгорсцев. А что делать? Проверенной еды мало, а мне, вроде, свойственна всеядность… В жестком контейнере оказался зеленый брусок, похожий на пластилин. Так ли я голодна?..

— Больше не болит, — Денис благодарно погладил мою руку. Он все еще смотрел на Дину, и мне приятно было тепло его взгляда. Обычно он вообще избегал смотреть на девушек, боясь провоцировать мелодрамы. — Представляешь, — задумчиво прокомментировал он, — она действительно его любит. Не играет в любовь, а действительно ее чувствует. Такое редкое явление — чистые эмоции, без ментальных вкраплений, без любопытства, без обиды…

Денис любовался Диной. От неожиданности я съела весь «пластилин», что находился в контейнере.

— А он ее? — проглотив, обеспокоилась я.

Денис помрачнел.

— А он ее — нет. Не то, чтобы он морочил нашей девочке голову, но нет. Он просто не знает, что это такое. У них не принято любить.

Я поняла, что он гораздо больше внимания уделил инопланетным эмоциям, чем казалось, но просветиться на этот счет не успела. Денис заснул.

Со стороны Кристо и Дины, наконец, стали доноситься голоса — значит, Динин ступор благополучно прошел. Ладно, пусть наговорятся, а мне, наверное, тоже надо поспать. Позже такой возможности не представится, ведь я буду ждать гостей. Врагов.

Я попробовала заснуть, как мама учила в глубоком младенчестве: закрыла глаза и свернулась калачиком. Она говорила, что так засыпают лучше и быстрее, — я верила. И засыпала. Я верила, что дочки похожи на мам, и росла, копируя очертания ее лица и фигуру… Я верила в холод и в жару, в непроглядную тьму и необходимость дышать, в семь цветов спектра и собственную незначительность. Хорошо, что многому меня научить не успели — поэтому кое в чем я перешла границы общепринятого возможного.

…Файербол. Может, попробовать? «Броня» появилась от короткой фразы, насыщенной уверенностью, как заклинание. После всего случившегося поверить в то, что я могу кидаться сгустками энергии, очень просто, нужно всего лишь сказать себе, например…

Я даже не придумала, каким словом можно назвать такую способность, как ощутила в ладони ясную пульсацию тепла. Ладонь налилась тяжестью, и ее даже покалывало слабыми электрическими разрядами.

Но это же оружие, а пользоваться оружием мне запрещено. Не попытаться ли и вправду пробить огненным шариком стену? Нет, с ума я не сошла, и прекрасно помню, что за этой стеной клубится непонятный газ, в котором не только моим друзьям, но и мне самой, возможно, не выжить, но как иначе хозяева ловушки узнают, что я попалась? Мы ведь нарушили их планы. Огненный шарик стене, рассчитанной на Перворожденных, никакого вреда не причинит, зато подаст сигнал. Иначе мы тут вечность просидим.

Пульсация заметно щекотала ладонь.

И все-таки это оружие. Не стоит. Я ведь не знаю, какой получится эффект: что, если он отразится от стены, или даст ударную волну такой силы, что нам всем головы поотрывает, или опасно наэлектризует воздух? Короче, я не зря дала себе зарок никогда не пользоваться оружием, и не должна искать пути для обхода своего собственного закона.

Враги и без этого догадаются, что я здесь.

Сгинь.

Моя ладонь опустела. Только сейчас я посмотрела на нее, и, конечно, ничего не увидела. Не умею я делать файерболы, и забудем об этом.

Сон почему-то не идет.

Голоса со стороны другого матраса стихли. Я решила посмотреть, в каком, все-таки, состоянии Дина, и тихо подкралась к ней. Кристо, очевидно, срубился так же быстро и непреодолимо, как Денис, и это было более чем понятно. Он крепко спал, а Дина по-прежнему прижималась к нему всем телом, словно боялась, что он исчезнет, как только она его отпустит. Да, досталось же ей…

— Дина, ты там как? — негромко позвала я.

Она подняла голову с плеча Кристо и счастливо улыбнулась. В тот же миг у нее из глаз брызнули слезы.

— Аська… Это фантастика!

Тут с ней не поспорить.

Так. А что у нее за черное пятнышко на кончике носа? Будто она его отморозила.

— Да отклейся ты уже от него, — предложила я. — Никуда он отсюда не денется.

— Точно? — недоверчиво спросила она.

Наверное, ей довелось пережить такое, что теперь она допускает любую вероятность, поэтому смеяться я не стала.

— Точно.

Она осторожно вытащила из-под шеи Кристо руку и села. Я устроилась рядом с ней на полу.

— А он больше не умрет? — шепотом продолжала Дина.

На этот вопрос однозначно ответить было бы трудно.

— Когда-нибудь, конечно, умрет… — прямолинейно начала я, но, увидев неподдельный ужас в ее глазах, быстро добавила: — Только не сейчас.

Что же творится у нее в голове? Наверное, она очень прочно записала Кристо в мертвые, и нужно время, чтобы убедиться в обратном. Бедняга. Когда все это закончится, точнее, если все это закончится хорошо, ей понадобится курс лечения в психушке, не меньше.

— Кристо сказал, что ты его нашла и спасла. Аська, спасибо!

— Денис нашел, — справедливости ради поправила я. — Его благодари.

Она торопливо закивала и вновь разразилась восторженными слезами:

— Я своими глазами видела, как его… Это потрясающе, что мы с тобой здесь встретились!

Разделять такой оптимизм мне, почему-то, не хотелось. Даже странно.

— Что тут потрясающего? Ты же сама дала мой адрес!

Она громко шмыгнула носом и без капли чувства вины объяснила:

— Извини. Я надеялась, что тебя дома не будет. Ты ведь говорила, что больше в другом месте живешь, на каком-то острове.

Ну, в общем, да. Мы с Денисом оказались в тот день в Солнечном Берегу благодаря странной случайности, одной из множества в этом приключении. В любом случае, я не собиралась обвинять Дину в том, что оказалась здесь — все наоборот, это она из-за меня подвергается опасности.

— Давай, я полечу твой нос, а ты расскажешь, как провела новогодние каникулы?

Не интересуясь согласием, я наложила ладонь ей на лицо. Она, видимо, забыла о своей болячке, и сперва даже шарахнулась от моего прикосновения, но потом обмякла и сама уткнулась мне в горсть носом.

— Ты действительно не человек, да?

Меня непроизвольно передернуло, но «нечеловек» прозвучало лучше, чем «самка», хотя по сути это одно и то же.

— Кажется, да, — через силу призналась я.

Вот на Дине и проверим, какая реакция на такую новость типична для нормальных людей. Правда, Дину считать нормальной теперь можно только с большой долей условности.

— Круто! — заявила она.

А я попыталась представить, что сказали бы на это Алёшка, Дима с Тимой, девочки-островитянки, Тим и Толя. И Герман. Нет, Герман бы ничего не сказал — он со мной не разговаривает. Ох, не ручаюсь я за такую же реакцию.

— А ты знала? — задала Дина резонный вопрос.

Обдумывая ответ, я представила себе всю ситуацию со стороны, и она напомнила мне анекдот про Штирлица, который шел по Берлину и не понимал, что же выдает в нем советского разведчика: неужели папироса «Казбек» в углу рта? или красная звезда на кокарде? или парашют, волочащийся за ним по мостовой? Ну, ничто-ничто не указывало на мою нестандартную сущность: ни способность руками залечивать раны, строить парусник и обтесывать камни, изменять растения, видеть сквозь стены, ни «дар знания языков», ни боевые психотрансформации! И кто я после этого? Совсем глупая перворожденная, мягко говоря. А еще обижалась на Денисовы намеки… Кстати, не забыть бы с ним разобраться за «самку».

— Даже не догадывалась.

Хорошо, что Дине все это неизвестно, а не то мой рейтинг, в смысле умственного развития, для нее бы сильно упал.

Некроз на носу рассосался, и я поспешила свернуть со скользкой темы:

— Расскажи о себе. Похоже, ты больше, чем я, повидала.

Она вздохнула, придвинулась к Кристо еще ближе, что было почти невозможно, и начала. Ее рассказ был гораздо подробнее его сухого отчета и для меня, если честно, интереснее. Ей в переносицу имплантировали фильтр для воздуха, и Кристо регулярно пичкал е антибиотиками! Оказывается, это ее уже четвертая планета, и она побывала даже на военной базе, и видела и огромную луну, и танцующие цветы! Оказывается, ни у одной из человеческих рас не принято есть пищу животного и растительного происхождения, а население их планет меньше населения Земли! Оказывается, есть консул Земли, а сама Земля имеет среди человекоподобных потомков своих сбежавших обитателей дурную репутацию, там, вроде как, всякие непонятные существа тусуются… Ну, про существ, допустим, я не впервые слышу, правда, никогда не думала, что духи и боги серьезно затрудняют жизнь — вмешиваются-то они нечасто, да и скучно без них было бы. Ой! Так они все без богов и духов живут?! Бедные! Конечно, «не принято любить» — кому они нужны такие!

Эти мысли, разумеется, я оставила при себе, а Дине, когда она закончила свое повествование, напомнила выпить воды и помогла заснуть. Надо долго подумать. В тишине и покое. А лучше, поспать.

Я вернулась на матрас к Денису, легла на спину и закрыла глаза.

Враги, образ которых в памяти ялгорсцев ограничивался лишь эмоциями ужаса и почтения, явно сильнее, чем хотелось бы. Об этом говорит хотя бы то, что они считают для себя возможным действовать против Черного Командующего, авторитет которого непререкаем. Ловушка делалась под него. Но именно ловушка. Захватывать его на Янтарной планете они не пытались, атаковать его корабль — тоже. Он, по всей видимости, вообще не ждет от них такой пакости, иначе его подчиненные не были бы такими безалаберными и лучше проверяли бы поступающие приказы. Значит, они сильны недостаточно, и боятся как мощи армий, так и одновременного отпора двух перворожденных.

Не стоило бы мне терять время. Я должна выяснить, что еще могу сделать. Но как? Пока никто не нападает, это невозможно. Все мои способности проявлялись при необходимости, в тот самый момент, который решал, жить или умереть.

Я бы не волновалась, если бы была одна — в таком случае я с нетерпением ждала бы встречи с «неизвестно кем», но какая участь ждет Дину и Кристо, которые моим личным врагам не нужны?

Заснуть мне так и не удалось. Однако тревожные мысли, роящиеся в голове, не принесли страха. Почему-то я надеялась, что справлюсь. Может быть, тревогу отгонял покой троих глубоко спящих людей, а может быть, к этому располагала иллюзорная беспредельность самого места. Я встала и пошла обследовать окрестности.

Кроме Дининых вещей, обозначавших конечность пространства, ничего нового я не обнаружила.

Воздух не был абсолютно прозрачным. Хотя я ушла не очень далеко от надутого матраса, он скоро размазался и пропал из поля обзора. Остается надеяться, что рассеянный здесь газ не ядовит, и фильтр Дины его выдержит.

Когда я, убедившись в бесперспективности исследований, стала возвращаться, Денис вдруг начал петь. Песня была знакомой, из уважаемых им русских рокеров, что-то иронично-жизнеутверждающее, к ситуации мышеловки очень подходящее. Я остановилась, боясь, что он перестанет. Мне редко доводилось его слышать, а голос у него красивый, да и артистизма — пропасть. Пел он не хуже оригинала.

Песня закончилась, и Денис, после секундного перерыва, начал другую. Свою. Точно свою, поручусь, хотя редко слушаю музыку, и эту раньше не слышала. В мелодии и фразах этой песни был он весь, второй такой невозможен: только он мог описывать эмоции через такие неожиданные зрительные образы и проводить такие аналогии между человеческими решениями и изменением оттенков. Только он мог так объяснять обыденные, вроде бы, события. Песня цепляла сознание, отключая восприятие всего прочего. Ее слова и гармония мелодии были сильны настолько, что создаваемые ими в воображении картины притягивали все внимание целиком.

Везет же некоторым. Не только красив, но еще и талантлив. У меня вот ни красоты, ни голоса…

Допев, Денис замолчал.

Я решила вернуться.

Он лежал, заложив руки за голову, и смотрел вверх.

— Мне очень жаль, что ты можешь умереть, уникум, — искренне сказала я.

— Лучше называй меня Бесом, — печально ответил он.

— Ты мог бы стать супермодным на Земле…

Я не дразнила его. Я просто хотела дать понять, что очень высоко ценю его жертву. И что мне действительно не хочется его потерять.

Денис перевернулся лицом ко мне и подпер кулаком щеку.

— Об этом не волнуйся, — едко усмехнулся он.

Поскольку насмешка была направлена не в мою сторону, я, ожидая продолжения, села на матрас рядом.

— Ну, — начал он, заметив мой интерес, — я недавно услышал себя по радио. Одну из песен, которую разместил в банке авторского общества еще год назад. Исполнителем была объявлена группа… забыл, название какое-то дурацкое.

У меня непроизвольно открылся рот.

— Кто-то спер твою запись?!

— Ага. Все записи. Только добавил всяких музыкальных эффектов. Ничего звучит, в общем.

Я почувствовала такую обиду за него, что даже растерялась.

— Так, надо ведь твои права защищать… авторские! Ну, в милицию обратиться или в суд. Наверняка есть адвокаты, которые в этом специализируются.

— В полицию, — хладнокровно поправил Денис. — Терять время и нервы? Посвящать во все родителей? Ты меня за лоха держишь?

На это я совсем не знала, что сказать, и только уставилась на него вытаращенными глазами.

— Я нанес визит в офис радиостанции, выяснил, кто подсунул записи, а потом познакомился с… типа продюсером. И директором группы.

При этих словах Денис красноречиво несколько раз сжал и разжал кулак.

— Так, — справляясь с потрясением, подвела итог я: — теперь проблемы с милицией, то есть с полицией, у тебя?

— Ментальные проблемы! — хихикнул Денис. — Знаешь, почему-то нет. Выплюнув лишние зубы, парни признали ошибку. Обещали компенсировать причиненный вред. И продолжать компенсировать в будущем. Я не сразу понял, что они не собираются тормозить проект, а потом… Хотел я им еще немного внешность подправить, но не стал. Так вот теперь не жалею. По крайней мере, мой голос на Земле останется.

Неужели он уже сомневается, что мы выкрутимся? Я подавленно молчала.

Но Денис не любил грустить. Уже в следующее мгновение он вскочил с матраса и кувыркнулся с места в сальто. Потом резко взмахнул руками.

— Ты еще не пыталась пробить стены?

— Нет, — отчиталась я и попыталась оправдаться: — Там же тучи какого-то газа. Вредного, наверное.

— Это необязательно.

Денис подошел к ближайшей стене и уперся в нее ладонью.

— Мы необязательно на той планете, с которой сюда вошли, — объяснил он.

И почему рядом с ним у меня обостряется комплекс неполноценности? Такое мне в голову не приходило.

— Тебе не показалось, что мы прошли через портал?

— Ну, было похоже, — согласилась я.

— А если здесь перекресток миров? Как в пещере на Острове? Только, допустим, сейчас этот портал ни с каким другим не совмещен?

Логика в его доводах была, но — всего лишь основанная на прошлом опыте. И хотя в ней кое-что хорошо сходилось, моей интуиции такая версия не понравилась.

— Чем тогда объяснишь, что мы не смогли вернуться сразу, как только сюда вошли? — поинтересовалась я.

— Да, — подумав, кивнул Денис, — этим не объясню. Механизм пропуска какой-то другой. Ладно. Подождем.

Он вернулся ко мне и сел на корточки. В его глазах мелькнул бесовский огонек.

— Знаешь, как было бы круто, если бы сюда явились одновременно и Черный, и Белый Командующие? Я хочу посмотреть, как они станут тебя делить!

Это он про «самку». Провоцирует меня врезать ему по морде.

А что? Заняться-то все равно больше нечем. Я вздохнула и нанесла удар. Он уклонился, отведя корпус вправо, и одновременно левой рукой скинул меня с матраса. Я, падая, сбила его с ног. Он кувырнулся через меня спиной вперед, но я уже вскочила с пола, и приземлиться на ноги ему не пришлось — пришлось откатиться назад, чтоб не стать ковриком. Зато в следующий миг я потеряла его из виду и пожалела о своей невнимательности, получив неслабый удар по хребту.

Уверившись в моей выносливости, Денис перестал меня щадить, и дрался практически в полную силу. Это было классно! Потому что я тоже отпустила тормоза, и азарт, ударивший в голову, поднял меня до эйфории. Мы дрались и хохотали, а проснувшиеся Кристо с Диной наблюдали за нами, разинув рты.

В конце концов, Денис, тяжело дыша и нарочно упав мне под ноги, закричал:

— Всё-всё, лежачего не бьют!

Я, тоже уставшая, рухнула на него сверху.

— Я победила!

Восстанавливая дыхание, он снова уставился вверх, и вдруг спросил:

— А из воспоминаний Капитана-Командора никто на роль хозяев этой дыры не подходит?

Капитан-Командор!

Эта мысль неуловимо крутилась у меня в голове в числе прочих, когда ребята спали, а я не могла заснуть. Я вспоминала, как плохо мне было полгода назад от вынужденной бессонницы, и подумала, что на самом деле, наверняка, способна подолгу не спать. Вот если бы я тогда об этом знала! Но запрограммированный на необходимость спать организм требовал привычное, и я чуть не спятила. А виной всему были картинки из прошлого Капитана-Командора.

«Думай обо мне!»

Ой, надо же, как ярко помнится его ментальный голос!..

И тут я поняла, кто такие мои враги.